Текст книги "Нижинский"

Автор книги: Вацлав Нижинский

Я не могу больше доверять моей жене, ибо я почувствовал, что она хочет отдать эти тетради доктору Френкелю для исследования. Я сказал, что никто не имеет права трогать мои тетради. Я не хочу, чтобы их смотрели. Я их запрятал, а эту тетрадь я буду носить. Я буду прятать все мои тетради, ибо люди не любят правды… Я боюсь за людей, ибо думаю, что они меня укокошат. Я люблю людей, если они меня укокошат, ибо они Божьи создания, но я их буду ненавидеть за их зверские поступки. Я люблю мою жену. Она меня любит, но она думает, что доктор Френкель Бог. Я есть Бог, а не доктор Френкель. Я люблю доктора Френкеля. Я знаю его привычки. Я понимаю его. Он хочет исследовать мой мозг. Я хочу исследовать его разум. Я уже исследовал его разум. Он не может исследовать мой мозг, ибо его не видел. Я написал ему стихи. Эти стихи я сделал нарочно, чтобы он мог видеть мой мозг. Я написал вещи разумные. Доктор Френкель спросил вещи неразумные, ибо хотел исследовать нервы. Я ему отвечал быстро и всклад. Моя жена ответила быстро и не всклад. Я ему написал стихи нарочно, чтобы он их спрятал на память. Он не хотел взять одного стиха, ибо думал, что этот стих не важен для исследования психологии. Доктор все это сделал нарочно, думая, что я не понимаю, что делаю. Я понимаю все, что делаю, а поэтому не боюсь их нападок. Доктор Френкель сегодня в Самадэне. Он думает. что я не знаю его затеи. Он думает, что все, что делает, я не ионимаю. Он думает, что я потерял понятие. Я играл нарочно человека без понятия для того, чтобы он меня посадил в сумасшедший дом. Я знаю, что Тэсса телефонировала доктору Френкелю обо мне. Я не боюсь их затей. Я знаю любовь моей жены. Она меня не оставит. Она меня боится, но она меня не оставит. Я боюсь, что меня возьмут в сумасшедший дом и я потеряю всю работу. Я спрятал тетради за шкаф. Я люблю слишком мои тетради, чтобы их потерять. Я написал вещи нужные. Я не хочу смерти чувства. Я хочу, чтобы люди понимали. Я не могу плакать так, чтобы слезы лились на мои тетради. Я плачу в душе. Мне грустно. Я люблю всех. Я пишу скоро, но чисто. Я знаю, что люди любят мое письмо. Я люблю писать чисто, ибо я хочу, чтобы понимали мое письмо. Я не боюсь печатанья. Я люблю печатанье, но печатанье не может передать чувство письма. Я не люблю писать на машине. Я не люблю стенографию. Я люблю стенографию тогда, когда хотят записать вещи быстро. Я считаю необходимым знать стенографию. Я буду говорить быстро, а мою речь будут записывать стенографией. Я люблю стенографов. Я не хочу, чтобы стенограф отдавал всю свою жизнь на стенографию. Я люблю стенографию, которая записывает речи Вильсона. Я не люблю стенографию, которая записывает речи Ллойд-Жорджа. Я люблю обе стенографии, но я хочу, чтобы люди поняли их смысл. Без речи Ллойд-Жорджа нельзя понять речи Вильсона. Я хочу, чтобы Вильсон осуществил свои задачи, ибо его задачи ближе к правде. Я чувствую смерть Вильсона. Я боюсь, что ему пустят пулю в лоб или какой-нибудь другой орган, который не выдержит. Я боялся за смерть Клемансо [15]15
  Клемансо Жорж (1841–1929) – премьёр-министр и министр внутренних дел Франции (1906–1909). президент (1917–1920).


[Закрыть]. Клемансо человек хороший. У него политика глупая, а поэтому его жизнь на волоске. Люди чувствуют его ошибки. Люди думают, что Клемансо француз. Я думаю, что Клемансо англичанин. Я знаю, что он воспитан во Франции. Я знаю, что его мать и отец французы. Я знаю, что его ум у англичан. Он не знает этого, а поэтому его жизнь на волоске. Я люблю Клемансо, ибо он дитя. Я знаю детей, которые нехотя делают вещи ужасные, ибо их мадмазели ужасные. Клемансо дитя, а Англия мадмазель, которая поучает его английскому языку. Француз не может оставить свой язык и изучать чужой, ибо француз человек живой. Англичане хотят заставить Францию носить колпак на петух английский. Петух французский не любит противоречий, а поэтому петуха хотят застрелить. Петух не умеет летать, ибо много ест. Англичане не едят много, а поэтому их трудно убивать. Англичанин ест много тогда, когда он накормит петуха французского. Французский петух, наевшись много, лопнет, а тогда англичанин подберет. Ллойд-Жордж не знает, что его поймут, а поэтому носит свою голову высоко. Я хочу понизить голову Ллойд-Жорджа, а поэтому хочу напечатать эту книгу после того, как он умрет. Его смерть будет неожиданная, ибо он думает, что его все любят. Я его люблю, но я пишу правду. Я знаю, что если прочтет Клемансо эту тетрадь, он поймет меня. Я хочу ему показать эту тетрадь раньше всех. Я поеду во Францию и переведу эту тетрадь на французский язык. Я скажу Клемансо, что в этой тетради сказано про него, а поэтому он должен читать все. Я произведу на него впечатление. Он испугается, ибо чувствует свои ошибки. Я защищал Клемансо вчера, говоря президентше Гартман [16]16
  Речь идет о жене мэра Сен-Морица.


