Текст книги "Откровение Валерия Сидоркина"
Автор книги: Вадим Астанин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)
Пограничные Области Галактики Млечный Путь, сектор «Night-Zero-One», ПК «Марракеш», 17:15 бортового времени
– В общем, емко и познавательно, однако с финалом я чего-то не понял...
– Да чего тут понимать, – Ладислав скривил рот в ироничной усмешке, – случился в своё время неприятный казус. Два заклятых друга пошли на вынужденный компромисс, держа фигу в кармане и пряча увесистую дубинку за спиной. Причём каждый считал себя шибко умным, а партнера почитал за дурака. И оба насчёт друг друга страшно ошибались. Поэтому сейчас получается так, что мы пока еще союзники, но скорее всего ненадолго. Отчего вдруг наше родное командование стало в спешном порядке формировать дополнительные экипажи патрульных судов, плюя на рекомендации психологов и статьи летно-кадрового Устава?
– Причины могут быть разные. Например, расширение зоны ответственности нашего отряда. Людей просто не хватает. Говорят, имперцы передали нам два соседних сектора.
– Верно, передали. Взамен на два равноценных во Внутреннем Кольце Колонизации. Однако неувязочка получается. Новоприобретённые сектора уже прикрыты кораблями недавно сформированного отряда "Си" с Дельты Варана. А к нам в начале месяца пригнали восемь новых корветов. И отозвали под них из отпусков шестнадцать пилотов второго состава, объясняя это решение оптимизацией нагрузки на летный состав патруля. Каково?
– Да мне как-то своих проблем хватало...
– И все же иногда знание полезно. К примеру, число мелких "стычек и недоразумений" по всему периметру границы за последние полгода выросло в два с половиной раза, а число торговых представительств сократилось в полтора раза, вместе с объёмом взаимных инвестиций, и одновременно с увеличением числа реэмигрантов, возвращающихся на свою историческую родину. И много ещё всякого такого по мелочи. А если собрать эти разрозненные факты воедино, проанализировать и обобщить, то вывод, в принципе, напрашивается один... Нас ждёт масштабный кризис... в ближайшем будущем.
– Война?
– Не исключено.
– Тогда вопрос. Что нам делать с этим?
– С нашим "летучим голландцем"? Можно следовать стандартной процедуре: сбросить сигнальный буй, развернуть антенну дальней связи, сообщить на базу и вернуться к выполнению основного задания...
– А можно поступить иначе...
– Иначе – значит глупо и неразумно. Иначе – значит состыковаться, высадить досмотровую команду, затем с большей долей вероятности вляпаться в дерьмовую ситуацию, вернуться на свое судно, если повезёт, и дожидаться подхода профессионалов, пытаясь не сдохнуть от подхваченной на брошенном борту заразы. Иначе – значит сидеть в строжайшем карантине и в сотый раз писать подробную и обстоятельную объяснительную, после чего идти под конвоем сдавать очередные анализы, видеть своих родных через толстое ударопрочное и пуленепробиваемое стекло и молить бога, чтобы...
– ...не превратиться в чертова мутанта или не сдохнуть от подхваченной на фрегате неизлечимой болезни.
– Ага. И знаешь, что? Сегодня я нарушу стандартную процедуру, состыкуюсь с дрейфующим бортом и осмотрю его. А затем мы его отбуксируем к ближайшей к нам федеральной планете. Если ты против, официальный протест можешь внести в судовой журнал.
– Аминь. Я всецело "за" – Андрей развернулся в кресле лицом к Ладиславу. – но мотивы твоего поступка, прости, мне не понятны.
– Мне твои тоже. Извини.
– Жажда славы, лавры первооткрывателя, банальное любопытство. Каков шанс, что его обнаружили бы именно мы? Один на миллион. Каков шанс, что его вообще когда-либо обнаружили. У нас появилась редкая возможность прославиться, не говоря уже о материальной стороне дела.
– Скука и призовые за обнаружение утраченной собственности. Чтобы их получить, необходимо закрепить за собой право на находку...
– Единственно возможным способом. Перейдя на борт найденного бесхозного имущества, убедиться в отсутствии живых членов экипажа и пассажиров.
