Текст книги "Отавало идет по экватору"

Автор книги: Вадим Листов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц)

Листов Вадим Вадимович
Отавало идет по экватору

От автора

Эквадор – одна из крупных стран Латинской Америки с древней культурой и богатой историей. В последние полтора десятилетия она оказалась в центре внимания демократической общественности и исследователей в связи с происходившими там важными социально-экономическими и политическими сдвигами. В частности, правительство вооруженных сил, стоявшее у власти в 1972-1978 годах, провело аграрную реформу, ограничило деятельность иностранного капитала, начало осуществлять широкую программу промышленного развития; во внешнеполитическом плане военный режим активно участвовал в процессах региональной экономической и политической интеграции и в Движении неприсоединения, развивал торгово-экономические и культурные связи с социалистическими государствами. И хотя в 80-х годах олигархии и ее союзнику– империализму США удалось свести на нет эти реформы, их воздействие на общественно-политическую жизнь и национальное сознание эквадорцев дает о себе знать и поныне.

Эта книга – отзвук живущих во мне эквадорских впечатлений, рассказ об Эквадоре и эквадорцах наших дней, о том, какими мне довелось их увидеть.

В названии страны отразилась ее главная особенность – географическое положение. По меткому выражению поэта Роберта Рождественского, она как бы "повисла на ниточке экватора". Казалось бы, такая непосредственная близость к экватору должна "гарантировать" стране жаркий экваториальный климат. Но это не так. Благодаря большой высоте над уровнем моря значительная часть территории Эквадора вообще не знает настоящей тропической жары, в других его районах царит вечная весна, и только на побережье и на крайнем востоке страны, в сельве, круглый год стоит влажная оранжерейная духота.

В географическом плане Эквадор состоит как бы из четырех "стран". Горная часть – Сьерра – поражает воображение путешественника цепью могучих заснеженных вулканов. Среди них самый высокий на земле действующий вулкан Котопахи. Эквадорские Анды, тянущиеся параллельными цепями вдоль побережья, рассекают континентальную территорию страны по всей длине.

К западу от Сьерры простирается Коста – сравнительно ровная прибрежная полоса, ширина которой достигает 200 километров. Ее пересекает несколько речных систем, наиболее крупные из них – Гуаяс и Эсмеральдас. Реки, стекающие в Тихий океан, выполняют две важные функции: обеспечивают плодородие всей Косты и служат средством сообщения со Сьеррой.

Третья "страна" – малоисследованная Амазония, которую эквадорцы называют Восточной сельвой или просто Востоком.

Наконец, есть еще островной Эквадор. Это отстоящий на тысячу с лишним километров от побережья архипелаг Колумба, больше известный как Галапагосские острова.

Тернистый путь жизни один древний философ определил так: "Сначала горы, потом долина, затем опять горы..." Эти слова можно в полной мере отнести к Эквадору, причем в равной степени и к его географии, и к его истории, знавшей взлеты, падения, новые взлеты. За века, прошедшие со времени открытия и завоевания Южной Америки европейцами, численность ее коренного населения резко сократилась в результате истребления и жестокой эксплуатации. Ныне почти во всех государствах Южной Америки процент индейцев в составе населения незначителен. Только Эквадор, Перу и Боливию еще называют "индейскими странами", так как в них индейцы составляют около половины населения.

В настоящее время в Эквадоре живет почти девять миллионов человек, из них около 40% индейцев, примерно столько же метисов, 10% белых, 5% негров и мулатов и около 5% приходится на представителей других расовых групп. Доля индейцев и метисов особенно велика в Сьерре, мулатов и негров больше в Косте, белых – в городах Сьерры и Косты.

Подобный состав населения, естественно, определяет и лингвистические особенности страны. В Сьерре значительная часть жителей по сей день изъясняется на различных диалектах кечуа. В то же время в городах говорят на таком испанском языке, который лингвисты считают наименее засоренным во всей Латинской Америке.

Эквадор – сущий рай для этнографов. Тут до сих пор сохранились индейские народы, представляющие большой интерес для исследователей. Среди них, например, отавало, живущие в горных районах неподалеку от Кито, Колорадо – в сельве западных склонов Береговой Кордильеры, хибаро и аука, ведущие примитивный образ жизни в Амазонии. Негритянское население сконцентрировано в основном на севере тихоокеанского побережья страны, в Эсмеральдасе и его окрестностях. Это потомки негров-рабов, завезенных испанскими колонизаторами в XVI веке для работы на плантациях. Их история отмечена непрекращавшейся борьбой как против белых, так и против коренных обитателей страны – индейцев (в 30-х годах прошлого века они даже образовали в Эсмеральдасе "независимую империю").

