Текст книги "Остерегайся (ЛП)"

Автор книги: Уильямс Шанора

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

– Хватит, Лондон.

Этот приказ меня бесит. Он не должен останавливать меня. Он должен помогать мне. Он должен хотеть избавиться от этого дерьма так же, как и я. Эйс обнимает меня за плечи, но я вырываюсь.

– Не трогай меня!

Выражение его лица не меняется. Он подходит ко мне, не обращая внимания на мои слова, и пытается взять меня за руки, но я отступаю.

– Прекрати! Пожалуйста!

Я отхожу в угол, и меня охватывают воспоминания о Джоне и Эйсе. Мой живот скручивает от боли. Сердце бешено колотится в груди.

– Почему ты не расстроен? Почему тебя это не колышет? Почему ты позволил ему умереть, Эйс? Ты мог спасти его! Ты мог помочь ему! Он мог бы быть здесь, если бы ты помог!

Я бью его по груди. Он не двигается, даже не смотрит на меня. Его взгляд направлен на стену позади меня, и это бесит еще больше.

– Скажи хоть что-то! Ты мог помочь! Хватит вести себя как мудак!

Видимо, мои слова задевают его, потому что он берет мое лицо в руки и смотрит прямо в глаза. Я вижу гнев, но не вырываюсь, потому что уверена, что он не причинит мне боли.

– Меня это колышет. И очень, Лондон. Больше, чем ты думаешь. И не говори, что я ничего не делал. – Он отпускает меня и поворачивается ко мне спиной. – Хотя я и не должен был. В этом вся проблема.

– Что ты имеешь в виду?

– Забота иногда бывает лишней, Лондон. Поверь. Я взял его под свое крыло и… потерпел крах. Ты не думаешь, что это я виноват в его смерти? Потому так и есть. Если бы мы никогда не встретились, он бы по-прежнему продавал часы. Или что он там, черт возьми, делал. Он был бы несчастным, но был бы жив.

Я замираю. Я добилась, чего хотела: он сам себя обвиняет. Я думала, что хотела услышать эти слова, но мне не становится легче. Я чувствую себя ужасно, потому что вижу, что ему не все равно. Он любил Джона. Просто не знал, как это показать.

– Я просто не понимаю почему, – бормочу я.

Молчание становится невыносимым, и я чувствую, как стены начинают давить на меня.

– И никогда не поймешь. – Я поднимаю на него взгляд и вижу, как он тяжело выходит из спальни. – Идем. Видимо, еще слишком рано было приводить тебя сюда.

Он исчезает, но для меня теперь все стало еще более запутанным. Я смотрю на устроенный мною бардак и быстро выхожу, оставляя позади все принадлежащее Джону.

Глава 22

Эйс

Мы возвращаемся в полной тишине, что вполне понятно. Увидев, как она крушит комнату, думаю, я понял, как она чувствует себя, осознал ее отношение к смерти Джона и положению, в котором находится.

Она злится. Ей больно. Она сердится и чувствует, что у нее нет никакой надежды. Ей настолько больно, что я не хочу видеть ее страдания, поскольку не могу притворяться. Мне плохо рядом с ней. Я знаю, что она не заслуживает и половины того, через что прошла. Но мой девиз по жизни: «Дерьмо случается», потому что это действительно так, хотим мы этого или нет. Однако бывают и хорошие дни. Я знаю, что виноват в ее теперешнем состоянии. Если бы она была дома, в Атланте, то, может быть, чувствовала бы себя лучше. Но я держу ее рядом из-за своих эгоистических потребностей.

Остановившись у обочины, я стараюсь не смотреть на Лонни. Спустя пару минут она, наконец, поднимает голову, чтобы посмотреть, где мы. Громко сглотнув, она отстегивает ремень, хватает сумочку и открывает дверь. Мельком глянув на меня, она шепчет:

– Спасибо... за сегодняшний вечер.

– Нет проблем.

Кожа сиденья хрустит под ней, когда она ерзает.

– Хочешь выпить стаканчик или два? У меня есть вино и полбутылки виски.

Я качаю головой.

– Ты должна немного отдохнуть. Может, успокоишься.

– Нет, не говори мне успокоиться. Все, что мне нужно, – это компания. – Она наклоняется вперед, и аромат ее духов бьет мне в нос. – Пожалуйста.

Я смотрю ей в глаза. Они все еще влажные. И печальные.

Черт.

