Текст книги "Мертвая тишина"

Автор книги: Ульяна Соболева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)

Разговоров у нас с ним больше не состоялось. Рано утром нас подняли, и Ник отдал приказ сопровождать меня и Лили к Асфентусу, и чем быстрее, тем лучше. Вести нас короткой дорогой через горы. Я пыталась узнать почему, пыталась поговорить с ним, но он уехал до того, как я выскочила из пещеры, глядя вслед мужу и старшему сыну, сжимая накидку у горла и чувствуя, как колотится сердце. По крайней мере, они вдвоем. Один подстрахует другого. Мой взрослый сын – я уже могла на него рассчитывать. Мать Ника вышла следом за мной и сжала сзади мои плечи.

– Он всегда был таким, даже в детстве. Принимал решение и тут же ему следовал, не ставя никого в известность.

***

Я тяжело выдохнула, кутаясь в накидку. Короткая дорога, которая растянулась почти на весь день. Она мне уже казалась бесконечной, как и то, что проводник сбился с пути или повел нас совсем в другое место.

Жестокий прямолинейный и безжалостный упрямец, каким, по словам Лили, был с самого своего рождения. С тех пор ничего не изменилось. Даже не сказал, куда поехал и когда вернется.

Мне до сих пор было странно, что Ник её сын. Они настолько разные. Настолько противоположности друг друга, и в то же время я узнавала в ее словах его нотки и даже целые выражения. Пять веков прошло, а именно эта женщина воспитала его и взрастила в нем те качества, что в нем есть. Те, самые лучшие. Его. Когда-нибудь я попрошу, чтобы она рассказала мне, каким он был в детстве. В нашу последнюю ночь Ник пытался что-то сделать с моим голосом, он врывался в мое сознание, посылая мне картинки того, как я разговариваю, водил руками возле моей шеи, но от бессилия злился и вскакивал с постели, а я возвращала его обратно.

«Меня слышишь ты и наши дети…Слышишь тогда, когда не слышит никто»

Он резко развернулся ко мне и взял за подбородок, глядя в глаза:

– Кто ты, Марианна Мокану, что там внутри тебя. Ты должна меня ненавидеть за то, что я с тобой сделал.

«Когда-то я обещала тебе, что никогда не смогу возненавидеть.»

– Ты всегда исполняешь свои обещания?

Я кивнула. А он притянул меня к себе на грудь и прошептал:

– Спи. – проводя пальцами по моим волосам и зарываясь в них, чтобы перебирать.

Лили внезапно схватила меня за руку, вырывая из воспоминаний.

– Мы не одни здесь, – тихо сказала она, – здесь есть другие.

И едва она это промолвила, как одному из наших сопровождающих в спину вонзилась стрела. Я резко обернулась в сторону и шумно выдохнула: из-за деревьев появились нейтралы, целый отряд верхом...И это были не воины моего мужа, потому что они целились в нас из луков. На отряд со свистом посыпались стрелы. И я поняла, что мы угодили в ловушку. Проклятый демон-проводник завез нас в чащу леса, и я понятия не имею, где мы.

– Бежим! – крикнула Лили.

И я тут же пришпорила свою лошадь, направляя ее вверх в самую чащу леса, Лили следом за мной. Мы мчались куда глаза глядят, слыша топот копыт позади себя и содрогаясь от ужаса, потому что все, кто были с нами, уже мертвы, а нам с матерью Ника не справится с отрядом Нейтралов. У меня даже оружия нет. Я бросила отчаянный взгляд на испуганную Лили, мысленно взывая к Нику

"На нас напали нейтралы, Ник, слышишь? На нас напали. Все твои воины мертвы...Ник! Мы в лесу! Бежим... не знаю куда...не знаю, куда надо бежать!"

***

Эти твари вылезали отовсюду. Буквально минуту назад их не было, а сейчас они появлялись из-за деревьев подобно саранче. Гудящей и жадной. Вашу мать! вчера ночью эльфы осадили демонов. Сколько же этих выродков на самом деле, если они оставили этот пчелиный улей защищать свои границы?

Лязг мечей разбавляется свистом стрел, пролетающих у самого уха.

Краем глаза выслеживать высокую стройную фигуру Сэма, ловко маневрирующего между пущенными стрелами и срубающего эльфийские головы.

