Текст книги "Волк в собачьей стае "

Автор книги: Вадим Леднев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)

– Когда ты ему меч засадил в шею, эта тварюка, как давай лапами махать, чисто мельница ветряная. Видать предсмертное одержание на него нашло. Случайно тебя зацепил…

Мужик подошел к ним, протянул Техе меч, рукоятью вперед.

– Держи. Позаботься о хозяине.

Мальчик насупился:

– Он мне не хозяин! Мы от века свободные! – но меч взял, и пошел к возку.

– От, нахальный щуренок! – усмехнулся мужик ему в след. Видать мало драли.

Слава, наконец, смог его, как следует разглядеть. Честно сказать, на дружинника тот походил мало. Во всяком случае, какими представлял их себе Слава. Не было на новоявленном "дружиннике" никаких доспехов, да и оружия не было, кроме длинного ножа на поясе, да какой-то, суставчатой трубки за спиной, похожей на длинную флейту.

– А вы, из каких краев будете, господин рыцарь? – поинтересовался мужик. Больно одежка у вас интересная.

– Из дальних краев… неопределенно ответил Слава. Ему не хотелось развивать эту тему.

– А ты сам-то?.. встрял, вернувшийся от возка, Теха. Откуда у тебя акетская обувка, а? – он придирчиво рассматривал сапоги на мужике. И трубка ихняя…

Слава тоже посмотрел на обувь пришельца – обычные, вроде, сапоги, разве что пестроваты – сшиты из кожи трех цветов. И что мальчишка тогда думает о кроссовках Славы?

– Уж больно ты глазаст, как я погляжу! – усмехнулся "дружинник". Смотри как бы глазоньки-то не повылезли! – и, повернувшись к Славе, сказал уже серьезным тоном. Из отряда я… господина капитана Этта – начальника городской дружины Лина. Сам господин капитан к Северному перевалу пошли, а мне велели по тракту разведать, далеко ли "рыжие" успели пробраться. А звать меня Щепа.

– Щепа? – переспросил Слава, а про себя подумал – ну и имена у них!

– Да! – с непонятной радостью, подтвердил мужик. Щепа, из Оравицы – вира господаря Рэма. А обувка эта… Так у нас в дружине, почитай, четверть наемников из первоходных. У них и выменял. Почитай целую гривну серебра отдал. Но они того и стоят, наши-то криворукие сапожники отродясь таких не сделают. Ну а трубка духовая… он ласково погладил деревяшку за спиной, – Трубка и самоводные колючки, мне как лазутчику положены!

– Что ж ты не стрелял своими колючками? – удивился Теха.

– Как это не стрелял? Стрелял! – Щепа, разочарованно развел руками. Почитай с десяток колючек выпустил… еще до вашего прихода. Все мимо! Ничего понять не могу – самоводная колючка, акетским шаманом зачарованная, за сотню шагов вороне в глаз попадает. А тут… Это ты верно малец придумал! – неожиданно обратился он к мальчику возящемуся с большим кожаным мехом, который притащил от возка. Кровь проклятую, только чавой и можно смыть! Да и нам с господином рыцарем не помешает, после боя принять чарку.

По поляне распространялся отчетливый запах сивухи.

"Никак самогон?" – удивился Слава.

– Старый Маха хорошую чаву делал! – солидно подтвердил Теха. Отец всегда к нему на праздники за ней ездил, – он щедро плеснул жидкостью из меха на какую-то тряпку и потер ей, покрытый вязкой коричневой кровью монстра, клинок.

Через пару минут, очистившееся лезвие меча вновь заиграло переливами радуги. Теха восхищенно покрутил его в руке, любуясь всполохами огней, перетекающими по молочно белой поверхности клинка.

– Ну и ну! – Щепа крякнул и пожал плечами. Сроду таких чудных сабелек не видал. Это где ж такие куют? А, господин рыцарь?

