Текст книги "Теплый сентябрь"

Автор книги: Вадим Самборский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Странно, но пока сигнальной ракеты о начале наступления нет.

Вася, ты живой там? И штаны сухие? Громкий в своей манере подначивает друга. Тот ему отвечает: Да, жив покуда! Но напугали эти артиллеристы, ну прям до жути! Всегда бы так фрицев долбали! Я действительно, чутка не обосрался!

Слушайте братцы, я сам так напугался, думал, что уже конец света привиделся! Спасибо Иванычу, он меня сильным тычком привёл в чувство! громко делится своими впечатлениями боец Митрич, так что слышат все, кто лежит рядом.

Я тоже уже подумал, что всё! Край! серьёзным голосом говорит моряк.

А ты, тёзка как? Жив? И тоже не пахнешь? снова пошли в ход подначки. Ну и молодца! Наш человек! А, Василий?

Послушай, наш человек! Ты бы лучше каску на голову надел, чем подкалывать тут всех! Смотри, а то получишь в башку свою развесёлую что-нибудь стальное или свинцовое, тогда уж точно шутить будет не чем! Давай, делай, что тебе люди советуют! Успеешь ещё в своей "беске" потом в Кронштадте девушек поматросить! пытаюсь вразумить этого бесшабашного парня. Успеваю ещё подумать, что вот сейчас должна быть ракета и начаться наша атака, как в небе видна красная ракета.

Вперёд! Пошли, славяне! Надо! срывающимся, почти мальчишеским голосом командует последний ротный.

Пора и нам идти! Редкая цепь бойцов поднимается в атаку. Бежим по полю вперёд! Орём! Кричим! Стреляем на бегу! Но со стороны врага, особого сопротивления не встречаем – на одном дыхании и почти без потерь успеваем добежать до чужой траншеи. Спрыгиваем вниз и начинаем зачищать под ноль всё и всех, а вернее безжалостно убивать всех, кому повезло выжить после огненного смерча. Пленные нам не нужны. В нескольких местах завязываются рукопашные схватки. Это немцы, которым повезло отсидеться в блиндажах и норах, теперь очухались и начали оказывать сопротивление. В одном блиндаже они закрылись и продолжают яростно отстреливаться, надеясь дождаться подмоги – наивные! Пустили в ход противотанковые гранаты, которые в своё время окрестили, как "сталинский килограмм".

Боец с приготовленной гранатой быстро забегает на крышу блиндажа и опускает её прямо в дымоходную трубу и, не мешкая, скатывается в сторону. Гремит мощный взрыв, сила которого на улицу вышибает входную дверь, на миг и земля задрожала. Из блиндажа валит густой, черный дым. Внутри всё перевёрнуто и разломано, в живых никого нет. Так же поступаем и с другим, огрызающимся пулемётным огнём, блиндажом. Командир роты принимает решение ударить во фланг и поддержать наших, что атакуют немцев, левее. В этой траншее оставили боевое охранение, в состав которого назначили меня, как пулемётчика, и ещё одного парня с пулемётом ДТ– 29, снятым им с подбитого нашего танка КВ-2 и ещё нескольких бойцов, в т.ч. и Громкого с его другом Хворостовым. Мы обживаем новую позицию, ставим свои пулемёты таким образом, чтобы можно было вести по наступающему противнику перекрёстный огонь, опять собираем патроны для МР и для MG, ищем гранаты и присматриваем за притихшими немцами. Тем временем фланговый удар нашей роты достиг своей цели – смелые арийские парни, побросав своё оружие, оставив в готовых ячейках два ротных миномёта с запасом летучек, позорно убежали в сторону дачного посёлка. Бойцы роты добрались до Святочного мостика и остановились, начав занимать оборону. Плацдарм расширился от ж/д мостов через реку Тосна до того места, где бетонная дорога пересекает дорогу на посёлок Никольское и Поповку и далее до моста через речушку Святка. Наша линия обороны теперь проходит 200 метров вглубь за бетонную дорогу и вдоль неё, до реки Святка, очень хорошо виден лес. По реке Святка наши отбили землю до завода "Мачтопропит", руины которого высятся прямо у высокого обрывистого берега реки Нева. Получилось совсем не плохо! По крайней мере, приказ командования был точно выполнен.

