Текст книги "RUтопия"

Автор книги: Вадим Штепа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 27 страниц)

3.9. Утопический реализм

Будущее имеет статус контрфактического моделирования. Это один из факторов, на котором я основываю понятие утопического реализма. Предвосхищение будущего становится частью настоящего, и тем самым будущее фактически развивается. Утопические прогнозы или ожидания составляют основу для будущего, но в мире постмодернити взаимоотношения пространства и времени уже не будут упорядочены историчностью. Может ли это означать возрождение религии в той или иной форме, сказать трудно, но можно предположить, что в таком случае оказались бы зафиксированы некоторые свойства традиции. Это не был бы мир, который «распадается изнутри» на децентрализованные организации, – в нем, без сомнения, сложно связывалось бы локальное и глобальное. Будет ли такой мир подразумевать радикальную реорганизацию пространства и времени? Это представляется вероятным.

Энтони Гидденс. Последствия современности

Утопия превращает историю в творческий процесс. Это тем более актуально для нынешней России, где великое, красочное богатство русской мифологии до сих пор не реализовано, а подвергнуто забвению или вытеснено в маргинальные по отношению к социальной практике сферы. Именно поэтому нынешнее «русское самосознание», оторванное от собственных истоков, пребывает в историческом ступоре и пытается компенсировать собственную внутреннюю пустоту внешней реактивностью. Официальный и расхожий «патриотизм» охотно противопоставляет русских другим народам и культурам вместо углубления в собственную традицию. Даже те, кто апеллирует к православной уникальности, зачастую делают это с негативной целью – ради отрицания других традиций, а не с позитивным утверждением своей. Те же, кто пребывает в апокалиптических настроениях, заражая общество своим мрачным пафосом Конца Света, почему-то забыли ясные слова Евангелия от Иоанна: «Ибо не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был чрез Него».

Эта «всеосуждающая» реактивность вызвана интересами сохранения существующего порядка. И чем более этот порядок чувствует свою внутреннюю пустоту, тем более он реактивен и агрессивен. Но для взрыва этого порядка, по Мангейму, необходима «трансцендентная по отношению к реальности ориентация, преобразованная в действие». (→ 1–1) Поэтому субъект RUтопии составят те, кто вместо пустого «патриотического консерватизма» начнет активно открывать и воплощать в сверхсовременных формах все древнейшее наследие русской традиции, органично синтезируя его с мировым опытом воплощенных утопий. И – уроками из того, как, будучи недовоплощенными, они вырождаются в тяжкие идеологические антиутопии. (→ 1–2) К примеру, если град Китеж попытаются истолковать как некую «единственно верную идеологию», а те, кто в нем поселится, заразятся «столичным снобизмом», он просто вновь уйдет под воду как Атлантида – только вряд ли его жителей на этот раз будут поминать как праведников…

Воплощение утопии требует, прежде всего, волевой антропологической трансформации. Ее природу и волшебную мощь визионерски проницательно изобразила философ Лиляна Никогосян:

Если мы будем сражаться с реальностью ее методами, то обречем себя на проигрыш. Князь мира сего – это не какая-то злая сила, но иллюзия всемогущества материи. Людям мир кажется незыблемым, но в руке утописта он пластичен и мягок. То, чему он приказывает быть своим твердым и незаинтересованным решением, начинает быть – создается и совершается. Во что он «верует», то осуществляется, и желания его бескорыстны. Материальные удачи в качестве самоцели немедленно лишили бы его магического могущества. Для того, чтобы приобретать, надо отрекаться. Только отрекшиеся от стремления к власти начинают править.

Нынешняя политическая «борьба за власть» смешна именно своей абсурдностью. Те, кто всерьез думает о будущем, просто создают иную, «параллельную» цивилизацию. Это не значит, что они эскапистски «бегут от реальности». Напротив, этот все более массовый уход активных творческих людей из «нормального общества» означает, что они успешно создают собственную реальность, постепенно приходящую на смену прежней. Об этом историческом творчестве умалчивают медиа-пирамиды, потому что оно отменяет их иллюзорную власть над сознанием, попсовую уверенность, будто реальность – это то, что показывают по телевизору.