Слава лишь хмыкнул, не отвечая на вопрос. Не узнать этот меч ему было невозможно, но и поверить в его присутствие здесь – тоже казалось делом сложным. Так называемую, "радужную" сталь, делали только в одном месте – на Земле, в городе Санкт-Петербурге, в лаборатории дяди Марка. К слову сказать, чудесные творения гения инженерной мысли, какими являлись "радужные" клинки, к сплаву железа с углеродом непосредственного отношения не имели. Разве что рукоять и гарда изготавливались из каких-то суперлегированных сталей. Само же лезвие представляло собой композицию из тысяч тончайших пленок, в том числе, как он знал, и алмазных. Микронные слои различных материалов наносились на основу, армировались сверхпрочными нитями и сваривались сотнями тысяч лазерных уколов. Микроскопические ямки от них и создавали своебразную дифракционную решетку, разбивающую солнечный свет на цветовые составляющие. Оружие при узком тонком клинке, по весу превосходило стальные аналоги раза в полтора. А уж по прочности… Композиционный состав, позволял клинку, не знавшему ни ковки ни заточки, выдерживать круговой изгиб и не зубрясь, рубить стальную арматуру

Вот такую уникальную конструкцию, под условным названием "меч" крутил сейчас в руках средневековый мальчишка.

И самым диковинным было не то, что ржавая железяка, каким-то неведомым способом вдруг обернулась грозным оружием. А то, что Слава сам его и притащил за собой. И все это время оно было у него – в тубусе за плечами. В том самом тубусе, что мешался ему все эти дни, который он хотел уже неоднократно выбросить. Который, он попросту, забыл около сгоревшего дома Махи. А Теха принес. Откуда он вообще знал что в "круглой коробке"? И как давно ржавая заготовка вдруг стала "радужным" мечем?

Тогда, десять лет назад, Слава, да наверно, и никто из окружающих не понимал, для чего дядя Марк тратит огромные деньги и усилия на создание дорогостоящих безделушек, какими казались ему все эти мечи и сабли. Дядя скупо и непонятно пояснял, что занимается нанотехнологиями и созданием композитных материалов, а клинки являются побочным продуктом. Просто хобби. Ну, любит он холодное оружие, что тут поделать? Слава ему, конечно, верил, вот только никакой другой продукции дядиной лаборатории он никогда не видел. Впрочем, был он тогда юн и возможно ничего другого, видеть, ему просто не полагалось.

После исчезновения дяди Марка, его лаборатория также исчезла – когда родственники приехали туда, их встретили лишь абсолютно голые стены. Все сверхсовременное оборудование было вывезено в неизвестном направлении. Также исчезли все образцы отцовских клинков. И вот теперь, один из них всплыл столь странным образом, уже в этом мире…

Выходит, дядя Марк и тетка Софья каким-то образом были связаны с "этим" миром? И знали, что рано или поздно Славке придется оказаться здесь? Слава вспомнил, что иногда дядя заводил с ними какие-то странные разговоры, словно очень иносказательно пытался передать какую-то информацию. Одни его "сказки" что стоили! Но от этих разговоров Славка отмахивался – взрослый я, хватит мне голову морочить. Это Сашка – сама выдумщица и фантазерка, верила всему, что им рассказывали. И слушала, открыв рот. Славка же почти всегда воспринимал эти рассказы скептически. Зато к практическим занятиям относился с энтузиазмом. К примеру, как правильно седлать лошадь, основам фехтования, стрельбе из лука и пращи, и тому подобным интересным каждому мальчишке вещам. Дядя исповедовал теорию, согласно которой совершенному бойцу оружие не нужно – он сам оружие. Но делал из нее неожиданный вывод: поскольку, таких – один на миллион, гораздо актуальней иметь совершенное оружие, которое сделает выдающимся любого бойца. Интересно, что понятие "совершенное" распространялось только на холодное оружие. Огнестрельное он презирал, заявляя, что оно будет совершенно бесполезным, когда дойдет до настоящего дела. Этого Слава никогда не понимал. Нет, ему нравились мечи и кинжалы, но чего они будут стоить против самого обычного "калаша".

Из бурного потока, затопивших разум, воспоминаний, Славу вырвал сварливый голос Щепы, заставив мысли вернуться к земным делам. Дружинник опять препирался с мальчишкой:

– Хорош, говорю, чаву переводить! Что ты все льешь? И так уже сияет, как яйца ыхырга!

– А надо, чтоб как мавкин хвост! – с насмешкой отвечал Теха. Понял, пьяница?

– Да скажите вы этому недоумку, господин рыцарь!.. горячился Щепа, – чтоб перестал полезный продукт переводить!

