Текст книги "Побег"

Автор книги: Вадим Денисов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

– Но что делать?

– Уж не сухари сушить! Смоюсь в Прорез, завтра же! – заорал я со злостью.

– Не ори ты! – тихо попросил Молодцов. Он кивнул на дверь, недовольно нахмурился и предостерегающе поднес палец к губам.

Дурацкая ситуация.

Спокойствие было где-то рядом, всего в двух шагах, я уже начал корректировать планы развития Диксона… Оказалось, все не так. Беседа с Ростоцким вылилась не в банальное внушение, она была задумана заранее и умело сконструирована. Скорее всего, Ростоцкий еще до нее определил порядок действий, ловя на мелочах. И печальный финал этой истории чуть не застал меня врасплох.

Малость конспирации ему не хватило, и это самое скверное в сложившейся ситуации, значит, остальное он продумал, я его знаю. Хотя одно положительное обстоятельство все же имеет место быть: акценты расставлены, теперь неясностей не будет. Мне, дураку, наука: доверительные, даже дружеские отношения с ребятами из Бриндизи не помогли. Нельзя надеяться на всех подряд, а рот лучше держать на замке. Задумал что-то, не соответствующее взглядам и планам высшего руководства, убеждай. Если же убедить не можешь – впредь помалкивай. Проболтался, показав, пусть и невольно, непокорность – лезь срочно в нору и носа из нее не кажи.

– Ладно, Юра, сворачиваем. Спасибо тебе огромное, конечно. В должниках буду.

– Да ерунда. Ты твердо решил?

– Абсолютно. Ростоцкий Квачина отсюда уберет, это факт. Ему надо перекрыть мне дорогу к порталу, из Дугласа или Веннеса в другой мир не попадешь. Здесь встанет новый хозяин, согласный играть строго по правилам. Знаешь… Я, конечно, могу и поторчать месяц в ссылке. Только потом места себе не найду.

– Один отправишься? – с сомнением спросил радист.

– Пока не знаю, расскажу мужикам, а там как ляжет. И вот что. Ты мне ничего не говорил и вообще не в курсе дел. Ничего на себя не бери. Ни-че-го. Запомни святое правило умного человека: чистосердечное признание – вечная каторга. Договорились?

Он кивнул и поинтересовался напоследок:

– Как ты вообще?

Я попробовал честно оценить свое состояние. Нечем похвастаться: налицо срыв башни, вылет заклепок, мандраж в конечностях и отвар яиц. Поэтому и не ответил.

– Обращайся, если что, сегодня ночью спать не буду, – пообещал радист, на том мы и расстались.

* * *

Битый час мы сидели в сумраке мастерской.

Я, по глупости, думал, что даже в случае их искреннего желания мне необходимо будет убеждать остальных членов группы. И инициатива, в идеале, должна исходить не от меня. Или не только от меня.

Ничего этого не понадобилось.

– Капец! – воскликнул Алексей, помахивая монтировкой, и с нехорошей улыбкой оглядел нас. – Беспредел, за такое Герману в морду дать надо! Х-а-арош! Нормально, не? Человек ему верит, как родному, а тот обнадежил ровным базаром, а потом пробил за спиной и мутит! Не, пацаны, я считаю, что можно и разборки начать, в случае чего.

– Ты ведь его не хуже меня знаешь, – я махнул на парня рукой и повернулся к Винни. – На новую планету ему плевать. Деньги любит. Так ведь и там может быть ништяк.

Подбежав к двери заставленного разным железом помещения, в котором мы заперлись для беседы, Лешка осторожно высунулся, осмотрел двор словно вымершей на жаре крепости и вернулся, сообщив заговорщицким голосом:

– Он из ревности мог такую байду поднять! Видит, гад, что Квачин в перспективе, вот и забоялся.

– Почему тогда не грохнул в тишине? – поинтересовался я. А сам вспомнил, как Герман, якобы шутя, предположил, что я мог бы и вольницу объявить в Диксоне, назначив себя, любимого, князьком. Пазл складывался четко, в зазор иголку не просунешь.

– Ну, захотел тобой попользоваться напоследок, – то ли объяснил, то ли отмахнулся юный индеец.

