Текст книги "Операция "Муравьиный бог""

Автор книги: Вадим Леднев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

И это пустышка – гадом буду! Опять же, не знаю почему, но я в этом совершенно уверен… Что остается еще? Выйти на родителей? Позвонить в отдел кадров Цитологии, выяснить координаты. Созвониться с ними, пораспрашивать? Связи, явки, пароли? С кем дружит, где может быть? Фигня все это… С какого хрена, родители начнут рассказывать хрен знает кому, где можно разыскать их любимую дочь? Скорей перепугаются, начнут сами звонить, выяснять через знакомых… кипеш поднимут… только навредят! Школьные связи? Это уже реальней… теплее… Где она училась? В сто тридцатке? Обратиться в школу, выяснить, кто был классный руководитель. Она-то наверняка знает, с кем общалась, с кем дружила, у кого может быть… Но время, товарищ! Время… Цигель, ай-лю-лю! Да и чувствую я, что не мне одному это в голову придет… а может уже и пришло… а может уже и выясняют… Карантинные мероприятия! После них одни трупы… Думай, друг Никита, думай! Вернее нет… остановись… Думать нельзя… логикой тут бесполезно… не возьмешь! Исходных данных слишком мало, а чтобы добыть их, нет времени… Что остается? Интуиция… Внутренний голос… Прислушивайся к ощущениям… Решение обязано найтись! Что это такое свербит у меня в голове? Это не мысли… это образы… Почему ее имя и фамилия вызывают у меня какие-то странные чувства? Словно я о ней, мог слышать раньше… но… не в реальности… А где? Черт, черт!»

Никита сел на тахту и зажмурился, крепко сжав голову руками. «Ассоциации… Прислушивайся к ассоциациям… Ну почему… почему, когда я пытаюсь представить себе Алену, в мозгу всплывает явственный образ девушки, в коротком белом платьице, с теннисной ракеткой в руке?»

Сам Никита никогда не увлекался большим теннисом. Так, в детстве, как все пацаны играл во дворе в настольную его разновидность, на этом его знания в данном вопросе и исчерпывались. Тогда почему? Может он ее видел на одном из многочисленных академовских кортов, случайно проходя мимо? Загорелая молодая девчонка в короткой юбочке, задорно носящаяся по корту в погоне за прытким мячиком, вполне могла привлечь его рассеянно-задумчивый взгляд. Ну и что? Мало он видел девчонок в коротких юбках? Да летом каждая вторая. Выстрой их в шеренгу, ни одной бы не вспомнил. Разве что, если встречал неоднократно, где-нибудь в местах постоянных посещений. Теннисные корты, увы, к таковым не относились. Ерунда какая-то! Иррациональность.

Еще не вполне понимая, что делает, Никита потянулся к телефону. «О черт! Он же сдох!» Но трубка к его удивлению, отозвалась бодрым гудением. Не веря себе, Никита набрал номер своего старого, еще с универа, приятеля – Мишки Городецкого, страстного теннисиста. После того, как год назад Мишка женился, а Никита наоборот обрел свободу, жизненные пути их как-то разошлись. Мишкина жена, Ольга – дочь полковника в отставке, преподавательница психологии в Военном институте, сумела в короткий срок, сделать из бывшего бабника и охламона, примерного мужа. Однако о его сексуальных подвигах в бытность холостяком, она была прекрасно осведомлена. Ревновала и стремилась ограничить его контакты с приятелями из прошлой жизни. Что ей собственно и удалось, поскольку Мишка был в нее безумно влюблен и готов исполнять все ее желания. Единственно с чем у нее не получилось справиться – это была Мишкина страсть к теннису. И тогда она будучи мудрой женщиной, сама купила себе короткое теннисное платье (благо было, что показать), ракетку и отправилась с мужем на корт, дабы уберечь его от влияния длинноногих девиц в изобилии водящихся в тех местах, якобы из любви к спорту, а на самом деле только и занимающихся стрельбой глазами по потенциальным женихам.

По всем законам жанра – летом, в июле, в воскресенье, в час дня, Мишки ну никак не могло оказаться дома. Он должен был быть, где угодно – на корте, на пляже, у тещи на даче, у черта на куличках, но только не дома… Трубку сняли после первого же гудка:

– Обслухиваю вас внимательно! – бодрым фальцетом заявил Мишка. – В чем дело, клиент? Почему молчите и дышите в трубку? – добавил он, поскольку обалдевший от неожиданности Никита, на несколько секунд лишился дара речи.

