Текст книги "Записки Мелового периода (СИ)"

Автор книги: Вадим Ледов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Девушка не двинулась с места, только зажмурила глаза и вжалась спиной в дверь.

– Кто козел? – услышала она близко. И сразу же глухой стук и через секунду звук грузно рухнувшего тела. Майя осторожно открыла один глаз. От того, что она увидела, немедленно открылся второй глаз, и оба они полезли на лоб: Рыба лежал на полу и не подавал признаков жизни. Возле его бритой головы быстро растекалась лужица крови. Рядом валялся раскрывшийся пакет. Банки раскатились по всему полу. Над поверженным "братком" стоял Юра с бронзовым пестиком в руках. Он пошевелил тело носком ноги и констатировал:

– За козла ответил! – после этого, уронив пестик на пол, он опустился на корточки и начал шарить у Рыбы по карманам. Извлек маленький пакетик с белым порошком и, восторженно хрюкнув, поспешил к своему месту в углу. В буфете установилась жуткая тишина. Наконец, Майя пришла в себя. Она присела над "братком" и протянула руку к его шее, чтобы проверить пульс, как вдруг, тот внезапно дернулся. Девушка испуганно отпрянула и, не удержав равновесия, уселась на пол. Тело Рыбы продолжало дергаться еще несколько секунд, затем затихло. "Конвульсии…" – с ужасом поняла Майя.

– Кажется, умер! – сказала она вслух и подняла взгляд на окружающих. Женщины так и стояли возле буфетной стойки, с белыми лицами и распахнутыми настежь глазами.

– Убили!.. – наконец прошептала Варвара Петровна. – Убили! – заголосила она через несколько секунд и, ускоряясь, выскочила на кухню. Хлопнула входная дверь и стихла торопливая дробь шагов по лестнице.

* * *

– Готов? – уныло спросил прапорщик Николай.

Алексей Федорович, возящийся возле тела Рыбы, поднял на него глаза и молча кивнул.

– Ну и что тут произошло? – прапорщик начал нервно раскачиваться с пятки на носок, засунув большие пальцы рук за ремень.

– Этот, короче… – начал объяснять сержант, указывая на "братка". – Короче, продукты попер из буфета, – указующий перст переместился на валяющиеся банки. – Девка ему дорогу загородила, типа, не пущу и все такое. Ну, начались разборки! То – се… Хотел он ей, значит, навешать. Навешать, да! А тот… – он показал, на, заметно повеселевшего, Юрика, – по башке его отоварил, вот! Все.

– Этим? – прапорщик поддел носком ботинка окровавленный пестик.

– Этим, – согласно кивнул сержант. – Ну и проломил, значит, чердак. Тот и это… прижмурился.

– Что, из-за тушенки?

Сержант только пожал плечами и промолчал, дескать, что тут скажешь, слов нет.

– Да-а… – протянул Николай, – звереем походу! Сегодня из-за тушенки убиваем, а завтра что?.. из-за бычка недокуренного? – он повернулся к Юре, который с отсутствующим видом наблюдал за мизансценой. – Ты чего натворил, а?.. придурок? Совсем с катушек съехал?

– А чо он… – извиняющее монотонно загундосил Юрик, – еду взял, девок хватал… еще обзываться начал.

– Судак, ты белоглазый, обдолбаный! – констатировал милиционер и повернулся к, обступившим тело, представителям общественности. – Ну, что делать будем, господа хорошие?

– Его, – Семенов кивнул на Юрика, – надо срочно изолировать. Есть куда?

– В кассу, – предложил Михаил Аркадьевич, – там двери железные, решетки.

– Так там же запор изнутри! – удивился Илья.

– Вот и хорошо! – сказал Семенов. – Спокойней будет! По крайней мере, дружки этого бывшего отморозка до него не доберутся. Что с ним делать потом решим, а пока есть проблема поважнее.

– Отведи, – кивнул Николай сержанту.

Тот подошел к Юрику и взял его за локоть. Парень послушно начал вставать. Светлана, которая до этого, с растерянным видом стояла рядом схватила его за другую руку, словно намереваясь удержать.

