Текст книги "Верховные правители"

Автор книги: Уильям Вулфолк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

Стивен не знал, как использовать эту информацию. Он начал просматривать материалы о "Магна Индастриз", предоставленные ему Мервином Уэйли. ФБР знало о подделке ценных бумаг, но не могло вмешиваться, поскольку федеральными преступлениями являлись только кражи почтовых отправлений и подделка государственных ценных бумаг. Казначейство также проводило расследования, но ему не хватало сотрудников для борьбы с этой проблемой. Стивен глубоко погрузился в этот отчет, когда агент сообщил ему о том, что домашний телефон МакКаффри свободен.

Стивен позвонил ему, представился и объяснил, что хочет поговорить с ним о финансовых операциях покойного губернатора Берри. МакКаффри сказал, что почти ничего не знает о них, что он был всего лишь знакомым покойного губернатора. Стивен заверил его, что беседа не займет много времени, и МакКаффри, желая проявить сговорчивость, согласился принять детектива.

Вскоре МакКаффри открыл дверь. Он был в желтом свитере и слаксах с карманами на бедрах.

Стивен прошел в холл с пушистым голубым ковром на полу и обшитыми светлым деревом стенами. В гостиной слегка отдавало плесенью и прокисшим пивом.

– Я могу уделить вам всего несколько минут, – сказал МакКаффри. Хотите выпить?

– Тоник.

– Заботитесь о здоровье?

– Просто не пристрастился к спиртному.

МакКаффри подошел к бару, находящемуся в просторной современной гостиной, налил виски с содовой для себя и тоник для Стивена. С бокалом в руке он сел перед большим телевизором, включил его с помощью пульта и убрал звук.

– Говорите, – сказал он. – Я сделал ставку на эту игру.

– Вы слышали о "Магна Индастриз"?

– Конечно.

– Покойный губернатор Пол Берри владел большим пакетом акций. В списке акционеров присутствуют фамилии многих других заметных политиков.

– Вы пытаетесь продать мне акции?

– Только не вам, мистер МакКаффри. Вы – член совета директоров. Это одна обнаруженная мною связь между вами и губернатором Берри.

На экране телевизора игроки беззвучно закончили совещание; мяч ввели в игру. Защитник, уворачиваясь от преследователей, наконец сделал короткий пас товарищу по команде. Поймав мяч, футболист перекатился по полю через голову.

– Послушайте, я поставил на эту игру десять тысяч, – сказал МакКаффри. – К чему вы клоните?

– Другая связь заключается в том, что вы выплатили Полу Берри из казны "Магна Индастриз" миллион долларов наличными.

МакКаффри сосредоточил свое внимание на телеэкране.

– Мистер Гиффорд, мне некогда выслушивать ваши безумные домыслы. Если у вас есть доказательства, идите к окружному прокурору или судье.

– Я предлагаю вам сделку. Если вы согласитесь сотрудничать, вы избежите тюрьмы. Вы были всего лишь посредником.

МакКаффри произнес почти насмешливо:

– Мистер Гиффорд, мне когда-то доводилось рыбачить. Не всякая рыба реагирует на наживку.

Он лениво поднялся с кресла.

– Вам нет смысла здесь задерживаться.

– Вы совершаете ошибку, мистер МакКаффри. Я обещаю вам защиту от судебного преследования.

– Я уже сказал вам: этот метод не работает. Забудьте о нем. Но не огорчайтесь слишком сильно. Вы сделали все возможное.

Стивен равнодушно пожал плечами. Беседа оказалась полезной в одном отношении, подумал он. МакКаффри не пошел на сделку, но Стивен и не рассчитывал на это всерьез. Теперь МакКаффри встревожится и, вероятно, постарается предупредить своих товарищей. Это резко увеличит шансы получить в результате наблюдения важные свидетельства.

Они направились к выходу через музыкальную комнату. На большом пианино стояла серебряная рамка с фотографией женщины. Ей было лет двадцать пять, она ослепительно улыбалась.

– Прелесть, – заметил Стивен. – Кто это?

– Моя жена.

У двери МакКаффри произнес резким тоном:

– Полагаю, отныне под моей кроватью может оказаться любое устройство.

– Если вам нечего скрывать, мистер МакКаффри, вы можете ни о чем не беспокоиться, – невозмутимо ответил Стивен.

