Текст книги "Теплый сентябрь"

Автор книги: Вадим Самборский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Попробуй тут разгляди что-нибудь! оправдывался командир первого взвода, докладывая ротному: Кругом огонь и ни черта не видно! Немцы артиллерией прикрыли убегающих егерей, потом стали сыпать минами прямо перед своей траншеей, отсекая мой взвод. Чувствуется, что у них тут всё пристреляно ещё с прошлой осени.

Когда дым немного рассеялся, мы только смогли разглядеть мелкие фигурки.

Надо отдать немцам должное, что даже если они отступают, то всё равно организованно, оружие стараются унести и своих раненых не бросают. Это не то, что наша "пехтура", чуть что, сразу же разбегается кто куда, в разные стороны, особенно в начале войны!

Глава 16. После первого боя

Мы, все уцелевшие в первом бою, благодарим всевышнего за то, что немцы дали нахальной роте отдышаться и привести себя в порядок. День только задался, значит, в скором времени должна прилететь "фрицевская ответка", которая точно не заставит долго себя ждать. И действительно, подождав пока прибудет подкрепление, их артиллерия начала работать по своим бывшим позициям. Складывалось такое впечатление, что снаряды и мины, прилетают со всех сторон, такой был плотный огонь. Нам их трудно засечь, практически невозможно. Здешних мест мы не знаем, т.к. прибыли недавно, да ещё всё в дыму и пыли, видно только, что они ещё бьют по остовам наших разбитых танков "КВ". После нашей атаки в траншею прибыли артиллерийский наблюдатель и радист, с громоздким ящиком радиостанций "АК-1" (по простому "какашка") за плечами. Сейчас наблюдатель тупо смотрит в свою карту и ничего путнего передать на свои позиции не может – немцев не видно, кругом стоит грохот и вой, по разрывам, откуда бьют, тоже не определить. Немцы, своим огнём пытаются всё смешать с землёй, а мы спасаемся в блиндажах, землянках и норах, слепые и глухие, ждём, когда закончится эта смертельная музыка! Сидя в блиндаже, успеваем рассмотреть и оценить, как тут внутри всё обустроено для жилья. У входа сколочены ячейки для оружия по числу проживающих солдат, по другую сторону набиты гвозди, чтобы можно было повесить одежду, внизу аккуратно сложены солдатские ранцы с верхом из телячьей кожи. Посередине стоит большой стол и скамейки, сбитые из грубых досок, но добротно. Двухярусные нары, на каждом спальном месте лежат подушка и одеяло – койка люкс! Потолки подбиты настоящей фанерой! По стенам набито много полок для бытовых мелочей, висят плакаты и фотографии голых девок, вырезанных из журналов для армии "LICHT-LAND". Конечно, все ранцы осмотрели в первую очередь и моментально распотрошили, пытаясь в них найти чего-нибудь съестного пожевать. Наш боец на войне голодным никогда не будет!

Курильщики дымят, наслаждаясь дымком, сравнивают трофейное курево: А табак то у него, в этих цыгарках, совсем говённый, с нашим "урицким Беломором" или "Звёздочкой" не сравнить! Не бухти… Всё лучше, чем грубая махра! Наш табак сейчас денег стоит и не найти – так, что сиди и радуйся, что такая халява с неба упала. Я радуюсь... слышится чей-то говорок.

Бойцы и под обстрелом что-то рассказывают друг другу, смеются, обсуждают ротные новости:

Братцы, гляньте на стену, какой "хриц" нарисован на листе, без штанов, в шляпе и с оружием! О, ещё ниже и цветок намалёван, такой, что были на кепках, у тех, что с нами резались...

Это горный егерь нарисован, форма у них такая, для Африки! Чтобы яйца не потели! Га-гы-гы! Чего ржёте? Я перед войной вояк таких в их кинохронике видел. Мы же с Германией по документу… поэтому… как его – О, вспомнил! По пакту! Ещё вчерась, с им были вась-вась! Ха-ха! Тогда часто кадры с олимпиады перед кино крутили, а мы ходили и телухами немецкими любовались... Но наши-то девки всяко лучше и бойчее!

А наш ротный молодец! Не забздел! Сам встал и повёл, "За мной, вперёд!" Молоток!