– Куда вы его? Что с ним будет? – и Юрику. – Ну, зачем ты это сделал? Пусть бы он подавился тушенкой, гад.

– Пошли! – дернул его сержант.

– Ладно, Свет, чего ты? – бормотал тот, осторожно забирая у девушки свою руку. Никакого раскаяния на его лице не было.

– Что?.. – поинтересовался прапорщик, глядя на его белый от порошка нос, – уже успел раскумариться, сволочь?

Юрик бессмысленно улыбнулся в ответ, очевидно, ему было хорошо.

– А где эта касса-то? – спросил сержант.

– Там, там! – замахали руками институтские.

– Пойдем, покажу! – заворковала Варвара Петровна и поспешила впереди них, бормоча:

– Убивец, прости меня Господи!.. сподобилась на старости лет, такое страстотерпие увидеть… – и еще что-то неразборчивое. Остальные институтские пошли за ними.

Семенов посмотрел им вслед и снял с ремня маленькую рацию.

– Славик! Славик… слышишь меня? Прием!

Рация тихо согласно зашипела в ответ.

– Короче, – продолжил Семенов, – хватай свою "Сайгу" и мой "Зауэр" и дуй сюда! Да, "помповуху" тоже захвати. Патроны?.. Картечь… да, правильно понял!.. Давай без вопросов, здесь все узнаешь! Быстрее! Нет, подожди, сперва… – дальнейшие слова были произнесены так тихо, что не разобрать.

– Что собрался делать? – тревожно оглянувшись, не слышит ли кто, спросил его Николай.

– Что, что… – повернулся к нему охотник. На лице его сияла довольная улыбка, словно он был рад происходящему. – По обстоятельствам будем действовать, браток, по обстоятельствам!

– По каким таким обстоятельствам? – прошипел прапорщик, спадая с лица. – Зачем тебе стволы? Ты что тут, войнушку собрался устроить? Ты прекращай, давай!

– Это ты прекращай!.. – лицо Семенова стало жестким. – Бздо свое прекращай! Ты что хочешь, чтоб уркаганы тебя за кадык взяли? Они могут! И, кстати, конкретно тебя любить-то им не за что! Вон посмотри на этого… – он показал на расписанное блатными татуировками тело Рыбы, и констатировал. – Хорош гусь! Такие тебя сожрут и не подавятся! Так что готовь пушку милиция, и радуйся, что я на твоей стороне. Сейчас наступит момент истины. "Калаш" твой, как? Не заржавел? – Семенов хохотнул и хлопнул прапорщика по плечу своей могучей рукой, так, что его заметно шатнуло.

Они постояли молча, закурили.

Громко топая сапогами по лестнице, сбежал запыхавшийся Слава с ружьями на обоих плечах. На ходу сдернул семеновский карабин с оптикой, протянул ему. Тот не спеша, принял, отстегнул магазин, проверяя боекомплект, и несколькими фразами обрисовал создавшуюся ситуацию. У Славы, по мере того как он слушал, вытянулось лицо, но когда начал говорить, в голосе его не было и тени сомнения:

– Что делать будем командир?

– Где, эти?

– У джипа своего трутся.

– Все?

Слава пожал плечами.

– Все вроде, пятеро там, один здесь.

– Ладно, иди в вестибюль понаблюдай. Как сюда пойдут, сразу к нам.

– Сумасшедшие… – пробормотал Николай, отходя от них. Взгляд его уперся в Майю, которая ползала на корточках, собирая в охапку, раскатившиеся по полу, продукты, и остановилась возле них, прислушиваясь к разговору. – Чего выставилась? Собирай, давай быстрей, и дуй отсюда, чертова кукла! Все из-за тебя!

Девушка медленно выпрямилась. И без того не слишком широкие ее глаза, сузились в две щелочки, а смуглое лицо побелело. Одна банка выпала из, вдруг ставших непослушными, рук.