Новая реальность политически преемствует анархическую традицию, но с существенным ее «апгрейдом». Профессор Йельского университета Дэвид Грэбер и югославский историк Андрей Грубачич в недавней статье[85]85
  http://slash.autonomedia.org


[Закрыть] предсказывают анархизму миссию «главного революционного движения XXI века», решительно пересматривая при этом его «классические» основы:

Всюду от Восточной Европы до Аргентины, от Сиэтла до Бомбея, новые радикальные мечты и проекты вдохновляются именно анархическими идеями. Однако их представители часто вовсе не называют себя «анархистами». Они предпочитают другие названия: автономизм, антиавторитаризм, прямая демократия, экономика участия… Но всюду наблюдаются те же самые основные принципы: децентрализация, добровольная ассоциация, взаимная помощь, сетевая модель, и прежде всего, отрицание любой идеи, утверждающей, что цель оправдывает средства, не говоря уж о «революционном бизнесе», предлагающем захватить государственную власть и затем «все исправить» с позиции силы.

Все большее число революционеров признает, что «революция» не придет как некий апокалиптический момент, штурм глобального эквивалента Зимнего Дворца – она явится довольно длительным процессом (даже при том, что само течение времени ныне стремительно ускоряется). Это некоторых смущает, но и предлагает одно огромное утешение: мы не должны ждать до времени «после революции», чтобы увидеть проблески того, чем является подлинная свобода. Мрачные безрадостные революционеры, которые жертвуют своим настоящим во имя теоретического будущего, могут произвести только такие же мрачные безрадостные общества. Так же, как суфий мог бы сказать, что суфизм – это ядро истины по ту сторону всех религий, анархист должен утверждать, что анархизм – это точка свободы по ту сторону всех нынешних идеологий.

Таким образом, воплощение утопии – это не какое-то отвлеченное «светлое будущее», разделенное пропастью с «темным настоящим», но скорее альтернативное настоящее. Для исторического творчества не существует никаких «предвыборных кампаний», оно всегда разворачивается в категории «здесь и сейчас». Именно поэтому оно не столько отрицает окружающую реальность (чем заняты обычные «нонконформисты»), сколько утверждает собственные смыслы и старается проявить их в этой реальности. И когда эта реальность не вместит «новое вино» – ее просто прорвет как «старые мехи»…

Утопические реалисты не ведут пустопорожних идеологических дебатов о «принципах анархизма» – но активно их воплощают. Теоретизирование о «новой цивилизации» имеет, к несчастью, тенденцию превращаться в схоластику. Тогда как ее надо просто создавать – всеми имеющимися возможностями, не ожидая «манны небесной». Воля к открытию своего времени и пространства должна стать «осознанной необходимостью». Таков, если угодно, «ленинский завет» XXI века.

Эта социальная трансформация подталкивается и новыми технологическими открытиями, которые в прежних, индустриальных, массово-централизованных системах просто не могли воплотиться. А в новой реальности качество вновь берет верх над количеством – главной «производительной силой» становится креативный потенциал. Способность к изобретению и созданию новых смыслов и технологий начинает в гораздо большей степени определять глобальную роль той или иной цивилизации, чем количество населения и материальные ресурсы. Именно так и было в античной Элладе, когда несколько миллионов древних греков сделали для развития человеческой цивилизации больше, чем десятки и сотни миллионов жителей других стран. (→ 3–7)

Впечатляющую картину Сверхновой России, где реализуется этот креативный потенциал, рисует писатель Максим Калашников:

Унаследованная от СССР техносфера умирает, но не надо плакать по этому поводу. Наступает совсем иное время – сверхэффективных, небольших производств, необычных технологий, которые заменяют собой целые отрасли старой, прожорливой, энергозатратной и экологически губительной промышленности.

