Текст книги "Операция "Муравьиный бог""

Автор книги: Вадим Леднев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

Никита, аж рот открыл от изумления – «Что он несет?!»

– Я вот только одного не понимаю, – голос Березина стал деланно обидчивым, – почему бы вашей Конторе не связаться было с нами напрямую… и Андрей Михайлович тогда тоже… Что вы через каких-то журналистиков… Обидно право! Впрочем лично я не в обиде… понимаю… погиб ваш лучший агент… маньяки тут беспредельничают… а он погиб, не ко времени. Да еще при таких странных обстоятельствах… но неужели ж вы подумали, что Контора имеет к этому хоть какое-то отношение? Нет, лично к вам, у меня претензий никаких… я ж понимаю, вы за начальство свое не в ответе. Начальству в Москве виднее, что делать. Но вы и нас поймите… к Андрею Михайловичу я был всей душой… А тут… Раз ростовская группа такая гордая… а нас тут на местах за мальчиков держат. Тогда сами и ловите своих маньяков! От нас сочувствия не ждите. Пусть теперь, ваше начальство, с нашим согласовывает. Официально! – добавил он с нажимом.

– Ростовская группа… – машинально повторил Никита, даже не заметив что делает это вслух.

– Именно Ростовская группа! – подхватил Березин, – Так что извините, больше никаких личных контактов. Если мое начальство узнает, что я с вами через его голову… короче, мне моя папаха дорога! Теперь все контакты только официально. Будет приказ начальства, всегда пожалуйста… обращайтесь, окажем помощь всеми имеющимися средствами…

«Вона как… – наконец сообразил Никита. – Климонтович наплел Березину, что существует какая-то спецслужба по поимке маньяков и он ее агент. «Ростовская группа» – забавно. В принципе остроумно…»

– Впрочем, я понимаю… – голос Березина внезапно подобрел, – Тут дело приобрело серьезный оборот. Нас начальство тоже и в хвост и гриву дерет. Так что ввиде исключения… в последний, так сказать, раз… я готов предоставлять вам оперативную информацию касаемо дела о маньяках. Вы ведь этого хотели?

– Да, – только и нашел что сказать Никита.

– Последний раз и в виде исключения! – повторил Березин, – Вдруг у вас что-нибудь получится и нам всем тоже будет хорошо. Но никаких личных контактов! Информация будет предаваться по электронной почте по мере поступления. Обратной связи не будет! Отправьте по этому номеру смской свой электронный адрес, и больше мне не звоните и не пытайтесь искать. Да! Вот еще что… наружное наблюдение за вами я дал указание снять. Вся информация по вашей легенде… ну что вы там ученый… работаете пятнадцать лет в институте и прочее, будет удалена. Работайте спокойно!

– Подождите секундочку, – взмолился Никита понимая, что разговор сейчас закончится.

– Да?

– Вы знаете, что-нибудь о смерти Климонтовича?

– Ну что вам, сказать… Грузовик врезался в толпу на перекрестке… водитель погиб… В общем, обгорел конечно Андрей Михайлович… он и еще несколько человек… но узнать можно… вполне. Я лично съездил на опознание… неофициально конечно… не мог поверить… такой человек и вдруг такая чудовищная нелепость. Не по рангу… Вдруг, думаю, ошибка. Но, к сожалению… Да и все документы были при нем… они тоже обгорели но вполне читаются. Версию теракта мы рассматривали. Отвергли за несостоятельностью. Случайность. Трагическая случайность. Вез водитель левый бензин, к себе, наверное, в гараж. Представляете? Здоровенные бутыли… спрятал в коробку из-под холодильника… Стеклянные!!! Хоть бы в железной бочке вез… Урод! А за машиной-то как следует не следил… старая она… в итоге лопнул тормозной шланг… а он еще пер на такой скорости… А у вас что, есть сомнения по этому поводу? Поделитесь?

– Да, нет… – неопределенно промямлил Никита.

– Ну, удачи тогда!

В трубке щелкнуло. И тут же телефон зазвонил вновь. Это, наконец-то, была Мила.

– Я до тебя уже пятнадцать минут прозвониться не могу! – тон ее голоса был донельзя деловым. Никиту это слегка покоробило, могла бы и поласковей… в одной постели все же…

– Я тоже до тебя не могу…

– Батарейка, села в мобиле! Не уследила… Ты сейчас где?