Садясь в свой старый "бьюик", Стивен внезапно понял, почему портрет в музыкальной комнате показался ему знакомым. Добавь годы и несколько морщинок, убери темную вуаль, и увидишь женщину, приходившую к нему в тот вечер, сказал себе он.

Найти Тину МакКаффри.

Агенты Стивена быстро установили, что она покинула свой дом. Соседка сообщила, что она спрашивала о ней у мужа; МакКаффри сказал, что она отправилась к родственникам. Патрульный полицейский вспомнил, что она ехала на серебристо-голубом "кадиллаке" от дома во вторник ранним вечером. Бюро регистрации автомобилей назвало номер машины; по данным, полученным от оператора бензоколонки, "кадиллак" останавливался на его станции для проверки кондиционера. Женщина-водитель, ехавшая одна, успела за это время позвонить по телефону. Она попросила разменять несколько долларов на мелкие монеты. У оператора не оказалось мелочи, и она сказала: "Ничего, я позвоню за счет вызываемого абонента." Телефонная компания зарегистрировала междугородный разговор с Луисвиллом, штат Кентукки. По телефонному номеру абонента выяснилось, что мистер и миссис Оуэн Холмс были родителями Тины. Да, Тина позвонила и сказала, что проведет у них несколько дней. Все в порядке? С ней не произошло несчастного случая?

Проверка мотелей, расположенных к югу на шоссе номер 90, показала, что "кадиллак" с данным номером парковался у мотеля "Голубое небо". Хозяин вспомнил женщину, зарегистрировавшуюся как Тина Холмс. Он узнал её по фотографии.

В кафе Тина уточнила направление, на бензоколонке она купила карту. Возле Лас-Вегаса она остановилась у подруги, бывшей актрисы, жившей с тремя кошками на алименты от мужа, с которым недавно развелась. Тина переночевала там, а утром уехала на принадлежавшем подруге "паломино-купе". "Кадиллак" она оставила в гараже.

Его не угнали, нет?

Нет, мадам.

Я спросила потому, что вчера утром мне звонили по поводу моего автомобиля из Альбукерка, Нью-Мексико. Из полиции.

В Альбукерке Тину остановили за нарушение правил дорожного движения; она держалась вызывающе, и полицейский задержал её. Автомобиль был зарегистрирован на другую фамилию. Личность Тины была установлена по аккредитивам и кредитным карточкам; вскоре двое появившихся мужчин внесли залог и увезли её. Один из мужчин представился как её врач. Он сказал, что она страдает психическим заболеванием, и ввел ей перед уходом успокоительное.

Почему вы решили, что он – доктор?

Он показал удостоверение. И подписал форму об освобождении.

Оказалось, что во Фресно действительно есть доктор Батлер. Несколько недель его дом был обворован; вместе с бумажником исчезло удостоверение.

В полицейском отделении на всякий случай записали номер "крайслер-империала", на котором миссис МакКаффри уехала с двумя мужчинами. Офицер обратил внимание на то, что на машине не было креста, означающего, что она принадлежит врачу.

Оказалось, что "крайслер-империал" принадлежит компании "Магна Индастриз". Автомобиль направился не в Луисвилл, а повернул на запад, в сторону Калифорнии. Трудоемкая проверка бензоколонок позволила установить, что перед Сан-Бернадино машина свернула с шоссе номер 66 на шоссе номер 395 и поехала на север.

Дальше след пропал.

– Здесь мы её потеряли, мистер Гиффорд. На этой развилке они съехали на параллельную дорогу. Мы решили, что они вернуться через восемь миль на главную магистраль. Мы проверили все бензоколонки на шоссе в обоих направлениях. Очевидно, они остановились где-то здесь.

Короткий палец уткнулся в голубой кружок на карте.

– Что тут находится?

– В основном жилые дома. Мы объехали округу, но не заметили машину. Вы хотите, чтобы мы проверили все дома?

– Это займет слишком много времени. Что ещё там есть?

– Больница.

– Какая больница?

– Грэнжвилл. Мы допросили сторожа стоянки. Он не помнит такой машины. Это лечебница для наркоманов. Частная и очень дорогая.

– Ближайший аэропорт?

– В нескольких милях от больницы. В основном для друзей и родственников.

