Текст книги "Тайны огонь-горы, или Полосатое лето"

Автор книги: В. Еремин

Соавторы: Д. Венская
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

В. Еремин, Д. Венская
Тайны огонь-горы,
или Полосатое лето
Повесть для подростков, их родителей, а также всех тех, кто уже научился или еще не разучился читать

Глава первая
о том, что справедливо поступает тот, кто пытается бить врага его же оружием…

Вечером вокруг вагончика браконьеров, неподалеку от места вырубки, тайно схоронилась и затаилась «великолепная шестерка». Умело маскируясь на местности, она попарно рассредоточилась вокруг лагеря противника – вот когда пригодились уроки Достоевского!

Впрочем, к сражению была готова только батакакумба, противная сторона о предстоящей схватке и не догадывалась и по этой причине пока не появлялась: работа у браконьеров спорилась, и они решили задержаться на делянке дольше обычного.

Возбуждение, поначалу владевшее батакакумбой, сменилось озабоченностью и тревогой. Достоевский отпустил ребят с условием, что к отбою они непременно вернутся. По предложенной ему версии шестерка отправилась в гости в Муромцево, к Илье, и отпущенное ей время стремительно истекало.

– Еще минут сорок – и надо сваливать, – бросив взгляд на светящийся циферблат часов, прошептала Джейн. – А то Достоевский хватится, помчится за нами в Муромцево, а нас там нет…

Леннон кивнул:

– Может, перенесем на завтра?

Джейн неохотно пожала плечами. Разбившиеся на пары Лешка и Саша, Илья и Асисяй сейчас говорили о том же самом. Откладывать никому не хотелось. События развивались стремительно, и любое промедление работало против батакакумбы, а значит, и против Огонь-горы…

И в это мгновение послышалось уханье совы – то подавал знак сидящий на скале над лагерем браконьеров Илья, – и следом за ним – надсадный звук двигателя приближающегося грузовика.

– Едут! – прошептал Лешка, поднимая камеру…

Ждать оставалось недолго. Минут через двадцать шестерка браконьеров уже сидела у вагончика за дощатым, грубо сколоченным столом, готовясь приступить к нехитрому ужину. Миг решительной схватки неумолимо близился. Эффект внезапности – вот чем были сильны атакующие…

Не чуя нависшей над ними опасности, работяги что-то деловито обсуждали. Потом бельмастый разлил по стаканам остатки ритуальной – без нее не обходилась ни одна браконьерская трапеза – бутылки водки и со словами: «Ну, по последней!» – потащил было стакан ко рту, но тут случилось то, что он всю оставшуюся жизнь вспоминал с содроганием: что-то просвистело в воздухе, и у самых его губ стакан неожиданно разлетелся вдребезги.

Сидящие за столом и сам потерпевший замерли, пораженные этим невиданным доселе явлением природы. Бельмастый оторопело рассматривал зажатый в руке обломок стакана.

Вряд ли он был бы так потрясен, если бы увидел, как где-то совсем рядом, в кустах, Илья, опустив рогатку, взглянул на лежащего рядом Асисяя и тот молча показал другу большой палец: класс!

Да, это и в самом деле был высочайший класс. Предки Ильи столетиями совершенствовались в искусстве владения пращой – именно так в старину называлось то, что нынче мы именуем рогаткой, – и вот теперь муромцевский мальчуган доказал, что их опыт не пропал даром. Ах, какая это была рогатка! Слаженная не только в высшей степени добротно, но и красиво, она была просто загляденье. Эту рогатку придумал и смастерил сам Илья. Он долго подбирал нужной величины, крепости и упругости сучок, тщательно его обрабатывал и шлифовал. Потом искал резинку, которая была бы одновременно и крепкой, и эластичной и обеспечивала силу орудия. Поскольку рогатка имеет форму буквы «У», Илья ласково называл ее «узи»…

Ухмыляясь, Леннон ткнул товарища в бок: во вражеском стане – а это и входило в планы батакакумбы — возникло замешательство: браконьеры вскочили, огляделись, прислушались. Однако тихо и безмятежно все было вокруг: покачивались вершины реликтовых сосен, пели птицы, стрекотали кузнечики…

