Текст книги "Расплата за дары (СИ)"

Автор книги: Ули Драфтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц)

Часть 15. Пересмотр

– Энгах Бессветлый, курирую вашу группу по захвату и аннигиляции нарушителей, – представляюсь пяти функционалам, выделенных под мое командование.

Все пятеро сдержанно меня поприветствовали. Три исполнителя-воина, один лекарь и исполнитель-нормализатор имеют средний ранг. Я среди них и старший и ответственный за исполнение приговора.

– Наша задача найти и уничтожить троих функционалов и, предположительно, одного эмиссара, – последний момент не нравится многим, хотя, в группу набраны те, кто уже имел опыт взаимодействия со светлыми, – последнее место их обнаружения – заброшенная промышленная зона. Рядом находится слабый источник. Значит, у них есть подпитка.

Это тоже всем понятно. Сложность задания – седьмая. Вознаграждение и компенсация – высокие.

На месте мы оказываемся быстро – специальный транспорт доставил нас туда без замедления. Бывший заводской комплекс встречает глухой серостью стен.

– Рассредоточиться для ориентировочного сканирования, – трое исполнителей расходятся, пропуская меня вперед. Информация приходит через минуту. Слабый отклик энергии рядом с источником. Значит, они собираются сопротивляться.

– Я иду первым. Готовьтесь атаковать по приказу, – накидывая модификацию, бегу к месту обнаружения. Несмотря на регламент, я хочу предпринять попытку переговоров.

Место я нахожу быстро. В этой части завода, вероятно, была шахта, либо другое подземное строение. Земля обсела, образовав глубокую воронку. Я спускаюсь туда, оценив глубину и возможность пройти до цели. Пройти по подземной части нужно лишь сотню метров, но дорогу затрудняет завал. Заложенный заряд разносит эту преграду, одновременно извещая притаившихся о нашем появлении.

Мы успеваем продвинуться лишь на десяток метров, когда приходит сигнал от нормализатора. На них напали.

– Возвращаемся, нападение на машину, – тот что был позади бежит теперь первым, я оказываюсь замыкающим. Это была ловушка.

Уже на выходе, я слышу снаружи звуки энергетического залпа. Силы сомы хватает, чтобы выбраться из шахты в два прыжка. Я вижу, что одного исполнителя ранило, остальные отстреливаются от трех в экипировке и с мощным вооружением. Откуда оно у них, предстоит еще разобраться. Беру копье, минимально заряжая его и бросаю в сторону нападающих. Небольшой взрыв оглушает их, давая мне подойти ближе.

– Прекратить стрельбу! – функционалы моей группы с удивлением оглядываются. Я выхожу к нападавшим, – сложите оружие и вас пощадят.

– Кто это говорит? – на меня направляют энергетическую установку. Я же наоборот, снимаю модификацию.

– Энгах, Бессветлый.

– Энгах? Аннигилятор! – среди нарушителей слышатся возгласы, – Он не станет нас слушать! Стреляй!

– Стой! – я прерываю их крики, – Почему вы сбежали? С какой целью?

– Почему? – выходит мне на встречу один из них. Оружие в его руках направленно на меня. Я не тороплюсь защититься, делаю знак своей группе отступить, – потому что нас заставили спровоцировать эмиссаров! Подставили!

– Поясните.

Вышедший ко мне оглядывается на остальных, потом решается продолжить.

– Нас намеренно направили в ловушку. Там были эмиссары, много. Нам было не выстоять! Нам пришлось бежать…

– Вам нужно было сражаться! – прерывает его функционал моей группы.

– И погибнуть? А затем, спровоцировать светлых на ответное нападение?

Повисает тишина.

– Кто вас направил? – на меня снова обращено внимание нарушителей.

– Регулятор.

– Вы вступали в сговор с эмиссарами?

– Нет.

Поворачиваюсь к своей группе.

– Инцидент исчерпан. Дело будет направленно на пересмотр.

– Энгах?

– Это мое решение как Старшего.

– Это нарушает правила!

– Правила были прежде нарушены. И не мной, – оборачиваюсь к функционалу своей группы, – дело требует дополнительных выяснений. Кто не согласен, может высказаться сейчас.

На прямую противоречить мне не хотят. Нарушители добровольно сдаются под мою ответственность. Но по возвращение в штаб я требую отчет Регулятора о направлении функционалов.

