Текст книги "Талисман для героя (СИ)"

Автор книги: Валентин Бабакин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

Они готовы драться до последнего.

О добровольной сдаче речи не велось.

Вариант долгой осады до измора противника отпадал. По данным разведки диктатор вел переговоры с правительством США об оказании ему военной помощи.

Время шло на часы. Промедление – смерти подобно.

Повстанцы стянули для штурма около шести тысяч бойцов. Но их численное превосходство уравнивалось мощью оборонительных сооружений врага.

Товарищ Дондо о чем-то переговаривается с Дубо, затем с группой бойцов оба направляются к искореженному взрывом грузовику в конце улицы. Мы следуем за ними. Под прикрытием грузовика осматриваем площадь и оцениваем пути штурма дворца.

– Посмотри, – Дубо протягивает мне бинокль. – Только сильно не высовывайся. Снайперы работают.

Смотрю. Вижу в стене множество амбразур. В них стволы пулеметов. На гребне стены за толстым бетонным парапетом затаились бойцы хунты. А вот и ворота. Они в башне. Их проем закрыт толстой стальной плитой. На башне живая сила с пулеметами. Лобовая атака здесь через открытое пространство – полное безумие даже после мощной артиллерийской подготовки. Снаряды не нанесут существенного урона противнику.

– По нашим данным там десятки пулеметов и минометов, – поясняет Дубо. – Мы рассчитываем сосредоточить огонь самых мощных орудий на одном участке стены и проломить её. Одновременно с этим по всему фронту ударят минометы. По дворцу бить не будем. Это национальное достояние. Гнида Тонтугей прикрылся им. Но нам главное через стену прорваться, и мы это сделаем, после того, как проломим её. Большие потери неизбежны. Не менее тысячи бойцов ляжет перед стеной. Но все мы готовы умереть за свободу.

– Умирать не надо, надо побеждать, – говорю я, продолжая смотреть в бинокль. Да, уж. Суровое сооружение. В этих укреплениях нет слабых мест. Потери под кинжальным огнем врага будут огромны. Если атака будет отбита, сил на второй штурм не хватит.

Возвращаю бинокль.

– Так выглядит Дворец небесный. Уже скоро я займу место в его чертогах, – мрачно пробормотал Кожура. – Дымом бренным вознесусь.

Дымом бренным… А что если… Решение вспыхнуло, как молния.

– Есть старые автомобильные покрышки? – спросил я тут же Дубо. – Надо много покрышек.

– Зачем? – недоуменно вскидывает он брови.

– Подожжем их и создадим дымовую завесу. Ветер нам благоприятствует. Покрышки горят густым дымом. Под его прикрытием бойцы прорвутся к стенам. Враг не сможет стрелять прицельно, и наши потери будут гораздо меньше.

– Круто! – восхитился Дубо и что-то быстро залопотал на своем языке товарищу Дондо. Тот бросил на меня восторженный взгляд, показал большой палец, и тут же отдал какой-то приказ бойцам. Те засуетились и со всех ног рванули назад по улице.

– Ты гениален, командир, – ухмыльнулся Кожура. – У меня появился небольшой шанс еще немного задержаться в этом мире, хотя здесь не очень уютно.

Товарищ Дондо машет рукой. Возвращаемся, дескать.

Отходим от машины.

– Атаковать будем с трех улиц после того, как проломим стену, – поясняет нам Дубо. – Уже скоро подвезут покрышки. В городе этого старья полно. А пока для бодрости духа бойцы хотят устроить небольшой концерт.

Послышался гулкий удар, а затем раскатисто зазвучала барабанная дробь.

Неподалеку группа бойцов ударила в джембе – африканские ударные музыкальные инструменты.

Все черное воинство вокруг всколыхнулись и пошло в танец, что-то гортанно выкрикивая и встряхивая оружием.

Ритм поначалу был медленный. Все бойцы монотонно колыхались ему в такт. Большой барабан в руках огромного воина задавал темп. Ему раскатисто вторили малые инструменты.

– Тамбатамба! – изредка хрипло рычали хором бойцы. – Марабамба!

Нечто дикое и древнее медленно всплывало из глубины вечности в этом танце с каждым ударом барабана. Оно нарастающее пульсировало, разливалось в жарком воздухе и незримо заполняло собой все вокруг.