Работяги вернулись к столу. Водки больше не было. Пришлось по-честному делиться, и они наполнили стакан обездоленного предводителя содержимым своих собственных. Перед тем как выпить, переглянулись и вдруг, не доверяя окружавшей их тишине и благости, снова вскочили, заглянули в ближайшие кусты – никого… Сгрудившись снова вокруг стола, медленно начали поднимать стаканы… И тут стакан снова взорвался! Но на этот раз уже не у бельмастого в руках, а у его напарника – длинноволосого, в жеваной фетровой шляпе.

В кустах Асисяй показал довольному Илье два больших пальца.

И что тут случилось с браконьерами! Один из них что-то хрипло выкрикнул, указывая на кусты, где прятались ребята, и, вскочив из-за стола, бригада ринулась в их сторону. И сквернейшим образом кончилось бы дело для юных смельчаков, если бы в следующее мгновение не произошло нечто куда более удивительное, чем взрывающиеся у самого рта стаканы.

А случилось вот что: прочертив в полумраке огненную дугу, в вагончик воткнулась… горящая стрела! Несомненно, смочена она была каким-то горючим составом, и стена вагончика в этом месте мгновенно занялась огнем.

На пригорке, в зарослях кустарника, Джейн опустила на лук новую стрелу, Леннон чиркнул спичкой о коробок, поджег острие. Джейн натянула тетиву и пустила стрелу. Маленькая амазонка – а именно так в древности назывались женщины-воительницы – проследила, как она, вновь оставив ослепительно яркий след, став еще одним источником пожара, вонзилась в стену вагончика…

Ах, если бы видели все это Достоевский и инструктор по стрельбе из лука! Уж конечно, не одобрив подобного способа борьбы с браконьерством, они признали бы тем не менее, что время на своих питомцев потратили не впустую…

Мужики, сбросив с себя брезентовые куртки, суетливо сбивали ими огонь. Разгневанный бельмастый в бешенстве вертел головой, вглядываясь в окончательно сгустившуюся тем временем тьму и тщетно пытаясь отыскать в этой тьме таинственных и неуловимых злоумышленников.

Но там, где только что находилась батакакумба, никого не было – их уже и след простыл…

Главарь браконьеров выругался, сплюнул. Он был вне себя. Тертый калач, перепробовавший десятки профессий и сотни раз бывавший в самых разных передрягах, на этот раз он отказывался что-либо понимать. А давно замечено – ничто не внушает такого страха, как непонятное. Было ясно одно: кто-то пытается вставить им палки в колеса. Кто? Зачем? Чего добивается этот загадочный кто-то? И что у него в арсенале за оружие такое, от которого взрываются стаканы? И почему, черт побери, в век высокоразвитого огнестрельного оружия нужно пулять горящими стрелами?! Не индейцы же вышли с ними на тропу войны! Откуда, мать честная, здесь индейцы?!

Вопросов было множество, а ответов – ни одного. Между тем была потеряна масса рабочего времени и, что самое неприятное, уверенность в собственной безопасности.

И тогда бельмастый решил не терзать себя излишними сомнениями. Скорее всего, они стали жертвами неизвестных, но праздных хулиганов, решил он. У этих новых русских нынче крыша совсем поехала. Развлекаются как хотят. Крокодилов, удавов заводят. Недавно у одного, говорят, анаконда сбежала – до сих пор ищут… Теперь им приспичило в индейцев сыграть. Ну, что ж, пусть играют. Надо начальству доложить – пусть разбирается…

Главный браконьер распорядился выезжать, и через несколько минут их грузовик уже тащился к делянке, натужно чихая, кашляя и дергаясь, – у него явно было что-то не в порядке с мотором.

Едва дотянув до места, машина в последний раз дернулась и заглохла. Бельмастый выругался, вылез из кабины, открыл капот и принялся ковыряться в двигателе. Остальные выгрузили из автомобиля бензопилы. Отсвечивая фонарями и готовясь приступить к работе, мужики расходились по делянке.