Наконец, национальная культура Эквадора представляет собой неповторимый сплав богатого и разнообразного художественного наследия индейских цивилизаций доколумбовой эпохи с искусством Испании. В колониальный период и во времена республики сплав этот непрерывно обогащался вследствие развития общественной мысли и активной литературно-художественной жизни.

Что же касается так называемого эквадорского характера, то говорить о нем как о чем-то определенном, устоявшемся, выдержавшем проверку временем все еще едва ли возможно: ведь жители разных районов страны – от Эсмеральдаса и Мачалы до Кито и Кеведо – обладают особым, "региональным" нравом и, кстати, весьма этим гордятся.

О некоторых сторонах жизни Эквадора и эквадорцев и пойдет речь в этой книге.

Глава первая. В самой «середке мира»

На виду у трех вулканов

Утро. Рваные клочья облаков плывут по улицам Кито, заглядывая в окна домов. Со стороны двуглавой горы Пичинча, у подножия которой в тесной долине расположилась эквадорская столица, дует пронизывающий ветер. Моросит дождь, заставляя пешеходов поеживаться под своими темными шерстяными пончо.

К полудню погода разгуливается, и солнце заливает город ярким светом. Горный воздух, и без того чистый, делается таким прозрачным, что в синей дали можно невооруженным глазом различить обычно закрытую облаками заснеженную вершину вулкана Котопахи, или Котопакси, как ее называют эквадорцы.

Высоко вознеслась снежная шапка вулкана Котопахи

Ох уж эти облака!.. Город то и дело подвергается их нашествию. Кито находится на высоте 2800 метров над уровнем моря, но сказать, что он расположен под самыми облаками, нельзя, так как на континенте есть города, лежащие значительно ближе к поднебесью, например перуанский Куско или боливийский Ла-Пас. И, тем не менее, из-за горных отрогов, вплотную подступающих к эквадорской столице, создается впечатление гораздо большей абсолютной высоты.

Когда облака вторгаются в Кито и завладевают им, трудно не только ездить на машине по городу из-за ограниченной видимости, но и трудно дышать – виной тому повышенная влажность. А зимой на Кито так же неожиданно и быстро, как облака, надвигаются грозовые тучи. В это время года столичные жители, выходя из дома, обычно захватывают с собой зонты. "По утрам мы не слушаем прогнозы погоды, передаваемые по радио, – не раз говорили мои собеседники, – а спешим взглянуть на вершину Пичинчи: она служит для нас своеобразным барометром". И даже если утром светит солнце, в руках у горожан зонты. Ошибается Пичинча редко: утром над столицей безоблачное синее небо, а через три-четыре часа небосвод затягивают тучи и начинается дождь.

У эквадорской столицы немало поэтических эпитетов. Одни называют ее Городом вечной весны, другие – Жемчужиной Анд. И те и другие по-своему правы. В Кито, как и в эквадорских Андах вообще, – умеренный сухой климат со среднегодовой температурой +18°.

Большую часть года стоит сухой сезон. Днем температура не превышает 20-22°. К вечеру она слегка понижается. Круглый год в городе цветет магнолия, не меняет своего наряда гордая вечнозеленая араукария, а цветущие кустарники невольно напоминают о весне.

Да и с наступлением сезона дождей погода в Кито меняется ненастолько, чтобы можно было говорить о четкой смене времен года. Разве что более выраженными становятся перепады температуры: днем, вплоть до захода солнца, тепло, а по вечерам, когда на город опускаются облака и по улицам катят плотные клубы серого тумана, становится прохладно. Местные остряки утверждают, что в такое время года дождь в Кито идет каждый день, и даже тогда, когда светит солнце; другие вносят поправку: в столице, по их словам, "дождит... 400 дней в году"!

Нехватка кислорода здесь, на высокогорье, ощущается постоянно, особенно в сезон дождей. Впрочем, если верить справочникам, "чистота горного воздуха в известной мере компенсирует нехватку кислорода".