– Деньги – причина основная? Или приятное дополнение к славе?
– К черту ханжество, деньги ещё никто не отменял...
– Не оправдывайся, я пошутил.
– Ну, так какие у тебя мотивы?
– Ты прав, мой интерес в этом деле несколько иной. Прежде всего – безопасность государства, затем – сохранение тайны, и лишь потом – по твоему списку, в том числе и деньги.
– Так даже? Патриот? – сказал Андрей. – Хотя, впрочем, какая разница...
– Поймал, – усмехнулся Ладислав. – Скука... и желание размяться.
– Съем я чего-нибудь сегодня или буду голодать? – преувеличенно бодрым голосом вопросил Андрей, страждущим взглядом окидывая рубку.
– Ах, да, еда, – оторвался от пульта Ладислав. – Вот, йогурт, черничный.
– Черничный? Ненавижу чернику. Хочу малиновый.
– А за малиновым, – сказал Ладислав, – придётся сходить на камбуз. Ножками.
– На камбуз не пойду, – Андрей содрал со стаканчика прозрачную крышку. – Лениво.
– На еду пять минут, – произнёс Ладислав, не отрывая глаз от клавиатуры.
– Не вопрос, – сказал Андрей, помешивая йогурт пластиковой ложечкой, – уложусь за три.
...Пустой стаканчик полетел вслед за ложкой в приёмник утилизатора.
– Я готов, – сказал Андрей.
– Приступаем к стыковке, – Ладислав включил рекордер досмотрового журнала. – Патрульный корвет "Марракеш", бортовой номер 145 белый, капитан-пилот Ладислав Корсаков, штурман-пилот Андрей Степанов, 22 сентября 5643 года по стандартному летоисчислению. В 17:35 бортового времени обнаружил в секторе " Night-Zero-One" квадранта "Ливно" Пограничных Областей ГМП, в точке, отстоящей на 70 и 8 астрономических единиц от порубежной планеты Федерации Земли Флокса Нельсона лежащее в дрейфе космическое судно, предварительно установленное по эталонной базе регистра Ллойда как боевой корабль I Галактической Федерации Земли: фрегат, тип восемь, серия "Аляска", модернизированный, выпущенный предположительно между ... ... годом, бортовой номер БТ-0700 жёлтый. Принимая во внимание тот факт, что последним, сошедшим со стапелей в данной серии был фрегат под номером 0568, мною, пилотом-капитаном ПК "Марракеш", бортовой номер 145 белый Ладиславом Корсаковым было принято решение произвести досмотр означенного фрегата, на основании пункта 5, статьи 12 "Действия экипажа в исключительных ситуациях" Полетного Кодекса Службы Космического Патруля (СКП). Процедура стыковки начата в 18:34 бортового времени, сближение и манёвры на ручном управлении, корректировка визуальная, через оптическо-лазерный дальномер. Второй пилот, удаление?
– Удаление постоянно, ноль, ноль, девять.
– Взял управление корветом на себя. Включил маневровые двигатели, вектор тяги положительный, сближение с ускорением в ноль-ноль-одну единицы.
– Удаление ноль-ноль-восемь и продолжает сокращаться.
– Принято.
– Удаление ноль-ноль-шесть, вектор тяги положительный, ускорение ноль-ноль-тридцать два и продолжает нарастать.
– Принято. Вышел на точку включения стыковочного гравитора. Начинаю торможение.
– Вектор тяги отрицательный, торможение ноль-ноль-шестьдесят восемь. Достигнута точка покоя. Расположение корвета относительно объекта – стационарно, параллель. Удаление ноль-ноль-сорок два. Вектор тяги нулевой. Маневровые двигатели заглушены. Включены микродвигатели коррекции.
– Принято. Провожу визуальный осмотр объекта. В досмотровый журнал: Важно: Обратить внимание: Подчёркнуто: Внешняя броневая обшивка – в целом – неповреждённая, следы огневого контакта отсутствуют, пробоины, видимые разрушения отсутствуют, незначительные повреждения вызваны естественными причинами. Орудийные порты задраены, горловины стартапов истребителей-перехватчиков задраены. Горловина стыковочного узла задраена. Система глубокого охлаждения двигателей в рабочем состоянии, изморозь на решетках охладителей просматривается невооруженным глазом. Стыковочный узел в рабочем состоянии, энергоподдержка присутствует, сигнальные панели магнитных направляющих включены.