В темноте перед ними сновали едва различимые тени, которые что-то расставляли на пути следования браконьеров. И это что-то поблескивало в свете луны…

Первой жертвой стал рыжебородый. Он шел, направив прямо перед собой свет фонаря, – и вдруг обомлел: словно диковинный гриб без шляпки, перед ним стояла… бутылка водки. Бородач встряхнул головой, но это не помогло – наваждение не проходило. Тогда он нагнулся, схватил драгоценную находку, наскоро рассмотрел этикетку, быстро отвинтил пробку, сделал осторожный глоток… и вслед за этим отхлебнул уже основательно. Вот это подарок судьбы! Рыжебородый тревожно оглянулся. Подарок этот предназначался ему, но никак не всем остальным членам бригады. В принципе тут одному-то пить – всего ничего. А если разделить на всех – просто издевательство! Кстати, а еще одной такой же тут не найдется?..

Бородач не видел, как вслед за ним точно на такие же бутылки набрели и остальные браконьеры: плюгавенький, а там и ушастый, длинноволосый и лысый. Их реакцию даже неинтересно описывать, исключительно по той причине, что у всех она оказалась на удивление одинаковой – понюхать, отхлебнуть и засунуть в карман, но только не делиться с товарищами. Но самое главное – попытаться найти еще!

– Эй, вы чё там, грибы, что ль, ищете? – удивился бельмастый, закончив возню с машиной и поспешая за своей бригадой. – Давайте работать, и так вон сколько времени потеряли… Совсем темно уже!

И тут увидел, как плюгавенький, вытирая ладонью рот, что-то поспешно прячет в кармане куртки.

– Чё это там у тебя? А ну покажь!

В свете фонаря блеснуло стекло…

Психологический расчет тех, кто задумывал всю эту операцию, оказался верным. Через короткое время изрядно опустошенные бутылки стояли на свежеспиленном пне. А бригада была, как говорится, чуть тепленькой…

– Что за бред? – косноязычно удивлялся плюгавенький. – Кто тут водяру по траве растерял? Может, как рассаду, высадил, – хихикнул он, – думал, еще вырастет?

– Да, точняк, новорусы на пикник выезжали, – предположил пузан, – не осилили и бросили… Или игру какую удумали?

– Или какой-нибудь водила цельную партию ее, родимой, вез и решил притырить, – высказался длинноволосый, отвешивая воображаемому водиле земной поклон. – Большое ему за это человеческое мерси…

– Ну, кто бы это ни был, – икая, подвел черту предводитель, – а вредный продукт уже полностью уничтожен и опасности для общества не представляет…

Бригада дружно заржала.

– Ну, на ход ноги – и за работу! – Бельмастый пошатнулся, отхлебнул из горлышка и передал бутылку по кругу.

Мужики по очереди со смаком прикладывались, не смущаясь отсутствием закуски.

– Эй, а где инструменты? – отойдя в темноту, вдруг встревожился бельмастый. – Бензопилы где? Ведь только что тут были…

Бензопилы действительно отсутствовали. Артель, переглядываясь, пьяно хлопала глазами.

– Значит, так… – начал было предводитель.

И в этот момент сверху что-то загрохотало. Браконьеры задрали головы. Огромный камень, подпрыгивая и увлекая за собой множество камней поменьше, с грохотом летел вниз по склону. Едва артельщики с криками успели отбежать, как камень прогрохотал мимо, а следом за ним летели другие – еще и еще…

Вверху, на склоне горы, оставаясь незамеченными, Асисяй, Илья, Лешка и Леннон, пользуясь толстенными палками как рычагами, приподнимали, готовя к спуску, новые каменюки.

– Сель, что ли? – бормотал бельмастый. – Так его тут отродясь не бывало… Но ведь и наводнений в Германии – тоже! Чё деетсято! Мстит природа человеку…

Браконьеры, увертываясь от камнепада, спешно покидали делянку, с пьяными воплями продираясь через кусты к грузовику.

Их крики еще некоторое время оглашали окрестности. Потом послышался звук заводимого двигателя, грузовик сорвался с места и, петляя, криво вырулил на дорогу.

