Текст книги "Проклятый Легион"

Автор книги: Уильям Кори Дитц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

Старшина сочувственно улыбнулась.

– Не волнуйтесь, мадам. Скоро местность станет ровнее и останется такой до самых предгорий.

Наташа сделала еще глоточек.

– А что там? Легионер улыбнулась.

– А там мы заползем в один из множества заранее пробуренных туннелей, подсоединим ПКП к заранее проложенным кабелям и захлопнем заднюю дверь.

– Захлопнем заднюю дверь? Что это значит?

– Очень просто, – весело ответила женщина. – Мы взорвем склон горы и запечатаем себя несколькими сотнями тонн камня.

Хотя Наташа не имела военной подготовки, она без труда поняла логику Сент—Джеймса. Даже если враг знает о передвижных командных пунктах и заранее пробуренных туннелях, он не догадается, которую из дыр–укрытий использовал Легион. А заваленный тоннами камня командный штаб выдержит что угодно, кроме прямого попадания ядерной бомбы. Мало того, особо защищенные кабельные линии и радиоаппаратура обеспечат им связь. Но Наташа подумала об одной возможной проблеме.

– А как мы выберемся оттуда? Легионер пожала плечами.

– Саперы нас откопают, а если нет, мы бросим командный пункт и выйдем через уже проложенные спасательные туннели.

Кто–то позвал ее. Женщина кивнула Наташе и направилась к креслу. Микрофон словно сам собой повернулся к ее рту. Радист, сидящий справа от женщины, сказал что–то, и та засмеялась в ответ.

Наташа позавидовала их товарищеским отношениям и почему–то вспомнила о Леониде. Чувство вины прокатилось в ее душе. Сколько ее муж мертв? Недели? Месяцы? Она попробовала подсчитать, но быстро сдалась. Что–то около месяца, наверное. Не много, а она уже предала его, если не физически, то в мыслях, ибо собиралась продолжать отношения с Сент—Джеймсом, куда бы они ни привели.

Серджи знал о ее чувствах и одобрил их. Наташа была уверена в этом. А раз ее бывший свекор одобрил, беспокоиться не о чем, не так ли? Да и какое это имеет значение, когда кругом смерть?

Модуль покачнулся, пол ушел вниз, и Наташа повисла на поручне. Будь что будет.

Грузовик рывком остановился. Горный обвал загородил дорогу колонне. Очень кстати. Були поблагодарил водителя и спрыгнул на землю. Он не знал, что подумал молодой легионер о его внезапном уходе, и не хотел знать. Капралы не должны задавать подобные вопросы, а старшие сержанты не должны отвечать на них. Жаль, его звание мало что будет значить в пустыне.

Три альгеронских дня и две ночи прошли после их отъезда из форта Камерон. Солнце садилось, воздух после духоты кабины казался особенно чистым, и гравий хрустел под ногами.

Машины выстроились бампер к бамперу больше чем на милю – сидящие утки для низко летящего самолета. Офицеры и сержанты ругались, обжигая эфир бранью, пытались силой воли расчистить затор. Поздно спохватились. Задние машины начали пятиться, но к тому времени, как они отойдут достаточно далеко, чтобы от этого был толк, препятствие уже устранят.

Киборгов отправили прикрывать фланги, и электронные глаза с молитвами зашарили по небу. Разведка утверждала, что флотские еще не опустились на орбиту, но ей не слишком–то доверяли.

Зарычали двигатели. Тяжелая боевая техника подтянулась на расчистку завала. Пользуясь остановкой, сотни бойцов вышли из машин. Одни потянулись и сели у дороги, похваляясь друг перед другом своей сексуальной удалью, а остальные разбрелись по окружающим ущельям в поисках уединения. Були присоединился к ним.