Но мальчик уже и сам потерял интерес к меху, с, горячо любимым дружинником, напитком. Он вскочил на ноги и устремился к тубусу, так и валяющемуся в кустах.

Щепа сразу же завладел мехом, в руке его появилось, что-то вроде пиалы, в которую он нацедил из меха, мутноватой, опалесцирующей жидкости. Понюхал, изображая лицом райское блаженство, протянул Славе:

– Попробуйте, господин рыцарь! Отличнейшая вещь! Это вам не Узменская квасня! Такую, только к северу от Хром-Минеса гонят.

Слава взял пиалу, опасливо принюхался. Сквозь сивушный запах плохо очищенного самогона, отчетливо проступали какие-то незнакомые тона, то ли экзотических цветов, то ли плодов. "Может, вправду выпить, а то что-то нервы ни к черту? Правда не ясно, как организм воспримет местный алкоголь…"

Щепа ласково и ободряюще смотрел на него снизу вверх.

– Пейте, господин рыцарь, пейте! После такой славной драки и свидания с пеньком, только чава и может в разум привести.

"А, была, не была!" Слава решительно опрокинул содержимое пиалы в рот. Сперва не почувствовал ничего, словно воду выпил. И лишь спустя несколько секунд, рот и пищевод, и, даже, кажется, желудок наполнились ледяным огнем, который в свою очередь сменило ощущение удовлетворения и расслабленности. Он стоял, растерянно хлопая глазами, по щекам бежали невольные слезы, а Щепа услужливо протягивал ему, невесть откуда взявшийся, сухарь.

Подошедший мальчик, смотрел на них неодобрительно. В одной руке он держал тубус в другой освобожденные от тряпок ножны, с, вложенным в них, мечом. Слава молча взял у него ножны, покрутил в руках – как их одевают-то, вроде на перевязь? И, поскольку, перевязи не было, просто сунул под мышку.

– А с этим че делать? – поинтересовался Теха, протягивая футляр.

– С этим? Да выкини его на фиг… впрочем, постой, дай-ка сюда, – Слава забрал у мальчика тубус, и, перевернув его вверх дном, постучал по краешку. В подставленную ладонь высыпались остатки коричневой шелухи.

"Вот значит как… он задумчиво растер шелушинки между пальцами, от чего они превратились в легчайшую пыль, – выходит, на мече было маскирующее покрытие, которое через сутки пребывания в чужом мире, самопроизвольно рассыпалось в прах. Чудно, конечно, хотя… за последнее время столько произошло всего странного, что самостоятельно очистившееся оружие, даже как-то не сильно удивляет".

Слава поставил тубус на пень и нахлобучил на него крышку.

– Ну что, прощай злосчастная коробка, пользы от тебя все равно никакой. Оставайся тут, немым свидетелем происходящего.

Он, было, повернулся, чтоб уйти, но Теха дернул его за рубаху.

– Ремешок! – мальчишка показал на ножны с мечом, а затем на футляр.

– Сообразительный чертенок! – похвалил Слава, расплывшегося в улыбке мальчишку. Он аккуратно снял с тубуса ремешок и сунул его в карман, будет какая-никакая перевязь.

Все вместе они вернулись к возку. По дороге Щепа успел выдуть пару пиал чавы, и заметно повеселел. Начал даже отпускать сальные шуточки по поводу мертвой женщины. Понимания у своих спутников он не встретил и принялся ковыряться в разбросанных вещах.

– Похоронить бы их надо, – опять вернулся к своей мысли Слава.

– Не хоронят тут, – возразил Теха, – разроют покойничков… зачем ходячих мертвяков плодить, здесь и так всякой дряни навалом. А вот сжечь – это можно.

– Да где ж столько дров набраться? – усомнился Слава.

– Хватит дров! – успокоил его мальчик, кивая на возок. Разберем малость, и хватит. Скажи только этому, – он кивнул на мародерничающего дружинника, – чтоб помог.

Говорить не пришлось. Щепа, под пристальным взглядом "господина рыцаря", бросил свое малопочтенное занятие и присоединился к мальчику в сооружении погребального костра.

* * *

Теха и Щепа быстро закончили все приготовления к кремации. В стороне от дороги сложили небольшую поленицу из дров. Щепа разобрал «с ноги» возок, на пару с Техой свалили сухостоину. Слава сомневался, что такого количества дров хватит, но помалкивал.

