Текст книги "Феи с алмазных гор. Корейские народные сказки"

Автор книги: Вадим Пак (составитель)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)

ЗЕРНЫШКО ПРОСА

Давным-давно ехал один юноша в Сеул на государственные экзамены и решил заночевать на постоялом дворе. Позвал он хозяина и говорит:

– Видишь это зернышко? Ему цены нет. Возьми его и береги. А понадобится мне – вернешь.

Взял хозяин зернышко, спрятал.

Проснулся юноша утром, зернышко требует. А хозяин ему и говорит:

– Нет твоего зернышка, его мышь съела.

– Отдай тогда мышь, – просит юноша.

Поймал хозяин мышь, юноше отдал. Взял юноша мышь, дальше пошел. А вечером на другом постоялом дворе остановился. Позвал хозяина, дал ему мышь и говорит:

– Этой мыши цены нет. Возьми ее и береги. А понадобится мне – вернешь.

Взял хозяин мышь, спрятал. Проснулся юноша утром, мышь требует. А хозяин ему говорит:

– Нет твоей мыши, ее кошка съела.

– Отдай тогда кошку, – просит юноша.

Отдал хозяин кошку, взял ее юноша, дальше пошел. Опять на постоялый двор пришел. Позвал хозяина, дал ему кошку и говорит:

– Этой кошке цены нет. Возьми ее и береги. А понадобится мне – вернешь.

Взял хозяин кошку, а утром юноша ее потребовал. Говорит хозяин юноше:

– Нет больше твоей кошки, ее лошадь забила.

– Отдай тогда лошадь.

Отдал хозяин лошадь. Взял ее юноша, в путь отправился. Опять на постоялый двор пришел. Попросил хозяина за лошадью присмотреть. Утром встает – а лошадь его бык ночью забодал. Взял юноша быка, дальше пошел. На постоялый двор пришел. Попросил хозяина за быком присмотреть. А утром узнал, что хозяйский сын по ошибке быка сановнику продал. Говорит юноша:

– Приведи тогда ко мне сановника!

Хочешь не хочешь, а пришлось хозяину за сановником идти, объяснять что да как. Выслушал сановник хозяина и говорит:

– Не простой это человек, раз у него духу хватило сановника к себе вызывать. Приведи-ка его ко мне.

Предстал юноша перед сановником и говорит:

– Верните мне моего быка.

Отвечает сановник:

– Быка твоего наверняка забили и съели.

– Приведите того, кто съел моего быка, кто бы он ни был, – не отступается от своего юноша.

Понравился сановнику смелый юноша, и решил он отдать ему в жены свою дочь.

Перевод А. Иргебаева

СКАЗКА ПРО ПАК МУН СУ, ТАЙНОГО КОРОЛЕВСКОГО РЕВИЗОРА

Случилось это в годы правления короля Ён Чжо. Отправился тайный королевский ревизор Пак Мун Су в путь. Все восемь провинций вдоль и поперек проехал, проверить захотел, насколько справедливы судьи и губернаторы. Честно выполнял Пак Мун Су свой долг, и все же при разборе того или иного дела нет-нет да и заходил в тупик. Ехал он однажды по безлюдной горной дороге. Вдруг подбегает к нему человек, запыхался весь, и говорит:

– Спасите! Спасите, прошу вас! За мной гонятся, хотят убить! Не говорите, где я! – Сказал так и в придорожный кустарник залез. Следом примчался еще один, с виду разбойник, ножом машет, кричит:

– Не видел, никто здесь не пробегал?! Говори, если жизнь дорога!

Испугался ревизор, на кустарник показал. А что же ему оставалось делать? Едет ревизор дальше, а самого совесть мучает: продал он человека. Пришел ревизор в село, смотрит – детишки у школы в судей играют. Остановился ревизор, поглядеть решил. Подходят два мальчика к третьему «судье» – и говорят:

– Достопочтенный судья! Есть у нас три монетки. Разделите их, пожалуйста, между нами. Чтобы обидно никому не было.

