Текст книги "Боевые животные: Секретное оружие всех времен и народов"

Автор книги: В. Пономарев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

Подводные ищейки Владимира Дурова

Небывалых вершин в искусстве дрессировки достиг Владимир Леонидович Дуров (1863–1934). Десять лет шел он к своему призванию то исполнителем силовых номеров, то звукоподражателем, затем – фокусником, художником-моменталистом, куплетистом. Это не было лихорадочным метанием в лабиринте профессий. Владимир Дуров методично взбирался на вершину циркового искусства – к клоунскому всеумению. Он не только одолел вершину, но и в возрасте двадцати четырех лет заставил говорить о себе в новом жанре клоуна-дрессировщика. Животные выполняли уморительные трюки под остроумный комментарий артиста. Вскоре номер разросся до аттракциона с малыми и большими сценами на общественно-политические и нравственные темы с неизменной демонстрацией дрессировки высшего класса. Встречи зрителей с «Крысами-мореплавателями», «Обедом зверей», «Дуровской железной дорогой» были праздниками искусства. Его неохотно называли клоуном, зато повторяли знаменитую дуровскую репризу: «Я король шутов, но не шут короля».

В 1911 году Владимир Леонидович для своих экспериментальных исследований в поисках законов Новой русской школы гуманной дрессировки животных купил особняк на Старой Божедомке в Москве.

Через год он открыл для себя учение Ивана Петровича Павлова об условных рефлексах. Его интуитивное умение разбираться в характерах, повадках, индивидуальных привязанностях и капризах животных теперь получило надежную научную основу.

В. Л. Дуров с головой ушел в поиски и открытия. Он и прежде обладал особым даром притягивать к себе лучших людей России. С ним дружили А. П. Чехов, А. И. Куприн, Ф. И. Шаляпин, В. И. Качалов. Этой дружбе человечество обязано появлению на свет пронзительного рассказа Куприна «Белый пудель» и гениальному чеховскому проникновению в «психологию» животных – героев маленькой повести «Каштанка», в которой и сам Владимир Леонидович стал прототипом доброго и умного клоуна. В особняке на Старой Божедомке общество друзей и научных соратников В. Л. Дурова приумножилось. С ними тесно сблизились два известных ученых: основатель рефлексологии, невролог, психиатр и психолог Владимир Михайлович Бехтерев и биофизик, основоположник гелиобиологии Александр Леонидович Чижевский.

И Бехтерев, и Чижевский приходили в изумление, когда, например, великий дрессировщик повергал животное в состояние неподвижности своим взглядом.

Фиксируя взгляд, В. Л. Дуров повергал верблюда в состояние неподвижности

«Талант имеет священное право быть односторонним», – справедливо утверждал В. Г. Белинский. Однако природа, как правило, оказывается щедрой. Уж если одарит кого-то, то сполна. В. Л. Дуров – тому пример. Он происходил из тех немногих становых родов России, в которых новые поколения наследуют не только фамилию, но и опыт лучших деяний предков. Девиз «Служить Отечеству» записан на гербе Дуровых.

Верность этому девизу Владимир Леонидович старался доказать делами, особенно в тяжкие для Родины времена.

…Шла Первая мировая война. Владимира Леонидовича до глубины души возмущали кровавые зверства немецких подводников. Германские субмарины безжалостно топили пассажирские и торговые суда, плавучие госпитали, беззащитные шлюпки с людьми, потерпевшими кораблекрушение. 7 мая 1915 года германская подводная лодка «У-20» потопила у ирландских берегов трансатлантический лайнер «Лузитания». Океанская бездна поглотила в тот день тысячи ни в чем не повинных человеческих жизней. Эта весть особенно потрясла Дурова, и ему пришла в голову дерзкая мысль, на грани фантастики…

Дуров обратился со своими предложениями в органы морского ведомства. Он писал: «Я решил, что должен применить особо дрессированных животных в войне. Я начал действовать и изобрел способ посредством ластоногих срезать мины, взрывать подводные лодки и так далее».

Практическое осуществление своего проекта Владимир Леонидович начал с того, что в подвале своего дома на Старой Божедомке построил глубокий бассейн. На его дне уложил чугунные чушки с привязанными к ним деревянными шарами – макетами мин заграждения. Тренировал Дуров наиболее сообразительного морского льва Лео.