Жив хоть?

Хто?

Да капитан наш?

Был жив. А вот нашего взводного убило... Я сам видел, как немец лейтенанта из "винта" застрелил. Пред самым началом этого крошева!

В третьем взводе мальчика этого с кубиком в петличке, тоже убило.

А политрук наш жив?

Не, я его сегодня в деле не видел. Может его тоже того?

Чего того?

Убило, говорю… или ранен был.

Под этот солдатский разговор усталость взяла своё, меня сморило, и я, засыпая, начал клевать носом, голова безвольно стала клониться к плечу. Когда окончательно заснул, край моей каски коснулся дырчатого кожуха пулемёта, издав не сильный, звякающий звук.

Вот это я понимаю! Нервы у человека железные! Немец бьет, кругом война идёт, а он дрыхнуть наладился! Не спи, аника-воин! Замёрзнешь! открываю глаза и вижу улыбающегося парня из моряков, того, что предложил стрелять залпом, "на раз-два".

Совесть есть! отвечаю совсем по-дружески, будто бы давно его знаю и начинаю тереть глаза, пытаясь прогнать сон.

Неожиданно немцы прекратили обстрел. Мы покинули блиндаж и стали занимать места в траншее, клацая затворами, проверяя оружие, готовить патроны и гранаты.

Откуда то, словно из другого мира, приполз связист в новеньком, ещё не обмятом обмундировании, к ноге привязана телефонная катушка с полевым проводом, другая катушка была за спиной рядом с деревянной коробкой полевого телефонного аппарата, короткий мосинский карабин, как и положено, в руках. Ни слова не говоря, боец снял катушку, затем коробку, с минуту молча дышал, а потом так же без слов он открыл крышку коробки, достал эбонитовую телефонную трубку, прижал её плечом к своему уху и начал подсоединять оголённые концы полевого провода к клеммам на панели аппарата.

Мы тоже, молчим, смотрим за всеми манипуляциями связиста и ждём, чем вся эта его возня закончится. Интересно, заработает связь или нет? Заработала! К связисту быстро подходит комроты, прикладывает к уху телефонную трубку, зачем-то сильно дует в микрофон и начинает громко говорить...

Да! Так точно! Слышу! "ШУРКА" на проводе! Докладываю! слышны слова доклада какому-то неведомому начальству.

Далее капитан доложил о том, что рота успешно захватила две вражеские траншеи, намолотила большую кучу вражеских трупов, мы закрепились и наши позиции находятся в районе шоссейной дороги на Шлиссельбург, сейчас ждём их контратаку. Командир несколько раз громко произнёс, что роте срочно нужна артиллерийская поддержка и чтобы артиллеристы непременно ударили в район железнодорожной насыпи от моста до станции Ивановский пост, туда, где по нашим наблюдениям накапливается вражеская пехота, спешно доставленная на грузовиках откуда-то из-за леса. Там же у немцев проходит ещё одна линия обороны с блиндажами и огневыми точками. На том конце провода обещали помочь.

Понял! Есть держаться! До связи! Отбой! командир роты закончил доклад и передал телефонную трубку связисту. После разговора капитан приказал связисту перенести всё "своё хозяйство" в блиндаж, самому сидеть там же и держать связь. Для починки разрывов полевого провода были выделены два бойца посыльных.

Глава 17. Контратака

Их контратака не заставила себя долго ждать. Получив от своего начальства приказ отобрать назад свои обжитые блиндажи, немцы бросили на нас до батальона пехоты. Рассредоточившись и наступая широкой цепью, эти ещё не учёные "свежачки" из резерва, бесстрашно шли на позиции роты, будто бы они на прогулке. Знакомое дело! Мне вспомнился первый день войны – штурмовики так же беспечно шли по ржаному полю на наши пулемёты...

Ну-ну! Идить хлопцi швыдче! Сейчас встретим и умоем! наверное, эти слова я произнёс вслух и громко, так, что их услышали рядом стоящие бойцы. До моего слуха донеслись чьи-то слова одобрения и поправки: Не только умоем, но и спать уложим... Навечно!

