Текст книги "Имперская награда"

Автор книги: Уильям Кори Дитц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

18

Мак-Кейд протер воспаленные, налившиеся кровью глаза и снова посмотрел вдаль. Он все еще был там. Может, это вовсе и не галлюцинации? Может, огромный желтый парус на самом деле приближается к нему? Он уже довольно долго следил за ним. Из маленькой темной точки он вырос до размеров большого красочного пятна с четкими контурами. Парус был треугольной формы, как те, которые ставят на лодках любой планеты, где достаточно воды, чтобы плавать по ней. Но, согласно карте Мары, они были далеко от любой воды, поэтому парус должен принадлежать чему-то еще. Внезапно он заполоскался и лег на другой галс. Неизвестное сооружение повернуло и сейчас двигалось прямо на Мак-Кейда. Кто же это может быть? Опять Ветрогоны? Идут приканчивать их? Или это спешит на помощь кто-то из друзей Мары? Можно было только гадать, что же там на самом деле такое.

Они хотели было с попутным караваном добраться до следующей станции, но Мара была против такого решения. Она считала, что им следует оставаться на месте. По ее мнению, сон Мак-Кейда доказал, что Идущие знают, где они находятся, и знают, что им нужна помощь. Интонации, с которыми она это сказала, заставили охотника задуматься, не завидует ли она ему. Все-таки она сама была Идущей, а сны приходили именно к нему. Тогда и было решено какое-то время подождать и посмотреть, не прибудет ли помощь. И вот теперь что-то двигалось к ним, но вот с какими целями – это вопрос. Мак-Кейд приподнял край брезента и дотронулся до плеча Мары. Рико проснулся мгновенно, и пока Мара с Филом выпутывались из брезента, он уже был на ногах.

– Что стряслось, старина? – спросил он. Мак-Кейд кивнул в сторону равнины:

– К нам едут гости.

– Бандиты?

Охотник пожал плечами.

– Может, да, а может, нет. Как ты думаешь, Мара?

Мара слышала весь разговор и, не теряя времени, уже взобралась на нуага. Она радостно закричала, повернулась и соскользнула на землю.

– Я же говорила, что Идущие помогут! Они послали за нами ветромобиль. Берите вещи и пошли! Нам придется запрыгивать на полной скорости: если он остановится, то будет нужна целая вечность, чтобы снова привести его в движение.

Каждый взял свое оружие, а также собранный заранее вещмешок и пошел за Марой, на ходу просовывая руки в лямки. Несмотря на рану, женщина шла впереди. Фил дал ей какое-то болеутоляющее, и оно, похоже, помогало.

Парус успел приблизиться, теперь Мак-Кейд увидел, что он был поднят на металлической мачте, высившейся над невысокой коробчатой платформой. Ветромобиль шел прямо на них, поэтому разглядеть еще что-нибудь было нелегко, но не вызывало сомнения, что он приближается с хорошей скоростью, делая не меньше двадцати – тридцати миль в час.

– Они что, не притормозят? – нахмурился Фил. Мара рассмеялась:

– Это не они, а оно, сухопутное парусное судно, и тормозить оно не собирается. Пошли!

С этими словами она побежала дальше.

Остальным не оставалось ничего, кроме как последовать ее примеру. На бегу Мак-Кейд решил, что совсем сошел с ума. Ну и дурацкая же смерть – на краю света быть задавленным сухопутным парусным судном. Клавдия будет в восторге. Ей даже не придется платить за него вознаграждение. А так это хоть чего-нибудь бы ей стоило! Ветромобиль был уже так близко, что Мак-Кейд мог разглядеть сварные швы и слышал хлопанье паруса о растяжки. Он совсем уже было решил лечь и дать паруснику переехать его, но тут загудел клаксон и машина стала разворачиваться. Она ложилась на другой галс!