– Продолжаю процедуру стыковки. Включить стыковочный гравитор.
– Стыковочный гравитор включён. Двигатели корректировки включены.
– Выдвинуть магнитные направляющие.
– Магнитные направляющие выдвинуты. Ускорение ноль, две тысячных. Сближение. Есть протяжка. Есть захват. Магнитные направляющие закреплены. Есть касание. На двигателях корректировки вектор тяги отрицательный. Стыковочный гравитор выключен. Автоматическая корректировка микродвигателями завершена.
– Протяжка завершена. Есть стыковка. Замки магнитных направляющих закрыты и зафиксированы.
– Принято. Начинаю протокол подготовки шлюза к переходу. Активировать локальный сервер-вычислитель стыковочного узла.
– Локальный сервер-вычислитель стыковочного узла активирован.
– Установить статус стыковочного узла объекта.
– Стыковочный узел объекта в нерабочем состоянии. Энергонакопители узла практически полностью разряжены.
– Принято. Начинаю подзарядку энергонакопителей стыковочного узла объекта. Провести диагностику энергомагистрали стыковочного узла объекта.
– Проверка завершена. Повреждений нет. Норма.
– Активировать энергомагистраль стыковочного узла патрульного корвета.
– Энергомагистраль СУ ПК Активирована.
– Задействовать генератор транзитной подачи энергии.
– Генератор транзитной подачи энергии включен. Загрузка энергонакопителей стыковочного узла объекта: тридцать процентов, сорок пять процентов, пятьдесят процентов, шестьдесят процентов, семьдесят восемь, восемьдесят шесть, девяносто три процента, сто процентов. Энергонакопители стыковочного узла объекта в рабочем состоянии.
– Принято.
– Выполняется протокол аутентификации и синхронизации. Останов. Локальным сервером-вычислителем стыковочного узла объекта запрошен пароль и шифр-определитель системы "свой-чужой".
– Прервать процесс аутентификации и синхронизации, заблокировать внешние порты сервера-вычислителя стыковочного узла патрульного корвета.
– Сделано.
– Скопировать с бортового вычислителя базу сравнения и идентификации системы "свой-чужой" на локальный сервер-вычислитель стыковочного узла.
– Запрашиваю разрешение на доступ к массиву данных. Доступ разрешён, защита снята, процесс копирования запущен. Копирование завершено, защита восстановлена, система IDS включена.
– Запустить повторно протокол аутентификации и синхронизации.
– Протокол запущен. Синхронизация завершена успешно. Создана локальная виртуальная сеть, процесс аутентификации начался. Пять процентов – совпадений нет, десять процентов – совпадений нет, двадцать пять процентов – совпадений нет, сорок процентов – совпадений нет, шестьдесят процентов – совпадений нет, семьдесят пять процентов – совпадений нет, восемьдесят пять процентов – совпадений нет, девяносто восемь процентов – обнаружено одно совпадение, открыт сегмент базы по адресу: J8:Z17, проводится парсинг полей подсегмента. Двадцать процентов – совпадение, сорок процентов – совпадение, шестьдесят процентов – совпадение, восемьдесят процентов – совпадение, сто процентов – совпадение полное. Аутентичность пароля и шифра-маркера системы "свой-чужой" подтверждена полностью. Локальная виртуальная сеть свернута, соединение разорвано, протокол аутентификации и синхронизации завершён успешно. В досмотровый журнал: Обратить внимание: Вывод: Подчёркнуто: Подтверждаю: Стыковочный узел объекта: Боевой корабль: Фрегат I Галактической Федерации Земли, тип 8, серия "Аляска", модернизированный: Номерной, номер БТ-0700: Работает в штатном режиме: Точка.
– Размонтировать файловую систему локального сервера-вычислителя стыковочного узла патрульного корвета, провести проверку на наличие вирусов.