– В отчете отказано, – сообщают мне к концу дня.

Больше не ничего.

Произошедшее в этот день сильно истощило меня. А многое и вовсе стало неожиданным. Кто-то намеренно устраивает провокации, подставляя функционалов. Для чего? Чтобы избавиться от эмиссаров или дискредитировать вышепоставленных исполнителей?

Мне нужно было знать мнение Куратора.

Я ждал возвращения Патрона до поздней ночи. Когда же его транспорт прибыл, вышел ему на встречу.

– Алури, что-то случилось? – Высший подходит, положив руку на мое плечо, просит идти за ним.

– У меня тревожные предчувствия, Куратор. Мне кажется, что кто-то стремится вам навредить.

– Почему ты так решил? – мы направляемся в покои Патрона.

– Я узнал, что Регулятор направил группу на мирное расположение эмиссаров. Вероятно, таким образом, он хотел провоцировать их.

Патрон останавливается, поворачивается ко мне, в ауре проявляется беспокойство.

– От кого тебе стало это известно?

– Пришло распоряжение уничтожить группу исполнителей. Они обвинялись в сотрудничестве со светлыми. Но функционалы сдались, рассказав, что их заставили атаковать…

– Как тебе удалось об этом узнать? – Патрон смотрит на меня с недоверием, я действительно не сообщал Высшему о своей работе аннигилятором, – Алури, ты был с группой ликвидации?

Он даже не пытался прочесть мою мысль, догадался.

– Куратор, я должен…

– Я не давал разрешения.

– Но, это моя функция, – пытаюсь оправдаться, меня уже пугает его тон. В его ауре прорастает злость, – Куратор, вы же сами разрешили мне выбирать. Я решил, что так смогу обезопасить вас.

Патрон смотрит на меня, тут же стирая агрессию из своей ауры. На место приходит другое, то самое, непонятное проявление.

– Меня есть кому защитить. Ты важнее для меня здесь, живой и невредимый, понимаешь?

Я не успеваю ответить, Патрон обнимает, прижимая к себе, касается губами лба. В себе я чувствую то же странное состояние, что читал в ауре Высшего. Отклик становится все сильнее.

– Идем, – Высший размыкает объятия, ведет за собой в покои.

Я рад быть с ним, рад служить своей функцией, но только теперь, мне кажется, я делаю больше, чем она позволяет.

Часть 16. Личный интерес

Я больше не брал заданий по аннигиляции, работал над выработкой алгоритма. Выработанное мной первое правило было простым – взаимодействие только в экстренных случаях. К таким я отнес жизнь функционалов, безопасность среды, и демов. Требования эмиссаров учитываются только если не противоречат правилам Уровней. В случае нападения, эмиссары подлежали уничтожению.

Через несколько месяцев пришло направление на аннигиляцию. Имена приговоренных показались мне знакомы, потому, вопреки настоянию Куратора, я решил сам вызваться аннигилятором. Сложность задания была восьмая. Приговоренные функционалов были вооружены.

– Думал, вас отстранили от работы аннигилятором, – в моей группе оказалось три функционала, с которыми я уже работал. Мы уже направляемся к месту, где были замечены нарушители. В специальном транспорте было тесно и не видно дороги.

– Нет, я просто решил отдохнуть, – отвечаю, закрепляя на себе экипировку. Надеваю бронежилет, визор-увеличитель и фонарик закрепляю на шлем, на руки цепляю дополнительную защиту и ножны. Ко всему мне полагался автомат местного производства. Пригодится это мне мало, по сравнению с модификацией оно слишком слабо, но при восьмом уровне опасности считается обязательным.

– А почему сейчас решили вернуться? Личная заинтересованность? – функционал спрашивает скорее в шутку, но я невольно замираю в шоке от услышаного.

– Нет, сложность высокая и потому решил взяться, – спешу оправдаться. К счастью, больше ни кто не спешит задавать мне вопросов.

Транспорт оставляет нас на окраине города. Вокруг были только нежилые строения. Территория очищена от людей под предлогом опасности утечки химически опасного вещества. Восемь исполнителей под моим командованием отправляются на указанные точки, проводят беглое сканирование. Оно дает определить, что близлежащие здания пусты, потому мы продвигаемся дальше.