Почему она это делает со мной?

– Хорошо. Мне надо поставить в гараж машину. Я скоро приду. – По-детски нежная улыбка украшает ее губы.

– Отлично. Увидимся позже.

Она выходит и идет к двойным дверям, а я смотрю ей вслед. Ее зад соблазнительно виляет, локоны подпрыгивают, и желание выскочить из машины, схватить ее и держать в своих объятиях переполняет меня, но я перебарываю его.

Когда я вхожу в свою квартиру, то не перестаю думать о том, какой злой она была. Я ненавижу, что мне плохо из-за этого. Я чувствую себя виноватым. Я бы забил на это, но что-то заставляет меня чувствовать вину.

Я беру презервативы, хотя понимаю, что быть сейчас в ней не особо-то и правильно. Знаю, она позвала меня, чтобы забыться, чтобы не думать о том, что ее беспокоит. Я знаю, что побег от реальности – не выход. Даже если это временно.

Я не должен приближаться к ней. Это опасно для нас обоих. Быть с ней неправильно, однако какая-то часть внутри меня хочет это. И эта часть меня любит ее смех, ее улыбку, ее шутки, ее легкость. Я хочу удалиться от нее, но чем ближе я к ней, тем меньше чувствую себя монстром. Я чувствую себя... живым.

И мне интересно, реально ли все это. Интересно, то, что я чувствую, – это сострадания или все-таки что-то другое? Что-то, что находится гораздо глубже и является более пугающим. Что-то, что я не хочу показывать.

Я знаю, что не могу отрицать свои чувства, но могу притворяться, что меня они не волнуют. Я могу притворяться, что она ничего не значит для меня и что Джон был только другом, который столкнулся с плохой стороной бизнеса.

Она со мной всего пару недель, но я чувствую связь между нами. Я получил доступ к полному пакету похоти, вины, стыда, гнева и чего-то еще. Чего-то совершенно необъяснимого, но настолько простого, что я отказываюсь его признать.

И я не признаю.

И я знаю, что и она никогда не признает.

Глава 23

Лондон

Эйс приходит спустя десять минут. Не думала, что он появится после того, как стал свидетелем хаоса, что я устроила в доме Джона. Однако часть меня чувствует облегчение, когда я слышу стук в дверь. Хорошо, что я не одна. Пока он здесь, я не буду думать об этом.

Я наливаю себе вина, а Эйсу виски, и мы стоим на кухне в неловкой тишине. Во всяком случае, я точно чувствую неловкость. Лихорадочно пытаюсь придумать тему для беседы, что-то абсолютно ненавязчивое.

– Ты говорил с Бьянкой?

– Нет, – он вздыхает, – я звонил ей, но она не отвечает. Наверное, где-то бродит.

– Ой, сомневаюсь.

Он смотрит на меня поверх своего стакана.

– Почему?

– Бьянка слишком шикарна, чтобы где-нибудь «бродить». – Я смотрю на него с ухмылкой, и он смеется.

– Эти слова доказывают, что ты ничего не знаешь о Бьянке. Она не настолько шикарна и образованна, какой пытается казаться.

Я игриво прищуриваюсь.

– Я не верю тебе.

– Уж поверь.

Он ставит пустой стакан, и я, потянувшись к бутылке, наливаю ему еще. Мы снова молчим. Я допиваю вино и тоже переключаюсь на виски: мне нужно что-то покрепче.

Буквально проглотив первую порцию, наливаю себе вторую, и Эйс смеется своим низким и глубоким голосом.

– Что?

– Не пей так много.

– Мне это нужно.

Он смотрит, как я подношу стакан к губам. Я немного отпиваю и замечаю, как облегчение проскальзывает в его глазах. Он делает большой глоток, и я понимаю, как глупо, должно быть, выгляжу. Я чувствую себя дурой из-за того, что пригласила его после той дурацкой вспышки, поэтому говорю первое, что приходит в мой пьяный мозг.

– Эйс, мне очень жаль.

– За что? – Он удивленно смотрит на меня.

Я пожимаю плечами и усаживаюсь на столешницу:

– За все... Я сумасшедшая. Ты знал?

Он улыбается.

– Не думаю, что ты сумасшедшая. Просто это был всплеск эмоции.

– Как у сумасшедшей.

– Я видел и похуже. Поверь.