– Ельцовку проезжаю, – сказал Никита глянув окно.

– Забери у водилы сотовый! – безапелляционно скомандовала девушка.

– Как это? – опешил Никита.

– Отдашь свой, если такой благородный! Только симку вытащи… и выкинь в окошко. Не забудь мой номер записать. Сделаешь, позвонишь.

«Не фига себе заявочки! – подумал Никита. – Неудобно-то как… у него ж на карточке, поди, куча номеров записана». Он достал из своего телефона сим-карту, и как было сказано, приспустив стекло выкинул ее на дорогу, прямо под колеса обгонявшему их «мерседесу». Ничего записывать не стал – номер Милы он и так помнил назубок. Затем, хоть ему было и неприятно, глядя в затылок водителю – пожилому, седому дядьке, он тем не менее твердо сказал:

– У вас есть сотовый?

– Да, – коротко ответил тот ни на секунду не отрываясь от дороги.

– Дайте его, пожалуйста, мне!

Плечи водителя дернулись, но тем не менее, он послушно достал из нагрудного кармана и не оборачиваясь передал Никите свой старенький «сименс». «Возьмите пожалуйста свой новый телефон» – сказал ему Никита и вложил в эту же руку свою «Моторолу», – И за дорогой следите!» – поспешно добавил он, почувствовав, как судорожно зарыскала по полосе «волга».

Набрал номер Милы.

– Твоя мобила наверняка прослушивалась, – пояснила она, сразу приступая к делу. – Домой не едь! Адрес: Золотодолинская три, квартира шестьдесят восемь. Остановишься где-нибудь на Морском, дальше дойдешь пешком. А симку купи новую… и не по своим документам, балда, как в прошлый раз. Лучше несколько сразу купи. Шоферу денег не давай, отпечатки пальцев на купюрах могут остаться. И вообще, не хватайся там ни за что лишний раз. Хотя… у него в салоне отпечатков разных, как у дурака фантиков. Скажешь ему, чтоб тебя забыл, и валил куда-нить подальше. Ну и по этому номеру, сам понимаешь, больше не звони… Его уже считай нет.

– Грубая ты все-таки Мила. Подожди… но шар…

– Сфера уже со мной… я забрала! И лэптоп… Ну все отбой!

«Здрасти вам, – запоздало подумал Никита, глядя на надпись «конец разговора» – а как же я туда попаду… в эту квартиру тридцать шесть… ключ-то… про ключ-то забыла…» Он судорожно принялся перезванивать. Бесполезно. На звонки уже никто не отвечал. «И денег не давать… жалко дядьку… хотя, – он посмотрел на облезлый аппарат в руке, – Мой-то поди, раз в десять дороже стоит».

Остановив машину на Морском, неподалеку от Дома Ученых, Никита перебрался через улицу и зашел в магазинчик сотовой связи. Там он, предъявив свое институтское удостоверение, выдав его за паспорт на имя Сидора Сидоровича Сидорова и вдохновленный этим именем, приобрел новый «самсунг», уже за триста баксов (начинал входить во вкус). Выйдя из магазина, он без сожаления выкинул «сименс» в ближайшую урну, уж больно позорный был телефончик. Правда отойдя на десять шагов, спохватился. Торопливо вернувшись, извлек аппарат и тщательно протер его концом рубашки, стирая отпечатки пальцев. Потом бросил его обратно. Со стороны это по-видимому смотрелось достаточно смехотворно. Никита чувствовал на себе насмешливые взгляды прохожих и их мысли, в которых читалось сомнение в его умственных способностях. К урне тут же устремился оказавшийся рядом бомж: «С жиру бесятся! Уже мобилами разбрасываются!» – прочел Никита в его мутном мозгу. «Пользуйся дружок!» – милостиво сказал он, чувствуя себя благодетелем.

Пересекши Морской проспект в обратном направлении, Никита леском и дворами, поминутно озираясь, как матерый шпион в старом советском фильме, добрался до нужного дома по улице Золотодолинской. «Параноиком наверное скоро стану!» – раздраженно подумал он, останавливаясь у крайнего подъезда.