Ночь была дождливой и ветреной; вряд ли маленькие самолеты поднимались в воздух. Стивен решил поехать на машине. Он сел за руль в половине шестого и добрался до Грэнжвилла к десяти часам утра.

Кирпичная больница, окруженная невысокой стеной, стояла на склоне холма. Из-за проливного дождя деревья казались черными. Из окон струился бело-желтый свет. Стивен въехал под козырек здания и представился хорошенькой девушке с широким обручальным кольцом, сидевшей за стойкой приемного покоя. Он сказал, что хочет поговорить с главным врачом.

– Это доктор Пойндекстер. У вас назначена встреча?

– Нет.

– Извините. Сегодня его расписание заполнено. Кто-то другой может вам помочь?

– Я бы предпочел увидеть доктора Пойндекстера.

– Возможно, мне удастся назначить вас на завтра.

Он достал бумажник и показал удостоверение.

– Скажите ему, что я прибыл по поручению губернатора Алана Кардуэла.

Девушка, очевидно, привыкла иметь дело с Очень Важными Персонами. Она приветливо кивнула, закрыла стеклянное окошечко и набрала номер. Она слегка повернулась, чтобы Стивен не слышал, что она говорит. Спустя мгновение она положила трубку и открыла стеклянное окошечко.

– Пройдите по коридору. Вы увидите его кабинет.

Доктор Пойндекстер оказался круглолицым невысоким человеком в легком бежевом костюме с бледным галстуком.

– Мистер Гиффорд? Значит, вы выполняете особое задание губернатора.

Он указал на стул. Стивен сел.

– Чем я могу вам помочь?

Он держался деловито, но вполне дружелюбно.

– Я хочу видеть одну вашу пациентку.

– Вы можете обратиться в регистратуру.

– Это миссис МакКаффри. Ее имя – Тина.

– Я попрошу девушку проверить.

Он снял трубку.

– У нас есть пациентка с фамилией МакКаффри? Нет? Спасибо.

Он положил трубку.

– Извините, но вы, кажется, приехали напрасно.

– Возможно, она зарегистрирована не под своей фамилией. Проверьте Тину Холмс. Она прибыла вчера или позавчера. Ее привез доктор Батлер.

Между изогнутых бровей врача появились две вертикальные складки, напоминавшие кавычки.

– Я не знаю доктора Батлера.

– Он мог воспользоваться другой фамилией. Его, вероятно, сопровождал второй человек. Что происходит, если пациента доставляют сюда помимо его воли, доктор?

– У нас много таких случаев. Два наших врача должны подтвердить необходимость лечения. И, конечно, пациент не может быть выписан без разрешения медкомиссии.

– Я уверен, что она попала сюда именно так. Думаю, нам стоит побеседовать с вашими сотрудниками.

– Я всегда сам разговариваю со всеми вновь прибывшими.

– Тогда вы должны были видеть её.

– Вы можете описать эту женщину?

Стивен сделал это.

– Значит, вы ошибаетесь. Такая женщина сюда не приезжала.

– Извините. Я не вправе поверить вам на слово.

На круглом лице появилось раздражение.

– У вас нет альтернативы.

– Я могу вернуться с полицией и ордером на обыск, – сказал Стивен. Если я вернусь с полицейскими, они устроят тщательный обыск. Заглянут в каждую комнату. Это неизбежно потревожит ваших пациентов. Думаю, многие из них стремятся сохранить свое инкогнито. Я полагаю, у вас здесь лечатся весьма важные персоны. Это может привести к ненужной огласке – вы знаете, как быстро распространяются новости. Я уверен, этого вы не хотите.

Гримаса недовольства сморщила круглое лицо.

– Почему вам так важно найти эту женщину?

– Я хочу задать ей несколько простых вопросов.

– А потом?

– Я уеду.

Доктор Пойндекстер задумался, слегка поерзал на заскрипевшем под его весом стуле.

Наконец он кивнул.

– Вероятно, я могу вам помочь.

– Буду вам благодарен.

– Вы пройдете со мной?

Стивен последовал за ним по широкому коридору с толстыми коврами, заглушавшими шум шагов. Они шли мимо дверей из темного дерева. В конце коридора находилось большое окно, а в середине – лестничная площадка. Квадратные плафоны излучали мягкий свет; на каждой двери были изящные позолоченные цифры. Ничто, кроме строгости стиля, не напоминало Стивену о том, что он находится в больнице.