– А вы мне не хамите, товарищ милиционер! Я, между прочим, не для себя… – она запнулась, от злости не находя слов, – …старалась!

– Старательная, бля!

– И впрямь Коля, – усмехнулся Семенов, – зачем грубишь барышне?

Прапорщик в сердцах сплюнул и отвернулся.

Семенов подошел к ней, дружески приобнял своей медвежьей лапой за плечо.

– Не серчай на него, девочка, это он от нервов! Все мы тут нервными скоро станем… – он посмотрел ей в глаза. – Значит, это ты отморозка застопорила? Мелкая, а смелая! Уважаю! А если б он тебя того?

Майя растерянно улыбнулась, она не знала, что было бы, если б он ее «того». Семенов наклонился, поднял с пола банку, положил поверх других продуктов, которые она продолжала держать в руках.

– А теперь и вправду, иди дочка, спрячься где-нибудь… и эту с собой забери! – он кивнул на растерянно торчащую возле стойки Светлану.

Майя опять улыбнулась – дочка – да ему, кажется, и сорока еще нет.

Подошел Алексей Федорович, отходивший в медпункт проведать больную. Глянул на серое лицо прапорщика и ухмыляющуюся физиономию Семенова.

– Что происходит?

– Да ничего особенного! – успокоил его охотник. – Вы тоже идите доктор… и девочек с собой захватите. А мы тут постоим, побалакаем малость с народом.

– Что значит идите? Никуда я не пойду! Я что вам пацан, меня отправлять?

– Идите, идите! – тон Семенова был непререкаемым. – Вы у нас, человек самый важный! Один в медицине сечете… не дай бог, что случится, без вас никак, сами понимаете! А мы людишки простые, нам, что… Есть мы, нет нас…

– Простые, – недовольно фыркнул Николай. – Бред…

– И в правду, – поддержала охотника, Майя, вернувшаяся от стойки, куда выгрузила продукты, – пойдемте Алексей Федорович. Мне кажется, нам кое-что обсудить нужно!

Недовольно ворчащий доктор все-таки дал себя увести.

В коридоре послышались громкие голоса. Вернулись сержант с институтскими, к которым уже успели присоединиться Марек с Егором Сорокиным. Они, шумно галдя, обступили труп, обсуждая происшествие.

– Ну и чего там? – обратился Николай к сержанту, который, закинув автомат на плечо, по-партизански стволом вниз, сосредоточенно выуживал сигарету из смятой пачки.

– Ну, заперли вроде…

– Все у тебя ВРОДЕ! – прапорщик бросил окурок на пол и с ожесточением растоптал его ногой. – Ну-ка дай сюда "Калаш"… Он у тебя хоть заряжен?

– Да ладно Семеныч!.. – парень торопливо снял автомат с плеча и протянул начальнику, – чего зверишься-то? Я-то тут причем?

– Никто не причем! – Николай отстегнул магазин, поднес к глазам. – Никто не причем… – повторил он, – а все в ж-жопе! – оттянул затвор, заглянул в канал ствола. Щелкнул затвором, воткнул магазин на место, вернул оружие сержанту.

– Короче!.. Сейчас, наверно, будет разборка с "братвой". Возможно, придется пугнуть… затвором дернуть… если сильно наезжать начнут.

– Думаешь, начнут?

– Начнут, начнут, – обнадежил подошедший к ним Семенов, – куда им деваться? Авторитет надо поддерживать, – он обернулся к Илье. – Эй, парень, иди-ка сюда!

– Я? – удивился Илья.

– Ага. В "стрелке" поучаствовать не хочешь? А то все, понимаешь, мы, приезжие. Кто-то ведь и из хозяев должен тут быть. Для весу, так сказать, – Семенов усмехнулся. – Да делать ничего и не надо, просто постоишь с нами рядом, гривой покиваешь. Согласен?

Илья молча пожал плечами – надо так надо.

– Вот и отлично! – Семенов протянул ему руку. – Я знал, что ты согласишься. Сразу видно – парень боевой!