– Файловая система размонтирована, антивирусные программы запущены. Проверка точек входа завершена, проверка файлов завершена, проверка блоков завершена, проверка суперблока завершена. Проводится сверка контрольных сумм с эталонным снимком файловой системы. Файловая система сервера-вычислителя стыковочного узла патрульного корвета не дискредитирована. Копия эталонного и рабочего снимка файловой системы заархивированы и занесены в досмотровый журнал. Отчёт о стыковке занесён в корабельный журнал патрульного корвета "Марракеш", бортовой номер 145 белый, и скреплён электронно-цифровой подписью капитана-пилота Ладислава Корсакова.
– Произвести дезинфекцию шлюзовых камер.
– Дезинфекция шлюзовых камер начата. Дезинфекция завершена.
– Провести дезинфекцию тоннеля-переходника.
– Дезинфекция тоннеля-переходника проведена.
– Начать закачку дыхательной смеси в шлюзовые камеры.
– Закачка дыхательной смеси в шлюзовые камеры завершена. Стыковочные узлы готовы к приёму досмотровой команды. Процедура стыковка завершена успешно в 19:35 бортового времени.
– Отлично, – Ладислав переключил рекордер досмотрового журнала в режим ожидания. – Переходим к формированию досмотровой команды.
– Досмотровая команда формируется по принципу двоек. Подпункт "в", пункта 2, статьи 27 означенного Кодекса, – процитировал Андрей.
– Несть предела нашему таланту, – негромко сказал Ладислав. – Спасибо за подсказку.
– Два человека, – повторил Андрей, специально выделяя слово "два".
– Кому-то придётся остаться, – Ладислав погладил указательным пальцем пупырчатую клавишу рекордера. – На случай непредвиденных обстоятельств.
– Либо все, либо никто, – твердо ответил Андрей.
– Трибуналом пугать меня не надо, – предупредил он Корсакова.
– Трибунал? – как бы удивился Корсаков. – Причём здесь трибунал? О трибунале я вообще молчал.
– Правильно, – сказал Андрей, – я тоже о нём вспоминаю редко. Однако и не забываю. Особенно сейчас.
– Принято, – сказал Корсаков. Щелкнул клавишей, включая запись. – Досмотровая команда, в составе двух человек: капитан-пилот Ладислав Корсаков, пилот-штурман Андрей Степанов. Подготовка к высадке на пристыкованный борт номер БТ-0700 начата в 19:39 бортового времени. В дальнейшем запись в досмотровый журнал будет осуществляться дистанционно, через интеркомы скафандров. Точка.
– Я прикрою твою спину, – пообещал Андрей.
– Было бы лучше если бы ты прикрывал мою спину отсюда, – ответил Корсаков. – Пошли одеваться, напарник.
Скафандры высшей защиты, несмотря на свое грозное и внушающее уважение название, внешне ничем не отличались от обычных облегченных полетных скафандров, за исключением того, что их каркас и внутренний несущий панцирь изготовлялся из особого сплава металлокерамической брони, отражавшего (теоретически) все виды известных и неизвестных науке излучений и не разрушавшегося при длительном воздействии различных агрессивных сред, как-то: различные кислоты, сверхвысокое и сверхнизкое давление и температура. Он выплавлялся на подземных заводах, полностью автоматизированных, построенных на безлюдных планетах и всё из-за того, что при его производстве применялись чрезвычайно токсичные и весьма взрывоопасные компоненты. В походном состоянии комплекты СВЗ (в отличие от обычных скафандров) хранились в специальных контейнерах-сейфах, запечатанных личными электронными кодовыми замками и печатями пилотов.
Вакуум-отсек корвета примыкал непосредственно к шлюзовой камере стыковочного узла и был отделён от неё герметично запертой дверью из перекристаллизованной, двойной прочности, космической брони, выкрашенной в тревожный ярко-красный цвет. В центре её красовался уродливый желто-черный знак опасности нулевой категории, набитый по трафарету неизвестным шутником-художником из бригады космодромного обслуживания поверх обычной предупредительной надписи. При появлении пилотов к общему освещению вакуум-отсека добавилась дополнительная подсветка секций хранения скафандров. Распятые на футуристических конструкциях скелетных вешалок, скафандры неизменно рождали в воображении Андрея нехорошие предчувствия и нездоровые ассоциации. Андрей вакуум-отсеку подсознательно не доверял и называл про себя кунсткамерой, пыточной и застенком. Входить в него следовало обязательно с правой ноги, предварительно стукнув костяшкой пальца по переборке на счастье.
