Текст книги "Операция "Муравьиный бог""

Автор книги: Вадим Леднев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

– Да уж… – Никита поежился, – прямо триллер в Маниле. Гляжу на тебя и не верится до сих пор, что ты такая… А что с остальными «муравьями»?

– Да они без «матки», как телята. Пытались, конечно, по инерции, что-то сделать… Знаешь, если курице башку отрубить, она еще бежать пытается… так и «муравьи»… суетятся, но бестолково. Разбежаться хотели, да куда там… Загнали их в барак и газ пустили, а после дровами обложили и подожгли. Но это уже без меня было…

– Ни фига себе… – Никите стало даже как-то нехорошо, – прямо как каратели, какие-то – зондеркоманда…

Мила покосилась на него и пожала плечами.

– А что ж их… перевоспитывать? Так это поздно. Заразу надо каленым железом… Ты набирай, набирай номерок-то!

Она насуплено замолчала, видимо, задетая за живое последним замечанием своего спутника, потом не выдержав, продолжила:

– Их нельзя жалеть, дурачок! Ты даже пока представить себе не можешь, какая это угроза!

– Ну почему же… вкусил уже… за неполную неделю два раза чуть не убили…

– Мало ты вкусил! Подумаешь, постреляли, да морду набили! А вот когда они целые города захватывают… Ты пойми, дело не в том, что они злые, а мы добрые… Еще не известно кто из нас злее… это ты правильно подметил! Зондеркоманда… Давили мы их и давить будем! Правильно, таких отморозков, как Хамзя, единицы! Другие просто хотят жить… существовать! Они не хорошие и не плохие… просто хотят жить! Беда в том, что жить они могут только за счет людей… А теперь прикинь, что будет с людьми, если их оставить в этом соревновании без нас… Вот ты говоришь – мы жестокие…

– Да не говорю я…

– Говоришь!!! – Мила завелась не на шутку. – Ты в шахматы играешь?

– Ну… как бы так… играю немного… а причем тут?

– А при том тут! Понимаешь, в чем разница между гроссмейстером и новичком, который только научился фигуры правильно двигать? Нет, не понимаешь! Подожди… – отмахнулась она от готовящегося возразить Никиты, – Гроссмейстер держит ситуацию на доске под контролем. Все фигуры! Он знает когда и куда пойдет одна, когда и куда пойдет вторая, третья, четвертая! Понимаешь? Он их видит сразу все! Вот это «муравьи»! А люди? Это даже хуже чем новичок в шахматах… потому что одна фигурка с правой стороны доски не знает, что делает фигурка в центре, не говоря уже про другой край доски. Так кто победит в такой игре? И пусть «матка» изначально будет наимилейшим существом, в самом факте их существования заложено противостояние со всеми нами. Вот ты, хочешь стать «муравьем»?.. лишиться своего я, своей личности, стать безликой частью непонятно чего?.. жалким подобием чего-то неизвестного? А это единственный путь их развития – превращать людей в часть себя. Не хочешь? Нет? И я не хочу среди таких жить! Среди таких жить – это хуже смерти! Поэтому они всегда будут убивать нас, а мы всегда будем убивать их! В любых количествах… столько, сколько надо! Все! Консенсус!

Повисла тяжелая пауза.

Никита, пожал плечами и наверное, в сотый раз набрал номер Чирук, почти уже ни на что не надеясь, но трубку неожиданно взяли:

– Алле? – голос был детским, звонким, но гася вспыхнувшую было в душе Никиты надежду, пришло понимание того, что он отнюдь не девичий. Разговаривал мальчик лет шести.

– Здравствуй! – сказал Никита, стараясь, чтоб это прозвучало максимально доброжелательно. – А взрослые дома есть?

– Конечно! – важно подтвердил мальчишечий голосок. – Мама и бабушка.

«Отец с ними не живет… давно в разводе», – вспомнил Никита справку Березина.

– Пригласи, пожалуйста, маму.

«Мама! – закричал мальчишка. – Тебя к телефону!..Дядя какой-то… Нет, не дядя Саша».

– Слушаю… – женский голос был настороженным, – кто это?

– Здравствуйте! – повторил Никита. – Я разговариваю с Анастасией Чирук?

– Да-а… А я с кем разговариваю?

– Извините за беспокойство! Я из прокуратуры… следователь по особоважным делам, Иванов!