– Что значит, попользоваться? Так, все ясно, тупо балаболишь, – я отошел от избитого молотком верстака и нервно заходил по мастерской, словно по ожидающей меня камере, поджав губы и засунув руки в накладные карманы штанов.

Сейчас хоть поспокойней стало. А вот полчаса назад…

– Только без шума. Как я понял, решение уже принято. Не о том мы сейчас говорим, не о том, – снова взял слово Винни. – Если Ростоцкого интересует только Дарий, то это одно. А вот если Герман Константинович и других собрался поставить у ноги на привязи… Не думаю, что мы с Алексеем удивимся. Могут пострадать и остальные, если попытаемся вовлечь в дело еще кого-то.

– Дар, да объясни ты ему наконец! – Леха прекратил воинственно размахивать монтировкой и вытянул руку в сторону вьетнамца. – Любой из наших в такую тему впишется, зуб даю!

– Болтун! – огрызнулся Винни. – Зубов не хватит.

– Кстати, да, – уныло поддержал я охотника. – Оказывается, еще и Войтенко на мое место метит.

– Ну, йе-о… – только и смог вымолвить Леха. – Ты утверждаешь?

– Я ничего не утверждаю, просто передал то, что узнал.

– Так и есть, – кивнул Винни, – со стороны видно.

– Что видно? – не успокоился Лимонов.

– Видно, что Игорь хочет получить должность старосты Диксона. И ты, Лимон, со временем научишься замечать такие вещи.

– Опять про молодость мою! Задолбали!

– Слышь, молодой, перестань орать! – прошипел я. – Не то точно долбану.

Парень насупился, но ненадолго, он вообще быстро отходит.

– И все-таки мое слово: ревность! – упрямо бросил он.

Винни поднял голову и с интересом посмотрел на меня.

– Ты не обижайся, Алексей, когда я тебе говорю о молодости, – начал он, обращаясь к индейцу, но глядя в мою сторону. – Здесь человек быстро взрослеет, начинает умные вещи говорить. Беден, так раскидывай умом… Допустим, ревность. Или разумное устранение возможной конкуренции. Ведь Дарий – человек особый.

Я удивленно вскинул брови.

– С чего бы?

– Молодой, а уже известен многим на реке, – принялся отгибать пальцы охотник. – Староста Диксона, уважаемый в поселке, и не только, человек. Женщины тебя любят. Общаешься с олигархами, в ресторанах с ними сидишь, удачливый добытчик и поисковик. Ты золото нашел! Кем только тебя не представляли… То строителем ученым, то руководителем от Бога. Везунчиком, повесой, баловнем судьбы. А скажи, Дарий, кто ты есть на самом деле?

– Что ты имеешь в виду, Винни? – растерялся я.

Он усмехнулся и показал рукой на места, где нам надлежало присесть.

– Послушайте-ка, мальчики, старую вьетнамскую притчу…

Когда Винь это предлагает, то лучше не спорить. Все равно придется выслушать, не сейчас, так позже.

– В давние-давние времена жил на свете один человек, и была у него кошка, которую он считал настолько умной и необыкновенной, что величал ее не иначе, как Небесной! Пришел к хозяину кошки как-то гость, услыхал прозвище, удивился и спросил: «Почему вы, любезный, называете обыкновенную кошку Небесной?» – «Эта кошка вовсе не обычная, – ответил хозяин. – Столь удивительных кошек свет еще не видывал. Поэтому только такое имя ей и подходит – именно Небесная, ведь на свете нет ничего могущественнее Неба!» – «Но разве вы не знаете, – удивился гость, – что облака могут закрыть небо?» Хозяин ответил так: «Вы, пожалуй, правы. Назову ее тогда Облаком!» – «Но ветер гонит облака, куда ему вздумается», – молвил гость. «Что ж, – ответил хозяин, – вы правы! Пусть моя кошка зовется Ветром». – «Вы забыли, видно, что путь ветру может преградить стена крепости?» – «Тогда назову я, пожалуй, кошку Крепостью». – «Но ведь крепостные стены не могут устоять перед мышами!» – «Тогда пусть мою кошку зовут Мышкой». – «Но ведь кошке ничего не стоит поймать эту Мышку!» – «Действительно. Тогда пусть мою кошку зовут Кошкой», – вздохнув, сказал хозяин.