Широкий, просторный, зеленый двор со свежеокрашенными лавочками и разросшимися, вылезающими на дорожки ивами, был пуст и тих. Подозрительно оглянувшись в последний раз, Никита открыл облезлую дверь с поломанным кодовым замком и проник в подъезд. Там, как всегда, в старых хрущевках, воняло кошками и каким-то старьем. Шестьдесят восьмая – первый этаж, справа. Он осторожно поднялся по лестнице мимо покореженных почтовых ящиков, на цыпочках подошел к двери и прислушался. Тихо. Так, ну и что делать? Никита сунулся было позвонить в звонок, но на его месте остался только почерневший остов. Видать сожгли, какие-то малолетние засранцы. Никита пожал плечами и постучал. От этого легкого стука, дверь чуть скрипнув приоткрылась…

«Дела – делишки» – подумал он и толкнул сильней, осторожно заглядывая в образовавшуюся широкую щель. Браслет молчал. Никита снова пожал плечами и открыв дверь, шагнул на порог вглядываясь в темную пустоту коридора. Вроде никого. Чтобы это значило? Он опасливо заглянул за дверь. Сверху послышались шаги и голоса спускающихся по лестнице людей. Испугавшись, что его застанут в таком глупом положении, Никита поспешно вошел в квартиру и повернувшись, закрыл за собой дверь. Щелкнул замок.

В ту же секунду откуда-то со стороны кухни метнулась стремительная тень. На Никиту прыгнули сзади, в момент оседлав, плотно обхватив шею руками, а ногами крепко оплетя талию. «Ловушка!!! Браслет – сука молчит!» Он рванулся вперед, но словно налетел на невидимую стену и прилип к ней… не мог пошевелить ни руками ни ногами. Впору было заорать от ужаса и одновременно бессильной ярости. Но рот закрыла узкая ладошка, возле уха раздался смешок, и знакомый голос торопливо произнес:

– Тихо, тихо, тихо! Успокойся это я…

Объятья ослабели до нежных. Никита повернул голову насколько мог и в его приоткрытый от изумления рот, впились такие знакомые, такие желанные губы. Мила! Ошалевшего, потерявшего дар речи, развернула к себе, и встав на цыпочки притянула его голову, поцеловала долгим страстным поцелуем. Он попытался отстраниться, но сразу сдался, а потом целиком отдался этому поцелую. Только прислонился к стене, потому что ноги ослабели. Так они стояли в прихожей и целовались… минуту, а может две, а может три. Мила умела заставить забыть счет времени. Наконец она оторвалась от его губ, но шею не отпустила, а так и стояла, вглядываясь в его глаза:

– Заждалась тебя!

Никита, наконец, взял ее за запястья и раздвинул их освобождаясь. Она не сопротивлялась.

– Ну что это такое, Мила? Ну как так можно? Меня чуть кондрашка не хватила…

– Ну успокойся, успокойся… миленький мой, хороший! – шептала она, а сама за руку уже тянула его из темного коридора в светлое пятно комнаты. Оп-па! В комнате из мебели только большая расстеленная постель, ночной столик, да в углу небольшая тумбочка с зеркалом, а сама Мила, оказывается, одета только в коротенький цветастый халатик-кимоно, совсем распахнувшийся от этих, ее, акробатических этюдов.

– Пошли, пошли, – тянула она его к постели.

– Да ты что, – бормотал Никита, – да после твоих экзерсисов, я не то что… я вообще…

– Не волнуйся, все будет хорошо – приговаривала она, усаживая его на постель.