Зимой, то есть в сезон дождей, индейцы, спускающиеся с гор в столицу, не снимают тяжелых шерстяных пончо. Приезжему же хочется надеть шерстяной свитер, а вечером в гостинице попросить второе одеяло, чтобы спрятаться от всепроникающей знойкой сырости. День-другой – и ты забываешь, что находишься всего в двух десятках километров от линии экватора.

Столичные жители утверждают, что вокруг Кито – семь холмов, и в шутку сравнивают его с Римом с той оговоркой, что вечный город расположен на семи холмах, а Кито – между ними. В самом деле, городским улицам подчас приходится карабкаться по довольно крутым склонам. Преодолевая естественные препятствия, новые районы столицы удачно вписываются в горный пейзаж.

"Мы живем на виду у трех снежноголовых вулканов", – говорят в Кито. Действительно, в окрестностях столицы три могучих вулкана вознесли свои снежные шапки на высоту почти 6 тысяч метров. В 50 километрах к юго-востоку находится Антисана. Примерно на таком же расстоянии, но к северо-востоку виден Каямбе. А к югу – и тоже в полусотне километров – Котопахи.

Котопахи заслуживает того, чтобы сказать о нем особо. "Блестящая громада" – так с кечуа переводится его название самый высокий (5897 метров над уровнем моря) из действующих на Земле вулканов. Последнее его извержение произошло в 1976 году. По силуэту Котопахи часто сравнивают со знаменитой японской Фудзиямой. С какой стороны на него ни посмотришь, отовсюду он предстает треугольником такой правильной формы, будто великий математик по имени Природа при помощи гигантской линейки начертил его контур.

Да и в самой столице немало достопримечательностей, созданных природой. В южной части города прилепился к склону Пичинчи маленький холм, такой маленький, что испанцы окрестили его Панесильо – "хлебец". Так его и поныне называют местные жители. А в доколумбовы времена холм назывался Явирак, и на его вершине находился Храм Солнца, которому поклонялись индейцы кара, коренные обитатели Эквадора. Теперь там красуется несоразмерно большая белокаменная статуя девы Марии, считающейся, как мне говорили, покровительницей Кито.

О древних индейских цивилизациях напоминают археологические находки, хранящиеся в столичных музеях. В музее Центрального банка Эквадора, например, можно видеть замечательный образец культуры толита (V век до н. э. – V век н. э.) – изображение языческого божества Солнца. Необычность его в том, что Солнце имеет не круглую, а квадратную форму, наделено чертами человеческого лица и испускает в разные стороны не прямые, а зигзагообразные лучи наподобие молний.

Другая природная достопримечательность Кито – вечно хмурая, неприветливая двуглавая Пичинча. Когда-то это был действующий вулкан, но последнее его извержение произошло в 1666 году, и ныне он считается потухшим.

Вот в каких на редкость лирических красках описывал "неповторимую Пичинчу" эквадорский географ Филотео Саманьего:

"Движение солнца по небосклону в каждый момент изменяет эту природную картину, а игра света, меняющего свой угол, образует различные тени и создает новые формы. Только профиль горы остается прежним: четким и спокойным с первыми лучами солнца, серо-зеленым под облачным небом, густо-зеленым в полдень, темно-зеленым и агатовым на закате. В предвечерние часы, когда солнце скрывается за ее вершинами, гора темнеет и воцаряются полутемные тона – эти часы поистине неповторимы. А четкий профиль горы на фоне еще светлого, на грани дня и ночи, неба выделяется широкой гаммой красок – от бледно-розовой до темно-красной".

24 мая 1822 года здесь, "в долине при Пичинче", произошла битва между отрядами патриотов и остатками испанских колониальных войск. Она принесла Эквадору окончательное освобождение от колониальной зависимости. В честь этого события на склоне горы недалеко от ее вершины установлен небольшой обелиск из красного гранита с барельефами лидера освободительной борьбы Симона Боливара и командовавшего отрядами патриотов боливийского маршала Антонио Хосе де Сукре.

Поскольку решающая битва произошла у самых ворот Кито – города, ставшего символом эквадорской истории и "эквадорского духа", некоторые авторы полагают, что республику правильнее было бы называть Республикой Кито. Кто дал стране ее нынешнее название, доподлинно неизвестно. Несомненно одно: при выборе его явно восторжествовал географический подход. Сказалась, по-видимому, и своего рода историческая традиция. Ведь еще испанские конкистадоры знали, что "линия экватора проходит где-то здесь", и не случайно называли открытые ими земли "полуденными, равноденственными странами".

