Текст книги "Люди огня"
Автор книги: Уильям Гир
Соавторы: Кэтлин О`Нил Гир
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 34 страниц)
Глава 5
Когда желтые лучи утреннего солнца проникли в каньон, Голодный Бык уже бежал 7 со своей добычей по оленьей тропе, петлявшей среди зарослей шалфея на дне каньона. На бегу он по одной высасывал колючки кактуса из ладони и сплевывал их в сторону.
Справа и слева высились холмы с плавными скругленными очертаниями, но с изрезанными оврагами и трещинами склонами. Их украшали разбросанные кое-где островки растительности – чаще всего встречался шалфей, но попадалась и полынь. Эта охота на бизонов обернулась еще одним поражением. Кое-где удалось обнаружить случайно сохранившиеся лепешки навоза – все они давным-давно высохли и посерели под палящими лучами солнца. Куда же скрылись бизоны? Обмякший коричнево-белый койот болтался в распухшей правой руке охотника в такт быстрым шагам.
С тех пор как он покинул Ветку Шалфея и селение, прошло столько дней, что для их подсчета ему понадобились бы не только обе руки, но и три пальца ноги в придачу. Никогда еще зверей не было так мало, никогда их не было так трудно отыскать, как теперь. И если лица людей Племени выглядели исхудалыми от голода уже тогда, когда они отправились на охоту, то сейчас…
– Эй-эй-эй! – Крик разорвал утреннюю тишину.
Бык замедлил бег и остановился, настороженно оглядываясь по сторонам в поисках владельца голоса. Осторожным незаметным движением он снял с пояса свой атлатл. Затем из колчана на спине вытащил длинный дротик. Ловкие пальцы приставили дротик к загнутому концу метательного снаряда. Атлатл удлинял рычаг, продолжая человеческую руку, и позволял метнуть дротик на расстояние в три раза большее, чем невооруженная рука. Голодный Бык с сожалением почувствовал, что пальцам не хватает привычного ощущения сыромятных ременных петель, которые отгрыз койот.
– Где ты? – завопил Голодный Бык.
– Здесь!
На этот раз ему удалось уловить, откуда доносился голос. Оглядывая гребень холма, он невольно зажмурился от слепящих лучей солнца и прикрыл глаза рукой, в которой болталась его утренняя добыча.
Утреннее солнце высвечивало силуэт сгорбленного человека. Почему это он так горбится? Ведь именно так должен выглядеть Койот-Хитрец, когда ему придет в голову обернуться человеком! Чтобы одурачить людей, он иногда является в образе сгорбленной старухи – по крайней мере, Голодному Быку доводилось слышать такие рассказы. Единственный в таком случае способ узнать правду заключался в том, чтобы задрать юбку и посмотреть, не скрываются ли под ней половой член и яички. Эти штуки Койот-Хитрец не мог переменить – или не хотел. Он слишком гордился своим мужским достоинством.
Теряя уверенность в себе, Голодный Бык сошел с тропы и принялся осторожно карабкаться вверх по склону, прочесывая окрестности острым взглядом. Как он заманил в ловушку вора, так и его самого могли изловить – вечная игра жизни и смерти. Три Пальца и Черный Ворон, ожидающие его в лагере, никогда и не узнают, что же с ним случилось, – если, конечно, их самих уже не поймали.
– Что ж это я… Уже почти себя убедил, что это боевой отряд анит-а, – сказал себе Бык. – На ведь голос-то обратился ко мне на языке Племени.
Он закусил губу и всмотрелся в стоявшую наверху фигуру, до которой теперь оставалось уже не так далеко. Черный силуэт, освещенный сзади золотым светом, казался зловещим и мрачным, застыв в неподвижном ожидании. Недоброе предчувствие провело холодными пальцами дрожи по спине Быка.
«Добра это не предвещает. Что там говорил Тяжкий Бобр? Что проклятие наложено на наш край? Тяжкий Бобр говорит, что мы оскорбили Вышнего Бизона и он увел своих детей подальше от нас, прекратил дожди и сделал жизнь людей Солнца-Отца тяжелой – почти невыносимой.
