Текст книги "Как организовать исследовательский проект"

Автор книги: Вадим Радаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Правило 41. В организации проекта по защите диссертации нужно все контролировать самому(ой) и в первую очередь то, что входит в прямые служебные обязанности других людей.

Теперь об оформлении документов. Издавна эта процедура выполняла роль пугала для слабонервных. Считается, что это очень долгое, сложное и мучительное мероприятие, в процессе которого соискатель должен потерять, как минимум, пять килограммов живого веса. И когда кто-то с тяжелым вздохом сообщает, что оформляет документы в ВАК, предполагается, что окружающие должны тут же испытать приступ острого сочувствия. Между тем это изрядно устаревший миф. Имея в распоряжении компьютер и проявив минимальную организованность, все эти итоговые документы можно сделать без особого труда, тем более что основная часть бумаг просто переписывается с ранее подготовленных текстов. Я был немало удивлен, когда подготовил весь пакет документов по докторской диссертации за полдня интенсивного труда. При этом, сдавая эти документы, я, конечно, сделал утомленное лицо, чтобы подыграть ответственным работникам: они искренне убеждены, что диссертант должен выстрадать свою степень, – и не хотелось их разочаровывать.

И последнее. Считается, что защита диссертации – очень нервный процесс с непременными проколами и дурацкой беготней. Думаю, что реализация данного проекта в сильной степени зависит от нас. Если нормально организовать процесс и не перекладывать контроль на других, все пройдет спокойно и безболезненно.

Что можно требовать от научного руководителя

Научный руководитель – очень важная фигура для процесса подготовки и защиты кандидатской диссертации. И важно понимать, чем он(а) может нам помочь, а с какими вопросами к нему(ней) обращаться бессмысленно. Конечно, люди бывают разные, но все-таки следует сформулировать исходные функции научного руководителя.

Итак, кто такой научный руководитель? Практически любой из нас в ответ на этот вопрос без промедления скажет, что научный руководитель – это человек, который:

· предлагает тему нашего исследования;

· определяет общее направление нашей работы;

· набрасывает содержательные идеи для нашей работы;

· рекомендует необходимую литературу;

· подсказывает, как справиться с различными задачами;

· ободряет нас и хвалит за достигнутые успехи.

Пришло время сказать, что ни один из перечисленных выше

шести пунктов не входит в функции научного руководителя. То есть, конечно, руководителю не возбраняется всем этим заниматься, и многие действительно это делают, но, строго говоря, к главным обязанностям руководителя они не относятся. Все это диссертант должен делать самостоятельно. Кто же такой в этом случае «научный руководитель», в чем заключается его историческая роль кроме того, что он(а) выпускает нас на защиту под свою личную ответственность?

Научный руководитель – это человек с ножницами (или, если угодно, с острым скальпелем, или, на худой конец, с красным карандашом). Он не должен ничего предлагать или, тем более, дописывать. Его задача указана в нашем очередном правиле.

Правило 42. Основная (и почти единственная) задача научного руководителя – отсекать лишнее. Он(а) выполняет принципиальную критическую функцию вычеркивания и выбраковки.

Я на всю жизнь запомнил урок, преподнесенный мне одним из моих научных руководителей Н.А. Цаголовым. Просмотрев первую главу моей кандидатской диссертации, он без долгих рассуждений вычеркнул первые десять страниц, на которые было потрачено немало упорного труда. Мне, разумеется, стало обидно, и я спросил: «Разве этот текст так плох, чтобы его выкидывать?» Ответ был чрезвычайно прост: «Да, текст неплохой, даже очень неплохой. Но он не имеет непосредственного отношения к заявленной теме. Поэтому выкидывать его, конечно, не надо. Нужно отправить его в домашний архив, а при случае подготовить отдельную работу, вместо того чтобы вставлять его в текст диссертации». Это было жестоко, но справедливо. И помогло мне прояснить функцию научного руководства.

Сегодня ко мне часто обращаются с вопросами, какую тему выбрать, что нужно было бы почитать в данной области, и я, конечно, стараюсь что-то отвечать. Но хочется сказать, что разговор с научным руководителем должен строиться иначе. Бессмысленно спрашивать руководителя, что нам делать, какую тему выбрать, что читать и как писать. Повод для разговора появляется тогда, когда мы приносим руководителю какой-то готовый материал или еще неготовый, но относительно целостный фрагмент, какие-то продуманные варианты решения проблемы, между которыми мы осуществляем свой выбор. Получив от нас этот материал (и только в этом случае), руководитель обретает способность реализовать свою основную критическую функцию.