Доктор Пойндекстер остановился у одной двери, тихо постучал, открыл её и зашел в комнату.

Через мгновение он появился вновь. Его круглое лицо было бесстрастным.

– Я сказал ей, что её пришел навестить друг.

– Спасибо, доктор.

Стивен прошел в комнату. Женщина, сидевшая в темном углу, посмотрела на него.

– Вы – не друг, – сказала она. – Я впервые вас вижу.

– Это не так, миссис МакКаффри. Несколько дней тому назад вы приходили ко мне домой.

Белые кружевные шторы закрывали часть окна. Внешний мир скрывался за полупрозрачным тюлем. Дождь барабанил по подоконнику.

– Меня зовут Тина Холмс.

– Так вас звали раньше. Теперь вы носите фамилию МакКаффри.

– Они не имели права впускать вас.

– Миссис МакКаффри, когда вы приходили ко мне, вы сделали несколько очень странных заявлений. С того времени я провел собственное маленькое расследование. Ваши обвинения уже не кажутся такими странными. Я бы хотел узнать больше о связях вашего мужа с Синдикатом.

– Пожалуйста, уйдите.

– Почему Синдикат заплатил губернатору Берри те деньги?

– Если вы не уйдете, я позову доктора.

– Если вы это сделаете, я поеду к вашему мужу и расскажу ему о вашем визите.

Она поморгала.

– Он уже знает. Почему, думаете, я нахожусь здесь среди всех этих больных?

Лукавая улыбка приподняла края её рта.

– Вытащите меня отсюда, и я расскажу вам все. Все. Даже мой муж не догадывается, как много я знаю.

Она подошла к Стивену и упала перед ним на колени, прежде чем он понял её намерение.

– Пожалуйста! Я не знаю, как долго я смогу сопротивляться им.

– Вы убежали, да? Вас поймали и привезли сюда?

– Это бесчеловечно. Вы не представляете, что это такое. Они в сговоре. Мой муж и доктора. Мой муж всех их купил. Вот что могут сделать деньги.

Ее лицо стало бесстрастным.

– Вы мне верите, да?

– Не знаю, что я могу сделать.

– Вы не услышите от меня ни слова, если не поможете мне.

Она ждала его обещания, но он молчал.

– Я слышала их разговоры. Я знаю все о человеке, которого они заставили сделать признание, и причину, по которой они дали деньги губернатору. О, я все слышала. Я знаю, что происходит и как с этим бороться. Если вы вытащите меня отсюда, я вам все расскажу.

Стивен услышал тихие шаги. Тина резко отдернула руку и встала. Расправила складку на платье.

– Да, я хорошо себя чувствую, спасибо, – сказала она.

Дверь открылась. На пороге появилась полная женщина средних лет с коричневой кожей. На ней была форма медсестры.

– Пора принимать ванну, миссис Холмс.

– Мне не нужна ванна.

– Вы знаете, что это для вас полезно.

Коричневое лицо повернулось к Стивену.

– Это – часть её лечения.

Женщина была плотного сложения и казалась уверенной, компетентной и сильной.

– Наверно, вам лучше уйти, если вы не против.

Стивен вернулся к кабинету доктора Пойндекстера и подождал минут двадцать, пока оттуда не вышел посетитель, один из докторов.

– Вы удовлетворены беседой, мистер Гиффорд?

– Она утверждает, что вы держите её здесь насильно.

– Да, она прибыла в лечебницу не по своей воле.

– Я знаю, что ваше заведение предназначено исключительно для лечения наркоманов. Как долго вы обычно держите здесь пациента?

– На этот вопрос трудно ответить. Мы стараемся добиться какого-то результата, хотя бы временного.

– Когда миссис МакКаффри сможет уехать?

– Это зависит от многих факторов. Думаю, не раньше, чем через несколько недель. Или месяцев.

– Это меня не устраивает.

– Решение принимается не вами, мистер Гиффорд.

– Я оспорю законность её содержания здесь. Вы сделали её пленницей, потому что вам заплатил мистер МакКаффри.

Круглое, молочно-белое лицо доктора Пойндекстера стало пунцовым.

– Я отказываюсь отвечать на такую чушь.

