Текст книги "Люди огня"
Автор книги: Уильям Гир
Соавторы: Кэтлин О`Нил Гир
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 34 страниц)
– Не вздумай сейчас удрать от меня, будто перепуганный теленок в бурю. То, что происходит, связано с Силой Духа. Понимаешь? Это мое дело.
Голодный Бык облизнул пересохшие губы. Сердце его бешено колотилось:
– Я должен бежать. Я чувствую. Я должен бежать!
Она впилась в его лицо властным взглядом:
– Обещай мне, что не наделаешь глупостей. Клянись своей душой. Это мое дело!
– Клянусь душой. – Он нервно сглотнул. – Я не люблю вмешиваться ни во что, связанное с Силой Духа. Но я должен бежать!
Она резко кивнула:
– Хорошо. Доверься мне. Помни: ты поклялся своей душой!
Белая Телка снова заставила работать свои старые ноги. Под ее мокасинами потрескивала сухая трава, как будто она шла по мелким косточкам.
Она пробормотала, не сбавляя шага:
– Хочется надеяться, что мы не придем слишком поздно.
В то же мгновение крик тоски и боли послышался в ее душе, пронзительный, будто острие дротика. Сморщившись от боли в бедре, она заставила измученное тело двигаться еще быстрее.
Маленький Танцор почти не ощущал своего тела, как это иногда бывало с ним в странных снах. Казалось, что все, случившееся этим утром, не настоящее – что оно недоступно осязанию, слуху и обонянию. Он как будто не принадлежал этому миру. Его жизнь текла, не соприкасаясь ни с солнечным светом, ни с землей под ногами. Если бы Два Дыма не сжимал его так сильно, можно было бы подумать, что его руки, обнимающие мальчика, лишь снятся ему. Слезы его высохли; от рыданий осталась только пустая боль между ребрами. Он превратился в скорлупу, внутри которой нет ничего – вроде зерновых оболочек, из которых бердаче вынимал семена трав.
– Мы должны принести ее домой, – хрипло прошептал Два Дыма.
Его голос доносился как будто издалека. Маленький Танцор даже не почувствовал, когда бердаче выпустил его из своих объятий – он пристальным взором смотрел в вечность. Два Дыма вынул обмякшее тело Ветки Шалфея из развилки хлопкового дерева и прислонил к толстому стволу, чтобы поудобнее взяться за выскальзывавшую из рук вялую плоть. Лицо его исказилось от боли, когда он уронил тело на свою больную ногу. Маленький Танцор этого даже не заметил. Бердаче согнул спину, пытаясь поудобнее пристроить неловкую ношу.
Мальчик оглянулся на ствол, покрытый ярко-красными пятнами крови. А сразу за ним он увидел черного волка. Животное стояло неподвижно в выжидательной позе, навострив чуткие уши. Ощущение Силы защекотало затылок Маленького Танцора. Его глаза встретились с глазами зверя, и их души на мгновение слились.
«Нет! Мне этого не нужно! Мама! Где ты?» Маленький Танцор отвел взгляд в сторону и зашагал вслед за бердаче. Два Дыма слегка постанывал каждый раз, как нагрузка приходилась на больную ногу. Прошли они не больше, чем три длинных броска дротика, но Два Дыма пошатывался от изнеможения, когда они добрались до окраины селения.
Внезапно бердаче зашатался и уронил свою ношу. Острая боль пронзила сердце Маленького Танцора. Ударившись о землю, тело матери издало глухой звук, будто туша убитого зверя, небрежно кинутая охотником. Рядом с телом упал наземь и Два Дыма.
Маленький Танцор стоял молча, не сводя глаз с тела матери. Два Дыма осторожно ощупывал больную ногу. На его разгоряченных щеках блестели мелкие капельки пота, будто крошечные льдинки. Влажные волосы липли ко лбу, а на спине пот расползался темным пятном по искусно выделанной шкуре платья. —
Ветка Шалфея! Умерла!
Затуманенное сознание ребенка не сразу узнало этот голос. Он неясно понимал, что люди сбежались со всех сторон и принялись глазеть. Напряжение нарастало в его опустошенной душе, тишину которой нарушало теперь испуганное перешептывание. Нараставший шум раздражал его, мешая сосредоточиться. Неужели они ничего не понимают? Неужели неспособны почувствовать боль и тоску?