Его понимание и сострадание заставляют меня чувствовать себя еще хуже. Я не хочу, чтобы он понимал мое состояние. Я хочу, чтобы он назвал меня идиоткой. Заставил почувствовать себя дурой. То, что я сделала, было глупо. Я ненавижу себя.

Воспоминания о произошедшем вызывают нежелательные слезы. Я опускаю взгляд на мраморный пол, надеясь побороть их, но уже слишком поздно. Пытаясь блокировать боль, я делаю три больших глотка, но это не помогает. Эмоции переполняют меня. Я чувствую, что Эйс смотрит на меня, но мне все равно.

– Прости, – шепчу, – я... Просто это слишком свежая рана.

Эйс продолжает стоять на месте, но, когда я проигрываю бой слезам и из моей груди вырываются всхлипы, я слышу тихие шаги. Он поднимает мой подбородок, я сопротивляюсь, но безуспешно. Смотрю ему в глаза и ненавижу то, что вижу в них.

Симпатия.

Беспокойство.

И что-то, что я никогда не думала увидеть.

Я отворачиваюсь от него, а он продолжает смотреть на меня. Я знаю, потому что чувствую его взгляд. Потянувшись за бутылкой виски, Эйс наливает мне и вздыхает.

– Хочешь услышать историю?

Я поднимаю на него взгляд.

– О чем?

– Обо мне, Джоне и одном старом приколе.

– Конечно.

Он сжимает руками мои бедра, и его улыбка застывает.

– Хорошо. Я помню тот день, будто это было вчера. Тогда, наверное, была одна из самых сильных гроз, которые я видел здесь. Я был знаком с Джоном почти три недели, и, как правило, когда у нас появляются новички, мы гоняем их по всяким мелочам. К примеру, принести пива или снять для нас девочек, или еще чего-нибудь. – Он смеется. – Это, естественно, чертовски унижает, учитывая, что новички действительно хотят работать, но Джон вряд ли сказал бы хоть слово против. Но в тот вечер я увидел его в совершенно новом свете.

Я улыбаюсь, а Эйс откидывается назад и смотрит через мое плечо.

– Был сильный ливень. Мы хотели пива и колоду карт, так как последнюю где-то посеяли, поэтому послали за всем этим Джона. Он тогда еще был пугливый и застенчивый, но чертовски честный. Помню, я сказал ему: «Эй, иди, найди нам пиво и карты». Он сказал: «Хорошо», и ушел. Мы сидели и ждали. Прошло два часа, а от Джона ни слуху ни духу. Я позвонил. Тишина. Взяв Геррика, я пошел посмотреть, что и как. Джона нигде не было, так что мы поехали к нему. Я увидел свет в его квартире и чертовски разозлился. Мне стало по барабану. Достав пистолет, я сказал Геррику: «Я сделаю это», и пошел.

Я начинаю быстро моргать, а Эйс качает головой и поднимает палец, как бы говоря, что дальше будет веселее.

– Джон хотел пойти, но не смог. А я злился, думая, что выбрал не того парня и теперь должен избавиться от него. И вот, я стучу и жду, пока Джон ответит. Когда двери, наконец-то, открылись, я увидел его. Он был завернут в одеяло, с фонариком в руке. Это показалось мне странным, если учесть, что во всей квартире горел свет. Я спросил, какого черта он сидит дома. И знаешь, что он ответил?

– Что?

– Что дождь слишком сильный, а он так боится грозы, что не знал, что делать, кроме как пойти домой и спрятаться. В тот день он рассказал мне, что не хотел выглядеть трусом перед парнями, и умолял не выдавать его. Я пообещал молчать.

Он еще громче смеется.

– Когда я вошел в квартиру, то увидел, что Джон действительно был напуган. Он не шутил. Так что я спросил, в чем дело. Он же взрослый мужик. И он рассказал мне, что потерял родителей в подобную ночь. Что он был дома один, когда ему позвонили и сказали, что кто-то придет за ним. И что он никогда в жизни не чувствовал себя таким одиноким, как тогда.

Я задыхаюсь, не веря своим ушам.

– Он... Он сказал тебе?

Эйс смотрит мне в глаза, и я понимаю, что он знает правду.