– Вперед! – закричала Мара, запрыгивая на короткую, приваренную к корпусу лестницу. Несколько ловких движений – она уже наверху и оборачивается к остальным, подбадривая их. Фил использовал частичный форсаж. Он сделал три огромных шага и прыгнул. Огромные лапы схватились за корпус, мощные мускулы подтянули тело, и вот он тоже на платформе. В это время Рико удалось запрыгнуть на нижнюю ступеньку лестницы. Он повис на одной руке, а другой протянул охотнику, крикнув:

– Давай, старик, у тебя получится!

Но Мак-Кейд знал, что Рико ошибается. Он бежал изо всех сил и все равно не мог догнать ветромобиль. Понемногу расстояние между ним и протянутой рукой Рико увеличивалось. Охотник услышал хлопающий звук, и парус заполоскался, потеряв ветер. Краем глаза он заметил, что на него движется тяжелый гик. Мак-Кейд подпрыгнул, обхватил гик руками и выругался, когда тот, набирая скорость стал перекладываться на другой галс. Придется прыгать, когда он будет пролетать над палубой, а иначе снова окажешься за бортом, но уже с другой стороны. Ориентироваться было очень трудно, поэтому Мак-Кейд просто понадеялся на лучшее, закрыл глаза и разжал руки.

Вещмешок смягчил падение, но все равно от удара перехватило дыхание. Судорожно глотая воздух, охотник понял, что в довершение ко всему он потерял свое импульсное оружие. Новость была неприятная, но это все же лучше, чем, имея ружье, лежать в грязи и глядеть, как уходит ветромобиль. Мак-Кейд открыл глаза и увидел перед собой Рико с растрепанными ветром волосами и всклокоченной бородой. Тот широко улыбнулся:

– А ты без трюков не можешь! Курил бы поменьше – и бегал бы быстрее.

Будучи еще не в состоянии говорить из-за спазма в легких, охотник показал ему кукиш.

Рико рассмеялся и помог своему другу встать.

Наконец ветромобиль закончил маневры, связанные с разворотом, и, набрав приличную скорость, быстро покатил по равнине. Встав на ноги, Мак-Кейд увидел, что корпус машины представлял в плане равнобедренный треугольник, огражденный низкими сплошными бортами. Стальная мачта была установлена примерно на половине расстояния от кормы до носа. Ветромобиль передвигался на трех колесах, причем два колеса были на корме, а одно, рулевое, на носу. В основании треугольника корпус имел около пятидесяти футов в ширину, а его длина составляла примерно семьдесят – восемьдесят футов. Переплетение вант и штагов поддерживало мачту, а паутина фалов, шкотов и других тросов через сложную систему талей, полиспастов и тяговых лебедок исчезала в глухом металлическом рундуке. Команды на ветромобиле не было, более того, не было даже места для нее, поэтому Мак-Кейд предположил, что в металлическом рундуке размещен компьютер, управляющий этим судном с помощью датчиков и сервомоторов. На корпусе было множество глубоких царапин и вмятин, оставшихся после ударов камней, которые несли бури.

Почти каждый квадратный фут паруса нес на себе множественные заплаты, однако, несмотря на все это, ветромобиль бежал с завидной резвостью.

– Ну, как тебе? – поинтересовалась Мара, как бы охватывая весь корабль взмахом руки. Мак-Кейд не успел ответить, поскольку в парус ударил неожиданный порыв ветра, левое заднее колесо оторвалось от земли, и они покатились по палубе. Через несколько секунд компьютер ввел поправку, и крен исчез.

Охотник посмотрел на Мару, и оба они хохотали до тех пор, пока Мара не схватилась за бок и не взмолилась:

– Хватит, мне больно смеяться!

Когда они помогали друг другу встать, Мак-Кейд сказал:

– Машина, конечно, коварная, но идти пешком во сто крат хуже!

– Или сидеть и смотреть на разлагающихся нуагов, – добавила его собеседница, отряхиваясь.

– Видимо, это самое большее, что могли сделать в монастыре, стараясь помочь, – сказал охотник, оглядываясь вокруг. – А для чего вообще применяются эти транспортные средства?

