Текст книги "Нетопырь (СИ)"

Автор книги: Вадим Чинцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

Феодор Ласкарис был наиболее видным претендентом на престол потому, что стоял в родстве с династией Ангелов и уже был избран царём в Константинополе, перед самым его падением. Избранный в патриархи Михаил Авториан в 1208 году торжественно короновал Ласкариса императорской короной. В Никею со всех концов империи стали прибывать представители православного духовенства, служилого и поместного сословия, чтобы искать защиты под державой Ласкариса и принести свои силы на служение национальному делу. Наиболее опасным врагом Ласкариса был Алексей Великий Комнин, создавший в Трапезунде такую же империю, какая основалась в Никее. Однако Ласкарис разбил высланное против него трапезундское войско и устранил соперников, выставленных против него султаном иконийским в лице Маврозома и Манкафы.

Так как Никейская империя одинаково угрожала и латинянам, и сельджукам, то составился союз Иконии и Константинополя против никейского императора. Султан иконийский требовал от Ласкариса, чтобы он уступил власть законному царю, бывшему императору Алексею III. Но под Антиохией на Меандре греки нанесли сильное поражение сельджукам, причём Алексей III попался в плен и был заключен в монастырь. Таким образом, Ласкарис присоединил к своим владениям Антиохию в 1211 году.

В 1214 году между Никейской империей и латинским императором был заключен мирный договор, по которому за латинянами осталась в Азии узкая полоса от Никомедийского залива к Чёрному морю, границы же Никейской империи с одной стороны обозначены были Никомедийским заливом, с другой – Кизиком и Эгейским морем. Со стороны иконийского султаната к Никее отошли области до верховьев Сангария и Большого Мендереса (в прошлом – Меандр).

Этот мир продолжался и по смерти Генриха в 1216 году и был скреплён браком между Ласкарисом и Марией, дочерью Иоланты, императрицы Латинской империи.

Никейский император был в бешенстве, узнав, что Русь вышла из под власти Вселенского Патриарха. Мануил Первый, к которому обратился император, развел руками – Увы! Но мы сами виноваты, потеряв Константинополь и часть земель! Мы показали свою слабость вот Русь и решила выбрать своего Патриарха.

– Они осмелились на Великого князя надеть царскую корону! – неистовствовал Ласкарис. – Они объявили этого Варяга русским Василевсом! Это не лезет ни в какие ворота!

– Ты ни о том думаешь, Государь! Половцы решили войти в русское царство и теперь половецкие степи стали русскими! Это большая территория! Русь получила безопасный выход к Русскому морю! Нам выгодно для начала наладить с Русью торговлю и попытаться сделать ее нашим союзником.

Остывший император из под бровей взглянул на Патриарха – Ты думаешь, что русские дружины придут воевать за наши интересы?

– Не только русские дружины, но и половецкая конница, объединенная под властью одного хана! Этот русский царь Варяг смог договориться с горцами и совместно с ними полностью ограбил венгров и поляков. Поэтому я предлагаю твою дочь Марию выдать замуж не за венгерского королевича Белу, а за Варяга!

– Ей весной только исполнится двенадцать лет! Варяг не захочет ждать три года, ему нужен наследник.

– И все же предложи Варягу этот брачный союз. Если он откажется, тогда будем искать возможность устранить этого выскочку!

Глава 19

После смерти князя Новгородского Мстислава Мстиславича Удатного, до этого сидевшего в Трепольске, Торопецке и в Галиче, и его старшего сына Василия, которому Мстислав отдал Торжок, его вдова половецкая княжна Мария, дочь хана Котяна, узнав о смерти отца, мужа, сына и зятя, Владимирского князя, почти две недели почти ничего не ела и не вставала с постели. Все же Мария справилась с немочью и постаралась вникнуть в изменения на Руси. Новгородские бояре вроде как и не гнали ее из княжьего детинца, но своими медовыми речами всегда намекали на нежелательность присутствия вдовы, ссылаясь на невозможность кормления семьи погибшего князя из-за сложившегося на Руси положения.

– Ты пойми, княгинюшка! – мерзкий боярин Топорков прямо в глаза ей презрительно кривил губы – Великий Киевский князь забрал себе все столы княжеские и объявил себя русским царем! Все княжата собраны в Киеве и по сути являются заложниками. Тебе следует отправиться в Киев и поклониться Варягу, присвоившему себе титул царя, может он о тебе и о твоих дочерях позаботится! А мы ужо тебе пятеро саней выделим для поездки.