За поворотом машину уже поджидал Муромец. Он поднял рогатку и – один за другим – пустил два камня. С оглушительным звоном вдребезги разлетелись фары грузовика. Потеряв ориентацию, машина в совершеннейшей темноте, то и дело наезжая на камни и лишь каким-то чудом не переворачиваясь, стремительно покатила вниз по склону…

Шестерка на горе хохотала и улюлюкала вслед отступающему врагу.

– Мы их сделали! – кричала Джейн. – Ва-а-ау! Сделали!

– Ну, санитары леса! – вторил ей Лешка. – Ура!

– Мы буквально эти… «Роллинг стоунз», – хихикал Леннон. – «Падающие камни»!

– Ура!!

– Сматываемся, а то эти уроды могут вернуться, – сказал Муромец.

– Штаны сменят и вернутся, – хохотнул Асисяй. – А бензопилы куда? В костер?

– Инструмент-то чем виноват? – здраво рассудил Муромец.

– Бензопилы конфискуем, – объявил Лешка. – Спрячем подальше…

С вершины горы, где находилась шестерка, был виден мчащийся прочь грузовик.

– Теперь они сюда не скоро сунутся, – рассмеялся Асисяй.

– Скоро, – покачал головой Лешка. – Скорее, чем ты думаешь. Но время мы все-таки выиграли…

Глава вторая
о говорящем шкафе, дружбе Клопа с браконьерами и тучах, которые сгущаются над батакакумбой

Утром следующего дня «великолепная шестерка», лежа раскрытым веером – голова к голове, загорала на берегу озера.

– Сегодня, сразу после отбоя, – на том же месте, – объявил Лешка. – Концерт «Роллинг стоунз» придется повторить…

– Думаешь, опять лесорубы притащатся? – спросил Асисяй.

– Сто пудов, – сказал Муромец. – Они люди маленькие – им скажут, они и придут.

– Хорошо бы что-то новенькое придумать, – задумчиво произнесла Саша. – Камней они могут уже и не забояться…

– Придем – на месте сориентируемся, – сказал Лешка. – Луки надо взять. И керосин…

– Главное, из лагеря свалить по-тихому, – поднял палец умудренный опытом кладоискателя Асисяй. – А то… если Ясный Перец узнает, нам всем мало не покажется…

– Это точно, – кивнул Леннон. – Приговорит нас вождь…

– Интересно, зачем ему вообще этот лагерь? – спросила Саша. – Для головной боли? Может, его из армии за что-то уволили? То есть разжаловали?

– Спроси Муромца, – посоветовал Асисяй. – Он все про своего земляка знает…

– Ну, не то чтобы все, – уклончиво ответил Илья.

– Нет, а все-таки? – настаивала Джейн. – Давай колись…

– Ну, его в Чечне ранило, – неохотно поведал Илья. – Привезли в Москву, в госпиталь. Врачи хотели ему отрезать ногу. Когда жене про это сказали, она его бросила…

– Как? – удивилась Саша.

– Так. Просто перестала к нему ходить. Ну а потом ногу – раз! – и спасли. Вот… А когда жена узнала, что он на двух ногах, она опять к нему прибежала. Только он ее прогнал…

– И правильно сделал, – жестко сказала Джейн.

– А дети у них были? – спросил Леннон.

– Нет…

– Не вижу связи – лагерь и жена, – пожал плечами Асисяй.

– Ты что, тупой? – удивилась Саша. – Раньше у него детей не было, а теперь вон – целых двести…

Увлеченная разговором, батакакумба не замечала, что была объектом самого пристального внимания. С палубы уютно покачивающегося невдалеке от пляжа белого катера на шестерку были наведены окуляры бинокля, и смотрел в них не кто иной, как их «хороший» знакомый – предводитель браконьеров. Он был взлохмачен и после вчерашнего имел весьма помятый вид.

– Ну как тебе тут, Витек? – отхлебывая из бутылки пиво, спрашивал вальяжно откинувшийся в кожаном кресле, стоящем на палубе, огромного роста человек, похожий на шкаф. – Схоронился что надо. Менты, поди, с ног сбились. Оттягиваешься, значить?