Что же это такое? Неужто Койот-Хитрец? Или какой-нибудь дух пострашнее? Бродячая душа мертвеца? Неужели оно схватит меня и убьет?»
Можно было поклясться болтающимися яйцами Вышнего Бизона – это в самом деле походило на Хитреца! Душу Быка объяла холодная дрожь. А в памяти стали смутно проступать забытые образы…
«Но ведь я же не любитель Силы Духа. Ей от меня никакой пользы не будет. Просто беда пришла… вот и все… » Сердце его тяжко застучало в груди, и он остановился, с трудом сглатывая слюну и напряженно вглядываясь в чернеющий силуэт.
Напрягшись до предела, готовый в любое мгновение броситься бежать, он поглядел кругом, высматривая признаки присутствия злых духов – будто он знал, какими они могут оказаться! Неожиданно возникшее убеждение, что он попал в беду, не переставало саднить в душе Голодного Быка – будто иглы кактуса, все еще торчавшие в его ладони.
Набравшись смелости, он крикнул:
– Хитрец, это ты? Ты? Койот?
Сверху раздался дребезжащий смех. Он был так весел и заразителен, что это даже раздражало.
– Койот? Я?
Черный силуэт громко хлопнул себя по бедру тонкой рукой.
– Так вот что теперь молодежи в головы вбивают! Сердцевина Рога от старости слегка умом тронулся, да?
«Но ведь Сердцевина Рога давно умер! Клянусь огнем и дымом! Шутит надо мной привидение, что ли?»
Он с трудом сглотнул, тихонько пятясь. Страх побежал по всему его телу противными мурашками.
– Давай, забирайся сюда! – закричал черный силуэт. – Я не собираюсь вниз по склону ползти. И без того слишком я издалека притащилась. Мне нужна твоя помощь. Э, да что это? Ты удрать собираешься? – В голосе неведомого существа задребезжала нотка неудержимого веселья. – Ну, так я приду в селение Племени и расскажу, что один из их молодых храбрецов от меня удрал, будто кролик от волка! Ха-ха-ха, можно со смеху живот надорвать!
Слегка смутившись, Голодный Бык снова полез вверх, стараясь отыскать в своей памяти образ старухи, похожей на эту. Солнце светило ему прямо в глаза, и рассмотреть лицо как следует он не мог. Неужели это Терпкая Вишня? Нет, та куда толще. Спящая Ель? Она гораздо ниже ростом. Ходит-Гуляет? Может, и она, да что-то не очень похоже… Правда, какое-то сходство есть…
«Или это все-таки Койот пытается меня одурачить». Но ведь обычно Койот это проделывает в Снах и Видениях. Иногда, обернувшись сгорбленной старухой, он уговаривает красивых девушек отдохнуть, поспать немного… А потом, когда они заснут, он тихонько вытаскивает свой детородный член и брюхатит их, так что они и не чуют ничего…
А может, она из Клана Собачьего Ворона? Коли так, она страшно далеко на запад забралась. Вот он подошел уже достаточно близко, чтобы разглядеть получше ее фигуру. Горбатой она казалась из-за сумы, что несла на спине. Ее лицо когда-то, наверное, было красиво: широкие скулы, полные щеки… Да, даже теперь, когда старость высосала из нее сок молодости, в ее облике еще оставался отпечаток гордой красоты. И ему все никак было не отделаться от чувства, что когда-то он уже видел ее…
«Но кто же она такая?»
Он вскарабкался наконец на вершину холма, осторожно осматриваясь вокруг. Он все еще не был уверен, что не дал себя заманить в ловушку анит-а… да в чем, собственно, он был уверен? Куда бы он ни кинул взгляд, ничего, кроме отполированных ветром камней, потрепанного шалфея и жалких пучков травы, видно не было. По-видимому, это все-таки не ловушка анит-а…
Старуха подняла голову, глядя, как он подошел к краю хребта и заглянул на другую сторону:
– По крайней мере, ты не окончательно рассудок утратил.
Она поморщилась от яркого света, будто ее пронзила внезапная боль, и пошла ему навстречу.