Леха крякнул и почесал голову.

– Понял, Дарий, о чем я?

– В принципе…

– Скажи тогда, ты кем сюда прибыл?

– Вот сейчас точно не понял, – развел я руками. С ним всегда непросто. Особенно когда вьетнамец начинает рассказывать по-восточному образные притчи своего народа, тогда ни в чем нельзя быть уверенным.

– Может, ты зашел в Прорез с боевым знаменем полка? Или в тот момент ты работал над очередным проектом модернизации завода?

– Рудника, – машинально поправил я.

– Не важно. Ты не попал сюда напрямик с корпоративного собрания или с семинара по обмену опытом руководства смешанными коллективами. Не сбежал с фондовой биржи, не оторвался от компьютера, где умело делал ставки? Вижу, что все было не так… А как, Дарий? Как вообще ты сюда, на Кристу, попал?

– Охотился, как… Рыбачил, на лодке гонял по Енисею, – проскрипел я зубами.

– Именно! Значит, ты просто кошка, Дарий. Ты – кошка. Хищник, охотник, воин. Только другие этого не знают. Понимай это сам Герман Константинович, никаких эксцессов не было бы. Он же по недоразумению или глупости решил, что ты можешь составлять ему конкуренцию, Алексей совершенно прав в своем предположении.

– Духи реки, Винни, что ты говоришь…

– Ты кошка, помни об этом! Кот! Дикий лесной кот, – строго напомнил он. – Все остальное тебе лишь примерещилось. Перестань терзаться и готовься к нормальному кошачьему делу. Пора выслеживать новую добычу и расширять ареал.

– Вот это, я понимаю, разговор! Четко! – заорал Леха на весь двор. – Хватит языками молоть, давайте собираться!

– Подождите, а что делать непричастным? – спросил я.

– Ростоцкий слишком умен для репрессий, – тут же отрезал вьетнамец.

– Дело говорит Винни! Надо торопиться! Завтра Крест на водопаде загорится! – напомнил индеец.

Хорошо, что я не сообщил Герману график точной работы портала. Раз в неделю, и все. Знай он это заранее, группа захвата прибыла бы позавчера.

– Ну, собраться нам недолго, – сказал я.

– Не торопись, Дарий, кое-что надо обсудить.

– Слушаю, Винни.

– Мы ведь не сможем взять с собой технику?

Я отрицательно покачал головой. В Прорез достаточно просто затащить горный байк, но он у нас всего один, у Лехи, остальные я добыть не успел. Для того, чтобы спустить в чашу водопада квадроцикл, не повредив его о высокие скальные борта, нужна рацуха, а она пока не готова.

– Но один-то можно взять?

– Нет смысла, Леша, – вздохнув, ответил я. – В таком рейде группа должна иметь одинаковую скорость движения. Или примерно одинаковую. Это первое… Кроме того, мы собирались брать два квадроцикла, один из которых будет идти с прицепом, и мотик. Такая связка обеспечивала бы нам запас топлива, мало-мальски достаточный для дальнего перехода. Идея умерла. Что ты будешь делать со своим байком, Алексей, после того, как в баке перестанет булькать, бросать его среди камней? Ни ЗИПа, ни ГСМ, ни запасных колес.

– Дык багажник же есть! – воскликнул он.

– А груз нам с Винни тащить на закорках? Ну, ты молодец! Так что приземляемся, расписываем, кто что понесет.

– Не больше тридцати процентов от веса тела, – не забыл напомнить много мудрый вьетнамец. – А лучше – двадцать.

– Тем более, – подхватил я. – Палатки хватит одной…

– Подожди, Дарий, не с этого надо начать, – опять прервал меня Винни. – Сначала надо разобраться с оружием. Лишнее брать не стоит, и Диксон обделять нельзя.

После горячих переговоров решили, что нам действительно придется поджаться. Да и вес носимого боеприпаса удручает… Особенно меня, я не намерен оставлять здесь ни единого из семисот шестидесяти пяти патронов к своему автомату.

– Сколько у тебя патронов к пистолету? – спросил я Лешку.

– Было двадцать четыре, и ты еще тридцаточку подогнал.

