Текст книги "Ответный удар"

Автор книги: Уильям Гир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 52 страниц)

ДВЕНАДЦАТЫЙ ОТЧЕТ СЕДДИ, ОТПРАВЛЕННЫЙ С ИМПЕРАТОРСКОЙ САССЫ

5780:2:13:05:00

Мак Рудер снова застонал и мотнул головой.

Стиснув зубы, Крисла обошла вокруг стола.

– Мак? Мак, проснись! – она потрясла его за плечо.

Мак Рудер вскрикнул и так резко подскочил с кресла, что едва не перевернул его. Он заморгал глазами и попытался восстановить дыхание.

– Что? Что такое?

– Дурной сон, Мак. Тебя мучил кошмар. – Крисла кивнула в сторону стены с голографическим экраном. – Ты уснул, когда просматривал эти кадры?

– Мак Рудер тяжело вздохнул, потянулся и потер затекшую шею, глядя на Крислу затуманившимися глазами.

– Это отчет с Императорской Сассы.

– Я поняла.

Вздохнув еще раз, Мак сделал несколько вращательных движений головой.

– Со мной уже все в порядке. Что привело тебя?

Крисла внимательно посмотрела на него печально-задумчивым взглядом.

– Я принесла поступившие отчеты. Пыталась связаться с тобой по коммуникатору, а когда не получила ответа, решила, что ты, скорее всего, на дежурстве.

Мак Рудер проворчал что-то нечленораздельное и, взяв со стола пачку документов, принялся их рассматривать.

– Ты замечательно поработала, спасибо.

Немного поколебавшись, Крисла заметила.

– Мак, ты не должен ни в чем обвинять себя. Вы со Стаффой измучили себя комплексами чуть ли не до смерти. Поверь, я знаю, о чем говорю. Такие размышления о войне могут плохо кончиться для тебя.

Мак, не поднимая головы, пробормотал.

– Одно дело – разработать план действий, другое – выполнить его, – и, немного помолчав, добавил, – и уж совсем иное – заглянуть в глаза своих жертв.

Крисла взяла в руки его ладонь. Нежное прикосновение заставило Мака замолчать.

– Слушай, Мак, тебе необходимо лечь в нормальную постель и нормально выспаться.

Он глуповато улыбнулся.

– Думаешь, сны в кровати чем-нибудь отличаются от снов в кресле? Или кровать более оптимистична?

Крисла заставила Мака подняться и отвела его к спальной платформе. Усадила и, нагнувшись, расстегнула ему ботинки. Впервые она почувствовала, что какое-то чувство шевельнулось у нее в груди по отношению к этому очень даже привлекательному мужчине.

– Попробуешь уснуть?

Мак послушно кивнул, но в его глазах легко можно было прочитать несогласие.

– Тогда снимай свою портупею. Вряд ли отдохнешь, если будешь спать на бластере. – Крисла помедлила, потом добавила. – И сбрось с себя мундир. Я знаю, что для вас, мужиков, броня. – вторая кожа, но мне хочется, чтобы хоть один раз ты почувствовал себя удобно.

– Раздеться? – Мак удивленно поднял бровь. – Прямо здесь, перед тобой?

– Ну, на тебе ведь есть какое-то нижнее белье, не правда ли? – Крисла выпрямилась и улыбнулась. – Я отвернусь и буду смотреть в сторону. И потом, я не думаю, что у тебя есть что-либо такое чего бы я не видела раньше.

Крисла отошла к автомату и налила себе чашку стассы. К тому времени, как она повернулась. Мак уже разделся, аккуратно сложив свою форму по уставу, и лежал, натянув одеяло до самого подбородка. Крисла выдвинула один из стульев и уселась. Мак наблюдал за ней с беспокойством. Потягивая горячую стассу, Крисла заговорила.

– Я была там. Мак. Пережила все это. Когда я бежала с «Пайлоса», мое суденышко вдруг сломалось, и я совершила так называемую жесткую посадку. Я приземлилась в горах и сломала ногу. Пришлось проползти пару километров, пока не наткнулась на хижину. Люди, жившие в ней, разводили коз, им с трудом удавалось сводить концы с концами. Но они сделали все, что было в их силах, чтобы вылечить мою рану.