Их солдаты до сих пор так и не поняли, что перед ними держат оборону бойцы штрафной роты. Утром, когда дымка тумана ещё не совсем рассеялась над травой, было не совсем ясно видно, немцы спросонья не разглядели или не успели разглядеть, т.к. все были быстро перебиты и переколоты в первой траншее. При захвате второй траншеи набили их тоже прилично, а у тех, которым повезло убежать и спастись, не было времени внимательно разглядывать, в какую форму одеты те, кто им соли под хвост насыпал! Это спустя некоторое время немецкая пехота узнает, с кем имеет дело и будет до дрожи и икоты панически бояться вести бой с русскими штрафниками, которые воюют так же бесстрашно и отчаянно, как бригады морской пехоты, с их "полундрой", чёрными бушлатами, лентами бескозырок, зажатыми в зубах и полосатыми тельняшками! "ШТРАФИРЕН!" будут истошно вопить от страха арийские сверхчеловеки при встречах на поле боя.

А пока они рассредоточились и бодро идут на нас в атаку. Включились в работу немецкие ротные миномёты – начали кидать мины на наши позиции, осколки от которых буквально стригут и выкашивают вокруг всё живое. Миномётчики грамотно поддерживают своих наступающих солдат – не дают нам поднять своих голов. Не простая задача досталась этим беднягам – местность открытая, ровная, деревьев и кустарников мало, болотистая почва, заросшая густой высокой травой, такую атаковать трудно, разве что, как мы утром – стремительным броском, при соответствующей огневой поддержке. Да кто ж им даст стремительно приблизиться! Цепь атакующих приблизилась к нам метров на семьдесят, их миномёты разом замолкли, прекратив обстрел. Мы быстро вылезли из блиндажей, укрытий и нор, заняли свои позиции в траншее, успели осмотреться и приготовиться к бою.

Уже видим как их офицеры, жестикулируя руками, подгоняют своих подчинённых, чтобы те двигались быстрее, отчётливо слышатся крики отдаваемых команд.

И тут происходит неожиданное – когда наступающим егерям до траншеи осталось метров тридцать, ударила наша артиллерия! Стали рваться снаряды. Артиллеристы, ведя огонь из-за реки Тосна, удачно всадили пару залпов, угодивших прямо в саму гущу немецких солдат. От разрывов снарядов боевой порядок был нарушен, на земле появились тела убитых и раненых врагов. Сразу же после того, как закончили лупить пушкари, командир роты, громко командуя, отдаёт приказ: Рота, слушай новый приказ! Надо ударить и отогнать эту нечисть за насыпь! потом так же громко произносит слова: Очень надо, братцы… Давай, бойцы, все за мной! Вперёд!

Мы все, словно подброшенные сильной пружиной, поднимаемся со своих мест, с жуткими криками и отборным русским матом выскакиваем из траншеи и устремляемся навстречу егерям. Они явно не ожидали от "иванов" такой прыти и, увидев бегущих на них солдат противника, в руках у которых винтовки с примкнутыми штыками, не выдерживают натиска, начинают пятиться, а потом трусливо удирают к железнодорожной насыпи, надеясь найти спасение в третьей своей траншее. Мы преследуем врага и повторяем свой утренний опыт – бойцы, которым посчастливилось быстрее всех близко добежать к третьей траншее, закидывают её нашей карманной артиллерией, не давая поднять голову даже самым смелым фрицам. Когда немного рассеивается гранатный дым, штрафники вваливаются во вражескую траншею и начинают стрелять, колоть, резать и рубить всё живое в ненавистной чужой форме, попадающееся им на пути. Убивать, так убивать!

После скоротечной рукопашной схватки часть траншеи и сам опорный пункт врага оказываются в наших руках, захвачены богатые трофеи и оружие. Немногие уцелевшие немцы убегают по многочисленным отсечным ходам сообщений куда-то прочь. В горячке боя мне со своим смертоносным "МG" удаётся вырвался несколько вперёд. На ходу стреляю короткими очередями, расчищая себе и остальным путь, затем натыкаюсь на ход сообщения и, прежде чем двигаться дальше, высаживаю длинную очередь. Бью впереди себя до тех пор, пока в ленте не заканчиваются все патроны, и раскалённый пулемёт временно не замолкает. По раздающимся за собой выстрелам чувствую, что я здесь не один, а моя спина надёжно прикрыта от какого-нибудь уцелевшего недобитка. На мгновенье поворачиваю голову и вижу, что моряк, который меня разбудил, вместе со своим другом и ещё несколько человек не отстают и находятся в нескольких метрах от меня. Короткими очередями из трофейных "МP-шек" стреляют по убегающим солдатам противника.