– У меня шестьдесят два в сумме. Годится. Винни, у тебя сколько?

– Сто семьдесят пять, – объявил охотник.

И все это – солидный вес, который ляжет в рюкзаки группы, где и без того наберется немало нужного и полезного… Плюс гладкоствольное оружие. Винни пистолета не имеет, а свой раритетный залповый уродец «Duck Foot» я давно подарил Ирке Сухининой. Вместо французских духов, ага. Ничего смешного, между прочим, надо же приличной, к тому же красивой девушке, проживающей в диких краях, иметь компактное оружие самообороны!

А еще у меня есть дерринджер «DoubleTap» производства компании Heizer Defense, под все тот же 0.45 АСР. Серого цвета рамка из титана, ударно-спусковой механизм двойного действия. В рукоятке есть бонус-ниша для двух запасных патронов. Правда, сейчас она пуста, так чуть полегче. Хорошо, что он плоский, идеально подходит для скрытого ношения, на корпусе нет выступающих частей, способных при извлечении зацепиться за детали одежды. Я его ношу в специальном кармане на правой штанине и практически не достаю. Положил и забыл.

Я и Леха с пистолетами, а Винни вторым стволом получает кургузый гладкоствол, – отдаю ему «Хадсон» двенадцатого калибра, убойное бандитское оружие. В своем роде это тоже дерринджер… С фабричными патронами двенадцатого калибра в Диксоне вечный дефицит, а колхозный самокат, сделанный из чего попало, брать не хочется. Больше сорока штук взять не получится. А позиция важная, из хаудаха при сноровке даже налетающую птицу бить можно.

Самое печальное: придется оставить в Диксоне легендарную винтовку Мосина, к которой я, признаюсь, уже приспособился. Обидно! А с учетом того, что патронов 7,62x54R в поселке предостаточно, обидно вдвойне. Однако меру надо знать, все желаемое не утащишь, да и люди не поймут.

Итак, в группе из нарезного будет один «длинный» ствол, «Калашников» для средних дистанций, мой «бензорез» для ближняка и два пистолета, дерринджер не считаем. Раз по ту сторону портала, в пределах зоны пешей доступности, живут американцы, то можно надеяться на возможность пополнения боеприпасов. Что маловероятно для русского калибра «мосинки», хорошо, если удастся добыть «семерки» для «АКМ»…

– У меня рация плохая! – напомнил команч.

– Пойду к Молодцову, пусть подберет у себя в загашниках, что получше, аккумуляторы зарядит. Сдавайте аппараты! Итак, пора за дело, ребята. Винни, ты займись припасами, я сейчас девчатам записку напишу. Лешка, готовь два квадроцикла, до портала докатим на них, мужики потом заберут.

– Собачку бы взять… – размечтался охотник.

– Даже не проси, – предупредил я.

– Я вот подумал сейчас, – произнес Алексей, – остальные, что останутся тут, они нас как, поймут? А назад примут, если что?

– По большому счету, мы никому дорогу не перешли, ни с кем не ссорились, так ведь? Все равно в Диксоне будет новый начальник. Покрутится он, помучается, башкой о бюрократию поколотится, глядишь, мудрость и появится. А насчет Ростоцкого… К тому времени или эмир сдохнет, или ишак, или Ходжа Насреддин. Стартуем сразу после радийного подтверждения выхода чертовой «Темзы» из Бриндизи.

– Все правильно, – одобрил вьетнамец. – В зависимости от ветра и флаг вьется.

– Пошли готовиться, – скомандовал я, открывая дверь.

Глава 4
ПО ТУ СТОРОНУ ПРОРЕЗА

Как было и в прошлые разы, желтый Крест вспыхнул мгновенно, с таким громким и резким звуком, словно горный великан хлопнул в ладоши. Три часа работы у этой батарейки, время пошло! Угасает он точно так же. Страшно представить, что произойдет с материальным телом, оказавшимся в этот момент в корректирующем портале.

– Разрежет, как нож колбасу, – мрачно проронил Лешка, прочитав мои мысли.

– Да уж… Ну, что, группа готова?

Мужики кивнули.

