Текст книги "Блакіт і золата дня"
Автор книги: Уладзімір Караткевіч
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц)
Элайт не соблазнился не этот вызов. Даже если пьяный солдат в полной мере обладал своим умом, существовали строгие правила в отношении дуэлей с меньшими по рангу противниками.
- Я не буду драться с вами, - сказал Элайт спокойным голосом. - Этого не будет. Он резко осекся, больше не казалось, что слово «благородный» относиться к нему.
Человек презрительно улыбнулся, приняв колебания Элайта за трусость. - Ты будешь драться, если я скажу. Он ударил ногой стул, на котором сидел эльф.
Элайт ожидал такого поступка, поэтому легко вскочил на ноги. Стул перевернулся с грохотом, что эхом раздался по внезапно затихшей таверне, и посетители, сидящие за стойкой, быстро вспомнили неотложные дела в другой стороне кабака. Эльфу не понравилось быть в центре внимания.
Он решил прекратить дело без промедления.
С театральным взмахом, огромный пьяница вытащил кинжал и бросился на Элайта. Эльф ступил влево и схватил толстое запястье мужчины обеими руками. Небольшой поворот поставил человека на колени. Элайт швырнул мускулистую руку на стул, зажав ее в протянутом положении. Затем он поднял одну обутую в сапог ногу и с силой наступил на локоть. Кость сломалась с громким треском. Человек потерял сознание, не издав ни одного крика.
Молчание царило в трактире лишь мгновение. Затем другой, еще более громадный мужчина, одетый в такие же черные кожаные доспехи, ступил вперед. Он кивнул на лежащего человека. - Это мой брат, - прорычал гигант.
Элайт скрестил руки на груди. - Мои соболезнования, - сказал он сухо. - Поскольку никто из нас не может выбирать себе родственников, я не буду держать на вас зло.
- Мы можем выбирать друзей, однако вы не один из моих. Наемник потянулся через плечо и вынул из ножен на спине меч. Стулья загремели по полу, так как посетители очищали импровизированное поле сражения посредине таверны, с чего можно было предположить, что такие бои были далеко не редкостью. Владелец таверны посмотрел на это, затем снова вернулся к полировке оловянной кружки.
- Бородин, - сказал мужчина твердо. - Запомни это. Это имя человека, который убьет тебя. Он поднял оружие, бросая вызов.
Элайт взялся за меч, но заколебался, когда его пальцы коснулись безжизненного лунного камня. Бородин, заметив это колебание, насмешливо фыркнул.
Что-то оборвалось в сердце эльфа.
Согнувшись, Элайт вытащил меч из-за пояса упавшего мужчины. Оружию были нужны хорошая смазка и обострение, ибо меч был туп и лезвие заметно выщербилось. Элайт мельком осмотрел оружие, затем многозначительно поднял бровь и встретил свирепый взгляд противника.
- Это нужно сделать, - сказал он. Его тон передал полное презрение как к оружию, так и к его сопернику.
Бородин высоко взмахнул мечом для режущего удара. Клинок со свистом опустился вниз, когда он ударил. Вместо доставляющего удовольствие лязга стали со сталью, боец услышал тупой глухой стук, так как его меч отрубил ножку опрокинутого стула. Мгновение спустя он тяжело врезался в стойку. Кружки посыпались с издевательским стуком.
Эльфа там просто не было. Элайт станцевал в сторону с необыкновенными грацией и скоростью. На всякий случай, он хлопнул по заду Бородина плоской стороной клинка. Грубый хохот раздался повсюду в таверне.
Бородин закружился и нанес рубящий удар сплеча. Элайт легко парировал удар, но он был поражен и потрясен силой атаки. Он не мог противостоять размеру или силе мужчины, но у эльфа было преимущество в технике и скорости.