Оружие было обычным делом для таких экскурсий, но рюкзаки были исключением. Були наткнулся на пару–тройку недоуменных взглядов. Впрочем, если старшему сержанту приспичило таскать повсюду лишние полсотни фунтов, кто они такие, чтобы возражать?

Незаметно свернуть в боковое ущелье, проверить, не идет ли кто за ним, и исчезнуть в сгущающейся темноте было проще простого. После этого Були оставалось лишь найти расщелину, сесть и ждать, когда Легион уйдет. Ждать пришлось почти час, но наконец крики, треск радиопереговоров и рычание двигателей смолкли.

Боец II, высматривающий бандитов и отставших, захрустел гравием, проходя по высохшему руслу реки, но не счел нужным осмотреть расщелину Були. Шаги замолкли, и опустилась тишина. Полная и абсолютная тишина. Були поежился. Никогда в жизни он не чувствовал такого полного одиночества.

Гряда оказалась идеальным пунктом наблюдения. Вождь наа подполз к краю и поднес к глазам бинокль.

Темнело, но добытая у Легиона оптика отлично собирала и усиливала еще остающийся свет.

Дальнепуть Твердый смотрел, как экскаваторы выскребли мелкие и широкие траншеи, и кводы уселись в них, будто гнездящиеся на земле бреллы. «Рулу», или нападение из–под земли, была одной из любимых тактик племени наа, и вождь одобрительно хмыкнул. Сидящие в траншеях и засыпанные сверху рыхлой землей киборги образовали почти неприступную группу взаимно поддерживающих огневых баз.

Нет, поправился Твердый, не неприступную, так как Легион никогда не применял такую тактику против наа. Да и не нуждался в ней, потому что никакое племя или соединение племен не могло сопротивляться такой массированной атаке.

Самое интересное, что подобное происходило не только здесь, а в целом ряде мест. Ни одно из них не имело никакого особого отношения к его народу, но все часто посещались людьми в прошлом. Места, где были выкопаны ямы и зарыты таинственные ящики, и куда люди наведывались пару раз в году.

Как–то Твердый приказал выкопать один такой ящик в надежде найти тайный склад оружия, но потерял трех своих лучших воинов. Ящик оказался заминирован.

Так что же происходит? И кого люди боятся? Кто бы это ни был, он должен быть таким же сильным, как они, или сильнее, чтобы оправдать такую крайнюю предосторожность. А любой, такой же сильный, – это угроза и для наа, так как их могут убить при перекрестном огне.

Самыми вероятными казались инопланетяне, называющие себя «хадатанами», но кто знает наверняка? У такой расы, как люди, вероятно, много врагов. Должно быть много врагов, иначе зачем им столько воинов?

В первый раз, и к своему большому удивлению, Твердый пожалел, что Були не остался. Пусть он немного странный и плохо влиял на Сладость Ветра, но этот человек – опытный воин. Бой с Убивающим Наверняка доказал это. Були знал бы, что означает эта активность, и мог бы дать совет. Но легионер ушел, ничего не поделаешь.

Твердый отполз назад, почувствовал, как гравий заскользил под грудью, и встал. Камни усеивали плато, и нужно было прыгать с одного на другой. Каждый второй час все они нагревались солнцем. Теплочувствительные ганглии в подошвах ног помогали вождю отличать самые большие и, как правило, самые устойчивые камни.

Дут Твердого почуял его запах и радостно фыркнул. Вождь фыркнул в ответ, прыгнул в седло и погнал животное вперед. Трое его самых верных воинов поехали за ним.

Собиралась пурга, а даже глупец знает, что лучшее укрытие во время пурги – глубоко–глубоко под землей.

Обстановка напомнила Сент—Джеймсу примитивную церковь с экранами вместо алтарей. Каждый экран–алтарь обслуживает жрец или жрица, и все эти служители общаются с богами.

Правда, эти боги – обычные человеческие существа из плоти и крови, находящиеся на расстоянии в сотни или даже тысячи миль, и никто из них не бессмертен и не обладает сверхъестественным оружием.

Сент—Джеймс сел в головном отсеке модуля спиной к кабине управления. Командное кресло приняло офицера в свои черные объятия и тихо заскулило, смягчая действие взрывной волны.

Пустая чашка из–под кофе со стуком упала на пол, и кто–то выругался. Голос прошептал генералу на ухо:

– Задняя дверь закрыта, сэр. Все станции зеленые.

– Понял. Включайтесь. И дайте мне оперативную сводку.

Информация хлынула в мозг легионера. Войска Сколари уже на орбите. Энергетические лучи начали прощупывать поверхность, запущен штурмовик, и корабли десанта падают через атмосферу. Факты, цифры, донесения и комментарии обрабатывались и передавались Сент—Джеймсу через головной телефон. Вторая Битва Камерона началась.

Сколари купалась в поту. Гермокостюм удерживал все внутри, включая запах ее собственного тела. Офицер моргнула. Такое чувство, будто ее глаза обложены наждачной бумагой. Сколько же она пробыла в рубке? Долго. Ее клонило в сон, но она крепилась. Ее подчиненные – болваны, и все погубят, если останутся одни. Планы – вот ключ. Сколари просмотрела их в последний раз.

Все Императорские Силы обязаны регистрировать и хранить основной, вспомогательный и запасной боевые планы на любой базе, классифицированной как «Тройное А» и выше, и Легион не был исключением.

По иронии судьбы, все три плана оказались составлены изменницей Мосби еще до ее назначения на Землю. Все они имели одну общую деталь. В соответствии с нелепыми традициями и представлениями о чести Легион намеревался защищать форт Камерон до конца.

Как показывали схемы, чертежи и другие материалы, хранящиеся в КОМВКФ Земля, расколоть этот орешек будет нелегко. Это бетонированный и в основном подземный комплекс, набитый ракетными батареями и энергетическими пушками, способными достать до верхних слоев атмосферы. Не имея серьезного воздушного флота, Легион вложил огромное количество средств в зенитные технологии.

Итак, именно это общее намерение защищать Камерон Сколари и собиралась использовать. Атаковав крепость и превратив ее в развалины, она уничтожит мозг этого чудовища и одновременно большую часть его силы. Потери будут высокими, но оправданными.

Сама мысль об этом взбодрила Сколари и погнала адреналин по ее венам.

Смерть протянулась с неба, нашла форт Камерон и погладила его огнем. Первыми стали направляемые компьютером ракеты. Взрывая усиленный сталью бетон, они прокладывали дорогу для бомб, которые пришли следом.

Любая из этих бомб сравняла бы форт с землей, если бы войскам Сколари разрешили использовать ядерное оружие. Но император запретил его, ссылаясь на то, что Альгерон принадлежит лично ему и однажды может пригодиться.

Поэтому крепость скончалась от тысяч ран, разрушаясь понемногу, пока и она и то, что прежде было Городком наа, не перестали существовать. Но уничтожение было далеко не односторонним. Залпы самонаводящихся ракет протаранили атмосферу и ударили по набитым бойцами десантным кораблям.

Только потом, когда было слишком поздно, чтобы извлечь большую пользу из этой информации, компьютер заметил, что крепость почти не пыталась перехватывать ракеты, направленные на нее, а все свои силы использовала для уничтожения транспортно–десантных судов. Способность форта атаковать эти корабли удалось в конце концов свести к минимуму, но не раньше, чем двадцать шесть процентов первого эшелона космической пехоты погибли. Сколари была в ярости.

* * *

Слова прозвучали ровно и бесстрастно. Сент—Джеймс даже не понял, кто это говорит, но решил, что это и не важно.

– Все наступательные и оборонительные системы форта Камерон уничтожены. По меньшей мере батальон космических пехотинцев высадился и окапывается.