– Прямо таки Иванов?

– Вот именно! Хотел бы с вами побеседовать, по поводу обстоятельств исчезновения вашей дочери Анны.

На том конце провода возникла заминка.

– Со мной уже беседовали… – наконец сказала она, – неоднократно. Я рассказала все, что знала, – в голосе женщины зазвучала тревога. – Есть что-то новое?.. про Аню?

– К сожалению, пока нет… но мы работаем! Я понимаю, что вам сейчас тяжело… но все же… мне надо уточнить кое-какие детали. Это в ваших же интересах!

– И что… мне прийти в прокуратуру?

– Зачем же? Я сам могу заехать к вам. Прямо сейчас. У вас найдется немного свободного времени?

– Ну что ж… – женщина вздохнула, – куда от вас деваться… заезжайте, раз надо. Мы, собственно, с дачи только вернулись, заехали домой на полчаса… но раз надо, я подожду.

– Хорошо! – сказал Никита. – Мы будем… – он кинул взгляд в окно, проезжали Автовокзал, – минут через двадцать…

****

Семейство Чирук проживало, на улице Богдана Хмельницкого, там где ее пересекал первый Краснодонский переулок. Свернув в него, джипик тихо въехал во внутренний двор пятиэтажного дома построенного в виде буквы «П» с одной усеченной ножкой. Когда они остановились у подъезда, Никита еще раз, с сомнением, окинул взглядом свою спутницу:

– Ты уверена, что в прокуратуре именно так одеваются?

Мила пренебрежительно дернула плечиком:

– Какая разница? Внуши им, что я в прокурорском мундире.

– Я и не знаю даже как он выглядит, – усмехнулся Никита.

– Пофиг. Зажгу им фон доверия… примут, как родных!

Дом выглядел очень старым, хотя в подъезде виднелись следы свежего ремонта. Они поднялись по скругленным миллионами ног ступенькам, на второй этаж, и Никита позвонил в обитую лакированной рейкой дверь. Он не знал, включила Мила свой фон доверия или нет, но дверь открыли сразу, даже не спрашивая, кто там. На пороге стояла миловидная, довольно молодая еще женщина. Одета она была в розовую блузку с коротким рукавом, заправленную в светло-коричневые вельветовые джинсы. Светло-русые ее волосы, заплетенные в косу, гармонировали с серыми печальными глазами. Губы подкрашены розовой помадой, видимо, специально к приезду прокурорских. Из кухни вышла бабушка, в длинном цветастом халате и переднике, а из комнаты высунулась любопытная физиономия молодого человека. В определении его возраста по голосу Никита не ошибся, ему и в самом деле было лет шесть-семь.

Женщина кинула было изумленный взгляд на Милу, но тут же удивление в ее глазах погасло и она посторонилась сделав приглашающий жест.

– Проходите, пожалуйста, в зал! Там нам будет удобней.

Мила без лишних слов тут же скинула босоножки, повесила сумочку на крючок и последовала за хозяйкой в зал. Никита чуть замешкался с туфлями, пристроил возле них свою сумку с палкой и глянул на себя в большое, в полный рост, зеркало. Да-а, на прокурорского работника, какими он себе их представлял по многочисленным сериалам, он смахивал неважнецки. Ни тебе квадратного подбородка с ямочкой, ни волевого взгляда… ни безукоризненной прически – волосы на голове растрепались, как копна соломы. Он слегка их поправил, оглянулся и поймав внимательный взгляд светло-серых мальчишечьих глаз, улыбнулся, как ему показалось, ободряюще.

В зале хозяйка усадила самозваных прокурорских, в кресла, стоящие по обеим сторонам стеклянного журнального столика, а себе принесла из кухни стул. Села на него и замерла в ожидании. Никита отметил про себя, что у них даже не спросили служебные удостоверения. Так с чего начать-то:

– Анастасия Ивановна… позвольте представиться, следователь…

– Я уже поняла, что вы из прокуратуры… – прервала его Анастасия, – по каким вы там делам следователь, важным или особоважным, меня не интересует! Меня интересует, что с моей девочкой! И почему вы только ходите и говорите, а дел никаких я не вижу?…

– Успокойтесь пожалуйста, Анастасия Ивановна… – Никита старался говорить уверенным тоном, – Напрасно вы так… Для поиска вашей дочери предприняты все необходимые меры. Я не сомневаюсь, что в скором времени они принесут свои результаты!