Из отрезка брезентового пожарного шланга Дуров сшил широкий пояс-сумку, который наполнял песком, потом обвязывал его вокруг туловища Лео, чтобы груз равномерно распределялся по бокам животного. К поясу прикрепил макет автоматических ножниц для перерезания минрепов.

Чтобы обучить Лео перерезать минные тросы, дрессировщик всякий раз применял испытанный способ дрессировки – поощрение. Дуров спускал в воду рядом с шарообразной «миной» привязанную к палке награду – рыбу. Лишь только Лео касался «ножницами» минрепа, сразу получал лакомство. Если необходимого касания не происходило, палка поднималась наверх. Лео оказался умницей и стал вскоре быстро делать то, что от него требовалось.

Завершив эту операцию, Дуров начал разрабатывать конструкцию ножниц. Механические, наподобие кровельных, не годились, поскольку необходимо было, чтобы ножницы сами, автоматически захватив минреп, здесь же его перерезали. Дурову удалось соорудить пневматические крючкообразные ножницы. Этот инструмент пересекал стальной трос.

Потом Дуров научил Лео мгновенно нырять на дно за брошенной туда человекообразной куклой. Лео понял: поднимешь куклу – получишь награду, не удалось – нет и премиального вознаграждения!

Вскоре Дуров научил Лео бросаться вслед за движущимся макетом подводной лодки. Укрепленная на теле морского льва магнитная «мина» с часовым механизмом мигом прилипала к корпусу макета. Дрессировщик усложнил эксперимент – он снабдил макет пузырьком с соляром. Лео уверенно находил макет по запаху соляра, просачивающегося через отверстие в пробке пузырька. Лео всегда настигал макет субмарины и оставлял на ней «магнитку».

Потом наступил черед других ластоногих – тюленей. Поскольку система была уже отлажена, Дуров всего за несколько месяцев обучил 20 своих питомцев умению подрезать минрепы, спасать тонущих людей и нападать на подводные субмарины.

Работа дрессировщика приобрела такой размах, что Владимиру Леонидовичу необходимо было увеличить штат помощников-приручателей, которых, кстати, он содержал за свой счет. К прежним шести он добавил еще семь человек, которые имели необходимый опыт обращения с цирковыми животными.

В числе их был и респектабельный на вид, толстый, в дорогом костюме господин. Он говорил, что до войны работал в Гамбурге, у Гагенбека, и занимался ластоногими. С началом войны немцы выслали его из Германии как русского подданного. Паспорт и рекомендации у этого человека были в полном порядке.

Действительно, Гагенбек – знаменитый владелец зоологического сада, поставщик животных почти во все мировые цирки и зверинцы – фирма солидная! Дуров вскоре убедился в высоких профессиональных знаниях нового служителя и допустил его в секретный бассейн.

Поскольку опыты увенчались успехом, следовало действовать. Дуров решил пойти на прием к командующему войсками Московского военного округа генералу И. И. Мрозовскому.

Знаменитого циркового артиста генерал Мрозовский принял любезно и со вниманием выслушал. Во время разговора генерал многозначительно поддакивал, кивал головой в знак полного согласия. Однако прятал в своих пышных усах ироническую усмешку: «Тоже аника-воин выискался, – думал генерал. – Занимался бы лучше своим циркачеством… Тюлени на войне, надо же подобное замыслить!»

– Ваш проект, господин Дуров, – сказал командующий, – замечателен! Чтобы оценить его по достоинству, необходимо знать мнение специалистов. Будьте добры, срочным порядком изложите на бумаге все, что вы мне сейчас рассказали. Строго секретно. Доклад ваш мы сами распечатаем на «Ундервуде».

Желая самым лучшим образом осветить основные принципы своего проекта, Дуров подробно изложил основные принципы своей работы как дрессировщика. Свой метод дрессировки Владимир Леонидович назвал «эмоциональным». Дуров слыл ярым врагом жестокого обращения с животными. По его мнению, запуганные, озлобленные звери и птицы не способны выполнять сложные трюки и действия. Терроризированные животные в любую минуту могут «сорваться» и выйти из повиновения.

Самое большое внимание Дурова привлекли обитатели морей. Знаменитый дрессировщик уже тогда хорошо знал, что дельфины и тюлени обладают многими удивительными свойствами. Дуров предвосхитил многие открытия в области современной бионики морских млекопитающих. Ведь по сей день ученые бьются над раскрытием поразительных локационных способностей китов, акул, дельфинов. До конца не разгадана тайна большой скорости, которую развивают эти животные под водой. Не расшифрован и язык, на котором переговариваются между собой дельфины. По сути, все эти проблемы впервые были обозначены В. Л. Дуровым.