"Кто он такой? – думал Илья, механически пожимая широкую ладонь. – Десантная майка, камуфляжные штаны, непогрешимая уверенность в себе. Вон менту, аж на месте не стоится – вся плешь потная. А этот уверен, как слон. Кто он? Просто охотник? Что-то не верится… Офицер? Спецназ? Ладно, жизнь покажет, кто тут прав, а кто нет".

К ним протиснулся Марек.

– Я тоже!

– Не надо, – поморщился Семенов, глядя на его неспортивную фигуру. – Что тут, в самом деле… просто поговорим, да и все!

– Вот и я …

– Не надо! – повторил Семенов, уже жестким тоном. – Не надо создавать толпу! Давайте-ка ребятки, расходитесь по домам. Не загораживайте оперативный простор! Вон уже и Славик бежит. Что там Славик?

– Этот… – Слава шумно выдохнул воздух и опять вдохнул, – водила автобуса, в общем, он доложил, похоже, "братве". Короче, они сюда идут! Трое. Двое во дворе остались – чего-то в фуре роются.

– Так!.. – развернулся Семенов, – К бою и походу приготовиться! Гражданских попрошу очистить помещение! Давайте, давайте, в боковой проход и на второй этаж! Да побыстрее, ребятки, быстрее!

Народ послушно потянулся к выходу из буфета. Марек вышел последним. Настороженно обернулся и поймал взгляд Ильи. Тот кивнул ему ободряюще. Во всяком случае, хотел, чтоб выглядело ободряюще.

– Я тут рядом буду. Зовите если что, мы все подскочим!

– Обязательно! – любезно улыбнулся ему Семенов. – Так, Славик, на, держи мой ствол, и иди, присядь за стойкой. Если базар пойдет совсем гнилой, высунешься оттуда сразу с двумя волынами. Понял? И ты сержант, давай туда и то же самое! Не забоишься?

Сержант, молча сухо сглотнул и пошел к стойке. Все как-то приняли, что Семенов здесь командует, и не спорили больше.

"Интересно, – думал Илья, – зачем мы тут остаемся перед "братками" почти безоружными, если не считать "Макарова" в кобуре у Николая. Он что их собрался спровоцировать?.."

Додумать эту мысль Илья не успел, в буфет, один за другим, вразвалку вошли трое.

Глава 8

Все трое были одеты по-разному. Один в синем спортивном костюме «найк», второй в джинсах и джинсовой же рубашке, а третий в безразмерных штанах на вырост и кожаной куртке на голое тело.

– Ё-мое! – воскликнул первый из вошедших, небольшого роста, коренастый, он сразу же присел к телу убитого приятеля. – И впрямь Рыбу замочили, слышь Крюк, не насвистел водила. Во, волки́!

Тот, кого он назвал "Крюком", остановился в двух шагах от тела, даже не глядя на него. Он смотрел на трех человек стоящих напротив. Нехорошо так смотрел – оценивающе. Лет ему было около сорока. Невысок ростом, но крепкий широкоплечий, под расстегнутой рубашкой бугрились мышцы. Лысая голова, суровые морщины поперек лба, глубоко посаженные голубые глаза под густыми бровями. Неприятное лицо – властное.

Третий встал за ним и немного левее – уступом. Лицо напряженное, губы плотно сжаты, руки на поясе.

– Ну и че за дела? – немного помедлив, спросил Крюк. Непонятно было, к кому он обращается, но ответил ему Семенов:

– Дела, уважаемый, в следующем: ваш приятель пытался силой завладеть общественными продуктами, грубил, опять же, женщинам. Вот на этой почве и произошла ссора… Сами понимаете, нервы у всех ни к черту, ну и… – он извиняюще развел руками, – кончилось все печально.

– Где? – спросил Крюк.

Семенов вопросительно поднял бровь.

– Где тот глистопер рыжий, – пояснил Крюк свой вопрос, – который кореша завалил?

– Он изолирован, и когда мы вернемся к людям, будет отдан под суд.

– Чего-о? – спросил, поднимаясь, тот, который вошел первым. – Какой суд? Ты мне че тут бабушку-то лохматишь? Дай мне его сюда! Я его порву, как тузик грелку!