Впрочем, сводить роль руководителя только к функции чистильщика все же неправильно. У него (нее) есть и подлинно созидательная функция, которая при этом никак не относится к тексту диссертации (или учебной работы). Руководитель должен помочь нам войти в профессиональное сообщество – и не через черный ход, а через нормальную дверь. Иными словами, он должен познакомить нас с нужными людьми, связать со специалистами в интересующей нас области, выдать нам необходимые рекомендации, которые облегчат наш «выход в свет». Добавим, что в процессе подготовки к защите руководитель призван помочь в сборе отзывов, подборе и приглашении оппонентов, подсказать, как себя вести, чтобы не нарушить формальных процедур и неформальных конвенций, «прикрыть» при возникновении нештатных моментов. Словом, по возможности уберечь от неприятностей – это его (ее) святая обязанность.

Однажды я совершенно выпустил из-под контроля процесс предзащиты своей аспирантки в другом городе. В результате она стала заложницей в чужой политической игре (не имевшей непосредственного отношения к диссертации) и наделала ошибок, которые позволили недружелюбно настроенным местным товарищам отложить ее работу на неопределенное время. Можно было бы сказать «я не знал, меня не предупредили», но я считаю это темным пятном в своей биографии.

Наконец, выступать на защите диссертации и даже присутствовать на заседании научный руководитель в принципе не обязан. Хотя, как правило, на такого рода, моральную поддержку мы вправе рассчитывать.

Как построить книгу

Мы написали одну статью, затем еще две и еще пять, подготовили диссертацию и задумались о книге. Что отличает книгу от статьи или эссе? Не только объем, но и повышенная авторская ответственность. Книга суммирует наши наработки за относительно продолжительное время. Она также намного более важный продукт, чем диссертация, ибо книга выставляется на широкое публичное обозрение. Поэтому над текстом книги нужно работать особенно тщательно. Книга в меньшей степени зависит от скоротечной конъюнктуры. И здесь нельзя торопиться, большие тексты должны вылежаться, к ним нужно возвращаться неоднократно.

Какой будет наша будущая книга? Прежде всего, мы должны определить ее жанр. Например, выбрать между монографией и учебным пособием. Приходится ведь задумываться о возможностях издания. И здесь следует иметь в виду, что в последнее десятилетие спрос на научные монографии в России (если это не переводы известных зарубежных авторов) резко ограничен. Некоторые даже утверждают, что он отсутствует вовсе, хотя небольшое количество монографий все-таки выходит. Поэтому с точки зрения конъюнктуры книжного рынка и поиска денег проще готовить учебные издания (хотя в принципе это отнюдь не легче, чем написание научных монографий). Некоторые авторы (включая автора данных строк) в этих условиях пытались комбинировать жанры, подготавливая монографии и придавая им форму материалов для учебного процесса.

Предположим, мы решили пойти по пути учебных изданий. Посмотрим на них повнимательнее. Помимо учебно-методических материалов и пресловутых книг вроде «100 вопросов и ответов про все на свете», они делятся на три вида:

· учебники;

· учебные пособия;

· курсы лекций (формально они относятся к категории учебных пособий).

Учебник представляет собой самую жесткую форму с массой методических требований и повышенной дидактической нагрузкой. В известном смысле написание учебника не предполагает порывов свободного творчества. Здесь фиксируется в максимально лапидарной форме то, что наработано в предшествующие годы и стало частью конвенционального знания. Предполагается также, что учебник должен давать однозначные определения основных терминов, содержать проверочные вопросы, упражнения и задачи. Я полагаю, что в социальных науках в России мы до уровня учебников пока не доросли – слишком мало еще отстоялось и выкристаллизовалось, чтобы начинать укладывать это в не подлежащие сомнению формулы.

Учебное пособие не выдвигает столь жестких требований. Здесь можно отойти от канонических форм и отказаться от предположений, что все абсолютно ясно. Но спорными положениями и здесь лучше не злоупотреблять. Уровень конвенциональных суждений в учебном пособии должен быть высок.