Вместо «значит» он говорил «значить».

Напротив него за откидным столиком с разнообразной снедью сидел неизвестно каким образом здесь оказавшийся Виктор Сергеевич Постников.

– Да какое там – схоронился! – Клон отправил в рот крупную виноградину. – Засветился! Бугор местный, понимаешь, меня жрет.

– Начальник лагеря? Чего так?

– Да пересеклись мы с ним уже однажды. На узкой дорожке…

– В Чечне, что ли?

– Ну… Достал до печени! Недаром его пацанва зовет – Достоевский!

– А у него на тебя какая-нибудь конкретика есть?

– Откуда! – махнул рукой Клон. – Слышал звон…

– Если что, ты скажи, – предложил Шкаф. – Настучим ему по репе…

– Да пока не надо, сам разберусь…

– Вот! – воскликнул браконьер, разглядывая увеличенную оптикой «великолепную шестерку». – Вот они, гаденыши… Они самые!

Шкаф забрал у него бинокль, протянул Клону. Бельмастый сглотнул слюну и устремил горящие глаза на пиво. Шкаф милостиво протянул ему бутылку.

– На, глотни, – хохотнул он. – С водярой эти мелкие неслабо придумали!

– Ага, – прохрипел браконьер. – Повторить бы…

После чего судорожно припал к бутылке и не отрываясь осушил ее до дна.

– Предки у них кто? – повернулся к Клону Шкаф. – У этих лолиток?

– У стриженой – инженер, у другой – архитектор или что-то типа того, – опуская бинокль, ответил Клон. – Деревенский у них только один – вон тот, белый гриб в кепке…

– Пойти им уши вырвать, – пробормотал бельмастый.

– Дубина! – осадил его Шкаф. – Тут надо втихаря, а то ихние архитекторы такую волну погонят… Где пилы?

– У них где-то… Отдадут, куда денутся!

– Значить, надо брать с поличным!

Поймав взгляд главаря браконьеров, Клон протянул ему свою бутылку, и тот со стоном к ней припал…

Глава третья,
о том, что маленькая девочка иногда бывает сильнее трех бульдозеров

С наступлением темноты на делянке появился знакомый грузовик. Работяги выгрузились и, не выказывая никаких признаков тревоги, принялись обрубать топорами сучья уже поваленных деревьев.

Шестерка и на этот раз расположилась в спасительных кустах. Лешка вел репортажную съемку.

– «Я всегда с собой беру видеокамеру», – мурлыкал он себе под нос, прищурившись в видоискатель так, словно собирался выстрелить. – Ага! Пилить-то нечем!

Илья приложил ко рту сложенную ладонь и ухнул совой. Браконьеры сделали вид, что ничего не заметили, и продолжали работать. Не в пример вчерашнему, они были трезвы, сосредоточенны и деловиты.

Внезапно раздался гул. Он был разительно схож с тем, что ребята в ночь поиска клада слышали под землей. Джейн и Асисяй переглянулись. Да, несомненно, этот гул был им знаком!

И вслед за гулом явился и его источник: слепя фарами, из темноты зловеще двигались три огромных бульдозера. Похожие на доисторических животных, они, словно бритва, снимали верхний слой почвы, таранили сосны, и те с оглушительным треском и стоном падали, падали, падали…

Каждое из этих деревьев было раза в два старше тех, кто сидел сейчас за штурвалами машин. Не менее ста лет, раскачивая своими раскидистыми кронами, живые и гордые, эти деревья были молчаливыми свидетелями и участниками смены времен года…

И вот теперь наползли пропахшие вонючей соляркой железные уроды и принялись их убивать… Это было похоже на страшный сон, но сном, к несчастью, не было…

Оцепенев, смотрели на эту картину Муромец и Леннон. Испуганно отступали перед ревущими машинами Джейн и Асисяй. Саша, лежа в траве, плакала навзрыд. И только Лешка, прикусив губу, упрямо продолжал снимать…

Перед глазами Саши вдруг возник лесник Григорий Матвеевич – стиснутые зубы, мрачная складка между насупленными бровями, – вспомнилось его угрюмое: «Ничего не поделаешь!» И следом за ним увидела она свою сестру на больничной кровати и услышала голос врача: «Что вы хотите, в стране такая жуткая экология… Природа растерзана… Откуда взяться здоровым детям?!»