От командующего Дуров возвращался в радостном настроении. Теперь он официально включился в дело усиления оборонной мощи своего родного Отечества. Не знал тогда Владимир Леонидович, что его прекрасным мечтам не суждено было исполниться. Ранним февральским утром 1916 года Дуров спустился в подвал с бассейном. Вчера он допоздна работал с Лео и другими ластоногими. Это была специальная дрессировка, отрабатывались приемы действий, чтобы довести их до автоматизма. Распахнув двери, Владимир Леонидович повернул выключатель на стене. Непомерный ужас охватил его. На цементном полу осушенного бассейна в разных местах лежали его ластоногие. Застонав от боли, Дуров упал рядом со своим любимцем Лео, уставившимся в потолок остекленевшим взглядом.

Быстро приехавший ветеринарный врач подтвердил подозрение дрессировщика: все животные отравлены рыбой, начиненной цианистым калием.

Вскоре на работу пришли служители. Выяснилось, что нет недавно принятого «служителя от Гагенбека». Он исчез, не оставив никаких следов. Розыски через полицию не дали никаких результатов. Расследование, которое предпринял сам Дуров, ничего существенного не дало. Рыботорговец, уже многие годы поставлявший рыбу для дуровских питомцев, подтвердил, что самолично сдал плотву и треску «служителю от Гагенбека». Вместе с этим «служителем» исчезли схемы, чертежи, макеты, образцы ножниц, записи всех экспериментов… Все безвозвратно погибло!

Кто же отравил цианистым калием морских животных Дурова? Наверное, союзникам это было невыгодно. Скорее всего, они были заинтересованы в информации, которую получали от своих тайных агентов об уникальном эксперименте Дурова. Остаются германские разведчики. Морскому ведомству кайзеровской Германии было важно уничтожить подобную опасную идею для их подводного флота на корню. Что и было сделано.

Однако имеется одно странное обстоятельство. В то время в Америке приобрел широкую известность и стал легендарной фигурой для всех физиков мира профессор Роберт Вуд (1868–1955), неповторимый виртуоз и чародей эксперимента. Гений Вуда состоял в умении ставить необыкновенные задачи и находить для них совершенно оригинальные и вместе с тем поразительно «простые» решения. В инциденте с трагической гибелью морских животных Дурова некоторые винят именно Р. Вуда. И вот почему.

Вильям Сибрук в книге «Роберт Вуд» рассказывает:

«Вскоре после вступления в войну Америки (весна 1917 года. – В. П.) в Нью-Йорке состоялось заседание совещательного Комитета по морским делам по предложению адмирала Симса. Комитет состоял из группы штатских ученых, инженеров, а также морских офицеров, от которых ожидали ценных для флота предложений. Симс собирался отправиться в Англию, чтобы совместно с британским адмиралтейством обсудить борьбу с подводными лодками, желая вооружиться последними теориями. Доктор Вуд, хотя и не член комитета, был в числе приглашенных.

…Вуд изумил всех сообщением, что, может быть, тренировка тюленей для охоты за подводными лодками даст хорошие результаты. Все рассмеялись, а некоторые из членов уже стали переходить к другой теме. Но Вуд встал и потребовал слова. Он был знаменитым ученым, и его выслушали, а британское адмиралтейство, да поможет ему Бог, даже испытало этот способ. Вуд начал с указания, что тюленей можно выучить почти всему тому, чему учат собак. Ошейник со стальной проволокой, прикрепленный к большому буйку, окрашенному в яркий красный цвет и плавающему по поверхности, даст возможность катеру-охотнику следовать за тюленем!

А. Г. Вебстер, профессор физики в университете Кларка, протестовал против траты времени Комитетом на такие странные предложения, а другой из членов сказал, что нельзя научить животное тому, к чему у него нет естественного инстинкта. Вуд ответил контрвопросом: «Что вы скажете об охотничьих собаках, выслеживающих мешки с семенами аниса?» и предложил проконсультироваться у профессионального дрессировщика тюленей, который лучше сможет судить о выполнимости идеи.