– Итак, время пришло! Можете ли вы теперь сомневаться в моей Силе?
Тяжкий Бобр протолкался сквозь толпу и стал рядом с телом Ветки Шалфея. Он воздел руки к небу; его круглое полное лицо светилось радостью победы:
– Теперь уж никто не посмеет сомневаться в Силе моих Видений! Смотрите! Смотрите, люди! Видите, как мы очищаемся от скверны! Взгляните на небо: вы увидите, как ликует Вышняя Антилопа – ведь осквернительница ее детей справедливо наказана!
Маленький Танцор посмотрел на утреннее небо. Посмотрел и еще раз, повнимательнее, но ничего не увидел в воздушной пустоте, на которую указывал Тяжкий Бобр. В его животе заходили сильные спазмы; воздух вокруг был напитан неправдой. Ведь он слышал голос антилоп, помнил о Единстве, открывшемся в Видении! Он ведь чувствовал вкус шалфея на языках антилоп, играл и волновался вместе с ними… А теперь он не ощущал ничего, кроме одиночества и отделенности. Взглянув на Тяжкого Бобра, он по-прежнему ничего не увидел и не почувствовал, кроме неловкости и убеждения, что его обманывают.
– Ты лжешь! – закричал он, вне себя от горя. – Ты ничего не можешь видеть, кроме своих выдумок! Ты не знаешь о Единстве! Ты не чувствуешь, что Сила сгущается вокруг. Ты – обманщик. Вор.
Вздох изумления, вырвавшийся у собравшегося Племени, лишь раздул искру гнева, вспыхнувшую в душе Маленького Танцора, и она превратилась в полыхающий пожар, искавший выхода, чтобы воздать болью за боль и страхом за страх.
Тяжкий Бобр резко обернулся. Его черные глаза удовлетворенно заблестели.
– А ты, мальчик, будешь отныне жить со мной. Скверна коснулась и тебя. Я вижу, что она таится в твоей душе. В тебе скрывается зло! Зло, которое из тебя нужно выбить, выжечь, прогнать, чтобы спасти тебя от колдовских чар анит-а.
– Нет! – закричал Два Дыма, с трудом поднимаясь на ноги. Пот тек по его измученному лицу. Он встал наконец твердо и, морщась от боли, шагнул к Тяжкому Бобру.
Тот обернулся и одним ударом ноги свалил бердаче на землю:
– А ты берегись, анит-а! Ты – самая грязная скверна. Ты чудовище! Ты оскорбляешь своим присутствием всех нормальных людей! Мужчина, который любит мужчин и одевается, как женщина! Ты просто гнойный нарыв! Ныне я изгоняю тебя, потому что ты – зло. Убирайся! Уходи прочь от Племени! Немедленно! Оставь нас… а если тебе вздумается вернуться, то тебя ждет искупительная смерть, которой ты заслуживаешь!
Два Дыма покачал головой. Он подогнул под себя здоровую ногу, снова пытаясь встать:
– Нет, ты не понимаешь…
Он громко вскрикнул: Тяжкий Бобр изо всех сил ударил его по больному колену. С его криком Маленькому Танцору передалась вся сила его боли. Она потрясла его душу и расслабила его кишечник.
Волна ненависти залила разум Маленького Танцора. Он в бешенстве набросился на Тяжкого Бобра, вонзая в него ногти, визжа, нанося удары ногами с той силой, которую придает исступление.
Испугавшись, Два Дыма попытался остановить его резким окриком, но боль и горе не давали мальчику прийти в себя. Он визжал от злости и отчаяния. Его сил не хватало, чтобы справиться с тяжелым неповоротливым телом шамана. Сильная рука схватилась за ворот его рубахи и потянула вверх, а он все колотил, не переставая, по мягкому животу. Вдруг мир завертелся и утратил резкость: это Тяжкий Бобр поднял его и с силой швырнул наземь.
Мальчику показалось, что вся земля подпрыгнула. Он несколько раз перекувырнулся, и в его голове заплясали маленькие огоньки. Он с трудом переводил дух. Боль, пронзительная телесная боль, охватила все его существо. Ужас парализовал его разгоряченные легкие, когда перед глазами все поплыло, рассыпаясь искрами. В ушах слышался непонятный гул.