Так или иначе, страна, лежащая на самой линии экватора, "посередке мира", стала называться Эквадором. Произошло это в 1830 году, после того, как Великая Колумбия, основанная Симоном Боливаром на месте бывших испанских колоний, распалась на части и Эквадор занял свое собственное место среди латиноамериканских государств.

– Одна голова Пичинчи – потухший вулкан Гуагуа, что на кечуа означает "ребенок", другая называется Руко, то есть "взрослый". Руко нередко покрывается снегом. Поэтому в Кито не жарко даже летом. Когда ветер дует со стороны Пичинчи, а это бывает с сентября по май, в столице часто идут дожди. Когда же ветер тянет с противоположной стороны, от вулкана Каямбе, случаются настоящие наводнения...

Знакомый журналист из столичной газеты "Ультимас нотисиас", посвящавший меня в "секреты" Кито, задумчиво посмотрел на символическое изображение республики, венчающее гранитную колонну перед президентским дворцом на площади Независимости, на служащую ей столь же символическим фоном двуглавую Пичинчу и неожиданно закончил свою мысль так:

Кито. Колонна Независимости

– Названия двух голов Пичинчи мы, журналисты, часто используем для образных сравнений. И если связать географию с политикой, то нельзя не признать, что в последнее десятилетие над Кито дули в основном холодные ветры. Похоже, они зарождались на вершине Руко, а не под тихими сводами этого старинного дворца...

Удивительный это город – Кито! Посмотришь на мощенные камнем улочки, закроешь на минуту глаза – и кажется, будто вот-вот из-за угла выйдет испанский гранд со свитой или выкатится диковинный старинный шарабан. Но вместо гранда появляется индеанка в черном фетровом котелке с ребенком, притянутым шалью к материнской спине, а вместо шарабана между двумя рядами белых домов протискивается, выбрасывая клубы дыма и гари, пестро раскрашенный автобус.

Многие проблемы современного Кито, в том числе транспортные, зародились здесь, в старом городе. Нефтяной бум, начавшийся в 70-х годах, вызвал приток иностранной валюты, обусловил быстрый рост импорта легковых автомобилей. Да и в самом Эквадоре постепенно налаживалась сборка отечественных автомашин. Между тем тесные улицы колониального Кито были не в состоянии вместить возросший транспортный поток.

Сказались и недостатки в организации столичного транспорта. Лишь в последние годы на главных улицах появились светофоры, а в старом городе движение по-прежнему регулируют полицейские, восседающие в высоких круглых будках, украшенных коммерческой рекламой "Кока-колы" или сигарет "Кэмел". Ну а там, где полицейских нет, водителям приходится смотреть в оба...

В жизни латиноамериканских столиц нередко случалось так, что сменявшие друг друга режимы старались оставить "архитектурную память" о себе, безжалостно искажая традиционный облик городов. Кито в этом отношении повезло: приходившие к власти в Эквадоре правительства долго не удерживались "в седле" – за 150 лет после обретения независимости в стране сменилось 106 правителей и правительств. Да и политические грозы минувшего десятилетия, которые принесли стране немало разного рода реформ и переделок, тоже почти не коснулись внешнего облика столицы и практически не отразились на образе жизни ее обитателей.

Нельзя сказать, чтобы ветры современности облетали Кито стороной. За последние годы в городе выросло немало высотных зданий, в которых воплощены идеи модных в современной архитектуре течений, применены новейшие строительные материалы – сталь, алюминий, затемненное стекло. Особенно много таких зданий неподалеку от традиционного центра столицы. В них размещаются министерства и другие правительственные учреждения, банки, иностранные компании. И если сегодня взглянуть на Кито со стороны его верхних, северных районов, то в глаза бросится резкий контраст между ультрасовременными новостройками и старой, заповедной частью города, главное достоинство которой – ее старинная архитектура, соединившая в себе разные культурные традиции и стили. Но, несмотря на бег времени и вторгающуюся во все сферы жизни модернизацию, Кито в целом продолжает сохранять типичный облик города испанской колониальной эпохи. Этому в немалой степени способствовали сами столичные жители, с завидным упорством противящиеся проникновению такой современности, которая не считается с традициями, сложившимся укладом жизни, историческим развитием, наконец, с привычками и вкусами людей.