Ничего не поделаешь?! Ну нет! Как бы не так!

Саша вскочила, вытерла слезы и двинулась навстречу окутанному выхлопными газами, лязгающему чудищу. Она шагала, преграждая ему дорогу, как в танковой атаке на фронте, – стойкий маленький солдатик…

Бульдозер надвигался, не сбавляя скорости. Похоже, он и не собирался ни тормозить, ни сворачивать. Тот, кто сидел в его металлическом чреве, не сомневался в том, что девочка испугается и сама повернет назад. Но она упрямо шла, шла, преодолевая страх, расправив плечи и высоко подняв голову. Губы ее что-то шептали, а по щекам текли слезы.

– Саша! – отбросив камеру, что было сил отчаянно закричал Лешка. – Сашка-а-а!!

Но девочка не оборачивалась, словно не слышала.

И тогда Лешка вскочил и бросился следом. Догнав Сашу, он схватил ее за руку и пошел рядом. Теперь их было двое, и гора вонючего железа резко сбавила ход и уже почти остановилась, но в следующее мгновение, словно устыдившись собственной слабости, снова двинулась вперед.

Теперь металлического монстра и детей разделяло пространство всего в несколько метров, и казалось, еще секунда – и бездушная махина сметет, раздавит, уничтожит маленьких людей. В этот решающий миг Саша вдруг опустилась и села в траву. Рядом с ней уселся Лешка…

Железная гора, рыча и дыша дизельным смрадом, остановилась.

И тут Лешка и Саша услышали «ура».

– Ура! – кричали их товарищи. – Ур-р-ра-а!!

Выбежав из укрытий, они мчались к двум еще продолжающим движение бульдозерам. Подбежав к ним вплотную, они тоже бросились в траву, преграждая чудищам путь: Джейн и Леннон – под один, Муромец и Асисяй – под другой…

Нашествие было остановлено.

Однако в следующее мгновение за кустами вспыхнули автомобильные фары, и к лежащим направились рослые парни. Они похватали ребят и, как котят, побросали их в джипы.

– Ну, Александры Матроскины, – крикнул один из них, – а теперь поехали медали получать!

– Где бензопилы? – встряхивая Лешку, допытывался Шкаф. – Куда дели, щенки?

Лешка молча сложил из пальцев фигу и ткнул ее в нос вопрошающему, за что тут же получил по лбу щелбан – не столько болезненный, сколько обидный…

Через полчаса у ворот мирно спящего лагеря в холодном свете ксеноновых фар джипов под светящейся надписью «Полоса препятствий» и суровым взглядом Достоевского понуро стояла «великолепная шестерка».

– Вот, значить, – снисходительно говорил Шкаф, – ваши детки в целости и сохранности… получите и распишитесь! На первый раз, как говорится, прощается, но если они еще раз на делянке появятся и начнут хулиганить – пеняйте на себя…

– А вы, собственно, кто? – сдвинув брови, сухо осведомился Достоевский.

– Я представляю фирму «Маротекс», – ответил Шкаф.

– «Бр е-кекекс», – передразнил Лешка.

– Еще вопросы есть? – не обращая внимания на дразнилку, осведомился Шкаф. – Ваши… э-э-э… воспитанники у нас бензопилы украли, так что нужно принимать серьезные меры.

«Украли» он произнес с нажимом.

– Ваши документы, пожалуйста…

Шкаф пожал плечами, полез в карман:

– Прошу…

Достоевский внимательно рассмотрел удостоверение:

– Ну, допустим… А лицензия на вырубку леса у вас имеется?

– А как же! Но в данный момент с собой не захватил. А вас, уважаемый, это каким боком? Вы ведь даже не рыбнадзор!

Достоевский вернул ему удостоверение:

– Как связаться с руководством вашей фирмы?