– Харрааа! – завопили воины, и ритм барабанов словно взорвался. Все вокруг закрутились в полном неистовстве. Я сам едва не пошел было в пляс, да опомнился. А Кожура вскинул автомат и дико заорал нечто нечленораздельное. Роман оскалил рот в довольной улыбке.

– Харрааа! – продолжали вопить воины.

Первобытная дикость предков вырывалась из них наружу неудержимой волной. Она готова была разорвать врага.

– Харрааа! – заорал Кожура.

– Ррааа! – подхватил Роман.

– Харрааа! – рвалось к небесам неудержимым рыком из тысяч глоток.

Большой барабан ударил в последний раз, но воинственный клич не смолкал. Прошло некоторое время, прежде чем воины смогли успокоиться, после чего наступило затишье.

– Мощно! – восторженно выдохнул Кожура. – Я словно заново родился.

– Это боевой танец наших предков, – гордо пояснил Дубо. – С ним мы не раз побеждали врагов.

Товарищ Дондо махнул рукой. Из глубины улицы медленно выползли три мощных тягача. Они тащили за собой железнодорожную грузовую платформу. Платформа перемещалась на танковых гусеницах. На ней была установлена чудовищно огромная пушка.

– Это главное орудие немецкого линкора времен второй мировой, – с гордостью заявил Дубо, словив мой удивленный взгляд. – Наши умельцы приспособили его для сухопутных сражений. Теперь орудие мертвого диктатора воюет против нового диктатора.

Тягачи выволокли пушку на исходную позицию в конце улицы. На платформу залезла группа бойцов и приступила к наводке орудия на цель. Ствол пушки медленно повернулся в нужном направлении, немного опустился и замер.

Рядом с пушкой выставили четыре миномета.

Один из бойцов, что-то прокричал. Товарищ Дондо молча кивнул.

– К стрельбе готовы, – пояснил Дубо.

Послышался звук моторов. По улице к нам приближались три грузовика. Их кузова доверху были заполнены автомобильными покрышками.

Бойцы засуетились, шустро опустошая кузова. Оттаскивали покрышки в самый конец улицы, сваливая их в кучи рядом с подбитым автомобилем.

Товарищ Дондо тоже активизировался. Он что-то гортанно орал кому-то по спутниковому телефону.

– Держите, – Дубо протянул нам тряпки, смоченные водой. – Когда пойдем в атаку через дым, закроете рот и нос. – Уже скоро. Сейчас начнется артподготовка. Потом подожжем покрышки и рванем вперед.

– Чем-то воняет, – брезгливо сморщился Кожура, нюхая тряпку.

– Тебе дали местную портянку, – хохотнул Роман. – В ней экзотический запах Африки. Он активизирует скрытые силы организма.

Кожура на эти слова только рукой махнул.

Тряпка действительно воняла тухлой рыбой, и я отложил это «грязное дело», надеясь проскочить сквозь дымы без нее. Вообще-то могли бы почетным советским гостям и противогазы выдать. Но тут по всему такой роскоши не было.

Бабахнуло неожиданно.

Минометы ударили враз, и через секунды дворец скрылся за дымами от взрывов.

Снаряды по крутой навесной траектории били в стену, ложились перед ней и за ней. По самому дворцу не стреляли. Берегли национальную гордость.

Неожиданно, как гром с неба, жахнула пушка линкора. Впереди поднялся столб огня, но результата выстрела за дымами не было возможности рассмотреть.

Хунта отстреливалась беспорядочно и не прицельно. В основном плевалась из минометов по площади. Пару раз крепко жахнуло перед покрышками. Немудрено. Как же тут можно пристреляться под таким огнем.

Снова долбанула пушка. Столб огня впереди.

Пушка била раз за разом. Справа и слева ей вторили, пробиваясь через минометную канонаду другие крупные орудия с соседних улиц.

Все это время товарищ Дондо непрерывно переговаривался с кем-то по телефону.

– Есть брешь в стене! – сообщил Дубо. – Воздушная беспилотная разведка доложила.

– У вас есть дроны? – удивился Роман.

– У нас все есть для победы! – гордо ответствовал Дубо.

Артподготовка постепенно закончилась. Минометы всколыхнули воздух еще пару раз, и наступило затишье.

Дым от взрывов медленно рассеивался. Проявилась стена. В ней зияла добротная пробоина до земли в десяток метров шириной.