– Это рудовозы, – ответила Мара, махнув рукой куда-то в сторону носовой части. – Дело в том, что они очень дешевы в эксплуатации, практически все затраты связаны только с изготовлением ветромобиля. Сам видишь, команда им не нужна, а компьютер питается от энергии солнца. Ведь парус является не только двигателем, это еще и солнечная батарея, которая даже в пасмурную погоду дает больше энергии, чем нужно компьютеру.

– А зачем вам тогда нуаги? – снова спросил охотник и задрал голову, чтобы посмотреть на огромный парус. – Почему вы не используете эти маленькие коляски повсеместно?

– На равнинах они эффективны, но в холмистой местности, тем более в горах, от них нет проку. Кстати, туда мы и направляемся. – Женщина снова махнула рукой в направлении носа ветромобиля.

Прищурившись, Мак-Кейд с трудом разглядел на горизонте темную полоску – наверное, те самые горы, о которых говорила Мара.

Прошло несколько часов, однообразие которых прерывалось только гудением клаксона, когда ветромобиль переходил на другой галс, да спартанской трапезой из аварийного рациона. Как и все его товарищи, охотник коротал время, погружаясь в короткий сон, после которого каждый вставал и смотрел, сколько они проехали. Наконец темная полоска на горизонте превратилась в округлые и низкие предгорья, а расплывчатая дымка за ними оказалась горами. За миллионы лет дожди и ветер сгладили скалистые пики, но все равно вершины гор терялись где-то в толстом слое облаков. Солнце успело опуститься довольно низко, и теперь холмы отбрасывали мягкие тени, придавая суровому ландшафту Планеты Ветров некое очарование.

– Это что, дым? – поинтересовался Рико, указывая направо и вперед по курсу.

Мак-Кейд глянул в ту сторону и понял, что это действительно дым, поднимающийся откуда-то у самого края равнины. В это время к ним подошла Мара, она тоже увидела столб дыма, и это ее очень встревожило.

– Что-то горит в Трейлхеде, небольшом поселении, которое является конечной точкой маршрута. Не могу только понять, чему гореть, ведь все дома в поселке глинобитные, с каменной засыпкой.

Охотник заметил, что дым поднимается вертикально на несколько сотен футов, после чего сильный ветер относит его. Он почти наверняка догадывался, что там горит, но надеялся, что ошибается. Ему уже случалось видеть такой дым. Мак-Кейд покосился на Рико и понял, что тот с ним вполне согласен. Скоро они точно узнают, в чем дело.

Спустя минут двадцать клаксон подал три коротких сигнала, под гул сервомоторов и треск лебедок компьютер начал убирать парус. Мачта начала вращаться вокруг собственной оси, наматывая его на себя. Вскоре ветромобиль совсем остановился. Невдалеке на приколе стояло еще три такие машины, а за ними Мак-Кейду были видны строения на окраине поселка. Это были низкие куполообразные склады и подобные им сооружения. По их характеру и размеру можно было заключить, что металлургических предприятий здесь нет. Где-то за складами клубился дым и отчетливо слышался треск пламени. Теперь охотник почти не сомневался, что это не просто пожар.

Они перелезли через борт и помогли Маре защелкнуть карабины тросов в специальных проушинах, выглядывавших из песка. Это делалось для того, чтобы внезапная буря не подхватила и не унесла ветромобиль. Как только он был закреплен, мужчины вслед за Марой пошли к поселку.

Вскоре равнина уступила место плавному подъему. Никто не мостил тропу, по которой они шли, но оживленное движение по ней придало дорожке твердость камня. Впереди уже были видны смутные очертания близлежащих куполообразных жилищ и слышны крики людей, боровшихся с огнем. Дым был везде, он жег глаза и затруднял дыхание. Человек средних лет с хмурым выражением на закопченном лице вышел из дымовой завесы, и путники остановились.

– Здравствуй, Мара, пришла наконец! Идущие передали, чтобы мы тебя ждали, – сказал он.

Ни в его голосе, ни во взгляде не было и капли доброжелательности, только злость и обида. Мужчина повернулся к остальным:

– Меня зовут Ник. Добро пожаловать в Трейлхед… точнее, в то, что от него осталось. Не знаю, за что мы платим такую цену, но хочу верить, что оно того стоит!