– Мишка, черт! Ты? Узнал?

– Никитка! Ты что ли? Вот мудила, вспомнил, наконец, старого товарища!

С минуту они радостно орали в трубки, обзывая друг друга и вспоминая кто кому звонил в последний раз. Далее, они разъясняли судьбы, различных общих друзей-приятелей, кто, где, кого видел, и кто чем занимается в настоящее время. После исполнения этих дружеских формальностей, Никита незамедлительно перешел к делу:

– Мишк, а ты все по теннису продолжаешь прикалываться, или Ольга тебя таки отучила?

– Ага, щас! Со мной ходит, как миленькая… партнерша моя… Да ты, ты, ходишь! – голос Мишки удалился от трубки. Про теннис мы говорим… Никита Северов позвонил, сто лет, сто зим, помнишь его? Ну да, да… высокий симпатичный… Я тебе дам, высокий симпатичный!!! – голос Мишки вернулся в трубку. – Ольга там с кухни трендит… – пояснил он и без того ясное, – вот слух-то у человека!!! А ты чего, Никит, про теннис-то спросил? Сроду им не интересовался.

– Да, собственно… он мне и сейчас по барабану… Я спросить хотел… Ты тренером-то не стал?

– Не-е! Ты же знаешь… учить не моя стихия! И потом… – добавил он, понизив голос, – сейчас, в основном, девки учиться идут. А моя разве даст с таким контингентом работать?.. Короче… – начал он, вновь громко, – мне и Ольки моей хватает для учебы. Да, да милая, я тебя люблю! Котлеты готовы? Ну сейчас… дай поговорить с человеком! Сто лет не общались!

– Ну все равно… – продолжил Никита. – Ты ж там давно крутишься, всех наверное знаешь?… В этом клубе вашем… теннисном.

– Ну да! – с гордостью сказал Мишка. – Я клубный активист! Все тусовки, турниры, будьте почтенны!

– Ну отлично! Знаешь, я тебя хотел спросить не слыхал ли ты про одну девицу?

– Какую такую? – голос Михаила опять стал трагически тихим.

– Алену Вишняк… Может, слышал?

– Аленку? Естественно знаю! Она же у нас звездочка, местной величины! Прикинь, год назад пришла к Сашке Коротких, а сейчас уже играет, чуть ли, не лучше его. Он ее на мастера спорта двигает… но она не сильно-то… девка талантливая, слов нет, но ленивая-я… пофигистка. Слушай… – Мишка заговорщицки хихикнул. – А чего это ты, ей интересуешься? Ты что, к ней яйца подкатываешь? Так она ж малолетка еще! На молоденьких уже потянуло? А… старый козел?

– Ну во-первых не малолетка… восемнадцать ей. Знаешь… – Никита вздохнул, придется врать старому другу, – понравилась она мне…

– Девка-то симпотная! – с пониманием подтвердил Мишка. – Чижик-рыжик! Одобряю!

Никита почувствовал, как сердце вновь гулко бухнуло в груди:

– Она, что рыжая?

– Здрасти, вам пожалуйста! – удивился Михаил. – Ты что с ней в темноте знакомился?

– А, ну да… – спохватился Никита. – Извини, конечно помню! В общем, мы с ней договорились о свиданке… А она не пришла… продинамила, короче, меня. А я про нее, ничего, кроме этого гребаного тенниса не знаю. Ни где живет, ни телефона… Ты не мог бы мне помочь? Узнать про нее… Ну… где тренируется, с кем, когда? Я как бы случайно туда подкатил бы… Ба… какая случайная встреча, мадемуазель!

– Да, господи… я ж тебе говорю, тренера ее знаю. Сашка Коротких – он, можно сказать, корефан мой… Сейчас звякну ему, все узнаем про твою Алену, будь спок! Не клади трубку, я с сотика ему…

– Хорошо! – подтвердил Никита, но в трубке уже раздался треск, Мишка положил ее на какую-то твердую поверхность. Послышался его удаляющийся голос:

– Ольгусик! Где мой сотик? Нет, милая, голова у меня, как раз на месте!..