Молодцы парни... автоматы подобрали! Не отстают! Пробьем и эту оборону! радуюсь за своих товарищей. Останавливаюсь, чтобы немного перевести дух и отдышаться. Чувствую, что кто-то трогает меня за плечо и поворачиваю голову: Слышь, пулемётчик! Это у них отсечная траншея, она в их тыл нас заведёт. Ты, паря, прикрой нас, а мы с Васьком пройдём чутка вперёд и закидаем немчуру гранатами! Шуганём немного! А то, понарыли тут канав, понимаешь! Нормальному человеку, не пройти, не проехать, шумно дыша, громко произносит моряк.

Сквозь шум боя слышно, что мы залезли далеко вперёд, слышны команды немецкого офицера, громко призывающего солдат начинать наступление.

Дальше боец в моряцком тельнике замахивается и бросает одна за другой несколько гранат-лимонок. Гремят взрывы. Затем товарищ моряка, тот который Васёк, дублирует действия своего друга и тоже бросает в сторону противника несколько лимонок. Опять гремят взрывы. Отчётливо слышу, как кто-то орёт на немецком языке, раздаются громкие стоны. Егеря явно не ожидали такого приёма – им опять пришлось убегать. Бегу по ходу сообщения вперёд и опять бью короткими очередями, экономлю патроны. Попал или нет, но когда бьёт пулемёт, то желающих поспорить с пулемётчиком как-то не находится! Ход сообщения резко поворачивает, поэтому притормаживаю, чтобы не лезть на рожон, а взглядом киваю моряку, что не мешало бы за угол, для верности, бросить гранату. Моряк сразу же понимает меня и быстро бросает за угол ребристую лимонку. Гремит взрыв. У нашей "феньки" заряд сильный и поэтому разлёт осколков убойный. Резко выскакиваю за угол хода сообщения и бью длинной очередью веером от края стенки до другого края стенки. Пару раз туда и обратно пулями перечёркиваю пространство. Моряк с другом от меня не отстают и тоже ведут огонь по сторонам. Продолжаю садить по убегающим фрицам до тех пор, пока пулемёт не съел все патроны в ленте. Перестаю жать на спусковой крючок и вижу, что от раскалённого дырчатого кожуха ствола пулемёта идёт дымок.

Эй, браток! Пойдём, глянем, чего мы тут навоевали, обращается ко мне боец в тельняшке и сразу же добавляет: Васёк, давай тоже двигай за нами!

Мы втроём доходим до конца хода сообщения, который по своей ширине не уступает добротной нашей траншее – дальше тупик. Кругом лежат трупы немецких солдат, валяется оружие и дымится земля. В этот самый момент снова начинает бить наша артиллерия. Снаряды рвутся совсем рядом, впереди нас – всё-таки мы залезли слишком далеко, как бы самим не угодить под огонь своей артиллерии. Отходим назад. Гигантские разрывы поднимают высоко вверх на воздух комья земли. По нашим прикидкам огонь унёс ещё не одну вражескую жизнь. Молодцы боги войны! Хорошую жирную точку поставили в этом деле!

Своей контратакой мы отбросили противника за бетонную дорогу к лесу и до территории разбитых цехов кирпичного завода. Потрёпанная штрафрота совсем немного не дошла до деревни Поповка. У неглубоких оврагов немцы остановили наше наступление, встретив роту плотным пулемётным огнём. Подводя итоги боя, следует сказать, что в целом рота удачно продвинулась вперёд и расширила плацдарм для общего наступления двух полков дивизии. Наши потери были огромны – от усиленной роты осталось два не полных взвода, ротного командира не уберегли и потеряли почти всех командиров взводов. Уцелевшие командиры отделений из штрафников вступили в командование взводами. На новых захваченных у немцев позициях опять добротные блиндажи и землянки, грамотно оборудованные огневые точки, про траншеи, я вообще молчу, как везде всё "вылизано" и обустроено.

