355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Вадим Леднев » Волк в собачьей стае » Текст книги (страница 19)
Волк в собачьей стае
  • Текст добавлен: 16 октября 2016, 20:51

Текст книги "Волк в собачьей стае "


Автор книги: Вадим Леднев



сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

Четырнадцатая глава

Разбудил Славу бесцеремонно вторгшийся в его сознание голос Ма-у-то:

– Хозяин! Проснись, уже светает!

Старлей с трудом продрал глаза – заснуть удалось только под утро – помассировал веки. Блин, словно песка туда насыпали. Как там в песенке поется: "ночь паскуда, да и дрянь рассвет".

– Хозяин, ты уже проснулся?..

– Да я уже проснулся, старший матрос Мяу. Заткнись, пожалуйста, и больше не лезь ко мне в голову, пока я сам тебя не позову!

Шедший всю ночь дождь, наконец, перестал накрапывать, сменившись утренним туманом. Небо из черного стало серым. Из темноты сквозь туманную дымку быстро проступали очертания леса. Слава осторожно пошевелился, боясь потревожить прижавшуюся к его спине девушку. Хотя чего там, все равно вставать пора – шаманыш прав. Идти весь день – путь неблизкий. Неподалеку, под здоровенным поваленным ветром стволом дерева, засыпанный ельником, тихонько сопя, дрых Щепа. Постель была не слишком уютной, но все ж не сырая земля. Да и Щепа-терпилец неприхотлив – скрючился себе, под какой-то тряпкой, главное, тепло.

Слава оценивающе огляделся вокруг. Рассвело уже настолько, что можно топать. Здесь километрах в пяти от Голубого озера располагались последние стоянки старателей, такие как эта, с полуземлянками вырытыми под корнями поваленных деревьев. Все амулеты и прочая магическая шняга в непосредственной близости от Голубого озера уже давно были выбраны, и старателям рискуя собственной шкурой, приходилось забираться все дальше в глубь запретных земель. Оттуда, как говорила Маат, без потерь уже не возвращались.

А здесь в самом начале полосы бурелома, относительно безопасно и практически нет риска, быть замеченным "наводчиком". Так про себя, Слава сразу же окрестил некие магические сущности выполняющих функцию охраны Запретных земель. По словам Маат, старатели называли их ахыргами – демонами неба, в отличие от ыхыргов – демонов подземного мира, или медузами. От кого и для чего они охраняли эту пустынную местность, было неясно, но старатели боялись их как огня. Вид они имели… верней не так. Вида они никакого не имели. Как может выглядеть бесформенное нечто, напоминающее медузу лишь полупрозрачной консистенцией, видимое только в ярком дневном свете. Спустя несколько минут после их появления, по местам, где были замечены люди, наносились прицельные магические удары самой разной природы. Поэтому определение "наводчик" для этих часовых Запретных земель, подходило больше всего. Тем более что сами они никому вреда не приносили. Появлялись непонятно откуда и исчезали непонятно куда. Одному человеку спрятаться от них было легче, зато нескольким проще заметить их загодя. Поэтому старатели шли на компромисс – передвигались группами не больше четырех человек, но и не меньше двух. Одному в этих местах делать нечего – кроме медуз и других напастей хватало. Оступишься, а рядом не будет товарища – смело прощайся с жизнью. А так если и не помогут, то уж добыче твоей не дадут пропасть.

Синерг больше не ломился к Славе в мозг, не пытался с ним общаться напрямую. Очевидно, это было энергоемко и неэффективно. Теперь в Славиной голове сами собой стали появляться знания и воспоминания, которых раньше не было, и быть не могло, например, сам термин "наводчик". Старлей не знал, что и как наводят "наводчики" (по-видимому, это знание не требовалось, а может даже, было вредно на настоящий момент), зато знал, что по достижению некоего рубежа, они перестанут быть для него опасны. Знал он и другое – достичь этого рубежа можно только в светлое время суток. Поэтому при невозможности дойти туда до вечера, желательно было вернуться на исходные позиции.