В отличие от Андрея, Ладислав мистического ужаса перед вакуум-отсеком не испытывал, отчего Андрей, изобразив уважение перед старшим по званию, предусмотрительно уступил Корсакову сомнительное право первым переступить через комингс отсека, чтобы скрывшись за внушительной спиной капитана спокойно и без свидетелей совершить привычный ритуал суеверного камлания.
Разница между обычной секцией хранения скафандров и контейнером-сейфом заключалась в том, что контейнер-сейф был оборудован непрозрачной крышкой и снабжен фискальным модулем регистратором, добросовестно фиксирующим когда и сколько раз открывался данный контейнер-сейф. Перед стартом в каждый контейнер-сейф укладывался в надлежащем порядке скафандр высшей защиты – одна штука, шлем – одна штука, перчатки – одна пара, заряженный дыхательной смесью баллон – одна штука, резервные фильтры системы регенерации воздуха – две штуки, запасная батарея энергонакопителя – один комплект, штурмовая винтовка Шнайдера в десантном варианте: излучатель, совмещённый с подствольным парализатором – одна штука, дополнительный магазин-энергонакопитель к штурмовой винтовке Шнайдера – четыре комплекта, полевая аптечка-один комплект, набор питательных смесей-один комплект, емкость с водой, соком, энергетическим напитком – один комплект, мятные подушечки – опционально. По завершению укладки каждый контейнер-сейф закрывался офицером безопасности в присутствии двух свидетелей, владельца скафандра и представителя экипажа судна, либо боевого корабля флота, и опечатывался, помимо электронной подписи и печати владельца, клейкой гербовой лентой, с нанесением на оную личной подписи наблюдающего и контролирующего чина безопасности, служащей достаточным и исчерпывающим основанием и подтверждением соблюдения установленных в отношении хранения и эксплуатации скафандров высшей защиты технических правил и нормозакрепляющих регламентаций (инструкций).
– По счету три, – скомандовал Ладислав.
– Три, – немедленно откликнулся Андрей и они с треском содрали с крышек клейкие ленты.
Набрав на панели замков код, приложили к сенсорным пластинам личные печати. Клацнули титановые разъёмы, освобождая пружины прижимных петель. Тяжелые крышки дрогнули и приоткрылись. Андрей, ухватившись за ручку, потянул крышку на себя. Внутреннее устройство контейнера-сейфа ничем не отличалось от устройства стандартной секции-хранилища. На выдвижной вешалке был закреплен сам скафандр, кислородный баллон, совмещенный с системой регенерации воздуха, винтовка с запасными магазинами, элементы снаряжения и дополнительные комплекты в стандартных коробках. Благодаря эргономически выверенной конструкции, в скафандр высшей защиты можно было облачиться без посторонней помощи, т.е. Самостоятельно. Но, забрав из контейнеров оружие и снаряжение, облачились они в обычные типовые облегчённые рабочие скафандры. В нарушение регламента.
– Готов? – спросил Корсаков.
– Готов, – ответил Степанов.
Вакуум-отсек и шлюзовую камеру разделял узкий тамбур и в нём пришлось задержаться, ожидая, пока одна дверь закрывалась, а другая открывалась. Войдя в стыковочный узел, Андрей подумал, что закачивать воздух сюда было, в принципе, необязательно, всё равно они одеты в скафандры, но об этом как-то вовремя не вспомнилось. Он хотел озвучить эту мысль, однако отвлекся, потому что Ладислав, открыв шлюзовой створ, уже вошёл в тоннель переходника. Андрей последовал за ним, держась от капитана на расстоянии в метра полтора. Идя таким образом, они достигли противоположного конца тоннеля и остановились перед люком, запиравшим вход в шлюзовую камеру фрегата. Входной люк пересекала причудливая вязь надписи, составленная из букв, схожих начертанием с буквами арабского и еврейского алфавита, разделенных знаками шумерской клинописи.