[Закрыть], что Клемансо человек, а не зверь. Я знаю, что Клемансо не подкуплен, ибо я чувствую его речи. Я знаю, что Клемансо любит Вильсона. Клемансо – политика Франции. Пуанка-

рэ, то же, что король английский, ничего не делает. Клемансо человек, работающий много. Клемансо любит Францию. Клемансо есть человек с любовью. Клемансо ошибался, когда посылал Францию на смерть. Клемансо человек, который ищет хорошего. Клемансо дитя с огромным умом. Ллойд-Жордж ипокрит. Ллойд-Жордж есть Дягилев. Дягилев не хочет любви ко всем. Дягилев хочет любви к самому себе. Я хочу любви ко всем. Я буду писать вещи, которые Клемансо поймет. Я люблю Клемансо за то, что он дал почувствовать Вильсону, что он согласен с его идеями. Я боюсь за жизнь Клемансо. Клемансо человек свободный. Его журнал говорит все, что он чувствует. Его журнал ошибался, когда говорил, что надо воевать. Я знаю, что все скажут, что он убийца многих миллионов. Я знаю, что все его ненавидят. Я знаю, что он человек хорошей, у которого не было в мыслях убивать Францию. Я понимаю затеи Ллойд-Жорджа. Затеи Ллойд-Жорджа ужасны. Он хочет убить Клемансо за то, что он повернул ему спину. Я знаю, что Клемансо ищет правды, и поэтому его политика хорошая. Я хочу помочь Клемансо, а поэтому скоро поеду во Францию. Я скажу авторитетам английским, что я поляк и хочу танцевать в пользу бедных поляков во Франции. Я поляк по матери и отцу, но я русский человек, ибо я там воспитан. Я люблю Россию. Я есть Россия. Я не люблю ипокритизм поляков. Поляки ужасный народ, ибо Педеревский [17]17
  Правильно: Падеревский Игнацы Ян (1860–1941) – польский пианист и государственный деятель.


[Закрыть]сговорился с Ллойд-Жорджем. Педеревский человек политики. У Педеревского нет педери. Я не педеревщина. Педеревский не педер. Педеревский пианист ума. Я не люблю пианистов с умом. Музыка умная есть машина. Музыка с чувством есть Бог. Я люблю пианиста, который играет с чувством. Я не люблю технику без чувства. Я знаю, что мне скажут, что Педеревский музыкант с чувством. Я скажу, что Педеревский музыкант без чувства. Я не люблю политику. Педеревский любит политику. Я ненавижу политических деятелей, которые ищут увеличения государств. Я люблю политику, в которой защищают государства от войн. Англия любит ссорить. Англия хочет ссоры Америки с Японией. Я знаю, зачем Англия хочет ссоры Америки с Японией. Я знаю затеи японцев, японцы хитры, а поэтому поймут Англию, если я им скажу все. Я знаю японцев. Я люблю японцев. Я не люблю флот японский, ибо он угрожает Америке. Я люблю Америку. Я заработал деньги в Америке. Я хочу Америке счастья. Я знаю, что убили Тафта [18]18
  Тафт Вильям Ховард (1857–1930) – президент США (1909–1913).


[Закрыть]. Я знаю, кто убил Тафта. Тафт понял свою ошибку и согласился с Вильсоном, тогда Англия подослала разбойника, который его застрелил. Я знаю этого разбойника. Этот разбойник не виноват. Ему дали большие деньги, он удрал из Америки. Я не буду ему мешать жить. Я его люблю. Этот человек беден и хотел пожить хорошо. Я знаю, что полиция его ищет, но англичане его берегут. Я знаю сыщиков. Я понимаю, что надо для того, чтобы его найти. Я не буду его искать. Не надо его искать, не он виноват в смерти Тафта. Смерть Тафта есть политика английская. Я не боюсь смерти, а поэтому могут стрелять в меня сколько им угодно. Я боюсь быть раненым. Я не люблю боли. Я знаю, что если англичане прочтут то, что я пишу, они меня застрелят. Я не боюсь быть застреленным. Они боятся, что я скажу всю правду. Я буду говорить всю правду после моей смерти, ибо оставлю после себя наследников. Мои наследники будут продолжать то, что я начал.