– Остынь Гриня! – осадил его главный.

– Это никак нельзя, – улыбаясь, пояснил Семенов, – мы же цивилизованные люди… Надеюсь, вы не собирались устроить над ним самосуд?

– Ты кто такой вообще? – спросил Крюк, безошибочно уловив в его тоне издевку. – Откуда тут нарисовался?

– Это вы нарисовались, – развел руками охотник, – а мы тут были. Мы представители общественности.

– Слушай ты, общественность… – начал истерично повышать голос Гриня, – ты че нам тут трешь, в натуре? Какой, на хер, суд? Ты че, нас провоцируешь? – он повернулся к своим, и делано-удивленно спросил. – Он че, нас провоцирует, или я что-то не догоняю?

Крюк, не отвечая на риторический вопрос своего нервного товарища, стоял, уперев немигающий взгляд стальных глаз в лицо Семенова. Тяжелый это был взгляд, даже Илье, хоть смотрели не на него, стало не по себе. Семенов, прищурившись, смотрел в ответ, не отводя глаз. Они напоминали двух боксеров-профессионалов на ринге перед боем, с их игрой в гляделки. Напряжение казалось, потрескивало в воздухе, словно рядом были высоковольтные провода. Внезапно Крюк отвел взгляд, лицо его расслабилось и стало почти миролюбивым.

– Слышь мужик, ты чо ситуацию создаешь? Хорош быковать, отдай нам фраерка. И мы уйдем. По-хорошему прошу.

Семенов усмехнулся.

– А если по-плохому?

Повисла пауза. "Нарывается Семенов!" – думал Илья, буквально физически ощущая оценивающий взгляд, которым обшаривал их, третий молчаливый спутник Крюка. Рука его была напряжена, готовая в любую секунду нырнуть за пазуху кожанки. "Действительно, чего им бояться, очевидно, что оружие из нас имеет только один прапорщик, да и у того оно в закрытой кобуре. Балбес Коля, хоть бы расстегнул раньше…"

– А если по-плохому… – медленно протянул Крюк, начиная вытаскивать правую руку из кармана.

"Ну, все, сейчас начнется!" – подумал Илья, чувствуя, как течет по спине струйка пота.

– Стоять, бояться! – рявкнули у него за спиной, заставив вздрогнуть от неожиданности. – Кто дернется, сделаю дуршлагом!

Лица "братвы" удивленно вытянулись. Крюк достал-таки руку из кармана. В ней была смятая пачка сигарет. Вытянул из пачки одну сигарету, причем получилось это у него не с первого раза. "Волнуется, – подумал Илья, – Волнуется, не смотря на непроницаемо кирпичную рожу". Он оглянулся. Слава стоял, положив ружья стволами на стойку, направив их на "братков". Подмигнул ему – не ссы, мол, прорвемся! Немую сцену завершило появление сержанта. Он, наконец, соизволил вылезти из-за стойки. Неуверенно передернул затвор, и, помедлив несколько секунд, тоже направил свой АКСу в сторону пришедших. Этот жест окончательно убедил "братков", что расклад оказался не в их пользу. Крюк вставил сигарету в зубы и полез в другой карман.

– Стоять, я сказал! – заорал ему Слава. – Руки, чтоб я видел!

– Что ты базлаешь? – удивился Крюк. – Зажигалка! – он показал на раскрытой ладони блестящий прямоугольничек. Щелкнул колесиком, прикуривая. – Кто у вас старший? Ты мусор? Или ты? – он посмотрел на Семенова.

– Ну, допустим, – усмехнулся тот и протянул руку в сторону стойки, Слава немедленно вложил в нее помповое ружье.