Он смотрел в ее глаза и видел в них лишь отчаянье. Не верила она ему. Хотела верить, но не верила. В мыслях, она была не здесь, не с ними. Рассматривая смутные образы в ее голове, Никита видел постоянно повторяющиеся эпизоды: один прошлогодней давности, когда пасмурным летним утром она провожала дочку в тот злосчастный лагерь, а затем встречала ее веселую, отдохнувшую, загоревшую до черноты; и нынешний, особенно четкий, где она, утром тринадцатого июля, заплетала косу симпатичной светловолосой девчонке в том самом коротком голубом платьице с красными цветами.

– Так, и что вас интересует? – в голосе Анастасии послышались нотки раздражения. – Вы кажется, хотели что-то выяснить?

– Анастасия Ивановна, куда и с кем собиралась идти Аня накануне своего… э-э… исчезновения?

– Я уже тысячу раз говорила… с подружками Таней и Светой… они собирались идти в кино, на какой-то там «Дозор»…

– «Ночной дозор» – уточнил Никита.

– Да, кажется, так! Я фантастикой знаете, не интересуюсь… поэтому не в курсе.

– И?

– Что? Ну ваши же сотрудники сами мне говорили… и девочки говорили… Они не встречались и даже не планировали идти в это кино… То есть планировали, но на следующий день.

«Так… – подумал Никита с досадой, – этого я не знал».

– То есть, получается, Аня заведомо сказала вам неправду?

– Ну может она день перепутала… я не знаю… Да нет, не может этого быть. Они же с подружками по полдня на телефоне висят, все выясняют…

– И в тот день они тоже общались?

– Да конечно, все утро! Мне позвонить надо было… еле смогла телефон отбить. И живут, главное, в соседних домах. Лето… выйди, да общайся… нет, будут телефон обрывать по полдня.

– А вы уверены, что она общалась только с этими Таней и…?

– Светой Романовой… да нет, конечно, не уверена! Я же не сидела все это время дома… ездила в магазины, на рынок… Уходила из дому, она на телефоне… пришла, она все еще на телефоне…

– Скажите пожалуйста… с Анной какие у вас были отношения? Я в том смысле… была ли она с вами искренна? Рассказывала, к примеру, про своих подруг, друзей? Мальчик у нее, кстати, был? – внезапно Никита сообразил или просто услышал мысли Анастасии, что его упоминания Ани в прошедшем времени, доставляют ей боль и смутился от этого. – Я имею в виду… есть ли у нее друг?… она девочка симпатичная…

– Я поняла, что вы имеете ввиду. Не надо мне вашей деликатности! Вы сами не верите, что Аня жива! – в глазах у нее появились слезы, она закрыла лицо руками и отвернулась. Плечи ее задергались от беззвучных рыданий. Мальчик забежал в комнату и прижался к ней, испугано глядя на Никиту.

– Ну успокойтесь, пожалуйста! Не надо плакать… все будет хорошо… мы ее обязательно найдем… живой и здоровой! – Никита беспомощно посмотрел на Милу. Та встала и молча вышла из зала на кухню. Послышался шум льющейся из крана воды, и, через несколько секунд она вернулась, держа в руке полный бокал. За ней семенила встревоженная бабуся. Так же молча Мила присела на корточки рядом с Анастасией, осторожно отняла ее руки от лица и сунула в них бокал. Та послушно начала пить, руки ее дрожали, зубы стучали об стекло, но она продолжала судорожно глотать, пока не допила всю воду. Мила поднялась, забрала у нее бокал и погладив мальчика по голове, отошла на свое место. Анастасия встала, подошла к шкафу, достала из ящика носовой платок, высморкалась в него, утерла слезы и вернулась на стул. Выглядела она теперь вполне спокойно. Никита догадался, что дело было не только в воде и благодарно улыбнулся своей ассистентке.

– Успокоились?

– Да… – кивнула Анастасия, голос у нее был сдавленный, от, все еще стоящего кома в горле, – извините… нервы…

– Я понимаю! Можете продолжать?