Я буду писать правду. Я – Золя, но я не люблю писать романы. Я хочу говорить, а не писать романы. Романы мешают пониманию чувства. Я люблю романы, ибо Ромола, их любит. Я ищу в романах не романы, а правду. Золя замаскировал правду романами. Я не люблю замаскировываний. Замаскировывание есть ипокритическое начало. Я есть начало. Я есть правда. Я есть совесть. Я есть любовь ко всем. Я не хочу, чтобы сажали в тюрьмы или убивали разбойника. Разбойник или вор не есть вещь ужасная. Я не боюсь разбойника. Я боюсь револьвера. Я знаю, что все были револьверы во время войны всего мира земного шара. Я знаю, что все были разбойниками. Я знаю, что правительство разбойников защищало, ибо разбой правительства оберегается правительством. Я знаю, что Бог не оберегает правительство воюющее. Я знаю, что Бог хотел этой войны. Я знаю, что Бог не хочет войн, а поэтому послал людям ужасы. Я сам разбойник, ибо убиваю ум. Яне хочу умственности. Я люблю умных, а поэтому не буду их убивать из револьвера. Я не револьвер. Я Бог. Я любовь. Я хочу послать доктору Френкелю письмо. Я буду писать это письмо в тетради, а не на бумаге для писем.

Милый друг Френкель. Я тебя обидел, но я не хотел тебя обижать, ибо я тебя люблю. Я хочу тебе добра, а поэтому притворился сумасшедшим. Я хотел, чтобы ты почувствовал меня. Ты меня не почувствовал, ибо думаешь, что я сумасшедший. Я притворился человеком нервным, чтобы ты почувствовал, что я не нервен. Я человек, который притворяется. Я не хочу зла моей жене. Я ее люблю. Я тебя люблю. Я есть политика Христа. Я есть Христос. Я нё люблю насмешек. Я не смешон. Я люблю всех, а любить всех не смешная вещь. Я знаю тебя. Ты чувствуешь. Ты любишь твою жену. Я люблю тоже. Ты не любишь вещи неспокойные, ибо твои нервы слабые. У меня нервы крепкие. Я не хочу пропаганды для уничтожения нервных людей. Я не пропаганда. Я не люблю пропагандировать. Я знаю, что ты немец. Ты родился в Швейцарии, но твое воспитание немецкое. Я люблю немцев. Немцы делали войны, а ты их любил. Я не любил немцев, но я звал тебя для моей жены. Ты ее вылечил. Я тебя люблю, ибо ты ее любишь. Лечить надо без денег, ибо ты богатый. Я понимаю тебя. Ты хочешь дать твоей жене все, что может ее осчастливить, но ты забываешь, что есть много людей страдающих. Ты говоришь, что любишь Германию. Я люблю тоже. Ты богат, а не даешь деньги бедным немцам. Немцы мрут с голоду. Я знаю, что ты мне скажешь, что Швейцария не может помогать немцам, ибо у них самих мало. Я отлично понимаю положение Швейцарии. Швейцария попала между двух огней. Огонь английский и немецкий. Оба огня ужасные. Я не люблю огонь, уничтожающий жизни. Я люблю огонь греющий. Я знаю, что без огня нельзя натопить, а поэтому прошу всех мне помочь. Не надо организовывать общества для правления. Я есть правление. Любовь уничтожит правления. Я люблю правление Вильсона. Я хочу любви. Я хочу, чтобы Вильсон уничтожил правления. Я понимаю, что это невозможно сделать немедленно. Всякая вещь должна назреть. Я не люблю нарывы. Я хочу их уничтожить. Нарыв вещь ужасная. Когда нарыв лопается, он причиняет боль, а после боли оставляет дыру, из которой выливается кровь. Я не хочу крови, а поэтому прошу доктора Френкеля мне помочь. Я его люблю и надеюсь, что он мне поможет. Я не хочу смерти моей жены. Я ее люблю. Я сделал плохо для того, чтобы доктор мне помог. Я хочу, чтобы доктор сделал надрез. Я не хочу, чтобы нарыв причинял боль моей жене. Я не есть нарыв. Я есть любовь. Я знаю, что жена нервная от моей затеи. Я знаю, что меня заставят уехать.