Отвечает «судья»:

– Не могу я три монетки на двоих разделить.

Сказал тогда один мальчик:

– Так ведь это же очень просто! Неужто не знаете?

Взял он монетки, мальчикам по одной дал, а третью в карман положил и говорит:

– А эта – мне. За труды.

«До чего умный», – подумал ревизор, и рассказал мальчику, что с ним приключилось, и спрашивает:

– Мог я спасти человека и сам остаться живым?

Ответил мальчик:

– Ничего трудного в этом нет. Когда человек тот в кусты лез, вам надо было слепым притвориться.

Только и оставалось Пак Мун Су, что дивиться уму и смекалке мальчика.

На другой день опять пошел ревизор поглядеть, как мальчики в судей играют. Смотрит – сидит один мальчик на стуле, «судья». К нему другой мальчик подходит и говорит:

– Фазаны мои убежали. Как вернуть их обратно?

Вопрос не простой, и стал Пак Мун Су ждать с любопытством ответа. Подумал «судья» и говорит:

– Фазаны твои наверняка в горы ушли, прячутся там. А раз так, значит, горы – сообщники. Придется их вызвать. И тогда я велю им твоих фазанов вернуть.

Услышал это ревизор – развеселился, подошел к мальчику-«судье», за мудрость похвалил. А «судья» серьезно так отвечает:

– Кто этот дерзкий, нанесший судье оскорбление? Немедленно бросить его в тюрьму!

Подбежали тут к ревизору «помощники судьи», схватили, связали, в сарай затолкали. Он тюрьмой им служил. Не стал ревизор противиться – уж очень его заинтересовала ребячья игра.

Тут сам «судья» подошел к ревизору и говорит:

– Простите, что так бесцеремонно обошлись с вами. Но суд есть суд, пусть даже невсамделишный, а в игре он настаивает на своем праве. Иного выхода нет!

Понравился ревизору мальчик – и умный он, и серьезный, – и взял его с собой ревизор в Сеул, в высшую академию на учебу определил. Рассказывают, будто со временем мальчик тот стал министром.

Перевод А. Иргебаева

КАК ЖЕСТОКОГО ГРАДОНАЧАЛЬНИКА ПРОУЧИЛИ

Жил когда-то в провинции Чолла градоначальник до того жестокий, что жители из-за него покидали родные края, на чужбину бежали. Ненавидели его люто.

Собрались однажды подчиненные и стали думать, как бы его урезонить, и говорят между собой:

– Никакого житья от градоначальника нет. Того и гляди жители все разбегутся.

Думали они, думали и решили на хитрость пойти.

Как-то раз, после утреннего приема чиновников, когда градоначальник читал, как обычно, книгу в своем кабинете, с ним вдруг случилось такое, о чем никто никогда и не слыхивал.

Принес ему слуга чай и вдруг как ударит его по лицу. Опешил градоначальник, а когда опомнился, стукнул ногой в окно и заорал во все горло:

– Схватить негодяя!

И тут снова случилось то, чего никогда не случалось. Слуги с места не двинулись, несмотря на приказ. Градоначальник аж вскипел весь, созвал подчиненных, рассказал, что с ним случилось. Но подчиненные и слушать не стали, рассмеялись и отвечают:

– Вы шутите, господин! Разве посмеет слуга поднять на начальника руку?!

Ничего вразумительного градоначальник ответить не мог и все орал да орал.

Послали к градоначальнику домой слуг. Пришли слуги и говорят:

– С градоначальником случилась большая беда, заболел он, с ума спятил.

Тотчас сын и дочь прибежали, поглядели в замочную скважину, а отец мечется, что ни попадет под руку – бьет, на пол бросает. Смотреть страшно. Взяли сын и дочь помощника градоначальника, вместе с ним в кабинет вошли. А у градоначальника глаза кровью налились, пот с него льет. Подумали тут сын с дочерью, что отец и впрямь с ума спятил. Рассказал он, что с ним случилось, а дети не верят – что ненормального слушать!