– Да, разумеется… Наши отношения? Раньше, конечно, она все мне рассказывала… как старшей подружке. Ну а теперь… период очевидно пубертатный подошел… Пятнадцать лет… очень противоречивый возраст! Аня стала более скрытной, более ершистой что ли… огрызаться начала, грубить даже, чего раньше никогда не за ней не водилось. Даже учиться стала хуже… мысли у нее, похоже, про другое были. По дискотекам с подружками ходить. С мальчишками гулять… Но это знаете так, компаниями… Такого друга у нее… чтоб один… В общем крутились вокруг нее мальчишки, но никому предпочтений она не оказывала… не влюблялась. Это точно… я бы знала!

– Хорошо! – покивал Никита, – А вот скажите, бабушка – ваша мама, она дома была в то утро? Может вы слышали, с кем Аня говорила по телефону? – он повернулся к стоящей в дверях старушке недоуменно смотрящей на него.

– Бабушка у нас плохо слышит… – сказала Анастасия, – совсем практически не слышит. Купила ей слуховой аппарат, так носить не хочет. Иди мама на кухню, все уже нормально. Восьмой десяток ей… потихоньку из ума выживать стала. Вы ведь, наверное, звонили до нашего с Андрюшей приезда? Ну вот… не слышит она. Даже звонка не слышит.

– Так… а мальчик… Сколько ему?

– Андрюше шесть с половиной лет.

– О! – Никита подмигнул залезшему на колени к матери мальчику. – Ну что, Андрей, на следующий год в школу? Можно ему тоже пару вопросов задать?

– Задавайте, – Анастасия пожала плечами, – Только что он может сказать? Его уже спрашивали ваши. Он ничего не знает! Подружками Аниными и их разговорами он не интересуется. Да и вообще его дома не было в то время.

– А где он был в то время? – заинтересовался Никита. – С вами? Ездил по магазинам?

– Нет… по магазинам мы ездили с Сашей… с Александром Васильевичем – это мой… друг. Он сейчас, кстати, должен заехать… мы на дачу собирались вернуться. Вот продуктов маме закинули на неделю, а то ведь она на улицу уже не ходит…

– Не беспокойтесь! – улыбнулся ей Никита, доброй ленинской улыбкой. – Я вас долго не задержу. Еще несколько вопросов и все! Так и где был Андрей в то утро?

– Да во дворе был… с мальчишками играл. Садик на июль закрыли, так они целыми днями на улице носились, даже поесть не дозовешься. Это сейчас… после Ани… детей никто на улицу не выпускает. А мы сейчас на даче у Саши… у Александра Васильевича… у него дача хорошая… место чудное, речка рядом и главное, от города далеко.

В дверь позвонили.

– А вот и Саша, наверное! – Анастасия ссадила сына с колен и поспешила в коридор. Никита заговорщицки подмигнул ему.

– Андрей! Держи нос бодрей! Найдем мы твою сестру! Жвачку хочешь? Не хочешь? Ну иди сюда, поговорим, – Никита взял приблизившегося к нему мальчика за руку. – Ты хочешь чтобы мы нашли Аню? – Андрей молча кивнул. – Ты хочешь нам помочь? – снова кивок. – Ты видел как Аня выходила из дома? – пауза в ответ. В коридоре хлопнула дверь. Послышался мужской голос. Что-то спрашивал. Анастасия что-то отвечала.

– Так видел или нет? – еще раз спросил Никита.

– Нет… – первый раз за все время открыл рот мальчик. Но сказал он это, как-то не очень уверенно.

Никита взял его за вторую руку и всмотрелся в серые глаза. Мальчик не обманывал, но что-то было не так.

– А ты не помнишь, что ты делал в тот день? – Никита не очень рассчитывал на ответ, но мальчик сказал:

– Помню… мы с Колей и с Генкой на великах гоняли, а потом Степа нам своего хомяка выносил показать.

– Когда вы гоняли? До обеда или после?

– После.

– А до?

Молчание.

– Хорошо… а что на обед ты кушал?

– На обед мама рыбу жарила, которую дядя Саша принес…

– Вкусно было?

– Рыбы вкусная… а суп я не люблю… а мама сердится, что я не ем…

– Суп не любишь? Что ж так-то? Суп надо есть… мама плохого не предложит! А Аня с вами кушала?

– А ее не было… она ушла…

– А до обеда, ты тоже на велике гонял?

Растерянный взгляд в ответ.