Отдельно хочу сказать, что с осени 1941 года немцы, используя рельеф местности, устроили в этом месте мощный опорный пункт обороны, способный выдержать длительную осаду и атаки. Дивизию Донскова отвели с плацдарма, ей на смену прибыла 136-й СД, которой командует Симоняк, который успешно оборонял от финнов, полуостров Ханко.

Слыхал я за этого генерала! Геройский мужик! такую характеристику дал этому командиру моряк Громкий.

Глава 20. Знакомство в боевом охранении

Мы сидим в траншее, замаскировались и по очереди караулим, чтобы немцы по оврагу скрытно не подобрались к нашей позиции. Хитрый такой овраг – ручеёк течёт, кустарники густые уцелели, вечером и утром над водой стелется густой туман. Надо запомнить это место, не век же мне здесь геройствовать, хотя время ещё терпит – я ещё не навоевался и не совсем отвёл свою душу. Обжили блиндаж, подсобрали патронов, оружия натащили, набрали из ранцев у убитых немцев кое-каких продуктов, поснимали все фляги. Трупы убитых немецких солдат выпихиваем прямо на бруствер траншеи, т.к. самим здесь места мало. Обращаю внимание, что на трупах какая-то странная полевая форма – на рукавах кителя пришита манжета с надписью "SS-полицай", на касках сбоку нарисованы имперские орлы, пилотки несколько другого кроя, чем те, что довелось увидеть ранее на дорогах войны. Я вспомнил, что такие орлы были на форме полицейских из полевой фельджандармерии в Западной Белоруссии. Охотники за черепами или коллекционеры солдатских жетонов – такое название им придумали обычные солдаты из Вермахта.

Володь, смотри каких зверюг на нас бросили! Эсесманы! И написано на рукаве – "Полицай"! Громкий стоит рядом с трупом одного солдата и внимательно рассматривает его униформу.

Ты прав, дружище – у него так и написано, что он из "SS-полицай", сейчас ещё гляну, какие записи в солдатской книжке этого "героя", отвечаю моряку. Расстёгиваю клапан нагрудного кармана, достаю документы, беру их в руки, раскрываю, листаю странички и начинаю читать: Слушай! Его зовут Курт Витцель, вернее сказать, уже звали, он рядовой – шутце, 2 взвод, 3 рота, 3 батальона, 1 полка дивизии " SS-полицай".

Отрываюсь от чтения, смотрю на форму мертвяка и в подтверждение прочитанного замечаю, что на нарукавной ленте кителя серебряной канителью вышито "SS-Polizei-Divifion", а в петличке серебрится Z-с чертой – волчий крюк, тактический знак дивизии. О, тут ещё есть листок бумаги с текстом – написано, что это текст куплетов "Волховской песни" Вермахта".

А о чём они поют? Василий Хворостов неожиданно подаёт голос. Обычно парень молчит и только слушает.

Да так, херня разная! Им не нравится, что попали на войну в эти чудесные места, где много топей и болот. Обзывают их задницей мира! Хочешь, на, сам посмотри! отдаю Василию "зольдбух" вместе с листом песни.

Давай, давай, сейчас гляну! Хворостов берёт в свои сильные руки книжку и листок, внимательно рассматривает, потом подносит ближе к глазам и начинает что-то бормотать. Мне совсем не до его попыток перевода текста с немецкого языка. Но вижу, что парень, пытается что-то сказать по-немецки, жутко коверкая слова, снова произносит какие-то звуки, порой даже шипит...

Пока Хворостов проверяет свои познания в немецкой мове, я, удобно присев на какой-то кусок бревна, начинаю осматривать найденные в нише две металлические коробки с патронами для MG – вижу, что обе полны патронов.

Запасливые гады! про себя радуюсь своей находке.

Теперь опять можно воевать, а то у меня осталась последняя неполная лента с патронами. Через минут пять слышится восторженный голос того же Василия, который почти сразу же обращается к Громкому:

Вовчик! Глянь, чего я тут нашёл!

Мы с моряком поворачиваем головы в его сторону и видим, что парень двумя пальцами своей правой руки держит за ткань обрубок по локоть чьей-то руки, с куском окровавленной ткани от немецкой униформы! Онемели оба!