Погода резко переменилась из-за клубов дыма. Когда горят целые города, то в воздух поднимаются тонны сажи. Так вот – все козы погибли от холода, замерзли в снегу. А по календарю было лето. К этому времени я прожила у них всего одну неделю. Эти несчастные пошли откапывать своих животных, чтобы спасти оставшихся в живых – и не вернулись. Они замерзли рядом со своими козами. Я осталась одна: поправлялась, мастерила себе костыли, доедала их запасы. Через некоторое время я смогла отправиться в ближайший город. Не буду рассказывать, с какими трудностями мне пришлось столкнуться во время пути… Был невероятный мороз, но я все равно пошла. Мне многое пришлось преодолеть, чтобы выжить. – Крисла покачала головой. – Я не гнушалась ничем, чтобы добыть себе пищу, иначе просто бы умерла. К счастью, у меня был опыт: я знала куда пойти и что сказать. – Она подняла на Мака Рудера окаменевший взгляд. – Когда голод стал невыносимым, я продала себя.

Мак лежал с закрытыми глазами. Губы его были крепко сжаты.

– Да, Мак, я это сделала. – Крисла поднесла чашку к губам. – Я хотела раньше рассказать тебе. Когда я пришла на «Гитон», я могла бы просто соблазнить тебя и добиться своей цели. Завести тебя так, что сама твоя миссия оказалась бы под угрозой срыва. Не смотри на меня так, действительно сделать это не стоило бы для меня особых трудов, используя мою сексуальную привлекательность.

– Но ты не сделала?

– Ты дал мне шанс, – Крисла покачала головой. – Шанс почувствовать себя в безопасности. Дал возможность выжить. Кроме того, я испытываю к тебе уважение и хочу, чтобы и ты уважал меня.

– Однако ты добилась, чего хотела – и даже больше.

– Мне бы хотелось, чтобы ты хорошенько подумал над тем, что я сказала. Ты солдат. Мак. Как бы ты чувствовал себя, если бы вам не удалось обезвредить Сассу? Джакре собирал силы, чтобы нанести удар по Риганской Империи.

Божественный Сасса отверг мирный проект Стаффы. Подумай сам, если бы тебе пришлось решать, зная то, что ты знаешь теперь, ты поступил бы иначе?

Мак тяжело вздохнул.

– Нет. Думаю, нет. Говоря откровенно, я снова сделал бы все возможное, чтобы максимально увеличить наши шансы победить.

– Мы делаем то, что должны делать. Это и благословение, это и проклятие, на которые обречен человек.

– Приговор, который вынесен всему человечеству? – Мак беспокойно заворочался на платформе.

– Закрой глаза. Я хочу, чтобы ты слушал меня.

– Ладно.

– Мы с тобой находимся на озере, на тихом голубом озере. Ты и я. Мы плывем в лодке, нас ласково покачивают волны, а над головой – синее небо с белыми пушистыми облаками. Когда ты представишь это – кивни головой.

Мак кивнул.

– Ярко светит солнце, по воде пробегает рябь от легкого ветерка. Озеро окружено горами, поросшими лесом. Если глубоко втянуть в себя воздух, можно ощутить чудесный аромат сосен. Лодка продолжает качаться, плавно, с волны на волну. Тихо-тихо. И так хорошо.

Крисла заметила, что дыхание, его стало глубже.

– Очень спокойно. Мак. Мы качаемся, качаемся, качаемся…

Медленно потягивая стассу, она баюкала Мака Рудера. Помимо воли, взгляд ее упал на коммуникатор. Пустой экран смотрел тусклым экраном, как немой свидетель, опустошенный после дачи показаний.

Крисла знала, что стоит ей закрыть глаза, и те страшные дни на Миклене снова оживут в ее памяти, зловоние смерти снова наполнит ее ноздри, а душераздирающие крики раненых заполнят уши. Однако сейчас она могла водворить покой в душе Мака, пусть даже на короткое время.

Рассматривая спящего Мак Рудера, Крисла понимала, какое бремя лежит на его плечах, сколько воспоминаний о пережитых ужасах. Времени оставалось так мало.

Так мало спокойного, мирного времени.