О каких технологиях можно говорить сегодня? Во-первых, о закрывающих – тех, которые заменяют собой целые отрасли старой индустрии. У нас уже есть установки, которые способны похоронить, например, грязную огневую энергетику, которая жжет невероятное количество нефти, угля, газа и, главное, кислорода. Есть технология Коломейцева, которая делает практически ненужными химические удобрения и повышает урожайность безо всякой генной инженерии, причем за какие-то копейки! Сюда же отнесем нанотехнологии – способ рекомбинации атомов вещества, открывающий возможность вообще производить готовые товары из воды, песка, мусора. (→ 2–8) Сюда же поставим технологию сверхскоростного, сверхэкономичного и дешевого «струнного транспорта» Юницкого, который похоронит железные дороги, во многом заменив собой автомобили и авиацию. (→ 3–8)

Во-вторых, это – технологии реабилитирующие. Именно русские ученые сегодня, не светясь в прессе, умеют очищать озера и даже морские заливы от загрязнений с помощью электромагнитных излучателей, они уже умеют управлять климатом.

В-третьих, это – «технологии созидания новых миров». Здесь – и совершенно новая медицина, и «хай-хьюм» (высокие гуманитарные технологии), позволяющие невиданно расширять и углублять творческие и познавательные способности человека (по сути дела, это – человекостроение, главная отрасль будущего (→ 3–3)). Сюда же мы отнесем технологии прогнозирования и управления будущим, что есть ключ к перехвату мировых финансовых потоков и обретению сверхэффективных русских корпораций и финансовых структур.

В этом смысле Россия сегодня – просто идеальная строительная площадка для стремительного возведения такого Мира Будущего. Это на Западе страшно закрывать отрасли старой индустрии, пуская по ветру огромные капиталы и лишая работы миллионы рабочих. Нам терять уже нечего: у нас индустрия и так развалится, у нас уже есть миллионы людей, лишенных работы. Как птица Феникс, русские способны возродиться из пепла прежней жизни! Надо только дать волю их создателям – русским ученым, сознательно подавив сопротивление нашего чиновничества и старых индустриальных «мафий».

В реализации всех этих технологий Калашников видит способ воссоздания России как «новой империи» – и в этом, на наш взгляд, состоит его единственная ошибка. Поскольку эти технологии реализуемы лишь при сетевой модели общества, в контексте прямого взаимодействия креативных корпораций. (→ 1–6) Ставка же на империю неизбежно приведет к тому, что все эти изобретатели вновь попадут в зависимость от чиновничьих разрешений и запретов, и все вернется на круги своя…

Утопический реализм означает не банальное «возрождение» неких известных исторических форм, но скорее небывалый творческий синтез «доисторических» мифологий и сверхсовременных технологий. Это победа «пророческого» мировоззрения над «жреческим» консерватизмом. (→ 2–1)

К этим сверхсовременным технологиям необходимо добавить также биотехнологии. Об одной из возможностей их применения пишет Рюрик Санников в статье «Великая судьба русского мамонта»:

Сегодня много говорится о возрождении России, о спасении русской культуры и духовности. Но если уж говорить о возрождении древних русских традиций в полном объеме, то прежде всего следует возродить значение мамонтоводства в жизни Сибири и Крайнего Севера. В конце концов, эта традиция была позабыта одной из первых, с нее и надо начинать.

Чисто технически, используя генную инженерию, вывести мамонта не сложно уже сегодня. Денег на этот лабораторный эксперимент потребуется не так уж много, а кроме того, он сразу же начнет себя окупать. Все что нужно: кусок замороженного мамонта, кое-какое оборудование, несколько подопытных слоних и пара безработных очкариков из института генетики. Зато какой коммерческий эффект! Первые экземпляры мамонта будут стоить сказочных денег, ведущие зоопарки мира просто завалят создателей заказами. Наверняка придут заказы от каких-нибудь придурковатых миллиардеров, арабских шейхов, индийских махарадж, которым некуда девать свои баксы. Пока мамонты еще будут оставаться дефицитом, их можно будет сдавать внаем для рекламных и предвыборных кампаний, торжественных выездов президента, проведения военных парадов, крестных ходов и т. п. Словом, затея имеет явный коммерческий эффект, и если сделать мамонтам хороший пиар, то деньги на эксперимент можно достать, например, у вкладчиков, основав акционерное общество «Русский Мамонт».