Он стоял настороже, готовый в любое мгновение пустить дротик. Ладони его вспотели. Он точно знал, что уже видел ее когда-то… но ведь именно так Койот и обманывает людей. Прикрывается обличьем мертвеца… а может, и живым человеком прикидывается – много ли он об этом знает! Судя по истрепанной одежде и худобе, она, скорее —всего, бездетная вдова, о которой некому позаботиться. И тут она взглянула ему прямо в глаза! Все так и обмерло у него внутри.
– Кто ты такая? – прошептал он, покрепче сжимая атлатл. Это слегка успокоило его: полированное дерево источало силу духа, которую он вдохнул в него при Благословении.
«А какой толк от искусно сделанного дротика, если столкнешься с привидением? Эх, если б Тяжкий Бобр Пропел над ним свое Снадобье от Привидений… так нет же… »
– Ты не узнаешь меня? – Она склонила голову набок, и ее глаза весело блеснули. – Если, малыш, ты и в самом деле тот, кем мне кажешься, то годы пошли тебе на пользу. Красивый мужчина.
Он едва не подпрыгнул от изумления. Она назвала его «малыш»!
– Я – Голодный Бык, сын Семи Лис и Яркого Облака. Моим дедом был…
– Ну да, ну да. Я тебя знаю. Знала и твоего отца. Скорее, слышала о нем. А вот твоего деда, Большого Лиса, я знала хорошо. – В ее глазах загорелся нахальный огонек. – Да уж, можно сказать, что совсем близко была с ним знакома. Ветер гонит людей по кругу, не так ли? Что человек делает, непременно возвращается к нему… неважно, каким образом. Видение было истинно. Пора мне была прийти.
Видения?.. Он прищурился, испытывая легкое раздражение. Его тревога еще не совсем прошла. Никогда не знаешь, какую шутку с тобой могут выкинуть демоны. А вдруг она все-таки дух? А если дух, то злой или добрый?
Они стояли теперь совсем близко друг к другу. Сглотнув слюну, он собрался, преодолевая давящий страх. С быстротой молнии опустил острие дротика книзу и задрал ее юбки.
– Это еще что?! – завизжала старуха, отскочив назад. Чтобы удержать равновесие, она замахала руками. Посох только мешал ей.
Пользуясь удобным моментом, Голодный Бык присел и заглянул под юбку. Женщина!
Только быстрота реакции спасла его от страшного удара посохом. Отпрыгнув вбок, он покатился по земле, увернувшись от увесистой палки, просвистевшей над головой.
– Эй, не убивай меня! – Он отполз еще подальше, а посох разбросал в стороны камни, ударив по тому месту, где только что находилась голова Голодного Быка. Прежде чем старуха успела окончательно прийти в себя от неожиданности, он вскочил на ноги и побежал.
– Уааа-ааа! – С ее старых губ сорвался боевой клич, и старуха бросилась в погоню.
– Остановись! – крикнул он, убегая. – Я же просто хотел проверить!
Изношенное тело не могло выдержать настоящую гонку, а тяжелая сума, удержавшаяся на спине, еще замедляла бег. С трудом переводя дух, женщина остановилась, свирепо сверкая глазами и гневно размахивая посохом. Нечленораздельные звуки вырывались из пересохшего горла.
– Ведь Койот притворяется женщиной! – извинялся Голодный Бык.
Она снова бросилась на него, не отказавшись от мысли разбить ему голову.
– А ты бы как поступила на моем месте? – спросил он, увертываясь и поднимая кверху руки.
Запыхавшись, старуха хватала воздух широко раскрытым ртом.
– Прости меня, пожалуйста, – проговорил он. – Я простой охотник. Я про Койота только то и знаю, что мне Зрящие Видения рассказывают.
– А ты когда-нибудь… видел… чтобы Койот… явился в обличье старухи?
– Нет!
– Так почему же ты…
– А вдруг… вдруг он может принять и такой облик? И уж если он меня хочет одурачить, так не на того напал! У меня и без того хлопот предостаточно!
Заметив сконфуженное выражение его лица, старуха воздержалась от очередного нападения и засмеялась. Смех сменился кашлем.
– Так и быть, – согласилась она, переводя дух в промежутках между разрывавшими ей грудь приступами кашля, – я тебе верю.
Голодный Бык вздохнул с облегчением:
– Вот и хорошо. А кто ты?