С привычным изяществом, Элайт быстро крутанул клинком в молниеносном движении, отбросив руку с мечом Бородина в сторону. В то же движение, он вытащил кинжал из-за пояса и шагнул ближе. Кончик кинжала уколол горло Бородина, и холодные янтарные глаза эльфа пообещали смерть. Затем, ловким, направленным книзу легким ударом, Элайт перерезал кожаное шнурование куртки мужчины. Он отскочил назад, засунув кинжал в ножны, и в знак презрения, опустил руку с мечом и поманил Бородину в атаку.
- Десять медных монет на эльфа! - крикнул скрипучим голосом моряк. Другие посетители присоединялись, делая ставки и обсуждая шансы.
Мужчина наступал, его бородатое лицо стало красным, но он был полон решимости. Когда его ярость выдохлась, наемник начал сражаться в более дисциплинированном стиле. Сразу после этого, Элайт отметил, как тот парировал удары, мужчина был хорошо обучен. По стандартам эльфов, однако, Бородин не обладал ни искусностью, ни воображением. Элайт легко предугадывал каждый его удар.
К чести и обычаю, он должен был завершить дело сразу, ибо соперник его явно превосходил. Тем не менее, Элайт продолжал открыто насмехаться с мужчины, несмотря на его высокий уровень мастерства. Эльфом управляли холодный гнев, которого он никогда не знал, и ледяное настроение, что вызвали боль в его собственном сердце. В первый раз, с тех пор как он оставил Эвермит, Элайт смог отложить чувство позора и неудачи. С жестоким юмором и ошеломляющим военным искусством, он играл сражение ради развлечения и восторга грубых посетителей.
С течением минут, сильная рука Бородина с мечом замедлялась, и его дыхание участилось и сделалось затрудненным. Наконец он больше не смог драться. Он упал на колени, и затем его лоб встретился с полом с резонирующим стуком. Несколько его товарищей подошли и потянули его прочь из таверны. Они шатались от своей ноши, уходя в ночь, сопровождаемые градом насмешек.
Гул одобрения и смеха охватил таверну, и Элайт нашел себя в центре толпы, похлопывающей его по спине. Полный, рыжебородый мужчина, также носящий кожаные доспехи, предложил угостить победоносного эльфа выпивкой. - В конце концов, - сказал он, покачивая маленьким кожаным кошельком перед лицом Элайта, - ты выиграл для меня деньги! Меня зовут Рикс, кстати.
Дружественное предложение удивило Элайта, конечно, но он принял его и последовал за мужчиной к дальнему концу стойки. По знаку Рикса, бармен вручил каждому из них высокую, узкую кружку, наполненную жидкостью, столь же золотистой как мед.
- Что это?
- Огненное вино. Солдат подмигнул и отхлебнул своего напитка. - Пей до дна!
Элайт сделал пробный глоток. Вино не имело тонкости или утонченности эльфийского алкоголя, но было почти таким же сильным. Он осушил кружку с печальным удовольствием; вино заполнило его рот сухим, горьким теплом. Его новый товарищ зевнул, затем захохотал.
- Никогда не доверяй человеку, или эльфу, пока не увидишь их в бою и пьянке, - сказал Рикс весело. - И в обоих случаях, ты, несомненно, не будешь доверять!
Он вытянул шею и закричал к группе одетых в черное воинов, стоящих возле двери таверны. - Ксандер! Возьми этого эльфа! Или мы этой ночью многое потеряем.
Один из мужчин отделился от группы и направился к ним. Со смесью недоумения и глубокого интереса, Элайт смотрел как он приближается. Ксандер был мужчиной средних лет, в расцвете сил. Он был строен, высок, с кожей цвета полированного тика (это такое дерево), с волнистыми черными волосами, заплетенными в одну длинную косу, и насмешливыми черными глазами. Он шел грациозно, и Элайт отметил военную выправку и внешность лидера. Эльф мог распознать лидера в любом облике, поэтому поднялся в бессознательном жесте уважения.