Ты зачем эту падаль сюда приволок и в нос тычешь? Ей только людей пугать! Забрось подальше с глаз! Громкий первый пришёл в себя и дал волю чувствам.

А ещё сознательный боец! Стыдно! это ему уже прилетело от меня.

Погодьте орать! У ней на пальце кольцо здоровенное, похоже, что из серебра! Вот смотрите! Хворостов поднимает восково-белый кусок плоти на уровень наших глаз. Видим, что на скрюченном желтоватом пальце одето массивное кольцо, вернее сказать перстень, в середине которого выбита большая буква "Z" с чертой, а с двух других сторон по бокам видна искусная узорчатая вязь.

Что, палец резать будешь! А, Василий? спрашиваю крепыша.

Да на кой оно мне сдалось... это ваше серебро! Увидел, что блестит что-то в траве, вот и поднял посмотреть! со словами: Пусть другие подбирают, снимают и рубят, Хворостин выкидывает кусок руки далеко за бруствер траншеи.

Ну, ты друг и уморил всех! говорит с неизменной своей улыбкой моряк Громкий, а потом вдруг резко меняет тему разговора: Корешки, давайте лучше ужинать чего-нибудь придумаем? Кто-то и про фляжечку заветную очень много говорил! А главное обещал угостить! Да, оставь ты на время, эту тарахтелку железную, неужели не видишь, что уже темнеет, а немец по ночам не воюет! Тёзка, это я тебя так к столу приглашаю!

На ужин собрали немного еды, у кого что осталось и чем удалось поживиться у немцев. Наши "чмошники" посадили всех на голодный паёк, т.к. пищу сюда доставлять никто не рискует! На шестерых бойцов нашлась банка консервированной колбасы, какие-то шпроты или сардины из Европы, так прочитали на плоской банке из металла похожего на фольгу.

Хлеба нашего совсем нет, зато Василий выложил на "стол" из ящика от гранат "трофейные" хлебные ломти, запечатанные в целлофан!

Громкий очень сильно удивился, когда прочитал на упаковке дату изготовления – 1938 год! У одного из бойцов нашёлся небольшой брикет эрзац масла с мёдом. Эрзац масло намазываем на эрзац хлеб – чем не бутерброд? Куски колбасы берём грязными пальцами, прямо из банки, рыбу едим просто, с лезвия Васиного ножа, и никого не смущает, скольких фрицев он этим ножом отправил к праотцам. Как и обещал ранее, пришлось достать из вещмешка и поставить на стол не полную фляжку с ромом и то с условием, что только "немного смочим губы". Все согласились, а пулемётчик даже сказал, что все беды на земле от этой гадости, но от своей доли не отказался. Флягу с ромом я нашёл у одного из убитых немцев, когда осматривал в поисках какой-нибудь еды его ранец. Внутри обнаружил флягу, причём ещё одна фляга у этого немца висела на поясном ремне. Откручиваю крышку и нюхаю – в нос ударил запах чего-то не нашего, но спиртного. Пробую на язык – да это же настоящий ром. Фляжку естественно забрал себе и спрятал в вещевом мешке...

К безумной радости товарищей я подарил им три пачки сигарет "ECKSTEIN N 5" в коробках зелёного цвета – отличное курево для солдат доблестного Вермахта. Три пачки на пятерых бойцов!

Ну, Володя, ты меня сегодня опять удивил! Это же надо, отдать такое богатство! произносит слова Громкий и с удовольствием затягивается сигаретным дымком, потом интересуется: А как твоя фамилия? Воюем уже столько времени вместе, а всё Вова, да Володя.

Товарищи бойцы, разрешите представиться – Горский Владимир, 1916 года рождения, русский, хохол и поляк в одном лице. Не женат. Знаю много всего разного, потому что на учителя не доучился. Сюда попал из зенитной артиллерии ПВО, бывший сержант, бывший командир отделения. На этой войне с самого начала, ещё принимал участие в Финской. Был в самоволке и ходил с девушкой в кино. Заметили отсутствие. Особисты раздули историю! Теперь воюю здесь! Ещё вопросы есть? в рамках легенды, кратко рассказываю о себе.

Да ну тебя, тёзка! Какие здесь могут быть вопросы! произносит Громкий.