– Судья может счесть все это отнюдь не чушью, если он услышит её показания.

– Ее показания нельзя считать достоверными. Она болела и раньше, это зафиксировано в медицинской карте. При необходимости мы представим суду записи. Вы не запугаете меня, мистер Гиффорд.

Доктор Пойндекстер поднял голову и сузил глаза.

– Позвольте сообщить вам, что я проинформирую мистера МакКаффри о вашем визите. Вы добились беседы с его женой методом, который не сработает в дальнейшем. Я оставлю определенные инструкции на случай вашего возвращения.

Стивен помолчал несколько секунд. Он решил, что больше давить на доктора Пойндекстера не имеет смысла.

– Доктор, вы выполняете вашу работу, а я – мою. Не обижайтесь.

Через несколько минут после того, как Энди Джелло вошел в свой номер в отеле "Озеро Тахо", он снял с себя одежду и расслабился в теплой ванне. Ему нравилось ощущать, как вода поднимает волосинки на его теле и ласкает кожу. Длинный белый келоидный шов, рассекая густую растительность, шел от паха и заканчивался на дюйм выше пупка. Этот шрам напоминал о событиях шестилетней давности. Тогда Энди служил "бойцом" у Тони Брагны, Мороженщика.

В то время между Тони Брагной и Синдикатом часто возникали трения, и он нуждался в "бойцах". Однажды Энди и его напарнику Томми Спадари поручили заняться сигарной лавкой в мексиканском квартале, где клиенты могли купить сигару за сто долларов. Внутри сигары находился маленький пакетик героина. Хозяин, осмелевший из-за проблем Брагны, перестал делиться частью доходов.

Энди и Спадари установили наблюдение за лавкой, а позже сравнили свои записи о времени прибытия служащих на работу и их ухода на ленч, открытия и закрытия лавки, а главное, появления патрульного и полицейской машины. Они запланировали визит в лавку на два часа дня.

За несколько минут до этого часа Энди и Спадари остановились в четверти квартала от сигарной лавки. Оттуда вышел покупатель. Энди кивнул напарнику, и они быстро вошли внутрь. Там находились только два человека: хозяин – полный мексиканец с расстегнутой рубашкой, из которой торчала толстая коричневая шея, и его красивый сын лет двадцати. Молодой человек с блестящими волнистыми волосами был в рубашке с желтым галстуком, узких брюках и остроносых черных туфлях с пряжками.

Энди закрыл дверь, Спадари перевернул табличку с надписью: "Перерыв на ленч".

– Назад, – приказал Энди. – Один звук, и вы схлопочете пулю.

Он показал им свою "пушку".

Они исчезли за шторой, отделявшей помещение для торговли от склада.

– В чем дело? – спросил хозяин.

– Вы задолжали Мороженщику, – сказал Энди. – Мы пришли за деньгами.

Стандартная процедура: сначала – получить деньги, потом – осуществить экзекуцию.

Хозяин посмотрел сначала на Энди, потом на Спадари. Он пробормотал, что собирался заплатить, но не успел из-за накопившихся счетов. Он отодвинул в сторону рекламный плакат с хорошенькой девушкой в моторной лодке. За плакатом находился вмонтированный в стену сейф.

Молодой человек дерзко посмотрел на Энди и Спадари.

– Вы считаете, что круче вас никого нет.

Его отец прошипел: "Silencio!" и открыл сейф.

– Вашему боссу скоро придет конец. Даже легавые говорят, что Брагне можно больше не платить!

Энди надел кастет с зубцами и ударил молодого человека в лицо. Брызнула кровь.

Отец повернулся с громким воплем, держа в руках железную кассу.

– Сумасшедшие! – закричал он и выругался по-испански. – Зачем вы бьете моего сына?

Он поднял кассу, словно собираясь швырнуть её, и Спадари выстрелил. Мексиканец упал, держась за живот; касса с грохотом упала на пол. Энди посмотрел на Спадари, который нагнулся, чтобы поднять коробку. В этот момент молодой человек бросился к Энди. Предвкушая, что он сейчас сделает с этим юным идиотом, Энди повернулся, и тут что-то вонзилось в его живот. Комната точно взорвалась. Энди показалось, что его кишки вываливаются наружу. Спадари, ругаясь, подхватил напарника и выстрелил три раза. Молодой человек упал.