– А зачем вам? Вы бы лучше своими воспитанниками интересовались, – в глазах Шкафа блеснули насмешливые огоньки, – где ваши мальчики и девочки ночами шляются и чем, я извиняюсь, занимаются…

– Разберемся… Так как насчет телефончика вашего начальства?

– Никак, – развел руками Шкаф. – Тоже, значить, не захватил…

– Понятно, – усмехнулся Достоевский. – Так я и думал.

– За имуществом наш представитель заедет завтра, так что будьте любезны, и наше вам! И пожалуйста, без фокусов, иначе, помимо материального ущерба, будете еще и простои возмещать. Всего вам доброго, – неожиданно с интонацией известного телеведущего добавил Шкаф и издевательски ухмыльнулся.

– Покидать пределы лагеря без моего разрешения категорически запрещается, – сердито произнес Достоевский, когда вражеские джипы отъехали. – А ночью и подавно. Вы что, забыли?

Ребята молчали. Как говорится, крыть было нечем.

– То вы, понимаешь, клады по ночам ищете, то с браконьерами воюете! Значит, так: еще одна самовольная отлучка, пусть даже днем, – и без разговоров марш домой, в город. Ясно?

– Они реликтовый лес уничтожают! – подняла голову Саша. – И Огонь-гору хотят на щебенку пустить! А мы, как мартышки, на лианах висим…

– Хотите спасти лес – флаг вам в руки! – рявкнул Достоевский. – Только к чему этот ложный героизм? К чему эта жэковская самодеятельность, казаки-разбойники и камнепады? Зачем ломиться в открытую дверь? Есть закон…

– Закон, – с горечью повторил Лешка. – Они вон лесника побили, чуть дом ему не спалили. А милиция – что? Ноль внимания… Потому что куплена!

– Это еще надо доказать. Значит, надо подниматься выше. Обратиться, я не знаю, в экологическую комиссию при губернаторе! Приедут люди, которые за это получают зарплату, и во всем разберутся…

– Откуда мы знали? – вздохнула Джейн.

– А надо было перво-наперво ко мне прийти и все рассказать, мы бы вместе что-нибудь и скумекали. Каждое доброе дело надо сначала обмозговать, чтобы вреда не вышло…

– Они жулики, – сказал Леннон.

– Ясный перец, жулики! – воскликнул Олег Иванович. – Но каждый должен заниматься своим делом! Вы – отдыхать и развиваться. А я – вас… отдыхать и развивать!

Но ни на отдых, ни на что иное времени у ребят не оказалось: вскоре «великолепная шестерка» в полном своем составе была вызвана для дальнейшего разбирательства в домик Достоевского.

В кабинете начальника лагеря на телеэкране бульдозеры опять валили, крушили деревья, – Олег Иваныч просматривал снятое Лешкой нашествие железных монстров: хрупкая фигурка Саши опять отважно шагала вперед и ложилась в траву, преграждая путь чудищу…

– Фирма «Маротекс»! – кричал в трубку Достоевский. – Да!.. Чуть моих ребятишек своими бульдозерами не передавили… Что значит – не может быть? У нас доказательства есть! Мои-то все на видеокамеру сняли, так что не отопрутся… Да!.. Так есть у них лицензия или нет?.. Ага… Ну, я так и думал… Спасибо! Хорошо… Мы тут проследим… Буду держать вас в курсе! Да! Ясный перец!.. Всего доброго!

Достоевский положил трубку, оглядел понуро стоящую батакакумбу.

– Ну что? Лицензии на работу в заповеднике у них, конечно, нет. Значит, они действуют на свой страх и риск и какой-то чиновник их поддерживает. Скорее всего, очень крутой. В общем, пообещали разобраться. Кстати, где их пилы? Их нужно срочно вернуть!

– Ура!! – закричали ребята.

– Значит, гора спасена? – спросила Джейн.

– Будем надеяться, – уклончиво ответил Олег Иванович.

– И тех, кто лес рубил, накажут?

– Ну, насчет них не знаю, – сказал Достоевский, – а вот вас я точно накажу… Справедливость – это такая штука, которая начинается с себя… вы уж, друзья, не обижайтесь!