С этими словами он повернулся и зашагал по тропе впереди их.

Мак-Кейд посмотрел на Мару, но она только пожала плечами. В молчании они последовали за Ником. Понадобилось не так много, времени, чтобы понять причину его плохого настроения. От Трейлхеда осталось одно воспоминание. Большая часть невысоких земляных куполов была разрушена, а другие стояли в потоках пламени – это растекалась и с неимоверным тепловыделением горела какая-то жидкость. Взобравшись на вершину небольшого холма, Ник остановился и, не говоря ни слова, указал на центр раскинувшегося внизу поселения. Мак-Кейд посмотрел в том направлении и понял, что оправдались самые худшие его опасения. В неглубокой долине между холмами распластался бывший имперский корабль вторжения. Даже и сейчас ни с чем не спутать его безобразные, несущие смерть очертания. Хотя данные корабли и были разработаны для посадки непосредственно в районе боевых действий, стихии Мира Ветров в считанные минуты превратили корабль в груду бесполезного хлама. Багровое пламя пожарищ, отражаясь, плясало на его полированных боках, из-за чего погибший корабль казался порождением самого ада. То и дело раздавались приглушенные взрывы: судя по всему, пожар на борту добрался до крюйт-камеры и теперь рвались боеприпасы. Из разломов корпуса хлестали огненные реки, растекаясь между жилищами поселенцев. Тут и там люди пробирались сквозь пламя, отыскивая раненых и спасая все, что только было можно спасти.

Мара отвернулась от страшной картины разрушений и положила свою ладонь Нику на плечо, сказав:

– Мне очень жаль всех вас, Ник! Я знаю, что от жалости проку немного, но, пожалуйста, поверь мне: как ни ужасна ваша трагедия, нас может ждать более страшная, чем ты можешь себе представить.

Она поколебалась, словно решаясь, сказать или нет, а потом обрисовала ему всю ситуацию. Женщина говорила коротко и негромко, но от этого ее слова звучали еще убедительнее.

Когда она закончила, печаль вытеснила почти весь гнев в глазах Ника. Он кивнул и сказал:

– Ладно, я сделаю все, что смогу! Вам надо перехватить этих сволочей, пока они не добрались до Звонницы.

– Перехватить? – хором переспросили Мак-Кейд и Мара.

– Да, – ответил Ник с вновь пробудившимся озлоблением. – Сразу после крушения корабля из него выехал бронетранспортер. Офицер, майор Телл, или Теллор – не помню точно, – спросил у меня, как добраться до Звонницы, и я сдуру показал ему дорогу. Потом они уехали. Они даже не попытались помочь своим людям… а уж нашим подавно!

Трое мужчин переглянулись. Майор Теллор здесь! Это, несомненно, он, такое поведение как раз в его духе. Друзья вспомнили, какая радость светилась в его глазах, когда он оставил их умирать в Колизее. Теперь их положение из просто плохого превратилось в наихудшее.

– Ладно, – хмуро сказал Мак-Кейд. – Они выехали раньше нас, а остановить их надо до того, как они доберутся до Звонницы. Есть у вас какой-нибудь транспорт, который не уступит по скорости армейскому бронетранспортеру?

Ник немного подумал и отрицательно покачал головой:

– Нет, у нас есть несколько тракторов для транспортировки руды, но ничего такого, на чем можно было бы потягаться с военной техникой.

Мара покачала головой.

– Даже если бы и было, мы оказались бы идиотами, решись мы пуститься в погоню. Их краулер не пройдет и половины пути до Звонницы.

Ник согласно кивнул.

Прочитав в глазах Мак-Кейда сомнение, Мара пояснила:

– Планета сама остановит их. Поэтому мы и не пользуемся транспортерами. Здешние условия технику без специального усиления превращают в металлолом много быстрее, чем она доберется до места. Нам нужно просто взять парочку нуагов и безостановочно двигать дальше, тем более что они уже готовы для нас.