Спадари дотащил Энди до машины; перед тем, как потерять сознание, Энди успел запомнить кровавую полосу между ног.

Когда он пришел в себя, жесточайшая боль раздирала его тело. Он горел от жара, изнемогал от жажды. Подняв голову, он чуть не вырубился снова. Кровать под ним пропиталась кровью, вокруг него валялись окровавленные полотенца.

Спадари склонился над своим напарником.

– Этот подонок пырнул тебя.

– Я умираю?

– Дела плохи. Я попытался заклеить рану пластырем.

– Вызови врача...

– Не могу. Он сдаст нас легавым...

– Брагна?

– Он говорит, что не может ничего сделать. Нас ищут, в каждой газете – статья об убийстве мексиканца. Никто не станет рисковать. Я привез тебя ко мне домой. Это все, что мне пришло в голову.

Голос Спадари звучал неуверенно.

– Позвони Мэри. Скажи ей, что мне пришлось уехать из города.

– У неё возникнут подозрения.

– Будет хуже, если она узнает.

Весь этот день и следующий Энди Джелло сходил с ума от боли, несвязно бредил. Спадари протирал его лицо платком, смоченным в холодной воде, давал ему аспирин, поил бульоном. Когда в дверь постучала домовладелица, он резким тоном велел ей убраться и не беспокоить его.

Энди лежал на спине, стараясь не двигаться; даже находясь в полузабытьи, он сознавал, что движения могут убить его. Рана могла открыться. На следующее утро, будучи в полном сознании, но испытывая невероятную слабость, он покрылся потом. Спадари посмотрел на него и позвонил Брагне. Энди не знал, что сказал его напарник, но через несколько часов пришел человек в пальто и белых штанах; он принес с собой медицинский чемоданчик.

– Он не врач, – пояснил Спадари, – но работает в больнице. В отделении скорой помощи. Он разбирается в ранах.

– Дайте-ка мне посмотреть.

Подняв окровавленную простыню, человек тихо свистнул.

– Тебя следовало бы чем-нибудь усыпить, но это слишком опасно. Извини.

Спадари заставил Энди стиснуть зубами свернутую салфетку. Энди стал ждать, что с ним теперь будет. Боль оказалась ещё более сильной, чем он предполагал. Он сжал салфетку зубами так сильно, что прокусил и её, и губу. Он ударил кулаком в стену за головой и разбил костяшки пальцев. Затем он потерял сознание.

Позже он пришел в себя; в комнате пахло дезинфицирующим средством. Человек, работавший в больнице, уже ушел.

– Как ты себя чувствуешь? – обеспокоенно спросил Спадари.

Энди качнул головой. Ему пришло в голову, что комната похожа на старомодный похоронный зал – с темно-серыми или темно-зелеными стенами, шторами из выцветшего пурпурного бархата, потерявшим от грязи и копоти цвет ковром.

Он продержался день и ночь. Безжалостная варварская хирургия не помогла, температура снова подскочила. Страдая от боли, периодически впадая в забытье, он почти не заметил подошедшего поздно ночью к кровати Спадари. "Удачи тебе, Энди", – прошептал он. Когда прибыли полицейские, Спадари уже не было. Их вызвали анонимным телефонным звонком. Полицейская машина "скорой помощи" доставила Энди в хирургическое отделение.

В конце недели он вышел из критического состояния. Доктор сказал ему, что он был на волоске от смерти, и что человек, позвонивший в полицию, спас ему жизнь. Он назвал Энди везучим парнем.

Он не чувствовал себя везучим парнем спустя три месяца, когда его дело слушалось в суде. Брагна нанял ему адвоката, который сказал, что наилучший выход – признать себя виновным. Хозяин сигарной лавки выжил; он ошибочно опознал Энди как человека, застрелившего его сына. Адвокат считал, что Энди отделается не очень большим сроком, поскольку его судили впервые. Энди последовал полученному совету, признал себя виновным, и судья назначил ему срок от двадцати до сорока лет.

После оглашения приговора клерк предложил ему, как обычно, назвать свою фамилию, место рождения, возраст, день и месяц рождения. Когда Энди произнес: "Двадцать пятое декабря", клерк посмотрел на него.