Заповедная часть города

Стремление спасти собственное лицо города, сохранить его особый колорит было по достоинству оценено: учитывая необычность городского пейзажа, неповторимое архитектурное богатство и исключительную художественную ценность памятников старины, ЮНЕСКО 28 июля 1979 года объявила Кито «городом, составляющим культурное достояние человечества».

Памятник пахарю

Комментируя это решение, мои эквадорские собеседники выражали надежду на то, что оно поможет ограничить бесцеремонность транснациональных компаний и даст городу-памятнику больше шансов на «архитектурное выживание».

ЮНЕСКО выделила и еще один важный аспект культурной жизни эквадорской столицы. Принимая во внимание тот факт, что журналистика всегда играла заметную роль в развитии национальной культуры Эквадора, эта специализированная организация ООН избрала Кито местом пребывания Международного центра высших исследований в области журналистики для Латинской Америки: основанный в 1959 году, он наряду с другими шестью подобными региональными центрами ЮНЕСКО работает под ее эгидой.

Открытие Эквадора

25 сентября 1513 года Нуньес де Бальбоа достиг западного побережья Панамского перешейка и в первый раз увидел безбрежные просторы Тихого океана. От местных индейских касиков (вождей) испанский конкистадор уже знал, что к югу от перешейка лежат богатые золотом земли. Тогда-то у него и появилась мысль, двигаясь на юг по Тихоокеанскому побережью, отыскать легендарную страну – «золотую Виру» (Перу). За организацию первой экспедиции взялся сам Нуньес де Бальбоа. Под его наблюдением была проделана титаническая работа по перевозке разобранных на части кораблей через перешеек с Атлантического побережья на Тихоокеанское.

Однако Нуньесу де Бальбоа не суждено было осуществить свои грандиозные планы. Губернатор Панамы Ариас Давила, сам мечтавший о завоевании "золотой Биру", обвинил первооткрывателя Тихого океана в неподчинении и преступных деяниях, организовал над ним судилище и казнил его. В последующие годы губернатор-убийца посылал на юг несколько экспедиций, но все они неизменно заканчивались провалом.

В 1522 году опытный мореход Паскуаль де Андагоя проплыл вдоль западного побережья современной Колумбии до устья реки Сан-Хуан, открыл залив Буэнавентура, а затем возвратился в Панаму. Сам Андагоя, смертельно больной, был разочарован итогами экспедиции. Тем не менее именно ему принадлежит честь называться первопроходцем, поскольку начало освоению испанцами Тихоокеанского побережья было положено его плаванием. Но новые места не оправдали надежд испанцев, они не нашли вожделенного золота, и поэтому обосновавшиеся в Панаме конкистадоры быстро забыли о "золотой Биру", а о планах Нуньеса де Бальбоа если и вспоминали, то только шутки ради.

И лишь один человек продолжал непоколебимо верить в существование "золотой Биру". Это был Франсиско Писарро, сподвижник Нуньеса де Бальбоа.

Фанатичная вера Писарро в богатство "стран, лежащих к югу", привлекла к нему другого авантюриста – Диего де Альмагро, а затем викария Панамы Эрнандо де Луке (некоторые историки считают, что Луке был подставным лицом богатого испанца Гаспара де Эспиносы). Когда слухи о готовящейся экспедиции на юг распространились по всей Панаме, ее организаторы стали предметом насмешек; особенно потешались над Луке, которого прозвали Эрнандо эль Локо – Эрнандо Помешанный.

Тем не менее экспедиция была снаряжена, и в ноябре 1524 года бригантина, на борту которой находилось 114 солдат, несколько лошадей и большое количество провианта, отплыла на юг, держась берега. Командовал отрядом Писарро. Альмагро остался в Панаме набирать подкрепление.

Очень скоро экспедиция столкнулась с теми же трудностями, что и экспедиция Андагои: встречные ветры, беспрерывные бури, вынужденные остановки у берегов с их коварными мангровыми зарослями, стычки с враждебными индейцами. Писарро продвигался на юг крайне медленно. Сначала он открыл "страну Хинхаму", а чуть дальше – "страну коричневых людей" (обе на побережье нынешней Колумбии). В стычках с индейцами отряд нес большие потери, многие страдали от ран и неизвестных болезней, самого Писарро несколько раз ранили индейские стрелы, провиант подходил к концу. Писарро пришлось возвратиться в Панаму.