Охотник все еще сомневался, но Мара говорила очень уверенно, а со слов Ника стало ясно, что и выбора у них нет. Беспокоиться следовало о том, что ждало их впереди. Если допустить, что Мара права и с имперским краулером обязательно случится авария тогда путешественники столкнутся с майором Теллором и неизвестно сколькими морскими пехотинцами. А зная Теллора, можно было с уверенностью сказать, что его солдаты вряд ли будут сидеть на месте, распевая романсы. Они могут попытаться дойти до Звонницы пешком, а поскольку на Планете Ветров такие экспедиции весьма малоприятны, то скорее всего они залягут в укрытие, чтобы реквизировать первый попавшийся транспорт. К примеру, парочку нуагов. «А мы станем поощрительным призом!» – подумал охотник. Перспектива была отнюдь не радужной.

19

Наверное, за всю свою долгую службу Теллору случалось попадать и в худшие переделки, но сейчас он почему-то не смог вспомнить, где было бы хуже, чем здесь. Почти половину дня он провел, выжидая. Больше всего ему досаждал звук: постоянный низкий рокот, который то усиливался, то ослабевал. Майор пробовал не слышать его, мириться с тем, что он есть, и даже отвлечься, напевая какие-то песенки, – ничего не помогало.

Скрежеща зубами, Теллор уставился туда, где тропа исчезала за поворотом, желая всем сердцем, чтобы там появился хоть какой-нибудь транспорт. Хоть какой-нибудь! Лишь бы на нем можно было добраться до Звонницы. Теллор провел мощным биноклем по равнине, и глаза подтвердили то, что уже знал его разум, знал еще на орбите. На этой планете от бара до бара очень далеко.

Корабельные топографы снабдили майора довольно точной картой с обозначенными главными дорогами, поселениями и рельефом. Правда, во время аэрофотосъемки некоторые районы, среди которых была и Звонница, оказались закрыты облаками, но в остальном карта была хороша. Теллору хватило одного взгляда, чтобы понять: во-первых, местность, где ему предстоит высадиться, – это большая равнина, почти лишенная растительности или каких-либо других естественных препятствий, здесь есть где разгуляться танкам. Во-вторых, по какой-то идиотской причине все дороги, соединявшие поселения, были крайне извилистыми. Из первого и второго следует: не надо обращать на них никакого внимания, кратчайшее расстояние между двумя точками – это прямая. Учитывая все это, Теллор и составил план своей операции, однако хорошей посадки не вышло – проклятые ветры буквально разнесли корабль на куски.

К счастью, после крушения остались живы около десяти процентов его команды захвата и уцелел один бронетранспортер. Не слишком хорошо, но, учитывая обстоятельства, могло быть и хуже. Мысль о том, что при таких потерях задание может быть и не выполнено, даже не приходила ему в голову. Служба прежде всего!

Поначалу они продвигались довольно быстро, несмотря на ветер. Машиной управлял единственный уцелевший водитель, Бленко. Это был простой парень с грубыми чертами лица, сутулыми плечами и маленькими бледными руками, которые испуганно и неуверенно метались то туда, то сюда, пока их хозяин вел бронетранспортер.

Дорога не походила на дорогу в обычном смысле этого слова. Ничей ум ее не планировал, ничьи руки ее не мостили. Она пролегла там, где тысячелетиями ходили нуаги.

Не видя смысла в том, чтобы вилять по дороге, Теллор приказал Бленко не обращать на нее внимания. После этого краулер стал срезать огромные петли, тратя всего минуты, где нуагам нужны были часы. Похоже было, что Теллор будет в поселении уже к обеду следующего дня. И вот, когда все шло так хорошо, их постигла беда. Они катили по долине, двигаясь к противоположному склону, когда разразилась катастрофа.

Посмотрев налево, Бленко увидел летевшую на них стену песка и пожал плечами. «Подумаешь, – сказал он себе, – обычная пыльная буря!» С тех пор как отъехали от корабля, они уже миновали три или четыре шторма без малейшего ущерба для себя. В этом не было ничего удивительного – не так-то просто остановить мощный бронетранспортер. Карие глаза Бленко взглянули на прибор. Все четыре фильтра подавали воздух исправно, оба двигателя работали нормально, все системы были в порядке. Удовлетворившись осмотром, Бленко откинулся на спинку сиденья и обратился к своим довольно затасканным фантазиям о сержанте Окада.