Два Дыма снова закричал, будто раненый заяц, которого проткнули острой палкой.
– Вы видите? Видите, к чему привело осквернение? Видите, что он превратил этого несчастного мальчика в дикое животное? Вот какую беду мы на себя навлекли! Мы позволили злу спокойно существовать среди нас. И вы еще спрашиваете, почему не идет дождь? Почему трава не вырастает обильная и сочная, чтобы питать бизонов? Да разве добрый Дух может послать дичь Племени, приютившему у себя скверну?
Из толпы раздался смутный одобрительный гул голосов.
– Проклятье на тебя, Тяжкий Бобр! – пронзительно закричала Терпкая Вишня своим старческим голосом. – Тебе все еще мало того, что ты сделал? Неужели ты хочешь еще и мучить…
– Замолчи, старуха! Ты тоже причастна к скверне. Эй, кто-нибудь, уведите ее, пока она не разгневала Силу Духа!
Топот ног заглушил новый крик Терпкой Вишни.
Дыхание Маленького Танцора восстановилось, и легкие принялись жадно впитывать воздух. Он заплакал от боли, беспомощности и обиды. Он плакал от чувства несправедливости и насилия. Но невыносимее всего было сознание собственной беспомощности. Кровь текла у него из носа. Тяжкий Бобр швырнул его с такой силой, что у него болело все тело.
– Так ты еще не ушел, бердаче? – Голос Тяжкого Бобра заполонил сознание Маленького Танцора, будто жир, пропитывающий сухую шкуру. – Значит, свою судьбу ты выбрал. Твоему злу пришел конец. Принесите мне дубину. Сегодня мы все вместе Пропоем конец осквернения. Общим Танцем мы изгоним последние остатки зла, что принес нам бердаче. Слив все наши голоса в согласном Пении, мы призовем Духов Силы, чтобы они увидели, как мы очистили Племя! Тогда снова польются дожди. Тогда вернутся бизоны.
– Ты хочешь очистить Племя моей кровью? – вскрикнул Два Дыма. – Очистить его убийством?
Сердце застыло в груди у Маленького Танцора. Он глотал слезы, вытирая глаза рукавом. Раскрасневшийся от радостного возбуждения Тяжкий Бобр возвышался во весь рост над лежавшим на земле бердаче. Два Дыма корчился на земле, недоуменно покачивая головой. Время от времени он умоляющим жестом поднимал кверху руки.
Маленький Танцор пополз, напрягая ставшие непослушными мускулы, и с трудом добрался до входа в свой вигвам. Но зрелище знакомой обстановки не принесло ему никакого облегчения.
Огонь-в-Ночи с громким криком пробивался сквозь толпу. В правой руке он держал высоко над головой тяжелый каменный молот. Сложенная вдвое толстая ветка ивы охватывала грубо обтесанный камень, который был надежно привязан к ней бизоньими сухожилиями.
Два Дыма задрожал от страха, не в силах ни на мгновение оторвать глаз от молота, который Тяжкий Бобр взял из рук Огня-в-Ночи.
– Не надо, – прошептал бердаче. – Не делай этого.
Тяжкий Бобр высоко поднял молот к небу:
– Сегодня, Вышний Мудрец, мы очищаемся от скверны, чтобы быть достойными твоей истины! Взгляни на наше послушание! Смотри, Племя снова обращает свое лицо к тебе и к твоему светлому пути! Смотри – мы исторгаем грязь из нашей среды!
Два Дыма сглотнул, лихорадочно ища способ спастись. Но со всех сторон его обступили люди; их глаза возбужденно поблескивали.
Плач замер в горле Маленького Танцора. Он в панике оглянулся вокруг, но ничего нового не увидел, кроме шкур, погасшего очага и пустого места, где раньше лежала Волчья Котомка. Рядом валялась сумка, в которой Два Дыма хранил свою коллекцию трав…
– Смотрите, Вышние Духи! Смотрите, что исполнится сейчас!
– Не надо! – завизжал Два Дыма, отползая назад. Тяжкий Бобр бросился к нему, высоко подняв молот. Зубы шамана обнажились в злобной мстительной улыбке.