Говорит сын:

– Успокойся, отец! Врут слуги, будто ты спятил! Ты от усталости заболел…

Рассердился градоначальник, напустился на сына:

– Ничего я не заболел! Это слуги все наплели. А ты им поверил! Предатель ты, а не сын, вот что я тебе скажу, убирайся немедленно долой с глаз моих!

Жалко сыну отца, посоветовал он ему лекаря вызвать, лекарство принять. Закричал тут градоначальник:

– Не болтай чепухи! Зачем мне лекарство? Я не больной!

Выгнал градоначальник родных, целый день метался по дому. Злость его одолела. А помощник смотрит и думает: «И впрямь спятил!»

Дальше – хуже.

Не ест градоначальник, не пьет; даже не курит. Орет и орет. На всех. Без разбора.

По всему уезду разнесся слух о спятившем чиновнике.

Дошла эта печальная весть и до губернатора. Губернатор королю доложил. Приказал король градоначальника с должности сместить.

Не один год прошел. Заехал как-то по пути в Сеул губернатор к бывшему градоначальнику.

Пришел и спрашивает, осторожно так:

– Ну, как себя чувствуешь? Слышал, нездоров ты…

– Здоров я! Совершенно здоров! – вскричал тут градоначальник и в который раз принялся рассказывать, как все было.

Выслушал его губернатор и говорит:

– Тебе, видно, еще полечиться надо. Иди отдыхай, не стану тебя утруждать.

Не сказал больше градоначальник ни слова. В постель лег и думает: «Так и вправду недолго рехнуться».

И так бывало всякий раз: стоило градоначальнику заикнуться о случившемся, домочадцы тотчас за лекарем бежали, лекарство принимались готовить. Что тут поделаешь? И решил градоначальник ничего больше не говорить.

Трудно сказать, сколько лет минуло. Совсем старым стал бывший градоначальник. Позвал он как-то внуков к себе и стал рассказывать:

– Жил когда-то градоначальник. Пришел к нему слуга, чай принес, а потом как хватит его кулаком по липу! Рассердился градоначальник, рассказал об этом другим, а те сумасшедшим его сочли. Но может, они-то и были сумасшедшие? А вы, дети, как думаете?

Ничего не ответили внуки, побежали к отцу с матерью, говорят, снова дедушка сошел с ума.

Вздохнул бывший градоначальник и говорит:

– Кто же все-таки сумасшедший? Они или я?

Перевод Вадима Пака

КАК БРАТЬЯ СУДЬЕ ПРАВДУ ОТКРЫЛИ

Давным-давно жили два брата. Понимали они птичий язык да еще приметы всякие знали. Идут как-то братья через рисовое поле по узкой бровке. С двух сторон густая трава растет. Остановился вдруг младший брат и говорит старшему:

– Посмотри! С левой стороны трава выщипана. Не иначе как корова здесь прошла, слепая на правый глаз.

Отвечает старший брат:

– Ты прав. Траву на левой стороне бровки можно увидеть только левым глазом.

Идут братья дальше. Вдруг подбегает к ним какой-то человек и спрашивает, не приметили ли они поблизости коровы. Слепая она на правый глаз, объясняет. Отвечают братья: мол, не видели они здесь никакой коровы, а в душе радуются: примета-то не зря была.

Вернулись братья с поля, в горы пошли. Вдруг слышат – сорока на верхушке сосны трещит. Будто зовет их: «Идите сюда, идите сюда! Не придете – не улечу! Не придете – не улечу».

Подошли братья к сосне, смотрят – под сосной человек лежит. В груди меч торчит, кровь из раны льет. Испугались братья – отродясь такого не видели, прочь ушли.

Вдруг навстречу им путник, поглядишь – с души воротит. Подошел и говорит:

– Вы человека убили! Следуйте за мной!