Из лежбища под корнями выбралась Маат. Она зевала и ежилась от утреннего холода, грея озябшие ладони под мышками. Ма-у-то (имя которого, Слава не долго думая, в первый же день знакомства, сократил до Мяу), как всегда не было видно, шлялся где-то по округе, до старлея долетали обрывки его мыслей. Щепа продолжал дрыхнуть. Слава негромко окликнул его. Ноль эмоций! Следующим воздействием, стала зеленая еловая шишка, треснувшая дружинника по репе. Щепа испуганно вскинул голову, захлопав спросонок глазами.

– Хорош харю давить, – сказал ему Слава. – Подъем! Давай, давай – ранняя птичка ловит червячка!

Щепа с неохотой поднялся и сел на бревне, зябко ежась и растирая затекшую, в разводах от еловых лап, щеку. Лицо его было мрачным и недовольным, но встретившись с добрым взглядом Славы, он не стал говорить про то, что думает о здешних местах и о собственном пребывании в оных, встал и повлекся в ближайшие кусты для оправки. Ранее старлей запретил ему ссать где вздумается – не меньше двадцати шагов от стоянки.

Когда он вернулся, уже горел костерок, а на поваленном стволе дерева были разложены остатки вчерашнего ужина – запеченная в глине рыба и клубни каких-то растений, собранных юной ведьмой, оказавшейся неплохим знатоком местной старательской кухни. Кроме того на самодельном вертеле жарился похожий на зайца зверек, которого вчера вечером добыл и освежевал Ма-у-то. Славе есть с утра не хотелось, но он знал, что в течение дня такой возможности не представится и следует подкрепить силы заранее.

Ели по скорому, время, отпущенное им на все про все, уже пошло. Завтрак запили безвкусной, похожей на дистиллят водой из соседнего родника. Земля здесь с глубины метр или два была выжжена "поземным огнем" – магической субстанцией уничтожающей всю органику. Оттого и вкус у воды такой, неживой.

Вовсю светало. Слава глянул на окрасившийся зарей восток – вот-вот взойдет солнце.

– Готовы? – преувеличенно бодро спросил он своих спутников и, получив утвердительные кивки, закинул за спину меч. – Хватайте тогда вещички и за мной! – и, не оглядываясь, пошел прочь.

* * *

Через бурелом приходилось пробираться с черепашьей скоростью. Слава шел впереди. Хотя слово «шел» вряд ли подходило для такого способа передвижения. Он в основном передвигался по стволам деревьев, осторожно перешагивая и перепрыгивая с одного поваленного ствола на другой, тщательно выбирая место, куда поставить ногу, отводя руками лезшие в лицо еловые лапы. Кора деревьев была мокрая от дождя, скользкая, того и гляди сверзишься, вывихнешь себе что-нибудь, а то и сломаешь. Но на землю тоже лишний раз ступать не хотелось. А если приходилось все же, сперва тыкал палкой проверяя. Он знал, слой земли здесь тонкий. Гнилая, качается под ногами, как на болоте. Не приведи господь, провалишься в «подземный огонь» и кранты. Сзади бесшумно, как тень, скакала Маат. Щепа тащился следом, треща сломанными ветками и заметно отстав. Где был Ма-у-то, оставалось неясным. Но где-то рядом, это Слава знал точно. Он остановился, поджидая Щепу. Девушка, воспользовавшись перерывом, тут же присела отдохнуть на толстой ветке. Старлей огляделся. Хоть и знал, что «наводчики» так далеко почти никогда не залетают, но мало ли. Береженного бог бережет.

Чисто вроде. Небо после дождя совершенно разъяснилось – на таком фоне медузу видно издалека.

– Ты давай проворней копытами! – сказал он, приблизившемуся дружиннику – если по твоей милости из графика выбьемся…

– Из чего? – удивился тот. – Да ладно, господин рыцарь, чего вы! Попробуй за вами угнаться… Сами же говорили, осторожнее надо.

– Еще шкилять с километр, по такому вот ландшафту.

– Чему? – опять удивился Щепа незнакомым словам.

– По бурелому, дурило! А потом еще болото, и чем дальше, тем больше приглядываться надо. А то шуранет, одна шкурка останется! А то и ее не останется. Так что давай, кучерявый, приналяг!