– То есть, после обеда ты помнишь… а до обеда не помнишь?

– Почему… помню… Мультики смотрел… Я их каждый день смотрю.

– Мультики? – обрадовался Никита. – Отлично! Какие мультики и во сколько они шли? Помнишь?

– Конечно, помню! «Котопес», «Ох уж эти детки», «Люди Икс»…

– Подожди, подожди! – прервал его Никита. – Какой последний ты смотрел?

– «Сейлормун»…

– Во сколько он идет, помнишь?

– Конечно! В одиннадцать.

– Аня еще дома была? – уточнил Никита, хотя знал по ориентировке, что она ушла из дому в двенадцать тридцать.

– Да… она еще на меня кричала, что я громко звук включаю и мешаю ей по телефону болтать… Она все время болтала и болтала… Даже мама на нее заругалась!

– Хорошо… А когда досмотрел «Сейлормун», что ты стал делать?

– Коля с Геной ко мне зашли и мы пошли гулять. Кольке папа крутой джип купил, но его на улицу не разрешают выносить…

– Ты имеешь в виду игрушечную машинку?

– Да, у меня тоже есть… но у Кольки с моторчиком и радиво управлением…

– Значит, вы пошли к Николаю смотреть джип?

– Да.

– И долго смотрели?

– Нет… нас сразу сеструха его выгнала… к ней подружки пришли, и она сказала, что мы орем и им мешаем общаться…

– Что ты от него хочешь, я не пойму? – раздраженно вмешалась Мила, которой видимо прискучило слушать эти расспросы.

– Он все прекрасно помнит… – начал терпеливо объяснять ей Никита, – за исключением куска времени, от примерно двенадцати часов дня и до часу… понимаешь? В это время он гулял на улице. Где ты гуляешь обычно? – обратился он к мальчику.

– Во дворе возле дома. Мама не разрешает никуда со двора уходить… говорит чтобы всегда из окна было видно…

– Ну? – обратился Никита к Миле, – догоняешь теперь?

– Ты хочешь сказать, – прищурилась та, – ему поставили блок на память? На этот час? Ты с ума сошел!

– А как еще объяснить? В это время его сестра выходит из дома… он гуляет во дворе… ты видела их двор? Как там можно пройти, чтоб мальчишки ее не заметили? И как раз на это время лакуна в памяти! А память у него хорошая, как ты могла убедиться. Вон все мультсериалы наизусть знает и время, когда они идут! Уверен, у обоих его друзей то же самое…

– Ты соображаешь, что это значит?.. Ладно обсудим после… Блок вскрыть сможешь?

– Убрать, наверное, не смогу… кто меня этому учил? Может заглянуть за него получится…

В комнату заглянула Анастасия, лицо у нее было тревожное.

– Ну что у вас тут? Долго еще? Нам ехать нужно!

Мила поднялась с кресла и направилась к ней.

– Уважаемая Анастасия, следователь Иванов поговорит еще минут пять с вашим мальчиком… А мы давайте пройдем в другую комнату, я хотела бы задать еще несколько вопросов, вам и вашему другу.

Они вышли из комнаты. Никита опять повернулся к Андрею и улыбнулся ему.

– Как ты себя чувствуешь? Не боишься ничего?

– А чего мне бояться? Вы правда сеструху найдете? Хоть она на меня орала все время, мне все равно ее жалко… вдруг ее маньяк схватил…

– Обязательно найдем, особенно, если ты нам поможешь немного! Посмотри мне в глаза и постарайся думать только об Анне и о том дне. Хорошо?

Никита всмотрелся в мысли мальчика, стараясь заглянуть как можно глубже…

****

– Ну и что получилось что-нибудь? – спросила Мила, когда они вышли из квартиры и начали спускаться по лестнице. – Узнал хоть что-то полезное?

– Можно и так сказать. Кое-что узнал…

– Ну? Не томи… рожай быстрей!

– Я видел ее…

– Кого? Аню?

– Аню конечно тоже… но главное я видел ЕЕ! Ту, с которой, Аня уехала! Не делай такие удивленные глаза. Да именно уехала… Она была на машине! И она была рыжая!

– Может парик или крашенная? – недоверчиво глянула на него Мила. – А машина какая?