Глава 14

Мадьяр Дворк ударил по столу деревянным молоточком, который являлся традиционным символом власти на Вермилионском Совете. Подходили к концу четыре дня споров, перебранок, язвительных замечаний и оскорбительных выпадов, нескольких драк и бесконечных криков. В конце концов, убеждая, запугивая и призывая к разуму, Мадьяру удалось заставить оппозицию подчиниться. И вот сейчас удар молотка прозвучал с особым энтузиазмом, с видом победителя председательствующий прилагал участникам заседания проголосовать.

– Леди и джентльмены, прошу всех, кто за Кодекс Самоопределения, представленный группой Бенч, нажать кнопку согласия на своих коммуникаторах. Не забудьте, вы, голосуете за будущее Вермилиона! Те, кто против, пусть нажмут другую кнопку. Итак, приступим к подсчету голосов и подведению итогов.

Разделенный на группировки зал заседаний притих. Пятьсот только что назначенных государственных деятелей прониклись важностью исключительно ответственного момента. В конце концов, они открыто отказались подчиняться Администратору, а Директор Внутренней Безопасности бесследно исчез в тот момент, когда по субкосмической сети было получено предупреждение о том, что агенты Или Такка занимаются саботажем и выводят из строя компьютерные сети.

Торжественное, пьянящее чувство исполненного долга волной пронеслось во влажном душном воздухе, словно птица Феникс взлетела над пеплом Империи.

Электронное табло подсчитывало голоса. Наблюдая за загорающимися цифрами, Дворк убеждался, что, как и ожидалось, его только что оперившаяся партия лидировала.

Она шла впереди на целых пятнадцать пунктов.

– Мои поздравления! – закричал он, снова ударяя по столу тяжелым молотком.

Вермилион принимает Кодекс Самоопределения.

– Вы пожалеете об этом! – гаркнул Викарий Льюис, член Индустриального Совета, потрясая в воздухе кулаком. – Вы не сможете сами организовать экономику, вся наша промышленность взаимозависима, слышите вы, идиоты! Будьте вы прокляты, придурки…

Из толпы за спиной Льюиса протянулась чья-то мускулистая рука и схватив старика за шкирку, потащила вниз, где ему предстояло проявить себя в рукопашной схватке.

– Собратья мои, Вермилианцы! – хриплым голосом воскликнул Дворк. – Мы свободны! Свободны от власти Империи! Свободны от вмешательства в наши внутренние дела, свободны от интриг иноземцев!

Коммуникатор зажужжал прямо под ухом у Кайллы Дон. Магистр тяжело вздохнула и села на спальной платформе, щурясь от света, который, автоматически реагируя на ее движение, загорелся ярче.

– Ну, что там еще? – спросила она сонным голосом.

– Простите, что побеспокоил вас, Магистр, – извиняющимся тоном прозвучал баритон Вилмса, – но мы только что получили сообщение о том, как разворачиваются события на Вермилионе. Тай Пак, агент, который работает там, передал, что Первой Вермилионской Партии удалось протащить свою программу через Совет. Планета проголосовала за самоопределение и изоляционизм. Пак считает, что в течение следующих двух недель следует ожидать укрепления политической власти Мадьяра Дворка. И когда это произойдет, Дворк закроет Орбитальный Терминал и сократит до минимума количество торговых рейсов.

Кайлла вздохнула и потерла ладонью лицо. Что делать? Проклятые Боги, она не спала почти пятьдесят часов, ее мозг отказывался что-либо воспринимать.

Неужели еще один кризис?

– Подготовь антенну. Сообщи Верховному Главнокомандующему. – Кайлла замолчала, задумавшись о том, в какой сумасшедшей спешке они жили с тех пор, как сассанское землетрясение выбило Будущее прямо из-под ног человечества.

С того самого момента Кайлла не отходила от коммуникатора, пытаясь создать единую информационную сеть из таких кусков и кусочков, как разведывательные службы, военкомы и просто случайные политики, которые, сражаясь за свое будущее, делали ставку на Компаньонов, а потом уж и на Седди.

– Кто полетит на Вермилион? – поинтересовалась Магистр Дон, придя к выводу, что мысли ее настолько спутаны, что она не сможет выстроить их в логическую цепь и решить вопрос сама.

– Первая дивизия Кэп на борту боевого крейсера «Кульминация», ответил Вилмс. – Они находятся на расстоянии одного месяца по Вермилионскому планетарному времени. «Кульминация» не достигла еще нулевой сингулярности.

Объявить им боевую тревогу?