– Да иду я, иду! Откуда вы только знаете все?

* * *

Бурелом, наконец, закончился, пошел чистый лес. Еще полчаса быстрой ходьбы и послышалось журчание воды. Правильно идем, с удовлетворением подумал Слава. Через минуту они вышли к берегу весело журчащей речушки и, свернув налево, пошли вдоль берега.

– Валад!.. – заныл за спиной, порядком уставший Щепа, – господин рыцарь, отдохнуть бы чуток… ноги отнимаются, ксаламасс!

– Потерпишь! – буркнул старлей, не оборачиваясь. – Ноги ему ломит… До переправы дойдем, тогда передохнем.

– Скоро ли?

– Засохни, сказал!

На самом деле, Слава сам устал, оттого и был зол, ведь еще идти и идти. Маат не жаловалась, это было не в ее характере, но по умоляющему взгляду голубых глаз, который время от времени ловил старлей, ведьмочка тоже успела изрядно притомиться. Лишь Ма-у-то не выказывал никаких признаков усталости, черной тенью появляясь то справа, то слева.

Пройдя скорым шагом еще пару километров, они, наконец, вышли к переправе. Место представляло собой жутковатое зрелище. Мешанина из вырванных с корнем и сломанных как спички стволов деревьев, среди нормального нетронутого леса. Земля тут застыла волнами, словно расплесканная чудовищным ударом. Один из кедров упав поперек речушки, образовал своеобразный мост.

– Привал три крайны! – скомандовал Слава и, показывая пример, повалился на траву. – Время пошло!

Маат рухнула рядом и задрала натруженные ноги на ствол дерева. Она не произнесла ни слова, но весь ее вид выказывал сожаление о краткости отдыха.

– Что здесь было, а Валад? – спросил Щепа, недоуменно глядя на этот участок мертвого хаоса среди обыденно зеленеющего леса.

– Старатели называли это "давилкой", – сказала ведьма.

– А… – Щепа сглотнул слюну, – а это, так оно… – невнятно пробормотал он.

– Именно, – сухо подтвердил старлей. Он знал теперь и это. "Давилка" – удар магией земли. Гравитационный коллапс в отдельно взятой точке пространства – услужливо подсказало вложенное в его голову чужое воспоминание.

– И кого там придавило?

– Хрен его знает. Сходи, поинтересуйся, может и сейчас их косточки там лежат. Но вряд ли… давно это было. Старатели на амулеты все разобрали. Ну чего, пойдешь смотреть?

– Да, ну их, – буркнул Щепа и подавленно затих.

Слава уселся на поваленный ствол и стянул кроссовок с правой ноги. Показалось, что неудачно намотана тряпка (носки давно истлели), ну а раз показалось надо перемотать. Там за речкой ничего казаться не должно, чревато. Будешь отвлекаться, нарушится внимание, не заметишь "наводчика". Не заметишь "наводчика", долго не проживешь.

Несколько минут сидели молча. Маат закрыла глаза, и непонятно было, то ли спит, воспользовавшись перерывом, то ли просто так лежит. Щепа мрачно жевал зашхереный кусок мяса. Старлей грыз травинку, то и дело, поглядывая на небо – нет ли медуз. Хоть и день, но мало ли. Тишину нарушал только ветер, шуршащий в вершинах сосен и кедров. Ни щебета птиц, ни жужжания насекомых.

Правда отсутствие мошки и комаров, не могло не радовать.

Солнца в этих местах, уже совсем не было видно. Рассеянный белый свет, не дающий тени – небо, словно из толстого молочного стекла. Жутковатая картина, но Славе было не привыкать (кто-то за него уже успел привыкнуть). Явился Ма-у-то в своем кошачьем обличие, уселся напротив и стал вылизываться.

– Куда мы идем-то хоть, а Валад? – подал голос, закончивший с мясом Щепа.

– Ты жить хочешь? – ответил вопросом на вопрос старлей и, не получив ответа, который и так был очевиден, продолжил. – Тогда поменьше спрашивай, все равно ни хрена не поймешь, и делай что велено. А нет, так можешь валить ко всем чертям, или ыхыргам, как у вас говорят.