Привел путник братьев к судье. Тот ничего слушать не стал, в тюрьму их упек. Как ни доказывали братья, что невиновны, – и про птичий язык рассказали, и про сороку, – не помогло. Велел судья под замком их держать.

Повели утром братьев к судье на допрос. А там за окном на верхушке дерева журавль сидит. Показал судья пальцем на журавля и говорит:

– Слышите, как журавль кричит? Что он хочет?

Отвечают братья:

– Он хочет, чтобы вы ему яйца вернули, которые выкрали из гнезда и в рукава спрятали!

Удивился судья. Ушам своим не верит. Вытащил из рукавов яйца, велел помощнику отнести журавлю. Отпустил судья братьев на волю, в гости позвал. А на столе чего только нет! И отборные яства, и лучшие вина. Попробовали братья вино и мясо, но ни есть не стали, ни пить. Глянули друг на дружку, поблагодарили хозяина за ласку и распрощались. Не поймет судья, отчего ни есть не стали, ни пить, слугу следом послал, чтобы разговор их подслушать.

Не успели братья уйти далеко, догнал их слуга, слушать стал. Говорит младший брат:

– Хотел нас хозяин человечиной накормить да кровушкой напоить.

Старший брат отвечает:

– Так и есть. Я вначале не понял, а потом разобрался. Да и чего ждать от сына странствующего монаха!

Услышал это слуга, помчался к судье, все передал, слово в слово: и про мясо, и про вино, и про странствующего монаха.

Рассердился судья, велел бросить братьев в тюрьму и говорит:

– Ни человечиной я вас не кормил, ни кровушкой не поил. С чего вы взяли?

Отвечает младший брат:

– А вы у мясника да владельца винной лавки спросите.

Послал судья за мясником и владельцем винной лавки. Сознался тут мясник, что теленка молоком своей жены выкармливал – корова издохла. Потому и дух человечий от мяса шел. А владелец винной лавки сказал, что пшеницу для бражки купил у крестьянина, чье поле рядом с кладбищем. Нечего судье сказать. И отпустил он братьев на все четыре стороны, да еще прощения попросил.

А про то, что он сын странствующего монаха, ни словом судья не обмолвился. А вдруг это правда? Пошел судья к старухе матери, чей он сын, спрашивает, чью фамилию носит. Грозится заточить себя в доме и с голоду умереть, если она правды не скажет.

Отвечает мать:

– Чью же фамилию ты можешь носить, если не отца?

Чует судья, старуха что-то скрывает. Заперся у себя в комнате, не ест, не пьет, правды от матери ждет.

Не выдержала мать и говорит:

– Отопри, сынок, всю правду тебе скажу.

Отпер судья дверь, вошла старуха в комнату и тихо так говорит:

– Пока мой муж в Сеул на год уезжал, на государственные экзамены, я согрешила с буддийским монахом – он к воротам приходил просить подаяние.

Услышал это судья и решил службу оставить, в горы уйти, отшельником стать, посвятить остаток жизни своей молитвам.

Перевод А. Иргебаева

СПРАВЕДЛИВЫЙ ПРАВИТЕЛЬ

Давным-давно жил в одном городе правитель, справедливым прослыл. Любят его подданные и Бога молят, чтобы подольше правил ими.

Пришел к правителю как-то крестьянин, репу принес, большую-пребольшую, с человека величиной будет. Поклонился крестьянин низко правителю и говорит:

– Господин правитель, нынешний год репа замечательно уродилась. Выбрал я ту, что побольше, тебе принес. Не погнушайся! Возьми!

Отвечает правитель:

– Спасибо, мил человек, только не возьму я у тебя репу. Отнеси-ка ее лучше домой. Ведь растил для себя, а мне отдаешь!

Говорит крестьянин:

– Сколько лет репу выращиваю, такой еще не видал. Ее само Небо послало, чтобы я в дар тебе принес, за доброту твою и справедливость. Возьми же. Окажи милость! От всего сердца дарю!