Несколько минут, его не было слышно и Никита начал опасаться, как бы снова не вырубился телефон, не оборвалась, начинающаяся вырисовываться, спасительная тонкая линия, ведущая его к Алене.

– Але… – наконец раздался в трубке Мишкин фальцет. – Ты еще с нами?

– Да, да! – Никита нетерпеливо заерзал задом по тахте. – Узнал что? Не томи, ну?

– Знаешь, старичок… вынужден тебя разочаровать…

Сердце Никиты оборвалось и повисло на какой-то тонкой жилке.

– Сашка сказал, что Алена ходить на занятия больше не будет, – продолжал Мишка. – Она уезжает куда-то поступать… вот. Он сам в шоке… столько надежд на нее возлагал… Но что делать, учиться надо не только теннису! – он помолчал ожидая реакции Никиты, но тот подавленно молчал.

– Что расстроился? – голос Мишки стал веселым. – Ты не отчаивайся, Северов, не имей такой привычки! Если очень поспешишь, то имеешь шанс застать свою кидальщицу. В полвторого, она явится на корт, который на Детском, чтоб попрощаться с любимым учителем, вернуть ему кое-какие вещички и т. д. Сейчас… – Мишка очевидно посмотрел на часы, Никита тоже глянул на хронометр – пятнадцать минут второго! Успевает! Настроение стало, радостно-тревожным.

– Спасибо друг! – крикнул он в трубку и бросил ее на рычаг даже не дослушав ответа. Метнулся в коридор, влез во вдруг, ставшие непослушными туфли, подхватил с полки пакет и выскочил из квартиры, прихлопнув за собой дверь.

От третьего дома на Золотодолинской, до Детского проезда и трехсот метров не будет. Никита преодолел их за несколько минут. На корте, как всегда было, полно желающих приобщиться к аристократическому виду спорта. Звонко хлопали ракетки. Полуголые мужчины и женщины в бейсболках и теннисных козырьках, азартно бегали по площадкам, в погоне за шустрыми мячиками. Изображая праздношатающегося наблюдателя, засунув руки в карманы джинсов, Никита медленно побрел вдоль сетки забора, напряженно вглядываясь в лица играющих. Алены среди них не было. «Ничего! – успокаивающе сказал себе Никита. – Время еще есть! Времени еще полно… минут десять еще до полвторого! Вот гадство, часов нет! Так… откуда она может подойти? Да хоть откуда… практически с любой из четырех сторон. Как бы так встать, чтоб увидеть ее и при этом остаться незамеченным?» Он дошел до конца огороженной площадки с кортами и чуть зайдя за угол встал за бетонным щитом, который теннисисты-любители использовали для отработки ударов. Встал так, чтобы иметь по возможности максимальный угол обзора. Никита ожидал Алену пешей и поэтому не обратил внимания на тихо прошуршавшую мимо него, со стороны Терешковой, серебристую «тойоту-камри».

Автомобиль доехал до другого конца площадки и припарковавшись на обочине, посигналил несколько раз. Только тогда Никита его заметил. Он заметил также, что на звук клаксона отреагировал стройный загорелый парень, одетый по жаре в одни шорты. Парень заулыбался и помахал в сторону «тойоты» рукой. Сказал что-то своей партнерше по партии и поигрывая ракеткой, отправился к выходу с корта.

Дверка «тойоты» открылась и оттуда выпорхнула Алена Вишняк, собственной персоной. Была она одета в легкомысленную, полупрозрачную, узорчатую блузку и короткие, до щиколоток, светлые джинсы с вышивкой. На ногах изящные босоножки на небольшом каблучке. Солнце, казалось, отражалось в ее блестящих медью волосах. Она встала рядом с машиной и приложила к лицу ладошку, защищая глаза от слепящего света. Из-за угла забора показался парень в шортах, он уже был без ракетки. Подошел к Алене, слегка, по-отечески, приобнял за плечи и чмокнул в щеку. Она что-то ему сказала, он засмеялся откинув голову. Что-то сказал в ответ, теперь засмеялись оба. Они еще разговаривали, а Никита заметался. Как действовать? Как подойти незаметно, чтоб не наделать шуму? Куда она потом поедет? Прямо? Или развернется назад? Упустить нельзя.