Неожиданно приходит сигнал о нападении, однако, ни одного энергетического отклика я не вижу. Одновременно приходит сигнал еще от двоих.

– Энгах, отступайте! – успеваю услышать от другого функционала, как меня сбивает с ног сильным импульсом.

Не тратя времени на распознавание атакующих, накидываю модификацию и бегу вперед. Справа чувствую готовящейся залп, отступаю, пропуская заряд перед собой. Тут же меняю направление, собираясь достать стрелявшего. От следующего выстрела приходится уклониться, затем, видя источник стрельбы, бросаю копье. Звук хлопка говорит о том, что установка разрушена. Когда добегаю до места, обнаруживаю след ликвидированного функционала. Отправляю другим сигнал и провожу сканирование ожидая отклик.

– На них изоляция, не распознаются. Видел их на пять и семь часов с востока, от трубы, прячутся на крышах, – приходит первый ответ. Отыскиваю трубу и примерное расположение нарушителей.

– Вас понял. Беру на себя тех, кто на пять часов, – отмечаю ближайшее здание, где они могут скрываться. Подойти можно незамеченным, если пробираться вдоль ангаров рядом с ним. Этим я и пользуюсь. На крышу решаю попасть изнутри здания. Выбитая дверь дает мне сделать это беспрепятственно. Внутри оказывается развороченная техника и полу обрушенные перекрытия. Но ржавую лестницу вверх я замечаю сразу.

Ни то, что я вошел, ни то как поднялся не было замечено. Но стоило мне откинуть люк на крышу, как в мою сторону полетел залп. Часть крыши с люком обрушились, лестница, на которой я стоял покачнулась. Но я удержался, а модификация защитила от обломков. От следующего залпа я увернулся уже стоя на крыше. На сколько я успеваю рассмотреть – залповой установкой управляли два функционала. В сторону одного я делаю быстрый выпад, выхватив из наруча секиру. С разворота всаживаю оружие ему посередине груди, пробив бронежилет. Второй в это время пытался уйти, но я, скинув модификацию, успеваю перехватить оружие и пустить очередь в его сторону. Функционал падает, словно подкошенный, но тут же переворачивается и стреляет из своего оружия. Я вовремя закрываю свою оболочку модификацией. Пули отскакиваю от брони и я уверенно шагаю в сторону лежащего. Он, понимая, что оружие бесполезно, пытается отползти к краю.

– Он здесь! – вдруг кричит он. С запозданием я оглядываюсь. Светлая тень сбивает меня с ног.

На сколько я отключаюсь – определить не в силах. Понимаю, что от моей защиты ничего не осталось. Сканирование упирается в блокировку. Только открыв глаза, понимаю, что нахожусь в темном помещении. Лежу на чем-то жестком. Подняться не могу – и руки и ноги связанны. Пробую ослабить узлы на запястье, но вместо этого получаю сильнейший разряд. Больше попыток освободиться не делаю. Лучше сохранить силы – если меня связали, а не уничтожили сразу, значит, я для чего-то им нужен.

– Он жив, как вы и просили, – сбоку слышится звук шагов и голоса, затем, где-то вверху откидывается крышка люка. Луч света прорезает пыльную темноту.

Именно в освещенное пространство прыгает нечто яркое. Я без энергетического зрения распознаю, что это светлый. Сгусток света на полу, вдруг меняется, обретает форму – шесть тонких лап приподнимают его над полом. Туловище становится вытянутым, слегка похожее на человеческое. В верхней части формируются руки, снабженные подобием клешней. Он медленно подходит ко мне.

– Вы нарушаете закон, – говорю приближающейся сущности, – отпустите меня, иначе всех светлых в параллели ждут проблемы.

Только светлый не останавливается подходит ко мне и, схватив за ворот куртки приподнимает. Я рефлекторно пытаюсь принять защищенную позу и получаю разряд от своих кандалов. Сознание на некоторое время отключается. Когда прихожу в себя, понимаю, что лежу, а одежда на мне раскрыта, обнажая оболочку. Тяжелая рука светлого лежит на моем животе. Судя по ощущениям, меня сканируют.

– Тот же самый, но выпит досуха, – до меня доносится голос светлого. Слова – смесь нескольких диалектов параллели, – теперь бесполезен, теперь только опасен.

Клешня резко поднимается и смыкается на моей шее.