Мальчик еще раз осмотрел импровизированный помост, зачем-то пересчитал несколько раз ряды дров в поленице, посмотрел на солнце, и обернулся к, удивленно следящим за ним, спутникам – можно, мол, укладывать покойничков. Слава только плечами пожал – можно, так можно. Вдвоем, с натужно сопящим Щепой, они перенесли мертвых на место кремации. Теха обошел по кругу вокруг будущего костра, шепча и приговаривая что-то. Слава все гадал – как именно мальчишка собирается добывать огонь, ведь никаких приспособлений для этого, он у него не видел. В этот момент Теха отошел от помоста и присел на корточки. Потом, сложив ладони лодочкой, легонько подул в них и шепнул пару слов. Слава увидел, как между ладоней мальчика затеплился крохотный огонек – словно спичку зажгли. Теха убрал руки – в воздух остался висеть небольшой светящийся мячик. Мальчик подул на него, и он, плавно качнувшись, поплыл в сторону погребального костра. И, как только коснулся первого поленца, вспыхнул разом, жарко и сразу охватив и все дрова, и мертвые тела на них.

Слава от неожиданности даже в сторону отшатнулся – так мог полыхнуть бензин, или какая-нибудь другая горючая жидкость. Вот только не было здесь бензина.

– А ты, паря, Слово Смертного Огня знаешь? – в вопросе Щепы прозвучало то ли удивление, то ли испуг. Или у тебя, где талисман припрятан, что я не углядел?

– Нет никакого талисмана, дядя!

– И кто же тебя, щуренка, выучил? Или не знаешь, что за такую науку бывает? – в голосе Щепы появилась въедливость.

– Слово – наследство мое! А от наследства отказываться – себе дороже! – Теха, не обращая больше внимания на Щепу, уселся на землю, и стал, не отрываясь, смотреть на огонь. Он шептал какие-то молитвы или заговоры – губы беззвучно шевелились. А тела на костре, да и дрова под ними даже не сгорали, а как будто истаивали в яростном пламени. Ни дыма, ни запаха не было. Одни лишь волны жара шли одни за другой, напрочь сжигая весь сор и сухие листья, что остались внутри круга, обозначенного Техой. Но ни один лист на дереве не шевельнулся, ни одна травинка не затлелась за пределами этой границы.

Уставший удивляться, Слава, похлопав себя по карманам, вытащил полупустую пачку сигарет. Желание курить было просто невероятным. "Но черт!.. не прикуривать же от погребального костра. Надо ж было забыть зажигалку! – он сокрушенно вздохнул. Где бы добыть кресало какое-нибудь, или огниво, или чем они тут пользуются… Хотя, некоторые вон от пальца костры разводят!" Щепа покосился на сигареты, но ничего не сказал. Слава сунул пачку обратно в карман. Да, не хватало еще, чтобы аборигены застукали его за таким странным занятием, как пускание дыма изо рта. Отойдя от костра шагов на десять, чтоб не так палило, он сел на плоский камень под самым обрывом и еще раз усмехнулся, представив, как бы он выглядел со стороны – здоровенный дядька с мечем под мышкой и сигаретой в зубах!

Откинулся спиной на крутой склон, старлей закрыл глаза и как-то отдалился от окружающего мира. В полголоса переговаривались Теха и Щепа, трещал огонь, заливались птицы, шумел ветер. На миг представилось, что сейчас к этим звукам добавиться другой – работающего двигателя, или пролетающего самолета. Даже голова закружилась от такого предположения! Нет, видать, подобных "чудес" здесь не предусмотрено!

События последних суток теперь воспринимались со стороны, как будто прочитал о них в какой-нибудь книжке. Забавно, но уж больно нереально! К слову сказать, Слава никогда и не читал подобных книг, и искренне не понимал тех, кто всерьез увлекался всякими историями про эльфов, гномов и прочей фэнтезийной байдой. И выходит, зря не читал! Может, теперь бы лучше знал, как ему дальше быть, к кому обращаться, куда бежать. К каким колдунам, магам, чародеям? Пора было возвращаться в "сказочную" действительность, будь она неладна! Он открыл глаза…

Четвертая глава

…Открыл глаза, и вздрогнул от неожиданности. Перед ним на корточках сидел Щепа, ухмыляясь во всю бороду:

– Никак задремали, господин рыцарь?