– Да дай хоть туфли-то сниму…

– Снимай конечно, снимай… туфли снимай… все снимай…

И пока он судорожно спихивал носками задники туфель, она рывком распахнула на нем рубашку расстегнув разом все кнопки, стянула ее с плеч, бросила рядом на ковер. Обняла левой рукой за шею, повалила на разбросанные подушки, одновременно опять бросившись целоваться. Никита почувствовал, как правой рукой она ловко управилась с его джинсами и изгибаясь всем телом, помог их стянуть вместе с плавками. Он с удивлением обнаружил, что от поцелуев, соприкосновений их обнаженных тел и ловких действий ее маленькой ручки, он не смотря на пережитый стресс уже ко всему готов. Да еще как готов! «Это наверное, от нее феромоны так прут» – последнее, что подумал Никита, прежде чем они соединились. Больше он ни о чем думать уже не мог – это был непрекращающийся экстаз. Какой-то сексуальный выброс разом вскипевших чувств. Их крики и стоны перемешались вместе с их телами. Все это происходило в невероятном бешеном темпе и казалось что будет продолжаться вечность. Казалось они вне времени. Вырвались из его цепких объятий и полностью растворились друг в друге. Непередаваемое наслаждение – огромное, как счастье. Хотелось еще… еще… еще… Но сперва иссякли силы… а потом и дикое желание, истончившись, превратилось в расслабленное умиротворенное блаженство. Никита обессилено откинулся на подушки раскинув руки.

– Не фига себе!.. – пробормотал он. – Что это было? Секс в режиме взрыва?

Мила свернулась рядом калачиком, пристроив голову у него на плече.

– Ну что?.. – промурлыкала она устало, – понял еще одно преимущество, которое ты получил?

– Так это… – Никита приподнялся на локте, – это браслет так действует?!

– Ну-у… – Притворно надула губки Мила, толкая его обратно, – Чего вскочил, ложись… Конечно, браслет. Он же повышает коэффициент гармонии… Забыл? Это и секса касается… и не в последнюю очередь.

Он обнял ее, легонько прижал к себе, а другой рукой принялся поглаживать по спине, отчего она выгибалась, как кошка и опять начала постанывать.

– Эй! – прошептала она наконец, – Доиграешься! У меня там эрогенная зона.

– Да-а?… – притворно удивился Никита, убирая руку на ее бедро, – А где у тебя нет эрогенной зоны?

– С тобой у меня везде эрогенная зона!.. – она посмотрела ему в глаза. – Теперь все тетки от тебя пищать будут… Но попробуй только!.. – сунула ему под нос, свой маленький кулачок, – Понял?!

– Разве есть кто-то лучше тебя?! – Никита поцеловал кулачок, раскрыл его поцеловал ладошку, пальцы, между пальцами.

– Ай щекотно!!! – Мила отобрала руку и они упершись лбами тихонько засмеялись.

Несколько минут полежали молча, задумчиво поглаживая друг друга.

– Э! – вспомнил вдруг Никита, – Ну-ка объяснись!.. что это ты за моду взяла, как рысь мне на спину прыгать? А если б я заикой на всю жизнь остался?

– Ну, прости, пожалуйста! – Мила смущенно хихикнула и примирительно чмокнула его в щеку, – Просто я пять минут давилась от смеха, глядя в окно, как ты бдительно перед подъездом озирался. Встал, и крутит головой, как подводная лодка перископом… Ну решила пошалить… Глупо, конечно… Простишь?

– Да я-то прощу… – он задумчиво гладил ее густые, короткие волосы. – Слушай, а чего это ты такая милая и ласковая… нежная вся такая… как в первый день нашего знакомства? То есть, куда там первому дню… он и рядом не валялся…

– А ты думал, я такой солдафон в юбке? Убийца? Как ты меня назвал… бумагорезательная машинка?

– Да, нет… – Никита немножко отодвинулся и посмотрел ей в лицо, – Просто ты была такая деловая… на козе не подъедешь… ножом кидалась… а теперь изменилась… я думал, ты всегда такая стервоза. А тогда в первый день – ради работы.

– Нет, не ради работы!.. Дурак! – она попыталась стукнуть его кулачком в грудь. Никита осторожно поймал ее тонкое запястье и приложил к губам:

– Извини!

Некоторое время девушка возмущенно молчала, однако, руку вырвать не пыталась. Наконец, сказала:

– Да… работа, конечно, тоже… Но только ради нее я этого не делаю. Я ж тебе не шлюха! Или ты может, решил, что я шлюха? Если прикажут, с каждым готова в койку прыгнуть? Давай, скажи!

– Да не шлюха, не шлюха!!! – Никита досадливо поморщился, – А почему тогда такой букой ходила?

– Не до нежностей было, дружок! Мы между прочим на военном положении! Забыл, как в тебя палили… и это только цветочки!

– Заладила… война, военное положение! А сейчас что… война закончилась… мы победили?