Повстанцы облили покрышки бензином и запалили их. Вскоре жирный черный дым потянулся шлейфами над площадью и постепенно накрыл её полностью.

В небо взвилась белая ракета.

– Тумба дохунда! – завопил товарищ Дондо и первым ринулся в бой. За ним рванул Дубо. Я также резво взял со старта, равно как и Кожура с Романом. За нами хлынуло все воинство.

Краем глаза сквозь дымную мглу успеваю заметить, как с соседней улицы вырвался еще поток воинов.

– Рррааааа! – раскатилось над площадью.

Едкий дым ударил по глазам, пробился в нос и глотку. Закашлялся. Попытался повязать тряпку на бегу. Узел развязался, и её как ветром сдуло.

Несусь, можно сказать, вслепую. Дым такой густоты, что и в пяти шагах ничего не разберешь.

Грохот взрывов. Свист пуль. Хунта кроет огнем площадь наугад.

Перепрыгиваю через павших. Их много. Эх, блин! Сейчас бы сюда оператора с кинокамерой. Крутой вышел бы фильм. Это вам не на учебном поле снимать.

Кожуру и Романа потерял из виду. Живы ли? Нет?

Товарища Дондо и Дубо тоже не видно. Если ад существует, то он такой, как здесь. Повстанцы мелькают в дыму, подобно чертям.

А вот наконец-то и стена проступила в дымной мгле. На ней солдаты хунты. Стреляют в упор.

Даю очередь веером по верху стены. Успеваю заметить, как с неё падают враги.

Вижу пролом. Устремляюсь туда. Там тесно от повстанцев. Все это воинство подобно бурной реке, стремящейся через узкую пробоину в плотине.

Эта река подхватывает меня и выносит за стену.

Здесь нас встречает перекрестный кинжальный огонь. Хунта бьет пулеметами из окон дворца и с гребня стены. Бойцы косятся десятками.

Мгновенно соображаю, что надо ликвидировать линию вражеского огня с тыла. Иначе всем хана.

Рвусь на стену по каменным ступеням. За мной ринулись повстанцы. Взбираюсь наверх. Повстанцы за мной по пятам. Сталкиваемся лицом к лицу с врагами, и закипает рукопашный бой.

На меня с рычанием кидается боец. Рожа оскалена. Эдакая горилла в военной форме.

Уклоняюсь от пудового кулака и бью с кругового удара прикладом в рожу. Боец откидывается. Добавляю ногой в живот. Он падает со стены.

Наталкиваюсь на какого-то негра. Ха! Да это же Кожура! Закоптился под дымом. Таращит глаза на меня, словно видит в первый раз. По всему я тоже почернел.

Нервно ржет.

На него несется со спины длинный детина с кривым тесаком.

– Сзади! – кричу я.

Кожура инстинктивно пригибается. Я стреляю. Противник падает.

Битва на стене продолжается.

Выстрелы, вопли, взрывы гранат. Кровь.

Свистят пули. Они косят, как повстанцев, так и врагов.

Стреляют с башни, где ворота. Там на её вершине засели пулеметные расчеты.

Возле башни на стене кипит жаркая схватка.

По стене через мясорубку боя пробиваюсь к башне. Кожура рвется за мной.

Мы поспеваем вовремя на помощь к повстанцам. Под нашим общим натиском бойцы хунты через проем отступают внутрь башни.

Бросаю туда гранату, чтобы очистить путь.

Взрыв.

Ныряю в проем. Перескакиваю через неподвижные тела.

За спиной схватка закипает с новой силой. Откуда-то подоспело подкрепление хунты. Эти твари защищают башню, как звери свою нору. Еще бы. Это хорошая высотная огневая точка, с которой простреливается все пространство до самых стен дворца.

Вопит Кожура. На него сзади кинулся и повис вражеский боец. Кожура скидывает его, валит и пинает сапогами по голове, пока тот не затихает. Я тем временем шарю глазами в сумраке. Где тут путь наверх? Вижу каменную крутую лестницу. Взбираюсь по ней. Вижу люк. В нем клочок неба. Забрасываю туда гранату. Жду секунды, пока она взорвется, и кидаюсь наверх. Выскакиваю через люк на открытую площадку, готовый стрелять во все, что движется. Здесь четыре мертвых тела в крови. Два пулемета и миномет.