Нельзя переоценить и политическое значение мамонта. Как известно биологам, мамонт – один из самых продвинутых слонов, он вполне заслуживает стать лицом сверхновой России. Медведь, по-моему, уже всех задолбал, ему пора на пенсию. Птицу-мутанта тоже надо убрать с герба. Симпатичный плюшевый слоненок будет ненавязчиво действовать на подсознание и вызывать симпатию к России у детей всего мира (кроме того, на многих языках мира в слове «МАМОнт» слышится добрая «мама»). Постепенно изменится имидж России в мировом сообществе: она уже будет восприниматься не как опасный голодный хищник, медведь-шатун, которому лучше не попадаться в лапы, а как добрый отзывчивый слон, и ее гигантские размеры перестанут пугать западного обывателя. Наконец, получит новое основание геополитический союз с Индией. (→ 3–5)

Биотехнологическое создание новых видов жизни затронет и человеческий архетип. Постмодернистский художник Олег Кулик, уже известный своими экспериментами в этой сфере, предлагает оригинальную, «трансцендирующую» стратегию:

Я против «простого» клонирования, я за евгенику. Что толку клонироваться? Человеку пора дать возможность стать кем-то другим. Птицей, животным или еще кем-то. Скажем, до сорока лет человек живет человеком, а потом отращивает крылья и становится новым видом.

Возможно, что античным эллинам удалось создать столь богатую культуру именно потому, что они реально обитали в окружении существ, которые позже, в рациональном мире модерна, были объявлены «мифологическими» – фавнов, наяд, циклопов, сатиров, нимф и т. д. Сверхсовременные технологии, в принципе, позволяют их воскресить. Русская мифологическая традиция в этом отношении не менее богата. Можно представить, сколь изменился бы сам тип русского человека, если бы он вместо дебильной попсы слышал бы вокруг пение вещих птиц Сирина, Алконоста и Гамаюна, а на бескрайних просторах Беловодья ожили бы русалки, берегини, лешие, водяные, китоврасы… На этом фоне воссоздастся и ранний человеческий архетип – в облике героев северной русской истории Садко, Василия Буслаева, Марфы-посадницы…

…Несколько последних глав этой книги были написаны на родине Томаса Мора – а также короля Артура, эльфов и хоббитов, Алисы и Винни-Пуха… Именно отсюда когда-то отчалил корабль с романтическим именем «Mayflower», увозя за океан первых, вдохновенных и героических открывателей неизведанного Запада, которому суждено было стать Новым Светом. Какой корабль и откуда выйдет к открытию Сверхнового Света Севера?

Петрозаводск – Рамсгейт – Корбозеро,

2002–2004.

LINKS

В написании этой книги автор пользовался в основном сетевыми источниками. В силу естественной сетевой динамики интернет-адреса довольно часто меняются, поэтому мы не ставим отсылок ко всем процитированным фразам. Буквоедам, предпочитающим не вникать в смысл, а «сверять цитаты», предлагаем поискать по ключевым словам в интернете.

Многие темы и идеи «RUтопии» в последние годы развивались в журнале «ИNАЧЕ» – http://www.inache.net и сетевом альманахе «КИТЕЖ. Традиция в мире постмодерна» – http://kitezh.onego.ru

Из «реальных» (бумажных) книг автору наиболее полезными оказались:

Аинса, Фернандо. Реконструкция утопии. – М., Наследие, 1999.

Альтерглобализм: теория и практика «антиглобалистского» движения. – М., УРСС, 2003.

Андерсон, Бенедикт. Воображаемые сообщества. – М., Канон-Пресс, 2001.

Аттиас, Жан-Кристоф; Бенбасса, Эстер. Вымышленный Израиль. – М., Лори, 2002.

Багдасаров, Роман. За порогом. – М., ЮС-Б, 2003.

Бек, Ульрих. Что такое глобализация? – М., Прогресс-Традиция, 2001.