– Рождество, – сказал клерк и подмигнул. – Мир на земле.

На рождество Энди исполнилось двадцать два года.

Энди вылез из ванны гостиничного номера, оделся и спустился вниз в казино. Он выбрал стол, возле которого собралась группа модно одетых людей. При первой возможности он взял кости и начал играть. Он проиграл два раза подряд, потом недобрал нужное количество очков, но не сдвинулся с места, чтобы уступить его другому игроку. Поколебавшись и заметив, что никто не протестует, крупье снова подвинул кости к Энди. Выпала девятка. В следующий раз кости отскочили от бортика. Семерка. Крупье забрал фишки.

– Если бы я не знал, что нахожусь в приличном заведении, я бы подумал, что кто-то баловался с костями.

Лицо крупье осталось бесстрастным.

– Вы хотите их проверить, сэр?

Энди взял кости и обвел взглядом собравшихся возле стола.

– Я буду испытывать мое везение. Если никто не хочет забрать у меня кости.

Желающих не нашлось. Он выкинул шестерку, потом семерку. Высокая блондинка в простом мини-платье за четыреста долларов и норковом манто делала небольшие ставки. Энди понял, что она – сотрудница казино, в чьи обязанности входило развлекать игроков. Сейчас она играла на деньги заведения. Она была весьма сообразительной девушка, и ей удавалось периодически прятать несколько фишек из своей стопки в специальные маленькие карманы манто. Ей приходилось быть осторожной, чтобы наблюдательный крупье ничего не заметил.

– Пусть твоя удача поработает на меня, – сказал Энди, протягивая ей кости.

Она искоса посмотрела на него из-под великолепных искусственных ресниц. Еле заметно улыбнулась. Непринужденно тряхнула рукой и бросила красные кости на зеленое сукно. Пятерка и тройка. Энди передвинул стопку фишек на квадрат с цифрой восемь.

Девушка снова бросила кости. Шестерка и четверка. Тройка и единица. Затем две четверки.

– Вот как надо это делать, – сказал Энди.

Она выбросила одиннадцать. Потом выиграла три раза подряд. Каждый раз Энди увеличивал свою ставку. Последняя игра принесла ему свыше тысячи долларов.

– Мы откроем наше собственное казино и разорим это заведение, сказал он девушке.

На лестнице, ведущей в казино, появился высокий человек с пурпурным пятном на щеке.

Энди отдал блондинке стопку десятидолларовых фишек.

– Продолжай в том же духе. Еще увидимся.

Он подошел к Пурпурному Пятну, и они вдвоем направились к кабинету управляющего по коридору, который тянулся от многолюдного вестибюля. Справа находилось маленькое фойе, слева – стальная дверь кассы.

Управляющий удивленно посмотрел на вошедших, поправил очки без ободков на своем длинном носе.

– Что вам надо?

– Томас Хемм? – сказал Энди.

– Кто вы?

– Мы пришли, чтобы показать тебе, что случается с теми, кто слишком много болтает.

– Очевидно, произошла какая-то ошибка.

– Конечно. Ты сам её совершил.

У Хемма задрожали руки.

– Я ничего не делал. Я...

Внезапно он вытащил ящик стола. Протянул руку к спрятанному там пистолету. Пурпурное Пятно схватил Хемма за пиджак, дернул на себя и ударил кулаком в ухо. Хемм рухнул на стол, потом скатился на пол.

Пурпурное Пятно забрал пистолет из ящика стола.

Энди пнул ногой тело Хемма.

– Вставай.

Хемм не пошевелился. Энди кивнул Пурпурному Пятну, который наклонился и поднял Хемма. Когда управляющий оказался в вертикальном положении, Пурпурное Пятно ударил его ногой в пах.

– Вы ошиблись, – проскулил Хемм.

Очки слетели с его лица.

– Не знаю, кто вам это сказал, но я ни с кем не разговаривал. Тот, кто донес на меня, – лжец.

– Побереги свои голосовые связки.

Энди стянул руки Хемма за спиной коротким куском веревки. Слезы текли по глубоким впадинам на щеках управляющего; гримаса боли искажала черты его лица.

– Тот человек приходил ко мне по другому делу. У меня проблемы с государством. Мы говорили об этом. Я клянусь...

– Эй, не клянись, – сказал Энди. – Кто-то может услышать.