Меж тем, Алена открыла заднюю дверцу и вытянула с сиденья большую спортивную сумку. Не став дожидаться продолжения, Никита помчался бегом, огибая корт с противоположной стороны. «Будь, что будет!» Он несся через редкий лесок, не разбирая дороги, несколько раз чуть не упав, ловя удивленные взгляды встречных прохожих. Достигнув конца корта, он пробежал дальше, обогнул ближайшую пятиэтажку и осторожно выглянул из-за угла. Алена уже сидела в машине, а парень стоял рядом с сумкой на плече, говоря ей видимо, прощальные слова напутствия. Вот он хлопнул ладонью по крыше машины и отошел. «Тойота» медленно тронулась с места. Алена высунула в открытое окно руку и помахала. Парень тоже махнул на прощание и поправив на плече сумку, широко зашагал обратно на корт.

Машина, резво ускоряясь, покатила в сторону Морского. Угадал! Времени на раздумья не оставалось ни секунды. Слабо соображая, что делает, Никита выскочил на дорогу, прямо навстречу ей. Уже набравшая скорость «тойота», с визгом затормозила, слегка ткнув его бампером. От удара Никита отлетел на полметра и уселся задом на асфальт, оцарапав подставленные ладони и больно ударившись локтем о поребрик.

Алена выскочила из машины и подбежав к нему присела на корточки:

– Ой, простите, пожалуйста! Я не хотела! – голос у нее был испуганный. – Вы не сильно ушиблись? Не представляю, как я вас могла не заметить! Может вас в больницу… – и тут она узнала его. Никита понял это, по ее расширившимся глазам. Она дернулась, порываясь вскочить, но он уже крепко держал ее за руку.

– Постой-ка, голубушка! Разговор есть!

– Вы что? – голос Алены снизился до испуганного шепота. – Отпустите дяденька… Отпустите, а то сейчас как заору…

– Я тебе заору, безобразница! – Никита кряхтя поднялся с асфальта не отпуская ее руки, – Надолго запомнишь! Ну-ка пойдем в машину. И учти, я твоя последняя надежда! Будешь дергаться, тебе конец!

Никита огляделся. Вокруг было удивительно пусто. Ни машин, ни прохожих, ни любопытных физиономий в окнах. Он подобрал свой пакет и прихрамывая пошел к машине, ведя девушку за собой. Та шла за ним, как сомнамбула, не делая не смотря на угрозу, никаких попыток закричать или вырваться. Они подошли к «тойоте» со стороны пассажирского кресла. Никита попробовал дверку. Не заблокирована. Он распахнул ее и подтолкнул Алену в салон:

– Быстренько лезь!

– Куда? – недоуменно спросила она.

– На водительское место перелазь! Ну быстрее, быстрее!

Она забралась в салон.

– Руку отпустите…

– Что?

– Руку отпустите… как я полезу-то?…

– Как миленькая полезешь! Руку ей отпусти… ага! Ну давай, ножку перекинула… вот умница… теперь попу! Теперь вторую ногу. Ну вот. А говорила…

Он уселся рядом.

– Дай-ка сюда ремешок безопасности!

Девушка, послушно вытянула ремень свободной рукой. Никита перехватил его, защелкнул в замке и только тогда отпустил ее руку.

– Поехали, – скомандовал он, захлопнув за собой дверку.

– Куда?

– Туда! Где ты живешь. Где была сегодня утром, когда я тебе звонил!

– Я не понимаю… – Алена смотрела на него, влажными от слез глазами. – Вы что… меня похитили?

– Ты дурочку то тут не ломай! Не понимает она! – Никита старался говорить, как можно более строгим голосом. – Не понимаешь, так сейчас поедем совсем в другое место, где тебе быстро все объяснят! – и чтобы усилить эффект своих слов, он провел ребром ладони по горлу.

– Я правда не понимаю, дяденька! Отпустите меня пожалуйста! – плаксивым голосом продолжала она, но при этом поставила автоматическую коробку на «драйв» и тронула машину с места.

– На Морской не выезжай! – предупредил ее Никита.

Она испуганно покосилась на него и забрав вправо, развернулась на ближайшем перекрестке. Они покатили по Детскому проезду в обратном направлении и доехав до конца свернули налево. Через несколько минут, уже подъезжали к знакомой девятиэтажке.

– Ты хочешь сказать, что тут и жила? – удивился Никита.