Она шмыгнула носом и поправила ношу на спине:
– Первое мое имя среди людей было Зеленая Ива.
Она усмехнулась и обвела рукой иссохшую землю вокруг:
– Одного этого достаточно, чтобы ты понял, как давно я родилась. А ты, значит, Голодный Бык? Говорят, ты настоящий охотник.
Он сглотнул слюну:
– В моем племени я лучший охотник.
Старуха с сомнением взглянула на мертвого зверя, болтавшегося в его левой руке:
– Ну, если ты только и добыл, что эту пышнохвостую крысу… не хотела бы я принадлежать к твоему племени.
Заметив царапины на его лице и разорвавшуюся во многих местах одежду, она добавила:
– И, кажется, тебе за ней порядком побегать пришлось. Это ты только что ломился сквозь шалфей, будто Чудовище во время гона? И это ради койота?
Он возмутился. Гордо выпрямившись, он уже был готов резко выкрикнуть в ответ слова, подсказанные вспыхнувшим гневом, но осторожность охотника одержала верх над его горячностью. В легендах именно так вот молодые люди и попадали в беду, неосторожно дав волю языку. Вышний Мудрец превращал их за это в лягушек, червей и прочих жалких тварей.
Вдобавок взгляд ее глаз был взглядом Силы Духа. Казалось, она видит его душу насквозь. Конечно, она бесконечно мудрее, чем он… И вдобавок теперь он больше не сомневался, что уже видел ее когда-то раньше.
– Зеленая Ива? А ты… ну, я хочу сказать… ты еще в этом мире? Ты живая? – В горле у него пересохло. Что могла здесь делать одинокая старая женщина?
Она издевательски усмехнулась, обнажив желтые полустертые зубы:
– Такая же живая, как ты. А судя по тому, как ты себя ведешь, еще и умнее в тысячу раз.
Он вспыхнул и опустил глаза от стыда.
– А куда ты направлялся, когда я тебя позвала? Тут неподалеку разве есть селение Племени?
Он указал дротиками на юго-восток.
– Через четыре дня пути. Вниз по Лунной Реке. А нас трое отправилось на охоту – Черный Ворон, Три Пальца и я. Я попробовал еще и к северу пройти.
– Не слишком-то на этот раз повезло, да? – Она покачала головой, отхаркнула и сплюнула на камни. – Да, а я заметила следы бизонов. Небольшое стадо, чувствующее себя неуверенно. Там, за хребтом. – Она махнула рукой назад.
– Это не так уж и далеко. Полдня пути. – Он помолчал немного, а затем добавил: – Ты оттуда пришла? Это ведь опасно, слишком близко к анит-а.
– Меня они не трогают. А где ваш охотничий лагерь?
Он показал рукой на восток.
– Так. А селение Племени к югу отсюда? – Она задумчиво почесала подбородок. – Знаешь что? Сбегай за твоими друзьями. А сегодня вечером встретимся у Ключей Чудовищных Костей.
– Ключи Чудовищных Костей… Но зачем там? Я хочу сказать, это ведь место Силы, где Близнецы-Богатыри убили Чудовищ и съели их. Так ты и в самом деле… – Он попятился, на мгновение потеряв дар речи.
– Ха-ха-ха, – старуха сердито рассмеялась. – Так вот какие россказни теперь принимают за чистую правду? Близнецы-Богатыри, говоришь? Люди убивали Чудовищ – точь-в-точь как мы убиваем бизонов. – Она замолчала, грустно глядя на каменистую почву. – Не знаю, почему это вообще меня заботит… Меняется… Все меняется… превращается во что-то новое.
Голодный Бык не мог успокоиться:
– Но нас предупреждали, чтобы мы не ходили туда. А не то духи, вроде Койота-Хитреца, заберут нашу душу.
Она пронзительно взглянула ему в глаза:
– В самом деле? И тот же сумасшедший, я полагаю, вам дает советы старухам под юбки заглядывать? Кто вам морочит голову такой чепухой?
Недовольно нахмурившись от издевательского тона вопросов старухи, он ответил:
– Тяжкий Бобр. Он Зрит Видения…
– Я помню его. Угрюмый был мальчишка. А что такое с вами произошло? Он вдобавок к своей всегдашней унылости еще и сошел с ума?
– Он могуч и…
– Возможно. А может, он просто всех одурачил, заставив поверить в свое могущество. Я в этом разберусь. Обычно присутствие Силы заметно даже в ребенке. Она светится в их глазах… накладывает отпечаток на манеру держаться… А что с Сердцевиной Рога?
– Умер.
Она пронзительно взглянула на него:
– Когда?
– Да уже года три с тех пор прошло. Никто толком не знает отчего. Он сломал ногу, и она срослась, но болеть не перестала. А потом вспухла и загноилась изнутри, как это иногда случается… Тяжкий Бобр сказал, что это потому так вышло, что Сердцевина Рога призы вал злых духов. Потому-де и наказывает нас Вышний Бизон… не дает Человеку Дождя пролить влагу из облаков. У Сердцевины Рога никогда и не было настоящей Силы, чтобы…
– Что за бредни! Сердцевина Рога был настоящим Зрящим Видения и обладал Силой, как это бывало в старину. А Тяжкий Бобр… Да это просто несмышленыш, который пытается охотиться на бизона с ветками вместо дротиков!
– Не надо! Не говори так! А не то Тяжкий Бобр Пропоет над тобой Проклятие… призовет злых духов, и тогда…
– Эта глиста меня Проклянет? – Она снова весело рассмеялась. – То-то страху будет!
Но смех резко оборвался: ей в голову пришла неожиданная мысль:
– Да, теперь понятно… Как загадочно сказывается Сила Видений… как сложно…
Она сбилась с мысли и уставилась в пространство пустым взглядом, видевшим что-то невидимое сквозь Голодного Быка и залитый солнцем гребень холма.
– Кто ты? Я тебя где-то уже видел.
– Что? – Она вернулась к обычной действительности; ее взгляд опять сфокусировался на лице собеседника. – Но я же сказала тебе, меня называли…
– А сейчас-то ты кто?
Она ответила печальной улыбкой, приподняв брови, отчего морщины у нее на лбу стали еще глубже:
– Однажды ночью мы встретились в твоем вигваме. Ветка Шалфея только что потеряла ребенка. Мальчика, если я не ошибаюсь. А мне нужна была мать – молодая женщина со здоровым молоком. Неудивительно, что ты не можешь меня вспомнить. Той ночью вы оба были порядком расстроены. Ты едва заметил мое присутствие.
У него захватило дух.
– Белая Телка! Но ведь говорили, что ты…
– Улетела в небо на смерче, – закончила она за него, усмехнувшись. – Знаю, знаю. В отличие от воронов, что непрерывно каркают о важных вещах, люди любят болтать о всякой чепухе.
От изумления он широко раскрыл рот.
– Мальчик здоров? Растет?
Он кивнул, все еще не до конца придя в себя. Он вспомнил ту печальную ночь, вспомнил, какое горе стояло в глазах Ветки Шалфея, когда она баюкала мертвого ребенка… А потом из темноты пришел Сердцевина Рога и эта вот женщина – со свертком в руках. Подарок, сказала она. Ребенок, присланный Духами взамен отнятого.
Тогда его куда больше заботила Ветка Шалфея, чем старухи, являющиеся из темноты. Поэтому-то он и забрал у нее умершего сына, а вместо него положил ей на руки живого младенца. С благоговением и страхом он увидел, что Ветка Шалфея согласилась дать ребенку грудь. А когда он обернулся к пришелице, той уже не было в вигваме. И на следующий день в селении ее обнаружить тоже не удалось.
Перед тем как уйти и стать вождем отдельного племени, Лосиное Горло рассказал ему о Белой Телке и о раненом бердаче. Белая Телка встретила Лосиное Горло как раз на этих самых холмах, где он охотился, и отвела его к Ключам Чудовищных Костей. Там их ожидали ребенок и раненый бердаче.
Сердцевина Рога дополнил этот рассказ, поведав о Силе Белой Телки и как она живет высоко в Бизоньих Горах, занимаясь колдовством… Больше о ней почти ничего не было известно – по крайней мере, никто больше ничего рассказать не мог.
Старуха облизнула губы и покачала головой:
– Ну, хватит обо мне. Мне нужно, чтобы ты вернулся в ваш охотничий лагерь. Возьми с собой твоих друзей и приходите к Ключам Чудовищных Костей. К тому времени, как вы придете, я из твоей добычи приготовлю похлебку. Тогда мы послушаем, как ты героически охотился.
Он кивнул: от всего происходящего у него голова шла кругом.
– Ты придешь?
– Д-да.
Белая Телка подняла с земли убитого койота и заглянула в его потухшие глаза:
– Лучший охотник Племени, говоришь? Похоже, что ты на него сел!
Не подумав, он признался:
– Так оно и было. А не то он бы снова удрал!
Три Пальца насвистывал себе под нос, изготавливая новый наконечник из кремня – великолепного слегка прозрачного коричневатого камня. Его ловкие руки обтачивали края кремня на куске грубого песчаника, в котором за много лет такой работы образовались ровные борозды. Ощупав закругленный край большим пальцем, он удовлетворенно кивнул и достал из своей сумы отполированную многолетним употреблением палочку из лосиного рога.
Продолжая насвистывать, он снова уселся на валуне и принялся откалывать от кремня широкие тонкие пластинки. С ловкостью мастера он подхватывал каждую пластинку и осторожно ронял кусочек камня, певшего, ударяясь о своего предшественника, негромкую звонкую песенку камнерезного мастерства. В Племени не было более искусного в изготовлении кремневых орудий человека, чем Три Пальца. Когда он обрабатывал камень, часть его души переходила в изделие.
Три Пальца сидел у дымившего костра, в котором горел шалфей. Посреди камней, образовывавших очаг, все еще чернели заячьи кости. Неподалеку лежали две большие сумы и стоял шалашу Там и сям в земле были видны круглые лунки. Еще недавно здесь рос вырванный ради топлива шалфей. Горел шалфей прекрасно: стоило его положить на угли, как огонь мгновенно охватывал его и с ревом рвался к небу. Через некоторое время плотная слоистая структура дерева разрушалась, и получившиеся уголья тлели и сохраняли жар целый день. Если сверху положить камни, равномерно излучавшие поглощенное тепло, то на таком очаге можно было очень долго варить похлебку, или жарить мясо, или насыпать сверху слой земли и спать в тепле даже в самую холодную пору.
Три Пальца прервал работу, вытер пот с высокого лба и взглянул туда, где только что сидел Черный Ворон. Но он с удивлением обнаружил, что приятель куда-то ушел. Дичь заметил? Оглядев склон холма, Три Пальца наконец увидел его: тот спускался вниз, петляя между кустами.
Три Пальца снова засвистел и начал обтачивать хрупкий край наконечника. Когда тот стал достаточно плоским, он обернул его в кусок толстой бизоньей шкуры и достал из своей котомки шило из лосиного рога. Приставляя его к кремню в точно определенных местах, Три Пальца стал откалывать от наконечника длинные тонкие пластинки, придавая ему окончательную форму.
В такт работе он насвистывал, передразнивая луговых трупиалов и дроздов. Он пускал трели, будто зяблик, и обманутые птицы отвечали ему из высоких кустов, росших под террасой, на которой был разбит лагерь.
– Голодный Бык идет! – крикнул снизу Черный Ворон; его слова сопровождались шумом покатившихся по склону камешков и сухой земли. – Да как спешит!
Высунув язык от усердия, Три Пальца отколол от хрупкого кончика крохотный кусочек камня, после чего острие стало острым как бритва, и лишь затем поднял голову:
– Спешит, говоришь? Может, дичь нашел?
Черный Ворон побежал наверх в своей необычной манере: казалось, что все суставы в его теле вывихнуты и свободно болтаются. Это был высокий худой мужчина лет двадцати пяти от роду. И в лице его, и в теле все было смешно и преувеличено. Самой уродливой чертой в нем был длинный мясистый крючковатый нос. В ходу была шутка, что его нос похож на случайно попавший на лицо кусок кала. Другой странностью был слегка отвисший живот с выступающим пупом, который нелепо выделялся на тонком теле. При всем при том Черный Ворон был самым искусным следопытом Племени.