Ксандер изучал эльфа долгое время. - Хорошая находка, Рикс. Скажи Малкольму, чтобы дал тебе плату вдвое больше обычной, по моему приказу. Теперь ступай. Мне нужно поговорить с нашим новобранцем.
Рыжебородый наемник поднял свою кружку и ушел, широко улыбаясь. Ксандер занял освобожденное Риксом место и жестом предложил Элайту сесть рядом с ним.
Эльф озадаченно опустился на стул. - Ты хочешь, чтобы я присоединился к твоему отряду?
- Отряду? Ох, это абсурдно! Белые зубы Ксандера сверкали в улыбке подлинного удовольствия. Он вынул из сумки на поясе блестящую черную трубку и набил ее табаком. Владелец таверны сразу протянул зажженную головешку, его поведение было очень почтительным. Ксандер попыхтел минуту, затем небрежно оперся на стойку. - Я лидер группы наемников. Охотников за сокровищами.
Элайт медленно кивнул. По рассказам, люди Глубоководья были подобны драконам, запасающим бесполезные сокровища, измеряя их успех высотой и блеском куч. Это всегда казалось странным Элайту. Бытовые приобретения были совершенно чуждыми к ценностям, что до сих пор управляли его жизнью. Однако, когда он рассмотрел этот вопрос сейчас, поразительная простота этого способа оказалась ему по душе.
- Знаешь, ты должен убить Бородина, - сказал Ксандер.
Элайт пристально посмотрел на него. Это был последний совет, которого он мог ожидать от этого удивительного человека.
- Хотя твое представление было занятным и искусство фехтования впечатляющим, ты сделал себе врага. А этого совершенно не нужно. Как правило, ты должен уничтожать врагов как только они появляются, а не создавать их и позволять создавать тебе неприятности позже.
- Я не знаком з такими… правилами.
- Их легко усвоить. Просто делай все, что необходимо сделать, чтобы разбогатеть и остаться в живых. Прежде всего, обращай внимание на свои собственные интересы. Ксандер затянулся трубкой, затем пустил кольцо дыма на эльфа. - Ты сделаешь себе хорошо, если присоединишься к Когтю.
- Ты хочешь, чтобы я присоединился к тебе? Я вывел из строя двух твоих людей!
- Что сделано, то сделано. - Лидер наемников некоторое время рассматривал Элайта, глубокомысленно потягивая трубку. - С твоим мастерством, я могу заменить двух мужчин на одного эльфа - и положить себе в карман вторую долю сокровищ.
Элайт сделал паузу, чтобы поразмыслить над непривычной логикой. - Сокровище, - он повторил, больше для того, чтобы оттянуть время, чем выказав интерес.
- Большое сокровище. Слышал когда-либо о Эрланне?
- Конечно. Эрланн был одним из больших центров эльфийской культуры Севера. Эльфы уже давно ушли, и их цивилизацию поглотил древний лес известный как Высокий Лес.
Ксандер достал металлическую трубку из-за пояса и вынул небольшой свиток пергамента. Он развернул его и указал на место возле реки известное как Бегущий Единорог.
- Говорят, что столетия назад, эльфы, хоронили своих умерших, и все их богатство среди корней дубов. Твой хороший друг Бородин, - Ксандер остановился и кивнул головой в сторону двери таверны, - нашел группу древних дубов окруженных кругом камней. Когда он убрал мох с нижнего края камней, он заметил эти знаки. Мы скопировали их на карту, а затем наняли жреца Латандера, чтобы он их перевел.
Ксандер указал на руны, нацарапанные в нижней части пергамента. - Согласно этому, Бородин нашел место захоронения.
Ограбление могил, подумал эльф с оттенком ужаса. Его тревога должно быть показалась на лиц, поскольку Ксандер поднял черную бровь в вопросе.
Мысли Элайта закружились. Ксандер предложил ему так отдалиться от порядков и дисциплины Эвермита, как эльф никогда не мог себе представить. Никаких традиций, никаких правил за исключением выгодности, никаких целей только могущество и богатство. Эльф медленно кивнул, так как новый способ мышления начал укоренятся в его уме.