– Тебе и номер сообщить? Не знаю я, какая машина… видно было, как через мутное стекло… Иномарка точно… но какая? Только цвет могу сказать – серый или серебристый. Ну и понятно форму кузова – седан четырехдверочный. Собственно, о том, что за рулем девка была, я сужу только по длинным рыжим волосам. Причем медно-рыжим! Сейчас так никто не красится, так что хоть какая-то примета. Анна подозвала пацанов и эта девка рыжая им что-то сказала.

– Ну?

– Что ну? Потом они уехали… и все.

– Черт! Сейчас бы сюда опытного Наблюдателя! Мы бы уже все приметы ее знали! Но, блин, неужели «матка» ментальным воздействием владеет? Это что-то новое… Слушай, не даром ее «муравьи» ищут! Ну думай, думай! Что делать-то будем?

– Не знаю пока… все что мы имеем длинные рыжие волосы и серая или серебристая машина – иномарка. Что стоишь? Открывай дверки, сейчас файл глянем – были ли в тургруппе рыжие девки. Хотя, вроде, я и так помню, что не было…

– Ну, а теперь послушай меня… – сказала Мила, когда они сели в машину. – Попросила я мамашу показать Анькин компьютер… собственно ни на что не рассчитывала, просто, чтоб не лезли и тебе не мешали. И тут выясняется… позавчера к ним приходил мужик, представился из милиции. Рожа подозрительная, но предъявил документы, все как надо. Попросил показать вещи пропавшей… Начал плести, что сейчас в милиции практикуются эксперименты по розыску пропавших без вести при помощи экстрасенсов… и вроде даже какие-то успехи есть…

– Да я что-то читал про это… пробовали так делать… но по-моему особых успехов не достигли…

– Подожди! Слушай дальше! А дальше он, как и я, попросил осмотреть комп. Осмотрел и сказал, что в интересах следствия необходимо на время изъять жесткий диск, мол, на нем могут быть какие-нибудь данные, которые прольют свет и так далее…

– Ну логично, и что?

– А то! Что когда он снял винт и откланялся, Анастасия видела в окно, что на улице его ждал другой тип… На мотоцикле!!!

– Что? Ты хочешь сказать…

– Не хочу! – Мила тронула машину с места. – Очень не хочу! Но скажу… похоже, нас опять опередили. С мальчиком правда, они похоже пока не доперли. Но! Могли подкинуть жучков в квартиру… Смекаешь?

– То есть, все наши разговоры в квартире Чирук могли слышать «муравьи»? Слушай, а может у нас уже паранойя? Может это и правда был мент? А если… – Никита явственно представил себе серые, широко открытые глаза мальчика. – Останови машину! Надо вернуться… Мальчишка в опасности, если они слышали!

– И не подумаю, – спокойно ответила Мила выруливая со двора. – Чем ты ему поможешь? С собой возьмешь? А тех двоих?.. Или к каждому пацану часового приставишь? В опасности сейчас все! И помочь ты им можешь только в одном случае… Если быстро!.. сегодня, например, или в крайнем случае завтра, найдешь «матку»! Такой вот расклад… Так что думай Наблюдатель! А я пока поработаю твоим личным шофером. Ну?.. куда теперь вас доставить?

На этот раз Мила вела не спеша. Спокойно ехала по своей полосе почти не нарушая правил. Они добрались до площади Калинина, когда Никита встрепенулся в кресле.

– Алена!..

– Что? – повернулась к нему Мила.

– Я говорю Алена Вишняк! Она у нас единственная ниточка! Алена может опознать эту рыжую девку, если она была в лагере! Все остальные либо далеко, либо недоступны. Гони к ней! У тебя же телефон ее есть?… Давай я наберу!

****

– Ты уверена, что за нами никто не проследил? – спросил Никита подозрительно вглядываясь в заднее стекло, – …мотоциклисты эти хреновы, например…

Джипик свернул с улицы Терешковой и покатил по дорожке вдоль дома, к последнему подъезду.

– Обойдутся! – Мила заехала на площадку перед подъездом и заглушила двигатель. – Думаешь, зря я что ли неслась, как в бампер укушенная?

– Да-а… – согласно протянул Никита, – Желание ездить с тобой, теперь долго не возникнет. Тебе бы в «формуле один» участвовать! Не подумывала над этим? Кстати, этот комплекс девятиэтажек, по иронии судьбы, раньше называли «муравейником». Здесь была самая большая плотность населения в Городке.