Щепа обиженно замолчал, а Слава испытал некий укол совести. В самом деле, чего он напустился на этого бедолагу? А с другой стороны, только так можно заставить его делать то, что сказано. Дашь слабину, допустишь любое другое толкование твоих слов кроме безусловного выполнения, этот болван и сам погибнет и других погубит. Да и знать бы, куда они на самом деле идут. У него допустим, нет другого выхода. Дойти туда, не знаю куда, это его единственная, пусть призрачная, но надежда вернуться домой. Без этой надежды и жить не стоит. А им-то зачем? Впрочем, возможно, и у них найдутся свои резоны. Как в сказке про волшебника Изумрудного города – кому мозгов не хватает, кому сердечной теплоты… Все они по разным причинам потеряли свой дом, пусть и не перенеслись Хрустальным коридором в иной мир, а остались на своей Эрэйне. И все их надежды теперь связаны с ним. А он, Слава, для них Гудвин Великий и Ужасный, а заодно, как это ни смешно, и фея Убивающего Домика.

* * *

– Не пойму я… – прервал молчание Щепа развалившийся на поваленном стволе, рядом с большим муравейником, – комаров здесь нет, а мураши вон бегают, почему, а? – он поводил соломинкой по поверхности муравейника, а затем, стряхнув с ней его обитателей, сунул в рот и довольно скривился. – Кислятина!

На его вопрос никто не ответил, хотя Слава теперь знал ответ – Полог смерти защищал Запретные земли сверху, в то время как "подземный огонь" (который и не огонь был вовсе) снизу. Таким образом, ни подлететь, ни вырыть подкоп к неведомой цитадели было невозможно.

Так что не живут здесь летающие твари. Ни птицы, ни насекомые. И кроты не живут. Зато вот ползающие по земле представлены в ассортименте.

– Все… кончай привал! – сказал он, разочарованно посмотревшим на него спутникам. – Теперь слушайте меня внимательно! Говорю один раз, повторять не стану, сразу в бубен… – Маат презрительно фыркнула. Слава посмотрел на нее и добавил, – если успею, конечно, и вы будете еще живы! На данном этапе главную опасность представляют "наводчики". Как они выглядят, я вам уже объяснял. Если попадемся им на глаза, будет плохо. Поэтому будем стараться не попадаться. Щепа следит за правым сектором, Маат за левым. Я по курсу, Ма-у-то за задней полусферой. Как только переходим реку, выстраиваетесь в цепочку и становитесь моей тенью. Не отставать, вперед не забегать! Скажу: "стоять" – стой, где стоишь, хоть даже будешь на одной ноге в этот момент! Скажу: "ложись" – вались, как срубленное дерево. Поняли? Не слышу. Ты Щепа, понял? Ты гривой не кивай, ты скажи – понял или нет?

– Да понял, я Валад, чего тут понимать-то? Смотреть направо, если замечу этого… медузу… докладываю. Команды сразу выполняю. Щепа не дурак! Голова-то мало-мальски варит…

– Вот именно, что "мало-мальски"! Ты Маат, поняла?

Девушка горделиво приосанилась, видно было, что ей неймется сказать какую-нибудь колкость. Но, не сказала, взяла себя в руки и просто кивнула в ответ. Слава обратил свой взор на Ма-у-то:

– Тебя, старший матрос Мяу, это тоже касается! Чтоб не носился вокруг, а следовал кильватерным строем.

Шаманыш сложил уши в знак согласия.

– Надеюсь на ваше благоразумие. И еще, когда перейдем на тот берег – рот на замок! Хлебалку будете открывать, когда я к вам обращусь, ну или вдруг заметите чего подозрительного, чего не увижу я. А так смотреть и слушать, слушать и смотреть! От соблюдения этих простых правил, зависит целость моей, а значит и вашей шкуры. Все, будем считать инструктаж законченным. Вопросы?

– Господин Валад, а какого ыхырга, мы столько времени перлись до этого, бревна? – Щепа показал на рухнувший поперек речки кедр. – Этот ручеек, курица вброд перейдет…

– Курица говоришь?.. – Слава взял его за рукав рубахи и потянул к берегу. Тот недоуменно последовал за ним.