Пурпурное Пятно усмехнулся.

– Мы можем договориться, – сказал Хемм. – Я могу взять большую сумму денег.

– Где?

– Они здесь, в кабинете.

– Оставь их себе, – сказал Энди. – Они пригодятся тебе в старости.

– Ради Бога, – произнес Хемм, прежде чем Энди засунул ему в рот платок.

Теперь он мог умолять только глазами.

Пурпурное Пятно заклеил рот Хэмма пластырем. Они вытолкали управляющего из кабинета и провели через фойе к двери, которая вела к автостоянке. "Додж-дарт" стоял рядом. Энди опустил противосолнечный козырек и достал оставленный для них ключ. Приказал Пурпурному Пятну сесть за руль. "Додж" с фальшивыми номерами был угнанным. Из-за разреженности воздуха в горной местности автомобиль завелся не сразу. Они отъехали от отеля и в нескольких милях от Инклайн-виллидж свернули на узкую дорогу, которая шла через густой сосновый лес.

– Приехали, – сказал Энди.

Они вытащили Хемма из машины; Пурпурное пятно держал его. Под ногами трещали сосновые шишки. Хемм дрожал от холода и страха.

Пурпурное Пятно расстегнул пряжку ремня, и брюки Хемма соскользнули вниз. Затем Пурпурное Пятно стянул с Хемма трусы. Из-под закрывавшего рот пластыря доносилось мычание.

Энди достал нож, нажал на кнопку, потрогал пальцем семидюймовое лезвие. Оно было острым, очень острым.

Пурпурное Пятно прижал Хемма к бамперу машины, заставив выставить вперед член. Хемм трепыхался, как пойманная курица.

– Действуй, – сказал Пурпурное Пятно.

Энди опустил нож.

Вернувшись в час ночи в отель, Энди Джелло невозмутимо осмотрелся по сторонам. До следующего шоу оставался час, но из гостиной доносилась музыка. Луч прожектора выхватывал из синего полумрака фигуру женщины, которая пела на маленькой сцене. Впереди, внизу, находилось казино. Вокруг обтянутых зеленым сукном столов мелькали яркие огни игральных автоматов.

Когда Энди вошел в казино, к нему устремилась блондинка.

– Я искала вас везде, – сказала она и беспомощно пожала плечами. Удача отвернулась от меня. Я потеряла все фишки, которые вы мне дали. И свои тоже.

– Такое случается.

– Вы будете играть еще?

– Я ухожу.

– Я вас понимаю, – с пафосом сказала она. – Здесь вас просто грабят.

Швейцар открыл дверь такси.

– Вы меня не подбросите? – спросила девушка Энди.

Он дал швейцару чаевые и сел в такси. Окно с его стороны было открыто; блондинка наклонилась к Энди.

– Я так злюсь на себя за то, что потеряла все эти деньги. Мне нужно с кем-то поговорить, чтобы забыть об этом.

– Отстань, – прорычал Энди. – Я женатый человек.

Такси быстро отъехало от отеля.

Утренние газеты сообщили о том, что из казино "Озеро Тахо" исчезли управляющий Томас Хемм и дневная выручка в сто тысяч долларов. Большинство читателей не нуждалось в объяснениях. Он просто удрал с деньгами. Никто не обнаружит лежащий в глубокой лесной могиле труп с гениталиями во рту. Традиционная смерть доносчика.

Избирательная кампания Алана Кардуэла проходила не лучшим образом. Его опору – городской и пригородный средний класс – смущал скандал, связанный с партией Алана. Санта-Барбара, Оушиенсайд и Ла-Джолла встретили его с благосклонностью, однако и там на ясном небе появлялись тучи. Никто не упрекал Алана за грехи предшественника, но избиратели ждали от него объяснений. Что-то отсутствовало в их энтузиазме.

Главный соперник Алана, бывший спикер легислатуры, начал свою кампанию массовым пикником в дни ежегодной ярмарки в округе Аламеда; он назвал "систему, не заботящуюся о бедных, жителях гетто, больных, не борющуюся с дискриминацией и произволом полиции", обреченной, партию Алана – "нашим самым заметным загрязнением cреды", а его самого "аристократом, который считает, что бедняки должны довольствоваться даже не хлебом, а конституцией и биллем о правах."