Следом забирается Кожура.

Оцениваю сверху обстановку. Стена очищена от врага. Но повстанцы под кинжальным огнем со стороны дворца. Он в паре сотен метров. В окнах мешки с песком. Стволы пулеметов.

Повстанцы залегли. Прячутся за стволами деревьев, прижимаются к земле.

Подбираю пулемет. Даю длинную очередь по окнам. Со вторым пулеметом ко мне присоединяется Кожура. Стреляем, пока не заканчиваются патроны.

Огонь со стороны дворца ослабел. Повстанцы поднялись и пошли вперед. В первых рядах товарищ Дондо, Дубо и Роман.

Мотаю головой Кожуре. Спускаемся, дескать.

Сбежали вниз. Устремляемся ко дворцу. Из его окна вновь ударил пулемет. Но людская волна неудержимо катится дальше.

Передние ряды бойцов прорываются к стенам дворца и забрасывают окна гранатами. Пулеметная стрельба затихает, и вся волна повстанцев накатывается на дворец.

Вместе с ней врываюсь через окна в его стены. Здесь дымный полумрак. Битое стекло на мраморе пола. Мертвые тела. Темная кровь и кинжальный огонь.

Грохот взрывов, выстрелы, свист пуль, дикие вопли – все это сливается многократным эхом в некий свирепый потусторонний вой. Здесь ярость смешалась с ужасом. Здесь властвует зверь. Он рвется из меня наружу, и я чувствую его великую силу.

На бегу меняю опустевший рожок. Стреляю перед собой.

Широкая лестница. Мертвец на перилах. Разбитая статуя на ступенях.

Вместе с бойцами бегу наверх. Там огромный зал. Статуи. Картины на стенах. Дым. Горят занавеси на разбитых окнах.

Взрыв гранаты. Удар в правую сторону груди.

Бегу дальше вместе с бойцами.

Широкая дверь с золочеными створами.

Заперта.

Кто-то из бойцов высаживает её из гранатомета.

Хочу бежать дальше, но ноги становятся ватными. Все вокруг плывет.

Опираюсь на стену и медленно сползаю по ней на пол. Вижу на нем кровь.

Чья это кровь? Откуда?

Блин, это же моя кровь. Черт! Я ранен!

Сижу на полу, прислонившись спиной к стене. В груди справа пульсирует нарастающая боль. Опускаю глаза. Кровь возле правого плеча. Много крови.

– Валерка! – прорывается сквозь грохот боя крик Кожуры. Вижу его чумазое лицо.

– Валерка! Ты что? Ранен? О, бля!

– Нормально, все нормально, – с трудом говорю я.

– Тебе в больницу надо! Пошли!

Он помогает мне встать и подпирает меня плечом. Тащит меня.

– В больницу, больницу, – бормочет.

– Какая тут больница, – усмехаюсь я. – Ты еще скорую попробуй вызвать.

Откуда-то из мрака и дыма прямо на нас вырывается Роман.

– Тонтугея повязали! – радостно вопит он. – Капец хунте! А что это вы тут? Командир! Что с тобой?

– Помоги, – хрипит Кожура. – Не видишь?

Роман подпирает меня слева. Оба тащат меня дальше. На какое-то время отключаюсь. Очнулся уже вне стен дворца. Лежу на траве. Надо мною мглистое серое небо. Вокруг молча стоят бойцы. Рядом со мной сидят Кожура и Роман.

Вижу сквозь пелену товарища Дондо. Он что-то орет в спутниковый телефон. Тут же Дубо бестолково топчется.

– Валерка. Очнулся. Слава небу, воистину! Сейчас за тобой вертолет прилетит. Он тебя в лучшую больницу доставит, – сообщает мне Кожура.

– Потерпи, командир, потерпи, – вторит Роман.

– Уходите, – шепчу я непослушными губами. – Рвите когти. Мы выполнили, то, что должны были сделать. Мы свободны. Уходите немедленно.

– Нет, нет, – решительно мотает головой Роман. – Мы вместе поклялись быть. Мы не уйдем без тебя.

– Мы не уйдем, – повторяет Кожура. – Воистину.

– Дурачки, – я усмехаюсь через боль. – Мне все равно не жить, а вас повяжут, и вам конец. Уходите, я вам приказываю.