ДА, СТАФФА РЕШИЛ БЫ ИМЕННО ТАК.

– Хорошо, Вилмс, так и сделай. Может быть, самым важным окажется выиграть время. Сообщите также Дион Аксель. – О чем еще она должна распорядиться?

Проклятье! Если бы вернулась способность соображать!

– Да, Вилмс, выдели пару человек для подготовки заявления. Что-нибудь такое, что не привело бы этих вермилианцев в дикую ярость, а только напомнило бы им, что они являются частью целого, что мы работаем вместе с ними в структуре их правительства, и что нам нужны стратегическое сырье и ископаемые, которые поставляет их планета. Пошли… Сообщи им, что и экономика, и сфера услуг Вермилиона непременно потерпят крах, если они последуют этой глупейшей политике.

– Да, Магистр.

– Подожди. Пусть техники изложат это самым доступным образом, самым подробным. Потом я просмотрю сообщение сама, чтобы убедиться, что в нем достаточно эмоциональности, и никто не сможет остаться равнодушным к нашим призывам. Ты понимаешь? Все должно быть тщательно продумано.

– Да, Магистр. Кстати, мы также получили отчет с «Кобры». Дельшей сообщает, что Легат Майлс Рома работает, не покладая рук. Если миссию к Мэг Комму ожидает провал, понадобиться приблизительно шесть стандартных месяцев, чтобы модернизировать программное обеспечение. Дельшей несколько раз повторила, что, по убеждению Легата, этот срок – минимальный и что постоянно появляющиеся новые проблемы могут растянуть его еще на три-шесть месяцев.

Кайла тяжело откинулась на спину.

ШЕСТЬ МЕСЯЦЕВ ПО САМОМУ МИНИМУМУ? СЛИШКОМ ДОЛГО. ПРОСТИ, СТАФФА, НО ЕСЛИ ВЕРМИЛИОН ИДЕТ НА ИЗОЛЯЦИЮ, НА ФИЛИППИИ СОВЕРШАЕТСЯ РЕВОЛЮЦИОННЫЙ ПЕРЕВОРОТ, РИГА ДО СИХ ПОР НЕ МОЖЕТ ЛИКВИДИРОВАТЬ ПОСЛЕДСТВИЯ СРАЖЕНИЙ, А ИМПЕРСКАЯ САССА ГОЛОДАЕТ, ТО У НАС НЕТ ДАЖЕ ТРЕХ МЕСЯЦЕВ, НЕ ГОВОРЯ О ШЕСТИ…

– Спасибо, Вилмс. – Мозг Кайллы начал лихорадочно пульсировать, разрывая окутавшую его мутную паутину усталости. Сообщи мне, если… нет, ничего. Я приду сама, только проглочу пару чашек стассы, приму горячий душ и выпью несколько стимулирующих пилюль.

– Вы спали всего два часа, Магистр. Это…

– Я знаю сама. Держи язык за зубами, ладно?

– Да, Магистр.

Кайлла сбросила ноги и села на край спальной платформы. Плечи ее ссутулились, голова не хотела держаться прямо. Возможно, это было проклятием кванты… но путь впереди долгий и трудный. Пошатываясь, Кайлла направилась в душ. Войдя в кабину, она хлопнула ладонью по регулятору горячей воды и подумала, оправдается ли их самопожертвование. Или они окажутся свидетелями вымирания человеческого рода, его полнейшего физического, духовного и умственного упадка?

– Если ты не можешь победить, Кайлла, вернись в постель, расслабься и равнодушно наблюдай за тем, как рушится мир. Ты ничего не сможешь изменить. Но Магистр Дон не умела сдаваться так просто. Она ждала. Так же, как ждала своего часа, когда Англо изо дня в день насиловал ее в этарианских песках.

Струя горячей воды обдала ее бронзовое от загара тело, и Кайлла Дон в сердцах стукнула кулаком по дюрапластовой стене.

– Хорошо выспался? – спросил Стаффа, когда Синклер переступил порог двойных бронированных дверей, преграждавших вход в апартаменты Верховного Главнокомандующего. Стаффа сидел в одном из ярко-красных гравитационных кресел, которыми была забита комната, держа на коленях монитор.

– Спасибо, ничего. – Синклер потер рукой затылок и остановился перед креслом. – Чаще всего мне снится, будто я – жук в банке. За стеклом банки мрак, из которого какие-то странные существа наблюдают за мной. Я вижу только их глаза: желтые, со щелками вместо зрачков.