"Как подкрался, черт бородатый? Я и не слыхал. А может, и вправду задремал?"

– Я вот, что хотел спросить, господин…

– Да хватит тебе! – оборвал его старлей. Какой, я тебе господин? Зови меня Влад! Понял?

Щепа громко проглотил слюну, видимо не ожидал такой отповеди.

– Понял, господин ры… Валад. Я вот, что хотел у вас спросить. Как дальше действовать намечаете? Куда, то есть, путь держать собираетесь?

– Куда? – Слава задумался. А действительно куда? Помнится, он перешел на этот берег специально, чтоб с холма взглянуть на дорогу.

– Наверно, вы пришли сюда, для того чтоб с холма на дорогу посмотреть?

"Он, блин, что, мои мысли читает?"

– Ну, допустим, хотел. Кстати, за всей этой канителью, так и не посмотрел.

– А я смотрел! – с гордостью заявил дружинник. Долго смотрел!

– И чего высмотрел?

– Плохо там! – Щепа ожесточенно почесал шею под бородой. Очень плохо! Нельзя вперед идти! Клятые со своим зверьем, как-то сумели через Зыбучие камни пройти. Перевалили через Северную гряду, да и оседлали развилку. И было это два дня назад.

– Как два дня? – поразился Слава. Мы ж с Техой, почитай, от самой деревни, за ними следом шли.

– Э-э, нет, го… Валад! Те, кто с Северного перевала – это уже вторая их банда! Сегодня утром прошли. Я несколько дней уж тут сижу. Щепа назидательно поднял заскорузлый палец. Орда, я вам доложу, несметная! Никогда столько клятого отродья за раз не видал! Ох, боюсь не сдюжит Кумес… а может уже не сдюжил.

– Ты что такое несешь дядя?! – вмешался в разговор, незаметно подошедший к ним Теха. Чтоб у тебя чирей на языке вскочил, за такие слова! Как же не сдюжит? Там же дружина и магики… и Ивица рядом! Там же люди все… наши… мои… голос у мальчика дрожал, а в глазах стояли слезы.

– Цыц, дурак! – беззлобно огрызнулся Щепа, и снова повернулся ко мне. А дружина… Видел я эту дружину… Приняли хэку дружину эту. Вы господин Валад, видали когда-нибудь, как люди орешки грызут, а скорлупки сплевывают? Так там, у развилки, все людьми усеяно, как теми скорлупками! Если и не вся дружина городская лежит, то большая часть, точно! Я так думаю!.. он сделал эффектную паузу, поочередно обводя собеседников, хитрым взглядом. Думаю, план у проклятых такой был: те, кто первыми пришли к развилке, те затаились. А другие стали тревожить заставу на Северном перевале. Ну, там всполошились, и давай, гонцов за помощью рассылать, дескать, хэку большими силами хотят на них напасть. К нам в Лин тоже один такой приезжал, мол, спасите-помогите! Но господин капитан Этт, не дурак – он сперва разведку выслал. Он-то дело свое знает! А вот Кумесский командор, похоже, купился, и кинулся на подмогу… да прямиком в засаду к проклятым и угодил! Хорошо, если не всех перебили. Теперь, думаю "ржавым" прямая дорога на Узмень. И что на них такое нашло? – дружинник недоуменно развел руками. Не пойму! Столько лет сидели спокойно… ну разве что по мелочи шалили, а тут вдруг… он замолк, сделав горестное лицо.

Некоторое время все молчали, хмуро поглядывая, то друг на друга, то на дорогу на правом берегу Подгорицы, ставшую смертельно опасной.

– Но ведь дыма-то нет! – сообразил вдруг Теха. Со стороны Кумеса, нет дыма! А если б проклятые его б захватили, они точно бы все пожгли! Что на это скажешь, дядя?

Дружинник досадливо развел руками, как это он не сообразил такую простую вещь.