Вначале Теллор согласился с той оценкой, которую наскоро дал шторму Бленко, но, взглянув попристальнее на приближающуюся стену песка, он изумился, его изумление переросло в сомнение, а сомнение – в уверенность. Доведя до предела увеличение на обзорном экране, майор почувствовал, как екнуло его сердце. Великий Боже! Эта буря несла с собой кое-что покрупнее песка! Она подхватывала огромные булыжники и перебрасывала их, словно перышки! В коричневом тумане просматривалось еще что-то, очень похожее на тех огромных животных, которых использовали поселенцы, и множество прочих крупных предметов. Теперь коричневая стена была всего в миле от них, и она двигалась с неимоверной скоростью. Им не хватит времени, чтобы убежать от нее, а если шторм ударит в борт, вся эта масса камней и прочего ничего не оставит от машины.

– Поворачивай навстречу ветру, Бленко! Поворачивай налево, черт возьми! – заорал майор.

Перед мысленным взором Бленко еще стояли ягодицы сержанта Окады. Теллор видел, как в глазах морпеха медленно появилось осмысленное выражение, и он обратил внимание на отчаянный крик командира. Наконец приказ Теллора дошел до его сознания, и белые ручонки Бленко взметнулись над рычагами, медленно разворачивая транспортер носом по ветру. Будь он малость быстрее, машина, возможно, могла бы уцелеть.

Шторм навалился с грохотом камней, обрушившихся на транспортер. Ветер бил в борт как в гонг, он задирал машину все выше и выше, пока наконец не опрокинул и не открыл урагану ее самую уязвимую сторону. Буквально за несколько секунд камни разбили ходовую часть, сорвали гусеницу и пробили топливный бак. Через десять минут буря унеслась, оставив за собой трупы трех солдат, искореженный бронетранспортер и взбешенного майора. Как только Теллор понял, что буря прошла, он вцепился в Бленко, явно собираясь прикончить его. К сожалению, его руки не почувствовали никакого сопротивления. Водитель тоже был мертв.

Вытащив из обломков все, что только можно, остатки его команды добрели до ближайшего поворота и окопались. Теллор вздохнул. Вместо того чтобы ехать в Звонницу, он лежал на каких-то паршивых камнях и пытался не обращать внимания на завывания ветра. Даже если бы помехи вдруг исчезли, у их единственной уцелевшей радиостанции не хватило бы мощности, чтобы выйти на связь с кораблем на орбите, поэтому вопрос о помощи не стоял, разве что какой-нибудь проходящий мимо транспорт попадется в его ловушку.

И тут, словно в ответ на его молитвы, вдалеке возникло какое-то движение. Переведя бинокль влево, Теллор замер и нажал кнопку автоматической фокусировки, дивясь своему везению. Впрочем, он его вполне заслуживал, и вот пожалуйста – один, нет, двое жукообразных животных. А куда делись их головы? Им что-то рассказывали об этих животных на инструктаже перед операцией, но майор слушал не слишком внимательно. Как их называли, паги? Нет, нуаги. Единственное, что он запомнил, – это то, что люди на них ездят и что эти твари никогда не отклоняются от своего пути.

Что ж, это не так важно, где бы ни ехать, лишь бы ехать! Теллор осторожно включил микрофон и прошептал:

– В поле зрения несколько объектов. Дистанция около двух тысяч ярдов. Ждите моего сигнала.

В наушниках раздалось восемь сдвоенных щелчков – это все бойцы его команды дважды включили и выключили микрофоны. Отлично! Ни один из них не спал, все были готовы.

Нуаги приближались. Еще несколько минут – и они попадут в ловушку. Его солдаты выскочат из своих укрытий и окружат животных. Они потребуют, чтобы пассажиры вышли и сдались, а если те откажутся, вытащат их сами. Впрочем, это мало что меняет, в любом случае им придется умереть. При выполнении задания вроде этого не стоит оставлять врагов и свидетелей. Таковы были правила, и хорошие правила, которые берегли Теллора уже многие годы. В самом деле, вдруг по какому-нибудь капризу судьбы Клавдия потеряет право на трон? Тогда он лишится поддержки, которой пользовался до сих пор, и всякое лыко может оказаться в строку.