– Галакт, – с ноткой благоговения в голосе сказал Ладислав, прикладывая ладонь к поверхности люка.
– Прочесть сможешь? – задал вопрос практичный Степанов.
– Нет, не смогу. Я не специалист по мёртвым языкам – Ладислав провел под надписью невидимую черту. – Это классический галакт, строгая форма, а нам преподавали упрощённый диалект. – Он сильно искажён и сокращён, – пояснил Корсаков.
– Так чего мы здесь стоим? – сказал Андрей. – Идём дальше.
– Идём, – согласился Корсаков.
Он нажал на кнопку включения сервопривода и крышка люка бесшумно откатилась вбок, открывая им путь в чрево летучего голландца.
Новообразованная Империя ГИСЛИ, планета Донна Крейцера III, столичный ресторан «Цветущая сакура», 19:34 планетарного времени, восьмой год войны
Здесь пили и гуляли, ссорились и били морды, здесь мирились, играли в карты, бросали кости, звенели монетами и швыряли кредиты, здесь покупали выпивку и продажную любовь, здесь угрожающе скалились и криво ухмылялись, здесь упивались до бесчувствия и орали песни нестройными голосами. Здесь неумеренно курили и безбоязненно кололись. Военная полиция не появлялась здесь без особой нужды, а появившись, не уходила без старой, доброй потасовки. Здесь поминали погибших, обмывали звания и награды, здесь встречали возвратившихся с фронта и провожали уходящих на фронт. Здесь никого не интересовало, кто вы и откуда, здесь можно было говорить без опаски и без оглядки. Это место идеально подходило для тайной встречи и в нём назначили тайную встречу.
– Не обращайте внимания, господа, – официант смёл грязным полотенцем крошки на пол, – обычное дело. Парни с биг-ракетоносцев, вон те, в черных куртках, разбираются с парнями с ударных крейсеров. С теми, что в серых комбинезонах. Выясняют, кто из них важней на Флоте. А по мне, так все они одинаковы. Пушечное мясо. Не поймите меня неправильно, господа, я вижу, вы тоже флотские, но в наше проклятое время жизнь дешевеет с каждой секундой.
– А вы, я вижу, философ, – капитан-командор Зданевич смахнул ребром ладони оставшуюся крошку. – Принесите-ка лучше выпить, Сенека.
Официант закинул полотенце на плечо, обтёр руки о замусоленный фартук.
– Раньше это было приличное заведение, – сообщил он с сожалением. – Господа офицеры приходили сюда с женщинами...
Зданевич иронично хмыкнул.
– ...с женщинами, – упрямо повторил официант, – со своими подругами, со своими женами, с детьми. Заказывали еду, беседовали, пили кофе, курили настоящие сигары, а не эту синтетическую дрянь... пили хорошее вино и никогда не напивались вдрызг и не блевали по углам...
– Не мочились прямо за дверью, – сказал капитан Сондерс, пристально оглядывая зал.
– И захватите чего-нибудь пожевать, – добавил эскорт-командор Энди Моралес. – Желательно съедобного, – уточнил он, подумав.
– Выпить и поесть, – сказал официант, отходя от столика.
– Итак, господа, – сказал Сондерс.
– Простите, Вацлав, – перебил его Зданевич, с интересом досматривая финальную сцену драки. Черные куртки, вышвырнув последние серые комбинезоны за дверь, немедленно отметили победу буйными воплями и обильной выпивкой.
– Постыдное зрелище, капитан, – Сондерс брезгливо скривился.
– Снобизм, чопорность и старомодность, Вацлав, – сказал Зданевич зло, – сейчас это не в моде, капитан...
– Наплевательское отношение к уставу, презрение порядка и всеобщий упадок нравов, который я вынужденно наблюдаю, это всё вы называете модой?
– Вацлав, не заводись, – мягко сказал Энди Моралес, – капитан Зданевич неудачно пошутил.
– За такие шутки раньше вызывали на дуэль, – Сондерс нервно подернул плечом.
– Отчего же, капитан, – сказал Зданевич, – я готов. В любое время и в любом месте. Присылайте секундантов. Выбор оружия я оставляю за вами, по праву оскорблённого.