- Бородин еще глупее, чем я считал. Нанятый жрец не намного лучше. Это руны защиты, - сказал Элайт, постукивая по кривым символам. - Камни и дубы являются хранителями. Реальное место захоронения было бы гораздо глубже в лесу.
- Ты можешь найти правильное место? - спросил Ксандер.
- Может быть, что смогу, - сказал эльф осторожно. - Но если я присоединюсь к вам, я должен знать больше о жизни, которою вы ведете.
- Что знать? Просто делай, что тебе говорят и не трать много времени, задаваясь вопросом «почему».
Элайт отпрянул, ибо совет наемника был жутким эхом слов Амнестрии, сказанных при их последней встрече. Жизнь, которую Элайт прожил на Эвермите, чувствовалась далекой как забытый сон, но казалось, что кое-что осталось неизменным. Как Амнестрия правильно отметила, он может делать все, чего от него ждут, и делать это лучше, чем кто-либо другой.
Элайт откинулся на спинку стула и посмотрел на Ксандера спокойным, циничным пристальным взглядом. - Если я должен заменить двух человек, я ожидаю получить две полные доли сокровища.
Одобряющая улыбка появилась на темном лице наемника. Он жестом позвал владельца таверны, который принес две новые кружки огненного вина. Ксандер поднял кружку к эльфу в безмолвном приветствии. Элайт поднял свою собственную кружку и стукнулся ею с новым работодателем, поскольку видел, что так делали солдаты. Они назвали это тостом, ритуалом скрепления договора.
Элайт выпил вино одним долгим глотком. Так же как золотистая жидкость обожгла его горло, так и Элайт твердо решил сжечь свое прошлое.
Много лет прошло, и Элайт редко вспоминал об Эвермите или размышлял, как сильно его жизнь изменилась с тех пор, как он покинул остров. Он не мог делать так сейчас, поскольку встретился с двумя женщинами, сидящими возле него и которых он пристально рассматривал. Одна была его дочерью; другая должна была быть.
Элайт изучал Азарию, его наследницу клинка и единственную дочь. Она сидела, опустив глаза. Ее золотые руки были скромно сложенные на коленях. Девушка воспитывалась на Эвермите как подопечная королевского двора, и была для Элайта всем. Это был ее первый визит в Глубоководье, и встреча с отцом с темной репутацией заметно волновала ее. Хотя Азария пыталась скрыть это, она также боялась Эрилин Лунный Клинок, полуэльфийки возле нее.
Эрилин спокойно ждала разговора, все время смотря на Элайта голубыми, с золотыми прожилками глазами Амнестрии. Он знал полуэльфийку годы, и наблюдал за ней со смесью восхищения и тоски. Эрилин была неистовой, упрямой женщиной, которая обладала лунным клинком своей матери. Она унаследовала красоту и дух Амнестрии, и определенную мудрость, которой эльфийская принцесса однажды пыталась поделиться с Элайтом. Именно это побудило его поручить воспитание дочери ей.
Он много вытерпел, чтобы восстановить магию семейного лунного клинка. Наследство Азарии, ее успех, были более важными для Элайта, чем его следующий вдох. Все еще изучая эльфийскую девушку и размышляя над всеми качествами, что она олицетворяла, он осознал, что было не так много различий между его старой и новой жизнями. Конечно, он накопил огромное богатство и заслуженную репутацию за предательства и жестокость. Он боялся и завидовал своему успеху, как охотящийся за сокровищами наемник, а также неофициальной власти, которой он обладал в Глубоководье. Все же перемены были больше делом стиля, чем реальностью. Он делал то, что от него требовалось, действовал способами, определенными его избранной ролью. И как Амнестрия отметила тогда на Эвермите, он делал это лучше, чем кто-либо другой.
Элайт больше не задавался вопросом, почему лунный клинок отверг его, много лет тому назад.