В авангарде идти мне. Это не первый наш проход на ту сторону, своеобразный регламент уже отработан, он себя оправдывает, изменять его не имеет смысла. Даже не знаю, что тут можно добавить, о чем предупредить своих друзей.

Настал тот самый момент возможного попадалова в хреновый экстрим, о котором я уже говорил. Да-да, это отличный пример ступенчатой вероятности заброса в ситуацию «одни трусы». Нет шансов у горожанина оказаться в такой ситуации. А у нас теперь есть. Конкретней – у меня.

Сейчас.

Случай один вспомнился, не скажу что кстати, тут бы действовать надо, а не обращаться к прошлому, время дорого…

Как-то мы с тремя товарищами поехали в тундру. Далеко и на вездеходах, гусеничных трудягах: «ГАЗ-73» и МТЛБУ.

Друзья – опытные полевики, охотники с большим зимним стажем, много чего повидавшие, испытавшие и умеющие. Не чечако, в общем. В путь пошли на машинах с кунгами, где есть все, что может пригодиться в далеком пути: печка с высокой трубой, солидный запас угля и дров, полати, шерстяные одеяла, провиант на неделю, питьевая вода и прочее нужное.

Стояла середина зимы, арктическая полярная ночь с почти полной темнотой, за бортом минус тридцать пять и более с ветерком. Мы везли плановые грузы на дальнее охотничье зимовье. Это было не самое лучшее время для визуального контроля маршрута, поэтому шли по навигатору. Тем не менее, первая машина в определенной точке остановилась, покрутилась и свернула не туда. Второй вездеход, в кунге которого ехал я, бросился догонять. Мехвод моей машины пару раз притормаживал, крича в эфире «Стоп!», но водила машины-беглянки по какой-то причине рацию не слышал.

Мы почти догнали «мотолыгу», оставалось метров двести, и тут передняя машина встала – аккумулятор сдох! Есть такая примета в Заполярье: пока двигаешься, все идет нормально. Как только встал по какому-нибудь косяку – жди новых сюрпризов. Эта напасть укладывается в закон парных событий, как где что сломалось – будет такой же отказ, и в той же системе. Опытные люди говорят: у аппаратов есть связь через космос…

Они и посыпались. На нашем вездеходе вышел из строя стационарный GPS. Две поломки сразу, почти в одном месте на двух машинах! Ну, вот так вышло. А без навигатора никак. Тут механик «мотолыги» лезет в кунг, чтобы взять там что-то для починки, возвращается и ошарашенно сообщает остальным, что в его кунге никого нет! Товарищ таинственным образом исчез.

Теперь представьте: вокруг безжизненная тундра, сплошная темень и лютый холодильник.

Что делать, мы быстро развернули «газон» и по своим же следам побежали назад. Ехали неожиданно долго. Я высунулся в верхний люк и крутил по сторона мощным фонарем. Вижу, идет родной в темноте по холодку! Живой! Мы обрадовались, подхватили его, обогрели и назад к «мотолыге». Но процесс повторных отказов был уже запущен, судьба вслед за вездеходом тоже свернула не туда. Только подкатили мы к месту сбора сбитой техники, и… у самих вся проводка под капотом сгорела к чертовой матери! Жгут, от которого навигатор и был запитан, потому и не работал, коротило что-то, вот и вылезло по сроку. Дальше началась обычная аварийная бытовуха. Долго чинились, меняли на холоде проводку, запускали «бэшку» – бензиновую электростанцию – и таким образом заводились. Провозюкались весь день, поход накрылся.

А друг просто выпал!

На короткой паузе в движении он решил осмотреться и понять, где же они, черт возьми, находятся? Верхний люк «мотолыги» был заблокировал грузом, там стоял снегоход, лежали мешки да тюки. Открыл он заднюю дверь и высунулся. В этот момент вездеход резко дернулся, как часто бывает с гусеничной техникой, человек и вылетел. Очухался он в снегу, отматерился и обалдел – видит только огоньки убегающей машины. Сотовый телефон в тех краях, естественно, не берет. Все, дружок, выживай.

Вспоминай, если хочешь скоротать время, как добывается огонь в джунглях и какая тамошняя флора съедобна…

Ему повезло.