Маленький Танцор протянул руку и плотно обхватил пальцами деревянное древко. Визжа от страха, он бросился вперед с безрассудством отчаяния.
Раздался чей-то предупреждающий крик. Тяжкий Бобр остановился, поводя широко раскрытыми изумленными глазами. Внезапно он отпрыгнул назад, споткнулся и стал падать; в то же самое мгновение Маленький Танцор воткнул дротик Кровавого Медведя в тело ненавистного врага.
Неизвестный спаситель закричал как нельзя кстати. Ноги Тяжкого Бобра подкосились, и он падал, молотя по воздуху руками. Это и защитило его от серьезного удара. Острие дротика вместо его живота прорвало кожаную рубаху и заскользило по телу, оставляя после себя резкую боль.
– Хватайте его! Он хотел меня убить! – завопил Тяжкий Бобр, откатываясь в сторону.
Дротик застрял в складках его одежды. Древко выскользнуло из пальцев мальчика, и он от неожиданности потерял равновесие.
Огонь-в-Ночи подпрыгнул к нему и рывком поднял на ноги. Маленький Танцор больно пнул его по коленной чашке, и подросток свирепо закричал на него. Мальчик, беспорядочно размахивая кулаками, ударил Огонь-в-Ночи по щеке.
Зарычав от злобы, Огонь-в-Ночи нанес ему сильный удар в лицо. От боли тот на мгновение закрыл глаза, и тут Огонь-в-Ночи ударил его кулаком в живот. Маленький Танцор жалобно захныкал и перестал драться.
Тяжкий Бобр с облегчением вздохнул. Смерть прошла мимо! Он собрался с силами, чтобы встать на ноги, и поморщился: рана начинала болеть. Тяжкий Бобр медленно поднялся, усилием воли остановив дрожь в коленях. Сердце его забилось от страха, когда он приоткрыл ворот рубахи, чтобы взглянуть на рану.
Кровь обильно текла из длинного неглубокого разреза, шедшего поперек ребер. Вот и все, что успел натворить наконечник дротика, прежде чем застрял в его одежде!
Страх Тяжкого Бобра моментально испарился, уступив место безудержному гневу:
– Ты – зло, мальчик! Ты попытался убить человека Племени. Теперь мне тебя уже не спасти. Коварная Сила анит-а проникла в тебя слишком глубоко.
Широко размахнувшись, он изо всех сил ударил плачущего мальчика по лицу. Раздавшийся тут же крик боли согрел сокровенные глубины души Тяжкого Бобра. Он ударил еще раз и еще, радуясь при виде свежих кровоподтеков.
– Держите его хорошенько. Бросает-Скалы, возьми его за другую руку. Слишком в нем, оказывается, много от бердаче. Его душа осквернена так сильно, что спасти ее уже не удастся. Сегодня мы очищаем Племя… все Племя.
«И отныне никому не придет в голову сомневаться в моей Силе!»
– Заклинаю тебя Первым Человеком! – жалобно завопил Два Дыма. – Не убивай его! Он ведь еще ребенок!
– Стройный Лес, если эта грязь анит-а еще раз откроет рот, убей его. – И Тяжкий Бобр улыбнулся в лицо бердаче. – Не волнуйся, твоя душа скоро догонит душу Маленького Танцора. Я свое слово сдержу. Сегодня я очищу Племя, сколько бы крови мне ни пришлось при этом пролить.
Два Дыма в ужасе закрыл глаза. Стройный Лес встал рядом с ним, готовый в любую минуту выполнить приказ.
Тяжкий Бобр вновь взял в руки молот и помахал им, чтобы взяться поудобнее. Люди в испуге смотрели на него Кто-то прикрывал рукой рот, кто-то – глаза. Никто не осмеливался произнести ни слова. Никто не попытался остановить шамана. Его власть окончательно укрепилась.
Маленький Танцор закричал, когда два подростка потянули его за руки в разные стороны. Тяжкий Бобр, с ликующим чувством победы в душе, заглянул в остекленевшие от ужаса глаза мальчика и поднял молот высоко над головой, прикидывая, в какое место ловчее будет нанести удар.
Сердце Голодного Быка задрожало. Уже многие годы ему не доводилось испытывать такого ощущения давящего кошмара. Он со страхом глядел вперед поверх головы Белой Телки.