Меня зовут Реваз. Я из Грузии. Фамилия Капанадзе, лейтенант, служил в бригаде траления, на Балтике. Суда загрэмел за дэло – не сдержалса, помполита нашего ударил! Да, пряма в морда дал! За что – говорить не буду, но вэрте мне на слово, правилно врезал! Грузин просто так в драку никогда нэ лезет! представился высокий черноволосый красавец с изящными бакенбардами на щеках и кавказскими усами на лице.

А я, потомственный питерский рабочий с Кировского, токарь 5 разряда, Тимофей Иванович Ершов. Лет мне тридцать девять, есть жена и дети. Растут двое пацанов. На войне я впервые, т.к. у меня всегда была бронь. Как там мои сейчас бедуют, даже не знаю – зиму пережили, а теперь моей Любаше и детям совсем не сладко приходится, рабочей карточки то уже нет! А сюда определили за то, что я старый станок угробил – план гнали, вот он и не сдюжил. Порча имущества в военное время! Мне и припаяли! Слава богу, что не намазали лоб зелёнкой, а отправили на фронт... с беспокойством в голосе за судьбу своей семьи рассказал о себе бывший станочник, а теперь боец в нелепо сидящей на фигуре военной форме.

Шестой товарищ, дядька уже в летах, рассказал о себе очень кратко – сказал, что зовут его Петром и тут же прибавил:

Евсюковы мы. Я до войны охотничал и рыбалил у себя на Урале. Там же и проживал. На войне стал сапёром, командовал отделением. Штраф получил за то, что с двумя бойцами не успели точно обозначить границы минного поля, а наши танкисты, по темноте сдуру налезли, да так, что противопехотками у двух машин гусеницы напрочь посшибало. Всё случилось перед наступлением на Красный Бор. Под горячую руку всех троих отдали под суд и сюда. На сегодня я остался один... сотоварищёв моих немец побил. А с пулемётом танковым вожусь, потому что безумно люблю оружие разное и техникой всякой интересуюсь.

Затем о себе рассказал угрюмый, с седой щетиной на щеках боец, тот самый, который рядом со мной шёл в первую нашу атаку: Зовут меня Николай Смагин. Я мент с Петроградки, был опером в розыске... Зимой немец угодил снарядом в наш дом... Жена Зина, дети Славик и Светик погибли... Вечером того дня пришёл к дому, а весь подъезд в кашу! Стою и вижу, как на месте моей квартиры дымит, бля, куча кирпича и балок, а с неба пушистый снег мягко стелется и тает... Вот так, в раз… остался один... Сюда попал за то, что в допросной застрелил одну мразь... Не знаю, как жить дальше. Сейчас для меня лучше быть здесь! Пока сотню гадов… не порешу, покоя в душе не будет!

После рассказа Николая мы все, сочувствуя нашему товарищу, с минуту помолчали, кто то из бойцов достал подаренную мной ранее пачку фрицевских сигарет, пустил её по кругу, предлагая товарищам закурить. Добивая переданную другом Васей почти скуренную трофейную сигарету, Громкий стал рассказывать о себе:

То, что меня зовут Владимир Громкий, вы все уже знаете. С корешком моим неразлучным, Васей Хворостовым, мы вместе воюем с начала войны и горя мыкаем от самого города Таллина. Я из бригады сторожевиков охраны водного района, их ещё "мошками" называют. Василий тоже в Прибалтике войну начинал. После Таллинского перехода мы вместе воевали в разведроте отдельной бригады морской пехоты. Сюда, в штрафную, попали после госпиталя, где лечили свои раны, кстати, тоже полученные в одном бою... Решили отметить выписку и немного посидеть где-нибудь в сквере. На Лиговской барахолке прикупили водяры, как потом оказалось, дурной и... сцепились с бдительным патрульным нарядом. Одним словом наваляли им, потом под шумок попытались сдёрнуть. Но не свезло! Зато теперь оба доблестно воюем в рядах этого славного подразделения! Какая разница, где, фрицам кровавую юшку пускать!

Тёзка, а хочешь, я с первого раза угадаю, кто первым патрульному зарядил в бубен? подкалываю моряка и слышу от него единственную фразу: А кто ж ещё!