Белл, Дэниел. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования. – М., Academia, 1999.

Бердяев, Николай. Истоки и смысл русского коммунизма. – М., Наука, 1990.

Бодрийар, Жан. Америка. – СПб., Владимир Даль, 2000.

Букчин, Мюррей. Реконструкция общества: на пути к зеленому будущему (теория и практика социальной экологии). – Нижний Новгород, Третий Путь, 1996.

Буковский, Владимир. Московский процесс. – М., МИК, 1996.

Буровский, Андрей. Русская Атлантида. – Красноярск, Бонус, 2000.

Бурстин, Дэниел. Американцы: национальный опыт. В 3-х томах. М., Прогресс, 1993.

Бьюкенен, Патрик. Смерть Запада. – М., АСТ, 2003.

Ванчугов, Василий. Русская мысль в поисках «Нового Света». – М., Уникум-Центр, 2000.

Ваттимо, Джанни. Прозрачное общество. – М., Логос, 2003.

Вечное солнце: русская социальная утопия и научная фантастика (вторая половина XIX – начало XX века. – М., Молодая гвардия, 1979.

Владимиров, Александр. Апостолы. – М., Беловодье, 2003.

Волошин, Максимилиан. Из литературного наследия. – СПб., Алетейя, 1999.

Генон, Рене. Кризис современного мира. – М., Арктогея, 1993.

Генон, Рене. Очерки о традиции и метафизике. – СПб., Азбука, 2000.

Голан, Ариэль. Миф и символ. – Иерусалим, Тарбут, 1994.

Греческая мифология. – Афины, Toubis, 1995.

Гудрик-Кларк, Николас. Оккультные корни нацизма. – М., Эксмо, 1998.

Гумилев, Лев. Этногенез и биосфера Земли. – СПб., Азбука-классика, 2002.

Глазырина, Галина. Исландские викингские саги о Северной Руси. – М., Ладомир, 1996.

Дебор, Ги. Общество спектакля. – М., Логос, 2000.

Джемаль, Гейдар. Революция пророков – М., Ультра. Культура, 2003.

Джилас, Милован. Новый класс. – М., Новости, 1992.

Древнерусские апокрифы. – СПб., Русский Христианский Гуманитарный институт, 1999.

Журавский Андрей. Европейский Русский Север. – Архангельск, Губернская типография, 1911.

Иванов, Дмитрий. Виртуализация общества. Версия 2.0. – СПб., Петербургское Востоковедение, 2002.

Инайят Хан, Хазрат. Мистицизм звука. – Екатеринбург, Радуга, 1995.

Иноземцев, Владислав. За пределами экономического общества. – М., Academia, 1998.

История Русской Америки: 1732–1867. В 3-х томах. – М., Международные отношения, 1999.

Кастельс, Мануэль. Информационная эпоха: Экономика, общество и культура. – М., ГУ ВШЭ, 2000.

Козловски, Петер. Миф о модерне: Поэтическая философия Эрнста Юнгера – М., Республика, 2002.

Коллинз, Мэйбл. Когда Солнце движется на Север. – М., Сфера, 1997.

Кондратов, Александр. Была страна Берингия. – Магадан, Магаданское книжное издательство, 1981.

Костомаров, Николай. Русская республика. Севернорусские народоправства во времена удельно-вечевого уклада. – Смоленск, Смядынь,1994.

Лапшин, Иван. Философия изобретения и изобретение в философии. – М., Республика, 1999.

Ленин, Владимир. Государство и революция. – М., Политиздат, 1977.

Лиотар, Жан-Франсуа. Состояние постмодерна – СПб., Алетейя. 1998.

Лойтер, София. Русский детский фольклор и детская мифология. – Петрозаводск, ПетрГУ, 2000.

Маркузе, Герберт. Одномерный человек. – М., АСТ, 2003.

Мережковский, Константин. Рай земной или Сон в зимнюю ночь. Сказка-утопия XXVII века. – М., Приор, 2001.

Метафизика глобализации. От утопии к антиутопии. – М., Новый Век, 2000.