Пока я не услышал такой знакомый зычный голос, на который отреагировал каждый из нас. Курд...Ублюдок Курд стоял на вершине одного из холмов, там, где заканчивался лес, со склоненной набок головой и отдавал приказы солдатам.

Кинулся за ним, махая мечом направо и налево, перепрыгивая по ветвям деревьев и снося особенно агрессивные из них. Ощущая, как забурлил в крови адреналин.

Как зашумел он в висках и запел в венах.

Курд словно дожидался, пока я приближусь к нему, чтобы в последний момент вытащить стрелу из-за спины и нацелиться. Целься, грёбаная мразь! Уходить от летящих одна за другой стрел, не видя уже ничего перед собой и прислушиваясь к визгу пущенных снарядов. Словно на глазах висят шоры, не позволяющие видеть кого-то, кроме него. Испытывать что-то, помимо чистейшей ярости.

И вдруг голос Марианны в голове. Но как же тяжело разобрать смысл слов! Напрягаться, пытаясь докричаться до неё, пытаясь услышать продолжение фраз. Чёртово сознание разрывают звуки битвы и молчание с её стороны. И тут же, скорее, инстинктивно суметь увернуться от удара со спины. Пригнулся, подняв острием вверх меч и прыгая вперед, но ублюдку удается уйти от удара. Толкнул его ногой в грудь, роняя на землю, и тут же едва не взревел от боли, когда он вонзил мне в ногу чуть выше колена лезвие меча. Ботинком по лицу со всей ненавистью, на которую только способен был, с удовольствием услышав крик Курда. Выбил меч из его рук, наклоняясь к ненавистному до омерзения лицу:

– Жаль, что придется убить тебя быстро. Как жаль...

И вонзить лезвие прямо в грудь ублюдку, с наслаждением слушая его предсмертный крик...чтобы через мгновение заорать самому, когда труп под моими ногами начал меняться, как искаженная картинка в телевизоре. Черты лица, цвет широко открытых остекленевших глаз, изгиб губ и форма носа…

Хамелеон!

Куууурд, тварь, видимо не раз и не два бывал здесь, нарушая все законы Высших и ища поддержки у низшей расы демонов.

– Твою мааать!

Голос тяжело дышащего Сэма раздался за моей спиной

– Это ловушка. Хамелеон.

И мы оба бледнеем, потому что понимаем, где должна быть сейчас эта мразь.

И тут же истошный крик Марианны в моей голове, и мне срывает крышу.

Назад. Нестись назад на одном из коней, одолженных у мертвых эльфов. Повторяя про себя слова Марианны, пытаясь найти хотя бы ниточку, которая приведёт меня к ним.

"Я не понимаю где. Я не понимаю! Покажи мне Марианна. Покажи!»

ГЛАВА 22. НИК. СМЕРТЬ МАРИАННЫ

Лес сгущался, и я уже догадалась, что они загоняют нас, как диких зверей. Лошадей мы давно бросили, чтобы их топот и ржание не привлекали внимание. Да и лес слишком густой, чтобы пробираться верхом. В отличии от нас, твари Курда прекрасно знали местность. Я бросила взгляд на Лили и сильно прижалась губами к головке Василики, стараясь унять панику и не смотреть на заснеженные деревья от вида которых тошнота подступала к горлу и ужасом сковывало все тело.

– Куда мы бежим? – тихо спросила Лили, продолжая следовать за мной и я лишь отрицательно качала головой, потому что я не знала куда мы едем. Куда нас загоняют нейтралы. И вдруг мы обе замерли у ямы похожей на медвежью, если бы здесь были звери, но скорей всего это когда-то служило ловушкой для лазутчиков. Я перевела взгляд на Лили и судорожно глотнула воздух. Курду не нужна она – ему нужны я и Василика.

– Нет...нетнетнет я не оставлю тебя!

А я киваю и вытаскиваю из перевязи спящую Василику, протягивая ей.

– Нееет....нет! Я не могу! Ник доверил вас мне! Я не могу бросить тебя!