Из-за рощицы хлопковых деревьев поднимался сизоватый дым, как будто селение жило обычной жизнью.
Вдруг стая воронов взлетела с террасы. У Голодного Быка свело живот кто-то умер. Неудивительно, что у него было такое чувство, будто над ним нависла страшная беда, готовая навсегда лишить его счастья и покоя Впрочем, так ли важны предчувствия? Через несколько мгновений Ветка Шалфея будет обнимать его и рассказывать, что случилось в его отсутствие. Стоит только оказаться дома, чтобы все страхи отступили. Он сможет сидеть в своем вигваме и ни о чем не волноваться: пусть себе Тяжкий Бобр и Белая Телка в свое удовольствие хлопочут о Силе Духа и всем, что с ней связано!
Он живо представил себе, как засветятся счастьем глаза Ветки Шалфея. Она пожурит его за беспочвенное беспокойство. Он почти въяве ощутил прикосновение ее теплых рук, почувствовал, как льнет к нему ее тело… услышал ее радостный смех.. Вот она своими длинными пальцами откидывает блестящие черные волосы со лба, чтобы получше его разглядеть… Как тает вся его душа от ее улыбки! Ее нежный взгляд полон любви, а губы так и тянутся к его губам…
Может, на этот раз он побудет дома подольше. Пусть Черный Ворон, да Три Пальца, да Странствует-Далеко поохотятся без него. Вдобавок Огонь-в-Ночи и Бросает-Скалы уже достаточно выросли, чтобы в первый раз отправиться на охоту.
Когда они вошли в рощу, старые ноги Белой Телки начали сдавать. Сможет ли старуха дойти до селения? Казалось, что она вот-вот упадет от изнеможения. Старому человеку не годится так себя мучить. Да, неудивительно, что ему не по себе. Ведь если Зрящая Видения, вроде Белой Телки, вдруг свалится наземь и умрет у него на руках, одному Вышнему Мудрецу ведомо, к чему это может привести!
«Не нравится мне Сила Духа, – подумал Голодный Бык. – Клянусь, что больше никогда ни с чем таким не стану связываться!» Но ведь он и раньше такие клятвы давал – а все равно попался. Ну да ничего, будет что рассказать дома.
Со стороны селения донесся истошный вопль. Сердце Голодного Быка тревожно сжалось. Так кричать мог только человек, страдающий от невыносимой боли. Охотники рванулись вперед, подстрекаемые новыми воплями
Выбежав на окраину селения, они увидели толпу людей, стоящую перед вигвамом Голодного Быка.
В центре стоял Тяжкий Бобр. Кровь капала на землю с подола его рубахи. Огонь-в-Ночи и Бросает-Скалы держали за руки какого-то мальчика. Они так тянули каждый в свою сторону, что ноги мальчика уже не касались земли. Должно быть, это очень больно! Стройный Лес стоял, склонившись над Два Дыма, и свирепо пинал бердаче по больной ноге всякий раз, как тот пытался дотянуться до мальчика, который…
– Маленький Танцор!
Крик замер в горле Голодного Быка: Тяжкий Бобр высоко взмахнул молотом над головой мальчика!
Маленький Танцор завизжал от ужаса. Огонь-в-Ночи и Бросает-Скалы, изо всех сил удерживая отчаянно вырывавшегося мальчика, завороженно глядели на готовый опуститься молот.
– Остановись! – страшно прокричал Голодный Бык.
– Не вмешивайся! – завопила Белая Телка, вцепившись мертвой хваткой в плечо Голодного Быка, едва тот рванулся вперед.
Люди в изумлении обернулись. Тяжкий Бобр замер, так и не опустив молот; встретившись взглядом с Голодным Быком, он будто окаменел.
Голодный Бык попытался высвободиться, но старуха держала его так же крепко, как орел свою добычу.
– Позволь мне с этим управиться! – зашипела она, сверля его горящим взором.
«Ветка Шалфея! Где же она?»
– Охотник, ты поклялся своей душой. Не нарушай своей клятвы. Три Пальца, Черный Ворон! Смотрите за ним, чтобы глупостей не наделал!
С этими словами Белая Телка поспешно двинулась вперед, задыхаясь от напряжения. Голодный Бык шел за ней по пятам, чувствуя, как страх сводит все мышцы его тела.