– Мы все будем жить, – уверенно заявляет Кожура. – Мне было откровение с неба.

Откровение с неба? Какая ерунда! Я смотрю в это серое равнодушное небо. В нем кружат стервятники. Они чуют смерть. Предки этих тварей кружили здесь тысячи и тысячи лет назад. Пройдут еще тысячи лет, и уже потомки их здесь будут также кружить под этим равнодушным серым небом.

Они будут кружить, но здесь не будет меня. И будет ли здесь человек? Что будет здесь через тысячи лет? Может пустыня? Что есть жизнь человеческая? Капля дождя, падающая с небес в океан вечности. Вот и все откровение.

Я смотрю в небо. Оно постепенно темнеет. Наступает вечер. Заканчивается еще один день.

Стервятники забеспокоились. Их монотонный полет по кругу нарушился. Они рванулись в стороны, а в небе прямо надо мною в густой синеве облачной пелены проступил светлый круг, а затем из него вниз заструился поток мягкого света.

– Сила небесная! – завопил Кожура.

Черное воинство вокруг меня всколыхнулось. Послышались удивленные возгласы. Тем временем в потоке света проявилась яркая огненная звездочка. Она быстро увеличивалась в размерах.

«Это предсмертный бред», – решил я. – Так не бывает.

Мое тело стало легким. Оно словно растворилось в этом свете с небес. Куда-то плыву медленно и плавно. Свет постепенно меркнет, и я погружаюсь в кромешную темноту.

Глава 28 ОБРАТНЫЙ ОТСЧЕТ

Тело это смирительная рубашка для духа

Тьма поглотила меня целиком и полностью и несет в неизвестном мне направлении. Попытки затормозить и зацепиться хотя бы за что-то не дают результатов. Остается одно – отдаться на милость тьме, не роптать и ждать. Черт её дери! Куда меня несет?! Холод и неизвестность наводят ужас. Так и до паники недалеко. Но нет! Надо сосредоточиться, вспомнить, понять – зачем я здесь. Почему не чувствую тела? Ответ приходит мгновенно. Ранение, встревоженные лица друзей, потом свет с небес и тьма. Видимо смерть моя пришла. И как только вспомнил, тут и началось. Понесло меня винтом, словно, водоворот какой в стремнину ринулся. Ох, и тяжко мне пришлось в тот момент. Сознание меркнет, ком к горлу подступает. Страшно, аж, жуть! Ну, думаю – кранты, и тут вдруг – свет в конце тоннеля забрезжил. За него и держался. Можно сказать чудом зацепился, как в анекдоте про Штирлица, чему был несказанно рад.

Слышал я раньше про подобное, да и читал рассказы, так называемых, возвращенцев с того света, которые перенесли клиническую смерть. К слову сказать, я считал их откровения бредом сумасшедших, а теперь вот сам лечу по тоннелю навстречу неизвестному.

По мере приближения к свету, ощущения заметно меняются. Крутящий момент постепенно переходит в плавное движение по большому кругу и о, радость! Начинаю чувствовать руки и ноги и само тело в целом. Но такая легкость в нем. Непрекращающееся ощущение полета. И радость, и счастье! И сияние вокруг, что пронизывает все как вовне, так и внутри.

Красота! Вижу свою ладонь. Она светится изнутри какой-то лучистой теплой энергией.

Все ощутимее чувствую тело. Оно звенит силой.

Кстати, я же был ранен. Опускаю глаза на грудь. Шевелю рукой. Боли нет. Будто заново родился. Можно сказать – готов к труду и обороне!

Искрометное сияние постепенно меркнет, и на смену ему приходит привычное глазу мироощущение.

И вижу я вновь над собой ясное, высокое, синее небо.

Озираюсь по сторонам.

За моей спиной высятся суровые скалы. Прямо передо мною широкое водное пространство. Оно гладкое, как зеркало и без искажений отражает снежную горную вершину, а на ней ослепительной красоты дворец.

Он будто соткан из воздуха с облаками и растворяется в небе. И сам я отражаюсь в тот же озере в парадной форме, при американской медали и советском ордене. И это хорошо. Предстану пред высшими силами в лучшем виде. Доложу, как положено, что рядовой Назаров по вашему приказанию для дальнейшего прохождения службы на тот свет прибыл.