Глава 18. Окопные будни

Пока тихо, собираем по округе трофейное оружие, боеприпасы и какую-нибудь жратву, ведь нашу кухню и повара видели ещё третьего дня, до наступления.

Всегда бы так! с довольной улыбкой произносит моряк и обращается уже ко мне: Тебя как зовут, а пулемётчик?

Вовой, мама назвала! отвечаю.

Да, ну!? И меня, моя маманя, так же нарекла! Тёзки значит. Будем знакомы. Вова, а фамилия моя – Громкий! А ты, Вова, хорошо с пулемётом управляться умеешь! Я оценил! Что, приходилось раньше иметь дело с ихней МG-шкой?

Да, было дело пару раз! Не первый год на войне, отвечаю моряку.

Куришь? спрашивает Громкий.

Нет! отрицательно мотаю головой.

Правильно делаешь, здоровье надо беречь! Как говорит один мой кореш – бухать это вам не нормы ГТО сдавать! Тут надо иметь очень крепкое здоровье! моряк сам смеётся над своей байкой. Я тоже улыбаюсь этой незамысловатой хохме.

– Тогда мы с Васей покурим сами! А это мой корешок флотский – Василий Хворостов, моряк, представляет своего друга: А, Васёк? У тебя покурить, ничего нет?

Боец по имени Василий, коренастый крепыш, ростом чуть выше среднего, на голове светлые волосы, ещё замечаю шрам на подбородке, шрам давний, пару раз отрицательно мотает головой, затем произносит, что курева нет.

– Тогда давай, фрицев помародёрим – опять же патронов к этим машинкам надо найти, да и пожрать уже не мешало бы, предлагает Громкий. А что! На войне как на войне!

Начинаем осматривать убитых немцев, искать документы, снимать ремни с подсумками для патронов и другие нужные на войне вещи. В нише обнаружили ящик с гранатами на длинной деревянной ручке, приготовленный словно для нас. Каждый взял себе по нескольку гранат.

Вова с Васей ещё себе и сапоги новые справили, а свои ботинки заботливо уложили в свои вещевые мешки – не бросать же такое добро в военное время! Обстоятельный Василий ещё вывалил к себе в сидор содержимое немецкого ранца из телячьей кожи с мохнатым верхом. Сам ранец его не заинтересовал и он пинком ноги отправил его куда подальше, с глаз долой.

А тебе, Вова, часы фрицевские не нужны? "Слеза" какая-то, так на циферблате написано. Тут они у каждого мертвяка на руке тикают! Котлы, что надо! Циферблат тёмный, а цифры белые, в темноте здорово видны. Ещё и секундная стрелка скачет. Сказка, а не часики! Громкий нахваливает заморское изделие.

О, вот и финка классная! Мне сгодится! подаёт голос друг Василий. Я вижу, как он восхищённо рассматривает свой трофей, потом распрямляет свой указательный палец на правой руке и на нём проверяет балансировку ножа. Финка то, что доктор прописал! восторженно произносит боец. Он осторожно засовывает нож в ножнах за широкое голенище, теперь уже своего сапога так, что видна только металлическая полоска зажима и рукоятка.

Нет, Володя, спасибо! Часы брать с неживого, ну очень плохая примета, отвечаю Громкому.

Лучше я тебя с твоим дружком потом консервами фрицевскими угощу... заныкал немного, когда в блиндаже обстрел пережидали, ещё есть фляга, судя по запаху, с чем-то крепким, предлагаю в свою очередь парням.

Тем временем снимаю с ремня убитого унтера чёрного цвета кабур с "Люгером", затем вытаскиваю пистолет, две запасные обоймы и рассовываю по карманам брюк. Сам кабур, хоть он и из добротной кожи, выбрасываю в сторону.

Вова, а зачем тебе второй ихний пистоль? спрашивает меня тёзка.

Вот ведь глазастый какой! Заметил, что один люггер у меня уже есть, отвечаю. Вова, своя ноша не тянет! Если опять дело дойдёт до рукопашной, MG-шкой этой много в траншее не намахаешь! Тяжёлый, зараза! Он хорош только, когда противник на тебя в лоб прёт, на соответствующем расстоянии, да на открытой местности, а в ближнем бою от него толку мало. А у этих пистолей, как ты сказал, а в обойме восемь патронов – есть шанс отбиться. Теперь у меня как раз полный комплект! потом обращаюсь к Хворостову: Василий, а ты там случаем не ракетницу выбросил?