– Мне кажется, ты не прав, – щурясь от сигаретного дыма, сказал Крюк. – Тот придурок, косяк запорол – пацана нашего завалил по-беспределу! А вы на нас же наехали с волынами, качалово тут устроили. Словно это мы говнотерки затеяли. Не по понятиям! За косяк отвечать надо, – он затянулся, глубоко, на полсигареты. – Допустим, сейчас банкуешь ты … но в будущем все может измениться. Догоняешь, о чем я? Так что скажи своим отморозкам, чтоб быстренько спрятали пушки и извинились за то, что на людей стволы наставляли.

– Никак пугаешь? – разочарованно протянул Семенов. – Так вот, чтоб в будущем ничего не изменилось, вы сейчас быстренько сдадите стволы, которые прячете под одежкой. Только тихо, спокойно! А то присоединитесь к своему приятелю!

– Так значит? – Крюк докурил сигарету и бросил бычок на пол.

– Именно! – подтвердил Семенов. – Сам пушку вытащишь или помочь? Только осторожно, двумя пальчиками! Давай Коля, – повернулся он к прапорщику, – собери у них железки.

Николай заморгал, выходя из оцепенения, в котором он пребывал с самого начала разговора, вспомнил, что и у него есть пистолет, и, наконец-то, извлек его из кобуры. Но к "браткам" подходить не стал, а выдал вместо этого инструкцию:

– Так, приседаем, кладем оружие на пол и аккуратно толкаем его в мою сторону. Начинаем с тебя!

– С меня?.. – Гриня, на которого указал милиционер, ошалело посмотрел на Крюка, затем опять на Николая.

– Ты че ментяра, сериалов насмотрелся? Нет у меня ничего!

Николай осторожно приблизился к нему: правой рукой направляя пистолет, левой похлопал его по бокам. Покосился на Семенова:

– Чистый вроде! Теперь ты, – обратился он к Крюку. Тот усмехнулся и распахнул рубашку:

– Найдешь, твое будет!

Николай обошел его по широкой дуге, пристально разглядывая, украшенный татуировкой, мускулистый торс.

– Ты? – протянул он руку к третьему. Тот шарахнулся в сторону. На него тут же направились три ствола.

– Руки! Только дернись!

– Отдай им Кот! – процедил сквозь зубы Крюк. – Сейчас не наша маза.

Кот, после секундной заминки, подчинился – поднял руки и дал себя обыскать. Стало понятно, для чего он, не смотря на жару, вырядился в теплую кожаную куртку. Из кобуры у него под мышкой, Николай извлек здоровенный черный пистолет. Уважительно крякнув, отдал пистолет Семенову.

– Гляди-ка… – удивился тот, – "Стечкин"! Во, дает! На войну что ли собрался, паря?

– Незаконное ношение оружия… – добавил Николай, – статья двести двадцать вторая…

– Ты, че мне тут прогоняешь, рожа ментовская? – вскинулся "браток". – Какая, на хер, статья?

– Молчать! – рявкнул прапорщик, ухватил его за шиворот, развернул и пихнул к стене. – Лицом к стенке! И вас тоже касается! – крикнул он остальным. – Харями в стену! Уперлись руками! Ноги раздвинули! – он заметно осмелел и, по-видимому, стал ощущать себя в привычной стихии. "Братки" нехотя подчинились, бормоча себе под нос проклятия в адрес оборзевших фраеров и ментовских сук.

Прапорщик быстро и ловко обыскал их и не найдя ничего больше, вопросительно посмотрел на Семенова:

– Ну и чего теперь с ними делать?

– Как чего? – удивился Семенов, – Вывести на задний двор и шлепнуть! Шучу! – хохотнул он, увидев, как перекосились физиономии "пацанов". – Запереть их пока где-нибудь… Есть где? – глянул он на Илью.

Тот пожал плечами.

– С решетками помещений, наверно, больше нет. Может в конференц-зале? С третьего этажа, поди, никуда не денутся.

– А что там есть, в этом конференц-зале? – подозрительно спросил прапорщик.

– Да ничего вроде… одни стулья, и те к полу прикручены.

– Ну, о-кей! – согласился Семенов. – Значитца, конвоируйте их пока туда. Ну что друг ситный, – обратился он к Крюку, – связать вас, или так посидите спокойно? Нет… на благоразумие ваше надеяться глупо. Славик, скотч у тебя? Скрути-ка им руки. А когда приведете в конференц-зал, еще и ноги, на всякий случай, для их же спокойствия.