– Почему-то после той ночи мне стало его жаль. Мне не нравилось, что он пережил такое. Мне не нравилось, что он потерял родителей, когда ему было всего одиннадцать лет. Я думал о своих родителях, о том, как я вырос с ними, и не мог представить жизнь без них. В детстве мои родители были моим миром. И они оставались в моем мире, пока я не стал старше. Я потерял мать, когда мне было девятнадцать, а мой отец бросил нас до ее ухода, так что я знаю, каково это – бояться и взрослеть без чьей-либо поддержки. Быть одному. Бороться. Насколько я понял, ваша тетя-стриптизерша забрала вас и почти не занималась вами. Но вы с этим смирились. И выжили.

Чем дольше я смотрю в его глаза, тем больше начинают подкатывать к горлу слезы. Боже, он так много знает. Все. Воспоминания о родителях и Джоне вызывают во мне очередной поток слез.

Эйс не говорит ни слова, он просто стоит и смотрит, как из моих дрожащих рук виски выплескивается на мои голые колени. Я вздрагиваю и затуманенным взглядом смотрю на коричневое пятно, расползающееся по ноге. И только сейчас понимаю, что моя юбка задралась до бедер. Слишком высоко.

Эйс застывает передо мной, и я поднимаю голову, чтобы встретить его медовые глаза. Его ноздри раздулись, глаза горят желанием. Я не знаю, как реагировать. Я не знаю, могу ли вообще дышать.

Воздух между нами наполняется сексуальным напряжением. Я начинаю пальцами вытирать виски, но он хватает меня за запястье и качает головой. Он проводит большим пальцем по шраму на моем бедре, и тот начинает покалывать. Я помню рану. Такую большую и кровавую.

Приоткрыв рот, я смотрю, как Эйс медленно наклоняется ко мне. Чем он ближе, тем больше я чувствую. Моя кожа в предвкушении удовольствия. Мое сердце бешено стучит, когда я вижу, как его язык скользит по губам. А потом он начинает слизывать с моих ног капли виски. Меня пробивает дрожь.

Ох... что дальше?

Я хочу знать. Я уже мокрая. Я полна желания. Мои ноги трясутся от напряжения.

К счастью, он делает именно то, что я хочу.

Подхватив пальцами подол моей юбки, Эйс задирает его до талии. Я тяжело дышу, когда он кладет руку мне на грудь и заставляет мое тело откинуться назад.

– Расслабься, – шепчет он.

Но я не могу. Я слишком возбуждена.

Я упираюсь на локти и наблюдаю, как он вдыхает мой запах.

– Ты так вкусно пахнешь, Красная.

Мои стенки сжимаются от звука его голоса.

– Посмотри на меня, – говорит он, проведя кончиком носа по влажной щели между моих ног.

– О. – Я не могу сдержать стона.

Он ухмыляется, но в одно мгновение его лицо становится непроницаемым, и он крепко сжимает мою талию. Наклонившись к моей киске, он яростно впивается в меня. Я стараюсь приглушить свои крики, но он пьет меня с жадностью. Он ворчит, зарывая лицо все глубже и глубже в меня. Я вижу свои соки на его лице, когда он отстраняется и начинает сосать и вылизывать мой клитор. Я хватаю его за волосы, и он стонет. Затем он замедляется, а я хныкаю. Его ласк было достаточно, чтобы заставить меня хотеть большего, но недостаточно, чтобы заставить меня кончить.

Я могу сказать, что он делает это ради меня.

Делает это медленно, для моего же удовольствия.

Когда я запускаю пальцы в его шелковистые волосы, он одной рукой хватает меня за задницу и придвигает к себе. Я откидываю голову назад, слушая, как он хрипит и стонет между моих складок. Эти вибрирующее ощущения дарят мне огромное удовольствие.

Когда я приближаюсь к кульминации, он отрывается от меня. Я смотрю ему в глаза, затаив дыхание. Он сейчас такой, каким я его запомнила после первой нашей встречи.

Порочный.

Нуждающийся.

Не говоря ни слова, он хватает мои бедра и подтягивает меня к краю столешницы. Он стягивает с меня рубашку и юбку и прижимается ко мне своим членом.

– Знаешь, сегодня все будет по-другому, – говорит он грубо. – Ты не убежишь. И не пытайся взять инициативу. Я знаю, что уже говорил это, но сегодня пощады не будет, Красная. Ты здесь, и тебе некуда идти. – Он ухмыляется так демонически сексуально, что это заставляет меня трепетать. – Раздень меня, и я сделаю так, чтобы ты забыла обо всем на свете.

Он лезет в карман и вытаскивает целую коробку презервативов. Я удивленно смотрю на нее. Целая коробка? Он собирается использовать ее всю?