Эльф вручил Эрилин туго свернутый свиток. - Это история лунного клинка Кроулнобаров - его обладателей, его магии. Это - то, что Азария должна знать. Научи ее необходимым навыкам, убедись, что она понимает правила.
Элайт остановился, его янтарные глаза наполнились грустью, которая приходит в тени мудрости. - Убедись, что она усвоит правила, - повторил он тихо, - а затем, прежде всего, научи ее задавать вопросы.
ЗНАЧЕНИЕ ЗНАНИЙ
Барб Хенди
Коридоры Зала Сумерек были холодными и тихими в то утро. Иметь дело с леденящими температурами, даже ранней осенью, было общей досадой, к которой каждый гражданин Бердуска приспосабливался быстро. "Холоднее, чем Бердусканский чердак зимой" – привычное выражение повсюду в Heartlands.
Чейн Тройбан немного туже затянул свой шелковый плащ вокруг шеи, взял небольшую парусиновую сумку и проскользнул в длинный каменный зал. Он надеялся незаметно добраться до двора.
- Мастер Чейн! Мастер Чейн, постойте, - послышался раздражающий голос.
Мастер Чейн. Как пусто эти слова звучали для его ушей. Быть таким талантливым священником Огма среди числа низших мастеров знаний было более чем ничем. Быть совершенной розой затемненной огромной связкой красных гвоздик подразумевало забвение. Сжимая свою сумку, пальцами, согнутыми в скрытом выражении расстройства, он повернулся и улыбнулся.
- Да, Триска, не надо кричать. Я здесь.
В его направлении, бежа по каменном коридоре, тяжело дыша, приближался Триска, толстый ученик Мастера Минстрельвиша. Складки плоти тряслись внизу мантии молодого человека, вынудив его появиться даже смешнее, чем обычно.
- Пожалуйста, - он сделал паузу и тяжело дышал, - другие ждут. Вы должны помочь защитить двух новых просителей защиты. Вы забыли?
- Забыл? Улыбка Чейна растаяла в вежливом взгляде дружеского терпения. Он отдернул свой капюшон, выставив копну блестящих красно-золотых волос и гладкое, узкое лицо. Он хорошо знал, что его красивые черты заставляли большинство учеников чувствовать себя подчиненными. - Конечно нет, но меня вызвали в Ришеос из дипломатических причин. Я отправил сообщение Наршанне. Она не получила его?
- Я... Никто не говорил что-либо... Должен я проинформировать совет, что вы отправляетесь в Ришеос?
- Да, будьте добры, Триска. Скажите им, что я вернусь в Зал Сумерек в течении десяти дней. Я заказал проезд в караване. Река слишком вероломна в это время года.
Натянув капюшон, Чейн оставил полного ученика, который пристально смотрел в замешательство на его спину. Как только высокий священник достиг двора и нашел его оседланную в ожидании лошадь, он снова улыбнулся.
Ришеос был расположен на пути торговых маршрутов между Кормиром и Глубоководьем, в дне езды к северу от Соубара. Недавно основанный город, возникший в результате экономического подъема, суетился жизнью и цветом. Хотя все еще немного примитивный в архитектуре и обитателях, маленький город веселил Чейна, наполнял, как это было с пахнущими дымом торговыми магазинами и гражданами, желающими начать новую жизнь. Не так давно, воюющие дворяне - вместе с бродячими бандами гоблинов и орков - дали начало хаосу, так как каждый боролся за контроль над Ришеосом. Но один сильный лорд и его последователи сумели подавить все раздоры и принести повсюду вынужденный мир. Так как город процветал, возможности всплывали на поверхность для тех, кто имел храбрость схватить их. Но до сих пор, никакой мастер знаний не основал здесь храм.