Слава ловко, словно всю жизнь только и делал, что вязал "братков", скрутил им за спиной руки скотчем. Начавшему, было ерепениться, Грине досталось по шее прикладом. Остальные вели себя спокойно, только Крюк, когда их уже выводили из буфета, повернулся к Семенову и процедил:

– Смотри начальник – беспредел это! Как бы ответить не пришлось!

– Бог за все в ответе, – миролюбиво сообщил ему охотник.

* * *

– Ну и что ты собрался с ними делать? – ехидно осведомился прапорщик, когда сержант со Славой увели новоявленных арестантов. – Каторжные работы организуешь? Или посадишь их коробочки клеить?

– Будем решать задачи поэтапно, – сказал Семенов. – Вот какая наша следующая задача? Правильно, нейтрализовать оставшихся двух приятелей. Давайте, выдвигайте соображения на этот счет.

– А у вас что, – удивился Илья, – плана разве не было?

– Я ж тебе не ясновидящий, – развел тот руками. – Откуда мне, к примеру, было знать, сколько их явится в буфет. Вот пришли бы они все – мы бы всех их зараз и повязали… ну или хотя бы вчетвером заявились. С одним оставшимся справиться – не проблема. Собственно, и с двумя не проблема… но пока обходились без крови. Хотелось бы и дальше так. Пойдем, посмотрим, что ли на них.

Они вышли в вестибюль и, встав так, чтоб не было заметно с улицы, принялись разглядывать позицию неприятеля. Один из "братков" слонялся между джипом и фурой, то и дело, бросая взгляды в сторону Института, другой сидел в джипе на водительском месте, развалившись на откинутой спинке кресла. В бинокль Семенов разглядел у него на коленях помповое ружье. Рядом с джипом стоял и водитель автобуса, решивший, по-видимому, что надежней будет прибиться к "братве". Он заискивающе улыбался, что-то говорил, показывая рукой на Институт. Бандит в джипе лениво ему отвечал.

– Ну что? – нетерпеливо спросил Николай. – Надо что-то делать, пока их опять кто-нибудь не предупредил! Так и будем стоять тут?

Семенов повернул свою лобастую голову.

– Вариантов два: либо они идут сюда; либо мы идем к ним. Похоже, сюда они идти не собираются, пока во всяком случае. Идти к ним? Но опять же неизвестно какие у них инструкции… может сразу стрелять на поражение. Короче, ждем. Нам спешить особо некуда. Уже темнеет. Если они так и не соберутся, то после наступления темноты, мы со Славиком наведаемся к ним в гости. Сейчас стоим здесь, караулим по очереди, чтоб никто из института не вышел.

Вернулся Слава.

– Ну? – встретил его вопросом Семенов. – Нормально все?

Тот хмыкнул:

– На стулья усадили, ноги замотали… Сидят, гундят… угрожают! Этот… Гриня – взялся на свою сторону переманивать. Пришлось съездить ему разок по рылу, чтоб заткнулся и сержанта не смущал… Я Петюню там пока оставил, караулить.

– Жаль, конечно, что так вышло… – вздохнул Семенов, – ну да ладно, сделанного не воротишь!

Илье показалось, что сожаление в его голосе какое-то ненатуральное. Не сожалел он ни о чем.

В вестибюле появились люди. Они хотели выйти на улицу. Им просто непременно надо было на улицу. Прапорщик вступил с ними в перепалку, и, в конечном счете, не пустил. Они ушли, недовольно бормоча что-то про диктатуру, самоуправство и невозможность сходить, без разрешения самозваного начальства, по нужде.

В душе Ильи тоже крепло раздражение создавшейся ситуацией. Победили, тоже мне! Даже если все в итоге обойдется, что прикажете делать с пятью здоровыми мужиками? Не держать же их, в самом деле, все время связанными. А ведь их надо кормить, поить… Не было, называется, печали! Устроил Семенов бузотерку – как теперь расхлебывать?