Я знаю, что должна молча подчиниться, поэтому притягиваю его за воротник и развязываю галстук. Затем я начинаю расстегивать рубашку. Эйс смотрит на меня и расстегивает ремень на своих брюках. Штаны падают на пол, за ними скользят трусы-боксеры... и его упругий член на свободе.

Я закусываю свою нижнюю губу, в который раз не веря, что он настолько большой. Когда я расстегиваю последние пять пуговиц, он вскрывает коробку, разрывает зубами фольгу одного из презервативов и раскатывает его от кончика члена до основания.

Эйс стоит и выжидает, когда я сниму с него рубашку. Трясущимися руками я тянусь к его плечам и сталкиваю ее. Он поднимает руки, позволяя мне расстегнуть манжеты и окончательно освободить его. Рубашка летит в сторону.

Наклонив голову, Эйс смотрит на меня и на мои дрожащие руки.

– Нервничаешь? – шепчет он, проводя пальцами по моей щеке.

– Нет. – Я ЛГУ.

– Хорошо. Потому что я хочу, чтобы ты была готова.

С удивлением смотрю на него.

– Готова к чему?

Он облизывает свою нижнюю губу, и его взгляд скользит по моему лифчику. Он тянется к застежке, и спустя мгновение я освобождаюсь и зависаю на краю стола. Мой зад – единственное, что сейчас находится на столешнице. Я обхватываю ногами Эйса, что позволяет его члену оказаться около моего входа, и замираю в ожидании. Невыносимая пытка. Как же я хочу его.

– Я сейчас трахну тебя, – говорит он, целуя меня в ключицу. – Жестко. И оттрахаю тебя всю.

Я собираюсь кивнуть, но задерживаюсь с ответом. Всего один удар – и он во мне. Эйс с силой входит и выходит из меня, и я скольжу по столешнице в такт его толчкам. Я смотрю на него, и он, ухмыляясь, произносит:

– Я же говорил быть готовой.

Его лицо застывает, и он продолжает вколачиваться в меня. Я царапаю его спину, а он хватает меня за волосы и тянет голову назад. Его губы впиваются в мою шею. Больно, но в то же время чертовски хорошо. Захватывающий микс боли и наслаждения. Я не хочу его останавливать, я хочу продолжения.

Я начинаю работать бедрами, пытаясь словить его ритм. Когда же мне это удается, Эйс сминает мои губы, целуя их до онемения. Его язык проскальзывает в мой рот, играя со мной, пробегая по нёбу.

Наши тела по-прежнему сплетены. Моя задница онемела от холода столешницы, но мне плевать. Мне хорошо. Ему хорошо. Его член во мне почти толкается в мой желудок и чувствует себя невероятно хорошо.

Сейчас я не думаю ни о чем кроме того, чтобы кончить. И Эйс подталкивает меня:

– Давай. – И я срываюсь.

Он долбит меня, одной рукой придерживая мою задницу, а второй держа мои волосы, и я кончаю. Я не могу бороться с этим.

Огонь зарождается в животе и превращается в полноценное пламя, расползающееся у меня между ног. Я прогибаюсь, издав дикий крик, и мои ногти впиваются в его сильные плечи.

– О, Боже, Эйс!

Я плачу, думая, что он тоже близок к развязке. Но это не замедляет его, а заставляет его двигаться еще интенсивнее.

Быстрее.

Я пытаюсь восстановить дыхание, мое тело расслаблено, но мои скользкие стенки сжимаются вокруг него с каждым толчком.

Эйс, наконец-то, останавливается и резко отпускает меня. Мои ноги приземляются на холодный пол, но он хватает меня за руку и ведет к дивану. Я думаю, что он хочет присесть, или позволит мне отдохнуть и прийти в себя, но вместо этого он подводит меня к подлокотнику дивана и с силой наклоняет. Я лежу на подлокотнике дивана, смущенная своей позой.

– Мылась? – спрашивает он.

– Да. Перед ужином.

– Хорошо. Я сейчас, – бормочет он. – Не шевелись.

Он уходит, и я слышу, как он что-то делает в спальне. Слышу, как он открывает и закрывает ящики, скрип дверей. Через несколько секунд Эйс возвращается. Он прижимается грудью к моей спине, и тепло его кожи вызывает покалывания.

– Смотри, – шепчет он.

Я открываю глаза, наблюдая, как он болтает ниткой жемчуга передо мной.