10 марта 1526 года Писарро, Альмагро и Луке подписали соглашение, целью которого было "открытие и завоевание королевства Биру", и через несколько недель на юг отплыла вторая экспедиция. Снарядили ее гораздо лучше, чем первую: Писарро располагал большим количеством солдат, лошадей, продовольствия.

На этот раз экспедиция без труда достигла устья реки Сан-Хуан. Там испанцы разграбили поселение индейцев, захватив при этом немало украшений из золота и серебра. Альмагро отправился обратно в Панаму – драгоценности должны были соблазнить сомневавшихся и помочь навербовать новых солдат. Писарро же с основным отрядом остался на берегу в ожидании подкрепления. А чтобы не терять времени, он приказал кормчему экспедиции Бартоломе Руису направиться на бригантине дальше на юг и разведать лежащие там земли.

Во время этого плавания испанцы и открыли Эквадор.

Бартоломе Руис, опытный мореплаватель, продвигался вдоль побережья не спеша, внимательно вглядываясь, не покажется ли та сказочная страна – "золотая Биру", – которая вознаградит его и его товарищей за тяготы трудного похода.

И вот однажды ясным утром моряки увидели красивый залив. Бартоломе Руис приказал войти в него и бросить якорь. Залив оказался устьем широкой реки. Среди пальм и высоких деревьев с пышными кронами стояли хижины, над ними струились спиральки дыма. Индейцы на берегу не проявляли враждебности– они с любопытством разглядывали корабль испанцев.

Моряки высадились на берег и провели среди индейцев два дня. Местные жители, занимавшиеся рыболовством и земледелием, проявили большое гостеприимство. Но гостей интересовали не быт и нравы индейцев, а их золотые с изумрудами украшения. Ничтоже сумняшеся, испанцы заключили, что открытая ими земля богата золотом и драгоценными камнями, и дали реке название Эсмеральдас – Изумрудная. Позднее так стала называться вся эта провинция Эквадора.

Продолжая плавание дальше на юг, Бартоломе Руис достиг примерно того места, где теперь стоит порт Манта. Испанский мореход внимательно изучал береговую линию, составлял карту побережья, делал заметки о природе и поселениях индейцев. Про него можно смело сказать, что он был трижды первым: первым из испанцев ступил на эквадорскую землю, первым пересек линию экватора у Тихоокеанского побережья Южной Америки, первым увидел с моря "серебряное чудо на голубом небе" – снежную шапку далекого вулкана Чимборасо.

Манта – порт рыболовный

И словно в награду судьба послала отважному мореплавателю еще один подарок, имевший чрезвычайно важное значение не только для его миссии, но и вообще для покорения империи инков. Однажды матросы заметили необычной формы суденышко из бальсы, плывшее быстро, будто под парусом. Не мешкая, они захватили его. С помощью жестов и мимики пленники-индейцы объяснили, что они плывут из Великой страны Инга, владыки которой необычайно богаты и могущественны, а красивые ткани и золотые сосуды, находящиеся на суденышке, предназначались для обмена на предметы, производимые индейцами Эсмеральдаса.

Располагая такими ценными сведениями и заполучив в свои руки образцы товаров, Бартоломе Руис счел порученную ему миссию выполненной и поплыл назад, в Сан-Хуан.

В отряде Писарро между тем началось брожение, поэтому возвращение Бартоломе Руиса было как нельзя более кстати. А вскоре из Панамы приплыл и Альмагро с подкреплением. Экспедиция, получив новый импульс, продолжалась.

Испанцы направились прямиком к Изумрудной реке. Высадившись на берег, они, как писал один из историков прошлого века, "заметили, что у местных индейцев лица были усеяны золотыми гвоздочками, сидящими в ямочках, специально сделанных для этого украшения". Конкистадоры разграбили крупное индейское поселение Атакамес, захватив там богатую добычу – золотые украшения и съестные припасы. Вместе с тем они вновь узнали, какое яростное сопротивление могут оказывать индейцы, возмущенные действиями захватчиков.

Альмагро снова отправился в Панаму, а Писарро, оставшийся ждать подкрепления, из соображений безопасности раскинул лагерь на небольшом островке под названием Гальо. Тут-то и произошел, пожалуй, один из самых драматических эпизодов во всей истории завоевания империи инков.