– А сейчас нас прикрывают!

– К… кто прикрывает?

– Я прикрываю, – в дверях комнаты, невесть откуда взявшаяся, стояла незнакомая девушка. Стояла и ухмылялась.

Никита торопливо натянул простыню.

– Как не стыдно! – укоризненно сказала ей Мила, – Стучаться надо, когда в комнату с голыми людьми входишь! В детстве не учили?

– Да, ладно… – небрежно отмахнулась девушка, – Чего я такого не видела? Тем более, у вас и дверь-то не закрыта. Я собственно пришла сказать, чтобы вы вели себя потише! Вас на пятьдесят метров от дома слышно! Хотите чтоб соседи милицию вызвали? Ладно он… но ты-то, барышня, соображать должна! – она постучала себя кулачком по голове.

– Познакомься Никита Семенович… Это Рита! – сказала Мила официальным тоном, что было смешно при ее наготе, которую она и не думала прикрывать, – Рита у нас хакасочка из Абакана, прибыла к нам на усиление. И не вздумай ее называть Маргаритой, как меня пытался Людмилой.

– Да уж… – Рита прислонилась к косяку, – Скоро Истинных со всей округи в Н-ск загонят… как будто своих дел дома нет.

Была она ярко выраженной азиатской внешности. Вылитая актриса Люси Лю. Только черные волосы очень коротко острижены. Одета просто – футболка, шорты, кроссовки.

– Ну ладно, пошла я, – она повернулась к выходу бросив на прощанье, – Вы все-таки больше так не орите!

– Что, все Истинные такие красотки? – спросил Никита когда в прихожей щелкнул замок. Мила фыркнула презрительно:

– Красотки… Обрати внимание на ее извилистые ножки!

– А что?.. Ножки, как ножки… Нет… ну твои-то понятное дело вне конкуренции! – поспешно закончил он, поймав негодующий взгляд, и полез целовать Милину ногу. Та оттолкнула его.

– Одевайся, давай! Бабник! Нам еще и поговорить надо.

*****

Мила как всегда расположилась с сигареткой возле окна. Окно было затянуто зеленой пластиковой сеткой от комаров. Мила прожгла сигаретой в сетке дырочку и стряхивала туда пепел. В другой руке у ней была кружка с зеленым чаем из которой она время от времени отпивала маленькими глотками. Никита сидел напротив нее упершись локтями в кухонный стол, покрытый старой желтой клеенкой.

– Ну так и что, собираешься предпринять? – спросила Мила, когда Никита закончил рассказ о своих приключениях.

– Сейчас наверное с Наставником надо связаться… как ты думаешь?

– Попробуй… – Мила задумчиво затянулась сигаретой. – То есть конечно свяжись. Только не думай, что это тебе так уж сильно поможет. Они никогда не дают прямых указаний… вообще прямо не говорят… так намеки, полунамеки. Мутные короче.

– А ты откуда знаешь? – удивился Никита: – Ты что с ними общалась?

– А ты откуда знаешь, что Африка есть? Ты что, там был?

– Резонно, – Никита положил себе в кружку пакетик с чаем и налил кипятку из чайника. – Мила! А можно тебя спросить? Вот Истинные… вроде бы войны… но почему такие субтильные девушки?.. как ты, как Рита? Почему не мужики-амбалы, типа, Конана-варвара?

– Ну мужики у нас тоже есть… – Мила усмехнулась, – только они такие же как мы. Поэтому азиаты в основном. Много ли ты среди белых мужиков найдешь с таким сложением, как у меня? А почему такие субтильные… так инверсия дружок не шутка. При нашем боевом ускорении, если будет больший вес – сухожилия от костей враз оторвутся.

– А среди Наблюдателей женщины есть? – заинтересовался Никита.

– Не знаю… – она засмеялась, – ни одной не видала. Да и откуда им взяться? Наблюдатели – это ж простые люди… только с браслетами. Их Истинные выбирают. А Истинным предписано выбирать мужчин, у них лучше аналитические способности и выше коэффициент гармонии.

– Кем предписано? – удивился Никита.

– Думаешь у нас начальства нет? А знаешь… – она вдруг наклонилась к нему через стол, – мне повезло! Повезло, что разрешили выбрать себе Наблюдателя… Обычно так не бывает… Вот я и думаю к чему бы это?