Тут он заметил, что Семенов, оказывается, смотрит на него пристальным взглядом, словно мысли читает.

– Тебя, как звать-то парень? Забыл, понимаешь, спросить.

– Илья.

– Илюха, значит? А меня Василием кличут. И отчество простое – Иванович – как у Чапаева, – Семенов хохотнул. – Вот и познакомились! Ты Илья иди пока… мы тут со Славиком покараулим, и с Николаем. А ты узнай лучше у девушек про ужин. Будет чего-нибудь? А то уже кишки слиплись, за всеми этими делами.

Илья пожал плечами и пошел. Действительно, чего тут без толку стоять.

* * *

В буфете тусовался оголодавший народ. К раздаче выстроилась маленькая нестройная очередь. За раздачей, Илья с удивлением обнаружил Анюту, которая, как и тогда на базе отдыха, сто тысяч лет назад, когда они познакомились, раздавала страждущим еду. Раз – зачерпывала черпаком из бачка. Два – шлепала порцию тушеной картошки в протянутую посудину. Рядом с ней суетилась, та самая миниатюрная азиаточка, которая и спровоцировала весь сыр-бор. Она нарезала хлеб большим ножом и выдавала по паре кусочков на нос. Люди их брали и проходили дальше, туда, где Варвара Петровна разливала компот в одноразовые стаканчики.

Тело Рыбы-Владика куда-то уже успели оттащить, и даже кровь смыли с пола. Вот так, исчез человек, как и не было. Никто не загрустил, не потерял аппетит от горя. Илье пришло в голову, что несчастный "браток", погибший нелепой смертью из-за нескольких банок тушенки, стал уже второй их потерей после прибытия в этот Мир, а еще третий день не кончился. Мимо Ильи, к выходу из буфета брели угрюмые люди со своими порциями. Похоже, мысли у всех были схожими.

– Ну, чего отец загрустил? – раздался сзади знакомый бодрый баритон и Илью крепко хлопнули по плечу. Марек явился в буфет, вооруженный эмалированной кастрюлей и пластиковым ведерком для компота.

– Глянь-ка, и тут очередь! В очередь сукины дети! – шутливо крикнул он собравшимся. Никто не оценил шутки, только Анюта, наконец, заметила их и поманила рукой, показывая в обход стойки.

– Ань, – сказал ей Илья, – меня мужики послали… они дежурят в вестибюле, отойти не могут. Ты им положи по порцайке, да я отнесу.

– А себе? А нам? – удивился Марек. – Я тоже жрать хочу, как дикий хищник!

– А ты в очередь становись, сукин сын, – усмехнулась Анюта. – Давай свой котелок, – повернулась она к Илье. – Сколько порций?

– Их там трое… и сержанту еще, он арестованных охраняет.

– А им? – поинтересовалась Варвара Петровна. – Арестантам вашим? Тоже ведь люди…

– Про них указаний не было, – пожал плечами Илья. – Да у них и руки связаны, с ложечки, что ли их кормить? В общем, если что, разведут потом "Дошираку"…

Варвара Петровна в ответ тоже пожала плечами, мол, хозяин-барин, ей-то что. На том и расстались. Илья получил у, улыбнувшейся ему раскосой девицы, положенные шесть кусочков хлеба и поспешил обратно в вестибюль.

– Я наши пайки в комнату унесу, – крикнул ему в след Марек. – Приходи быстрей, пока не остыло!

Быстро темнело. Илья доставил еду Семенову с компанией, узнал, что "братки" пока активности не проявляют, и был отпущен на ужин.

Прислушиваясь к голодному бурчанию в животе, он поднялся на третий этаж. Хотел было заглянуть в конференц-зал, но тут же отказался от этой мысли – по коридору неслись такие аппетитные запахи, что ноздри сами собой раздулись, а рот наполнился слюной, как у собаки Павлова.

Спеша на ужин в триста пятую, он не знал, что голод спас ему жизнь.