Он подошел к бурдюку с водой, висевшему в тени одного необычайно упрямого куста шалфея, который не поддался неоднократным попыткам вырвать его из земли.
– Да уж, лучше надеяться, что он и впрямь обнаружил зверя. Из одного разглядывания старых следов похлебка не слишком густая получается. Я хочу сказать, мы до сих пор ничего и не видели, кроме пыли да прошлогодних бизоньих следов.
– А ты чего-нибудь съедобного не приметил?
– Разве что мелких пташек – тех самых, чьи песенки ты распеваешь. Да еще вроде бы антилопу углядел внизу в долине.
– Не очень-то верится. Понимаешь: в долине воды нет. Трава вся пожухла и высохла. Взгляни на небо – только и увидишь, что мелкие тоненькие перышки облаков высоко-высоко. Когда в последний раз дождь шел, а? А прошлой зимой и снега не было, – и Три Пальца, не прерывая разговора, снова принялся осторожно откалывать пластинки кремня, слегка вращая шило.
– Да, слишком уж долго это тянется. – Черный Ворон отпил воды. – Знаешь, если так и дальше пойдет, нам придется крысами да мышами питаться. Как ты думаешь, ты сможешь Пропеть, чтобы нам удалось загнать в ловушку стадо зайцев?
– А это ты когда-нибудь слышал? – Три Пальца засунул руку в свой мешок.
Черный Ворон, не скрывая любопытства, наклонился, чтобы получше рассмотреть диковину, а Три Пальца поднес к губам полую костяную дудку, украшенную резьбой, и задул в нее:
– Ввввв-аааааа!
Звук далеко разносился в неподвижном воздухе.
– Здорово, да? – со счастливой улыбкой спросил Три Пальца.
– Это чтобы на манер умирающего зайца кричать, да? Это ли нам нужно! Ты бы лучше придумал, как пахнуть, будто бизониха в течке!
Три Пальца пожал плечами и снова взялся за свою работу:
– Ты и представить себе не можешь, какие звери на такой крик сбегаются. Койоты, скунсы, барсуки, ласки, волки… толпы зверей!
– Просто прекрасно! Это уж точно прекратит голод в селении! Скунсов и барсуков есть еще, предположим, можно… Волк – священное животное, и его есть нельзя ни при каких обстоятельствах. А уж койот на вкус… ну просто… короче говоря, я никогда настолько голоден еще не был.
Тут Три Пальца нахмурился, глядя на наконечник, поднял его к свету и, зажмурив один глаз, принялся разглядывать его так и сяк, пытаясь найти какие-то упущенные мелкие недостатки изделия.
– Не знаю, не знаю… Эти зайцы иногда так себя коварно ведут… Обегут вокруг ловушки и бросятся прямо тебе под ноги!
Черный Ворон сел на корточки, сцепив пальцы обеих рук:
– А ты и боишься? Помнишь, как мы бизонов в ловушку загнали у Красноводного Ручья? Тогда еще этот большой бык пробежал по Черной Птице и с хрипеньем бросился на нас, пена так и летела во все стороны? Никогда я не видел, чтобы кто-нибудь так проворно по загону бегал, как ты в тот раз!
– Подумаешь! Взгляни-ка на меня: жив, цел и невредим. А вот Черная Птица до сих пор еле дышит, после того как этот бык ему все ребра переломал!
– Так-то так, но ты бы куда как красивее смотрелся, если бы не угодил лицом прямо в…
– Да, да! Просто бизоны со страху обделываются…
Черный Ворон усмехнулся, его темные глаза весело заблестели:
– А мне-то показалось, что по этой части там не одни бизоны отличились…
– А что! Я тоже перепугаться могу!
Они оба поднялись на ноги, едва Голодный Бык подбежал к лагерю. Его грудь высоко вздымалась, хватая воздух. Он остановился, растерянно улыбаясь.
– Ну что? – одновременно воскликнули Черный Ворон и Три Пальца.
Подойдя к ним поближе, Голодный Бык глубоко вздохнул и покачал головой:
– Дичи нет никакой. А вот… я так думаю, мы в беду попали.