– Да, – закивала девушка. – Только я в первом подъезде живу… а не в четвертом…

Никита, только плечом пожал, до чего наглая девка. А с виду ангелочек, если бы не рыжие волосы.

Площадка перед подъездом была занята другими машинами и они остановились, немного не доезжая. Никита потянулся и повернув ключ зажигания, выключил двигатель. Вытащил ключ, достал с заднего сидения сумочку Алены. Скомандовал:

– Сидеть! – и вылез из машины. Обошел «тойоту» спереди, открыл дверку и почти вытянул девушку из салона. Он понимал, что найдя Алену он достиг некой цели. Но цель эта была промежуточной, а что делать дальше, он плохо себе представлял и от этого пребывал в сильном раздражении. Захлопнув дверку он нажал кнопку на брелке. Машина пикнув, встала на сигнализацию.

– Какая квартира?

– Пятнадцатая…

Они зашли в подъезд и поднялись к лифту.

– Этаж?

– Шестой. Что вы хотите со мной сделать?

– Как что? – удивился Никита нажимая кнопку вызова лифта. – Естественно, изнасиловать, а потом зарезать… тело расчленить… и малой скоростью, в разные города. А голову засолю в бочке с капустой…

– Не говорите так! – пискнула Алена. – Я боюсь!

– Да? – Никита втолкнул ее в открывшиеся двери лифта и зашел следом. – А подростков душить не боялась? В лесу тела выкидывать не боялась? Там ведь темно в лесу-то! Не боишься темноты? А я тебя еще можно сказать и пугать не начал!

– Каких подростков? Что вы несете?

– Сейчас разберемся каких… – он нажал кнопку шестого этажа. – Ключи от квартиры!

– В су… – Алена сглотнула от страха слюну, – в сумочке они…

– Ну так достань! Я что ли буду в ней рыться? Кто в квартире?

– Никого…

– В общем смотри!.. – он уперся указательным пальцем ей в спину, между лопаток. – Ты у меня на прицеле! Выкинешь что, отправишься к своему муравьиному богу!

– К… к кому?

Лифт остановившись распахнул двери.

– Что ты мне их суешь? – Никита отпихнул ее руку со связкой ключей. – Сама открывай! Не оглядываться!

Они подошли к квартире номер пятнадцать. Алена прижала коленкой металлическую, обтянутую черным дерматином, дверь и четыре раза повернула в замке длинный ключ. Никита стоял у нее за спиной, хмуро глядя на рыжие волосы, длиной почти доходящие до узкой лямки лифчика, просвечивающей из под прозрачной блузки. Алена открыла дверь на себя, заставив вплотную стоявшего к ней Никиту попятиться и повернув голову сказала неожиданно спокойным голосом:

– Проходите!

Никита удивился этой перемене, но тем не менее взяв ее за руку выше локтя подтолкнул вперед, одновременно прислушиваясь к ощущениям. Опасности, кажется, не было. Браслет молчал. Он забрал у девушки ключ и не отпуская ее руки, запер за собой дверь.

– Чья квартира?

– А тебе не все равно? – ее голос был спокойно-нахальным.

Пораженный этой переменой Никита, рывком развернул Алену к себе.

– Разговорчики в строю! – он крепко взял девушку за плечи и вгляделся в ее лицо.

Насмешливый взгляд голубых глаз, на губах неопределенная улыбка. Куда девался страх? Он попытался разглядеть ее мысли. Никаких мыслей не было. Словно он смотрел в пустое место. Не чернота, как у «муравьев», не защитный барьер, как у Истинных, а просто прозрачная пустота в которой вяло шевелились еле различимые тени. Только аура спокойствия. Никита разозлился, повернул девушку обратно, подтолкнул в спину: «Вперед! В комнату проходи!»

– Чего толкаешься? – спросила Алена почти ласковым голосом. – Просто скажи… Тебе лично, что я плохого сделала? Вот и не пихайся! А подростки… да ничего ты не понимаешь… не убивала я их… сами они… задохнулись… Я, знаешь, как ревела? А что сделаешь? Видишь это все, а сделать ничего не можешь… Ну откуда я могла знать, что они погибнут? Просто жить после этого не хотелось… Ну и ладно… ну и кстати… Ты же убить меня пришел? Я все ждала… Ну думаю, не может же это безумие длиться вечно.