Сидя в обеденном зале победоносного Лорда Тиело Ришеоса, Чейн чувствовал смысл настойчивости, щекочущей его волосы в предвкушении. В то время как город как единое целое привлекал его, эта одна комната выражала все качества, которые он находил такими желанными. Богатые запахи вина, приправленного мяса, теплого хлеба, пота, и экзотических духов били в его ноздри. Закрывая на миг глаза, он слушал звуки смеха, музыки, звона стали от фальшивых битв, и тосты за крепкое здоровье.
Он поднял свои веки и сосредоточился на серебряной чаше, наполненной великолепными фруктами. Сколько богатств было здесь, и как мало тех, кто знает, как их использовать. Его рот наполнился слюной, но он не хотел отведать пищи. Воины, богатые торговцы, и варвары заняли все стулья. Большое количество людей, эльфов, дварфов, и гномов окружало его. Это не было общением, отличавшимся от Зала Сумерек; это было чувство и настроение. Здесь не было никаких менестрелей. Ни священников. Ни бардов. Ни преподавателей любого вида. И на этот раз, все пристальные взгляды направлялись на него. Здесь он не был совершенной розой, скрытой позади дюжины других неописуемых цветов. Эти люди Ришеоса были шипами в самом истинном смысле. Здесь он по настоящему ценился.
- Как ваша прекрасная Верховная Госпожа, Силирия? - вежливо спросил Лорд Тиело.
«О, боги», - подумал Чейн. – «Посмотрите на него, сидящего в кольчужных доспехах с пищей в его бороде, пробующего сделать приятную беседу». - Она здорова и посылает ее приветствие.
Каждый, кто знал что-либо о Бердуске, был хорошо осведомленным, что Верховная Госпожа Силирия, почти не имела отношения к управлению ее города. Она зависела от магов, воров, бардов, и священников Зала Сумерек, которые управляли городом вместо нее.
- Итак, почему вы попросили аудиенцию? – продолжал Тиело. – Какому-то делу нужно мое внимание?
Это был трудный вопрос, сердце лжи Чейна. Он не был вызван в Ришеос из дипломатических причин. Он написал Лорду Тиело несколько десятков дней назад, запрашивая аудиенцию. Эта роль должна быть сыграна осторожно. Тиело, возможно, обладал манерами козла Долины Теней, но дураком он точно не был.
- Я забочусь, милорд, - Чейн начал, - о состоянии образования в вашем прекрасном городе.
- Образования?
- Да, здесь нет никаких храмов, нет священников, чтобы преподавать знание Огма. Оказывается, у вас даже нет барда, который учил бы ваших людей музыке, искусству, или древней истории. Это вас также не касается?
Чейн обратил внимание на прелестную, темноволосую дочь купца, жадно ловившую каждое его слово. Возможно, она была заинтересована беседой. Возможно, она была просто преодолена его обаянием. Он наслаждался компанией женщин, но только если они были целиком очарованы им. Преследование романтических целей не предоставляло для него никакого интереса. Ему нравилось быть обожаемым.
- Что вы предлагаете? - спросил Лорд Тиело.
- Предлагаю? Мелочи. Недавнее прошлое Ришеоса было окрашенное кровопролитиями. Теперь, когда вы принесли порядок и правосудие, не должно ли образование быть следующим логическим шагом? Кем будут становиться ваши люди без музыки и истории?
Линии широкого лба Тиело сузились. Он прежде был воином. Сейчас он был сильным лидером, и благосостояние его города превзошло все другие. - Да, я вижу правду в ваших словах. Должен я пригласить священников и бардов, преподавателей, чтобы основать церкви и школы?
Чейн улыбнулся своей самой теплой улыбкой, повернул свое лицо в направлении света свечи, делая его кожу мягко освещенной. - Блестящая идея, милорд. Если вы хотите, позвольте мне позаботится об этом вопросе для вас. Возможно несколько членов Зала Сумерек были бы готовы переселится ради возможности взяться за такое достойное дело?
- Хорошо, - сказал Тиело с насмешкой во взгляде. - Сделайте это для меня, Мастер Чейн. Я ценю ваш совет.