Княгиня прикусила губы, содрогнувшись от мерзкого раздевающего пошлого взгляда новгородца – Хорошо боярин, готовь санный поезд!

Оставшись одна, Мария задумалась. Ее старшая дочь Феодосия Мстиславна, ставшая также вдовой, в письме приглашала во Владимир, но оговорилась, что и сама не знает своей судьбы, вполне возможно ее также выкинут из княжьих хором. Ее дочери Мария и Анна вошли и испуганно сели рядом с нею и ждали ее решения.

– Собирайтесь, мы едем в Киев! Проведаем ваших братьев.

Семнадцатилетние Анна с сестрой были двойняшками, но были совершенно разные. Мария как и положено в этом времени была откормленной пышечкой, у нее, как и у сестры были волосы цвета спелой пшеницы и голубые небесного цвета глаза. В отличие от Анны она имела второй подбородок и свою сестру она искренне жалела, считая что та мучается от душевных ран из-за своей болезненной худобы.

У княжны Марии был тайный поклонник Стенька Никифоров сын. Будучи средним сыном известного новгородского купца, в молодости знаменитого своим участием в походах ушкуйников, Стенька статью был в своего зверовидного отца, напоминающего ставшего на задние лапы медведя. Как и отец Стенька обладал невероятной медвежьей силой, он не просто гнул подковы, он их ломал своими сильными пальцами. Когда один монах увидел впервые Стеньку, он перекрестился и сравнил того с Гераклом, который мог на своих плечах таскать быка. Парень настолько впечатлился сравнением, что приступил к занятиям с теленком и через год мог с выросшим бычком на плечах пройти минимум двести метров.

Его отец будучи ушкуйником, вместе со своими соратниками резал, грабил и жег неоднократно даже викингов. Ушкуйники не герои, они совершали набеги и грабежи, но как сэра Дрейка, кто упрекнёт их в трусости и неумении драться в самых отчаянных ситуациях и так побеждать? Ушкуйники, могли быть пиратами в полном смысле слова, то есть грабить разбойным образом, но могли выступать в роли корсаров или приватиров, если угодно, в пользу государства, как это делали английские пираты. Они были, в том числе одним из противовесов политики Руси: не будете делать как сказано, вскоре вас посетят весьма радикально настроенные активисты, которые без твиттера и оранжевых палаток устроят вам такую революцию роз, одним клинковым оружием, что следующую резолюцию новгородского ООН будут выполнять с известным воодушевлением, иначе, ну вы поняли, придут миротворцы-ушкуйники не в голубых касках, а в блестящих шеломах.

«А если хочешь добраться спокойно к нам по реке и свой товар сберечь, прежде договорись с ушкуйниками, иначе весь груз потеряешь, а с ним и живот свой» – не правда ли, очень похоже на «избавь нас господи от ярости норманнов и стрелы мадьярской». Славяне успели «послужить» викингами, будучи не самыми убогими из них, вполне под стать полностью отмороженным по колено норвежцам и дело лихих людей морем промышляющих не забыли. У ушкуйников были и свои герои, все слышали о былинном Василии Буслаеве, но мало кто помнит, что прославился этот персонаж драками и бесчинствами, попранием законов, именно таковы были новгородские богатыри, запросто собирающие дружины из таких же, помягче выразиться лиходеев. В других регионах Руси ушкуйничество не достигало таких размеров, как в Новгороде, где появилось и самое название ушкуйники. Большие вольности, меньшие сдерживающие элементы демократической новгородской власти, постоянная борьба партий – всё это порождало в Новгороде особый класс, который не приписывался к какой-либо общине (как этого требовали новгородские установления для гражданской полноправности). Власти стремились освободиться от подобных буйных элементов населения и указывали им дело – расширять пределы Новгорода; землевладельцы и промышленники пользовались ими как защитниками своих интересов от иностранной экспансии; но чаще всего, ушкуйники совершали свои походы на свой страх и риск. Все ушкуйники, имели первоклассное вооружение, и не стоит их представлять толпой крестьян в зипунах с топорами да рогатинами. Это были профессиональные бойцы, умело действовавшие как в пешем, так и в конном строю, поскольку часто ватагу составляли младшие сыновья бояр и князей, не рассчитывающие на наследство. Ушкуйники имели кольчуги или пластинчатые доспехи и шлемы – признаки состоятельного бойца, им противостояли отборные ханские отряды и полноценные рыцари, в тяжёлом защитном вооружении. Ушкуйники имели также и традиционный набор наступательного вооружения: копья, мечи, сабли, причём саблям они отдавали предпочтение. Из метательного оружия были луки и арбалеты как носимые, так и стационарные, стрелявшие тяжёлыми стальными стрелами – болтами.