Новый губернатор Панамы Риос, сменивший Ариаса Давилу, не разрешил Альмагро вербовать новых добровольцев. Считая поиск "золотой Биру" пустой затеей, он послал на остров Гальо корабль и поручил Бартоломе Руису привезти Писарро обратно в Панаму. Большинство участников экспедиции Писарро, среди которых было много больных и раненых, предпочли возвратиться в Панаму.

Франсиско Писарро вернуться наотрез отказался. Так же поступили 12 самых отчаянных и самых верных его спутников. "Чертова дюжина" авантюристов, чтобы обезопасить себя от возможных нападений индейцев, перебралась на небольшой необитаемый островок, названный ими Горгоной, и, питаясь рыбой, моллюсками и плодами дикорастущих растений, провела там семь долгих месяцев в ожидании помощи от Альмагро и Луке.

Под давлением испанцев, живших в Панаме и требовавших не оставлять соотечественников в беде, губернатор Риос снова отправил за Писарро небольшой корабль. А чтобы тот не смог использовать судно для своих авантюр, на борту его не было ни одного солдата. И, тем не менее, случилось именно то, чего опасался Риос: 13 авантюристов сумели переубедить матросов, и те вместе с Писарро и его "апостолами" направились на юг. Они открыли остров Санта-Клара в Гуаякильском заливе, а затем достигли бухты Тумбес.

Знакомство с новой страной началось с того, что испанцы увидели великолепный храм, где инки отправляли культ Солнца. Окрестные земли были заселены и хорошо обработаны. Но больше всего их поразило и привело в неописуемый восторг обилие золотых и серебряных изделий. Из драгоценных металлов были сделаны не только украшения аборигенов, но также сосуды и некоторая домашняя утварь.

Потом экспедиция спустилась еще южнее и достигла бухты Пайты. Везде Писарро убеждался: побережье хотя и редко, но заселено индейскими племенами, у которых было немало золота и серебра.

Лам увидишь и в хозяйстве бедняка, и в асьенде зажиточного земледельца

Уверовав окончательно в то, что он открыл сказочно богатую страну, и располагая такими вещественными доказательствами, как золотые кувшины, несколько лам и два туземца, которых он рассчитывал обучить испанскому языку и использовать как переводчиков во время следующей экспедиции, Писарро поплыл в обратном направлении и благополучно достиг Панамы.

Его вторая экспедиция продолжалась около трех лет. Поскольку запрет губернатора Риоса на организацию экспедиций на юг оставался в силе, Писарро в конце 1528 года отправился в Мадрид и обратился к королю Карлу V за разрешением "завоевать империю Тауантинсуйо". Он так соблазнительно расписал богатства открытой им страны, что испанский монарх повелел ему управлять новой колонией, которой надлежало называться Новой Кастилией, – Карлу V ничего не стоило это сделать, так как завоевывать ее предстояло самому Писарро.

Будущему завоевателю империи инков было пожаловано дворянство, награда в тысячу экю и звание губернатора и наместника Перу. Для Луке Писарро добился должности епископа и почетного титула покровителя индейцев, а для Альмагро – дворянства, награды в 500 дукатов и командования крепостью, которую надлежало построить в Тумбесе. 26 июля 1529 года Карл V и Франсиско Писарро скрепили своими подписями заключенное соглашение.

Остается добавить лишь, что, добившись многого для себя и ничтожно малого для Альмагро, Писарро тем самым глубоко ранил честолюбие своего компаньона. В дальнейшем это приведет к открытой распре между двумя конкистадорами и в конце концов к гибели их обоих.

В начале 1531 года три тщательно оснащенных корабля, на которых находились 180 солдат, в том числе 36 всадников, отплыли из Панамы на юг. Командовал отрядом Франсиско Писарро, вместе с ним были и четверо его братьев, приехавшие из Испании.

Писарро высадился в уже известном конкистадорам устье реки Эсмеральдас и дальше на юг двигался по побережью. Индейское поселение Атакамес, на этот раз сдавшееся без сопротивления, было разграблено. Такая же участь постигла и другие поселения индейцев. В Коаке, например, местный касик Пассао, как свидетельствует хроника конкисты, в качестве выкупа за 17 девушек, на*сильно уведенных испанцами, отдал изумруд величиной с голубиное яйцо.

Богатая добыча, доставшаяся конкистадорам, побудила Писарро отправить золото и изумруды в Панаму и Никарагуа. Он рассчитывал, что это заставит таких прославленных конкистадоров, как Себастьян де Белалькасар и Эрнандо де Сото, присоединиться к нему.