Нелидова, Екатерина. Русь в ее столицах: Старая Ладога, Новгород, Киев. – СПб., ФормаТ, 2003.

Николаев, Михаил. Арктика и Северный Форум. – Якутск, 2000.

Новая постиндустриальная волна на Западе. – М., Academia, 1999.

Новодворская, Валерия. Мой Карфаген обязан быть разрушен: Из философии истории России. – М., Олимп, 1999.

О коварных методах и приемах иностранной разведки. Сборник статей. – М., Московский рабочий, 1937.

Ойзерман, Теодор. Марксизм и утопизм. – М., Прогресс-Традиция, 2003.

Окунцов, Иван. История русской эмиграции в Северной и Южной Америках. – Буэнос-Айрес, Сеятель, 1967.

Основания регионалистики: формирование и эволюция историко-культурных зон. – СПб., СПбГУ,1999.

Платон. Апология Сократа. Критон, Ион, Протагор. – М., Мысль, 2001.

Полосин, Али Вячеслав. Прямой путь к Богу. – М., Ладомир, 2000.

Поппер, Карл. Открытое общество и его враги. В 2-х томах. – М., Феникс, 1992.

Постников, Алексей. Русская Америка в географических описаниях и на картах, 1741–1867 гг. – СПб., Дмитрий Буланин, 2000.

Рамсей, Раймон. Открытия, которых никогда не было. – СПб., Амфора, 2002.

Раннее христианство. В 2-х томах. – М., Фолио, 2001.

Ревич, Всеволод. Перекресток утопий. Судьбы фантастики на фоне судеб страны. —М., Институт Востоковедения РАН, 1998.

Розанов, Василий. Уединенное. – М., Политиздат, 1990.

Рорти, Ричард. Случайность, ирония и солидарность. – М., Русское феноменологическое общество, 1996.

Российская утопия: от идеального государства к совершенному обществу. В 2-х томах. – СПб., Санкт-Петербургский центр истории идей, 2000.

Рубинштейн. Амнон. Сто лет сионизма. От Герцля до Рабина и дальше. – Минск, МЕТ, 2002.

Руднев, Вадим. Словарь культуры ХХ века: Ключевые понятия и тексты. – М., Аграф, 1997.

Русский Север: Ареалы и культурные традиции. – СПб., Наука,1992.

Свенцицкая. Ирина. Первые христиане и Римская империя. – М., Вече, 2003.

Сказания Великого Новгорода, записанные Александром Артыновым. – Женева, Буй Туръ, 2000.

Скрынников, Руслан. Трагедия Новгорода. – М., Издательство им. Сабашниковых, 1994.

Слезкин, Леонид. Легенда, утопия, быль в ранней американской истории. – М., Наука, 1981.

Слодкевич, Всеволод. Из истории открытия и освоения русскими Северо-Западной Америки. – Петрозаводск, Гос. издательство Карело-Финской ССР, 1956.

Сокал, Алан; Брикмон, Жан. Интеллектуальные уловки: Критика современной философии постмодерна. – М., Дом интеллектуальной книги, 2002.

Теребихин, Николай. Сакральная география Русского Севера (Религиозно-мифологическое пространство севернорусской культуры). – Архангельск, Поморский государственный университет, 1993.

Тилак, Бал Гангадхар. Арктическая родина в Ведах. – М., Фаир-Пресс, 2002.

Токвиль, Алексис де. Демократия в Америке. – М., Весь Мир, 2000.

Тоффлер, Элвин. Третья волна. – М., АСТ, 1999.

Троцкий, Лев. К истории русской революции. – М., Политиздат, 1990.

Уоррен, Уильям. Найденный рай на Северном полюсе. – М., Фаир-Пресс, 2003.

Утопический роман XVI–XVII веков. (Библиотека всемирной литературы) – М., Художественная литература, 1971.

Утопия и утопическое мышление. Антология зарубежной литературы. – М., Прогресс, 1991.

Флоровский, Георгий. Пути русского богословия. – Вильнюс, Вильтис, 1991.