Я всё правильно угадал? А, Василий? смотрю на второго моряка.

Да. Всё так и было, подтверждает слова друга здоровяк Хворостов.

Вот мы все и познакомились! Воюем дальше, мужики! это Громкий подвёл итог нашему вечеру воспоминаний.

Но ты, Володя, всё-таки каскетку то, себе подбери! Вон их, сколько везде валяется. Завтра добрый дядя фриц начнёт садить по нам из всех орудий, мало не будет, я в очередной раз пытаюсь вразумить моряка.

Глава 21. Беспокойная ночь

За беседой не заметили, как стемнело. С десяток бойцов из роты вернулись в нашу траншею, остальные были тоже где-то рядом. Сапёр и грузин решили сползать по темноте за траншею к убитым фрицам в надежде ещё найти какой-нибудь еды, подсобрать с убитых патронов и оружия, тем более, что у сапёра осталось мало патронов в последнем диске к пулемёту. Мы их страховали. Парни вернулись часа через три – на своих плащнакидках приволокли восемь винтовок вместе с подсумками и ремнями, накидали много патронов россыпью, два автомата МР-38, к ним, штук двадцать рожков, раздобыли и гранаты на длинной деревянной ручке – на глаз тоже около двадцати штук. Продуктов нашли мало. Отдельное спасибо добытчикам за медицинские индивидуальные пакеты, валики ваты, пару пузырьков йода и за несколько фляжек с водой.

Реваз и Пётр удачно провернули это дельце и теперь, немного передохнув, довольные своей вылазкой, оба сидели на дне траншеи, сортируя и раскладывая на кучки весь принесённый хабар.

Ближе к полуночи бойцы из боевого охранения, не поднимая лишнего шума, доложили по цепочке ротному командиру, что с немецкой стороны отчётливо слышится какой-то шорох и тихие звуки, иногда лязгнет железо о камень. На всякий случай я поставил пулемёт на боевой взвод, приготовил запасные ленты с патронами, вставил запалы-детонаторы, снял с предохранителя и удобно разложил в нише несколько гранат. Ещё вчера мне показалось странным, почему ранним вечером эсесовцы не стали нас атаковать. И сейчас тоже подметил, что немцы мало вешают в ночное небо осветительные ракеты, которые очень долго горят, вися высоко в воздухе и отлично освещая ярким светом тёмную землю. Видимость от них такая, что лишний раз поднять свою голову и пошевелиться на ничьей земле, мало кто рискует! Обычно по ночам обе стороны для порядка, ведут беспорядочную стрельбу из пулемётов, выпуская очереди трассирующих пуль, летящих белыми стрелами прямо над землёй. У немца с патронами всегда полный порядок – пулемётчики не привыкли экономить и бьют веерами длинных очередей на малейший подозрительный шорох или шум.

Для проверки ротный приказал выстрелить в ночное небо из ракетницы. У меня ракетные патроны были только с зелёным ободком на гильзе – соответственно при выстреле в небе засверкали зелёные цепочки, но даже такая подсветка позволили заметить в траве небольшое шевеление, смазанные, расплывчатые движения многих теней. Так и есть – к нам лезут гости! Немцы, поправ все свои уставы и наставления, решили скрытно подобраться к нам, подползти на самое близкое расстояние и провести атаку на траншею, что и начали выполнять. Молодцы боевое охранение – не прошляпили и, по факту, спасли всем жизни! Мы видим, как эти хитрецы, умело используя складки местности и маскируясь, неспешно ползут на нас своей плотной массой.

"Хотите нас взять сонных и врасплох! Ага! Помечтайте! Сейчас мы вас примем в гости и окажем радушный приём!" – в моей голове быстро проносится такая мысль, я готовлюсь к встрече и отгибаю проволочные усики предохранительной чеки у пары своих лимонок.

Всем, у кого есть гранаты, быть наготове. Подпустить поближе и закидать "гостей" гранатами! тихо по цепочке передаётся распоряжение ротного лейтенанта. Подпускаем ползущих немцев меньше, чем на расстояние броска гранаты. Ротный тихо отдаёт новую команду: По врагу, гранатами, огонь!