Повезло-1: друг сидел в кунге полностью одетый. И привычка у него такая, и в кунге было не очень-то тепло. Так что вывалился он не голым.

Повезло-2: второй вездеход сдох чуть позже. Потому мы смогли быстренько сбегать за пропавшим. Иначе пилить ему пешком по следам и пилить, а результат в таких случаях далеко не очевиден.

Повезло-3: друг мой – действительно опытный человек с очень устойчивой психикой. Не запаникует даже в такой ситуации.

Повезло-4: вынужденно одиноким он становится не в первый раз. Мы уже как-то раз забывали его после перекура, когда он вылез наружу по малой нужде… Так что привык.

Однако этот явный «звоночек» стоило учесть. Два раза звякнуло – подумай, оцени, не жди третьего. Как это принято у вертолетчиков. Нужно ли и дальше ездить таким вот способом, без принятия радикальных мер, большой вопрос. С тех пор носимые радиостанции в группе были при всех, даже в кунге.

Вот так; один шаг, один миг – и ты в экстриме.

Но чтобы попасть в такое, городскому обывателю сначала нужно стать вездеходчиком, а потом оказаться в по-настоящему диких краях, где нет сотовой связи, а попутная машина от силы раз в месяц проведает старую трассу. Реально это? Нет. А вот для меня такое попадалово вполне реально. Черт его знает, насколько стабильно устройство переноса! Вдруг сразу после моего прохода окно закроется? В лучшем случае минимум неделю буду торчать на той стороне совсем один. Без винтовки и палатки. Ну, есть немного припасов…

Что я мог забыть? О том, что нужно доставить Гуднайту искореженный ствол и забрать бабло, я Юрке сказал. Ему же напомнил о необходимости защитить заявку на материальные ресурсы для поселка. Все вроде. Текучку записал в блокнот – обидно будет думать, что отлично работающая система жизнеобеспечения Диксона начнет давать сбои…

– Пора! – крикнул Винни.

– Я пошел!

Нет, никакое дикое существо в такую беду ни за что не сунется… Прорез зловеще искрил и пощелкивал разрядами. Знаю, что больно не будет, а все равно страшно до жути.

Господи, помоги!

Давай, Квачин, дуй точно по центру! Глаза не открывать! К пятому шагу на пути в неведомое волосы по всему телу встали дыбом, резко пахнуло озоном, треск усилился.

На границе миров в спину мягко толкнуло, я сразу сделал шаг правой подлинней, стараясь удерживать равновесие, и без лишних эффектов оказался в новом мире. На другой Платформе, если принять терминологию текста на плите. Темный грот засвечивал глаза пятном широкого выхода. Я сразу ушел вправо и присел за большим валуном, высунув наружу ствол автомата. Незнакомый мир Дарий Квачин посетил не с букетом роз, а с пристегнутой «банкой», готовый в три очереди выпустить магазин по зверю-чудовищу, если он опять окажется тут.

Вроде бы тихо.

Признаюсь, я испытывал огромное желание оглянуться и посмотреть, как проходит Лимонов: махом материализуется или выдавливается постепенно, как призрак из мистического зеркала? Нельзя, регламент – я внимательно рассматривал каменный зал.

– На месте, – хрипло доложил Лешка, пристраиваясь с левой стороны от прохода.

Предохранители у обоих на автоматическом огне.

А вот и вьетнамец! Винни тут же присел на правое колено, разглядывая проем через оптику винтовки. Именно сейчас чувствуется польза наколенников, у нас они сделаны из двойной формованной кожи тапира, не зря бьем животину, не зря…

Черт, шум водопада мешает. Есть поблизости то самое чудовище или нам повезет?

Подняв к губам палец, следопыт отдал команду на дальнейшее молчание, которое длилось минут семь, пока юный команч не выдержал.

– Если что, забомбим тварь! – сообщил он, показывая на живот.

Мы с охотником быстро переглянулись, и я спросил:

– Откуда?

– У одного сомалийца из Дугласа выменял на губную гармошку, – похвастался индеец, вытаскивая из-за пояса и демонстрируя нам старую немецкую гранату на длинной ручке.