А вдалеке снова ржание лошадей и я толкаю Лили в плечо показывая ей страшное лицо, но она не понимает меня, а я беспомощно оглядываюсь по сторонам. Они вот-вот выйдут на наш след. Я показываю ей на свой нос на Василика и снова делаю страшное лицо... и она понимает меня наконец-то понимает...Если выпустит свою сущность ее запах покроет запах девочки. Наверное, это страшный риск – вот так довериться носферату... Но это мать Ника и мне больше некому. Смотрю, как меняется ее лицо, как появляется жуткий монстр с длинными когтями и светящимися глазами, отсчитывая секунды и в ужасе готовая выхватить дочь и сражаться, если сущность изменит ее сознание. У расы летучих мышей так бывает. Но Лили прижала малышку к себе и спрыгнула в яму сама. Вот так! Да!...Вот так! Я забросала яму ветками елей, прикрывая сверху. Трупная вонь от тела и дыхания носферату забивалась в ноздри, перекрывая все другие запахи. Нейтралы решат, что здесь сдохло животное...Должны решить, мать из, иначе это будет мой личный апокалипсис, если они найдут Лили и Лику. Я набила перевязь короткими ветками, словно там кто-то есть, оглядываясь по сторонам и прислушиваясь к тишине...Они близко я знаю. Кожей чувствую тварей. Ну что, Купд? Я тоже готова поиграть… и, наверное, эта игра станет для меня последней. И побежала прочь от ямы.

"Я не понимаю где. Покажи мне Марианна. Покажи!»

Голос Ника вскрывает тишину и я истерически кричу:

«Не знаю... боже, я не знаю...смотри и запоминай это место – я тут оставила твою мать и дочь. Запоминай, чтобы нашел их...Я уведу Курда. Уведу от них. Их так много Ник...опять этот лес…»

Я не могла унять истерику, меня колотило крупной дрожью от страха и паники, я надкусила запястье, оставляя кровавый след на снегу, петляя между деревьями, утопая по колено и спотыкаясь, понимая, что надолго меня не хватит. Я все еще не способна к регенерации. Я выбьюсь из сил как любой смертный.

Голос Курда раздался совсем рядом.

– Ну и куда мы бежим так быстро? Не надоело бегать? Не устала?

***

Сухие ветки деревьев, покрытые колючками, цепляются за воротник, царапают лицо, закрывая обзор. Вспрыгнуть на одну, вторую, третью, понимая, что снизу я не доберусь...не успею. И так же понимая, что как только отойду подальше, всё же должен буду спуститься вниз, иначе не узнаю места, которые она покажет мне. Мать твою, Марианна, я надеюсь ты сможешь показать. Дикий страх за неё. я уже забыл, каково его чувствовать. Какого до истерики, до самой настоящей истерики ощущать, как он пульсирует в венах. Куууурд...конченая тварь, только попробуй прикоснись к ним. Только попробуй причинить им вред.

Ощущение самого настоящего ужаса, когда видишь, как по ту сторону река зверь нападает на всё, что тебе дорого, зверь пытается разодрать в клочья всю твою жизнь, а ты не в силах ничего сделать.

Вот только я не видел ничего и пока понятия не имел, насколько этот зверь близко к ним сейчас. Вдруг сильный толчок, и я падаю с очередного дерева на землю, придавленный телом оскалившегося Сэмаю Его лицо изуродовано яростью, и он почти готов вонзиться длинными клыками мне в глотку.

– Отпусти, придурок. Нет времени.

– Черта с два ты отправишься туда один! Покажи мне, где они.

– Быстро свалил отсюда! Черта с два я приведу Курду еще и сына!

Выпалил обозленный и мы вдруг оба застыли. Выражение ярости на его лице сменилось изумлением, а после – болью.

Отцепил его руки от себя, вставая и опрокидывая парня на землю.

– Оставайся здесь, здесь твоя помощь нужнее. Они не справятся.

Он зарычал, резко вспрыгивая на ноги.

– А мне по хрен. не справятся – пусть подыхают. Где моя мать и сестра, Ник? Я умею перемещаться в этом проклятом месте. Покажи мне, и я быстрее тебя их найду.

– Найдёшь и сдохнешь. Катись к черту!

мимо него пробежал, снова взбираясь на деревья, схватившись за голову, когда в голове очередная картинка вспыхнула.

Нет! Нет! Идиотка...какая же ты идиотка!

Уводит его от них. И в венах жидкий азот покрывается льдом от ужаса, и кажется на теле все волосы дыбом встали.

Резко к СЭму развернулся, устанавливая зрительный контакт, показывая ему место в лесу.

– Там Лилия и Лика. Забери их. Забери их и спрячь.

– А мама?

– Я не знаю, – срываясь на крик отчаяния, – Я ни хрена не знаю, бл**ь!

И снова вперед, опрокидывая тяжелый снег с ветвей на землю.

"Ну же, малыш, еще...Покажи еще. Не молчи. Слышииишь? Только не молчи, девочка иначе я свихнусь.

***

Нет, это не я от них убегала – это они играли со мной в прятки, заставляя подниматься вверх. Выше и выше. Поздно я это поняла нельзя было бежать сюда. Надо было вниз, но я слишком испугалась за мать Ника и Василику, чтобы трезво думать. Нейтралы не давали мне передохнуть, едва я останавливалась как рядом со мной врезался в снег целый ряд стрел, заставляя опять бежать.

Голос Курда разносился по лесу эхом, и я не знала слышу ли я его у себя в голове или он звучит наяву.

А впускать его в свою голову и отвечать ему я не хотела. Обойдется, тварь, много чести позволить то, что не позволено никому, кроме Ника. И пока они загоняли меня, а я, выбившись из сил падала в снег, цепляясь за ветки деревьев, убирая с лица мокрые волосы и моля бога, чтоб не нашли Василику и маму Ника. Плка не нашла убежище. Камень окруженный ельником, упала на него, пытаясь отдышаться, и не всхлипывать, не кашлять от беспрерывного бега. Едва опустилась на камень начала тут же замерзать и понимание прорезало мозг – здесь, как и в том лессу адски холодно. Если я буду сидеть, то замерзну насмерть. И мне казалось Курд хочет именно этого. Сделать то, что не сделал в прошлый раз. Ветки хрустят и я опять слышу шаги и голос бывшего главы Нейтралиитета:

– Свирски, (это вульгарное имя больше всего подходит шлюхе Вершителя) тебе не кажется, что это уже было? У тебя нет дежа вю? И где же твой муж? В этот раз ты отдуваешься сама? Великий Нейтрал сбросил тебя с трона и из своей жизни?

Он хохочет, а я чувствую как вскипает во мне ненависть. Тваарь. Когда мой муж тебя найдет ты будешь мечтать о смерти. ты будешь её звать, срывая горло.

«Ну же, малыш, еще...Покажи еще. Не молчи. Слышииишь? Только не молчи, девочка иначе я свихнусь.»

« Не знаю...холодо здесь ужасно холодно. А уже полдень. Должно палить солнце. Наверное, он загоняет меня на скалу...Ник...мне страшно. Мне холодно и страшно. Я устала…Я не знаю куда идти. Мне кажется я уже отсюда не выйду. Найди меня...пожалуйста, найди даже если не услышишь больше, не оставляй меня здесь». Я не знаю зачем говорю ему это, потому что уверена, что не оставит, но паника уже отбирает последние силы и здравый смысл. И я все чаще представляю лица детей, мысленно прощаясь с ними. Так чтоб Ник этого не слышал. Он снова и снова взрывается в моей голове воплями не прекращать показывать, не останавливаться и не прерывать связь и я показываю ему до боли одинаковую местность. Ели и снег. Проклятые ели и проклятый снег. Все покрыто моими следами. Курд гоняет меня по кругу.

***

Закричать. Заорать в бессильной злобе, глядя на абсолютно белое поле снега с чёрными пиками елей.

"Молодец, маленькая. Я уже почти рядом. Слышишь? Я ряяяядом. Я знаю, где это. Марианна.! Слушай, что он говорит. Дай мне услышать его? ТЫ слышишь? "

А самого колотит от панического ужаса, потому что я ей лгу. я ей просто лгу. Мечусь то влево, то выбегая вправо, не имея понятия, в какие именно скалы он её ведет.

Сукаааа...

«Кууурд...гребаная мразь, посмотри, вилишь меня? Я тут один! Отыщи свои яйца, наконец, иди ко мне. Или их хватает только на битву с женщиной?»

Спрыгивая с какого-то обрыва вниз, на ледяные камни и снова срываясь на бег, останавливаясь...но не для того, чтобы перевести дыхание. НЕт никакого дыхания у меня. Прямо сейчас оно где-то у чёрта на рогах...в её груди.

И застыть, услышав насмешливое:

«К чему мне искать свои яйца, если сейчас в моих руках окажутся твои?»

«Ты сдохнешь, ублюдок...ты сдохнешь...неееет...ты будешь подыхать вечность, слышишь? только прикоснись...только прикоснись к ней, и твоя смерть будет длиться бесконечно»

Молчание. Мёртвое молчание. Тишина, которая громче и смертельнее любого выстрела.

И снова бежать, доверившись интуиции. Я не могу не почувствовать её. Где бы она ни была, я отыщу ее. Иначе...иначе ничего больше не имеет смысла для меня. И вдруг заорать от взорвавшейся в голове картинки...

"Марианна в очередной раз споткнулась, и я подхватил её за руки. Она подняла ко мне побледневшее лицо, и я не смог удержать глухой стон, заметив отчаяние в её глазах, дрожащие пальцы лихорадочно сжимали рукава моего пальто. Её уже лихорадило от холода, голодную и истощённую. Посмотрел в любимые глаза, и по телу прошла судорога болезненного понимания – это конец. Рывком притянул её к себе и поцеловал влажные от снега волосы.

– Всё, малыш. Мы пришли."

Схватиться за виски, проклиная собственную жестокую память, решившую именно сейчас вернуть мне свои долги. Сейчас, когда каждая секунда на счету.

«Малыш...малыш, что бы он ни захотел, соглашайся! Слышишь? Тяни время, умоляю. Что бы он ни требовал»

И через высокий подъём взбираться на другую часть обрыва, цепляясь за редкие коряги , выступающие из глинистых пород.

"Закрыл глаза, сдерживая непрошеные слёзы, посмотрел вокруг, выигрывая хоть какое-то время для того, чтобы разбить вдребезги эту робкую веру в лучший исход. Какие-то ничтожные секунды до того, как мы окажемся посреди осколков разрушенной мечты о свободе.

Это был тупик. Всё это время мы ходили по кругу. По грёбаному кругу, отнявшему наши силы, истощившему до предела.

Вот и всё! Хотелось кричать от бессилия, истерически смеясь при этом. Всё-таки Курд, мать его, добился своего. Я был уверен, что знаю западную дорогу. Но ни хрена! Те карты, что я изучал и знал наизусть каждую отметку в них, были ненастоящими.

Долбаный ублюдок провёл меня! Не удивлюсь, если окажется, что погоня уже завернула обратно. Зачем она? Я сам… САМ стал нашим с Марианной палачом. И кто сказал, что это будет милосердная казнь?

Кто знает, что лучше – сгорать на солнце считанные минуты, испытывая дикие боли, или подыхать долгие-долгие часы, замерзая голодными в снегу?

Марианна коснулась руки, обращая внимание на себя, и я отчаянно прижался к её губам. Сейчас я не мог произнести этих слов вслух."

– Уйдиии....Исчезни, дрянь. НЕ сейчас.

Не знаю, кому. Памяти...твари...собственному отчаянию, заставляющему захлёбываться обжигающим морозным воздухом.

«Ответь, малыш! Что угодно! ТОлько не молчи!»

***

«Ты, наверное, не помнишь и это и вряд ли вспомнишь и это…это уже совершенно не важно. Боже, как все это не важно сейчас ...это, наверное, наш крест, любимый. Наказание, что так часто обманывали смерть или выдирали друг друга из ее лап. Но ты знаешь, я не жалею ни об одной агонии рядом с тобой. И даже умирать не страшно если ты рядом. Ты ведь найдешь меня даже в Аду...Всегда находил. Всегда»

Усмехнулась, забираясь все выше и выше наверх, оглядываясь назад на нейтралов, которые больше уже не скрывались, они окружили меня и шли, загоняя на самый пик.

«Все эти дни я ждала, когда ты меня почувствуешь...не услышишь и не вспомнишь нет...почувствуешь. Даже если это случилось только сейчас, то я не зря ждала, понимаешь не зря? Я бы ждала тебя вечность".

Отступать назад уже видя, что там обрыв, а внизу смерть. И Курд выходит вперед, а я смотрю на него, на уверенную походку и развевающийся плащ, на то как ветер треплет его густые короткие волосы и раскрываюсь чтобы Ник тоже мог его видеть. Как и мог видеть где я сейчас.