Если нашу гранату-лимонку, готовую к броску, пару секунд подержать на раскрытой ладони, а потом стремительно закинуть во вражескую цепь, то есть большая вероятность, что разрыв произойдёт ещё в воздухе, на подлёте, как раз над спинами ползущих немецких солдат. Наши умельцы именно так, с задержкой, и бросили свои гранаты. Спустя секунды, в темноте один за другим загрохотали гранатные разрывы. Раздались стоны и вопли раненых, слышны крики о помощи, и напрасно немецкие командиры начали громко орать своим солдатам команды о продолжении наступления на траншею. Не подчиняясь командам, ночные гости резво вскакивают с земли и начинают быстро отходить на свои исходные позиции. Добрая работа досталась нашим пулемётам, мы не мешкая, стали стрелять недлинными очередями по этой убегающей толпе. За несколько минут боя Я выпустил в темноту целую ленту, на 250 патронов, да так увлёкся, что пережог ствол своего МG, у которого бешеная скорострельность, до 100 выстрелов в минуту можно смело бить по цели. Боевая прицельная дальность тоже на высоте – "косит" и срезает всё живое на расстоянии до 700 метров. К слову сказать, в немецком стрелковом отделении такая выучка, что все солдаты умеют пользоваться этой машинкой.

Отогнали мы этих хитрецов от своих позиций без потерь со своей стороны. Когда всё немного успокоилось и установилась относительная тишина, решил пойти в блиндаж, чтобы при свете коптилки заменить ствол у МG.

На своём обустроенном месте попросил Реваза немного подежурить. Его МР-шка, конечно не пулемёт, но на коротких дистанциях приголубит так, что мало не будет. Запасной ствол, в жестяном круглом контейнере с брезентовой лямкой, похожем на тубус чертёжницы, долго носил с собой, за плечами, рядом со своим вещевым мешком, теперь наступил подходящий случай сбросить с себя "лишний вес". Сам ствол у МG, при определённом навыке, меняется очень быстро – всего за несколько минут. Ничего мудрёного и заумного тут нет. У немецкого расчёта в запасном комплекте прилагается даже специальная рукавица из толстого слоя асбеста, чтобы в бою, где дорога каждая секунда, а задержка ведения огня равна смерти, не ждать пока подлежащий замене раскалённый ствол остынет. У меня такой чудо варежки нет, поэтому пришлось ждать какое-то время, когда дырчатый металл ствола можно спокойно взять в руки, не рискуя получить ожоги. В блиндаже ставлю сошками эту конструкцию на пол, но так, чтобы место с затворной рамой было над ящиком от гранат, и прошу у бойцов керосиновую лампу с рефлектором, тускло освещавшую всё помещение.

Под любопытные взгляды обитателей блиндажа, начинаю менять ствол – поворачиваю небольшой рычажок вверх, раздаётся металлический щелчок, и сильная пружинка отбрасывает ствол из гнезда. Старый ствол кладу рядом, потом его надо будет зашвырнуть куда-нибудь подальше, а приготовленный новый ствол вставляю в освободившееся гнездо, поворачиваю вниз тот же самый рычажок и закрепляю его. Всё! На замену ствола потратил не больше нескольких минут. У нашего ДП-27 на замену ствола времени уходит немного больше. Раз выдалась возможность спокойно "покопаться" в заморской технике – всё проверил, отладил, подогнал и подвернул. Можно воевать дальше. Возвращаюсь в свою ячейку, благодарю и отпускаю Реваза, а сам, поудобнее устроив сошки пулемёта в своеобразной амбразуре, начинаю следить за передним краем. У меня бессонница... Входная дверь в блиндаж открыта и изнутри доносятся звуки чьего-то храпа. Вот люди! Решили, что надо спать, значит, будем спать, надо будет немцев резать – пойдём резать! Сон на войне одно из самых важных дел, можете хоть из пушек палить, хоть стрелять над головами, но спать не помешаете! Смотрю в темноту, но кроме разбитых остовов наших танков КВ, чернеющих своими большими размерами на фоне лунного света, ничего не замечаю. Кругом временно царит тишина...