– Стой, не торопись! – я чувствую, как пережимаются витальные линии. Каким-то образом, светлый воздействует на смою сому через оболочку и собирается аннигилировать меня, – что значит выпит, кому не нужен?

Давление клешни немного ослабевает, но не исчезает. Светлый заинтересованно склоняется ко мне.

– Не знаешь? Ты – сосуд. Тебя разбили, сломали. Теперь ты – оружие, бесполезный для нас, опасный. Мне лучше убить тебя. Меня поймут.

– Не поймут! – снова сжавшаяся клешня заставляет закричать, – вас всех уничтожат. Я знаю, я сам составлял правила.

– Правила… ваши правила не наши, – шепчет светлый.

– Да, наши. Но тогда начнется война. Ты хочешь пожертвовать подобными тебе? Ради чего, чтобы убить меня?

– Твоей смертью я спасу гораздо больше…

Клешня сжимается, я чувствую, как вытекает кровь оболочки.

– Подожди, – кровь переполняет горло, говорить от этого сложно, – мы можем сотрудничать, оговорим правила.

Он снова останавливается.

– Нет. Мне даны указания взять носителя дара. Иных уничтожить.

– Какого дара?

Наверно, это были бы мои последние слова. Но в этот момент потолок обрушивается, большой осколок падает на светлого, подминая под собой. Мне зажимает ногу. Из-за кандалов я не могу пошевелиться, успеваю только принять более защищенную позу, прежде чем отключаюсь.

Часть 17. Калибровка

Из состояния забытья выводит свет, бьющий в глаза и нечто холодное на теле.

– Очнулись, энгах? – голос откуда-то сбоку.

Зрение окончательно настраивается, я поворачиваюсь к говорившему. Передо мной с виду молодая женщина.

– Я лекарь, – представляется она, – вас вытащили из-под завала. Был перелом голени и несколько внутренних повреждений. Порезы на шее, хорошо, что не летальные, удалось восстановить. Сейчас все нормально. Мы возвращаемся.

– Что с эмиссарами и нарушителями? – спрашиваю, слыша хрип вместо голоса.

Лекарь оборачивается назад, что – то говорит. Тогда к нам подходит функционал-исполнитель.

– Рад видеть что вам лучше, – говорит он, – я Парис, исполнитель третьего ранга. Функционалов захватили. Один эмиссар погиб, трое других скрылись.

– Уже связались с центром?

– Да, как только с вами потеряли связь, послали за подкреплением.

Медленно прикрываю глаза, чувствуя, как все внутри затягивается в узел. Нет, функционалы все сделали правильно. Просто теперь Куратора станет известно, что я не сдержал обещания.

* * *

В центре меня уже ждали Патрон и Вард. К моему удивлению, в ауре обоих не было и признака злости или недовольства, скорее наоборот. И Высший и лекарь были рады меня видеть. После дачи отчета, я был отправлен на восстановление. Заботу обо мне принял на себя Вард. Почти неделю мне пришлось провести в анабиозе.

– Эмиссары согласились выдать тех, кто напал на тебя, – Вард вывел меня из анабиоза, когда мое состояние стабилизировалось, – каким-то образом, они узнали, что ты вызовешься на взятие этих функционалов. Вероятно, они планировали это за долго.

– Что они хотели?

– Уничтожить тебя. Утверждали, что ты для них крайне опасен, – усмехается, – а по мне так ты прежде всего для себя самого опасен. Могли бы и не стараться так…

– Вард, светлый упоминал какой-то дар. Что у меня его больше нет, – перебиваю его, тут же видя, как лекарь меняется в лице, – что он имел ввиду?

Врач вздыхает.

– Не меня надо спрашивать об этом. Прости. У меня нет ответа.

Он встает, собираясь уходить.

– Что решено относительно эмиссаров и функционалов? – тороплюсь спросить.

Вард оборачивается.

– Приговорят к аннигиляции.

– Это должен сделать я.

– Нет, – поворачивается ко мне, строго глядя в ответ, – ты слишком слаб.

– Они могут выдать то, что навредит Куратору, – говорю и чувствую, как внутри что-то сжимается – я боюсь за своего Хозяина. От этого снова проявляется то странное чувство.

– Что это? – Вард вдруг, удивленно смотрит на меня, – Алури, ради Уровней, что с тобой?

Удивление переходит в страх.