– Раз так, – говорит правитель, – не могу я от подарка твоего отказаться. И с благодарностью принимаю.

Кликнул тут правитель слугу, спрашивает:

– Нет ли у нас чего-нибудь, что подарить можно?

– Есть, мой повелитель, – отвечает слуга. – Приходил тут один крестьянин, теленка в благодарность принес. Ты от тюрьмы его спас.

– Вот и хорошо, неси теленка сюда, – велит правитель, а после у крестьянина спрашивает: – Скажи-ка, мил человек, есть у тебя дома какая-никакая скотинка?

– Еще не обзавелся, мой господин.

– Возьми тогда этого теленка, – говорит правитель, – расти его и усердно трудись!

Растерялся крестьянин, не знает, что и делать. И взять стыдно, и не взять – неловко.

Думал, думал, после взял теленка, домой повел.

Узнали про это в деревне. И перво-наперво жадюга узнал и прикидывать стал:

– За репу сосед теленка получил, а я за своего кабанчика самое меньшее буйвола возьму, того, что по двору у меня бегает.

Взял он кабанчика, пришел к правителю и говорит:

– Господин правитель! Сколько лет свиней ращу, такой еще не видел. Ее само Небо послало, чтобы я в дар тебе преподнес, за доброту твою и справедливость. Возьми! Сделай милость, не погнушайся! От всего сердца дарю!

– Раз так, – говорит правитель, – не могу я от подарка твоего отказаться!

Кликнул тут правитель слугу и спрашивает:

– Нет ли у нас чего-нибудь, что подарить можно этому честному человеку?

Подумал слуга и отвечает:

– Приходил тут один крестьянин, репу принес, большую-пребольшую, сказал, репа в нынешний год замечательная уродилась.

Обрадовался правитель и говорит:

– Вот и хорошо! Неси сюда репу! Такой большой во всем мире не сыщешь! Ты, парень, надеюсь, тоже добрый и честный, как тот, что вырастил эту репу. Возьми же ее в награду!

Услышал это жадюга – загрустил, голову опустил. И поделом ему!

Перевод Вадима Пака

КАК БУДДИЙСКИЙ МОНАХ СЫНА СТАРОСТЫ ВЫУЧИЛ

Случилось это давным-давно в провинции Кеннам, в деревне Хенчхон. Жил в той деревне староста, почти шестьдесят ему сравнялось. И надо же такому случиться – вдруг сын у него родился! Уж так он любил его, что и не расскажешь. К учителям не посылал, жалел. Уже тринадцать годков мальчику минуло, а он ни читать, ни писать не умеет.

Неподалеку в известном на всю Корею храме Хоин жил буддийский монах. Прослышал он, что староста сына своего не учит, пришел к нему и говорит:

– Лет тебе немало, а сын твой ни читать, ни писать не умеет. Что же ждет его в будущем? Ты подумал об этом? Отдай сына мне. Я обучу его всяким наукам. Без этого трудно прожить на свете.

Поддался староста на уговоры монаха, отдал ему сына и бумагу, какую следует, написал.

Увел монах мальчика в храм, в строгости держит, а мальчику невмоготу, не привык он жить, как монахи живут. Сбежать хотел – монах не пустил. Стал объяснять, что нельзя человеку жить неученым, бумагу показал, ту, что отец написал. Смирился мальчик, учиться стал, да так усердно, что через несколько лет уже мог разобраться в любой классической книге – очень способным к наукам был. Вырос мальчик. Подошло время держать государственные экзамены на должность. Выдержал он экзамены и был назначен губернатором в родную провинцию Кеннам.

Прибыл он на место и решил отомстить монахам за то, что пришлось ему когда-то терпеть. Приехал он в храм с целой свитой слуг, у ворот его встретили монахи и сам настоятель с подобающими почестями. Стоило губернатору взглянуть на учителя, как вражда его мигом улетучилась, осталось лишь чувство благодарности.