– Смотри на дно, что там видишь? Да ты наклонись, наклонись!

Опустившись под давлением руки старлея на четвереньки, Щепа поднеся лицо к самой поверхности реки, некоторое время всматривался в толщу воды. Сначала он не замечал ничего необычного, кроме того, что вода в реке была необычайно прозрачной, а песчаное дно совершенно чистое, но присмотревшись, увидел, что песок отсвечивает розовым. На самом дне колыхалось и переливалось розовыми отсветами, нечто почти бесплотное, но теперь явно видное.

– Ксаламасс! Что это?

– Ну-ка сгоняй, сорви ветку.

Недоумевающий дружинник, молча, повиновался и через минуту вернулся с большой еловой лапой в руке.

– Смотри сюда, – сказал старлей, и жестом фокусника погрузил ветку в воду. Сперва ничего не происходило, но как только ветка коснулась розового слоя, вода вокруг нее взбурлила, как возле медной проволоки, сунутой в азотную кислоту и через секунду, Слава извлек оставшийся от еловой лапы, огрызок.

– Проклятые небеса! – дружинник попятился от берега.

– Старатели называли это "подземный огонь", – удовлетворился его испугом Слава. – Только тут он подводный. Он здесь везде. В каждой ямке, в каждой дырке, в каждом углублении. Ну и на дне реки, соответственно, тоже. Ну что, пойдешь вброд?

Щепа, молча, затряс головой.

* * *

Осторожно, хватаясь за ветки, не дай бог соскользнуть, путники перебрались по качающемуся под ногами и плюхающему по поверхности воды стволу, на другой берег речушки. Огляделись. Слава прикинул направление, и пошел не оглядываясь. Спутники хвостом следовали за ним, растянувшись в цепь с интервалом в несколько шагов. Лес надвинулся на них со всех сторон. Густые кроны сосен и кедров почти закрыли молочно-голубое небо без облаков и солнца. Порывы ветра путающегося в верхушках деревьев, заставляли их слегка раскачиваться, от чего старые стволы скрипели и опасно потрескивали. То ли лес был совсем старый, то ли близость Запретных земель, так сказывалось, но мешающего подлеска почти не росло, поэтому идти было легко. Под ноги путников стелился сплошной мягкий ковер из мха и хвои, густо усыпанный старыми, растопырившимися шишками и сухими ветками. Иногда начинала цокать белка. Пару раз дорогу нахально перебегали непуганые полосатые бурундуки. Тварей большего размера здесь не водилось. «Наводчики» – они не разбираются в коллизиях, бьют во все что движется. Вернее наводят, а кто бьет неизвестно. Но в кого попадает, тому уже без разницы.

* * *

Первое разоренное старателями, массовое захоронение, встретилось им спустя полчаса после того, как пересекли реку. Как разрозненные кости, так и целые скелеты, вытащенные из разрытого кургана, валялись по всей округе, словно сами вышли погулять, да так и попадали. На некоторых уцелели остатки одежды. Латы и инкрустированное тиллитом оружие унесли мародеры. На стоянках старателей Слава видел много этого оружия. Проржавевшее со сковырнутым с клинков тиллитом, оно кучами валялось среди других отходов жизнедеятельности мародеров.

Глянув на своих спутников, Слава увидел, что они в состоянии близком к шоковому. Ма-у-то даже принял свой "человеческий" вид, Щепа еще больше сгорбился и выглядел подавленно, а Маат, что-то бормотала и как-то странно двигала руками.

– Э-э! Отставить колдовать! – прикрикнул на нее старлей. Скептически оглядев своих спутников, он скомандовал. – Привал, одну крайну! Но, бдительности не терять!

Подозвав к себе Маат, он усадил юную ведьму рядом с собой, приобнял за плечо и ласково заговорил:

– Не надо тут колдовать девочка.

– Но ведь это всего лишь заговор от нежити… – бормотала, пытаясь оправдываться Маат, вид сотен скелетов сделал свое дело, куда только с нее слетело все ее нахальство и спесь.