Отец научил всех троих своих сыновей всему, что умел. Те даже умудрились в прошлом году сходить с ушкуйниками в набег на шведов. Брат Тишка был моложе на год, но ничем не уступал своему старшему брату. Над влюбленностью Стеньки Тишка потешался, пытаясь образумить брата – Ты пойми, дурень! Кто она и кто ты! Наш отец всего лишь купец, даже не боярского рода. Никто за тебя княжну не отдаст. Старший же продолжал дело отца, торгуя в одной из новгородских лавок.

Узнав о отъезде княжеской семьи, Стенька сразу же отыскал Тишку – Братец! Я уезжаю в Киев.

– Тебя случайно по голове сегодня не били? – брат постучал своим твердым как дуб пальцем по голове Стеньки.

– Дурень ты! Мою любовь мать с собой в Киев увозит. Я хочу присоединиться к ним в качестве охранника. Давай со мной! Что тебя здесь держит? Девок ты себе и в Киеве найдешь.

Тишка пожал плечами – Ну не знаю. На что ты рассчитываешь, брат?

– На нового Великого князя, он как я слышал, собирает детишек для обучения их воинскому делу. Наверняка ему нужны хорошие вои. Я добьюсь места в его дружине и за мою лихость Варяг наградит меня боярством! Да и ты можешь боярином стать. Нам же с тобой ничего не светит, все старшему брату отойдет. Уже сейчас нужно задуматься о нашем будущем.

Тишка впервые наверное в своей жизни задумался и минут десять Стенька терпеливо ждал решения брата, который в отличии от него был прост как ребенок, не умел хитрить, сначала говорил, а потом уже задумывался над сказанным. Как исполнитель, как рядовой воин Тишка был незаменим, а вот Стенька вполне мог выбиться в люди благодаря своему уму, наблюдательности, знанию немецкого, нескольким наречиям викингов, трем диалектам: восточному (нынешняя Швеция и Дания), западный (нынешняя Норвегия, Исландия, Фарерские острова) и древнеготландский (Готланд). Иностранные языки давались ему легко, достаточно было хотя бы месяц пообщаться с носителем языка и Стеньку потом принимали за своего. Любимым оружием был лук, из которого Стенька стрелял на полном ходу ушкуя и попадал в выбранную цель. Впрочем все братья прекрасно владели луком, мечом, копьем и топором, уступая лишь в стрельбе. Если Стенька держал в воздухе пять стрел, то братья только три.

– Хорошо, я с тобой, брат! Пойдем сначала княгине поклонимся и предложим свои услуги, а потом с отцом и матерью попрощаемся.

Княгиня, узнав о предложении безвозмездно сопровождать ее обоз, тут же дала братьям добро и они поспешили на Неревской конец, где среди боярских дворов удалось построить свои хоромы и их отцу, который пользовался в Новгороде большим влиянием.

Купеческие хоромы, на первом этаже которых располагалась торговая лавка, располагались на Великой улице неподалеку от Детинца.

Отца братья нашли во дворе, он проверял своих работников и холопов, заглядывая в каждый закуток. Увидев братьев, купец возмутился – Опять баклуши бьете? Брат ваш как проклятый в лавке торгует, а вы шатаетесь незнамо где.

Стенька поклонился отцу – Прости нас батя, мы за твоим благословением пришли.

– Опять в поход с ушкуйниками по весне решили отправиться?

– Нет, мы с княгиней Марией в Киев хотим отправиться, в дружину Великого князя поступить.

Купец аж крякнул от неожиданности – Говорят он не просто Великий князь, а надел на себя царский венец и именуется теперь Василевсом! После смерти князей-Рюриковичей Варяг един княжит на Руси, а княжата, дети погибших вроде как в заложниках у него и на столы княжеские не могут рассчитывать! Настоящую власть получил венценосец русский! Что ж, не буду вас отговаривать, дело вы задумали стоящее, глядишь и выйдете в люди! Значит не хотите быть приживалами при брате, молодцы! Возьмите себе по два коня и сани, в них медвежьи шкуры бросьте, чай не лето! Пойдемте, с матерью попрощаетесь!