Но Синклер не рассказал про другой сон – настоящий кошмар с фиолетовыми взрывами бластеров и гулом пульсирующего пламени. Удар – и горная тропа превратилась в расщелину. Там, на высоте, спиной к нему – одинокая фигурка Гретты, нежное ее тело сияет ярким факелом в темноте ночи. Фист потряс головой, загоняя видение в тайники памяти, где оно будет терпеливо ждать своего часа, чтобы снова и снова мучить его.

– Хочешь есть? спросил Стаффа. – Я слукавил – служба безопасности сообщила мне, когда ты подходил к апартаментам, и я взял на себя смелость заказать завтрак.

– Вот как? Должно быть вам известно даже время, когда я открыл глаза.

Стаффа хмыкнул. Откинув за спину длинные, стянутые в пучок волосы, он положил на пол маленький компьютер, лежавший у него на коленях.

– Я никогда не следил за твоей каютой. Вот если бы это была Или Такка, тогда другое дело.

– Как вы благородны…

– Главнокомандующий улыбнулся и потер глаза кулаком.

– Вы снимаете когда-нибудь свои серые перчатки, Стаффа? – спросил Синклер.

– Отстегиваете накидку?

Было видно, что Главнокомандующего позабавил вопрос.

– Снимаю. Но при других визитах. – При этих словах выражение его лица изменилось, Словно бы Стаффа погрузился в воспоминания: глаза стали тусклыми и рассеянными.

СКАЙЛА. ВЕРХОВНЫЙ СТРАШНО БЕСПОКОИЛСЯ ЗА НЕЕ.

Насколько знал Синклер, Командир Крыла как никто другой умела позаботиться о себе. Но это было до того, как Скайла побывала в руках Или.

– С ней будет все в порядке, – с сочувствием сказал Фист.

– Ей придется найти свой собственный путь. Я не могу сделать это за нее..

– Немного помолчав, он добавил. – Это совсем не значит, что она должна делать то, что нравится мне.

У ТЕБЯ, ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ, ЕСТЬ НАДЕЖДА, СТАФФА. СКАЙЛА ЖИВА, А АНАТОЛИЯ МЕРТВА.

Синклер отвернулся, чувствуя, что противен сам себе.

Верховный Главнокомандующий жил в постоянной неуверенности. Мертвые не могут страдать, им уже ничем нельзя помочь. Раздраженный, Фист подошел к автомату и налили себе чашку стассы.

Коммуникатор объявил о том, что завтрак подан, и в сопровождении двух дневальных в комнату доставили антиграв. Отдав честь, дежурные удалились.

– Давай присаживайся, – пригласил Стаффа, – несмотря на все невзгоды, плохим аппетитом Компаньоны не страдают.

Синклер устроился за столом и впервые за последнее время почувствовал, что ужасно проголодался.

– Появились у вас еще какие-нибудь соображения относительно Мэг Комма?

Стаффа тщательно пережевывал пищу.

– Я думаю, не можем ли мы создать нечто вроде нейтрализатора, какой-нибудь колпак в форме человеческой головы, который присоединялся бы к этому чертову золотому шлему. В таком случае, удалось бы избежать сканирования мыслей Машиной.

Синклер ткнул вилкой в тарелку.

– Знаете, Стаффа, каждый раз я смотрю на звезды по-новому. – Он помолчал.

– Как вы думаете, что они представляют из себя? Может быть, это такие же мыслящие существа, как и мы? Только по-другому устроенные? Возможно, они до такой степени не похожи на нас, что людям просто не дано постигнуть их природу?

– Вижу, тебя всерьез взволновали фантастические гипотезы.

Синклер пожал плечами и заставил себя проглотить кусок отбивного мяса.

– Допустим, что у этарианских жрецов действительно имелись какие-то смутные догадки. Вы ведь знаете эти истории: Благословенные Боги в борьбе за человечество вели грандиозную войну с Погаными Богами. В конце концов, они одержали победу, но не полную. Тогда, чтобы оградить людей от Поганых Богов, они возвели Запретные границы. Что, если разрушив эти границы, мы спровоцируем собственную гибель?

Стаффа кивнул в сторону монитора, который лежал на полу.