До глубокой ночи беседовали учитель с учеником, вспоминая вместе проведенные годы. Затем учитель принес какой-то необычный свиток с указанием всех будущих должностей губернатора, в том числе и должности губернатора провинции Пхенан, а также дня его смерти! Монах убрал свиток и сказал:

– Теперь мы увидимся с тобой в Пхеньяне, когда ты станешь губернатором провинции Пхенан.

Так случилось. Спустя несколько лет они встретились в Пхеньяне: учитель и его бывший ученик, который стал губернатором провинции Пхенан. Как и в первый раз, до глубокой ночи длилась их беседа. Спать легли они в одной комнате, но там так было натоплено, что губернатор не выдержал и перенес свою постель в другую комнату.

Утром он нашел монаха убитым и распорядился начать расследование. Оказалось, монаха убила танцовщица, по ошибке приняв его за губернатора.

Понял тут губернатор, что монах пожертвовал собой ради бывшего своего ученика, и сердце его преисполнилось благодарности к учителю.

Перевод А. Иргебаева

ВОЛОВИЙ ТРУД

Жил-был на свете один писатель, Ким. У него было два сына: старший и младший.

В то время как младший знал уже очень много, старший, Ким-Хакки, которому уже было шестнадцать лет, не знал и первых двух знаков азбуки: ха-ныр, тен, таа, ди, что значит небо и земля. При этом «небо» по-корейски «ха-ныр», а по-китайски – «тен», «земля» по-корейски «таа», а по-китайски – «ди».

Отец поэтому постоянно бил его и говорил, что он лучше убьет его, чем потерпит позор, что сын писателя останется неграмотным.

– Но чем я виноват, – оправдывался старший сын, – я день и ночь сижу за азбукой – ничего не выходит, мой младший брат целые дни играет – а у него все идет хорошо: это от неба так дано.

– Не от неба, а от твоей глупости, – отвечал отец и сильно бил его.

Наконец однажды отец сказал ему:

– Устали мои руки бить тебя, да и не хватит палок, хотя бы я вырубил весь свой лес. Убить тебя тоже не могу. Но прогнать тебя с глаз моих могу и прогоняю. Иди куда хочешь. Научишься грамоте – приму тебя, не научишься – не приму.

– Позволь мне остаться у тебя работником, – я трудолюбив и могу работать.

– Не хочу.

– Куда же я пойду?

– Куда хочешь.

Насилу старший сын выпросил, чтоб хоть жену его оставил отец у себя, пока он будет пытать счастья.

– Хорошо, – сказал отец, – пусть живет себе в задней комнате, но пусть тоже не показывается мне на глаза.

Жене же Ким-Хакки сказал:

– Жди меня десять лет. Если через десять лет я не приду, считай меня умершим.

Затем он зашел к своему другу и просил его, в случае если отец прогонит его жену, принять ее и кормить до его возвращения.

Друг обещал, и Ким-Хакки пошел куда глаза глядят.

Шел Хакки, шел и пришел в один город, где под одним окном услышал шум учившихся школьников.

Хакки зашел в школу и рассказал учителю все о себе.

– Очень жалко будет, если сын такого знаменитого писателя останется неграмотным, – сказал учитель. – Я согласен взять тебя на десять лет и сделать все, что могу. Но не будь в претензии, если я о твою спину изломаю не один сноп палок.

Хакки с радостью согласился, и учение началось.

Между тем жена Хакки жила у тестя в задней комнате, варила себе чумизу и дни и ночи молила небо помочь ее мужу.

Через десять лет без тринадцати дней явился к ней во сне белый старик и сказал:

– Просьба твоя услышана небом, за твое трудолюбие муж твой получит то, о чем просишь ты, добродетельная жена.

В ту же ночь вот что произошло с Хакки.