– Здесь нет нежити! Зато любая посторонняя магия, как магнитом, притягивает "наводчиков". По этой же причине не пытайся заглядывать в Верхний мир – "наводчики" смотрят сквозь него.

– А твой меч? Его же видно оттуда.

– Здесь полно разных артефактов. Найти среди них мой меч не проще чем иголку в стоге сена.

– Слава… – жалобно заговорила Маат, – зачем мы идем здесь? Обернись драконом и ты за пару крайн доберешься туда, куда тебе нужно.

Обернись, – подумал старлей, – легко сказать. Не сознаваться же перед девчонкой, что Синерг "забыл" объяснить ему, как самостоятельно провести трансформацию. И "забыл" надо думать, не просто так – в одиночку с могучей магией, что властвует в здешних местах, не сладит никакой дракон, тем более, такой неумеха как Слава.

– Хватит ныть! – сказал старлей, чтобы что-нибудь сказать. – Забыла, кто ты есть? Ты есть член моего экипажа и обязана слушать своего командира! А я, твой командир, говорю, что все у нас будет в порядке и приказываю следовать за собой. Что ты должна ответить, рядовая?

– Слушаюсь, – сказала Маат и на ее лице появилась улыбка облегчения. Приятно же, когда в трудную минуту, найдется тот, кто возьмет на себя ответственность.

На этом привал закончился, и они отправились дальше.

Вскоре путникам встретился еще один разоренный курган, затем еще, а дальше покойников уже никто и не пытался хоронить, похоже не до того было. Останки валялись повсюду. Человеческие, и еще какие-то. Может быть, то были лошади, может, какие-то другие боевые твари, коих в изобилии у хэку. Ведь лесной народец, судя по всему, тоже принимал участие в коалиции.

Некоторые костяки выглядели так, словно по ним при жизни многократно проехали асфальтовым катком. Другие обгорелые как головешки, были вплавлены в многометровые проплешины выжженного грунта. Попадались группы абсолютно целых скелетов с нетронутым оружием и доспехами. От чего они погибли, было непонятно. Похоже, мародерам здесь хватит работы еще не на один год.

Сколько же тут полегло народу? – задумался Слава. – Судя по количеству разбросанных костей – многие тысячи. И все они принадлежали атакующей стороне. Неужели они полегли под массированными ударами, не только не убив, но, даже не встретив ни одного врага. Ведь имперские маги тоже не пальцем деланные. Трудно поверить, что вся эта могучая армия не смогла преодолеть даже первый рубеж обороны? Или смогла? Но почему тогда летают "наводчики"?

– Это имперские маги перенастроили систему обороны сарканов, – раздался в мозгу голос Ма-у-то. – они сделали это, после того, как захватили и разрушили цитадель людей-драконов. Так говорил господин и учитель почтенный Тэ-о-ту.

– Но зачем? – удивился Слава, забыв даже отругать имура за непрошеное вторжение в сознание.

– Как зачем? – в свою очередь удивился Ма-у-то непонятливости хозяина. – Чтобы никто из живущих на Эрэйне не смог проникнуть туда. Чтобы стереть даже саму память о сарканах или Прирожденных магах, как они их называли. Им это почти удалось. За столетия, прошедшие со времени Последней битвы, само слово "Прирожденный", превратилось в ругательство. А то, что они были людьми-драконами, правящими Эрэйной тысячи лет помнят лишь старейшины имуров да имперские архимаги.

Увлекшись этими мысленными диалогами, они проворонили "наводчика". Впрочем, медуза прилетела совсем не с той стороны, откуда ее ждали, а откуда-то сзади. Естественно, что Щепа ее прорюхал.

Знакомо завибрировал за спиной "проводник". Это их и спасло. Удар приходит с полуминутным запаздыванием – если вовремя сквозануть, то появляется шанс. Они и сквозанули. По-счастью в правильном направлении. Тут ведь ничего не стоит побежать прямо навстречу будущему эпицентру. Интуиция – мать ее!

"Давилка" настигла их уже на самом излете, почти потеряв силу.

Но, и этого хватило.