– Экскурсовод, блин, – она вытянула из пачки сигарету. – Звони Аленке, пусть выходит… Чего смотришь? Подниматься не будем, вдруг у нее тоже прослушка… лучше на улице поговорим.

– Маньячка! – улыбнулся Никита доставая мобильник, – И на Богданке-то неизвестно, была прослушка или нет. А к Алене «муравьи» вообще интерес потеряли узнав, что она не «матка».

– Много ты знаешь, к кому у них какой интерес… – Мила приоткрыла дверку машины и щелкнула зажигалкой прикуривая. – Погода портится, того и гляди снова ливанёт.

Алена взяла трубку сразу, словно стояла у аппарата. Не споря, согласилась спуститься и поговорить. Спустя полминуты, она уже вышла из подъезда. С тревогой посмотрела на вновь сгущающиеся тучи. Мила помахала ей рукой. Девушка приветливо улыбнулась, махнула рукой в ответ и обходя лужи, направилась к машине. Одета она была по-домашнему, в цветастый ситцевый халатик и тапочки. Длинные распущенные волосы струились от порывов ветра. Открыв дверку Никита вылез из салона навстречу и улыбнулся ей. Она просияла в ответ. Никита по светящимся в ее голове эмоциям, видел, что она и в самом деле рада ему. Смешно поздоровались. Алена сама сунула свои ручки ему в ладонь:

– Как хорошо, что вы не сильно пострадали из-за меня! Я думала эти звери вас убьют. Я так испугалась тогда! У вас вся голова была в крови. А сейчас гляжу, – она удивленно подняла бровь, – и следов почти нет.

– Да так, пустяки, – поспешил увести разговор от опасной темы Никита, – пара царапин… уже зажили. У нас возник вопрос к вам… Вспомните, пожалуйста, там в лагере… были девушки, ну или женщины с рыжим цветом волос. Причем, не каштановым, а конкретно – медно-рыжим! Вы не торопитесь, подумайте.

– А что мне думать, – удивилась Алена, – это Элька, дочка начальника лагеря! Только она не из Н-ска, а из Томска.

И Никита, тут же увидел эту Эльку. В разных вариантах, ее образ замелькал в голове Алены. Высокая стройная девица, лет семнадцати-восемнадцати, с волосами цвета меди и чертами лица напоминавшими актрису Николь Кидман. Она! Никаких сомнений, в машине на Богданке, увозившей из дома Аню Чирук, сидела она. Тем не менее Никита переспросил:

– Вы уверены? других рыжих там не было?

– Да что вы! Там и так народу-то немного было, а девочек вообще мало! А с Элькой мы подружились, классная такая девчонка, заводная! С нами сплавлялась по речке. Она каждый год на лето в лагерь с отцом приезжает. Когда разъезжались, мы с ней обменялись е-майлами, потом переписывались весь год. Она этим летом, даже в гости собиралась ко мне приехать… да я сказала, что уезжаю в Москву поступать. Вот видите, как поступила… – Алена виновато потупила глазки, хотя в мыслях никакого раскаяния у нее не было. Тут же спросила:

– А почему она вас заинтересовала? Кстати, она звонила мне недавно…

Сердце гулко стукнуло в груди и забилось чаще. Краем глаза Никита заметил, как напряглась Мила, подобравшись как пантера перед прыжком.

– Звонила? – он старался не показать своего волнения. – Интересно… И о чем вы с ней разговаривали?

– А мы не разговаривали. Я же дома сейчас не живу. Зашла тут как-то за вещами кое-какими. А у нас телефон с определителем номера. Я проверила кто звонил, а там ее номерок висит… Я перезванивать в тот раз не стала, поздно было уже, да и Тима меня ждал – это мой парень. А потом забыла…представляете память? Вот вы сейчас меня про нее спросили, я и вспомнила.

– Отлично, отлично! – Никита задумчиво потер переносицу, изображая важного следователя. – Нас интересует любая информация, связанная с ней. Все что вы помните… фамилия, адрес, телефон. Мы, конечно, и сами все это можем установить… но время знаете ли.

– Да, пожалуйста! Фамилия у нее Новицкая… Это точно – Эльвира Новицкая… а остальное у меня в записной книжке… дома. Я ж не знала, о чем вы меня спрашивать будете.