Я знаю, что мои багажи уже уложены. Я знаю гибель. Гибель вещь ужасная. Я пойду просить прощения у жены, когда доктор мне скажет. Я знаю лекарство, но я не скажу тебе. Я хочу, чтобы ты вылечил мою жену. Я не могу исправиться. Я не хочу исправиться. Я злой, ибо я хочу хорошего моей жене. Я не боюсь ничего. Я боюсь смерти разума. Я хочу смерти ума. Моя жена не сойдет с ума, если я убью ее ум. Ум есть глупость, а разум есть Бог. Доктор думает, что я все строю на чувстве, а поэтому думает, что я без ума. Человек, строящий на чувстве все, не ужасен. Его чувства ужасные. Я не люблю скверные чувства, а поэтому пойду целовать мою жену.

Я хочу уйти из дома и не завтракать, но Бог хочет, чтобы все видели мой аппетит, а поэтому я буду есть. Я пойду есть, когда меня позовут. Я буду говорить, что мне Бог велит. Я не боюсь Френкеля. Френкель меня поймет. Френкель будет моим близким другом. Френкель чувствует меня. Я хочу ему помочь. Он человек, который чувствует стихи. Я чувствую тоже. Я хочу ему написать сейчас стих для того, чтобы он его почувствовал. Я этот стих скопирую.

 
Я любовь, я есть кровь.
Я есть кровь Христа.
Я люблю тебя.
Я люблю всех.
Я любовь в тебе самом.
Ты любовь во мне.
Я хочу сказать тебе, что любовь есть кровь.
Я не кровь в тебе.
Я есть кровь в тебе.
Я люблю кровь, но не кровь в крови.
Я люблю кровь.
Я люблю Христа.
Я не кровь Христа.
Я – Христос.
Я люблю писать стихи, но их трудно писать, ибо я не привык. Я попробую еще написать один.
Я хочу сказать про кровь,
Но моя любовь не там,
Я хочу любить…
Я хочу сказать…
Я хочу…
Я…
Я тебя люблю…
Я хочу любить всех —
Я не хочу
 

Я не могу говорить стихами, ибо их не чувствую. Я буду писать стихи, когда Бог того захочет. Я хотел показать пример для стиха, который не готов. Я не люблю приготавливать стихи, а поэтому бросил стих, который я не почувствовал. Я хочу писать стихи.

 
Я хочу любить тебя Я хочу ругать тебя Я хочу Тебя Я хочу Его.
Я могу любить его, если ты любила Я могу тебя любить, если Он полюбит.
Я хочу тебя любить, я хочу любовь в тебе Я могу любить тебя, я есть твой и Ты мой Я хочу тебя любить, ты не можешь чувствовать.
Я хочу тебя любить, ибо ты меня не любишь.
Я хочу тебе сказать. Ты умна. Ты глупа Я хочу тебе сказать. Ты есть Бог, а я в тебе.
Я хочу сказать тебе. Я люблю тебя, мой Бог.
Ты не хочешь мне добра. Я хочу тебе добра.
Я не буду плакать так, но я буду плакать так.
Я хочу тебе любви. Ты не можешь мне сказать.
Я люблю тебя всегда. Я твоя, а ты мой.
Я хочу тебя, мой Бог. Ты моя, а я твой.
Я хочу сказать тебе. Ты любовь во мне.
Я хочу сказать тебе. Ты любовь в моей крови.
Я не кровь в тебе самой. Я есть кровь.
Я есть кровь в тебе самой. Я не есть кровь.
Я кровь в душе. Я душа в тебе.
Ты не кровь в душе. Я душа в тебе.
Я люблю тебя всегда. Я хочу любить тебя.
Я люблю тебя всегда. Я хочу любви всегда.
Я хочу тебя, тебя. Я есть Бог, я есть Бог.
Я есть тот, кто чувствует. Я люблю тебя всегда.
Я хочу тебя, тебя. Я хочу тебя, тебя.
Я есть твой всегда.
Я всегда в тебе самой. Я всегда в тебе самой.
Я люблю тебя всегда. Баю-бай, баю-бай.
Ты не спишь, я не сплю, ты не можешь спать всегда.
Я люблю, твой сон растет. Я расту, как твой сон.
Я люблю твой сон в тебе. Я хочу тебе добра.
Я люблю, твой сон могуч. Я хочу любви к тебе.
Я не знаю, что сказать, я не знаю, что молчать.
Я-люблю тебя всегда, я хочу любить всегда.
Я хочу тебе добра. Я не знаю, что всегда.
* Я всегда, всегда, всегда. Я есть все, я есть все.
Я хочу тебе добра. Я люблю тебя всегда.
Я хочу тебе…
 

Я не могу больше писать стихами, ибо я повторяюсь. Я предпочитаю писать просто. Простота мне позволяет