Интересно, куда меня тут определят? В какое подразделение небесного воинства? Ха! Ишь, чего захотел! В армию Всевышнего? Фантазер, ты Валера.

Добро пожаловать, чертенок, – слышу до боли знакомый голос, поворачиваю голову и вижу деда своего. Он стоит на каменной гряде. Подхожу ближе.

Это и впрямь мой дед собственной персоной. Он в военной форме пехотинца образца Великой Отечественной. На плечах погоны капитана. Вся грудь его в орденах и медалях. За спиной, на ремне гитара.

– Дед, ты?! Живой?! – восклицаю, не веря своим глазам.

– Здравствуй внучек, – произносит он приветливо. – Живой, не живой, – кто его знает. Главное, что нам представилась возможность вновь встретиться и немного поговорить от души.

– Привет дед, я скучал по тебе, – делаю шаг навстречу. Обнимаемся крепко, по-мужски.

– Ты молодец! – похлопывает дед меня по плечу, глядя в глаза. – Вырос, возмужал. Рад за тебя!

– Дед, скажи, если я здесь…с тобой то это значит…помер я, а это тот самый Дворец небесный?

– Он самый, – кивает мне в ответ дед. – Там, где вечно живут герои. Но это не значит, что ты помер. Так…, можно сказать, заглянул на огонек.

В его глазах промелькнули озорные искорки. Таким я помнил его в своем раннем детстве.

– Дед, я не смог сохранить твой талисман. У меня забрали его.

– Талисман? – дед разжимает ладонь, и я вижу медаль на цепочке. – Вот твой талисман. Держи.

– Спасибо. Но откуда он у тебя?

– От верблюда, – хитро усмехается дед. – Бери и не задавай глупых вопросов.

Забираю талисман и надеваю цепочку на шею.

– Ну, вот теперь ты готов к дальнейшим свершениям, внучек. Теперь ты нашел себя.

– Нашел себя?

– Жизнь для того и течет своим потоком, чтобы каждый человек в нем нашел самого себя. Нашел свое истинное предназначение. Ты нашел себя. Ты воин, и я горжусь тобой.

– Спасибо! Я просто внук своего деда!

– Хорошо сказано! А теперь о главном. Тебе предоставлено право выбора. Ты можешь остаться в этом высшем мире. Здесь тоже хватает проблем, и доблестные воины тут нужны. Но ты можешь вернуться назад, чтобы сделать лучше тот мир. Преобразуя тот мир, ты изменяешь этот. Итак, что скажешь на это?

Выбирал я недолго. Не мог я остаться здесь. Там мои друзья. Что с ними? Наверняка их снова упрятали в подвалы. И я должен спасти их, во что бы то ни стало.

– Дед, я очень хочу остаться с тобой, но мой воинский долг заставляет меня вернуться. Мне надо вернуться, – отвечаю я решительно.

– Не сомневался в твоем решении! – гордо восклицает дед. – Итак, все идет, как надо! Ты вернешься. Но у нас есть еще немного времени. Давай внучек, вспомним былые года и споем дуэтом хорошую советскую песню. Какую песню хочешь спеть перед чертогами Дворца небесного?

– Дед, какая еще песня? Мне так много хочется тебе сказать.

– Еще скажешь, когда придет время, а сейчас песня и только песня. Так надо, внук! Это откроет тебе дорогу к родному порогу. Выбирай.

Я задумчиво почесал голову и выдал первое, что пришло на ум:

– Шел солдат.

– А давай! – дед перекинул гитару со спины на грудь, ударил по струнам и запел:

Полем вдоль берега крутого,

Мимо хат,

В серой шинели рядового

Шел солдат

– Шел солдат, преград не зная. Шел солдат друзей теряя, – подхватил я.

Наши голоса вознеслись высоко, и словно хор небесный грянул вместе с нами.

Словно прирос к плечу солдата

Автомат

Всюду врагов своих заклятых

Бил солдат

Бил солдат их под Смоленском

Бил солдат в поселке энском…

Нашу песню эхом подхватили скалы. Подул ветер. По зеркалу воды побежала рябь.

Шел солдат слуга Отчизны,

Шел солдат во имя жизни,

Землю спасая,

Мир защищая

Шел вперед солдат!

Последние слова бессмертной песни поэта Матусовского на музыку композитора Соловьева-Седова растворились в тишине. Замерло все вокруг. Вода превратилась в зеркало, затем это все медленно поплыло, теряя свои очертания.