– Серж, прекрати, – сказал Моралес.
– Я не против, – Зданевич изобразил губами улыбку, – я всецело за. Но, капитан Сондерс, кажется, не совсем понимает состояние текущего момента...
– Я бы хотел просить вас...
– Заткнитесь, Вацлав, – устало произнес Зданевич, – заткнитесь и послушайте...
– Ваш заказ, господа, – вклинился в разговор официант. Он быстро расставил принесённые тарелки с едой, с хрустом свернул пластиковую пробку с бутылки, разлил виски по гранёным стаканам. – Приятного аппетита, господа.
Зданевич поднёс стакан к носу, понюхал виски, сморщился недовольно.
– Сублимированное пойло, сублимированное мясо, химическая дрянь вместо настоящего солода и настоящего белка. Ваше здоровье, господа!
– Вы непоследовательны, Серж, – заметил Моралес. – Нападаете на беднягу Сондерса, а сами недовольны тем, чем вас кормят.
– Отчего же, Энди, – Зданевич распробовал виски на вкус. – Я чрезвычайно терпеливый и необычайно понимающий человек. Я вхожу в положение и подчиняюсь обстоятельствам. Я делаю скидку и принимаю во внимание. Я сочувствую и оправдываю, сострадаю и прощаю. Я агнец горний, Энди. Но только до определённого предела и в нечетные дни недели. Особенно я зверею, когда мне подсовывают синтетику вместо обычной еды. Заметьте, Энди, обычной. Этой дряни у меня на борту полные холодильники.
– Гастрономический эстет, – холодно произнёс Сондерс, – анархиствующий гурман. Может вы не заметили капитан, но у нас идёт война.
– Галактика в огне, – Зданевич повторно наполнил стакан, – но это не отменяет вкусную и здоровую пищу, Вацлав. Категорически не отменяет, а совсем даже наоборот...
– Хлеб да каша – пища наша, – подсказал Моралес.
– Вы знаток фольклора, Энди, – Зданевич вылил виски в рот. Скривился, сплюнул под стол. – Вот вам ещё одна: "Голодное брюхо к учению глухо". Берите, сегодня я добрый. Отдаю в хорошие руки. Бесплатно.
– Спасибо, Серж, – Моралес достал блокнот в кожаной обложке и старательно зафиксировал изреченную Зданевичем народную мудрость.
– Записали? – серьёзно спросил Зданевич.
–Да, сэр, – сказал Моралес, пряча блокнот во внутренний карман куртки.
–Тогда выпьем, господа! – возгласил Зданевич, поднимая стакан. – Хотя мне всегда больше нравилось "товарищ".
– Тамбовский волк тебе товарищ! – немедленно откликнулся капитан Моралес. – Этимология слова "тамбовский" мне, честно говоря, не понятна.
– Филосо-софы, – сказал Зданевич, разглядывая Моралеса сквозь стакан, – академии Генерального штаба выпускники, белая кость, голубая кровь, выправка и правильная речь, мать вашу...
– Вы снова напьётесь, Серж, – Энди Моралес вздохнул с укоризной, – и нам придется вас снова тащить...
– Он уже напился, Энди, – Сондерс плеснул виски в стакан, – разве ты не видишь?
– Ладно, товарищ Сондерс, – с вашего позволения я закушу, вот этой аппетитной котлетой...
– Не пейте больше, Серж, нам предстоит важный разговор.
– Да, кстати, а где же наш таинственный визави, Сондерс? И что вы нам хотели сообщить, многозначительно при этом хмурясь.
– Свинья, – буркнул под нос Сондерс.
– А я вас слы-ы-ы-шу, капитан, – Зданевич обвиняюще уставил на Сондерса вилку с насаженной котлетой.
– Я жду его с минуты на минуту, – Сондерс демонстративно глянул на часы.
– Разве этому вас учили в академии? С минуты на минуту... Извольте быть точным, капитан.
– Он пришёл, – сказал Моралес, указывая на дверь.
Человек, назначивший Сондерсу встречу в ресторане "Цветущая сакура", задержавшись у входа, пристально оглядел зал и лишь после этого не спеша направился к столику, за которым сидели приглашенные им офицеры.