Мать, узнав о решении двух сыновей хотела разреветься было, но сдержалась. Как не раз сдерживалась, пока ее супруг в походы дальние с ушкуйниками хаживал. Взяв икону Божьей матери, матушка благословила Тишку с Стенькой, их младшая сестра не выдержала и разревелась, узнав, что братики ее возможно уже и не вернутся. Купец расщедрился и подарил братьям помимо новых доспехов каждому по три опытных и в битвах побывавших боевых холопов в полном доспехе и вооружении, одвуконь каждый.

Тишка пробежался напоследок по своим подружкам, которые любили его за звонкий голос, за исполнение любовных песен под гусли, отдаваясь ему без остатка.

В санном поезде братьям указали последнее место и они вместе со своими холопами шли замыкающими на снегоступах, жалея своих лошадей, привязанных за уздцы к сыромятному ремню, прикрепленному к саням. Стенька постоянно бегал вдоль обоза, стараясь попасться на глаза своей возлюбленной, которая вместе с сестрой и матерью находились в третьих санях. Княгиня удивленно поглядывала поначалу на суетящегося парня, пока не обратила внимание на его взгляды, бросаемые на дочь.

– Похоже этот увалень втюрился в тебя, Маша!

Княжна кокетливо осмотрела Стеньку, который опять шел около княжеских саней и заалела – Скажете тоже, мама!

– А я-то гадаю, чего он со своим братом напросился с нами в Киев! Жаль, что он тебе не ровня. Вон какой защитник бы у тебя был! Если бы он хотя бы наследником у своего отца был, то в нашем положении можно было рассмотреть этот брак. А так кроме меча и коня у него за душой ничего нет!

Анна не согласилась – Ты не права! У него три холопа с заводными конями и в дорогой броне, совсем нищим его не назвать. Как он на сестру смотрит, мне аж завидно стало!

Изредка останавливаясь в городах по пути следования, обоз пересек границу Новгородской республики и не доезжая до Смоленска, подвергся нападению разбойников. Впереди обоза упало заранее подрубленное дерево и из леса выскочили разбойники с дубинами. Два десятка дружинников ее погибшего мужа, охранявшие детинец, согласились проводить княгиню и собирались влиться в киевскую объединенную дружину. Дружинники также следовали пешком, щадя своих коней и не могли использовать преимущество конных против пехоты, да и не смогли бы ничего поделать против длинных дубин. Сразу трое упали под их ударами, остальные выставили щиты и сдерживали нападавших, не подпуская тех к княгине с дочерьми.

Стенька с братом успели натянуть тетивы и начали отстрел разбойников, пока их боевые холопы натягивали тетивы своих луков. Встретив сильное сопротивление, разбойники поняли, что напали не на купцов, попытались сбежать. Однако это удалось не многим – стрелы легко пробивали мужицкие тулупы и благодаря меткой скорострельной стрельбе братьев разбойники за минуту потеряли сразу двенадцать человек. Уйти удалось хорошо если семи разбойникам.

Дружинники пострадали не очень сильно и оказались живыми, у одного было сотрясение мозга, а двоим сломали ребра. В Смоленске нашли бабку-травницу, которая смогла наложить на переломы стягивающие ребра повязки и дала с собой оздоравливающего отвара, дальше те ехали лежа в санях.

В Чернигов санный поезд прибыл к вечеру, о чем мы узнали уже через десять минут от наших малолетних агентов, потому сразу же мой отец распорядился поселить гостей в княжеском детинце.

Так как появление княжеской семьи было не рядовым событием в этом времени, мы все направились в детинец. К нашему прибытию вдова с дочерьми уже поднялась в терем, где встретилась с черниговской княгиней.

Мой отец, кивнув на воев, приказал – Владик, проверь кто что из этих охламонов умеет.

Он и Брянцев пошли представляться, а я с Артемом подошел к поглядывающим на нас снисходительно дружинникам – Меня зовут Владислав. Мой отец – царский наместник в Чернигове, а его отец – я положил руку на плечо друга – при наместнике воевода Черниговский. Нам поручено проверить вас и если вы нам подойдете, вы останетесь в Чернигове.

Двое настоящих богатырей вышли вперед и один из них запротестовал – Мы с братом вообще-то не с ними, мы из Новгорода сами напросились княгиню в Киев сопроводить.

Артем, охренев от вида братьев, шепнул – Бляха муха! Тв погляди какие персонажи! Настоящие богатыри как Пересвет и Ослябя в молодости!