Услышав, что его настигает треск ломающихся веток, Слава со всего маху бросился на землю, крикнув и остальным, чтоб падали. Спустя несколько секунд страшная сила вжала его в мох. Он почувствовал себя тараканом, попавшим под подошву тапка. Казалось, что прижатая виском к земле голова сейчас лопнет как яйцо, трещали ребра, он хотел застонать, но из груди выдавило весь воздух. Сзади раздался сдавленный крик, который тут же смолк. Через несколько секунд показавшихся бесконечными, волна адской тяжести схлынула. Старлей очухавшись, лежал неподвижно еще минут пятнадцать, молясь, чтобы его спутники тоже не шевелились. И только когда сучий "наводчик" скрылся, он, вытирая рукавом, все в кровавых соплях и слюнях лицо, смог подползти к Маат. Оказалось, она была без сознания. Где-то рядом испуганно икал Щепа. Кучкой бурого меха завозился Ма-у-то.

– Вы живы, хозяин? – раздался в голове его виноватый голос.

– Сам же видишь! – раздраженно отозвался Слава. Виноват в первую очередь был он сам, но это не мешало ему злиться на своих спутников. Говорил же, предупреждал, рот на замок, оглядываемся, осматриваемся.

– Вы сердитесь на меня хозяин? – продолжал интересоваться имур.

– Сержусь? Нет, не сержусь… я в бешенстве, твою мать!

Ма-у-то не понял, причем тут его мать, но предпочел умолкнуть.

– Узнай, как там Щепа, – велел ему старлей, а сам занялся девушкой.

При попытке перевернуть ее, она застонала и открыла глаза.

– Больно.

– Где болит?

Она показала рукой на правый бок.

Черт, неужели внутренние повреждения? Или ребра сломаны?

– Кажется ребро, – подтвердила его предположение Маат, – тут корень из земли выпирал, я прямо на него улеглась.

Слава задрал ей рубашку. Среди выпирающих от худобы ребер девушки, багровело большое пятно, прародитель будущего кровоподтека во весь бок. Он поводил по ребрам пальцем, вроде целые. Девчонка ведь совсем, кости тонкие молодые, должны хорошо гнуться. Может трещины? В любом случае, жить будет, и идти сможет.

– Хорош симулировать! – сказал Слава. Он старался, чтоб голос звучал грубо. – Давай руку, помогу встать.

– Обойдусь, – обижено буркнула Маат, и, охая как старушка, начала подниматься.

Дружиннику повезло больше остальных. Дело в том, что сила "давилки" максимальна на ровной плоскости и сходит на нет, в узких складках рельефа. То есть, спрятавшись в овраге или искусственном углублении, человек мог выжить даже вблизи эпицентра. Познав это на собственном опыте, старатели везде, где мародерствовали, отрывали короткие окопчики, чтобы укрыться в случае чего. В один из таких окопчиков и свалился Щепа. Там он и сидел до сих пор, не поддаваясь на уговоры Ма-у-то, опасаясь повторения удара, а еще больше возмездия за проявленную лопоухость. Не дождался ни того ни другого. Слава выволок его оттуда за шиворот, поставил перед собой и, пристально глядя в глаза, сообщил, что хоть душа у него и добрая, но он, Щепа уже давно выбрал лимит терпения и в следующий раз он его просто закопает живьем в таком вот окопе. Воспитательный сеанс закончился мощным пинком под зад и дальнейшее движение дружинник продолжал во главе колоны. Слава и Маат шли в середине, Ма-у-то, как самый глазастый следовал в арьергарде. Вести монологи о здешнем мироустройстве ему было строжайше запрещено.

За следующий час они преодолели не больше пары километров, если считать по прямой. То и дело приходилось огибать завалы леса, вызванные ударами "давилок" и пожарами от "жгучего облака". Пару раз встречались медузы, но оба раза были замечены заранее. Путники бросались к ближайшим деревьям обнимали стволы, прижимаясь лицами к шершавой коре и, затаив дыхание, пережидали, пока скользящие в вышине переливающиеся перламутром капли не удалятся из зоны видимости.

Ни солнца, ни теней здесь видно не было, что создавало затруднение с определением времени. Оставалось полагаться только на внутренние часы, а они говорили старлею, что полдень уже миновал.