– Освободи мальчика! – Старческий голос прозвучал резко и сильно, будто щелкнул бич из бизоньей кожи. – Немедленно!
– Белая Телка! – закричал Два Дыма.
– Белая Телка? – неуверенно повторил Тяжкий Бобр, все еще держа над головой страшный молот. – Ведьма!
– Отпусти мальчика!
При звуке этого голоса Огонь-в-Ночи невольно вздрогнул и ослабил хватку. Бросает-Скалы выждал немного и тоже отпустил жертву. Маленький Танцор, громко плача, со всех ног бросился в объятия Голодного Быка и безудержно зарыдал. Голодный Бык крепко прижал его к себе, чувствуя, как нуждается сын в тепле и ласке. Он нежно зашептал на ухо мальчику, стараясь успокоить его.
Два Дыма, подтягиваясь на руках, отполз подальше от Стройного Леса, стоявшего над ним на страже.
– Кто ты такая? – презрительно спросил Тяжкий Бобр. – Что еще за новая скверна? Зачем ты сюда явилась?
Белая Телка резко отвернулась от него и медленно переводила взгляд с одного испуганного лица на другое. Люди молчали, потрясенные происходящим.
– Вот оно как, – покачала головой старуха, стараясь справиться с непослушным дыханием. – Вот как низко пали люди Племени!
– Зачем ты явилась сюда, ВЕДЬМА? – угрожающе спросил Тяжкий Бобр, надвигаясь на нее с молотом в руках.
– Если бы ты Зрел Видения, парень, ты бы сам догадался.
Ее горящий взгляд заставил его остановиться.
– Но ты ведь никаких Видений не видишь! Разве ты не слышал, как звал меня ребенок? – Она кивнула в сторону Маленького Танцора. – Не слышал его Видений? Ты просто не знал, во что ввязался, правда? И что же? Тех, кого тебе не понять, ты мучаешь?
И обернувшись к Племени, она крикнула:
– Разве я говорю неправду? Неужели ваши утраты так велики, что вы потеряли даже способность видеть Силу?
В ответ раздался дружный смущенный вздох.
Белая Телка презрительно сплюнула.
– Убирайся! – заорал Тяжкий Бобр, снова надвигаясь на нее. – Я объявляю тебя нечистой! Убирайся прочь, грязная тварь!
Белая Телка скинула суму со спины:
– А если не уйду? Что ты сделаешь? Проклянешь меня?
– Я сейчас же Проклинаю тебя, ведьма! Через четыре дня твой труп…
– Заткнись! Ты настолько ничего не понимаешь в Проклятиях, что если бы одно из них сейчас вылезло бы из травы и укусило тебя в зад, ты и тогда бы не понял, что это такое! Где мать этого мальчика?
Люди начали понемногу пятиться. При последних словах Белой Телки они уже откровенно разбегались. На месте исчезнувшей толпы Белая Телка увидела тело молодой женщины, лежавшее перед истрепанным вигвамом.
– Нет… не может быть… – прошептал Голодный Бык, прижимая к себе плачущего мальчика. Он все понял. Внезапно напряжение разрешилось, уступив место раздирающей душу боли.
Весь мир вокруг расплылся и утратил резкость. Он бросился к ней, поднял на руки… Слезы не давали ему как следует разглядеть ее мертвенно-бледную кожу, пятна крови на земле под ее запястьями…
Он поднял лицо к солнцу, зажмурившись от внезапно нахлынувшей муки.
– Как это случилось? Почету? КТО ЭТО СДЕЛАЛ?
Белая Телка даже не повернула головы, когда Голодный Бык побежал прочь со своей ношей. Она негромко сказала двум остальным охотникам:
– Мне кажется, вы должны помочь ему.
Черный Ворон и Три Пальца устремились вслед за Голодным Быком. Все остальные так и замерли, не шевелясь.
– Я Проклинаю тебя! – повторил Тяжкий Бобр. – Клянусь солнцем в вышине, я объявляю тебя злом и скверной.
– Что ты можешь объявлять! – Она презрительно покачала головой. – Стало быть, ты убил Ветку Шалфея?