Я подошел к братьям – Кто вы такие?

– Я Стенька, а это мой брат Тишка, наш отец – Новгородский купец известный.

Я оценил надетое на обоих братьях и спросил – Я вижу ваш отец не бедствует, но у вас наверняка есть старший брат?

Тишка вылупил на меня свои глаза – Энто как ты, отрок, догадался?

Его брат вздохнул и за меня ответил – И так понятно, старший сын дома бы по любому остался на хозяйстве, не отпустил бы его отец наш.

Я прищурился и оглядел парня вновь, понравился он мне своей сообразительностью – Скажи мне, Стенька Разин.

– Я не Разин – перебил меня парень, моего отца Топором кличут за его умение топором биться.

– Извини, Стенька, так вот, я смотрю на тебе саадак. Наверное лучник хороший?

– А то! Я белку в глаз бью! – похвалился новгородец.

Я указал на частокол метрах в двухсот от нас – Видишь на частоколе три глиняных горшка висят?

– Вижу конечно, не слепой чай.

– Попади в каждый одной стрелой. Я тебе тогда серебряную монету дам.

Парень ухмыльнулся – Это разве цель, вон дальше за забором дерево и на нем пара сорок сидит, могу их наземь сбить.

Птиц почти не было видно и я кивнул – Давай!

Стенька натянул на лук тетиву, отобрал две стрелы, одну из которых воткнул в снежный сугроб. Затем практически навскидку выстрелил и тут же схватил вторую стрелу и отправил ее вслед. Сороки упали почти одновременно.

Артем протянул – О майн гот! Дас ист фантастишь!

Стенька повернулся к Рыжему– Смешно ты, отрок, на немецком гутаришь!

Тот покачал головой и спросил на немецком – И как хорошо ты говоришь на немецком?

Парень так же ответил – Довольно неплохо, все принимают меня за чистокровного тевтона.

Я с интересом подначил – А какие еще ты языки знаешь?

– Три диалекта викингов.

– Круто! – я достал монетку и кинул ее с подкрутом парню, который умудрился ее все-таки поймать. – Предлагаю на мечах или на топорах шутейно подраться.

Я вытащил из ножен булатные меч и саблю с усиленной елманью и крутанул их несколько раз кистями, понтуясь.

Стенька уставился на мои клинки – Булатные мечи! Это сколько же ты за них отдал, боярич?

– Сам выковал, если ты согласишься на мои условия, я выкую тебе клинок в подарок.

– Да за такой меч я вовек свой не расплачусь! А какие условия? Я в холопы не пойду даже за пару таких мечей. Если только своих холопов готов отдать.

– Давай пока сразимся, а условия я тебе потом озвучу.

Стенька кивнул и достал из-за пояса со спины боевой топор, а в левую взял меч.

Вокруг нас тут же образовался круг. Брат крикнул Стеньке – Смотри не убей, мальчишку, а то потом его отец нас на кольях рассадит.

Стенька, рассчитывая на свой рост, длинные руки и опыт, решил быстро со мной расправиться и шагнул вперед, клинком пытаясь отрубить мои ноги по самые яйца. Я же шагнул назад, заметив, что удар Стенька выполнил плашмя. Меч пролетел в сантиметре от меня. Саблей я добавил энергии удара меча противника, тот подставил свой бок, куда я ткнул острием меча, возвратом вправо ударил саблей в Стенькину шею, остановив клинок в миллиметре от кожи. Стенька невольно дернулся и порезался.

Я опустил клинки – Ты слишком недооценил меня, подумал, что перед тобой мальчишка, а я с шести лет воинскому делу учился.

Тишка протиснулся к брату – Как так-то? Брат!

Тот пожал плечами – Спасибо за науку. Так что ты мне предложить хотел? Или я тебе не подхожу, боярич?

– Хочу чтобы ты десятником над этими воями стал, за верную службу я тебе меч булатный дам. Правда за него придется постараться и не ударить в грязь лицом. Дружинники на царской службе помимо кормления и содержания их коней получают в год двести новгородских гривен, а десятник – триста. Если ты себя покажешь в боях и иной службе, получишь в качестве награды жалованное боярство, со временем можешь и наследным боярином стать.

– Стенька встрепенулся – А моего брата возьмешь?

– Если он такой же воин как ты, обязательно!

– Мы с братом готовы тебе клятву дать, боярич!

– Клятву вы принесете не мне, а русскому царю Федору Петровичу Варягу.