– Я не знаю. Не могу объяснить. Просто когда я с Патроном…

– О, беда на мою седую голову, – едва не кричит он, – и давно? Давно ты это замечаешь?

– Еще до разрушения параллели. Это плохо?

– Да, – Вард садится рядом с моей постелью, – очень плохо. Если об этом станет известно в Уровнях, тебя аннигилируют, а Патрона лишат всех рангов, – потом резко встает, – да вас обоих уничтожат!

– Нет…, – ужас, отчаяние, обреченность – вот, что я испытал. Тогда решаюсь на просьбу, – Вард, если это только во мне, то просто сотри меня…или пусть сам Куратор аннигилирует…

– Не говори глупостей! – он кладет руку мне на плечо, – все исправимо. Проведем корректировку. Только, сначала, обсудим все с Патроном.

Обо мне говорили без меня. Я ждал решения. Я страдал от ожидания неизвестного. Но я понимал, что лучше буду аннигилирован, чем подвергну опасности Высшего.

* * *

– Я не могу сделать большего, – Вард входит ко мне, продолжая разговор с Патроном, – это для твоей и его безопасности.

Высший идет, ничего не отвечая, но я чувствую, мой Куратор расстроен. Он в отчаянии.

– Простите меня… – обращаюсь к нему, но тут же оказываюсь остановлен.

– Не твоя вина, – Патрон подходит, кладя ладонь на мою голову, – Я должен был быть осмотрительнее. Не беспокойся, я не позволю причинить тебе вред.

– И я вам, – перехватываю его ладонь, прижимаю к губам. В следующее мгновение, он обхватывает мою голову, замыкая поцелуй на губах. Словно последний раз – крепко и так горячо.

– Хватит, – Вард прерывает нас, – отойди, Черный, не усугубляй.

Патрон отходит, проведя на прощанье ладонью по моим волосам, передо мной садится лекарь.

– Давай руку, – сам берет мою ладонь, – сейчас почувствуешь жжение. Мне придется откалибровать твою матрицу. Потом восприятие станет немного иным, но скоро ты привыкнешь.

Киваю в знак понимания. Бросив последний взгляд на Куратора, закрываю глаза, открыв доступ Варду к моей матрице. В это мгновение огонь переполняет мое сознание, проходит электрическим разрядом через все системы. Показатели матрицы сглаживаются, становятся менее точными, размытыми. В теле что-то цельное идет трещиной, раскалывается на части, но не покидает меня.

– Алури? – слышится голос извне. Слышать его, все равно, что команду или приказ.

Я открываю глаза, видя перед собой Патрона.

– Куратор? – смотрю на Высшего, пытаясь определить, какая из моих функций ему сейчас нужнее. Слабый отсвет в матрицы склоняется к функции наложника, – Мне быть готовым к служению вам? – приподнимаюсь на ложе, отправляя ему сигнал готовности в виде соответствующего знака. Но тут же вижу угасание показателей. Тело сковывает от страха. Что я сделал не так?

– Нет, все хорошо, – говорит Высший, – пока отдыхай. С завтрашнего дня приступаешь к работе, – уходит.

Я пытаюсь осознать свое состояние. Помню лишь то, что моя неисправность привела к тому, что меня перенастроили, скорректировали матрицу. Но это не все. Что-то в моих показателях подвергло Высшего опасности. Я помню этот след, эти проявления. Их нельзя допустить больше.

Часть 17 (продолжение). Личные счеты

– Энгах Бессветлый. Направление на аннигиляцию, – Старший исполнитель уточняет мое назначение.

– Верно. Я прибыл, – предстоящая активации функции уже заставляет ощутить прилив энергии.

– Пройдите в отсек изоляторов, – Старший явно не разделяет моей радости, мрачно ставит знак подтверждения.

Я иду в указанном направлении. Изоляторы выстроились в ряд, в каждом из пяти находятся функционалы. Их я знаю, каждого. Помню, как они пытали, истязали мое тело. Помню сколько мучений это доставляло. Помню, как хотел отомстить. Им всем, разом. Посмотреть, как они будут страдать, наблюдая друг за другом. Так же, как получали удовольствие, мучая меня.

– Поместите их в один изолятор, – прошу двух исполнителей-конвоиров.

– Но это не положено, энгах, – пытается возразить один из них.