– Я только что получил очередной отчет Кайллы Дон. В Риганской Империи вспыхивают мятежи. В одном из распределительных центров кончились запасы продовольствия. Кроме того, на Вермилионе сформировано Временное правительство, политической платформой которого является изоляционизм. Ты знаешь, к чему это приведет?

– Но они не могут просто отделиться и закрыть границы. Для того, чтобы поддерживать экономику, им просто необходим импорт.

– Лидеры нового движения не уяснили этого в полном объеме. Если власть окажется в их руках, очень скоро они поймут свою ошибку, и следующим их шагом станет пиратство. Или – захватническое нападение на другой мир. – Стаффа вытер губы салфеткой. – Давай возвратимся к общей стратегии. Сейчас у нас есть три варианта. Первый: мы начинаем править железной рукой и вводим нормирование продуктов и жесткий социальный контроль. Пойдя по этому пути мы надолго сохраним статус-кво: выживание через застой и строго контролируемое перераспределение ресурсов. Второй путь заключается в том, чтобы сломать Запретные границы, рискуя при этом встретиться с чем-то еще более зловещим, чем Поганые Боги. Кто знает, что там, за этими границами…

– А третье – это самоуничтожение? – нахмурившись, Синклер смотрел на свою порцию, истерзанную вилкой. – Что, если мы отдадим право выбора людям? Поставим вопрос на голосование?

Стаффа бросил на него скептический взгляд.

– И каким образом можно объяснить ситуацию людям, имеющим противоположные убеждения? Этарианская вера катастрофически быстро распространяется на территории Риги. Люди Империи Сасса слишком уж легковерны, они за чистую монету приняли тергузскую чушь о Божественности Императора Сассы. Если Сасса Второй Бог, то я, в таком случае, перехожу в лагерь атеистов, как мне советовал Мэг Комм.

Синклер потер свой нос с горбинкой.

– Да, совсем не просто принимать решения, которые повлияют на судьбу всего человечества.

– У тебя есть лучший вариант? У нас очень немного времени для того, чтобы что-то выбрать. Если допустить, что мы пошли по второму пути, то есть сумели каким-то образом стабилизировать обстановку, то нужно отдавать себе отчет в том, что достаточного количества ресурсов, необходимых для штурма Запретных границ, у нас не окажется. Все наше время и все наши усилия будут уходить только на то, чтобы сдерживать страсти и не дать недовольным развязать войну.

Множество мелких чиновников, недовольных прежним режимом, будут изыскивать любую возможность, чтобы дорваться до власти.

Синклер гонял по тарелке лист салата. Черт бы побрал, Главнокомандующий был прав.

– Не поможет и ваша магическая философия Седди, ваша «новая эпистемология». Интеграция в сознание людей новой идеи требует времени.

Ремесленник с Фархоума, проснувшись утром, не может сказать сам себе: «Сегодня утром я полностью изменю свое мировоззрение». Мы имеем дело с огромным культурным наследством, с традиционными ценностями.

– Вы довольно-таки быстро разобрались в ситуации, Синклер.

– Только потому, что я постоянно искал новые пути, занимался анализом. Фист вздохнул и оттолкнул от себя тарелку. – Несмотря на свою неприязнь к Седди, я слушал некоторые из передач Кайллы Дон. Если не принимать во внимание тот факт, что я не желаю иметь с ними ничего общего, то надо признать, некоторые ее выступления имеют смысл.

Стаффа сложил руки на груди.

– Нравится тебе это или нет, но ты веришь во многое из того, чему учат Седди. Если бы не случайности политических интриг, ты перешел бы на их сторону в борьбе против Тибальта. Насколько я могу судить, вы идете в направлении одной цели, хотите покончить с политикой завоеваний и репрессий, работать для того, чтобы освободить людей от системы и не допустить повторения случившегося на Тарге.

– Но лидером Седди был Браен! – Синклер вскочил на ноги. – Он сорил людьми, живыми людьми так, словно это были атомы водорода.

– Я вовсе не собираюсь оправдывать Браена. – Стаффа закончил есть и отодвинул антиграв в сторону. – Наш долг в том, чтобы не дать теологической этике такого сорта вновь стать практикой.

Синклер нервно мерил шагами комнату.

– Раз уж мы заговорили об этике или об отсутствии таковой, есть ли какие-нибудь известия об Или Такка?