– Что ты собираешься делать? – шепчу я.

Он тихо смеется и хватает мои руки. Затем сводит мои запястья за спиной и настолько плотно наматывает на них жемчуг, что я не могу ими двигать. Жемчуг точно оставит отметины или синяки, если Эйс оставит его на долго.

Проводя руками по моей спине, Эйс стонет. Этот глубокий стон озвучивает его желание. Когда руки Эйса достигают задницы, он раздвигает мои ягодицы и проводит между ними пальцем.

– Я сделаю это своим, – бормочет он.

Мои глаза удивленно распахиваются.

Подождите... Стоп!

Что он сделает своим?

Я ерзаю, желая знать, что он делает. Я слышу сзади движение, но еще присутствует шум, как если бы он сжал бутылку лосьона. К моему удивлению, он снова разводит мои ягодицы, и я понимаю, что звук был не просто так. Смазка. Теплая и густая.

О, Боже!

Я закусываю губу, когда он проводит большим пальцем по моей заднице и играет с тугим входом. Я знала, что задница – его фетиш, но не думала, что он будет делать это со мной.

Я напугана и взволнована.

Должна ли я хотеть этого? Никто никогда не касался меня там, но то, как он играет с моей девственной дырочкой, вызывает во мне ответное чувство. Мне нравится.

– Эйс, – шепчу я.

– Тихо.

Я подчиняюсь, и он целует меня в плечо. Затем что-то толстое и твердое заставляет меня прогнуться назад, и я замираю, боясь даже дышать. Эйс одной рукой придерживает мою задницу, а второй направляет свой член. Он проводит им между моими ягодицами, скользит по анусу и достигает входа, который мы обычно использовали во время траха.

Внезапно его палец входит в мой задний проход. Эйс нежно и медленно двигает им, и когда понимает, что я спокойно принимаю его, вводит еще один палец. Он разминает меня, и я изо всех сил зажмуриваюсь, привыкая к ощущениям. Так продолжается несколько минут. Каждый мой ответный на движения его пальцев стон сопровождается поцелуями в ягодицы.

Но когда он останавливается и вынимает свои пальцы, я чувствую пугающий жар позади меня. Я понимаю, что должна бежать. Что пальцы – это было только начало. Проверка.

Смогу ли я сделать это? Смогу ли я принять его? Кого-то настолько большого?

И прежде, чем я принимаю ответ, он делает то, чего я больше всего боялась, надеялась, что этого не случится.

Он входит в мой анус, и я вскрикиваю, чувствуя, как растягивается мое тело. Это как если бы Зевс поразил меня одной из своих молний.

– Черт! – шиплю я. Я не готова к этому, но и не сопротивляюсь. Я прогибаюсь, поощряя его продолжать, в надежде изменить ощущения. Он стонет, и я понимаю, насколько он хочет этого. Мне и самой становится интересно, какую длину его члена я смогу принять.

Эйс медленно, сантиметр за сантиметром, входит в меня. Я чувствую, как смазка течет по моей заднице, и рада, что он использовал ее. Но боль все равно сильная. Ее никак не сравнить с потерей девственности с Бобби в подвале моей тети Джуди. Это намного хуже. И я не могу это остановить. Я не могу его оттолкнуть. Он связал мои руки.

Он знал, что делал. Он не хочет, чтобы я двигалась. И сколько бы я не боролась против его члена в моей заднице, я не в состоянии сопротивляться. Он сейчас там, где хочет быть. Если я скажу ему остановиться, он остановится навсегда. И будет говорить, что я не могу справиться с таким, как он... а я этого не хочу.

Боль отдает в живот. Я вздрагиваю, и умоляю Эйса остановиться. Он кладет руку мне на бедро, но продолжает, входит в меня быстрее. Не думаю, что смогу принять его всего, и впервые за все время нашего знакомства я думаю, что, возможно, он был прав.

– Я не остановлюсь, Лонни, – бормочет он.

– Почему? – шепчу я, чувствуя, как слезы застилают мне глаза.

– Потому что когда я войду полностью, ты будешь умолять меня не останавливаться.

– Откуда ты знаешь?

Он не реагирует на слова, а отвечает действием. Эйс больше не так нежен. Он грубо вталкивает свой член, и, к моему удивлению, он оказался прав. Он полностью во мне. Я никогда не испытывала подобного, мне не с чем сравнить, но это приятно.