– Дома тут? – уточнил Никита. – Или дома там, на Цветном?

Алена несколько смутилась.

– Подождите, кажется у меня на мобильнике есть… Сейчас гляну… – она извлекла из кармана халата, маленький телефон-раскладушку. Открыла и защелкала блестящим ноготком по серебристым клавишам. – Нет, к сожалению… – подняла она разочарованное лицо, – наверное, я забыла занести. Я точно не помню, в какую книжку это записывала… В старую или уже в новую. Сейчас… схожу, посмотрю?

– Очень будем вам признательны!

– Неужели повезло? – сказала Мила, когда Алена скрылась в дверях подъезда.

– Понятно теперь, почему ее в списках не было! – Никита азартно потер руки. – Отдыхающей она не числилась, среди обслуживающего персонала тоже… И дела свои делать приехала в другой город, чтоб следы замести.

– Смышленая сучка! Ну ладно, личность ее, мы, положим, установили… – Мила снайперским щелчком отправила окурок в урну. – А вот где ее теперь искать? И куколок ее, кстати!

– А зачем нам искать? Мы же знаем, что она в Н-ске! Значит сейчас Алена ей позвонит и назначит встречу… Думаешь она откажется? Сама ведь набивалась… А на встречу придем мы… вот и вся любовь!

– Логично! Сразу не доперла… – она посмотрела на него с удивлением (и даже, как ему показалось, с некоторым уважением). – А ты молодец… соображать начинаешь!

Помолчали.

Слушай… – сказал Никита как-то неуверенно, – а когда мы их найдем… детей этих… ты их что, того… убьешь?

– Нет… – усмехнулась Мила, – расцелую в обе щеки и отпущу! Что за идиотские вопросы? Ну давай, скажи еще, что тебе их жалко…

– Да причем тут жалко?.. – смутился Никита, – не жалко, а просто…

– Вижу по твоей физиономии!.. Рыженькую девочку пожалел… Ну конечно, девочка молоденькая такая… хорошенькая… Хорошенькая?

– На Николь Кидман похожа.

– Видишь как, приятные ассоциации у тебя вызывает… А сколько твоя «кидман» уже народу угробила? Посчитал? А сколько еще угробит, если ее не ликвидировать вместе с ее отродьем? Мы Служба Карантина! Наша задача – выявлять и уничтожать! Сколько можно об этом говорить, бестолочь? Соберись уже, тряпка!

– Ладно, не рычи! Вон Алена уже идет…

Алена, улыбаясь уже издалека, помахала им записной книжкой:

– Нашла! И адрес и телефончик… и фото ее нашла!

– Ну вы молодец! – улыбнулся в ответ ей Никита. – Цены вам, буквально нет!

– Вот, пожалуйста… – Алена, придерживая рукой норовящие разлететься от порывов ветра полы халата, другой рукой достала из кармана фотографию. На ней была запечатлена Эльвира Новицкая собственной персоной. Она лихо восседала на гнедом жеребце, улыбаясь, во весь рот и подняв левую руку в приветственном жесте. На голове оранжевая бейсболка, рыжие волосы заплетены в две девчоночьи косички.

– Замечательно! – Никита передал фото Миле. – Можно мы у вас его на время позаимствуем?

– Берите… – Алена пожала плечами, – как вам откажешь? Только потом пожалуйста верните… оно из альбома.

– Естественно! – пообещал Никита. – И вот еще такой вопрос надо решить… Мы располагаем информацией что Эльвира сейчас в Н-ске…

– Элька здесь?

– Да, ее видели здесь! И нам хотелось бы с ней встретиться… по известному вам делу. Но боюсь наше предложение о встрече, будет ей воспринято, э-э… мягко сказать, без энтузиазма. Нам бы хотелось, чтобы вы сами позвонили ей и назначили встречу. Вам, она, скорей всего, не откажет.

– Вы знаете… – сказала Алена, внимательно разглядывая носки своих тапочек, – мне неудобно как-то… Чувствую себя предательницей… Стучать на подругу… Скажите, зачем она вам? Элька, такая девчонка славная… не верю что она могла что-то такое натворить!

– Мы тоже не верим! – бодро соврал Никита, даже сам удивился этому, – Вот и помогите нам в этом убедиться… организуйте нам встречу с этой юной особой. Кстати сколько ей лет?