А про себя подумал: " Жаль будет такие машинки выбрасывать! А ведь придётся! Ещё с сорок первого года знаю, что если у попавшего в плен нашего бойца фрицы найдут хоть одну вещь из своей амуниции или оружие, то смерти не миновать – в один миг поставят к стенке и имени не спросят! Надо будет потом себе подобрать нашу "мосинскую трёшку" и желательно подсумки, полные патронов". Пропуск для перехода на ту сторону у меня уже давно припасён и спрятан.

Ну, так что с ракетницей? А Василий? ещё раз спрашиваю парня. Василий, с явной неохотой, поднимается и говорит в мою сторону: Сейчас пойду и гляну эту пукалку и точно скажу!

Он подходит к телу егеря, зачем-то пинает его ногой, словно лишний раз хочет убедиться, что перед ним лежит неживое тело, потом проходит несколько шагов, нагибается, что-то поднимает с земли и начинает разглядывать.

Да, так и есть! Это ракетница, отвечает крепыш, продолжая вертеть сигнальное оружие в руках.

Ты посмотри, там ещё и патроны к ней должны быть, если их найдёшь, то тоже неси сюда, прошу бойца.

Есть и патроны. А чего это ты здесь раскомандовался? Тебе надо, ты иди и сам собирай всё это барахло. Мне оно совсем ни к чему! тихо ворчит Хворостов.

Ты, Василий, не ленись! Я же тебя не просто так прошу, а по-дружески и по делу! Хочу фрицам хорошую подлянку замастырить, если получится! пытаюсь заинтересовать парня.

Какую ещё подлянку? Ты что, сидел что ли? спрашивает Хворостов.

Неси всё сюда, и я тебе расскажу, что придумал. Если сработает, то большое дело сделаем! отвечаю крепышу, совсем не обращая внимания на вопрос "сидел" ли я.

Громкий сидит на брёвнышке и с наслаждением курит – где-то в окопе он нашёл сигареты.

Вот это да! Как хорошо покурить, когда тебе никто не мешает! Столько дней мечтал вот так, спокойно посидеть и подымить! блаженно улыбаясь, произносит моряк. Табак конечно дрянь! Но как говорят у нас в деревне – дареному коню в зубы не глядят! он в очередной раз глубоко затягивается табачным дымом, задерживает дыхание и, спустя несколько секунд, выпускает из носа сизый дым.

Васёк, давай двигай ко мне! Дам тебе цигарку и ещё покурим! тёзка зовёт своего дружка присесть рядом и покурить. Затем Громкий обращается ко мне: Володя, а ты чего замутить то собрался? Стоящее дело, или баловство какое?

Стоящее, Вова, стоящее! Настолько стоящее, что от всех наших спасибо будет. Жизни людские попробуем сохранить! с улыбкой отвечаю и начинаю объяснять идею: Сейчас эти камарады сожрут свой ужин, перегруппируются и запросят артиллерию. Может, вызовут авиацию, т.к. у их пушкарей тоже есть свой лимит снарядов. Думаю, скорее всего, прилетят "соколы Геринга" и своими бомбами начнут тут всё мешать с землёй. Потом, при поддержке танков, их пехота попрёт на нас обратно свои траншеи отбивать и позор свой тефтонский отмывать. Им ведь там, наверняка, тоже стрёмно – как же так могло случиться, что эти "лапотные иваны" два раза за день хуёв им, по самые гланды насовали! И это после их побед под Харьковом и под Севастополем! Разве потерпит… такую борзость самый главный фрицевский генерал? Да ни в жизнь! Наши наступают где-то справа, не разобрать, а мы здесь совсем неплохо закрепились – почти круговая оборона. А теперь ответьте мне, дадут они нам спокойно пожить? сам же отвечаю: Нет, здесь спокойной жизни не будет!

По лицам друзей-моряков вижу, что они согласны со мной. Я давно знаю, ещё со своего первого боя, что немецкие пехотинцы ракетными выстрелами в небо указывают направление линии фронта противника, чтобы их авиация не сбросила бомбы на свои позиции.