объяснять то, что я чувствую. Я люблю Френкеля. Я знаю, что он очень хороший человек. Я знаю его. Он не хочет зла моей жене. Он хочет уладить. Я люблю улаживание. Я люблю любовь. Я чуть не заплакал, когда он мне сказал, что он мне друг. Я знаю, что он меня чувствует, ибо он почувствовал мои стихи. Я ему дал мои стихи. Я плачу, и мои слезы чуть не выпадают. Я не хочу плакать, ибо люди будут думать, что я притворяюсь. Я люблю людей, а поэтому не хочу их расстраивать. Я буду есть очень мало. Я хочу худеть, ибо моя жена меня не чувствует. Она пойдет к Френкелям. Я останусь один. Я буду один плакать. Я плачу сильнее, но я не оставляю моего письма. Я боюсь, что доктор Френкель, мой друг, зайдет и увидит мой плач. Я не хочу его трогать моим плачем. Я буду писать и вытирать мои слезы. Я не плачу громко и меня не слышат в другой комнате. Я так плачу, что никому не мешаю. Я чувствую кашель доктора, у которого кашель плача. Он чувствует плач и кашель. Кашель есть плач, если кашель чувствуешь. Я люблю Френкеля. Я люблю Тэссу. Я не знаю плача. Я хочу…

Я не могу плакать, ибо я чувствую плач Тэссы. Она меня чувствует. Я ее люблю. Я не хочу зла ей. Я ее люблю. Она меня чувствует, когда я плачу. Я не пойду ее провожать. Я знаю ее мысли. Она думает, что я притворяюсь, но я не притворяюсь. Я пойду к жене после того, что она уедет. Я не хочу сцен. Я люблю спокойствие. Я не буду плакать теперь, ибо все будут меня жалеть. Я не люблю, чтобы меня жалели, я хочу, чтобы меня любили. Я не пошел ее провожать, ибо Бог не хочет, чтобы я оставлял письмо. Я поцеловал Тэссу на прощание, пиша эти слова. Я не хочу, чтобы она думала, что я слабый человек. Она видела мои слезы, но не видела мою слабость. Я притворился слабым, ибо Бог этого хотел. Я знаю любовь моих людей, которые не хотят оставить мою жену одну. Я не пойду к жене, ибо доктор не хочет. Я останусь писать. Пусть мне дадут еду здесь. Я не хочу есть с накрытым скатертью столом. Я беден. Я не имею ничего и я не хочу ничего. Я не плачу, пиша эти строки, но у меня чувство плачет. Я не хочу зла моей жене. Я люблю ее больше всех. Я знаю, что если нас разлучат, то я умру от голода. Я плачу… Мне нельзя удержать мои слезы, которые капают на мою левую руку и галстук из шелка, но я не хочу их удерживать. Я буду писать много, ибо чувствую мою гибель. Я не хочу гибели, а поэтому хочу ей любви. Я не знаю, что мне надо, но я хочу писать. Я пойду есть и буду есть с аппетитом, если Бог того хочет. Я не хочу есть, ибо я его люблю. Бог хочет, чтобы я ел. Яне хочу расстраивать моих людей. Если они будут расстроены, то я умру с голоду.' Я люблю Луизу и Марию. Мария дает мне пищу, а Луиза подает.

Я хочу спать, но моя жена не чувствует, она думает во сне. Я не думаю, а поэтому не пойду спать. Я не сплю от порошков. Мне могут дать какое угодно лекарство, а я не буду спать. Если мне впустят морфин под кожу, я не засну. Я знаю мои привычки. Я люблю морфин, но я не люблю смерти. Смерть есть морфин. Я не есть морфин. Моя жена приняла порошок с морфином, а поэтому чувствует дурь в голове. Она не спит. Я знаю, что доктор хочет, чтобы она спала. Я не хочу, чтобы она спала, но я ей дам сон. Сон будет великий. Она не умрет. Она будет жить. Ее смерть уже настала, ибо она не верит Френкелю. Она приняла порошок и не может заснуть. Я был с нею долго. Я сидел долго. Я притворился спящим. Я притворяюсь по чувству. Я чувствую и я исполняю. Я не противоречу чувству. Я не хочу притворства. Я не есть притворство. Я есть чувство Божье, которое меня заставляет. Я не факир. Я не колдун. Я есть Бог в теле. Все имеют это чувство, только никто им не пользуется. Я пользуюсь им. Я знаю его действие. Я люблю его действие. Я не хочу, чтобы думали, что мое чувство есть спиритический транс. Я не транс. Я – любовь. Я есть чувство в трансе. Я есть транс любовный. Я есть человек в трансе. Я хочу сказать и не могу. Я хочу писать и не могу. Я могу писать в трансе. Я есть транс с чувством, а этот транс называется разумом. Все люди есть разумные существа. Я не хочу неразумных существ, а поэтому хочу, чтобы все были в трансе чувства. Моя жена в трансе порошка, а я в трансе Бога. Бог хочет, чтобы я спал. Я сплю и пишу. Я сижу и сплю. Я не сплю, ибо я пишу. Я знаю, что многие скажут, что я пишу глупости, но я должен сказать, что все, что я пишу, имеет глубокий смысл. Я человек со смыслом. Я не люблю людей без смысла. Я хочу описать другую прогулку.

Я был раз в горах и попал на дорогу, ведущую на одну гору. Я пошел по ней и остановился. Я хотел говорить на горе, ибо почувствовал желание. Я не говорил, ибо подумал, что все скажут, что этот человек сумасшедший. Я не был сумасшедший, ибо я чувствовал. Я почувствовал не боль, а любовь к людям. Я хотел кричать с горы в городок Санкт-Мориц. Я не кричал, ибо почувствовал, что надо пойти дальше. Я пошел дальше и увидел дерево. Дерево мне говорило, что здесь нельзя говорить, ибо люди не понимают чувства. Я пошел дальше. Мне было жалко расставаться с деревом, ибо оно меня почувствовало. Я пошел. Я зашел на высоту 2000 метров. Я стоял долго. Я почувстворал голос и закричал по-французски: «Parole!» Я хотел говорить, но мой голос был настолько силен, что я не мог говорить и закричал: «Я всех люблю и я хочу счастья!», «Я люблю всех!», «Я хочу всех!» Я не могу говорить по-французски, но я научусь, если я буду гулять один. Я хочу говорить громко для того, чтобы меня чувствовали. Я хочу любить всех, а поэтому хочу говорить на всех языках. Я не могу говорить на всех языках, а поэтому пишу и мое письмо будут переводить. Я буду говорить по-французски как умею. Я начал изучать речь французскую, но мне помешали, ибо мне шли люди навстречу, которые были удивлены. Я не хотел людей удивлять, а поэтому закрыл рот. Я его закрыл сейчас после того, что почувствовал. Я чувствую раньше того, что вижу. Я знаю раньше всех то, что будет. Я не буду [говорить] людям заранее. Я знаю, что надо для моей вставочки, чтобы она хорошо писала. Я понимаю мою вставочку. Я знаю ее привычки, а поэтому смогу выдумать лучшую. Я выдумаю лучшую, ибо я чувствую, что надо. Я не люблю нажимать, а фонтен-плюм любит нажим. Я привык писать карандашом, ибо он меня меньше утомляет. Фонтен-плюм утомляет мою руку, ибо приходится нажимать. Я придумаю вставочку без нажима. Нажим фонтен-плюма не дает красоту письма, а поэтому не надо нажимать. Нажимание мешает письму, но я не оставлю мою вставочку до тех пор, пока не придумаю другую. Если моя вставочка сломается, я ее отдам починить. Если перо устанет, я пойду купить другое. Я не брошу эту вставочку до тех пор, пока она будет писать. Я не оставлю вставочку до тех пор, пока не придумаю новую. Я хочу, чтобы люди работали для усовершенствования, а поэтому буду писать этой вставочкой. Я люблю усовершенствованные вещи. Я не люблю вещи. Я люблю вещи, если они нужные. Я не люблю рекламу, ибо она врет. Я люблю рекламу, ибо она правда. Я люблю правду, а поэтому буду писать этой вставочкой всю правду.