– Прошло девять лет одиннадцать месяцев и шестнадцать дней (в Корее лунный месяц двадцать девять дней), – говорил учитель Хакки, – а ты и до сих пор не выучил и первых двух слов. Вот теленок стоит рядом с тобой в стойле, – ему два года, но я уверен, что, слыша постоянно твое «ха-ныр, тен и таа, ди», и он запомнил эти слова.

И учитель, позвав теленка, крикнул ему:

– Ха-ныр, тен!

И вдруг теленок поднял голову к нему.

– Таа, ди!

И теленок опустил голову к земле.

– Видишь? Если теленок умнее тебя, то что я могу с тобой сделать?!

И, избив Хакки в последний раз, учитель приказал ему оставить наутро его дом. И в эту ночь учитель пошел спать к своей семье, в первый раз после десяти лет, так как все это время он спал со своим учеником, заставляя его и по ночам заниматься.

Избитый Хакки долго и горько плакал, пока не заснул.

Когда он заснул, явился к нему во сне белый старик и сказал:

– Ты Ким-Хакки?

– Я, – отвечал Хакки.

– Ты получишь то, чего ты так упорно добивался. Открой рот.

Хакки открыл рот, и старик бросил туда три шарика.

– Проглоти!

Хакки проглотил и проснулся.

По старой привычке он сейчас же схватился за книгу и – о, чудо! Он не только стал читать ее без запинки, но он знал все, что было в этой книге и во всех тех, которые находились в училище.

Он взял в руки кисть – и еще большее чудо. Он стал писать знаки, которых не мог бы написать никто другой в Корее. Он стал составлять фразы, и смысл их стал выходить такой глубокий, как океан, и остроумный, как блеск драгоценных камней.

Тогда закричал он:

– Шенсан-ним, шенсан-ним (учитель, учитель)! Когда прибежал учитель, счастливый Хакки сказал:

– Теперь экзаменуй меня.

Стал учитель экзаменовать, но Хакки знал много больше учителя.

Тогда учитель бросился на шею к ученику и поздравил его с таким успехом.

А скромный Хакки не скрыл и рассказал, откуда явилось к нему его знание.

После этого Хакки пошел домой и пришел ровно в тот день, когда кончилось десять лет с того времени, как ушел он из дому.

Прежде всего он пошел к жене и после радостной встречи спросил:

– Как обращался с тобой отец?

– Я только раз его видела, но он, увидев меня, закричал, чтобы я ушла с его глаз. Я ушла и больше не видела его.

– В таком случае я не пойду к нему.

– Нет, ты должен идти, потому что отец и мать заменяют нам небо на земле. И идет ли с неба дождь, снег, светит ли солнце, все должны мы принимать без ропота, под страхом вечной гибели. Поэтому иди и поклонись отцу.

Так и сделал Хакки, но отец закричал ему:

– Прежде поклона твоего, прежде, чем ты смел явиться передо мной, ты должен представить доказательство твоей учености.

Тогда Хакки пошел в комнату своей жены и попросил купить ему шелковой материи.

На этой материи он написал рукой дракона несколько прекрасных и глубоких изречений, которые одни обессмертили бы его отца, если бы он мог так писать.

Тогда только отец разрешил старшему сыну прийти и обнять его.

Но после этого Хакки с женою оставили дом отца.

– Отец любил не меня, – сказал он жене своей, – меня такого, какого создало небо, а мои знания. И если бы я не приобрел их чудом, я был бы навсегда чужой для него.

Хакки, выдержав экзамен в Сеуле, поступил на службу, и так как при дарованных ему небом способностях соединял большое трудолюбие и воловье терпение, то мог переносить все несправедливости капризного начальства и в конце концов дослужился до министра.

Тогда он дал хорошее место своему учителю, своему другу, но отцу никакого места не дал, хотя и был всегда почтителен с ним, как и подобает сыну.

Что до младшего брата, то так ничего из него и не вышло. Привыкнув легко, без труда получать все, он в жизни, где, кроме способностей, требуется воловий труд, ничего не успел.

Литературная обработка Н. Гарина-Михайловского