Эйс начинает с медленных толчков и хватает меня за талию. Я стону громче, поскольку мне больно. Но чем больше он двигается во мне, тем больше я привыкаю к этому. А когда его пальцы начинают играть с моим клитором, я принимаю это. Я наслаждаюсь.

Все по-другому. Я никогда не думала, что соглашусь на подобное, однако все бывает в первый раз. И это именно тот человек, с которым можно сделать это, потому что он знает, что делает, и знает, на что я способна. Он знает, что мне нравится. Он знает, что я наслаждаюсь смесью боли и удовольствия. Он знает, что я также могу все взять свои руки, но не буду. И я никогда не буду выглядеть слабой перед ним. Я могу справиться с чем угодно, как я и сказала ему.

Так что… я справлюсь.

Да.

Эйс увеличивает скорость. Его руки теперь на моих плечах, а член вбивается в мою задницу с невероятной скоростью. Мои стоны превращаются в крики. Он рычит, схватив меня за волосы, притягивает к себе и кладет палец мне в рот. Я сосу его, и Эйс замирает, но буквально через несколько секунд этот же палец касается моего клитора и погружается в меня. Я сжимаюсь вокруг него, откидывая голову назад, и к нему добавляется еще один.

Эйс трахает меня жестко, безжалостно, так, как я этого и хотела. Я знаю, что утром мое тело будет ныть от боли намного больше, чем в наш первый раз, но мне плевать. Я буду брать то, что мне дают, потому что благодаря этому я забываю о боли в моей душе. Он делает это, чтобы отвлечь меня.

Сама того не осознавая, я сжимаю пальцы Эйса в себе. Он рычит, он позади меня, он рядом. Толкая меня обратно на подлокотник, он входит в мой зад еще яростнее. Не то чтобы мне было больно, но я чувствую, как слезы подступают к моим глазам. Я не понимаю, чем они вызваны, но не позволяю себе пролить их, потому что впервые за долгое время я наслаждаюсь чем-то новым.

Чем-то другим.

Чем-то, что дарит мне огромное удовольствие. И я не хочу, чтобы Эйс составил неверное представление о моих слезах.

Он стонет, вколачиваясь в меня все жестче и жестче и кончает. Он падает на меня, и мы оба на минуту замираем. Я борюсь со смехом и начинаю хихикать, и Эйс разворачивает меня лицом к себе.

– Что смешного?

– Ничего. Просто... подумала о том, как все будет болеть утром. И о том, как сильно я, наверное, пожалею об этом.

Моя последняя фраза заставляет его нахмуриться.

– Пожалеешь об этом?

– Да, – шепчу я. Подождите... Я сказала это вслух?

– Я уверен, ты не пожалеешь, – бормочет он, снимая презерватив.

– Думаю, пожалею. – Я качаю головой. – Я имею в виду, мы оба знаем, что это неправильно. И глупо. Мы ведем себя так, будто ничего не произошло. Будто я здесь просто так. Будто моей жизни ничего не угрожает.

– Встань на колени. – Его тон резко меняется.

– Ч-что?

– На колени. Быстро.

– За что?

Эйс еще больше хмурится. Он кладет руку на мое плечо, подталкивая вниз. Я опускаюсь на колени, и он хватает меня за челюсть. Засовывая свой полутвердый член мне в рот, он смотрит на меня и запускает руку мне в волосы.

– Ты говоришь всякую чепуху, когда пьяна, – рычит он, проталкиваясь дальше. Я чувствую, как член начинает твердеть. – Ты не пожалеешь об этом. И знаешь, почему?

Я качаю головой, а он вынимает член и проводит им по моим губам. Затем поднимает меня и закидывает мои ноги себе на талию, что удивляет, поскольку мои руки все еще связаны, прижимает меня к ближайшей стене и входит в меня.

– Потому что я собираюсь убедиться, что я лучшее, что у тебя когда-либо было. И когда ты поедешь домой, то не будешь сожалеть ни о чем, кроме того, что единственный человек, который может удовлетворить тебя, слишком далеко.

Каждое его слово сопровождается толчком. Он сдерживается, и я не могу поверить, что он и меня подталкивает к этому аду. Высокомерный сукин сын. Вот кто он такой.

Он продолжает толкаться, и я подстраиваюсь под него, сжимая бедра, стараясь получить как можно больше удовольствия. Это слишком хорошо, чтобы не кончить. Когда же его палец касается моих складочек, я взрываюсь.