– Какая досада. Упс, и еще одна ловушка, да, княгиня? То ли вы оба идиоты, то ли мне везет, но у меня тоже дежа вю и сейчас никто не выкупит вашу никчемную жизнь. Я слегка потрепал и проредил ваше семейство. Они зализывают раны как загнанные под пол крысы. Им теперь не до вас. Да и они теперь никто.

Он за секунду переместился почти вплотную ко мне дыша в лицо льдом и смертью. Его ненависть ощущалась на физическом уровне, он пропитался ею и даже его голос от нее дребезжал эхом, путаясь в снегу и улетая в небо.

– В этот раз ты сдохнешь здесь сама. Никому не нужная шлюха. Не будет романтики двое влюбленных в снегу под елями. Он заколол ее, потому что мучения были невыносимы, а потом выпил яду, чтобы последовать за ней. Ты будешь смотреть мне в глаза и видеть свою смерть, сука! Но вначале я выпотрошу твое отродье!"

Схватил перевязь и из нее посыпались ветки хвои.

– Твою мать! Найти младенца сейчас же! Живым!

А я расхохоталась ему в лицо и не удержалась:

«Не так уж тебе и везет, ублюдок!»

Он ударил меня по щеке вспарывая кожу лезвиями на перчатке, а потом по другой, заставляя обхватить лицо руками, а потом плюнуть ему в лощеную физиономию.

***

«Ты труп! Я оторву тебе обе руки, и ты будешь смотреть, как их обгладывают мои псы, скотина! Я заставлю тебя молить о пощаде за этот поступок!»

Потом я пожалею...потом пожалею о каждом своем слове, которое сказал не ей. О каждом проклятии, которое посылал в этот момент Курду, вместо того, чтобы говорить со своей девочкой. Плевать, о чем...просто говорить ей. Хотя я знал, нет, чувствовал уже тогда, что всё это фальшь...всё это неправильно. что я говорю, кричу ей не то, что должен. Но я верил...бляяяядь я ведь верил, что я успею. Верил, что смогу вырвать её из лап этого подонка, как верит каждый в то, что утром появится солнце. Оно не может не появиться, не может просто исчезнуть навсегда, иначе вся наша планета сгинет к чертям собачьим. И моя сейчас взрывалась...сейчас, когда я уже знал, где они...когда несся туда подгоняемый хрен знает какими бесами...Моя планета взрывалась на мириады раскалённых частиц, которые впивались сейчас в моё тело, чтобы с особой жестокостью раскурочить внутренности.

Она делала это для меня...заставляла Курда говорить о том, что с разбега врезалось в сознание отголосками воспоминаний...а я я кричал ей, чтобы не смела. Не смела злить его, не смела вызывать ярость и насмехаться. Я доберусь, малыш...я доберусь и заставлю его заплатить за всё...

"Не надооо. Ты слышишь? НЕ делай так. Я знаю. Я всё знаю, любимая. Всё это не имеет значения. Уже давно не имеет. Прошу....ради меня, маленькая. Ради меня потерпи. Я рядом. Я совсем рядом. ТЫ обещала! Ты только что обещала ждать меня вечность. Подожди пару минут. "

И снова взреветь на весь этот прокляты лес от очередного вторжения в память.

«Только подожди, хорошо? Дай побыть с тобой еще немного… потом… позже»

Она узнает эти слова. Она должна узнать.

***

Я знала, что он рядом. Знала. Я его чувствовала каждой порой на теле как вибрацией в воздухе каждое НАШЕ слово. Он рядом и уже скоро появится здесь, но я так же видела свою смерть в глазах Курда.

В том, как он подрагивая всматривался в мое лицо, зная, что сейчас происходит, зная, что я все показываю Нику. Он прикидывает как близко может быть мой муж и щурится, понимая, что уже близко. И значит у него больше не осталось времени, потому что трусливая тварь не станет воевать с Мортом.

Я знала, что это мои последние минуты если не секунды. И я больше не хотела смотреть на Курда, я смотрела сквозь него. И жадно слушала, слушала, что Ник говорит мне, а по щекам слезы покатились...а ведь сейчас это уже не имеет значения вспомнил ли он наше прошлое.