– Я исполняю приговор и вправе требовать удобных для себя условий, – отвечаю ему по-возможности твердо. Тело уже начинает дрожать от предвкушения.

Мою просьбу выполняют. Каждого из пятерых отстегивают от креплений и переводят в самый большой изолятор. Я вхожу, когда все пятеро оказываются пристегнутыми к настенным скобам. Они молчат. Говорить начинаю я.

– По обвинению в дезертирстве и сговоре со Светлыми вас приговаривают к аннигиляции. Способ проведения процедуры – пресечение витальных линий. Метод оставлен на усмотрение аннигилятора, – смотрю на пятерых прикованных, ощущая их страх и отчаяние, – у вас есть право на последнее слово.

Они молчат. Я подхожу к первому, отцепляю его руки от скоб. Он выглядит спокойно и отстраненно, но, как только оказывается отстегнут, делает резкий выпад, ударив локтем мне в лицо. Сознание оглушает болью, но быстро прихожу в себя, выхватив копье, подсекаю его по ногам. Он падает на колени, не успевает завалиться вперед, потому как я удерживаю его за плечи. Стерев с лица кровь из разбитого носа, даю сигнал функционалам снаружи изолятора что все в порядке.

– Что, пришел отомстить? – говорит тот, кого я удерживаю. – Так давай, чего ждешь? Или хочешь напоследок развлечься? Тебе ведь понравилось, не так ли? Стонал ты как последний наложник, – его слова вызывают отклик у остальных. Они смеются, выкрикивая оскорбления.

Я тоже смеюсь, а когда они затихают, отвечаю:

– Да, ты прав, я хочу развлечься, только выберу для этого другую функцию. Не обещаю, что вам понравится, а вот я точно получу удовольствие.

После этих слов перехватываю его шею сзади, придав силу оболочке, вырываю позвоночный столб. Он еще жив, хотя испытывает невероятные мучения. Поднимаю удаленную часть тела перед его лицом, давая оценить повреждение, кладу у его ног. Затем, выхватив копье, заменяю им позвонок функционала, втыкаю в пол, чтобы тот сохранил устойчивость. Он молчит, а, возможно, просто не может произнести ни звука. Его я оставляю медленно разрушаться, испепеляясь на раскаленном стержне. К следующему подхожу, взяв вырванный позвоночник.

– Открой рот, – улыбаюсь, напоминая ему его же слова. Только функционал слишком шокирован увиденным, реагирует с трудом. Приходится самому перехватить его за подбородок, резко потянуть вниз, выломав челюсть. Без речевого аппарата ему удается издать лишь утробный стон. В раскрытый теперь рот я вгоняю позвоночник, вдавливая, пока его конец не прорывает нижнюю часть живота. В моих руках остается оторванная челюсть. Третий функционал уже успел прорастить в себе страх и теперь был в панике.

– Не бойся, тебе понравится, – успокаиваю его той же фразой, что он произнес, пытая меня. Острым краем оторванной челюсти вспарываю тело от середины груди до низа живота. Функционал кричит, уже не в силах себя контролировать. От этого я чувствую, как во мне растет ярость, всаживаю свое оружие глубоко в рану, раскрываю ее, практически выворачивая тело наизнанку. Его крик захлебывается кровью, но я не останавливаюсь. Мне нужно новое оружие. Нахожу его ребра и выламываю, окончательно погружая в болевой шок.

Подхожу к следующему. В руках у меня по два заостренных ребра. Этот функционал держится, решил стойко перенести казнь.

– Для тебя это в первый раз, – почти ласково говорю ему его же слова, – поэтому, дыши, когда я буду вытаскивать.

После этих слов, всаживаю острые кости ему с боков, прорываю плоть до середины живота. Он молчит, дрожит, закатив глаза. Я, как и обещал, вынимаю оружие из его тела. Через несколько секунд, когда его первый шок прошел, делаю следующий ход – всаживаю оружие в верхнюю часть груди, рывком распарывая туловище вдоль. Он стонет сквозь сжатые зубы. Снова отхожу, даю ему ощутить свое состояние в полной мере. Потом, так же распарываю мышцы его конечностей – ноги от бедра до голени и руки от плеча до локтя. Последним действием, пронзаю глаза, оставив реберные кости там.

Подхожу к последнему, пятому функционалу.

– Извини, для тебя оружия у меня нет, – говорю, радуясь тому, как он отдается страху.