– Разрешите присесть? – спросил он, положив руку на спинку свободного стула.
– Да без вопросов, – великодушно разрешил Зданевич, показывая рукой как он не возражает. Обведя широким жестом своих друзей, Зданевич, не сумев вовремя остановиться, начал круто заваливаться влево, но гость ловко ухватил его за куртку и удержал от падения.
– Премного, так сказать..., – сказал Зданевич, – со всем нашим благо... рас... благоволением... благодарен.
– Капитан, вы пьяны, – с жесткими интонациями в голосе сказал гость, усаживаясь.
– Всенепременно, – невпопад заявил Зданевич.
– Простите, командор, – сказал Моралес, вытаскивая Зданевича из-за стола, – мы отойдём, ненадолго, в туалет. С вашего позволения...
– Мы подождем, – сказал гость и Сондерс качнул головой, соглашаясь.
Моралес подхватил пьяного Зданевича за плечо и потащил в туалет. Зданевич глупо хихикал Моралесу в ухо и дудел победный марш, обдавая Энди запахом перегара. Оказавшись в туалете, Моралес, заткнув сливное отверстие раковины пробкой, включил воду, крепкой рукой пригнул слабо сопротивляющегося Зданевича и несколько раз окунул его в раковину.
– Как вы можете, Серж, – Моралес, глядя на отфыркивающегося друга, тщательно протёр ладони белоснежным платком, – ладно мы, но что подумает о нас командор?
– Вот дерьмо, – сказал Зданевич, мрачно оглядывая намокшую куртку. – Ты прав, Энди, – он взъерошил мокрые волосы. – Это отчаяние, – пояснил Зданевич, – отчаяние и безделье. – А пойло действительно мерзость. Оттопырив губу, Зданевич выдохнул и принюхался. – Чувствуешь, как прёт? Выпил-то всего ничего, а воняет, будто квасил неделю. – Прости, друг, – сказал Зданевич, – считай, я завязал.
– Доверяй, но проверяй, – ответил Моралес, бросая платок в урну.
– Всегда пожалуйста, – сказал Зданевич. – Пошли, брат Энди, командоры не любят долго ждать.
За время их отсутствия за столом мало что изменилось, разве что перед командором появилась чашечка кофе. Сондерс меланхолично потягивал виски, командор задумчиво крутил чашку.
– Вы, в порядке, капитан? – спросил командор, не отрывая взгляда от чашки.
– Извините, господин командор, больше такого не повторится.
– Мы готовы вас выслушать, – Энди Моралес взглянул на Сондерса. Сондерс едва заметно кивнул.
– Да, хотелось бы знать, что здесь происходит, – сказал Зданевич.
– Настоятельно советую вам помолчать, капитан, – командор отставил чашку.
– Ага, – сказал Зданевич и замолчал.
– Скажу прямо, господа, моё желание встретится с вами не связано с вашими личными качествами. При прочих равных условиях мой выбор был бы объективно случайным, если бы не одно и существенное "но". Каждый из вас командовал и командует самыми быстроходными, маневренными и отлично вооружёнными кораблями-рейдерами, состоявшими до недавнего времени на вооружении федеральных галактических сил. Или состоящими, кому как нравится. Корабли типа "хеджхог" отлично зарекомендовали себя во всех без исключения боевых столкновениях.
– Объективности ради, хочу заметить, что это обстоятельство не спасло федеральный флот от поражения, командор.
– Вы правы, капитан, вы правы. "Хеджхоги" великолепные корабли...
– На них великолепно драпается, – перебил командора Зданевич. – Редкая сволочь могла нас догнать.
– В этом была основная проблема федерального флота, – делая вид, что не заметил выпад Зданевича, продолжал командор. – Наше вооружение не позволяет оказывать врагу действенное сопротивление.
– А вот у них, – сказал Зданевич, показывая на гуляющие черные куртки, – почему-то сил хватает...
– Потому что они на периферии больших сражений, капитан, – быстро сказал командор, – по сути, они ведут пограничную войну. И заметьте, ведут её на пределе своих сил и возможностей.