По мере следования отряда, кости погибших попадались все реже, а потом и вовсе перестали встречаться на пути. Либо упрямо продвигающаяся вперед безумная армия была уничтожена вся без остатка, либо научилась бороться с выкашивающими ее смертельными магическими ударами, либо произошло, что-то еще, о чем старлей не догадывался. Хотя, судя по отсутствию следов дальнейшего продвижения войск, первое было вероятней всего. Так и случилось, – ответил на немой вопрос хозяина Ма-у-то, когда они остановились для очередного привала, выбрав для этого небольшой каменистый овражек, на дне которого журчал ручеек. Имперские маги, – сообщил имур, конечно же, со слов господина и учителя Тэ-о-ту, – обманом подставили союзников – хэку и акети (а для правдоподобия и часть собственных войск) под убийственный огонь сарканов. Добившись сосредоточения всех магических сил противника в нужном им секторе, они молниеносным ударом прорвали его оборону на противоположном направлении.

* * *

Лес закончился, перед путниками расстилалась красновато-коричневая, каменистая равнина. Некоторое время они задержались, вглядываясь в бесконечные ряды выветренных скал, напоминавшие не то затейливые монументы, не торчавшие из земли гнилые зубы. Выходить из леса на открытый простор было страшновато, но Слава знал – «наводчиков» осталось немного. Часть медуз посбивали еще во время Великой битвы – Имперские маги тоже ведь не пальцем деланные. Другие сами поп адали, как листья осенью – вышел срок службы. Оставшаяся треть или даже четверть уже не были способны покрыть своим вниманием весь периметр Запретных земель, не говоря уже о внутренних областях, позволяя мародерствовать старателям. К слову сказать, те дальше леса заходили редко – поживы там никакой, а смертельных ловушек караулящих глупцов и смельчаков, сколько угодно. Впрочем, когда-то единая система обороны Запретных земель давно распалась на множество магических флуктуаций слабо связанных между собой, а это означало, что у ловкого, а главное, знающего человека появлялись неплохие шансы проскользнуть между ними. Вопрос в мотивации. У старателей ее не было, а вот у Славы была. Там за красной пустыней лежала конечная цель его путешествия, и отступать он был не намерен.

На опушке леса Слава повторил свой инструктаж, особенно напирая на то, что при появлении "наводчика" следует замирать на месте, не дышать и не шевелиться, изображая из себя соляные столбы, пока не улетит. По неведомому наитию он знал – медузы, предназначенные для выявления скоплений противника, реагируют в основном на движение. Для нейтрализации отдельных индивидуумов и небольших групп, у Запретных земель существовали другие способы, с которыми путникам вскоре предстояло познакомиться.

После короткого привала, двинулись дальше.

"Проводник" за спиной вибрировал теперь постоянно. Противная дрожь то усиливалась, заставляя напрягаться и судорожно шарить глазами по округе в поисках подстерегающей опасности, то ослабевала, позволяя чуть расслабиться.

Вокруг расстилались, зловещей красоты, каменные джунгли. Скопления выветренных скал напоминали разрушенные города. Повсюду громоздились останки замков, амфитеатров, затейливых галерей и пагод. Под ногами шуршали мелкие красноватые камешки – продукт выветривания скальных пород, у основания скал сменявшиеся на крупную щебенку. Впрочем, к скалам старались не приближаться, если это было возможно, особенно к сдвоенным. Еще в самом начале пути по пустыни сунулись было в развилку между двумя столбами, напоминавшими своим видом чудные тотемы, как вдруг пространство заполнило басовитое гудение, на верхушках столбов зазмеились коронные разряды и с ясного неба шандарахнула молния, вдребезги разнесшая верхушку правого столба. Путники чудом избежали града раскаленных осколков, а Слава понял, что означает усиление вибрации "проводника". Тепло – холодно. Слабая вибрация – опасность умеренная. Сильная…

Меч, буквально, взвыл за спиной, заставив старлея замереть с поднятой ногой. В спину ткнулась идущая следом, и конечно забывшая про "держать дистанцию", Маат. А Щепа впереди, вдруг ухнул по колено в только что казавшийся незыблемым грунт.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю