Текст книги "Никогда не отступай"

Автор книги: Уильям P. Форстен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

Юный барабанщик отбросил подальше горн и, низко пригнувшись, начал пробираться между сражающимися солдатами. Добравшись до тела сержанта, лежавшего на полковом штандарте, юноша вытащил нож и перерезал узлы, соединявшие флаг с древком. Схватив боевое знамя, барабанщик выбрался из гущи боя и побежал наверх к укреплениям. Бантагская пуля, угодившая в ногу, лишь ненамного замедлила его бег. Прихрамывая, он взобрался на бруствер и торжествующе взмахнул знаменем над головой. Солдаты Шнайда встретили этот подвиг радостным ревом и тут же отступили на свои позиции.

Пэт, остававшийся все это время на батарее, уже давно навел на бантагов орудия и, как только последняя группа солдат выбралась из схватки на нижней части склона, произвел залп картечью. Стволы пушек были направлены вниз, и на участке холма площадью в пол-акра всю траву на уровне колен словно скосили гигантским серпом. Срезанные травинки взмыли в воздух и зеленым ковром опустились на разорванные в клочья тела десятков бантагов и нескольких солдат Республики, не успевших вернуться в укрытия.

– Здесь ничего нет, кроме этих дурацких снарядов! – раздался чей-то крик. Обернувшись, Эндрю увидел толпу солдат, сгрудившихся вокруг одного из красных контейнеров. Сержант, использовав в качестве рычага штык от винтовки, уже сорвал с ящика крышку и изучал его содержимое.

Подойдя к солдатам, Эндрю заглянул внутрь ящика. Его взгляду открылись двадцать деревянных ящичков, плотно уложенных один к другому – обычные переносные контейнеры для десятифунтовых снарядов и прилагающихся к ним мешочков с порохом.

– И ради этого дерьма мы положили столько отличных парней? – с отвращением в голосе воскликнул сержант.

Недоуменно пожав плечами, Эндрю двинулся обратно на позицию. «Похоже, Петраччи окончательно сошел с ума, если рискнул дирижаблем только ради того, чтобы сбросить с него три ящика со снарядами», – раздраженно подумал он. Вдруг один из солдат схватил Эндрю за рукав и протянул ему какой-то клочок бумаги.

– Эта записка лежала в ящике, сэр. Вам стоит взглянуть на нее.

Выхватив бумажку из рук солдата, Эндрю тут же был вынужден пригнуться – рядом разорвался выпущенный из бантагской мортиры снаряд, и взрывная волна чуть не сбила его с ног. Бумага оказалась запиской от Фергюсона. Внимательно прочитав ее, Эндрю широко осклабился и снова выпрямился.

– Оттащите эти ящики к пушкам. И пусть кто-нибудь даст мне один из этих снарядов. Сержант, найдите два остальных ящика и тоже отнесите их к батареям. Живо!

Эндрю бегом помчался на тот участок склона, где Пэт продолжал возиться с орудиями. Схватив ирландца за плечо, Кин поволок его за собой под защиту больших валунов. Пэт с явной неохотой оторвался от пушки и последовал за ним. Пригнувшись, Эндрю протянул артиллеристу записку Фергюсона:

– Это от Чака. В тех трех ящиках, что сбросил Петраччи, находятся снаряды.

– Зачем они нам? – удивился Пэт. – По сравнению с тем, что нам нужно, эти три ящика все равно что капля в море.

– Ты только посмотри на это, – произнес Эндрю и жестом предложил Пэту вынуть снаряд из деревянного контейнера.

О'Дональд открыл крышку ящичка, и снаряд сам скользнул ему в руку.

– Что за чертовщина? Это штука кажется очень легкой. – Пэт замолчал, с изумлением разглядывая необычный снаряд. Прочитав записку Фергюсона, объяснявшую что к чему, ирландец довольно ухмыльнулся. – Ай да Чак, ай да сукин сын! Теперь у нас найдется чем порадовать дорогих гостей!

– Тебе придется повременить с этими снарядами, – проорал ему в ухо Эндрю, стараясь перекричать грохот канонады. – Там написано, что они пробивают броню максимум с трехсот ярдов. Стреляй со ста пятидесяти. И пусть это будет залповый огонь. Я хочу, чтобы ты за один раз подбил как можно больше бантагских броневиков.

Пэт одобрительно кивнул.

– Сколько выстрелов у нас будет?

– Три ящика, значит, шестьдесят снарядов. Тебе придется их экономить.

– Я отдам их моим лучшим орудийным расчетам. Дело будет жарким, Эндрю. Нам придется подпустить их почти вплотную.

– Знаю, но теперь у нас хотя бы есть шанс.

Справа от них взлетел на воздух еще один зарядный ящик. Взрывная волна, прокатившаяся по лесу, повалила на землю десятки солдат.

Высунувшись из-за валуна, Эндрю увидел, что вражеские броневики находятся менее чем в восьмистах ярдах от позиций людей. Вслед за бронированными машинами наступали полчища бантагов. Наконец броневики остановились и, присоединившись к находившимся внизу на равнине и среди развалин деревни бантагским мортирам, которые все это время не прекращали бомбардировку холма, начали обстреливать верхнюю часть склона.

За всю жизнь Эндрю не случалось выдерживать такого обстрела, даже при Испании. Сейчас перед ним были не мерки, которые почти не разбирались в искусстве артиллерийского боя, – нет, это был хорошо обученный и дисциплинированный противник, снаряды которого ложились в цель с пугающей точностью.

За спиной Эндрю зазвучали выстрелы, и он бросил обеспокоенный взгляд на вершину холма.

– Похоже, бантаги подобрались и к противоположному склону. Пэт, остаешься здесь за главного. Пошлешь ко мне гонца, когда эти чертовы машины снова сдвинутся с места. Я буду на той стороне холма.

Поднявшись выше по склону, Эндрю быстро собрал вокруг себя членов штаба. Оседлав Меркурия, он поскакал к вершине, петляя между деревьями и каждый раз непроизвольно вздрагивая, когда бантагский снаряд падал в лесу неподалеку от него. Несмотря на то, что все последние дни шел ливень, многие деревья уже загорелись, и все вокруг было в дыму. Эндрю то и дело натыкался на раненых, которые из последних сил ползли вверх по склону, пытаясь укрыться на дальней стороне холма. Он чувствовал, что боевой дух солдат падает. Добравшись до вершины холма, Эндрю осадил Меркурия и стал наблюдать за канонирами расположенной наверху батареи, которые валили деревья, чтобы вести огонь по противнику. Одна из пушек уже вступила в бой. Легкораненые и солдаты резервного полка спешно возводили временные укрепления, то и дело пригибаясь, когда над ними пролетали вражеские снаряды.

Завидев главнокомандующего, майор медицинской службы подъехал к Эндрю и вскинул руку к виску.

– На нас движется кавалерия бантагов, их солдаты вооружены винтовками, – доложил он. – Они спешиваются с коней и лезут вверх по склону.

– У них есть артиллерия?

– Мы заметили у противника пару батарей, но, по-моему, они до сих пор не вступили в бой.

Словно в ответ на слова офицера, раздался звук пушечного выстрела, и пущенный с юго-востока снаряд с грохотом разорвался в лесу. Майор поднял глаза на Эндрю и пожал плечами.

– Где Эмил?

– Внизу, сэр. Там есть лощина, идущая через весь восточный склон. Он укрылся в ней вместе с ранеными.

Отсалютовав майору, Эндрю дернул поводья и поскакал вниз. Лес был наполнен сотнями раненых, которые в основном передвигались на четвереньках, чтобы не угодить под бантагскую пулю.

Вдруг прямо перед ним открылся глубокий овраг с крутым спуском. Дорогу вниз загораживали большие валуны. Заметив флаг с зеленым крестом, обозначивший положение корпусного госпиталя, Эндрю направил Меркурия в ту сторону. Под полотняным навесом были наспех сооружены полевые операционные столы, и Эмил уже вовсю трудился у одного из них. Каждый фут лощины был занят ранеными солдатами, и вскоре Эндрю был вынужден слезть с лошади и пробираться между ними пешком. Санитары бегали взад-вперед, разнося раненым воду. На глазах у Эндрю бригада врачей оперировала находившегося без сознания солдата прямо на голой земле. К своему ужасу, он понял, что они ампутируют несчастному руку, и тут его взгляд упал на неглубокую яму, доверху заполненную окровавленными конечностями.

Чувствуя, как к горлу подкатил комок, Эндрю отвернулся, а в мозгу мгновенно вспыхнули вспоминания о том, как он проснулся в госпитале под Геттисбергом и сидевший возле его кровати Эмил сообщил, что только что отрезал ему руку. У него снова появилось какое-то странное ощущение – Эмил называл это «рука-фантом» – будто левая рука все еще при нем. Волочивший носилки санитар, забрызганный кровью с ног до головы, врезался в задумавшегося полковника и, не поднимая головы, обматерил «путавшегося у него под ногами остолопа», после чего, отпихнув Эндрю в сторону, побежал дальше.

– Эндрю!

Эмил отошел от операционного стола, снял хирургическую маску и поманил Эндрю к себе. Полковник замешкался, и тогда врач сам вышел из-под навеса и направился к нему. Очередной бантагский снаряд просвистел у них над головами и разорвался в лесу. Одно из поваленных деревьев упало в лощину прямо на раненых, и воздух огласился новыми криками боли.

– Проклятье, Эндрю. Если бы мы воевали с мятежниками, я бы посоветовал тебе сдаться.

Кин ничего на это не ответил. Разглядывая творившийся вокруг хаос, он прикидывал, сколько из находившихся здесь солдат еще в состоянии удержать в руках винтовку. Огонь бантагских батарей становился все более интенсивным, но так как большинство снарядов прилетали с противоположной стороны холма, то засевшие в овраге люди были до сих пор в относительной безопасности. Однако теперь в дело вступали батареи к югу отсюда, и это не сулило ничего хорошего.

– Почему наши пушки не отвечают этим ублюдкам? – гневно обратился к Эндрю Эмил.

– Пэт стянул почти все батареи на северный и западный склоны, – объяснил Эндрю. – Именно туда придется главный удар противника. Тебе придется обойтись тем, что есть.

– Полковник Кин!

Задрав голову вверх, Эндрю увидел одного из адъютантов Пэта, который стоял рядом с его знаменосцем у верхнего края лощины.

– Генерал О'Дональд просил передать вам, что броневики врага перешли в наступление.

– Мне пора идти.

Эмил устало кивнул.

– Во время последней войны я сказал, что никогда не возьму в руки скальпель. Эндрю, я больше не могу всего этого выносить.

– Нам всем это не под силу, – вздохнул полковник.

Похлопав Эмила по плечу, он выбрался из лощины, снова сел в седло и поскакал назад к вершине холма. Располагавшаяся там батарея работала в бесперебойном режиме. Нижняя часть склона была скрыта деревьями, но подножие холма и развернутая около него мортирная батарея бантагов находились в зоне прямой видимости канониров, и обе стороны энергично обменивались снарядами.

Эндрю чуть не оглох, когда внизу одновременно выстрелили тысячи винтовок. Холм окутался клубами дыма. Зажужжали пули, загрохотали снаряды, засвистела картечь. Спустившись ниже, где деревья росли не так густо, Эндрю увидел линию своих солдат. Едва различимые в пороховом дыму, они, стоя, присев на колено или укрываясь за поваленными стволами, выпускали пулю за пулей в наступающих бантагов. Раненые отползали к вершине холма.

Спешившись, Эндрю передал поводья Меркурия адъютанту Пэта, приказал юноше выбрать местечко побезопаснее и, вытащив из кобуры револьвер, начал спускаться к солдатам. Его знаменосец не отставал от Эндрю ни на шаг.

Оказавшись у места выхода скальной породы, он начал пробираться между валунами к переднему краю оборонительных укреплений. Бантагская пуля щелкнула по скале рядом с его головой, и отлетевшие от валуна камешки больно ужалили в лицо. Эндрю выругался.

В этот момент он услышал высокий свист, который могла издавать только струя вырывающегося наружу пара, а секунду спустя зазвучали уже десятки таких свистков. Бантаги яростно взревели и затянули боевые песни, призывая смерть на головы врагов. Штурм начался.

Гаарк молча наблюдал за тем, как его батареи утюжат склоны холма, на котором укрылся Кин с армией. Интересно, когда его броневики доберутся до границы лесной зоны, встретят ли они организованное сопротивление со стороны людей? Доставлявшие срочные донесения и приказы кар-карта гонцы постоянно сновали туда-сюда.

Джурак подходил с юга. Передовые отряды вооруженной винтовками кавалерии уже достигли подножия холма, а в течение следующего часа туда подтянутся еще тридцать тысяч солдат.

Бросив взгляд на карту, Гаарк подумал, что вскоре могут возникнуть некоторые трудности. Дюжина вражеских броневиков была всего в трех милях от этого места, и вместе с ними шли около двадцати тысяч солдат. Да он и без карты видел, как спускаются с далеких холмов стройные колонны одетых в синие мундиры солдат и как дымят трубы их броневиков.

Он снова посмотрел на холм. С одной стороны, через час к Джураку подойдут основные силы его армии и тогда Гаарк сможет атаковать более мощно, чем в данный момент. Но с другой стороны, если он сейчас ослабит давление, люди Кина смогут прийти в себя и подготовиться к бою. За тот же час они глубоко окопаются и укрепят оборонительные позиции. Кроме того, за время обстрела Гаарк израсходовал свыше десяти тысяч снарядов, что составляет больше половины всего запаса.

Нет, штурм следует продолжить. Лучшего шанса уничтожить Кина может не представиться.

Глава 13

– Они всего в двухстах пятидесяти ярдах от нас! – воскликнул Пэт. – Черт возьми, Эндрю, мы больше не можем ждать! Разреши открыть огонь!

Лежа за перевернутой пушкой, Эндрю испытывал непреодолимое желание ответить согласием на просьбу Пэта. Бантагские броневики, как назло, остановились намного раньше, чем он ожидал. Двадцать пять бронированных машин, выстроившись цепью вдоль всего склона, обрушили на укрывшихся в лесу людей настоящий шквал картечи и разрывных снарядов, а залегшие в высокой траве бантагские пехотинцы яростно палили из винтовок. Эндрю видел, что ответный огонь защитников холма почти затих и его солдаты просто не осмеливались высунуться из укрытия, чтобы произвести выстрел.

В те краткие мгновения, когда шум боя ненадолго стихал, до слуха Эндрю доносились глухие раскаты канонады, гремевшей на южном склоне.

Выпущенный из бантагской мортиры снаряд угодил точнехонько в ствол четвертого орудия батареи Пэта. Канониры из расчета поврежденной пушки рухнули на землю и больше не встали.

– Пэт, выпусти по этим машинам несколько бронебойных снарядов. Но пока не трогай штуковины Фергюсона.

– Это пустая трата пороха, Эндрю. Ты же знаешь.

– Пусть! Нам нужно подманить их поближе.

Пэт сделал знак одному из солдат передать распоряжение на другие батареи. Пробежав несколько шагов вверх по склону, юноша упал на землю с бантагской пулей в спине. Тут же с места сорвались еще двое вестовых, но только одному из них удалось добраться до леса.

Пэт рявкнул приказ расчетам двух оставшихся пушек батареи. Стволы орудий уже были наведены на ближайший броневик. Через пару секунд две десятифунтовые болванки высекли сноп искр из передней стенки бантагской машины и со звоном отскочили вверх. Почти тут же прозвучала серия выстрелов, но все снаряды, выпущенные людьми, рикошетили от броневиков Гаарка, не причиняя им никакого вреда.

Как только артиллеристы Эндрю переключились на стрельбу бронебойными снарядами, бантагские пехотинцы, которых больше не сдерживал страх перед картечью, начали подбираться все ближе и ближе к позициям людей. Некоторые уже добрались до того места, где недавно разгорелась кровавая схватка за знамя 3-го Суздальского полка.

На этот раз никто не вступил с бантагами в рукопашную. Под таким свинцовым ливнем не могло устоять ни одно войско. Солдаты орды бросились вверх по склону холма, и около полусотни из них, во главе с размахивающим багряным флагом знаменосцем, добежали до самого края леса и атаковали расположенную там батарею, где их наконец и остановил потрепанный в бою полк пехотинцев Республики, окопавшихся рядом с пушками.

Склоны холма вновь окутались клубами порохового дыма, а бригадные и дивизионные командиры тут же начали посылать донесения Эндрю, сообщая ему, что запас патронов у солдат подходит к концу.

– Прекратить огонь! – проревел Эндрю. – Подождем, пока они подойдут вплотную. Не стрелять!

Огонь со стороны защитников холма начал стихать, а через несколько минут угомонились и бантаги.

Дым, повисший над холмом, был таким густым, что Эндрю с трудом различал даже фигуру Пэта, стоявшего всего в десятке шагов от него. Вдруг из-за дымовой завесы донесся одинокий звук нарги, который через мгновение подхватили десятки других бантагских рогов.

Эндрю охватил озноб. Это был сигнал атаки, который звучал одинаково во всех ордах: гнусавый рев рогов, становившийся выше с каждой нотой и заканчивавшийся пронзительным, на грани слышимости, воем, от которого кровь стыла в жилах.

Скрывавшиеся в дыму бантаги затянули боевые песни, а увенчал всю эту какофонию свист вырывающегося из труб пара и монотонное гудение двигателей броневиков, которые, наконец, сдвинулись с места и покатились к лесу, чтобы окончательно раздавить засевших в нем людей.

– Всем батареям приготовиться к бою! – взревел Пэт.

В воздухе зазвучали чистые звуки горнов. Задрав голову, Эндрю закричал солдатам окопавшегося у валунов полка, чтобы те спустились к батарее и заняли места на укреплениях, воздвигнутых возле двух уцелевших пушек.

Мимо Эндрю пробежал заряжающий, державший в руках один из драгоценных снарядов Фергюсона. Взяв у него болванку, Пэт лично вложил ее в ствол, аккуратно захлопнул крышку казенника и встал позади орудия, дожидаясь подходящего момента для выстрела.

Послышался треск винтовок, и над батареей вновь засвистели пули. Стоя рядом с Пэтом, Эндрю замер в ожидании.

– Мишень справа! – воскликнул ирландец. – Орудие номер три, первая машина в цепи ваша. Мы берем на себя вторую.

Эндрю не понимал, как Пэту удалось что-то разглядеть в таком дыму, – сам он, глядя в указанном ирландцем направлении, различал лишь какие-то черные пятна. И вдруг серые клубы на мгновение рассеялись, и Эндрю увидел устрашающего железного монстра, ползущего в их сторону. Вдоль переднего края крыши броневика были выложены человеческие черепа; на черном фоне машины их белизна казалась особенно пугающей. Из трубы двигавшегося в облаке пара броневика валил черный дым.

Пэт, подгоняя криками своих людей, занялся наводкой орудия. Его канониры, по двое у каждого колеса, помогали опустить ствол.

Машина, в которую они целились, слегка изменила направление движения и покатилась прямо на них. Послышался щелчок открываемого переднего порта.

– Ложись! – завопил Эндрю.

И в ту же секунду передняя пушка броневика выстрелила картечью. По стволам и колесам батарейных орудий застучал град из железных шариков, а половину артиллеристов как косой скосило. Эндрю, оказавшийся в самом центре смертоносного вихря и не успевший даже пригнуться, почувствовал, как его что-то кольнуло.

– Хорошо, что одной руки нельзя лишиться дважды, – крикнул ему Пэт. На лице ирландца сквозила тревога.

Только тут Эндрю заметил, что пустая часть левого рукава, которую он всегда подкалывал, начисто оторвана. Из раненого обрубка капала кровь, и Эндрю зашипел от боли.

Пэт вновь склонился над пушкой, продолжая выцеливать мишень. По его команде несколько пехотинцев поднялись с земли и заняли места погибших канониров.

Вдруг О'Дональд вскинул обе руки вверх:

– Поберегись!

Сделав шаг назад, ирландец повернулся в пол-оборота и резко дернул за спусковую веревку.

Из жерла орудия вырвался язык пламени, и десятифунтовка откатилась назад на шесть футов.

Несмотря на непрекращающийся шум боя, Эндрю показалось, что он слышит издаваемый снарядом Фергюсона странный свист, который отличался от обычного воя бронебойных снарядов. В следующее мгновение из дымовой трубы броневика вырвалось облако пара, раздался оглушительный взрыв, и бантагская машина превратилась в груду металлолома. Из открытого переднего порта ударила мощная струя бурлящего пламени.

Пораженный увиденным, Эндрю бросил взгляд на остальные броневики. Примерно половина выпущенных людьми снарядов срикошетили от передних стенок бантагских машин, не нанеся им никакого вреда. Две-три секунды Эндрю казалось, что новое изобретение Чака не сработало и Пэту просто повезло попасть в открытый пушечный порт вражеского броневика. Но тут прогремел взрыв внутри еще одной машины, потом третьей… четвертой. Несколько броневиков резко остановились, и из их труб повалил пар. Эндрю увидел, как в одной из машин открылся передний люк, из которого выполз визжащий от боли бантаг.

Люди приветствовали удачу артиллеристов торжествующим ревом, а в криках солдат орды явственно слышались недоумение и страх. Но большинство вражеских броневиков продолжали продвигаться вверх по склону. Пэт зычно потребовал принести новый снаряд.

Не веря своим глазам, Гаарк смотрел, как его броневики потрясла целая серия взрывов.

– Вперед! – закричал он срывающимся от напряжения голосом. – Раздавите их!

В небе зажглись очередные сигнальные ракеты. Пушка Пэта выстрелила во второй раз, разворотив бантагский броневик менее чем в пятидесяти ярдах от их позиций.

– Наверное, так охотятся на слонов! – проревел ирландец, закладывая в казенник третий снаряд Фергюсона.

– Они идут! – раздался крик, тут же подхваченный остальными солдатами.

Бантаги бегом устремились к позициям людей, с каждой секундой длинные ноги солдат орды приближали их к засевшим наверху защитникам холма на десять с лишним ярдов.

Волна бантагов перехлестнула через невысокие укрепления, сооруженные перед батареей. Один из врагов, вскинув над головой винтовку, вскочил на Пэтову пушку, но в следующее мгновение пуля из револьвера ирландца превратила его лицо в бесформенную кровавую массу.

Склоны холма огласились звуками ожесточенного ближнего боя. Засвистели выпущенные в упор из винтовок пули, захрустели под ударами прикладов черепа, приглушенно затявкали револьверы, воткнутые прямо под ребра ненавистных врагов.

Вокруг Эндрю творилось сущее безумие: огромные бантаги с диким хохотом беспорядочно метались, размахивая винтовками, как дубинами, а казавшиеся рядом с ними лилипутами люди, уворачиваясь от ударов, жалили врагов штыками в ноги, живот или пах.

Атака бантагов отбросила людей от пушек. Отступивший вместе со всеми Эндрю вдруг услышал свое имя, выкрикнутое гортанным голосом. Подняв голову, он увидел в двух шагах от себя огромного воина орды. В глазах врага светилось торжество. Вскинув руку с револьвером, Эндрю нажал на курок, но это не остановило бантага. Приклад тяжелой винтовки взмыл вверх и начал опускаться на голову полковнику. Пытаясь увернуться, Эндрю неловко бросился на землю лицом вниз, и его очки разлетелись на тысячу осколков. Приклад винтовки бантага высек искры из скалы в паре дюймов от его головы.

Перевернувшись на спину, Эндрю одну за другой выпустил в преследователя все пять пуль, остававшихся в барабане револьвера. Бантаг упал. Оказавшись без очков, Эндрю видел все как в тумане. Полковник с трудом поднялся на ноги, но тут кто-то схватил его за плечо и поволок прочь от места схватки. Это оказался его знаменосец, впрочем уже лишившийся штандарта.

Хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, Эндрю позволил юноше вынести себя из боя. Вскоре они оказались под защитой больших валунов, где укрылся отряд пехотинцев, стрелявших в мечущихся внизу бантагов.

– Помочь вам с очками, сэр?

Кивнув, Эндрю вытащил из нагрудного кармана запасную пару. Юноша расправил дужки и водрузил очки полковнику на нос.

Мир вокруг Эндрю вновь обрел четкость. Сморгнув, он высунулся из-за валуна и бросил взгляд вниз. Какой-то бантаг, вырвавшись из кровопролитной рукопашной, бежал вверх по склону прямо на него. Знаменосец Эндрю спокойно вытащил револьвер и тремя точными выстрелами уложил врага на землю.

Справа раздался свист вырывающегося из трубы пара. Бантагский броневик, пробираясь сквозь скопление сражающихся солдат, медленно катил вверх к краю леса. Его пушка выплюнула заряд картечи с убойного расстояния. Около десятка человек, находившихся выше Эндрю по склону холма, буквально разорвало на части.

– Пушки! Нам надо отбить наши пушки! – проревел Эндрю. Отбросив в сторону разряженный револьвер, он вытащил саблю и повернулся к своим людям. – Кто со мной?

Вскинув вверх руку с саблей, Эндрю начал спускаться обратно к батарее, его солдаты толпой ринулись за ним.

– Отобьем пушки вместе с Кином! – выкрикнул один из них, и все остальные тут же подхватили призыв.

Обступив командира, солдаты закрыли Эндрю своими телами от летящих снизу пуль и потащили его обратно к валунам.

– Отпустите меня! – завопил Кин. – Мы должны добраться до наших орудий!

Не обращая внимания на его слова, шестеро солдат силой отволокли Эндрю в безопасное место, откуда он мог только наблюдать за вспыхнувшей на батарее схваткой. В самой гуще сражения находился Пэт, размахивавший тяжеленным пробойником. Взревев от восторга, ирландец одним ударом проломил череп ближайшего бантага и тут же подскочил к следующему.

«Дорвался-таки до веселья, – с завистью подумал Эндрю. – Вот уж кто жить не может без этого безумия».

Контратака людей отбросила последних бантагов за линию укреплений, и О'Дональд мигом оказался у своей пушки, крича пехотинцам, чтобы они помогли ему развернуть врудие. Враги продолжали осыпать их градом пуль, но солдатам удалось навести пушку на бантагский броневик, находившийся менее чем в двадцати ярдах от них. Передовые отряды противника уже обогнали бронированную машину и вступили в бой с засевшими в лесу людьми. Броневик начал медленно разворачиваться в их сторону.

– Поберегись! – проорал Пэт и дернул за спусковую веревку.

Снаряд Фергюсона пробил боковую стенку броневика и угодил в паровой котел. Раздался взрыв.

Бантаги, отброшенные вниз всего на несколько десятков ярдов, обрушили на кучку смельчаков свинцовый дождь.

– Здесь больше нечего делать! – проревел ирландец и вместе со своими оставшимися в живых людьми побежал вверх по склону под защиту больших валунов.

– Какая драчка, Эндрю, какая драчка! – воскликнул он, оказавшись рядом с полковником.

Бросив взгляд направо, Эндрю увидел, что его люди отступили по всей ширине склона и бой идет уже в лесах в верхней части холма. Внизу бантаги прорвались за укрепления, сооруженные перед батареей, и теперь обстреливали укрывшихся среди валунов людей.

– По крайней мере, нам удалось остановить их броневики! – радостно прокричал ему в ухо Пэт. – Мы подбили пятнадцать, а то и все двадцать машин.

– А что толку? – отозвался Эндрю, устало прислонившись к скале. – Они все равно уже в лесу. Нам не прорваться, и патроны на исходе.

– Мы и штыками с ними управимся, – ухмыльнулся Пэт. В его голосе звучал азарт недавнего боя.

– Они опять наступают!

Из клубов дыма вновь вынырнули фигуры атакующих бантагов.

– Давай! – воскликнул Марк, подскакав к броневику Тимокина.

Молодой майор расплылся в довольной улыбке:

– Увидимся на вершине холма, сэр.

– Не обгоняй нашу пехоту, – предупредил его римлянин. – Пусть они разберутся с бантагскими пушками. А секретное оружие попридержи для боя на Роки-Хилле.

– Есть, сэр!