Я гулял и думал о Христе. Я христианин – поляк и католического вероисповедания. Я русский человек, ибо я говорю по-русски. Моя дочь не говорит по-русски, ибо война устроила мою жизнь так. Моя маленькая поет по– русски, ибо я ей пою песни русские. Я люблю песни русские. Я люблю речь русскую. Я знаю многих русских, которые не русские, ибо говорят по-иностранному. Я знаю, что русский тот, кто любит Россию. Я люблю Россию. Я люблю Францию. Я люблю Англию. Я люблю Америку. Я люблю Швейцарию. Я люблю Испанию, я люблю Италию, я люблю Японию, я люблю Австралию, я люблю Китай, я люблю Африку, я люблю Транцваль, я хочу любить всех, а поэтому я есть Бог. Я не русский и не поляк. Я человек не чужестранец и не космополитанец. Я люблю землю русскую. Я буду строить дом в России. Я знаю, что поляки будут меня ругать. Я понимаю Гоголя, ибо он любил Россию. Я тоже люблю Россию. Россия чувствует больше всех. Россия мать всем государствам. Россия любит всех. Россия не политика. Россия любовь. Я поеду в Россию и покажу эту книгу. Я знаю, что меня многие поймут в России. Россия не большевики. Россия мать моя. Я люблю мою мать. Моя мать живет в России. Она полячка, но у нее разговор русский. Она питалась в России. Я питался хлебом русским и щами. Я люблю щи без мяса. Я Толстой, ибо я его люблю. Я хочу любви к моей России. Я знаю ее недостатки. Россия разрушила планы войны. Война бы кончилась раньше, если бы Россия не впустила большевика. Большевик не народ русский. Большевик не рабочий народ. Народ русский есть дитя. Его надо любить и им хорошо управлять. Я хочу назвать голову большевиков и не могу вспомнить его имени, ибо я не большевик. Большевики уничтожают все, что им не нравится. Я знаю людей, которые скажут, что я тоже большевик, ибо я люблю Голстого. Я скажу, что Толстой не есть большевик. Большевик есть партия, а Толстой не любил партийностей. Я не партия. Я есть народ. Я хочу, Костровского как правителя, а не Керенского. Керенский есть партия. Сазонов есть партия. Я не хочу называть имени головы большевиков, ибо я его не чувствую. Я знаю его имя. но я не чувствую, а поэтому не буду произносить. Я не хочу его смерти, ибо он человек с совестью. Он не хочет моей смерти, ибо я человек, а не зверь. Я знаю его привычки. Он убивает всех без исключения. Он не любит противоречий. Ллойд-Жордж тоже не любит противоречий. Ллойд-Жордж тот же, что голова большевиков. Я не люблю обоих, а поэтому не хочу им зла. Я знаю, что если все будут меня слушаться, то не будет войн. Я не могу заниматься политикой, ибо политика есть смерть. Я люблю политику Вильсона, но демократия есть тоже партия. Я не люблю партийностей, но я люблю усовершенствованную партию. Демокрация есть совершенная партия, ибо все имеют права одинаковые. Я не люблю право, ибо никто не имеет прав. Я есть Бог и я имею права. Я не хочу людских прав. Все людские права выдуманы. Наполеон выдумал права. Его права были лучшими, но не значит, что эти права есть право Божье. Я знаю, что многие скажут, что без прав нельзя жить, ибо люди убьют друг друга. Я знаю, что люди не дошли до любви друг к другу. Я знаю, что люди будут любить друг друга, если я им скажу правду. Я судился не раз. Я судился с Дягилевым. Я выигрывал процессы, будучи прав. Я знаю, что Дягилев надеялся выиграть процесс, будучи неправым. Я знаю одного человека, который называется Батт. Он директор в мюзик-холле «Паляс» в Лондоне. Я с ним сужусь уже 5 лет с лишком. Права дают возможность тянуть процесс бесконечно. Я знаю, что мой адвокат один из самых лучших в Лондоне. Я знаю, что он взял меня.

потому что надеялся заработать много больше, чем я ему даю. Я знаю, что он проиграет мой процесс, ибо маркиза Рипон, мой друг, умерла. Я знаю, что он надеялся на протекцию у маркизы Рипон. Маркиза Рипон не хотела ему помогать, ибо он есть еврей. Я люблю евреев, а поэтому мне было все равно. Я знаю, что он может выиграть процесс, если я ему дам возможность заработать. Я не могу ему платить тех денег, которые ему нужны. Я знаю, что Педеревский человек деловой и он понимает дела. Я ничего не понимаю в делах, а поэтому боюсь доверять мои дела сэру Луису. Я его люблю, но я ему не доверяю, ибо я заметил, что он тянет процесс. Я понимаю достаточно, чтобы понять его уловку. Я не боюсь проиграть процесс, ибо знаю, что я прав. Я не боюсь, что меня не впустят в Англию, ибо я проиграл процесс и не заплатил. Я не могу платить процесс, который я не должен. Я должен тогда, когда я не прав. Я знаю, что многие скажут, что все правы по-своему. Я скажу, что нет, ибо тот прав, кто чувствует, а не понимает. Я чувствую, что я прав, выиграв процесс у Дягилева, а поэтому не хочу пользоваться моими правами. Я не хочу денег от Дягилева, которые я не заработал. Батт хочет меня заставить платить неустойку, когда я ему дал работу, которая мне стоила жизни. Есть доктор английский, который может засвидетельствовать. Моя жена есть тоже свидетель. Она по правам не имеет никаких прав быть свидетелем, но я буду судиться так, что моя жена будет иметь все права. Я знаю, что Бог мне поможет.

 
Я не могу писать очень скоро, ибо эта вставочка
скверная.
Я не хочу умирать, а поэтому пойду гулять.
Я люблю говорить в рифму, ибо я есть рифма.
 