Фроянов, Игорь; Дворниченко Андрей. Города-государства Древней Руси. – Ленинград, ЛГУ, 1988.

Хаким-Бей. Хаос и анархия. Революционная сотериология. – М., Гилея, 2002.

Хантингтон, Самюэль. Столкновение цивилизаций. – М., АСТ, 2003.

Хенниг, Рихард. Неведомые земли. В 4-х томах. – М., Издательство иностранной литературы, 1961–1963.

Чаликова, Виктория. Утопия и свобода. – М., Весть, 1994.

Чистов, Кирилл. Легенда о Беловодье. – Петрозаводск, Карельский филиал АН СССР, 1962.

Чистов, Кирилл. Русская народная утопия. – СПб., Дмитрий Буланин, 2003.

Шарый Андрей. После дождя. Югославские мифы старого и нового века. – М., НЛО, 2002.

Шахов, Михаил. Философские аспекты староверия. – М., Третий Рим, 1998.

Шацкий, Ежи. Утопия и традиция. – М., Прогресс, 1990.

Широпаев, Алексей. Тюрьма народа: Русский взгляд на Россию. – М., ФЭРИ-В, 2001.

Шлямин, Валерий. Россия в «Северном измерении». – Петрозаводск, ПетрГУ, 2002.

Шпенглер, Освальд. Закат Европы. – Новосибирск, Наука, 1993.

Штепа, Вадим. ИNВЕРСИЯ. – Петрозаводск, Спец. приложение к журналу «ИNАЧЕ», 1998.

Шубарт, Вальтер. Европа и душа Востока. – Франкфурт, Посев, 1947.

Элиаде, Мирча. История веры и религиозных идей. В 3-х томах. – М., Критерион, 2002.

Эпштейн, Михаил. Постмодерн в России. – М., Издательство Руслана Элинина, 2000.

Эткинд, Александр. Толкование путешествий. Россия и Америка в травелогах и интертекстах. – М., Новое литературное обозрение, 2001.

Юнгер, Эрнст. Ницше – М., Праксис, 2001.

Ядринцев, Николай. Сибирь как колония в географическом, этнографическом и историческом отношении. – СПб., Изд. И.М. Сибирякова, 1892.

* * *

Appadurai, Arjun. Modernity at Large: Cultural Dimensions of Globalization. – Minneapolis, 1996.

Barzun, Jacques. From Dawn to Decadence: 500 years of Western Cultural Life. – NY, HarperCollins Publishers, 2000.

Cooper, Robert. Post-Modern State and the World Order. – London, Demos, 1996.

Evola, Julius. Ride the Tiger: A Survival Manual for the Aristocrats of the Soul. – London, Inner Traditions International, 2003.

Giddens, Antony. The Third Way. The Renewal of Social Democracy. – Cambridge, 2000.

Guénon, René. Initiation et réalisation spirituelle – Paris, Gallimard, 1967.

Illouz, Eva. Consuming the Romantic Utopia: Love and the Cultural Contradictions of Capitalism. – University of California Press, 1997.

Inglehart, Ronald. Modernization and Postmodernization. – Princeton, University Press, 1997.

Hardt, Michael; Negri, Antonio. Empire. – Harvard University Press, 2001.

North meets North. Proceedings of the First Northern Research Forum. – Akureyri, Iceland, 2001.

Nozick, Robert. Anarchy, State and Utopia. – NY, Basic books, 1977.

Ohmae, Kenichi. The End of the Nation-State. The Rise of Regional Economies. – London, HarperCollins Publishers, 1995.

Robertson, Roland. Globalization: Social Theory and Global Culture. – London, Sage, 1992.

Servier, Jean. Histoire de l’utopie. – Paris, Gallimard, 1967.

Stanford, Charles. The quest for Paradise. – Chicago, Chicago Press, 1961.

Utopia: The Search for the Ideal Society in the Western World. – Oxford Press, 2001.

Зечевић, Миодраг. Jугославиjа 1918–1992. Jужнословенски државни сан и jава. – Београд, Просвета, 1994.