– Ты чего несешь, дура? Убить…

– Сам придурок! Делай, что хотел… но просьба у меня одна есть… Выполнишь?

– Идиотка чертова!.. как ты меня злишь!.. Как я жалею, что с этим связался… Достали вы меня все…

– Плохо тебе? – Алена смотрела на него в упор. – Эк тебя разобрало! А ты еще меня не понял… Как мне плохо, ты еще поймешь… Да нет, конечно… вру, не поймешь ты ничего… жить тебе с этим… долго! Ну… или не долго…

– Заткнись пожалуйста, я тебя очень прошу! Отвечай только на вопросы.

– Так где же вопросы, гражданин начальник? – Алена хитро прищурилась и откинула прядь своих медных волос со лба. Эти глаза… по их взгляду, в жизни не скажешь, что перед тобой восемнадцатилетняя девочка. – Я виновата? В чем я виновата? Я жить хочу и все… Дайте мне жить спокойно! Отстаньте от меня все! Так ведь не отстанете же? Нет?

– Честно? – от ее спокойного голоса, Никита и сам стал понемногу успокаиваться.

– Честно!

– Поздно, девушка… взялись за тебя всерьез! Так говоришь, не убивала никого? Ну допустим, верю… Я постараюсь тебе помочь… но только если будешь со мной предельно откровенна! Обещаешь?

– Да! – выкрикнула Алена ему в лицо. Потом добавила тихо. – Ты правда меня не убьешь?

– Я похож на убийцу? Где твои куколки?.. или как их там… личинки? Ну в общем, те, кто остался в живых… из этих подростков, – добавил Никита увидев ее удивленное лицо.

– Куколки? – недоумение на лице Алены сменилось пониманием. – А-а… Бусинки.

– Какие еще бусинки?

– Я их так называю… Я нитка, а они мои бусинки. А ты «личинки»… бе-е! Я тебе муха, что ли? – она брезгливо поморщилась.

– Пусть «бусинки», где они?

– Они спят еще… Они еще все время спят… Просыпаются только, чтобы покушать, в туалет сходить, а потом опять спят.

– Что значит спят? Где? Здесь? – Никита невольно оглянулся по сторонам, словно надеялся кого-то еще здесь увидеть.

– Я что дура, их здесь держать? Я же чувствую, что их все убить хотят! И вы, не знаю, как там вас… И те уроды в шлемах… Но те еще и меня потом трахать хотят, всей своей кодлой! Сомневаюсь, что это будет лучше смерти. Несколько дней мне не хватило. Я думала «бусинки» проснутся и мы уедем отсюда подальше… В деревню куда-нибудь, к черту на кулички… только от вас, от всех подальше! Отпусти нас, а? Мы никому ничего плохого не сделаем! Не отпустишь?…

– Не отпущу… – Никита отрицательно мотнул головой. – Да и не уйдете вы никуда! Найдут либо те, либо другие… Весь город прошерстят и найдут… Благо, кого искать, уже известно.

– Не найдут! – забормотала Алена. – Мы так спрячемся, никто нас в жизни не найдет… – голос ее стал какой-то сонный, а глаза словно подернулись поволокой.

– Слушай… а может ты… может мы… – она вдруг шагнула к Никите, одновременно начав расстегивать пуговки на своей блузке. Одну… вторую… третью…

– Ты что? – отшатнулся Никита, упершись спиной в стену. – Ты что придумала? Ну-ка прекрати!

Но она и не думала прекращать. Прижалась к нему. Задышала в лицо жарко.

– Возьми меня, а?! Я знаешь какая хорошая! Ласковая! Тебе со мной хорошо будет! Я все умею! Ну возьми меня… ну… сладкий мой! – она вдруг упала на колени и принялась расстегивать ему ремень на джинсах.

– Да прекрати же, я сказал! – Никита поднял ее с пола за прижатые локти. – Дрянь!

– Ах так… – протянула она бесцветным голосом и вдруг плюнула ему прямо в лицо. – Получи… это тебе за дрянь! – сочла она нужным пояснить.

Взбешенный Никита, утеревшись, сгреб ее в охапку и затащив комнату, бросил на диван возле окна. Несколько секунд она лежала неподвижно, сжавшись в комочек, потом выпрямилась и села, спустив ноги с дивана. Посмотрела вниз и наклонившись, сняла с острого каблучка, наколовшийся на него на улице, желтый березовый лист.