Ещё в первый день, во время нашего наступления, заметили пять или шесть подбитых наших танков КВ, которые здесь пытались наступать ещё 23-го августа, в воскресенье. Танковая рота переправилась на правый берег Тосны, удачно проскочив горбатый бетонный мост через реку. Затем танкисты, ведя огонь из пушек, круша бронёй и гусеницами всё на своём пути, двинулись по шоссе, выехали на оперативный простор в предполье, пытаясь стремительно ворваться в Ивановское. Но из-за сложной местности и большого количества воронок движение замедлилось – пехота попрыгала с брони и ушла вперёд, а немецкие артиллеристы с закрытых позиций в районе Ивановского поста, начали прицельно бить по этим стальным гигантам. Три танка были подбиты сразу после первых двух залпов их орудий, остальные танки стали пятиться назад, ведя огонь из пушек, затем отступили к шоссе. Во вторник, 25-го числа наши предприняли новую попытку пробиться к ж/д насыпи, но опять неудачно. Немецкие артиллеристы в очередной раз продемонстрировали отличную выучку и умение – на поле дымили уже семь наших танков. Восьмой, повреждённый танк, они добили утром следующего дня – снаряд удачно попал в боеукладку и мощнейший взрыв разметал по сторонам стальные части корпуса танка и башни. Говорят, что экипаж успел покинуть машину и уцелел. Пехота была рассеяна, лишь кое-где наблюдались отдельные очаги сопротивления, слышалась стрельба и разрывы гранат. Кто где находится – никто толком не знает. Заварилась, густо смазанная кровью, смертельная каша! Дальше здесь воевать пришёл черед нашей штрафной роте. Немчуры мы набили прилично, конечно, и многих своих убитыми и ранеными потеряли. Мы отлично повоевали, отбросив немцев к Пелле, к оврагам за речку Святка, в глубину метров на двести за бетонку к лесу, далее до развалин цехов завода Кирпичник и к Покровке. Этот узел сопротивления прикрывал у них направления на Мгу и с севера на Тосно. Множество дублирующих друг друга огневых точек, естественные препятствия местности, такие как крутые берега рек Невы и Тосны, играют не последнюю роль во всей обороне. Центр и левый фланг этой обороны проходили по ж/д насыпи, вторая линия обороны в несколько траншей расположены за бетонной дорогой, как раз где мы сейчас и занимаем оборону. На правом фланге большое количество скрытых артиллерийских позиций, с которых можно держать под контролем подступы к обеим рекам. Все огневые соединены между собой длинной траншеей, которая на правом фланге берёт своё начала у берега реки, идёт вдоль ж/д насыпи до левого фланга и далее отводы в глубь узла бороны. На левом фланге несколько траншей и ходов сообщения, на всю 1,5 километровую глубину обороны перед траншеями – проволочные заграждения и минные поля. Уму непостижимо, какой крепкий орех нам удалось расколоть! Вместе с другими десантниками штрафная рота существенно расширила небольшой плацдарм, и теперь закрепились на самом переднем выступе обороны, перед нами развалины кирпичного завода. На сегодняшнее утро от усиленной роты осталось в строю не более пятидесяти человек, и это вместе с нашими легкоранеными товарищами, не пожелавшими уходить в тыл.

Глава 22. Бои местного значения

Сегодня 4 сентября. Ранее утро, по-летнему тёплая погода и над головами синее безоблачное небо. Что-то поели. Бойцы курят. Ждём. Готовимся. Кто-то из наших замечает в небе маленький самолёт необычной формы, похожей на оконную раму, который медленно парит над плацдармом. Это прилетел самолёт-разведчик "Хенкель-126", на всех фронтах иначе как "РАМА", его больше никак не называют. Он буквально напичкан самой современной фотоаппаратурой, с сильной оптикой и способен с воздуха корректировать огонь артиллерии. После таких визитов обычно прилетают бомбардировщики или начинает бить артиллерия. Наших самолётов за всё время боёв мы в небе не видели. Готовясь к своему заданию, я хорошо изучил эту птичку, ведь зенитчики ПВО должны знать ТТХ, силуэты и вооружение всех вражеских самолётов. Всё так и произошло. Сделав три круга, "Рама" улетела, а в семь утра начался обстрел наших позиций – немецкая артиллерия долбит крупнокалиберными снарядами по нам и немного левее, по нашим соседям. Все бойцы попрятались, кто укрылся в блиндажах, кто-то успел занырнуть в лисью нору, кто-то просто лежит в убежище. Эти позиции их артиллеристы прекрасно знают, как и знают, что этот узел обороны прекрасно укреплён и приспособлен для круговой обороны. Между взрывами снарядов видно, как немецкая пехота начинает сосредотачиваться у леса.