– А как бывает, – растерянно спросил Никита.

– Отбирают члены Круга, а нам дают для взаимодействия уже завербованных и тренированных другими Наблюдателями… Ну ты же читал про Климонтовича. Это очень ответственное занятие – подбор Наблюдателей! А тут… Такая серьезная обстановка – а дело доверяют вести какой-то зеленой соплячке и зеленому сопляку…

– Постой! Ты сказала «зеленой соплячке»? Это ты про себя сказала?

Мила улыбнулась:

– А ты думал мне и правда двести лет? Да мне лет примерно столько же сколько и тебе… по нашим меркам – пионерский возраст!

– Ой, пионэрочка! Как прикольно! – Никита потянулся, чтоб ее поцеловать.

– Ладно все! – спохватилась она отстраняясь. – Заболтались мы тут с тобой! Хватит чай хлебать… иди, связывайся со своим Наставником!

– Подожди, подожди! – встрепенулся Никита неожиданно вспомнив почему он здесь оказался. – Ты говорила, что моя квартира под наблюдением… Откуда знаешь? Или… как с Африкой?..

– Там статика нарушена… – загадочно сказала Мила. – Кто там конкретно, сказать не берусь, не знаю… но наблюдают это точно.

– А как же ты тогда…

– Хвоста не привела? – Мила усмехнулась – А ты меня попробуй, догони… Как сквозанула через лес… аж тапочки задымились.

– Странно… А мне Березин заливал, что снял наблюдение.

– Так это и не люди были, дружок мой Никита… Людей бы я вмиг прощелила… Это хуже… ты даже представить себе пока не можешь, насколько это хуже.

– Ты пугать меня взялась, солнце? Ну считай что своего добилась – испугала… Так кто это был?

– По всей вероятности, «муравьи».

– Ну хорошо хоть не тараканы… у вас что мирмикофобия?

– Дурачок! «Муравьями» мы называем организованные группы паразитоносителей, потому что они устроены по принципу муравейника… ну или улья. У них общий разум… понимаешь? Они особенно опасны…

– Вот так?! – завелся Никита. – И ты молчала? Моя обязанность наблюдать, понимаешь… Выявлять этих носителей… А они оказывается, тут сами… за мной уже наблюдают и меня уже выявляют… И как оказалось, они особенно опасны! Совершенно случайно! Один только я ничего не знаю… хожу тут, как козел за морковкой…

– Не кричи, – мягко остановила его Мила. – Видишь ли… я и сама об этом узнала… вот только… когда к тебе пошла… Ничего не понимаю! – она развела руками. – Послала запрос, жду ответа. Попробуй Наставника спросить, может он что скажет. Кстати! Совсем забыла тебе сказать… те безбашенные придурки на вокзале… они же таки плохо кончили. На машине свалились с моста прямо в Инюшку. Три трупа. А того что в больницу попал – я тебе уже говорила… четвертый труп… при невыясненных пока обстоятельствах.

– И здесь бардак! – только и сказал Никита.

*****

Снова треск разрываемой газеты. Чернота перед глазами.

Просторная светлая комната, обставленная в викторианском стиле. Тяжелые обильно декорированные шкафы вдоль стен, секретеры по углам. В центре комнаты массивный широкий стол темного дерева, тоже весь в каких то витиеватых завитушках. Пол застлан толстым, похоже персидским ковром. Правда, ни окон ни дверей нет, как и в прошлый раз. Зато Наставник, на момент появления Никиты уже был в комнате. Сидел развалившись в кресле, закинув ногу на ногу. Одет в этот раз, под стать обстановке – щеголевато. В светлый костюм-тройку, при галстуке и в лакированных штиблетах. На столе лежала его шляпа изысканных форм, коробка с сигарами и большая круглая пепельница, а в руках он вертел изящную тросточку. Никаких тебе бесформенных балахонов и клобуков скрывающих лицо. Хотя с лицом как раз были проблемы. Оно казалось слегка смазано и постоянно меняло очертания. Почти незаметно. Но на фоне четких деталей костюма и интерьера, это смотрелось несколько диковато.

– Приветствую тебя, Наблюдатель! – начал он первым, приветливо кивнув изумленно таращившемуся на него Никите.