И в тот же миг он поставил меня на колени, требуя, чтобы я открыла рот. Он поглаживает свой член, и затем входит в мой широко раскрытый рот и кончает. Я поначалу задыхаюсь от острого вкуса его спермы, но проглатываю все. Эйс вздрагивает, его тело содрогается, но не отпускает меня. Он стонет, полностью опустошая себя.

Я облизываю его ствол, а когда добираюсь до головки, он дергается. Я делаю это снова и снова, и он задыхается от наслаждения.

Я получаю кайф от того, что уничтожаю его. Он выглядит таким невинным. Так иначе. И сейчас он больше похож на Донована, чем на Эйса.

После того, как он отстраняется, я встаю. Это трудно, поскольку я пьяна и у меня связанны руки. Эйс поворачивается и смотрит на меня, качая головой. Затем обходит меня, чтобы освободить мои запястья.

Я молча наблюдаю, как он кладет жемчуг на столик, идет на кухню, где находится вся его одежда, и быстро одевается. Я плюхаюсь на диван в тот миг, когда он входит в гостиную, застегивая последнюю пуговицу на рубашке.

– Нужно идти, – шепчет он.

Моя нижняя губа дрожит, и я просто киваю, опустив голову, чтобы он ничего не заметил.

– Да...

Эйс стоит неподвижно, и я не смею посмотреть на него из-за страха заплакать. Я слышу, как он отходит, и чувствую, как сжимается мое сердце. Даже в горле становится сухо. Но он делает шаг ко мне, и я, наконец, смотрю на него.

Он снова расстегивает рубашку, и не знаю почему, но это заставляет все внутри меня кричать от радости. Я борюсь с улыбкой. Он молча берет меня на руки, несет в спальню и садит на кровать.

Я ложусь, наблюдая, как он раздевается и ложится рядом со мной, скрестив руки за головой. Не глядя на меня, он говорит:

– Только пока ты не заснешь.

Похоже, он читает мои мысли. Не думаю, что он бы остался. Это не в его характере. Интересно, что подтолкнуло его?

Мое сердце бешено колотится, но я не говорю ни слова. Я знаю, если что-то скажу, то могу все разрушить, поэтому лежу тихо. Я осторожно прижимаюсь к нему и кладу голову ему на грудь, подтягиваю одеяло к себе с довольной улыбкой на губах. Я рада, что могу спрятать ее в темноте.

Но как бы мне не было удобно, я чувствую, как его тело сотрясается в беззвучном смехе. Может, я недостаточно хорошо скрываю свои эмоции?

Я взволнованна... его близостью. И не могу в это поверить. Я рада, что он остался. Это по-прежнему поражает меня больше, чем то, что мы делали совсем недавно, но я не задаю вопросов. Почему? Потому что мне это нравится. Я наслаждаюсь его компанией. И прямо сейчас я хочу, чтобы между нами ничего не изменялось и не усложнялось больше, чем уже есть.

Проходит еще несколько секунд, и Эйс устраивается удобнее. Он вздыхает, и я смотрю на него.

– Что случилось?

Он пожимает плечами.

– Просто не привык… к этому. – Он смотрит на мою руку, обнимающую его.

– О-о. – Я начинаю отодвигаться, но он останавливает меня.

– Нет. Я не сказал, что мне не нравится. Просто не привык.

Я сглатываю как можно тише и снова ложусь на его грудь.

Он смотрит в потолок и проводит пальцем по моему запястью.

– Есть место, где ты хотела бы побывать?

– Не знаю... А что?

– Подумай, – бормочет он.

И я задумываюсь. Хоть я не люблю путешествовать, есть места, которые я хотела бы посетить.

– Хм... Санторини.

– Где это?

– Греция.

Он удивленно смотрит на меня.

– Почему Греция?

– Не знаю. Узнала об этих островах, когда мы проходили географию на втором курсе, и захотела съездить туда. Мой преподаватель много путешествовал. Он любил рассказывать о каждом месте, где побывал, и показывал свои фотографии с семьей. Однажды пока я ждала группу перед парой, я наткнулась на альбом о Санторини. Мне показалось, что это самое красивое место. Настоящая экзотика. Бассейны и пляжи. Белые здания. Кристально чистая вода... Это в списке моих желаний. И, вероятно, я не смогу съездить туда, пока не стану старше и не накоплю денег.