Не такая уж это и диковинка на Лете. Ручная наступательная граната М24, некогда состоявшая на вооружении германской армии, встречается у африканцев, она и на Кристе за характерную форму сохранила прозвище «колотушка». Иногда попадаются. Помню, Нельсон Сантана агентурно и с попытками подкупа долгое время безуспешно пытался выведать, где и кто нашел контейнер.

Устройство простейшее. В деревянной рукоятке гранаты расположен шнур запала. Снизу рукоятка закрывается крышкой с винтом. Запал приводится в действие выдергиванием шнура, при этом металлический стержень запала с шероховатой поверхностью трется о специальное химическое вещество, происходит воспламенение. У нее есть существенные недостатки. Взрывчатка на основе селитры боится сырости и при долгом хранении может слеживаться. Терочный запал также не любит влажности, что и является причиной отказов. Однако большинство африканских «колотушек» взрывались исправно. Потому и интересно – где это они так неплохо хранились?

Кидать их хорошо, удобно. Промахнуться трудно.

– Спрячь! – приказал я. – Она вообще сработает?

– Тогда вернусь и выколю ему глаз, – тихо пообещал Лимон.

– А идея хорошая, – решил Винни, медленно поднимая увесистый булыжник. Примерившись, он сильно метнул серую каменюку так, чтобы она ударилась о стену грота вблизи выхода. На поднятый шум никто не отреагировал.

– Вперед, – решил я.

Ну, вот и выход в ущелье.

Лешка нервозно обводил новое пространство выставленным вперед стволом, а охотник, опять присев на корточки, высматривал следы. Моему взгляду предстала уже знакомая гряда замшелых скал, где, казалось, кроме редкой травы и лишайников ничего не видно. Совсем не открыточная картинка, да… В голове мелькнуло: «Елки-палки, и ради вот этого мы сюда лезли? Столько сил и нервов угрохали!»

И тут вьетнамец, словно почувствовав мое раздражение, ни слова не говоря, показал рукой налево и вверх. Я повернулся.

Над нами поднимались синие небеса другой планеты, ставшие вдруг невероятно близкими. В каньоне дул ровный, свежий, в меру прохладный, очень ласковый ветерок. Зеленела высокая трава, сверкала журчащая серебряная ленточка горного ручья, вытекающего из грота. В нескольких сотнях метров за полосой кустарника выше по склону стояли три одинокие сосенки, словно врезанные рукой опытного мастера в каменные нагромождения: стволы цвета старой бронзы, малахит крон и аквамариновое небо…

Вокруг – ни души, ни лапы, ни крыла! Только мы среди этой немыслимой красоты. Со стволами наперевес.

Мне здесь понравилось сразу и бесповоротно. Я вообще в восторге от горной тайги, как же этого не хватает на Кристе… Напряжение тут же спало. Поднявшись, следопыт посмотрел на нас, понял, что мы испытываем, улыбнулся сдержанно и сказал:

– Новых следов не появилось. Хотя тут одни камни…

– Отлично! Двигаемся, – я махнул рукой вперед.

Маршрут сразу начался интересно.

Пошла протяженная зона гранитов. На стенах каньона изредка встречались пачки гнейсов и, наконец, сланцы с большущими, величиной с апельсин, округлыми кристаллами темно-вишневого граната, почти идеально прозрачного. В ясную погоду, под лучами высокого солнца они выглядели очень красиво. Отбить, что ли, образец? Когда-то я приносил из походов гранаты и дарил их девушкам. Потом перестал: девушки не очень приятно для меня удивлялись, завидев совсем не те камушки, что они привыкли примерять в ювелирных магазинах.

Да и хрен отколешь без инструмента, скала гладкая, как полированная каменная столешница в дорогой гостиной!

Через сто метров пути я остановился и оглянулся, за мной и остальные посмотрели на еле видимый отсюда проем грота.

– Зачем они вообще сюда полезли, Винни?

– Бессмысленно, – подтвердил охотник.

– Может, тоже прочитали текст на плите? Своей, – предположил Лешка.

– Допустим, – кивнул следопыт. – Но водопад отсюда не видно.

– Ни за что бы не подумал, что там есть Прорез, – я пожал плечами.

– А что бы ты подумал? – спросил меня индеец.