– Он заставил ее умереть, – хрипло закричал Два Дыма. – Точь-в-точь как Танцующую Олениху. Он оскорбил Волчью Котомку – швырнул ее в грязь и прогнал прочь. Она ушла от нас.
От изумления Белая Телка закатила глаза и прижала к груди иссохший кулак:
– О, Вышний Мудрец…
Она покачала головой и невольно раскрыла рот, заметив торжествующий блеск в глазах Тяжкого Бобра:
– Да ты понимаешь хоть, что наделал?
– Я очистил Племя!
– Невежественный безмозглый дурак! – Она угрожающе указала на него пальцем. – Эта Волчья Котомка… эта священная котомка… ведь это же наследие Первого Человека!
Последние зрители этой сцены стали поспешно расходиться в ужасе.
Тяжкий Бобр стоял в недоумении, то открывая, то закрывая рот. Морщины прорезали его лоб.
– Возьми меня отсюда, Белая Телка, – взмолился Два Дыма, все еще лежа на земле. – Они все здесь заражены, все. Ведь это ты привела меня сюда. Забери меня. Я больше ничем не могу им помочь.
Она наклонилась к нему, не упуская в то же время из вида Тяжкого Бобра с его молотом:
– Ты можешь стоять на ногах?
– Гнусная скверна! – зарычал Тяжкий Бобр, оправившись от первого потрясения. – Забирай его! И убирайтесь отсюда! Все вместе! Убирайтесь!
– Мы уходим, можешь не сомневаться, – ответила Белая Телка. – Ты такие беды на Племя навлек, что я и в пяти днях пути от вашего селения не останусь!
– Это из-за тебя Племя дошло до теперешнего бедственного положения. Из-за тебя и из-за таких, как ты. Из-за вас. Ты оскорбила Мир Духов. Ты заставила Вышних Духов отвернуться от Племени. А теперь у тебя еще хватает наглости стоять среди нас, обнимая этого гнусного ублюдка! – Тяжкий Бобр даже слегка пританцовывал от возбуждения.
– Ты сам решил, по какой дороге идти, Тяжкий Бобр. Посмотрим, куда она тебя заведет.
Внезапно Два Дыма напрягся и испуганно вытянул руку.
– Нельзя! – уверенно приказала Белая Телка.
Голодный Бык замер, глядя прямо перед собой блестящими от слез глазами. Дротик был вставлен в крюк его атлатла. Тяжкий Бобр обернулся, увидел его и в ужасе отпрыгнул назад.
– Голодный Бык! Не делай этого! – отчеканила Белая Телка. – Его время еще не пришло! Проклятье, Бык! Ты поклялся мне своей душой! Не смей шевелиться, а не то разбудишь Силу, которую даже и представить себе не можешь!
– Голодный Бык! – негромко позвал Три Пальца, не без опаски становясь между своим другом и Тяжким Бобром. – Мы ведь обещали слушаться ее. Доверься ее мудрости. Белая Телка знает, что делает.
– Ты Проклят, – злобно сплюнул Тяжкий Бобр. Его лицо побледнело от страха: взгляд Голодного Быка предвещал ему немедленную смерть. – Проклят, слышишь?
Шутки-Шутит закричала от ужаса, не сводя безумных глаз со своего мужа – Черного Ворона. Луговая Тетерка бросилась к Три Пальца и крепко обхватила его, не давая сделать ни шага.
Белая Телка печально взглянула на Зрящего Видения:
– Проклятие ты навлек только на одного себя, несчастный глупец, да на тех, кто пойдет за тобой. Ты осквернил Котомку Зрящего Видения Волка. Поразмысли об этом на досуге.
– Это всего лишь старая сказка, – упорно произнес Тяжкий Бобр. – Я-то знаю. Я Узрел новый путь.
– Он убил Танцующую Олениху и Ветку Шалфея, – произнес кто-то. Со всех сторон раздался нерешительный приглушенный ропот.
Белая Телка подняла Два Дыма и помогла ему доковылять до того места, где стоял Голодный Бык. Заглянув ему в глаза, она сказала:
– Оставь его, охотник. Ты ведь всегда старался не связываться с Силой. Тебе и не нужно. Ты к этому не готов. Тяжкий Бобр свою ставку сделал. Он пытается воспользоваться Силами, в которых ничего не понимает. Сила сама о себе позаботится. Тебе лучше в это не вмешиваться.