Симс отвез идею в Лондон, и меньше чем через месяц адмиралтейство проводило опыты с тюленями на озере в Уэльсе после того, как идея прошла через руки американского морского атташе в Лондоне. Они выяснили, что тюленей действительно можно приучить гоняться за звуком винта подводной лодки. А также, вероятно, и за запахом масла и выхлопных газов. Опыты начались с электрического зуммера, и голодного тюленя награждали свежей рыбой, как только он обнаруживал его. В опытах с собственными подводными лодками они даже имели, как говорит Вуд, «значительный успех».

«Подводные ищейки» ни разу не выследили и не поймали ни одной германской лодки, и, как честный биограф, я должен сказать, что «значительный успех», приписываемый доктором Вудом своим ученым тюленям, не явился решающим фактором войны на море. На них надевали намордники, чтобы отбить охоту к самостоятельным экспедициям за рыбой, но одной из трудностей была их тенденция гоняться, несмотря ни на что, за стаями сельдей – так же, как ищейка бросает след преступника и гонится за кроликами. Другие трудности состояли в том, что тюлени постоянно бросались за «своими» кораблями и что поплавки на их «поводках» нельзя было сделать достаточно большими, чтобы их было видно во время волн и тумана. Тюлени научились выслеживать машинное масло и звук винтов, подтвердив этим уверенность Вуда, но вся эта затея, как мне кажется, была столь же выполнимой, как, скажем, сыпать подводным лодкам соль на хвосты. Из всех фантастических экспериментов вышел только один важный результат. Они доказали, что тюлени прекрасно слышат, плавая с полной скоростью под водой, и это открытие явилось базой для усовершенствования гидрофонов, которые погружали в воду для подслушивания шума винтов».

Почти в полной мере идеи В. Л. Дурова по дрессировке морских львов для военных целей были воплощены в наше время. В своей книге «Морские млекопитающие и человек» Ф. Г. Вуд рассказывает: «Целью работ по теме «Быстрый поиск» было обучение морских львов подъему оборудования с морского дна. Еще в самом начале наших изысканий мы установили: морских львов можно обучить исполнять команды в открытом море и нырять к акустическому маячку на глубину до 230 метров. Мы отдали предпочтение морским львам потому, что они стоят дешевле, чем дельфины, кроме того, их проще содержать и перевозить. Готовить животных было поручено Мартину Конбою, приступившему к работе в сентябре 1969 года.

Конбой очень быстро выяснил, что из десяти приобретенных морских львов для дрессировки годятся только шестеро. На первом этапе дрессировки всю шестерку приучали не бояться прикосновения человеческой руки, не кусаться и носить сбрую и намордник, сделанный из неопрена. К сбруе крепился поводок, на котором морского льва можно было водить, как служебную собаку, а с помощью намордника животное отучали охотиться за рыбой в открытом море. Кроме того, намордник был самым подходящим местом для крепления снаряжения, которое должно было нести животное.

На этом этапе обучения, длившемся три месяца, морские львы усвоили несколько важных приемов. Они привыкли оставаться в транспортной клетке по крайней мере в течение 30 секунд после открытия дверцы и научились нажимать носом специальную резиновую подушечку, как только услышат звук частотой 9 кГц.

Подготовка животных к выходу в открытое море, включая обучение исполнению команды «Вернись!», занимала от 44 до 108 дней. Если морской лев исполнял команды в открытом море, никуда не отлучаясь, считалось, что он успешно закончил курс обучения.

Тем временем конструировалось и изготовлялось снаряжение для подъема предметов с морского дна. Если вначале мы ограничивались тем, что поручали дельфину промаркировать лежащий на дне предмет, то теперь решено было научить морских львов накладывать на предмет защелкивающийся захват с линьком, чтобы люди могли поднять находку, не погружаясь под воду. Конечно, подразумевалось, что искомый предмет будет оснащен акустическим маячком, иначе морской лев не смог бы его найти. Первоначально маяки настраивали так, что они издавали чистый тон на частоте 37 кГц, но этот звук животные слышали с расстояния не более 9 метров. Позже было установлено, что частота 37 кГц лежит намного выше диапазона максимальной звуковой чувствительности морских львов, и маячки были перестроены на частоту 9 кГц. Этот звук львы слышали за 550 метров от маяка.

Когда морские львы усвоили каждый нужный прием в отдельности, животных начали учить исполнять все действия подряд в должной последовательности.