Неожиданно в правое ухо Теллора уткнулось что-то твердое и холодное. Он понял, что это было: ствол пистолета. Чертов ветер позволил кому-то незаметно и неслышно подкрасться к нему сзади!

– Только шелохнись, и ты – труп!

В какое-то мгновение Теллор собрался было достать бластер, но не сделал этого. Голос был таким же жестким и холодным, как металл у его уха. Он почувствовал, как чьи-то руки умело снимают с него бластер и крошечный игольный пистолет, прибинтованный к лодыжке. У него еще оставался спрятанный в поясе нож, но это против пистолета не пойдет. Лучше всего выждать и посмотреть, как все сложится дальше.

– Ладно, можешь повернуться… только медленно.

По позвоночнику Теллора пробежал холодок. Что-то в голосе показалось ему знакомым. Но этого же не может быть, такого невезения просто не бывает на свете! Пистолет отняли от уха, и майор медленно повернул голову. Черт! Снова Сэм Мак-Кейд!

Охотник ухмыльнулся:

– Привет, майор. Подумать только, встретиться в таком месте! – Он приложил палец к губам. – Только тихо, не хотелось бы отвлекать твоих людей нашей скучной болтовней.

Левой рукой он взял из несопротивлявшихся пальцев Теллора бинокль и отбросил его на слон холма, а правой продолжал упирать пистолет в позвоночник офицера. Майору совсем не хотелось проверять его реакцию, да еще после того, как он посмотрел запись битвы в Имперском Колизее.

Тем временем Мак-Кейд заметил, что нуаги уже почти подошли к намеченной точке, и сказал:

– Так, майор, сейчас я скажу «давай», и ты прикажи своим ребяткам идти вперед. Малейшая отсебятина – и тебе конец. Все зависит от тебя. Ну, приготовился?.. Давай!

Теллор включил микрофон и произнес:

– Объекты на позиции. Вперед!

И морпехи двинулись вперед. Словно призраки, они спустились с холма и окружили нуагов.

Когда все заняли позиции, сержант Окада прокричала:

– Вы окружены! Именем Императора, бросайте оружие и выходите!

В течение какого-то времени никто не реагировал на ее приказ. Потом, как раз в тот момент, когда Окада хотела приказать пехотинцам лезть под панцирь, шедшее впереди животное недовольно заревело и неохотно подняло край своей толстой шкуры. Из-под нее выбралась привлекательная чернокожая женщина. Она выпрямилась, и Окада, увидев, что обе ее кобуры, и на плече, и на бедре, пусты, спросила:

– А где остальные?

Негритянка улыбнулась:

– За тобой! Бросайте оружие и сдавайтесь!

Этого Окада вынести не могла. Она знала свое дело и знала, что в ее обязанности не входит бросать оружие по команде какого-то безоружного колониста. Окада еще разворачивалась, а из ее ружья уже летели синевато-белые сгустки энергии. Перед тем как погрузиться во мрак, ее умирающий мозг успел заметить убившую ее вспышку. Рико и Фил еще раз продемонстрировали свое мастерство, и еще два морских пехотинца упали бездыханными. Остальные сдались и побросали оружие. Рико и Фил стали спускаться с вершины холма, где они сидели в засаде, а Мара тем временем заставила морпехов сесть на собственные руки и собрала их оружие.

Конвоируя Теллора вниз по холму, Мак-Кейд благодарил Бога за то, что его план сработал. Все тысячу раз могло пойти не так, но им невероятно повезло: они первыми заметили морпехов, пока те копали себе укрытия.