* * *

Прозрачный, как стекло потолок. За ним в черноте космоса медленно плывет планета Земля. В синей пелене вижу лоскутное одеяло Африканского континента.

По сторонам гладкие стены. Справа овальная закрытая дверь. Слева какие-то приборы. Меня с ними соединяют провода.

В моей голове еще звучит песня.

Подо мною узкая лежанка. На мне серая пижама.

Где я? Во Дворце небесном?

Пытаюсь приподняться, но тело словно налито свинцом, а в правой стороне груди пробивается тупая боль.

Бесшумно открывается дверь. Входит человек. На нем белый халат. Бородка клинышком. Цепкий взгляд.

– С возвращением, товарищ Назаров, – говорит он приветливо. – Как вы себя чувствуете?

– Неплохо, – отвечаю. – Но тело, как свинец. – А вы кто?

– Я ваш врач. Майор космических войск. Моя фамилия Родин. Тяжесть в теле у вас после пребывания в капсуле невесомости, куда вы были помещены для восстановления. Только в ней вас можно было вытащить с того света. Теперь все опасности позади, и мы поместили вас в систему искусственной гравитации с коэффициентом ноль пять. Постепенно гравитация будет повышаться до единицы. Скоро начнете бегать.

– Спасибо. Я в космосе?

– Да. Вы на флагмане космического флота СССР. Добро пожаловать! Это «Георгий Жуков».

– Жуков? – переспрашиваю, и в моей памяти возникает грандиозная картина на выставке народного хозяйства СССР с объемным изображением огромного космического корабля.

– Да. Это самый совершенный космический корабль современности.

– Вы меня вернули к жизни, чтобы расстрелять или отправить на новый смертельный эксперимент?

– Ну, что вы такое говорите. Насколько мне известно, у нашего руководства в отношении вас другие планы.

– Где мои друзья? Они живы?

– С ними все в порядке. Впрочем, вам сейчас всё объяснят.

Врач уходит.

Вскоре дверь вновь открывается. В неё заходит генерал-лейтенант военно-космических сил. Не верю своим глазам. Прямо передо мной Буров Геннадий Шотович собственной персоной. Тот самый Буров, что уговорил меня на экскурсию на тот самый завод в моем родном городе.

– Здравия желаю, товарищ Назаров! – бодро приветствует он меня с порога.

Мой мозг мгновенно вскипает. Какого черта? Что происходит?

На допросе в застенках КГБ я обещал при встрече набить ему морду. Это желание мгновенно вспыхивает с новой силой. Мне пофиг генеральские погоны на нем. Но это эмоция. Разум тушит её, подсказывает мне, что возможно именно сейчас я получу ответы на все интересующие меня вопросы. Беру себя в руки.

– Здравствуйте Геннадий Шотович! – расплываюсь в притворно – приветливой улыбке. – Спасибо вам за веселую экскурсию по параллельному миру. Сколько я вам должен за проезд?

– Ха! – коротко усмехается Буров. – Поручик Ржевский говорил, уходя от проститутки, что гусары денег не берут!

Он встряхивает, подобно кудеснику, правой рукой, и позади него проявляется ореол едва заметного свечения.

Буров подгибает ноги, принимает сидячее положение и зависает в пространстве.

– Последняя наша разработка, – поясняет он, заметив мой удивленный взгляд. – Гравитационное кресло. Удобная штука. Можно присесть где угодно и когда угодно. У нас много такого всего. А теперь к делу! Сразу возьму быка за рога и со всей прямотой заявлю, что это не мы направили вас сюда. Тут свою роль сыграл случай. Паразитарные поля, будь они не ладны, подхватили вас и понесли черт знает куда. Можно сказать, на верную погибель понесли. Но вы живучий чертяка, товарищ Назаров! Молодец!

– Не надо мне зубы заговаривать. Какие еще паразитарные поля? Какой еще случай? Говорите конкретно и по существу.

– Как вы разговариваете со старшим по званию! – неподдельно возмутился Буров.

– Ага, вы еще прикажите по стойке смирно встать, – нагло ухмыляюсь я. – Мне уже давно пофиг все звания и чины.

– Вот этим своим пофигизмом и пробивной натурой вы мне тогда и приглянулись, товарищ Назаров. Далеко пойдете. Да, далеко, но с нашей помощью.