– Никаких. Но пока еще большинство наших кораблей, посланных на розыски, не достигли своих целей. – Рассеянный взгляд Стаффы остановился на изображении этарианского песчаного тигра.

– Она могла скрыться где угодно. Кто знает, какую нору вырыла себе эта лиса.

Синклер потрогал одну из трофейных ваз в месте крепления к стене.

– Или готовится нанести ответный удар. Это у нее в крови. Однажды она сказала мне, что еще ни разу не упустила ни одной из представлявшихся ей возможностей. Нельзя недооценивать ее.

Стаффа сжал кулаки и опустил голову.

– Я понимаю. Как-то мне представился случай убить ее. Всего-то и требовалось: выстрелить и заставить ее взлететь в воздух – один заряд – и я разделался бы с ней. – Главнокомандующий закрыл глаза. – Многое и для многих сложилось бы совсем иначе.

В глазах отца Синклер заметил тревогу, когда тот бросил взгляд в сторону двери, ведущей в спальные покои. Скайлу он видел всего два раза. Красивая женщина с удивительными голубыми глазами и снежно-белой косой. Первый раз они встретились именно здесь, в этой комнате. Синклер прекрасно помнил, какой была тогда Командир Крыла: волевая, решительная, умная, просто восхитительная в сияющей белой броне. Второй раз он встретил ее в плену у Или, в камере для допросов – сломленное, рыдающее существо, хныкающее под воздействием митола.

– Не следует недооценивать и Скайлу, – заметил он.

Стаффа посмотрел на своего сына с признательностью.

– Я тоже так думаю. – Главнокомандующий постукивал носком сапога по ребру антиграва, выдавая охватившее его возбуждение. Ему невероятно хотелось продолжить личную тему, но боязнь показать нетерпение и слабость сдерживала его.

С ним происходит то же, что и со мной, – подумал Синклер.

Преодолев нежелание вспоминать о своем поражении, Фист заметил.

– Или играла на моих слабостях, как виртуоз. Она использовала мою неопытность. Но эта женщина казалась мне замечательной. Каждый раз, когда я пытался возмутиться, она спокойно и убедительно объясняла, каковы причины того или иного ее поступка. А еще Или… – он покраснел, – она…

– Очень сексуальна, – понимающе кивнул Стаффа. – И когда ты узнал правду?

Синклер беспокойным движением поглаживал вазу, проводя пальцами по вставленным в металл жемчужинам.

– Когда случайно обнаружил дневник Тибальта. Император был в курсе всех интриг Или, однако, в конце концов, она и его убила.

– Похоже, ты разобрался в том, что произошло. Больше Или Такка не сумеет обмануть тебя.

– Мне очень помогла Анатолия. – Снова заныла еще не затянувшаяся рана.

– Надеюсь, Скайла разделается со своими противоречиями так же удачно, как это сумел сделать ты. – Стаффа покачал головой.

– Расскажите мне о ней.

Верховный Главнокомандующий колебался, испытывая необходимость выговориться и не решаясь коснуться больной темы.

Синклер внимательно смотрел на отца. НУ, ДАВАЙ ЖЕ, ИЗЛЕЙ ДУШУ, СТАФФА. Я ПОЙМУ ТЕБЯ.

– Скайла… Она появилась из трущоб Силена, в которых процветают жестокие шакалы в образе людей. Скайла была наемной убийцей, и за ней охотилась полиция.

Однажды на улице она увидела Мака Райли и, воспользовавшись шансом, напросилась к нему на службу. Я всегда приветствовал, когда в ряды Компаньонов приходили люди, умеющие шевелить мозгами… – Стаффа волновался. Он подошел к автомату и налил чашку стассы лишь для того, чтобы занять чем-то руки. – С первого момента, как Скайла ступила на борт «Крислы», она привлекла всеобщее внимание.

Ее нельзя было не заметить. Скайла превосходила всех и во всем. У нее были напористость и честолюбие. Я не обращал на нее внимания до того дня, когда ее назначили в сопровождающий меня наряд охраны. Тогда у меня была назначена тайная встреча с одним человеком, наемным убийцей, который хотел получить вознаграждение за определенного рода услуги. Он специализировался на розыске людей. Мы встретились в таверне, и агент сказал, что не смог найти ни Крислы… ни тебя. – Стаффа сделал глоток из чашки. – Если уж сам Ригарт не сумел отыскать вас, то никто не в силах был это сделать. В результате… знаешь, я всегда старался воздерживаться от алкоголя, но той ночью был в полном отчаянии и напился. Скайла притащила меня домой.