«Да...позже, конечно позже, любимый. Только слышать, как твое сердце под щекой бьется. Знаешь, мне всегда было страшно уйти, когда тебя нет рядом. Ты только говори со мной, хорошо? Говори со мной. Помнишь, как ты вернулся…помнишь, тот бар из которого я повезла тебя домой. Я ведь молилась тогда, чтоб ты вернулся ко мне любым, и ты вернулся. Прости, что я не сразу смогла тебя принять. Прости, что не доверилась тебе»...

Курд приблизил лицо к моему лицу.

– На меня смотри, тварь! На меняяя! Пусть мои глаза видит, когда ты сдохнешь!

Но нееет. Нет. Этого не будет. Тебя здесь больше нет, мразь. Ты не существуешь для меня больше. Никакой физической оболочки. И Ник не увидит твоего триумфа, потому что это не победа – это лишь твой собственный приговор.

Теперь я слышу только смерть, и она скрипучим голосом отсчитывает секунды у меня в голове, создавая помехи и заглушая голос Ника. Здесь никого больше нет, и я вижу дождливый Лондон, чувствую под босыми ногами лужи и вижу силуэт Ника на веранде. Вижу его напряженную спину, прижимаюсь к ней щекой облегчение накатывает горячей волной.

"– Теперь моя.

– Твоя. Только твоя…всегда твоя".

Вижу дом в лесу, где бросилась к нему в объятия, вижу тот бар в котором осыпала его лицо поцелуями. Почему-то все отматывается назад до того мгновения, как увидела его впервые еще совсем девочкой.

«Я буду любить тебя вечно»

Почувствовала, как лезвие вошло где-то под ребрами. Выдохнула резко, широко распахнув глаза.

– На меня сукаааа! На меня!

«Скажи мне что-нибудь еще...скажи, Н..н-и-ик, не молчи» – стараясь чтоб он не понял и ловя последние глотки кислорода, а лезвие вздернулось вверх, ослепляя адской болью.

– Я вырежу из тебя сердце и закопаю тебя в снегу. Он будет очень долго искать тебя!

«Скажи, – острие кинжала врезается еще глубже, кромсая на живую, заставляя хватать воздух и слышать как клокочет в горле собственная кровь, но я не кричу, не хочу чтоб Ник понял, что я умираю, – скажи, что любишь ме-ня...по-жалу-йста-а-а… сейчас»

***

– НЕ смей...НЕЕЕТ! НЕ смей! Прошу тебя....

Я не вижу...я не вижу дорогу перед собой.. Только то,что она показывает мне.

-Не смей. Подожди меня. Я не смогу...Ты слышишь? Я БЕЗ ТЕБЯ НЕ СМОГУ!

И в ответ на последнюю просьбу заорать, срывая голос. Заорать мысленно и вслух, не слыша самого себя.

– Люблюююю...люблю тебя. Всегда любил. Даже когда...всегда. Слышишь? Господи, пожалуйста.

Упасть на землю, чувствуя, как обрушивается боль на грудную клетку, как разрезает её напополам, заставляя снова закричать... вставая на ноги и снова падая от слабости, которая подкашивает ноги.

– Te voi iubi pentru totdeauna...Вечность...Марианна, ответь. Скажи, что услышала.

Сквозь слёзы, застилающие глаза, пытаясь разобрать дорогу и уже чувствуя....чувствуя её присутствие рядом…как и отсутствие…как и пустоту взрывающую мне грудную клетку.

– Я близко...ты чувствуешь меня? Малыыыыш

Чьё-то рыдание отскакивает эхом от мощных стволов деревьев.

– Я рядом...ты не можешь уйти, когда я настолько рядом...

Ялюблютебя...люблютебя....люблютебя

повторяя как мантру. Повторяя одним словом, нервно оглядываясь по сторонам, пока не увидел ещё один обрыв. возле самой реки...(любимая давай не было холмика пусть ищет там и все под снегом) и небольшой холмик снега.

– НЕТ. НЕТ.

к ней. туда...чтобы застыть...чтобы вдруг ощутить, как начала леденеть кровь где-то в венах...чтобы вдруг ощутить, что она солгала...она солгала. Моя девочка...она не дождалась меня.

КОНЕЦ 13 КНИГИ

КОНЕЦ СЕРИИ ЛЗГ

(продолжение в новой серии на Острие смерти)