– Не хочешь значит меня? Верность хранишь своей тощей подружке? Да она убийца… понимаешь ты? Убийца! И ты убийцей станешь! Но она родилась такой… а ты стремишься к этому! Ненавижу вас! Сволочи! Сволочи!

Алена вдруг извернулась и метнув в него подушкой, на четвереньках, по дивану, кинулась к окну. Никита легко уклонившись, успел схватить ее за щиколотку. Подушка с грохотом снесла что-то с книжных полок за спиной. Он на долю секунды отвлекся на шум и едва успел перехватить ее вторую ногу, чудом избежав сильнейшего удара в пах. Дернул на себя, от чего она распласталась на диване. Но молниеносно сгруппировавшись, ухитрилась развернуться на спину и скрещенными ногами с такой силой пихнула его в живот, впечатав свои острые каблучки, что он, не удержавшись на ногах, отлетел вместе с ее босоножками в руках, опрокинув по пути какую-то этажерку. Впрочем, в ту же секунду вскочил, но оказавшаяся невероятно шустрой, чертовка успела уцепиться за батарею, подтянулась к подоконнику и схватив обеими руками цветочный горшок, снайперски точно, запустила им в голову Никите. Только подаренная браслетом реакция спасла от прямого попадания. Горшок вдребезги разлетелся об стену, лишь слегка чиркнув по виску и оцарапав ухо. Удивленно выругавшись такой прыти, Никита вновь подмял под себя отчаянно брыкающуюся Алену. Длинные ногти несколько раз прошли в опасной близости от его лица. Он опять развернул ее на живот и прижал коленом к дивану. За те несколько секунд, что он обдумывал дальнейшие действия, маленькая фурия умудрилась дотянуться и вцепиться зубами ему в запястье. Зашипев от боли, Никита другой рукой ухватил ее за волосы и намотав на пальцы, с силой потянул на себя, вынудив ее, в свою очередь застонать и разжать зубы. Она продолжала сопротивляться, молча, с не девичьей силой билась под ним, упорно стараясь вырваться. Пришлось сорвать блузку с ее плеч и стянув до локтей, перекрутить, стягивая руки за спиной. Лишь тогда она перестала дергаться и замерла тяжело дыша. Никита осмотрел окровавленное запястье и констатировал:

– Злобная, маленькая сучка!!! – он приподнял ее за скрученные локти, слегка встряхнул. – Что же с тобой сделать? А? Придушить что ли из жалости… или палкой пришибить, как кошку? Или спокойно себя будешь вести? Не слышу ответа?

– От-пу-сти… – тихо простонала она в такт толчкам.

– Вот это уж хрен! Нет тебе больше веры! – Никита осторожно, чтоб опять не укусила, взял ее за подбородок и повернул лицом к себе. Губы у нее были в крови. То ли это была его, Никиты, кровь, то ли сама где-то приложилась во время возни.

– Темпераментная стерва! Чуть браслет не перекусила…

– Ну так… – Алена болезненно поморщилась, видимо все-таки разбила губы об браслет. – Не захотел попробовать…

– Пойдем-ка, голубушка… – он помог ей подняться с дивана и удерживая ее руки за спиной, подвел к своему пакету висевшему на вешалке. Достал наручники, защелкнул один браслет на тонком Аленином запястье, отметив при этом, какие у нее ухоженные руки с красивым маникюром, с изящными золотыми колечками на всех пальцах. Одел поползшую по швам блузку, обратно ей на плечи. Девушка сразу же попыталась застегнуть ее на несуществующие пуговицы. Никита только покачал на это головой. Надо же, какая целомудренность. Подведя ее к батарее отопления, усадил на пол и продев наручник между стенкой и трубой, защелкнул на втором запястье. На левой руке у Алены никаких украшений не было, только черное, словно обсидиановое кольцо, на среднем пальце.

– Ты случаем не бешенная? – спросил он, осматривая укушенное место. – Больно, черт! Тут йод какой-нибудь есть… или зеленка там с перекисью? Бинты?

Девушка посмотрела на него безразличным взглядом, и кивнула головой в сторону ванной:

– Там пошарься…

– Гостеприимная хозяюшка! – Никита отправился в ванную, стараясь не наступать, на землю и противно хрустящие под каблуками, всюду валяющиеся черепки, от разбитого цветочного горшка.