– Тогда и началась ваша любовь?

– Нет. Почти двадцать лет я оплакивал твою мать.

Протрезвев, я решил приблизить Скайлу к себе и понаблюдать. Только через какое-то время я заметил, до чего она хороша собой. – Стаффа нахмурился. Скайла никогда не проигрывала, Синклер. Любая задача, за которую она бралась, оказывалась ей по плечу. Часто приходилось нелегко, но она всегда доводила дело до конца. Скайла обладала какой-то нечеловеческой работоспособностью. Ее невозможно было победить или сломать… до тех пор, пока Арта не увезла ее с Риклоса.

Главнокомандующий шагал по комнате, шаркая ногами по нессианскому ковру и оставляя за собой глубокие борозды.

– Я должен был понять, что Скайла не смирится и что-нибудь предпримет.

Крисла предупреждала меня. Почему я не поговорил с ней вовремя, Синклер? Когда любимая женщина действительно нуждалась во мне, почему я… – Он отвернулся.

– Мы часто спохватываемся поздно. То, что на борту была Крисла, тоже не улучшало ситуацию ни для тебя, ни для Скайлы.

Синклер помолчал.

– Вы как-то говорили, что любите их обоих.

На лице Стаффы появилась тоскливая улыбка.

– Шутка квантов. В течение стольких лет я мучился из-за Крислы. Она стала… бесплотным символом. Я всегда буду любить свою жену, Синклер. Она была первой женщиной, сумевшей проникнуть в мою сущность и разглядеть, во что превратил меня Претор. Она подарила мне несколько лет удивительного счастья, родила сына, в котором заключался, для меня смысл жизни… В те годы хоть кто-то видел во мне человека, а не монстра или не объект эксперимента. – Он нахмурил брови. – Моя любовь к Крисле – это чувство благоговейной почтительности. То, что я влюбился в Скайлу, было мне непонятно до тех пор, пока я не оказался в пустыне Этарии. Командир Крыла стала моим самым надежным другом, незаменимой, как правая рука. Мы взаимодействовали так, словно были частями одного рабочего механизма. И только когда расстались, я понял, что потерял.

Синклер покачал головой.

– А потом Крисла вновь вошла в вашу жизнь.

– Да, – безучастно ответил Верховный Главнокомандующий, глядя перед собой рассеянным взглядом.

– Почему же вы позволили ей отправиться на Эштан. Мне кажется, вам известно, какие чувства питает к ней Мак Рудер. Видя Крислу, он становится чем-то вроде бешеного протона в нестабильном изотопе.

– Когда любишь по-настоящему, Синклер, то возникает желание дать любимому человеку свободу. Иначе, это – не любовь.

Какое-то мгновение Синклер удивленно смотрел на отца.

– Поганые Боги! Может быть, вам и вправду свойственны человеческие чувства!..

Скайла выругалась сквозь стиснутые зубы и продолжила бессмысленную атаку на устилавшие пол в столовой плиты. Колени ее покрылись синяками, каждое движение причиняло резкую боль. Мышцы шеи и плеч горели огнем. На ладонях, нежная кожа которых не грубела даже от тренировок, появились мозоли.

Капли пота тонкой струйкой скатывались с кончика носа и разбивались о блестящие плиты пола. Скрипя зубами, отбрасывая назад спутавшиеся пряди мешавших волос, она упорно продолжала бессмысленный штурм. Зажатый в кулаке брусок, служивший рычагом, превратился в орудие разрушения.

… ОЧИЩАЕТ ДЛЯ ОБЕСПЕЧЕНИЯ БЕЗОПАСНОСТИ… – откуда-то из глубин памяти прорвался голос Или.

– Заткнись, развратная риганская сука, – прорычала Скайла, налегая на импровизированный рычаг всем весом своего тела. С визгом поддалась еще одна золотая полоска. Работа требовала терпения – мастера, отделывавшие корабль, использовали чистое золото в качестве скрепляющего материала, и если усилить нажим, то металл трескался, раскалывался или сгибался.