Голодный Бык заколебался. Тяжелая внутренняя борьба отразилась в его глазах цвета обсидиана. Желание отомстить, ответить ударом на удар медленно растаяло, вытесненное чувством глубокого горя.
Терпкая Вишня, громко ругаясь, показалась на пороге одного из вигвамов. Увидев Белую Телку, она замерла от изумления. Казалось, что силы мгновенно покинули ее; она пробормотала, сгорбившись:
– Хвала Вышнему Мудрецу.
– Черный Ворон, Три Пальца, я вас еще не отпустила, – обернулась Белая Телка к охотникам, лица которых тут же стали пепельно-серыми от испуга. – Отнесите Ветку Шалфея на холм, чтобы я могла сегодня вечером Пропеть ее душу к Звездной Паутине. Больше от вас ничего не требуется. Да помогите Голодному Быку собрать свои пожитки. А потом и сами соберитесь в путь. Мне кажется, вам не очень-то охота тут оставаться. – Она насмешливо улыбнулась: – На вкус Тяжкого Бобра, вы слишком пропитались Силой.
Она повернулась, по-прежнему поддерживая хромающего бердаче, и крикнула через плечо:
– Маленький Танцор! Иди за мной! Нам с тобой нужно кое о чем побеседовать.
Широко раскрыв глаза от испуга и неожиданности, мальчик на мгновение заколебался. Терпкая Вишня подскочила к нему и потянула за руку:
– Иди, иди. Она не так-то часто приходит к нам. И всегда она приносит добро.
Белая Телка приподняла брови в знак удивления. Добро? Ее сестра, значит, смотрит на мир по-иному. Правда, Терпкая Вишня не ощущала, как вибрирует, набухает и течет Сила вокруг. Дрожь пробежала по спине Белой Телки.
Сила двигалась над этим краем. Сущности, которые Белая Телка могла лишь созерцать с глубоким изумлением, вступили в действие и разворачивали свою мощь. В глубине ее сознания возник образ зияющей пропасти, из которой поднимается холодный мутный туман. Какое добро может принести такой день, как сегодняшний!
Танагер сидела высоко в горах, оглядывая обширные просторы поймы Лунной Реки. На севере, извиваясь, текла Грязная Река, торопясь влиться в Бизонью Реку, которая в свою очередь сольется с Великой Рекой. Но почему-то ее глаза все время возвращались к Лунной Реке, казавшейся издали тонкой темной ниткой.
Взобраться на этот скалистый пик было совсем не просто. На такое восхождение могли решиться разве что мужчины, которым необходимо выказать свою смелость. Загадочная сила, которую она не могла бы назвать, какая-то настоятельная внутренняя потребность заставила ее вскарабкаться на эту площадку, доступную только молниям да орлам. Небольшие выступы, за которые ей приходилось цепляться, требовали от ее рук и ног всей ловкости и чувства равновесия, на которые они были способны. Но она все равно добралась сюда. Раз у нее из-под пят вырвался некрепко сидевший в скале кусок камня, и ее тонкие ноги повисли в пустоте. Оказавшись на самой вершине, она нашла здесь иссохшую кость. Она скинула ее и посмотрела, как та полетела и разбилась вдребезги о скалы внизу, казавшиеся такими далекими…
Ветер трепал ее волосы, спутывая их в тугой ком. Сильный порыв едва не сбросил ее в пропасть. Радостная дрожь пробежала по ее телу от мысли, что упасть так легко! Она смотрела на равнины, внимательно изучая, как меняются их цвета. Наконец ее взгляд достиг неразличимой дали.
Там жили Низкие Люди Бизона. В этом году ни один из них не пришел сюда воевать. Почему же ей так не по себе? Тревожное предчувствие, от которого дрожала ее душа, не было связано с боязнью упасть.
Танагер отвернулась и принялась спускаться, согласуя каждое движение с рельефом скалы. Волк, оскалив зубы на ветру, стоял неподвижно, их разделяла расщелина. Они долго смотрели в глаза друг другу. Мудрость светилась в желтых глазах зверя. Внезапно его темный силуэт исчез мгновенно и бесшумно, оставив после себя лишь смутное чувство грядущего.