Развернув коня, Марк галопом понесся к артиллеристам, желая проверить, как они расположили свои батареи.

Тимокин вновь нырнул внутрь броневика и наглухо захлопнул за собой крышку люка. Протискиваясь мимо кочегара, он заметил, что стрелка манометра почти достигла красной отметки. Машина въехала на вершину холма и покатились вниз, в узкую долину. Стрелка манометра начала опускаться. Кочегар, который, опершись на лом, стоял рядом с паровиком и тоже не спускал глаз с датчика давления, довольно улыбнулся.

– Ну как она, Андрей?

– Работает как часы. У нас еще осталось четверть тонны угля.

Кочегар бросил взгляд на угольную кучу рядом с паровым котлом. Идея, которая пришла на ум Тимокину и была немедленно одобрена Фергюсоном, заключалась в том, чтобы насыпать угольные кучи от пола до потолка броневика по обе стороны от паровой машины. Это создавало дополнительную защиту для котла и к тому же намного облегчало работу кочегара. Теперь, для того чтобы поддать жару, ему достаточно было просто открыть дверцу топки, и уголь скатывался по желобу в огонь. После этого кочегару оставалось только поворошить уголь ломом и равномерно распределить его по всей топке.

Постучав пальцем по манометру, Андрей повернул вентиль, подлив в котел шесть галлонов воды. Температура внутри паровика тут же упала. Через несколько секунд вода начала превращаться в пар, и стрелка манометра вновь поползла вверх.

Тимокин одобрительно хлопнул кочегара по плечу и пробрался в переднюю часть броневика. Пушечный порт был закрыт ставнем, орудийный расчет выжидающе замер возле десятифунтовки. Встав за спиной у водителя, Тимокин высунулся из открытого переднего люка:

– Возьми чуть правее, Николай. Давай-ка разберемся вон с той батареей.

– Есть, сэр.

Водитель, обе руки которого лежали на рулевом колесе, медленно развернул машину и сразу же вернул руль в исходное положение.

– Прямо по курсу ручей! – предостерегающе воскликнул он. – Держитесь.

Броневик скатился в узкий поток, и Тимокин едва успел схватиться за ремень, именно для таких случаев прикрепленный к внутренней перегородке машины. Впрочем, это не помешало ему стукнуться головой о стенку броневика, и, если бы не железный шлем, молодому майору пришлось бы туго. Кочегара в заднем отсеке машины отшвырнуло прямо на раскаленный докрасна котел, и теперь он, шипя от боли, потирал обожженную руку.

Броневик выбрался на противоположный берег, вскарабкался вверх по крутому склону и покатил дальше. Прильнув к смотровой щели в боковой стенке машины, Тимокин увидел, что остальные броневики – кроме одного, застрявшего на берегу ручья, – продолжают движение вперед, прикрывая идущих за ними пехотинцев от шквального огня бантагских батарей.

– Стреляем картечью с трехсот ярдов, – распорядился Тимокин, и его канониры принялись за дело.

В переднюю стенку броневика ударила первая пуля, а через несколько секунд на машину Тимокина обрушился настоящий свинцовый град. Звон стоял такой, что хоть уши затыкай.

– Надеть защитные маски, – скомандовал Тимокин, опуская на лицо кольчужную сетку. В то же мгновение машину сотряс сильный удар, и майора отбросило назад. Вылетевшая из передней бронированной плиты заклепка, несколько раз срикошетив о стенки кабины, по касательной задела шлем Тимокина.

Следующий бантагский снаряд пришелся в правый бок броневика, и пространство внутри машины наполнилось осколками. Один из канониров завопил от боли и схватился за руку. На мгновение Тимокин испугался, что бантагам удалось пробить броню машины, но тут он увидел, что дело ограничилось вмятиной позади передней пушки. Покореженный металл ярко блестел.

Бантаги продолжали поливать ружейным огнем переднюю и боковые стенки броневика. Одна из пуль влетела в открытый передний люк, просвистев в дюйме от головы водителя.

Николай приподнялся с сиденья и резко захлопнул крышку люка, оставив лишь узкую смотровую щель высотой в два дюйма и длиной в один фут.