Полчаса назад в роту добрался раненый боец посыльный и на словах принёс приказ, из которого следовало, что наши планируют сегодня в полдень начать наступление, в котором собираются задействовать танки.

Нам поставлена задача – продержаться до наступления, а после поддержать атакующие цепи своим огнём. А немцы совсем близко, уже провели перегруппировку и готовы ударить. Но атаковать стали наших соседей. Эсэсовцы, при поддержке полевых орудий и миномётов, выбили десантников из 270 СП, дошли прямо до развилки дорог в селе Ивановское, забрали обратно бетонную дорогу, вплотную подобрались к ж/д насыпи дороги на МГУ. Мы как могли, сдерживали наступление эсесовцев, прикрывали фланги и остались на своих позициях, но попали в полуокружение.

Ровно в полдень из-за реки начали бить наши гаубицы. Пушкари стреляют явно наугад по квадратам. Толку от такой стрельбы очень мало – огонь не эффективен, противник цел и невредим. Наше командование придумало что-то новое – "химики" начинают ставить дымовую завесу. Видим, как начал стелиться густой, плотный серый дым, который ветерок подхватил и погнал в сторону МГИ. Один из бойцов доложил ротному командиру, что разглядел шесть наших танков с десантом на броне. Действительно слышен шум от работы мощных танковых двигателей. Дойдут ли? Потеряв один танк, грозные машины, лавируя между воронками, благополучно проскользнув между остовами танков, подбитых ранее, ведя огонь из своих орудий, благополучно добрались до насыпи у ж/д переезда, немного не доехав до перекрёстка бетонной дороги и дороги на Никольское, остановились для выяснения обстановки и чтобы осмотреться на местности.

Из-за дымовой завесы видимость плохая, всё небо в дыму, пехоту не видно, где-то сзади раздаётся шум боя. Танки рассредоточились, укрыв за насыпью свои высокие корпуса. Спустя некоторое время, танкисты, следуя какой-то своей логике, повернули свои махины в сторону развалин кирпичного завода, преодолели насыпь и выехали к дороге. И тут опять случилось не поправимое. Ударили немецкие орудия с позиций в районе деревни Покровки. С первых же выстрелов их артиллеристы подбили два наших танка, ещё спустя минуту сбили гусеницу третьему и он стал хаотично вращаться кругами, пока второй снаряд не попал машине в борт. Уцелевший экипаж одной из машин попытался потушить из огнетушителей свою машину, но был перебит немецкими солдатами. Три танка минус! Четвёртый танк стал медленно пятиться назад, левой гусеницей угодил в глубокую воронку, сел днищем на край воронки, правая гусеница зависла в воздухе. Пятой машины из-за дыма не видно...

Видя успех своих артиллеристов, немецкая пехота тоже решила отличиться, по ходу они задумали выбить "иванов" подальше от Покровки, скинуть за насыпь и, при самом хорошем раскладе, отогнать за овраг. Для начала на нас обрушился огонь миномётов, огненный вихрь осколков буквально засыпал наши позиции. Затем в атаку поднялись пехотинцы в мундирах из зеленовато-синего сукна с имперскими орлами на рукавах. Нашу траншею атаковало не менее роты солдат. Нас мало, отбиваемся, как можем, стараемся не подпускать их на расстояние гранатного броска, внезапно замолчал "танковый Дегтярёв" сапёра. Приходится часто менять позицию, бью короткими очередями, экономлю патроны, держу под прицелом ещё и сектор замолчавшего пулемёта. Внезапно из дыма возникает силуэт нашёй КВ-шки. Это пятый танк подошёл прямо к нашёй траншее, остановился, замер на какие-то секунды, а потом, поворачивая в разные стороны ребристую башню, открыл огонь по наступающей пехоте из орудия, почти сразу же в дело включились два танковых пулемёта. Танкисты ударили картечными снарядами и буквально смели с земли атакующую нас немецкую цепь. Потом орудийные выстрелы зазвучали в расположении позиций ротных миномётов противника.