С высоты пилотам трудно различить, где свои, а где чужие, особенно если позиции переходят из рук в руки по нескольку раз за сутки. Решил попробовать сыграть на такой неразберихе и указать правильное направление для немецких пилотов, благо думаю, что долго ждать нам не придётся...

Ждать действительно пришлось не долго – через минут пятнадцать в воздухе послышалось надрывное гудение моторов, а затем около десятка приближающихся тёмных точек. Целых восемь немецких Ю-87, вырастая в размерах, шли ровным строем среди облаков, держа свой курс прямо на нас. Ну что же, попытка не пытка!

Задираю ракетницу высоко в небо и выстреливаю зелёной ракетой прямо в направлении летящих пикировщиков. Быстро, в полный рост, бегу по траншее метров двадцать, благо она полного профиля и пригибаться не надо, перезаряжаю ракетницу и снова выстреливаю в воздух зелёную ракету навстречу летящим самолётам. Дальше опять бегу по траншее, на ходу перезаряжаю ракетницу, останавливаюсь, стреляю в небо, снова бегу, перезаряжаю, стреляю... Цепочки зелёных ракет чётко обозначили вражеские позиции. Наши славяне смотрят на меня, как на откровенного придурка, они не понимают, зачем нужен такой салют! Сейчас поймёте! Лаптёжники, все восемь, проскакивают мимо наших позиций, разворачиваются, встают в круг, образуя своеобразную карусель, включают сирены и под их жуткий вой, начинают пикировать.

Летчики сбрасывают весь свой бомбовый груз на немецкие позиции. И так продолжается несколько заходов. Сбросив бомбы, немецкие "соколы" несколько раз пронеслись над своими позициями, нещадно поливая их из бортовых пушек и пулемётов.

Затем самолёты улетели, оставив после себя много чёрного дыма, гари и очень большое облако песчаной пыли, которая заполонила собой всё небо. Думаю, что у меня всё получилось! После такого бомбового удара позиции нашей роты целые сутки никто даже и не пытался атаковать. С немецкими егерями нам больше не пришлось повоевать – очевидно, батальон горно-егерской дивизии понёс такие большие потери, что его спешно отвели куда-то в тыл. На какое-то время установилось относительное затишье. Наша оборона была несколько выдвинута вперёд по сравнению с соседями справа и слева, поэтому образовался своеобразный выступ, который сильно мозолил немцам, глаза.

Володька! Друг! Ну, голова! Ты сам даже не понимаешь, какой ты молоток! Скажи Вася, что тактику со стратегией он применил на самом высшем уровне! Ты, случайно в Академии Генерального Штаба не учился? не перестаёт меня хвалить Громкий.

Василий Хворостов тоже подошёл ко мне, тронул за рукав ватника и степенно так произносит:

Зла на меня не держи, что чуть было подальше не послал тебя с этими ракетами. Хорошая работа у тебя вышла! Всё получилось! А я вот не сообразил...

Ну, что ты Василий, забудь! И на счёт сообразил, не бери в голову – я ведь тоже не сразу эту идею надумал. В самом начале войны видел, как фрицы себя ракетами обозначали перед своей авиацией. Просто раньше не было подходящего случая применить эти знания, пытаюсь успокоить парня.

Глава 19. Новая задача

Когда стемнело, на позиции роты пробился посыльный от самого комдива, а с ним ещё приползли два дюжих санитара. Из командования роты в живых остался только командир 4-го взвода, и теперь этот молоденький юноша вступил в командование ротой.

Посыльный принёс от полковника Донскова устный приказ, согласно которому нашей роте в 06-00 утра необходимо поддержать своим огнём наступление отряда десантников, которых катерами доставят на плацдарм. Потом совместно с ними, продолжить атаковать немецкие позиции и выйти за бетонную дорогу, перерезать дорогу на Никольское, дойти до Святочного мостика и, если повезёт, выйти к Львовским полянам.

Из слов посыльного мы также поняли, что утром перед самим началом высадки десанта, будет производиться массированная артиллерийская подготовка. Десантников должны высадить на Ивановской пристани рядом с развалинами церкви, и они должны будут мощным ударом отбросить немцев за речку Святку и далее до станции Пелла. Плохо было то, что для большинства из нас местность здесь нам была не знакомая и малоизученная. Поэтому, в головах у всех отложилось, что надо перейти шоссе на Никольское и постараться отбить у немцев мостик через речку Святку.