– Ну, может и не взяли Кумес. начал он, раздражаясь. Да я и не говорил, что взяли! Ксаламасс!!! Я только говорю, что нельзя туда идти! Хоть господин рыцарь и ловко с сабелькой управляется, против десятка оборотней ему не сдюжить! Ксаламасс! Лопни все это небо! А ты пацан, можешь идти в свою Ивицу, если хочешь! Будешь как старый Маха… Я ведь ему говорил два дня назад, когда мимо проходил… Бросай, говорю все, и смазывай пятки салом, пока не поздно! Так нет, куркулина, добра ему жалко! Вот и дождался, лопни все это небо!

– Ну, хорошо, хорошо! – Слава примирительно поднял руку. Допустим, вперед нельзя… а что тогда делать? Назад? А у тебя есть гарантия, что там не идет уже следующий отряд?

– Чего у меня есть? – недовольно сопя, спросил Щепа. Тут старлей сообразил, что слово "гарантия" произнес по-русски.

– В общем… я опасаюсь, что по дороге назад мы наткнемся…

– А я и не предлагал назад идти! – перебил его дружинник. У меня вообще, приказ господина капитана – здесь сидеть и его ждать! А он зря приказы не отдает! Вот у вас приказа нет, вы можете идти! Только не говорите потом, что Щепа вас не предупреждал! Я и Махе говорил…

– Стоп, стоп! – замахал Слава руками, останавливая этот словесный поток. И сколько его ждать, этого вашего капитана? Вдруг он, вообще не придет?

Щепа ошалело посмотрел на Славу, похоже у него в голове не укладывался такой поворот событий.

– Как это не придет?

– Ну, может, назад вернулся, в этот… как его?.. в Лин. Мало ли. Ты же сам говоришь, что пройти невозможно.

Щепа посопел немного, обдумывая его слова, затем изрек:

– Я так думаю!.. Надо здесь оставаться, пока заваруха на убыль не пойдет…

– Хорошенькое дело! – встрял Теха. Может она всю осьмицу не кончится! А есть, то есть, кушать, что станешь, бестолочь?!

Нет, положительно, эти двое сразу стали, как кошка с собакой.

– Тебе уши отрежу и съем! – осклабился дружинник. Одно на завтрак, а другое на обед. Они у тебя большие!

Мальчик невольно приложил ладони, к своим, действительно немаленьким ушам. Но потом, опомнившись, отдернул их.

– Свои побереги! – заявил он задиристо. И бороду, чтоб я ее не подбрил!

– Ну, ладно, хватит вам! – Славу начали раздражать их постоянные препирательства. Давайте ближе к делу!

– Я и говорю… Щепа смотрел на него ласково, как на ребенка. Здесь надо остаться! Проклятые сюда не полезут, что им тут делать. Здесь же тупик! – он махнул рукой куда-то за холм. Там дальше Подгорица под самой скалой течет. Идти некуда!

– А куда же тогда Маха шел? – поинтересовался Теха.

– Во-от! – дружинник торжественно поднял указательный палец. Чую, схрон у него тут! Недаром у него кроме чавы никаких продуктов с собой не было! Значит в этом схроне и харчи имеются, и все что нужно! Надо нам только поискать его. И сиди здесь хоть осьмицу, хоть две.

Слава промолчал, но про себя подумал, что если хэку все-таки решат сюда заглянуть, то они окажутся в самой настоящей западне. Однако других вариантов у них действительно не просматривалось. Разве что забраться на скалистую гряду, которая стеной поднималась к югу. Однако при взгляде на эти отвесные скалы, желание лезть на них пропадало категорически.

На этом обсуждение прервалось из-за отсутствия фактического материала. Щепа вызвался тут же пойти и поискать предполагаемый схрон, следопыт он или кто, Теха выказал желание сбегать на тот берег, чтобы забрать свой улов, оставленный на траве возле пожарища, а Слава остался сидеть возле остатков костра. Некоторое время он следил за мальчишкой – тот спорым шагом спешил к мостику. Затем, от нечего делать, стал прилаживать к ножнам ремешок от тубуса – не под мышкой же меч таскать – неровен час, потеряешь.

Теха меж тем достиг остатков постоялого двора. Старлей видел, как он деловито пошарил в траве, нашел, связанную веревкой, рыбу. Повернулся и победно потряс своим уловом, что-то крикнул, из-за дальности слов было не разобрать. Затем закинул вязанку на плечо и пошел к скальному выступу, откуда они вышли пару часов назад, видимо решил, на всякий случай, взглянуть на дорогу.