Чейн потягивал свое вино, как будто сделка ничего для него не значила, но его сердце ускорено билось под желтовато-коричневым плащом, который он носил. Лорд выразил слабый интерес в лучшем случае, но слабый интерес был все нужным Чейну. Слуга положил половину жареного фазана на тарелку мастера знаний. В отличие от остальных вокруг него, он резал его тщательно, так чтобы соки птицы не запачкали его рукава или брызнули на соседа.
Караван на пути в Ириаэбор прибыл в Бердуск поздно ночью девятью днями позже. Барды, маги и воры Зала Сумерек не обращали внимания на пассажиров на прибывающих фургонах, только на багаж, что они везли. Они не имели представления, что один из своих путешествовал в сердце шума.
Чейн держался тихо, скрываясь между двумя фургонами, обменяв его сделанную со вкусом мантию кремового цвета на кожаные брюки и тяжелую черную тунику. Он не говорил никому о своем прибытия. Он не говорил никому в караване о его истинной личности. Насколько в Бердуске были заинтересованными, Мастер Знаний Чейн посещал Ришеос в дипломатическом деле.
Так как лошади и фургоны начали разделяться возле рынка, чтобы стать безопасно на ночь, Чейн повернул в боковую улицу и направился к западному концу города.
Место Знаний, храм Огма.
Сама мысль о храме подняла ему настроение. Много веков, множества древних книг хранились в тех священных стенах. Многовековые тексты легенд и знания дожидались его подобно блестящим драгоценным камням в освященном руднике. Надсмотрщиком храма был гном, которого звали Брансулдин Миррортор, бывший бродяга и странник, который сейчас охранял одно из наибольших собраний древних и редких текстов, которых Чейн мог когда-либо желать. И что Миррортор делал со всем своим богатством? Он просто замкнул его подобно некоторому скучному старику, запасающему монеты под матрасом.
Привычное молебствие легко шло через мысли Чейна: Знание – сила. Сила – богатство. Богатство – лесть и уважение. Этот жалкий гном не знает ничего из возможностей. Он заслуживает смерти.
Жестокая улыбка растянула губы Чейна. Как бы Тиело вознаградил мастера знаний, который знал более архаическую историю, чем любой другой священник на континенте? Что бы он заплатил, чтобы держать такого дорогого ученого в пределах стен Ришеоса? Да, в Ришеосе такой мастер знаний мог бы иметь все что он желал. Он управлял бы коллегиями и выдавал мизерную помощь другим будущим преподавателям, священникам, или бардам – до тех пор, пока они были не очень образованными и помнили их место. Жизнь окончательно была бы такой как должна ... грандиозной и славной.
Это заняло бы несколько лет изучения, конечно. После кражи текстов, ему пришлось бы отсидеться где-нибудь, чтобы читать и готовиться. Однако, с другой стороны, только думая о благодарности Тиело, чтобы командовать таким мастером знаний. Сколько сбереженных знаний находилось бы в кончиках пальцев Чейна. Он был бы почитаемым как правая рука Огма. Ничто другое не могло предложить такую идеальную жизнь. Его рот снова начал наполняться слюной.
Огромные дубовые двери храма Огма неясно вырисовались перед ним. Как продолжать действовать? Культурное обаяние всегда работало лучше всего для Чейна, но он мог пугать и грозить, если возникала потребность.
Открывая отпертые двери без стука, он вошел в пещеристую комнату. Везде вокруг него простые деревянные скамейки были расставлены в беспорядке на обширном полу. Редко заполненные полки выдвигались на трех стенах. Там не было никакого коридора или лестничной площадки. К его неожиданности, он обнаружил, что смотрит на далекую стену и стол из красного дерева. Сидящая за столом, деловито писавши, была стройной эльфийской девочкой со светлыми золотыми волосами.
Ее глаза поднялись, когда он вошел.
- Добро пожаловать, - сказала она мягко.