– Стойте, пожалуйста, – впервые слышу мольбу от приговоренного, – не убивайте. Взамен я расскажу, зачем вас искали эмиссары.

Действительно, зачем? Я подхожу вплотную к нему, вопросительно гляжу на функционала.

– Они упоминали дар, вы помните? – воодушевленный моим вниманием, он поспешно продолжает, – Итир узнал, когда ему дали указания, что удовольствие без этого составляющего истощает. Это…

Договорить он не успевает. Одним быстрым движением я вырываю его гортань. Затем, ломаю ноги и руки, отрываю их по одной. С максимальной силой, что позволяет оболочка, вбиваю конечности ему в грудную клетку. Мне не важна информация, главным является только безопасность моего Хозяина.

Его тело распадается практически одновременно с телами других функционалов. Высвободившаяся энергия их реликтов переполняет мое тело, запечатывается в системе, аннигилятора. Там она будет храниться до момента, когда я отдам ее Регулятору. Я спешу в Уровни, чтобы избавиться от ноши.

Исполнители-конвоиры провожают меня взглядом, когда я покидаю изолятор. Ни кто не говорит мне и слова.

* * *

– Вы звали меня, Куратор, – после возвращения в параллель, я получил сигнал о необходимости явиться к своему Хозяину.

– Да, мне сообщили, что ты провел аннигиляцию не соответственно регламенту, – Патрон неодобрительно смотрит на меня.

– Простите, – слегка склоняюсь перед Высшим, – но мне была дана свобода в выборе методов. Способы, которые я выбрал, показались мне подходящими…

– Алури! – прерывает меня Патрон. Я вздрагиваю от его жесткого тона, – Ты должен был не пытать, а аннигилировать нарушителей…, – потом успокаивается, – зайди в мой кабинет. Продолжим разговор наедине.

Я выполняю, иду куда указанно. Патрон заходит следом за мной. Пытаюсь прочесть его ауру, чтобы знать как вести себя. В матрице Куратора вижу проявления, с которыми лучше всего совместятся возможности наложника. Оказавшись в уединении, обращаюсь к нему с вопросом – могу ли я служить ему сейчас.

– Алури, не торопись. Послушай, сейчас тебе нельзя давать повода для подозрений. Любой выходящий за рамки поступок может привести к тому, что тебя отзовут для проверки.

– Я знаю, Куратор. Но я не стремлюсь подставить себя. Это просто мои функции. Заблокируйте их, если нужно, – потом добавляю, – главное для меня – ваша безопасность.

Патрон смотрит на меня. В его ауре видна нерешительность. Такой же неопределенный жест следует потом. Он осторожно проводит рукой по моим волосам, кладя ладонь на плечо.

Я же более решителен, расстегиваю и снимаю верхнюю одежду. Мою руку перехватывают, прося остановиться. Но я понимаю, что сопротивление моего Хозяина не столь сильно как желание. Выждав немного, продолжаю. Высший поддается, уже не сомневаясь.

Стола оказывается достаточно, чтобы начать контакт. Уложенный туда спиной, я занимаю удобную для него позицию. Процесс соединения начинается осторожно, продолжается уже более уверенно, но не причиняет мне боли. Подобного недостаточно, я понимаю, повреждения моего тела благотворно влияют на Хозяина. А я хочу служить ему на столько, на сколько возможно в этом теле. В пределах моей досягаемости, я вижу ножницы с острыми концами. Это должно помочь осуществить задуманное. Беру инструмент, заношу над собой, целясь себе в грудь.

Только в следующий момент они оказываются выбиты из моих рук.

– Что ты делаешь? – я проследил путь их полета и только теперь обратил внимание на своего Хозяина. Он был напуган.

– Я делал что должен…

Договорить мне не дают. Процесс контакта оказывается прерван.

– Приведи себя в порядок и возвращайся домой, – говорит Патрон, не глядя на меня, – больше ты мне сегодня не понадобишься.

Сказанное последним практически лишает меня чувств: я не нужен, значит – недостоин жизни. Оставленный один, одеваюсь и иду к выходу. Там меня ждут, чтобы отвезти в дом Высшего.

Больше я не удостаиваюсь внимания Хозяина. Ни Вард, ни Патрон больше не говорят со мной. Моя работа – единственное, что отвлекает меня от переживаний. Ей я отдаю все силы.