Слава закончил с ремешком. Подергал – вроде держит крепко. Перекинул ремешок через голову – ножны с мечом оказались, чуть ли не под мышкой. Коротковата перевязь. Покрутился так и эдак – вроде висит, не мешает.

"Сколько, интересно знать, времени? Жаль часы не ношу. Время смотрю на мобильнике. Ну, а мобильник, естественно, оставил в доме, вместе с курткой, ключами, деньгами и зажигалкой. Молодец! Умудрился залезть в другой мир с одним лишь дурацким футляром, про содержимое которого мог никогда и не узнать, если бы не Теха. Другой мир… Интересно, что подумала Сашка, когда не застала меня в кузнице? Видела ли она дверь в подполе, или проклятый люк исчез, так же, как и выход наружу? А что скажет командир, товарищ капдва Терещенко и подумать страшно – исчез его штурман в неизвестном направлении. Это ж форменное дезертирство с моей стороны. Интересно, как скоро меня хватятся искать? Ну как выходные закончатся, и я не появлюсь на службе, так и хватятся. Может Светка поинтересуется, куда пропал ее бывший жених? Ну, та еще только через неделю вернется из своей Турции. Уж лучше было бы ее простить и жениться на ней, чем влипнуть в такое дерьмо! Да, гораздо лучше, просто никакого сравнения нет".

Слава поднял глаза – облака, скрывающие солнце, разбежались, и светило вновь засияло в ярко-синем небе. В отличие от купоросной луны, здешнее "Солнце" ничем не отличалось от земного. Оно уже довольно сильно склонилось к западу, но припекало еще вполне. Слава подумал, что неплохо бы еще разок искупнуться в речке, да и напиться не мешало бы. Хмель, от выпитой чавы, уже выветрился, но во рту остался довольно неприятный привкус. А, в самом деле, пока еще жарко можно искупаться. Интересно, мыло они уже изобрели? Надо осторожно выспросить у местных, насчет здешних моющих средств, не возможно ж ходить таким грязным. Чем в средние века, на Земле пользовались? Кажется золой. В ней, вроде как, содержится много карбонатов. Он посмотрел на остатки погребального костра. "Нет уж, брать оттуда золу, слуга покорный. Ладно, так пока обойдусь, в крайнем случае, песочком потрусь".

В этот момент старлей и увидел Теху. Мальчишка выскочил из-за выступа и, как ошпаренный, понесся к реке. Даже отсюда было видно, что глаза у него выпучены, а волосы, кажется, встали дыбом. Вязанка рыб, свисающая с его плеча, колотила по ногам мешая бежать, и он отшвырнул ее в сторону. Что же он там такого узрел, что даже улов свой бросил? Похоже, Слава знал ответ… и ответ этот ему очень не нравился. Неприятно засосало под ложечкой, и словно жаром ударило в лицо.

– Рыжие, рыжие!.. подтверждая его догадку, еще издали заорал Теха, после чего зажал себе рот ладошкой и испуганно оглянулся. "Ну вот, накаркали!" – сказал Слава вслух, оглядываясь в поисках укрытия.

– Рыжие! – выдохнул Теха, подбегая. Там! – он остановился, тяжело переводя дыхание. Там!

– Далеко?

– Там! – все повторял мальчишка.

– Далеко, я тебя спрашиваю?

– Я за выступ зашел, а они из-за горы выходят… с полкрайны, наверно, если бегом бежать.

– С полкрайны… повторил за ним Слава. Из общения с местными, он успел узнать, что крайна – здешняя единица времени (а заодно и расстояния), что-то около десяти земных минут, и у каждой свой оттенок цвета, в зависимости от времени суток.

– Да! – подтвердил Теха. Сейчас уже покажутся.

– Они тебя видели?

– Откуда, я знаю? – мальчик пожал плечами и вытер со лба, обильно струящийся пот. Я как их заметил, сразу стреканул оттуда… Может и видели.

Он вдруг, как подкошенный, рухнул на землю.

– Вон они!

Слава тут же последовал его примеру и упал за ближайшую кочку. Прямо на какой-то острый сучок, который незамедлительно впился в живот. Он чертыхнулся, повозился, устраиваясь, и, наконец, осторожно выглянул.