– Куда уж дальше то?

– По пути бесконечности вселенной, – загадочно произнес он. – Итак, то, что я вам сейчас скажу это абсолютно секретная информация. Я представляю собой совершенно секретную структуру, созданную лично самим Георгием Константиновичем Жуковым еще в семидесятые годы прошлого века. Мы над системой безопасности страны. Наша структура предельно закрыта. Кто к нам вошел живым, выйдет только мертвым или в ином качестве. Вам понятно?

– Пока мне понятно, что ничего не понятно. И почему я вам должен верить? Кстати, вы передали деньги моему компаньону?

– Конечно. Мы серьезные люди.

– Чем можете это подтвердить?

Буров усмехнулся и вытащил из кармана мой мобильный телефон.

– Позвоните своему компаньону.

– Как позвонить? Прямо отсюда?

– Именно так. Мы восстановили на вашем телефоне всю информацию и настроили на связь между мирами.

Беру телефон. Набираю вызов Юры Мельникова и вскоре отчетливо слышу его знакомый голос.

– Валера? Это ты? Ты куда потерялся?

Некоторое время ошарашено слушаю его возмущенные возгласы. Неужели такое возможно? Телефонная связь между параллельными мирами?

– Что ты там молчишь?! – орет мне в ухо Мельников.

– Юра, это ты? – спрашиваю тупо.

– Я! Конечно, я! А ты думал, что головка от буя? Я тебя убью при встрече! Тут у меня столько клиентов с крючка сорвалось без тебя. Ты где? Скоро будешь? Или мне твою долю можно пропить? А ты молодец! Задачу решил, как надо!

– Тебе все деньги передали?

– Конечно! В тот же день! Крутые и обязательные ребята! А впереди у нас еще море работы. Мне надо срочно с тобой встретиться. Когда сможешь?

– Не знаю. Пока не знаю. Я тебе позвоню, когда вернусь.

– А ты где?

– В космосе.

– В космосе? Каком еще космосе? Ты, что наркоты наглотался? Косяк забил? На тебя не похоже. Хватит придуриваться. В общем давай, не кашляй. Рад был слышать. Жду звонка. Пока.

– Пока.

Связь заканчивается.

– Фантастика, – говорю я. – И, что отсюда можно звонить на любой телефонный номер того мира?

– Конечно, – ухмыляясь, кивает Буров. – Роуминг безлимитный. Можете оставить телефон себе. Но в следующий раз не злоупотребляйте информацией при разговоре. Вас могут принять за сумасшедшего или наркомана. Итак, после разговора со своим компаньоном вы мне верите?

– Я никому не верю. Предпочитаю знать.

– Это правильно, товарищ Назаров! Никому верить нельзя. Мне можно, как говорил герой известного фильма из вашего мира. Но обо всем по порядку. Итак, готовы ли вы узнать великую тайну?

– Валяйте, – пожал я плечами.

– Отлично! Итак, в КГБ о нашем глубоко засекреченном подразделении знает крайне ограниченный круг лиц. Мы занимаемся разведкой параллельных миров. Наша цель – новые технологии Они необходимы нам, как воздух для окончательной победы над проклятым империализмом и построения светлого коммунистического общества во всем мире.

– То, что я видел на выставке в Москве и вообще это…

– Да, да, – гордо закивал Буров. – Во многом это наша заслуга. Мы в постоянном поиске. Два года назад нами был открыт ваш мир. Он не представлял для нас технологического интереса, и мы уже было хотели прикрыть ваш проект, как вдруг выясняется, что из вашего мира открывается множество путей к другим вселенным. Ваш мир – перекресток миров. Но для открытия путей необходимо создание мощного портала в вашем мире. Разведка определила лучшую площадку. Эта площадка по соседству с городом Красноярском, на территории бывшего Сибирского машиностроительного комплекса.

– Так называемое лучшее место силы, – уточнил я.

Именно так! – подтвердил Буров. – Решено было под прикрытием строительства там металлосплавного завода разместить портал для перемещения. Именно с этой целью первая группа наших специалистов под моим непосредственным руководством переправилась в ваш мир, где и приступила к документальной подготовке по реализации данного проекта.

– И вы заключили предварительный договор с краевым правительством на международном Красноярском форуме на строительство завода металлосплавов?