– Да ничего, вообще бы не полез. Единственный мотив: доразведка своего участка. Можно предположить, что у них тут где-то рядом жилье.

– Новое! – быстро вставил вьетнамец.

– Ага. Недавно пришли и встали. Вот и решили обследовать окрестности.

– Мужики, вы действительно считаете, что какой-нибудь дебил может добровольно полезть в Прорез, не зная, что это такое? – усмехнулся Лимонов.

Мы замялись. Действительно, подвиг из категории сказочек.

– А что, если они уже были в гроте или рядом, когда увидели, как через Крест кто-нибудь прошел? – не дождавшись озвучивания наших мыслей, Алексей сам решил ответить на свой вопрос.

– Гм… Другие люди, которых мы на той стороне не видели? – предположил Винни.

– Исключено, – отрезал я.

– Тогда зорги! Могли эти Резчики аналогичную плиту подсунуть и нашим гоблинам? Для соревнования цивилизаций?

– Как ты сказал, Резчики? – улыбнулся вьетнамец.

– Надо же их как-то называть… – пожал плечами пацан.

– Еще не хватало тут на зоргов нарваться, ага, – нахмурился я. – И вообще, слишком много получается совпадений. Не верю.

– При желании совпадения можно выстроить, – туманно заявил охотник. – Надеюсь, со временем разберемся. Надо идти дальше.

Все чаще стали появляться небольшие деревья. После того, как в ручеек влились еще два, поменьше, поток превратился в речушку с быстрым течением. Еще немного, и по речке, пожалуй, можно будет сплавляться… Единственной помехой были так называемые «засеки», естественные шлагбаумы, только поперечных полосок не хватает – подмытые и наклонившиеся к руслу стволы прибрежных сосенок. Их ветки кое-где свисали почти до воды, образуя вместе что-то вроде гигантской расчески.

Начались обширные ягодники. Я узнал только одну ягоду. Молодые, судя по краскам, плоды, похожие на смородину, были огромного размера, почти как виноград. Обильной кормовой базе соответствовало и зверье.

Когда я первый раз увидел эту странную животину, внимательно наблюдавшую из-за развалин камней за осторожно двигавшейся группой, то попросту испугался – это был настоящий монстр. Представьте себе толстое, словно специально откормленное на ферме создание ростом со средних размеров собаку, сплошь покрытое лоснящейся серебристой шерстью. Щеки у этого наблюдателя были надуты жирком, морда непривычно кругла, по краям головы свисали длинные атрофировавшиеся уши, брюхо – словно у чемпиона пивных битв, а хвоста вообще не видно, спрятался в складках.

Когда он вперился в нас тупым и грустным взглядом, громко шмыгая носом и смешно шевеля раздвоенной верхней губой, я наконец-то понял – гребаный каларгон, да это же заяц! Неимоверно разжиревший на богатых кормом горных полянах.

Обычный земной заяц жирностью не отличается. Но эти же… Такого и шпиговать не надо, потроши, и на костер, еще и жирку натопить можно не меньше банки. Зайцы-ленивцы, похоже, живут прямо здесь, в лабиринтах упавших деревьев и зарослях кустов, укрывающих их от хищников, прежде всего сухопутных. Санаторий! Беззаботная жизнь на всем готовеньком, шведский стол! Коротая дни без малейшей потребности в сколько-нибудь существенном перемещении, ушастые обленились до предела.

Суперзаяц посмотрел на нас еще немного и поковылял дальше на коротких и толстых лапах, страдая тоской безделья и нездоровой одышкой.

Кстати, тут не только саблезубые зайцы водятся.

Заметив на обрезе склона крупных птиц с мраморно-серым оперением, превосходящих величиной тетерева или фазана, Лимонов тут же громогласно объявил, что это улары.

– Из наших охотничьих птиц нет почетней трофея, чем улар! – высокопарно произнес он, разглядывая их в оптический прицел. – Но нет и более трудной добычи. Для того, чтобы найти улара, люди забираются за облака, на три километра…

– «Из наших» – это где? – поинтересовался я, тоже любуясь пернатыми. Похожи на куропатку, только размером они с породистую взрослую курицу. Светлые продолговатые отметины тянутся по спинке, на боках – полоски темные. Горло белое с черным ошейником.