Между выступом и остатками постоялого двора уже во всю сновали странные существа – таких, старлей еще не видел. На первый взгляд, они походили на крупных собак – заросшие пегой шерстью, тонкие тела на четырех лапах, сзади длинный хвост. Но это только на первый взгляд. Что-то было в них не так. Передвигались они, явно не по-собачьи. Лапы раскорячены в стороны и странно согнуты в суставах, двигаются быстро, быстро – словно твари парят над самой землей.

– Гончие! – шепотом, словно его могли услышать, сообщил ему Теха. Они как ящерицы, только шерстью заросшие. От них не убежишь!

– Было бы еще куда бежать, – констатировал Слава и без того очевидную вещь.

Из-за скалы, тем временем выходила следующая партия монстров – давешние полуобезьяны – полумедведи. В отличие от гончих, они двигались, пусть и корявым, но строем. Ряд за рядом, ряд за рядом вытекал из-за выступа. Да их тут целая рота! Ага! Вот и хозяева пожаловали. Рыжие всадники в потешных колпаках, на своих страшноватых "лошадках". Слава считал – десять, двадцать… пятьдесят… восемьдесят. Все. Следующий отряд лесных великанов – еще около двухсот рыл. За ними с десяток всадников, но не на гракхах, а на каких-то огромных птицах смутно напоминающих страусов, но гораздо мощней и хищней. Длинные, голенастые ноги, череп вместе со страшным, крючковатым клювом, длиной с хорошую лошадиную голову. Не смотря на то, что находились в двух метрах над землей, всадники хэку, вели себя уверенно, оживленно переговаривались и жестикулировали. У птичьих наездников кроме луков, в качестве оружия имелись еще длинные, тонкие копья.

– Это сархусы, – продолжал комментировать Теха. Лефа – колдун говорил, что они за Проклятыми лесами живут и травой питаются. Рыжие, и из них чудищ сделали. Такая тварь одним ударом лошадь убивает, а про человека и говорить нечего.

– Сколько же у них этих монстров?

– Кого? – удивился Теха, и Слава сообразил, что опять говорит по-русски.

– Чудищ разных?

– А-а… да кто ж их знает. Что ни год, все новые появляются.

Меж тем последний отряд хэку остановился у развалин постоялого двора. Всадники ловко спрыгнули со спин своих птиц. Повели их привязывать к остаткам изгороди, начали доставать что-то из притороченных к толстым шеям сумок.

– Никак жрать собрались?.. предположил Теха. Вот же клятое семя, другого места не нашли!

Слава молчал, вспомнив про брошенную мальчишкой рыбу. Господи, хоть бы не заметили!

Но они заметили. Один из воинов отправился к реке, видимо, для того чтобы набрать в мех воды и буквально споткнулся об Техин улов. Некоторое время недоуменно рассматривал рыбу, а затем гортанным криком позвал остальных. Сам же вытянул из-за спины лук, настороженно осматриваясь вокруг. Подошли его товарищи, сгрудились вокруг находки, загалдели, очевидно, споря, откуда здесь могла взяться свежевыловленная рыба. Затем повернулись к реке, и Славе показалось, посмотрели прямо в их сторону. Остро захотелось сжаться, слиться с землей, заползти в какую-нибудь нору, чтобы не нашли.

– Проклятые небеса!.. прошептал Теха, – неужто сюда пойдут?

– Угораздило ж тебя! – также шепотом, ответил ему Слава. Нет, чтоб в реку бросить!

Мальчишка только голову вжал в плечи, очевидно понимая, какую глупость он только что совершил, и чем это для них может кончиться.

Хэку, тем временем, пришли к какому-то решению. Одного оставили на берегу, остальные же вернулись к своим птицам, чтоб продолжить приготовление к трапезе. Тот, который остался, извлек откуда-то, уже знакомую, завязанную в узел, флейту и, приложив к губам, надул щеки. Флейта, как и тогда в деревне, не издала не единого звука. Воин, не смущаясь этим, убрал свой корявый инструмент обратно в складки одежды и, подбоченившись, стал ждать результата. Слава заметил, как четверка мохнатых ящериц, отделилась от ушедшей далеко вперед стаи и понеслась обратно к пожарищу.