– Я тебя не приглашала… – буркнула Алена ему в спину.

****

Когда через минуту он вернулся, обнаружив в аптечке искомое, девушка сидела в той же неудобной позе – поджав под себя ноги и держа прикованные к батарее руки на весу. Никита взял из угла комнаты стул, пододвинул его поближе к Алене и уселся закинув ногу на ногу.

– Ну что?.. – он обильно полил перекисью ватный тампон и приложил к ране. Перекись запенилась от соприкосновения с кровью, – будем продолжать маяться дурью или начнем сотрудничать?

– Что мне с тобой сотрудничать?.. – Алена опять сморщилась, похоже, каждое слово доставляло ей боль в разбитых губах. – Все равно убьете…

– Что ты заладила… убьете, убьете? Хорошо, вкратце обрисую тебе диспозицию… Чтоб ты знала, на что можешь рассчитывать. Так вот… вариант первый: ты мне ничего не говоришь… не думай… пытать я тебя не собираюсь… Я вообще, больше об тебя мараться не собираюсь, достаточно уже! Я просто беру телефон, звоню своей, как ты ее назвала, подружке… и умываю руки… дальнейшая твоя судьба меня не волнует. Там есть дознаватели, я слава богу к ним не отношусь… Как тебе такое развитие событий?

– А что?.. – она горько усмехнулась, – есть другие варианты?

– Есть! – сказав это Никита слегка покривил душой, он совсем не был уверен в этом.

– Ну и?

– Вариант второй: ты честно, подчеркиваю, честно!.. отвечаешь на мои вопросы… В частности, где эти твои… «бусинки». Я еду туда, проверяю и если все верно, я связываюсь с Наставниками, а это, чтоб ты знала, несколько другое ведомство. В этом случае, у тебя появляется шанс, что тобой и твоими… в общем вами, будут в дальнейшем заниматься такие как я… то есть люди…

– Заниматься…

– Ты им интересна в живом виде…

– Интересна…

– Не повторяй, как попугай! Да! Тебя будут изучать, с тобой будут работать… Но зато будешь жить, что в первом варианте совершенно исключено! Ну как?.. продолжим разговор? Или…

– А если первыми найдут те… мотоциклисты?

– Ну, я думаю такой вариант маловероятен… у них просто времени не будет… Их самих вот-вот найдут! Впрочем, шанс воссоединиться с ними у тебя был, но ты им не воспользовалась. Почему, кстати?

– Они страшнее вас… я почувствовала их желание… вернее, его желание… Короче, быть женой полка, радости мне нет… затрахают до смерти…

– Хорошо! Значит согласна на диалог?

– Хорошенький же у меня выбор… или зарежут как кролика, или будут изучать, как мой папочка, крыс лабораторных… которых, впрочем, тоже… потом того…

Никите стало до боли жалко, эту скрючившуюся у батареи, несчастную девочку в разорванной блузке, по воле случая, попавшую в круговорот беспощадных событий. Действительно, чем она виновата, что ей выпала такая участь? И теперь, когда у ровесников жизнь только в самом расцвете весны, когда все впереди, ее ожидает только мрачное неизвестное нечто.

– Ты знаешь… Алена… – он впервые назвал ее по имени, – вряд ли тебя это успокоит, конечно… но я, с недавних пор, себя чувствую не лучше… Лабораторная крыса – это ты правильно сказала…

Девушка вскинула на него глаза. Но не удивленно, а как ему показалось оценивающе.

– Что ты чувствуешь? – голос ее был, какой-то настороженный.

– Ну вот это… ощущение лабораторной крысы под колпаком… которую гоняют по лабиринту, а она по наивности своей крысиной, думает, что принимает самостоятельные решения…

– С чего ты это взял?

– Так! – спохватился Никита. – Что-то мы не о том! Вопросы задаю я! Так и где, эти… твои выкормыши?

Алена опустила веки, словно пытаясь погасить блеск глаз.

– Там на Цветном… – тон ее, вновь стал безразличным.

– Где? – удивился Никита. – В вашей квартире?!

– В соседней… У бабы Поли… Полины Яковлевны… Я подумала, где их меньше всего будут искать… конечно, рядом с нашей квартирой… В самой квартире могут еще глянуть… менты… если меня будут искать… а в соседней, никто не будет.