– Здравствуйте… – тот наконец вышел из транса, в который его повергла такая глобальная, по сравнению с прошлым посещением перемена обстановки.

– Ты что-то хотел сообщить мне? Я готов выслушать.

Никита во второй раз, начал рассказывать про свои сегодняшние приключения. Говоря он заметно нервничал, поэтому торопился и сбивался. Наставник слушал, не перебивая, иногда кивал головой показывая, что следит за ходом повествования. Выглядел он благожелательно. Приставил трость к столу, открыл коробку, достал оттуда толстую сигару понюхал, предложил Никите. Тот лишь отрицательно мотнул головой увлекшись рассказом. Тогда Наставник отстриг кончик сигары, специальной гильотинкой и раскурил ее с помощью большой сигарной зажигалки, которая находилась там же в коробке. По комнате поплыли клубы ароматного дыма. Правда, не смотря на отсутствие окон, дым куда-то быстро улетучивался. Когда Никита сообщил, что за его домом следят, Наставник выказав удивление, спросил откуда это ему известно. Никита сослался на Милу и попросил помощи опытного Наблюдателя. Наставник покивал на это и сказал, что помощь несомненно будет, как только представится такая возможность, но пока необходимо действовать самостоятельно. На вопрос Никиты, почему ему не сообщили об агентах Климонтовича, и он был вынужден искать к ним путь самостоятельно, Наставник пояснил, что они, де, и не знали его клиентуру. И вообще Наставники, как таковые не занимаются вопросами тактики.

– Твой предшественник, был опытным наблюдателем и сам решал, что ему сообщать Наставникам, а что оставлять при себе. Мы не командуем вами. Мы лишь наставляем и согласуем ваши действия.

– Так что мне теперь делать? – Никита несколько опешил, от таких слов (права была Мила, толку с них не много). – Ведь практически нет сомнений, что убийства подростков – результат паразитарного заражения. Настоящие маньяки, не убивают с такой скоростью. Самое частое, раз в месяц А тут шесть смертей за неделю и еще трое пропали без вести.

– Да это так. – Наставник загасил недокуренную сигару в пепельнице, лицо его пошло волнами. На это было не очень приятно смотреть, но Никита сдержался и не отвел взгляда. – Более того… это не типично даже для паразитарного заражения. Обычно бывает серия из двух-трех… максимум из четырех смертей. Это объясняется тем, что особь, зараженная извне, из тонкого мира, сама потом может заразить не более трех-четырех человек, после чего стерилизуется. Вот такие случаи как раз и тяжело отличить от действий маньяков, криминальных убийств или даже случайных смертей. Часто ввиду высокой смертности зараженных, первичный паразитоноситель так и остается в одиночестве. Сам по себе он не опасен… ну разве что мутирует в настоящего маньяка, начнет вести себя совсем уж неадекватно. Но с ним и люди могут справиться, если найдут конечно… как правило, находят рано или поздно. Другой случай, если зараженные все-таки выживают, и возникает группа. Такая группа теоретически имеет возможность увеличивать свою численность до бесконечности, так как новые ее члены могут заражать новых, те других и так далее… На деле этого не происходит, так как все эти группы выявляются и уничтожаются Службой карантина, на то она и существует. Теперь главное – все выжившие паразитоносители, мужского пола. Ни разу еще не встречались женщины – носители. Но все когда-нибудь бывает в первый раз. Нынешний случай, своей аномальностью вызывает подозрение, что это печальное событие все же произошло. Никто не знает, насколько опасна женщина-носитель, какими свойствами обладает, становится ли она стерильной после первой волны заражений? Не знает, и лучше пусть никогда не узнает. Отсюда вытекает задача – как можно скорее найти «матку» и навести на нее Истинных. Да, кстати, мы называем паразитоносителей – антами… Калька с английского… но вот прижилась в европейской Службе карантина. Коротко и звучно, – Наставник замолчал.

– Да… но кто же все-таки следил за моим домом? – не унимался Никита.

– Очевидно, одна из групп антов, каким-то образом уцелела и также стремится добраться до «матки», причем, по твоему же следу, Наблюдатель. Надо непременно ее опередить и выйти на «матку» первым.