Наиболее щадящая форма учебного издания – курс лекций. Он тоже должен содержать методический материал и иметь дидактическую составляющую, но оставляет большую свободу для авторского самовыражения, сомнения, небесспорных суждений, т.е. для элементов, присущих скорее научной монографии, нежели учебнику. Структура курса лекций может быть менее жесткой. Немудрено, что мне, например, эта форма импонирует в наибольшей степени.

Любая книга (не важно, монография или курс лекций) может строиться по трем принципам:

· единый проект;

· комбинация проектов;

· избранные произведения.

Принцип единого проекта подразумевает, что все или основная часть материалов специально готовились для данной книги, замысел которой возник до начала самой работы. Такая книга может быть написана, например, по результатам одного крупного эмпирического обследования.

Принцип комбинации проектов означает, что мы в течение ряда лет сделали несколько работ в рамках разных проектов, но в рамках одного исследовательского направления. Эти работы не писались специально для данной книги, а готовились самостоятельно. Постепенно у нас набралось достаточное количество материалов и появилась некая содержательная идея, помогающая увязать эти материалы в логическую цепь, подчинить единому творческому замыслу.

Что же касается принципа избранных произведений, то здесь отбираются наиболее значимые работы, которые делались в разное время, по разным темам и репрезентируют наши взгляды в наиболее важных областях исследований. Серьезный недостаток избранных произведений очевиден: обычно подобные книги выпускаются без непосредственного участия автора – после его благополучной кончины. Но этот принцип также часто используется здравствующими авторами, которые, как правило, обременены высокими административными должностями. У них есть ресурсы на издание, но нет времени и сил, чтобы подготовить что-то обстоятельное и целостное. В этом случае просто публикуются статьи и интервью за последние несколько лет.

Таков принципиальный выбор в отношении построения книги. В моем случае, например, книга «Формирование новых российских рынков» стала результатом одной проектной работы, книга «Экономическая социология» была построена по очевидному принципу комбинации проектов, а до избранных произведений, надеюсь, мне еще далеко. См.: Радаев В.В. Экономическая социология: курс лекций. М.: Аспект Пресс, 1997; Его же. Формирование новых российских рынков: транзакционные издержки, формы контроля и деловая этика. М.: Центр политических технологий, 1998.

Нужны ли нам соавторы

Написание крупных текстов часто выводит нас на проблему возможного соавторства. В самом деле, что лучше – делать книгу одному или объединить с кем-нибудь свои усилия? Вопрос отнюдь не праздный, ибо коллективный труд влечет за собой некоторые издержки. Во-первых, работа в соавторстве требует больше временных затрат, ибо, помимо написания, приходится еще и обсуждать изготовленный продукт. Во-вторых, обсуждения нередко ведут к расходованию нервных клеток – приходится спорить, убеждать других людей, которые, естественно, пытаются продвинуть собственную позицию. В-третьих, почти неизбежно затягивается общее время реализации проекта, ибо, в соответствии с известной поговоркой, скорость всего каравана определяется скоростью самого медленного верблюда. Приходится ждать всех и входить в обстоятельства каждого. И чем больше соавторов, тем выше вероятность задержки. Словом, коллективная работа – это почти всегда нелегкое испытание и дополнительные риски.

К тому же, с точки зрения качества продукта, текст становится более фрагментарным. Насколько бы близки ни были соавторы по своим взглядам и сколько бы сил они ни положили на приведение текста к единому формату, элементы разнобоя все равно сохранятся.

Тем не менее коллективная работа имеет и очевидные преимущества. Во-первых, происходит приумножение знаний. А поскольку информационные потоки становятся все насыщеннее и плотнее, справляться с исследовательскими задачами в одиночку все труднее и труднее. Время и силы ограниченны, и возможность разделить обязанности заметно облегчает достижение цели. Поэтому крупные работы часто выполняются командами исследователей. Во-вторых, соавторы стимулируют мысль, способны оказать друг другу психологическую поддержку, подстегивают и подгоняют друг друга, заставляют устанавливать более высокую планку. В-третьих, итоговый текст становится более разнообразным, ибо каждый автор привносит свой стиль и специфические подходы к проблеме. Разноформатность тоже имеет свои плюсы. И если удастся выдержать единство замысла, длинный текст становится менее монотонным и, следовательно, более привлекательным для читателя.

Правило 43. Если мы хотим серьезно усложнить себе жизнь, но достичь в итоге лучшего результата, то самый верный способ – найти соавторов.

Если мы все же решились на совместную работу, то перед ее началом нужно договориться о принципах соавторской деятельности, чтобы избежать впоследствии двусмысленных ситуаций. Возможны два основных варианта – нераздельного и раздельного авторства.

Раздельное авторство – более спокойный вариант. Здесь мы, конечно, берем на себя ответственность за издание в целом, но конкретная авторская ответственность ограничена главами, которые написаны нами лично, что позволяет, если придется, в мягкой манере открещиваться от некоторых других глав. Но в этом случае произведение получается заведомо более фрагментарным. Ибо ограничены возможности как чужого вмешательства в наш текст, так и нашего вмешательства в другие тексты.

Достигнуть большей целостности можно в результате нераздельного соавторства, когда каждый берет ответственность за весь текст и потому более внимателен к тому, что делают другие. Этот вариант технологически более сложен и требует больших психологических затрат. Нужно также осознавать, что впоследствии, даже при ссылке на свой текст, нужно будет упоминать всех без исключения авторов. Вдобавок нужно быть уверенным, что все авторы будут следовать элементарным этическим нормам и не возникнет обвинений в заимствовании чьих-то идей. А опасность испортить отношения подобным образом существует, ибо после завершения данной книги авторы продолжают работать самостоятельно, материалы совместной работы неизбежно используются (теперь уже под собственными именами). К тому же личные отношения (ранее незамутненные), увы, могут впоследствии омрачиться и подпортиться. Так что взаимные претензии вполне возможны, и хотя, к счастью, не часто, но случаются. При возникновении подобных претензий и обвинений все попытки определить, кто и что сказал или придумал несколько лет назад, кто внес более серьезный вклад, – заведомо дохлое дело, дорога в неизбежный тупик. Поэтому все в конечном счете зависит от этических позиций и личных взаимоотношений вчерашних соавторов. Добавим, что если открытые конфликты происходят довольно редко, скрытые кулуарные нашептывания соавторов о своей решающей роли в совместном труде – вещь, увы, достаточно распространенная.

Добавлю, что мне случалось работать в обоих форматах. Так, книга «Отчуждение труда» вышла как нераздельное соавторское издание, хотя каждый из соавторов отвечал за свои конкретные разделы. А другая моя книга – «Социальная стратификация» – была выполнена в формате раздельного соавторства, где в оглавлении против каждого раздела проставлены фамилии. См.: Отчуждение труда: история и современность / Я.И. Кузьминов, Э.С. Набиуллина, В.В. Радаев, Т.П. Субботина. М.: Экономика, 1989; Радаев В.В., Шкаратан О.И. Социальная стратификация. 2-изд. М.: Аспект Пресс, 1996. Ни в том, ни в другом случае мне не пришлось пожалеть о содеянном. Хочется надеяться, что повезет и в дальнейшем.

Как структурировать большие тексты

Люди тяжело справляются с чтением длинных работ. Сначала они приступают к тексту с самыми серьезными намерениями и потому относительно внимательны. Но когда им покажется, что они уже ухватили суть, взгляд начинает бегать все быстрее и быстрее, а страницы переворачиваются все чаще. И если мы имеем дело с ровным и гладким текстом, возрастает риск «соскальзывания» – перехода к чтению по диагонали. Для того чтобы удержать на плаву внимание читателя и отбуксировать его до последнего причала, текст нужно тщательно структурировать. В нашем распоряжении есть несколько подходящих приемов. И первый важный прием – введение внутренних подзаголовков. Мы убеждены, что даже короткий материал на десяток страниц никак не может быть непрерывным, не говоря уже о более пространных изложениях. Это означает, что нужно формировать внутреннюю структуру текста, которая отразит его общую логику и поможет читателю цепляться за содержание. Подзаголовки, таким образом, превращаются в вешки, расставленные по тексту, а его чтение организуется как путешествие от одной вешки к другой без боязни заблудиться. Общее правило таково.

Правило 44. Если мы прочитали более пяти страниц текста и не встретили ни одного подзаголовка, текст недостаточно структурирован.

Это повод для напряжения и беспокойства – не потеряем ли мы здесь нашего читателя. Причем помимо подзаголовков, отделяющих основные части текста и выносимых в отдельную строку (примером служит данная книга), целесообразно пользоваться и внутритекстовыми подзаголовками, которые ставятся в начале абзаца и выделяются жирным шрифтом.

Разбивать надо не только весь текст, но также отдельные абзацы и предложения. Желанная цель – свести к минимуму тяжеловесные текстовые конструкции. Чем длиннее путь, тем короче должны быть шаги, чтобы читатель не выдохся слишком рано. С этой точки зрения абзацы на полторы страницы – никуда не годятся. Нужно разбить их на более мелкие смысловые куски. Предложения длиною в десять строк – тоже крайне сомнительное достижение. И лучше, не дожидаясь редакторской помощи, разделить их на несколько частей, чтобы, дочитывая предложение до конца, читатель хранил хотя бы смутное воспоминание о том, с чего оно начиналось.

Другим эффективным инструментом являются выделения в тексте. Они могут быть:

· шрифтовые;

· списочные;

· форматные.

Шрифтовые выделения (с использованием жирного шрифта, курсива или другого размера шрифта), а также подчеркивание фрагментов текста играют важную роль для рельефного обозначения ключевых слов и предложений. Что оформляется с помощью контрастных шрифтов? Чаще всего это основные термины, главные определения и выводы, цитаты из других текстов и выдержки из интервью, слова и предложения, переведенные с другого языка. Могут выделяться также, например, названия законодательных и нормативных актов, заголовки документов и внутритекстовые сноски. Главное – это выдерживать единство формы: если решили выделять какие-то лексические или смысловые единицы, то нужно провести эти выделения через весь текст. Далее, если контрастный шрифт используется для выделения фрагмента из чужого текста (внутри цитаты или выдержки из интервью), приходится непременно указывать, что это наши личные обозначения, написав, например: «(курсив наш. – В.Р.)» . Добавим, что, как и во всяком другом деле, нужно сохранить чувство меры – контрастными шрифтами не следует злоупотреблять. Иначе выделения потеряют свой смысл, а у читателя вдобавок начнет рябить в глазах.

Помимо шрифтов, нужно активно использовать списочные оформления – перечни позиций с порядковыми номерами, отточием или звездочками (простейший пример содержится двумя абзацами выше). И чем более формален наш документ, тем больше должно быть списочных оформлений. Они заставляют нас следовать жесткой логике и хорошо выглядят в готовом тексте, придавая ему завершенный вид. Их количество, разумеется, зависит от характера материала, но если речь идет об описательно-аналитическом тексте, списков и перечней не может быть чересчур много. И вместо того, чтобы привычно тянуть длинные предложения с «во-первых» и «во-вторых», не лучше ли разбить конструкцию и представить ее в четком списочном виде.

Наконец, выделения могут делаться с помощью контрастного формата – изменения интервала, полей, размера используемого шрифта. Они нужны для выделения извлечений из других текстов, обозначения примеров, кейсов, задач, оформления подтекстовых сносок и др.

Впрочем, здесь мы вторгаемся в более широкую специальную область – оформления письменных работ, которая будет предметом разговора в следующей, пятой главе.

Тем временем нас ожидают традиционные вопросы-напоминания.

· Соблюдены ли в тексте диссертации стандартные академические требования?

· Сколько человек читали наш автореферат до обсуждения диссертации и перед его размножением?

· Не забыли ли мы вставить кого-то важного в список имен в первой части реферата?

· Можно ли, прочитав пункты «научной новизны», понять, что, собственно, нами сделано?

· Дает ли автореферат полное представление об основном тексте диссертации?

· Не находятся ли приглашаемые официальные оппоненты в личной или административной связи с нами или нашими родственниками?

· Насколько надежны коллеги, которых мы попросили подготовить отзывы на диссертацию и автореферат?

· Все ли документы подготовлены к заседанию Специализированного совета, будет ли обеспечен кворум?

· Имеем ли мы деятельную поддержку научного руководителя?

· Определили ли мы жанр будущей книги?

· Хорошо ли мы знаем потенциальных соавторов этой книги?

· Насколько структурирован подготовленный нами текст и наглядна эта