Я пошел гулять, но я не видел знакомых. Я знаю, что Богу нужно. Я не могу писать хорошо. Моя рука не пишет. Бог не хочет, чтобы я нажимал. Я не буду нажимать, ибо моя рука не может писать. Моя рука устала. Я хочу писать глупости. Я знаю, что моя жена глупа, а поэтому буду писать глупости. Я не могу больше писать, ибо у меня рука не пишет. Я не могу писать, ибо я хочу, чтобы мне дали воды. Горничная Луиза не чувствует меня, ибо думает, что я плакал из-за Тэссы. Я люблю Тэссу, но я плакал не из-за нее. Я хотел плакать не потому, что я плакун. Я не плакун. Я человек очень большой воли. Я не плачу часто, но у меня чувство не выдерживает тяжести. Я люблю Ллойд-Жорджа. Я купил журнал «L’Illustration», Французский журнал, в котором фотографии Вильсона. Вильсон изображен выходящим из заседания. Он одет очень хорошо. В цилиндре и в жакете. Вильсон очень плохо вышел на фотографии, а Ллойд– Жордж очень хорошо. На первых страницах показаны заседания. Я видел мельком фотографии, а поэтому пойду их смотреть.

Журнал большой. В нем ничего нет, кроме глупостей. Этот журнал служит для богатого класса. Богатый класс любит Ллойд-Жорджа. Вильсона не любят, ибо его лицо скучное. Вильсон скучает на фотографии. Ллойд-Жордж блаженствует. Ллойд-Жордж притворяется веселым. Вильсон не притворяется скучным. Я заметил страницу первую в «L’Illustration», где показан портрет Вильсона. Этот портрет зарисовал Lucien Tonas. Рисовальщик англичанин. Ллойд-Жордж имеет рисовальщиков, которые все делают, что он хочет. Они зарисовали лицо Вильсона прямым и с натянутыми жилами. Рука его прямая. Ллойд-Жордж хочет дать понять, что Вильсон скучен. Я понимаю Вильсона хорошо, а поэтому этот портрет мне объяснил всю политическую интригу Ллойд-Жорджа. Я люблю Вильсона, а' поэтому не хочу ему зла. Я хочу, чтобы он жил, ибо он человек свободной мысли, а не мысли с натянутыми жилами на лбу. У Ллойд-Жорджев много жил на лбу, ибо они не умеют рисовать. Они показали ошибку. Два англичанина сзади Вильсона сговариваются вместо того, чтобы слушать речь Вильсона. Я понял цель Ллойд-Жорджа. Ллойд-Жордж хочет показать, что речь Вильсона скучна. Клемансо показан как человек не важный и которому скучно. На переднем плане один политический деятель, который не слушает Вильсона. У колонны военный человек с усами, который не то зевает, не то смеется. С другой стороны то же военное лицо с усами вздернутыми, у которого лицо улыбающееся. Напротив Клемансо сидит человек, у которого вид засыпающий. Общее впечатление, что речь Вильсона скучна. На первой странице «L’Illustration» 1919 года 25 января суббота показано то, что должно быть важно. Я понял из этой фотографии скучное впечатление. Я понял цель Ллойд-Жорджа. Цель Ллойд-Жорджа такая, чтобы вильсоновщину не слушали. Вильсоновщину надо слушать, ибо в ней есть смысл. В Ллойд-жорджевской речи много глупостей. Я не люблю речь глупую. Я не хочу глупые речи. Я люблю Ллойд-Жорджа, ибо он умен. Я не люблю его, ибо он глуп. Глуп он потому, что у него нет хороших чувств. Ллойд-Жордж хочет смерти Вильсона. Вильсоновщина не хочет смерти ллойд-жорджев. Клемансо почувствовал ллойд-жорджевскую политическую интригу, ибо притворился ллойд-жорджем, а поэтому его хотели застрелить. Меня Ллойд-Жордж тоже захочет застрелить, ибо я его не люблю. На одной из страниц этого номера Иллюстрации показан портрет Ллойд-Жорджа. Впереди него стоит лакей, вытянувшись. Этот лакей полон медалей. Лакей получает эти медали от Ллойд-Жорджа, ибо исполняет его приказания. Ллойд-Жордж стоит позади и приготовил движение, которое смешит всех. Ллойд– Жордж всегда прибегает к этой уловке. Ллойд-Жордж смешон. Это верно, но его усмешка злая. Усмешка Ллойд-Жорджа напоминает улыбки Дягилева. Я знаю улыбки Дягилева. Все улыбки Дягилева сделанные. Моя маленькая научилась улыбаться, как Дягилев. Я ее научил, ибо я хочу, чтобы она раз улыбнулась Дягилеву, когда он будет у меня. Я не хочу ничего говорить моей жене, ибо она испугается, если узнает мои затеи. Я ей скажу тогда, когда все узнают. Я ей говорю, что все, что пишу, есть мои мемуары. Я не хочу писать моих мемуаров. Я пишу все, что было, и все, что есть. Я есть, а не то, что было. Ллойд-Жордж было, а не есть. Вильсон есть, а поэтому его надо слушаться.