Утро следующего дня выдалось ясным и солнечным. Сентябрь, а погода стоит по-летнему тёплая. Ровно в 05-30 утра загрохотала наша артиллерия. Огонь длился около тридцати минут. Били из орудий большого калибра. Мы слышим, как через наши позиции, глухо шелестя в воздухе, летят тяжёлые снаряды и разрываются на вражеских позициях. При разрыве снарядов осколки со свистом разлетаются и накрывают большие квадраты пространства. Снаряды большого калибра при разрыве оставляют огромные воронки глубиной под два метра и в диаметре до пяти метров. В этот раз пушкари нормально положили все свои гостинцы, ваккурат у фрицев, а то бывает, что артиллеристы, накрывают своим огнём свои же позиции. Немецкие пехотинцы хорошо успели изучить наши методы воевать и привыкли, что вслед за артподготовкой "иваны" плотной толпой попрут на штурм позиций, и быстро выползают и выбегают из своих укрытий. Гренадёры быстро занимают свои места в ячейках и пулемётных гнёздах траншеи, готовясь встретить убийственным свинцом всех непрошенных гостей. Но сегодня всё пошло по-другому – атрподготовка прошла, все заняли позиции и уже успели приготовиться к отражению, но русские в атаку почему-то не пошли...

Всё стихло. Мы лежим в полной готовности и ждём сигнал ракеты о начале наступления. Но ни ракеты, ни громких криков "УРА!" пока не видно и не слышно! Вдруг откуда то из-за реки Тосны, примерно из района деревни Новая, до слуха начал доноситься какой-то жуткий грохот, с металлическим скрежетом и чудовищным рёвом, да так громко и сильно, что моментально заложило уши. А главное, что таких страшных звуков никто из нас никогда не слышал! От подступившего страха душа ушла буквально в самые пятки! Над нашими головами пролетали какие-то ранее не виданные, гигантские стрелы, с длинными тёмными дымовыми хвостами. Панический страх охватил всех. Бойцы лежали на дне траншеи, обхватив свои головы руками, зажав уши и закрыв глаза! Медленно, с опаской поднимаю свою голову и смотрю в сторону противника – вижу, что на немецких позициях стоит сплошная стена бушующего огня! Жуть! Похожее мне пришлось испытать на себе, когда немцы накрыли нашу пограничную заставу 22 июня 1941 года, почти полностью уничтожив всех её защитников...

Иииии! Маменька родная, помоги! Боюсь! Конец светаааа! в этом гаме необычных звуков явственно слышу безумные крики нашего мужичка из работяг.

Тут же звучат слова другого бойца, тоже прибывшего в роту с завода: Митрич, не блажи! Ляжь смирна! Молитву вспоминай или деток родных! Вместе перебядуем и енту... напасть! по голосу чувствую, что эти слова поддержки даются ему нелегко!

Лейтенант, стараясь переорать шум, срывающимся юношеским голосом отдаёт команду:

Товарищи бойцы! Прошу соблюдать спокойствие! Это по немцу наши секретные пушки лупят!

Сам лежу, сильно, до боли лапаю землю пальцами, вытянув руки вдоль головы. Мои новые дружки тоже лежат на земле и тихо пережидают этот обстрел. Чудовищный грохот продолжался не более десяти минут, потом опять наступила полная тишина. Какой прекрасный утренний концерт дали сегодня наши артиллеристы! Все номера были исполнены по заявкам трудящихся! Тогда мы ещё не знали, что так бьют по врагу наши секретные реактивные миномёты "Катюши". От всего увиденного и услышанного мы все стали постепенно приходить в себя и оживать. И было от чего! Эти огненные кометы наводят такой дикий страх, что трудно не сойти с ума! Враг слышит только шум от залпового огня и металлический скрежет, видит дымный шлейф и всё! Услышать снаряды на подлёте к цели невозможно, т.к. они летят практически бесшумно и внезапно, как снег на голову, падают на позициях врага. Шансы спастись или спрятаться от тысячи осколков, практически равны нулю.