Чейн выругался с вздохом; все истории, которые он слышал, изображали Миррортора, живущего в одиночестве. Он не мог оставить никаких свидетелей живьем, чтобы те засвидетельствовали его присутствия в храме, так что этой несчастной девочке придется умереть также.
Миррортор был большой, эгоистичной, никому не нужной личностью, скрывающей историю от глаз мира. Что бы плохого ни случилось с ним, он на это заслуживал. Но Чейн не планировал превратить это воровство в ночь многоразовых убийств. Но не было ничего, что не могло бы быть сделанным, тем не менее.
- Добрый вечер, - сказал он ровно. - Я знаю, что уже поздно, но я хочу поговорить с Миррортором.
У девочки были серьезные глаза, ясно серые, что, казалось, просматривают его насквозь.
- Один момент, - сказала она. - Позвольте мне посмотреть, не удалился ли он еще в свою комнату.
Она проскользнула через дверь позади рабочего стола. Инстинктивно он знал, что обаяние будет расточаться на нее. Сила и угрозы были только убеждением, которое эти люди могли бы понять. Все, что ему придется сделать, это вынудить Миррортора показать ему, где скрыты самые старые тексты. Дело будет легким. Убить гнома, упаковать книги в сумку, которую он скрывал внутри его плаща, возвратится в главную комнату, убить девочку, и ускользнуть. Кинжала в его ботинке должно быть достаточно, чтобы заставить замолчать их обоих.
Дверь снова открылась и девочка вошла, сопровождаемая седым гномом очевидно одетым для кровати. Не совсем то, что он ожидал, но Чейн чувствовал себя почти довольным. Возможно он бессознательно предвидел, что знаменитый гном будет выделяться внушительной внешностью, что будет одетый в одежду мастера знаний. Вместо этого Миррортор носил изумрудную зеленую ночную мужскую сорочку и фиолетовый шелковый халат с ярко-красным ночным колпаком, чья остроконечная верхушка свисала за его плечо.
- Чем я могу помочь тебе, сынок? - гном зевнул, делая очень маленькие складки на его лбу и щеках более различимыми. - Уже довольно поздно.
- Я здесь по делу для Зала Сумерек. - произнес Чейн его авторитетным голосом. - Мне нужно увидеть ваши самые древние тексты, самые старые, что вы храните.
- Зал Сумерек, ты говоришь? Дело? Силирия не говорила мне ничего о... Ты немного молодой для мастера знаний?
- Это не ваша забота. - Чейн вытащил амулет из мантии - священный символ Огма. - Покажите мне книги.
Миррортор встряхнул головой и повернулся обратно к двери. - Нет никакой необходимости быть грубым. Тексты всегда открыты для всех желающих. Мы не имеем здесь никаких тайн. Тебе нужно только спросить.
Тебе нужно только спросить? Почему так запущенно? Если книги были легкодоступными, то почему никто не приходил сюда? Возможно другие мастера знаний читали книги Миррортора и просто никогда не упоминали об этом.
Чейн отбросил идею как невозможную. Кто-либо в здоровом уме попытался бы переместить книги в другое место и предъявить права на них. Чейн знал содержимое библиотеки Зала Сумерек наизусть. Не было никаких текстов, таких бесценных, как те, несомненно, что хранились здесь. Возможно книги Миррортора были написаны на языках, таких старых, что мастера знаний не могли перевести их. Чейн улыбнулся слегка в темноте. Мертвые языки были его специальностью.
Когда он последовал за гномом через выход в узкий коридор, Чейн обнаружил, что ломает голову над целой ситуацией. Могло это быть так легко? Если тексты были доступны всем, то почему их до сих пор никто не похитил? И что Миррортор надеялся приобрести, заседая на таких сокровищах подобно жирному маленькому пауку, только, чтобы позволить любому невежественному крестьянину войти и увидеть книги, как будто храм Огма был некоторой второклассной библиотекой? Ничто из этого не имело никакого смысла.