Обычный рабочий день начинался с надевания сбруи. Затем животных вели на баржу и рассаживали по отдельным клеткам. Баржа становилась на якорь на глубоком месте в бухте, львов пересаживали на резиновые лодки, а на дно опускали макет торпеды с акустическим маячком, который можно было включать и выключать с поверхности. Морского льва посылали плавать вокруг резиновой лодки. Заслышав сигнал с макета, животное должно было вернуться в лодку и нажать носом на резиновую подушечку. После этого дрессировщик крепил к наморднику морского льва захват и вновь посылал животное за борт. Морской лев должен был опуститься на дно, приблизиться к макету под прямым углом к его продольной оси и толкнуть макет захватом. При этом кривые лапы захвата защелкивались вокруг корпуса макета, а сам захват отделялся от намордника. Выполнив задачу, морской лев возвращался на поверхность и получал наконец рыбу в награду за усердие.

К захвату был прикреплен линек, второй конец которого оставался в лодке. Линек предназначался для подъема предмета на поверхность, но во время учебных занятий не защелкивался и служил только для подъема со дна самого захвата.

Постепенно занятия переводились все дальше в открытое море на все большие глубины. Через 15 месяцев после начала курса обучения морские львы обеспечивали подъем предметов с глубины 152 метра.

В ноябре 1970 года, когда плановый срок работы близился к концу, Конбой получил возможность продемонстрировать своих питомцев в деле. У острова Сан-Николас должны были состояться очередные испытания боеголовки противолодочной ракеты. Конбой надеялся, что, если все пройдет как задумано, боеголовка будет поднята без участия водолазов. Вместо них работу выполнит морской лев.

Три морских льва и сопровождающий персонал были доставлены с Гавайских островов в Калифорнию обычным рейсовым самолетом. После трехдневного отдыха в Пейнт-Мугу животных привезли на остров Сан-Николас и разместили там в небольшом здании, чтобы укрыть их, привыкших к мягкому гавайскому климату, от пронизывающих местных ветров.

Запуск ракеты был назначен на следующее утро, но из-за тумана и плохой видимости его отложили на 3 часа пополудни. Много времени ушло на определение района падения ракеты. И первый морской лев ушел под воду в 5 часов вечера. Он нырял четырежды на глубину 60 метров. Второй и третий тоже нырнули неудачно. Стемнело. И Конбой, заметив, что темнота мешает животным работать, решил на будущее дрессировать их и по ночам.

На следующее утро стоял туман, но около полудня команда добралась до буйка на месте падения боеголовки, и первый морской лев понес захват на дно. Он достиг дна, но принес обратно несработавший захват. Следующие шесть погружений тоже не удались.

…И тут выяснилось, что боеголовка имеет не ту окраску, на которую натаскивали животных. Полосы на ней располагались иначе, чем на тренировочном макете. В этой ошибке были виноваты сами артиллеристы.

Но вот на дно пошла самка морского льва Терк. Ее не смутила непривычная окраска, и она наложила захват на боеголовку. Боеголовка увязла в песке, и, пока ее дергали, захват соскочил. Снова послали Терк, и на этот раз она наложила захват надежно. Проверки ради на дно опустилась пара водолазов. Водолазы убедились, что захват наложен правильно, но на всякий случай закрепили на боеголовке дополнительный страховочный линь. Но Терк хорошо сделала свое дело, и боеголовка была поднята на борт линьком, который опустила на дно она. Итак, без затруднений не обошлось, но факт остается фактом: трое в одной резиновой лодке, не считая морского льва, успешно продемонстрировали работу новой службы по извлечению затонувших предметов с морского дна. И теперь во время подобных операций Военно-морской флот США широко пользуется услугами морских львов».

Морской лев ориентирует захват таким образом, чтобы он зажал затонувшую боеголовку перед хвостовым оперением

Сегодня услугами морских львов пользуется и наука.

Американские биологи снабдили двух ручных калифорнийских морских львов подводными видеокамерами и научили их следовать за китами. Тренировки заняли более семи лет почти ежедневной работы. Морской лев быстро плавает и способен догнать почти любого кита, он может нырять на глубину до 200 метров. Нацелив камеру на кита, лев сжимает зубами контакты и включает видеозапись. Кроме изображения на пленке записываются глубина погружения и время суток. Эти кадры уникальны: человек не мог бы их сделать. Киты проводят на поверхности моря всего 5-10 процентов времени, а их поведение под водой почти не изучено.

Кроме съемок морские львы обучены обращению с акустическими маячками. Догнав кита, морской лев пришлепывает к его коже коробочку с резиновой присоской. Этот небольшой приборчик периодически испускает звуковой сигнал, по которому ученые могут следить за перемещением кита.