– Почему это мне не по душе, как он об этом сообщает? – вполголоса, будто про себя, пробормотал Три Пальца.
– Что за беда? Анит-а?
Голодный Бык встряхнулся, будто надеясь прояснить таким образом свои мысли, и подошел к бурдюку с водой. Он поднял его к губам и отпил немного. Вытирая рот, он повернулся к друзьям:
– Нет, не анит-а. Вы про Белую Телку слышали? Так вот сегодня утром…
И он начал подробный рассказ.
– Ключи Чудовищных Костей? – удивился Черный Ворон, сидевший на корточках. – Белая Телка, эта колдунья, хочет с нами встретиться в вечерней темноте у Ключей Чудовищных Костей?
Три Пальца зачесал затылок, с сомнением глядя на Голодного Быка. «Он раньше вроде в своем уме был. Да и лезть во всякие такие штуки, что с Силой Духа связаны, терпеть не может. Он даже не признается, если ему вдруг плохой сон приснится!»
– Я так думаю, что мне надо пойти. Вы не ходите, если не хотите. Я думаю, с самого начала так и надо было сделать – пойти вместе с ней, и все. Я просто думаю… ну, мало ли чего… вдруг вы испугаетесь привидений или еще что… Не знаю. Не люблю все эти затеи Духа.
Черный Ворон нахмурился, глядя на вьющийся над очагом дымок:
– А если просто взять и убежать домой? Может, Тяжкий Бобр…
– Я так не думаю, – произнес Голодный Бык растерянно. – Она, кажется, его ни чуточки не боится.
– Раз она так близко от тебя стояла, она завладела твоей душой, – порешил Три Пальца. – Может, втянула в себя твое дыхание или еще что.
– Что? Она втянула мое…
– Откуда я-то знаю? Я не знаю, как ведьмы крадут души!
– Э, э! Вы так друг друга до смерти запугаете! – крикнул Черный Ворон. Он склонил голову набок и внимательно посмотрел на Голодного Быка: – Ты знаешь, что Зеленая Ива и твой дед Большой Лис были женаты?
Голодный Бык, бледнея, уставился на него:
– Женаты?…
Он с трудом сглотнул:
– Ты хочешь сказать…
– Именно это я и хочу сказать. Красная Луна – та женщина, которую ты называл бабкой, – появилась позднее. Зеленая Ива родила твоего отца Семь Лис. Потом начались неприятности и она ушла из Племени. Оставила ребенка твоему деду – Большому Лису.
– Откуда ты все это знаешь?
Лицо Черного Ворона стало строгим и важным; он пожал плечами:
– Не во всех семьях принято вспоминать прошлое… особенно, когда это прошлое хочется забыть. Большой Лис никогда не рассказывал об этом твоему отцу. И тебе не рассказывал. Люди ведут себя вежливо, они не упоминают о том, о чем твоей семье неприятно слышать…
– Значит, она моя… быть не может.
Черный Ворон пронзительно взглянул в лицо Голодного Быка:
– Да. Она твоя бабка. И я думаю, лучше нам всем отправиться к Ключам Чудовищных Костей и узнать, • чего ей от нас нужно.
Голодный Бык взмахнул руками и затряс головой:
– Нет, не сейчас, так вот сразу после твоего рассказа…
– Голодный Бык, – строго промолвил Черный Ворон, – она не из тех женщин, с которыми стоит ссориться. Рассказывают, что она просто убила одну женщину, которая… В общем, она ее убила, вот так-то! Говорят, она просто посмотрела на нее. Л на четвертый день та умерла. От стыда Зеленая Ива сбежала ночью.
Голодный Бык умоляюще взглянул на Три Пальца. «Что же мне делать теперь? Что сказать?» Он откашлялся:
– Но послушай, Черный Ворон, ведь если мы просто уйдем отсюда…
– Она нас знает, – убежденно произнес Черный Ворон. – Голодный Бык сказал ей, как нас зовут. И ищет она селение Племени. Так что нравится нам это или нет, деваться некуда.
Против воли – будто кролик, которого тащат из норы за уши, – Голодный Бык выговорил:
– А нам ведь недолго идти до Ключей Чудовищных Костей, правда?