– Почему же эту группу не уничтожат?

– Над этим работают. Но у тебя своя задача, Наблюдатель.

– Это все? – Никита был шокирован. – Объясните хотя бы… как я узнаю этих «муравьев»… Антов?

– Ты можешь читать мысли, ты можешь видеть эмоции… у обычных людей. У антов нет мыслей и нет эмоций в обычном человеческом понимании. Они не люди, они лишь части мозаики складывающейся в одно целое. Ты увидишь темную область. Это и есть главный признак чужого разума. Что будет в голове у матки, я не знаю… но думаю, ты сможешь ее распознать. Удачной охоты! – Наставник поднял правую руку и поднес указательный и средний палец к виску, как бы отдавая салют.

*****

– Ну что? – сразу же пристала Мила к протирающему кулаками глаза Никите. – Что он сказал?

– Он мне любезно сообщил, что должно быть наш маньяк – баба… И что до нее нужно добраться скорее этих твоих антов, потому что они тоже до нее хотят добраться.

– Ну конечно… анты… это официально. Мы их так не называем, для нас они «муравьи»… по простому так… И, кстати, они уже, скорее твои, чем мои… – Мила потерла руки. – Интересно… баба, значит… «муравьиха»! Ну доберусь я до нее…

– Еще добраться как-то надо… – Никита озабоченно огляделся. – Слушай! А к интернету-то, здесь можно подключиться? Проверить надо, может, Березин что-нибудь скинул на мыло.

****

Письмо было. Никита с трудом нашел его среди кучи спама. Письмо было от «Б» и тема его с присущей чекистам скромностью тоже была обозначена как «Б». К письму прилагался вордовский файл. Никита закачал его на компьютер и открыв быстренько проглядел. Файл был обстоятельный. Он содержал описания мест происшествий, протоколы допроса свидетелей, протоколы опознания. Краткие справки по каждому из погибших или пропавших без вести подростков. Выходило что погибло две девочки и четыре мальчика, соответственно пропали без вести одна девочка и два мальчика. Все это Никита просмотрел мельком, пока что не вникая в детали. Внимание его привлекла аналитическая записка в которой сообщалось, что все погибшие и пропавшие без вести подростки жили в разных районах города и учились в разных школах. Однако связь между ними все же была: в прошлом году, в течение июня-июля месяцев, все они отдыхали в детском оздоровительном лагере в Горной Шории (Прилагалась программа отдыха и описание маршрута). Эта связка послужила для следственной группы основанием принять за рабочую, версию, что маньяком является кто-то из обслуживающего персонала лагеря. Сообщалось, что все инструкторы, воспитатели, повара и прочий обслуживающий персонал имеющие отношение к работе с детьми были проверены. Пока ничего подозрительного не выявлено, работа в этом направлении продолжается. Все остальные ребята входившие в состав тургруппы (11 человек) опрошены и предупреждены. Никита обратил внимание на одну из версий – ритуальное убийство. Предполагалось, что дети участвовали в какой-то тайной секте сатанистов. Родители правда отрицали участие их чад, в такого рода компаниях. Надо признать, что все подростки характеризовались, в целом как положительные личности, неплохо учащиеся, не имеющие проблем с законом, приводов в милицию и тому подобных изысков. Никита вздохнул и прокрутив файл в самое начало, принялся читать вновь… тщательно, стараясь не упустить ни одной детали.

Дневник Никиты

Ну вот я и опять с вами! Дорогие мои дети. Мой комп дома, и в связи с этим недоступен. Пришлось продолжить писать этот дневник в ноуте Клима. Который день – сумасшедший дом. Описывать его, уже в третий раз за сегодня, решительно лень. Буду лучше анализировать, вдруг до чего-нибудь додумаюсь. Мила опять отправилась ко мне домой. На разведку боем, как она сказала. Сказала, просто разузнает, что к чему… однако прихватила свои серпы. Сбрую правда одевать не стала – люди не поймут. Просто положила в сумку. Я остался с Ритой. Не слишком-то она разговорчивая, сидит в зале и смотрит сериал по телеку. Вот бы не подумал, что Истинные – как обычные тетки, тоже любят сериалы. Что она там глядит?.. Смотрим по программе… Ага… «Во имя любви!» Чудненько!