Заставив нуагов уйти из пределов видимости дальше по тропе, четверо храбрецов подобрались к гребню холма и некоторое время следили за морпехами, подсчитывая противостоящие им силы, фиксируя их позиции и планируя, как им самим ответить засадой на засаду. К сожалению, нуаги не сходят со своей тропы, поэтому обойти противника, не вступая в столкновение, было совсем невозможно. В этих условиях оставалось только одно: постараться застать морпехов врасплох, а потом надеяться на лучшее.

Когда Мак-Кейд и Теллор спустились к подножию холма, Фил произнес:

– Добро пожаловать, встаньте во-он туда, майор! – Он указал на группу обозленных неудачей морпехов.

Теллор подчинился, а Рико повернулся к охотнику:

– А что делать с ними, приятель? Не можем же мы тащить их с собой!

Тот оглядел морпехов. Поражение ожесточило, но никак не сломило их. Даже безоружные, они могли натворить много бед. Оставить их у себя за спиной – это страшный риск, но и Рико был прав: пленников девать некуда. Мак-Кейд не сомневался в Том, как поступил бы Теллор, будь победа на его стороне, но сам он был просто не в силах стрелять в безоружных. Значит, морпехи получают свой шанс. Словно читая его мысли, Теллор криво усмехнулся. Даже в такой обстановке им надлежало быстрее двигаться дальше. Перед тем как уехать, он возвратил солдатам их провиант и медикаменты. Оружие они увозили с собой.

Через полчаса они уже были в пути. Мара и Фил ехали в первом нуаге, а Мак-Кейд и Рико расположились во втором.

Морские пехотинцы на заднем обзорном экране уже превратились в маленькие темные точки, но можно было догадаться, что они стояли, обступив майора Теллора. Видно, там шел весьма неприятный разговор и кому-то доставалось за допущенные промахи. Кому-то, но наверняка не самому майору.

Спустя несколько часов друзья решили, что удача наконец-то повернулась к ним лицом. Ветер стих, исчезли облака, и нуаги, казалось, зашагали еще веселей под голубым небом. Вскоре предгорья остались позади, и дорога стала карабкаться по горным склонам.

Время от времени путники покидали свои гондолы, чтобы размяться и подышать свежим воздухом. А вокруг было на что посмотреть! Скалистые утесы искрились и сверкали на солнце, большие, размером с тарелки, цветы тянулись к солнцу, стряхнув принесенную ветром пыль и явив миру яркую цветовую гамму. Здесь и там какие-то зверушки спешили по своим делам, не обращая внимания ни на людей, ни на нуагов. Мара объяснила, что такие периоды хорошей погоды хоть и непродолжительны, но весьма регулярны, а их роль в жизни биосферы планеты трудно переоценить. По аналогии с земными условиями их можно было бы назвать весенне-летними, когда каждый вид флоры и фауны кормится, спаривается и решает задачи продолжения рода, только здесь это все протекает очень стремительно. В силу этого обстоятельства биологический цикл многих местных форм жизни бывает краток, хотя некоторые животные, например нуаги, сумели адаптироваться и жили довольно долго.

Один раз Мак-Кейд даже заметил в небе какое-то пятнышко. Далеко от них, оно парило в восходящих теплых потоках воздуха, описывая широкие круги. Решив, что это птица, охотник указал на него Маре и спросил, что это за птица. Посмотрев в ту сторону, женщина выругалась, сказав со злостью:

– Это птица называется Ветрогон!

Вскоре это пятно исчезло в далекой дымке. Невозможно было понять, заметил ли Ветрогон путешественников, но настроение у всех упало, и Мара стала понукать нуагов идти быстрее. Ночь пришла и ушла, шагая в сером утреннем свете, Мак-Кейд услышал музыку. Вначале ему показалось, что это завывание ветра, просыпающегося в горах. Однако, когда на мгновение ветер утих, музыка все равно продолжалась, и он понял, что ошибся. Это была какая-то странная, призрачная мелодия, непохожая на все, что он слышал раньше, но в то же время до боли знакомая. На душе от нее становилось в то же время как-то весело и как-то очень печально. Посмотрев на друзей, охотник понял, что они воспринимают ее так же, их лица выражали самые противоречивые чувства. Только у Мары выражение лица было другое – счастливое, словно встретила друга после долгой разлуки.