Сент—Джеймс нервно проглотил слюну. Его плечи болели, правая нога затекла. Он подвигал ею взад и вперед.

– Потери?

На этот раз он узнал голос. Он принадлежал офицеру разведки Такеру:

– У нас двое, сэр, оба погибли, когда их машина сорвалась с обрыва.

Сент—Джеймс молча выругался. Проклятый несчастный случай. Такое неизбежно, когда столько мужчин, женщин и киборгов толкутся в горах, но все равно плохо. Он надеялся войти во второй этап с нулевыми потерями. Так бы и получилось, если бы не эта сбившаяся с пути машина–разведчик.

Зная, что Сколари имеет доступ к боевым планам, хранящимся на Земле, и зная, что планы эти сфокусированы на защите Камерона, Сент—Джеймс решил пожертвовать всем комплексом, но при этом не дать как можно большему числу космических пехотинцев достичь поверхности. С этой целью легионер эвакуировал всех людей и наа из форта еще до атаки. Теперь, когда космические пехотинцы высадились, а его войска почти целы, пришло время поменяться ролями.

Далеко в пустыне, за тысячи миль от того места, где передвижной командный пункт номер один спрятался в склоне горы, что–то задвигалось. Вызванная им вибрация передалась через почву к соседней норе. Разбуженная от спячки бука обнюхала своих крохотных – с большой палец – детенышей, убедилась, что все в порядке, и зевнула. И поскольку уже много раз ощущала эту вибрацию, снова заснула.

На поверхности, где вечные ветры секут по усыпанным камнями равнинам, металлический стержень высунулся из гравия, родил микросекундный импульс закодированного радиосообщения и ушел под землю.

Эта конкретная передача не несла никакой информации. Ее назначение – сбивать с толку врага. Но другие подобные импульсы несли настоящие сообщения, и Легион зашевелился.

Первыми взялись за дело их механические сообщники – крошечные роботы, которые запрыгали, заползали и залетали вокруг космических пехотинцев, собирая информацию и передавая ее маломощным ретрансляционным станциям, которые, в свою очередь, пересылали эти сведения на ПКП 1 и ПКП 2 по бетонированному кабелю. Многие из этих роботов были опознаны и уничтожены, но те, что уцелели, продолжали работать.

Вот так полковник Пьер Лего узнал, что шесть рот Императорских космических пехотинцев сооружают укрепления вокруг площадки, которая расположена чуть восточнее того, что еще недавно было фортом Камерон.

Размер и форма укреплений наводила на мысль о сделанном на скорую руку взлетно–посадочном поле, и Лего понял, что флотские планируют высадить подкрепление, за которым последует авиакрыло атмосферных истребителей–бомбардировщиков, а за ним бог знает что еще. Вероятно, бронетехника.

А всем известно, что если есть что–то, что бронетанковый офицер ненавидит больше штурмовиков, то это вражеская бронетехника, и Лего не был исключением. Космические пехотинцы должны умереть, а раз так, зачем ждать, пока они станут сильнее? Лего составил план, быстро раздал его через своих ротных командиров и переслал на ПКП 1. Разрешение прибыло через десять секунд.

Виллен, вместе с целой ротой бойцов И, лежала в земле, в четырех футах от поверхности. А почему нет? Ее мозг – единственная оставшаяся часть ее природной анатомии, которой требовался кислород, – получал его от двух баллонов, размещенных там, где у биотела находятся почки.

Идея оказаться погребенным заживо беспокоило большинство людей, включая Виллен. Но у киборга было достаточно силы, чтобы самостоятельно выбраться наверх, а ультракоротковолновая радиосвязь позволяла вызвать на помощь остальную роту, четверо из которой лежали всего в пяти–шести ярдах от нее.

Поэтому она сумела расслабиться и погрузиться в сон. Виллен уже столько раз видела его, что больше не боялась. И когда она подняла ящик с лимонадом и понесла его в переднюю часть магазина, она знала, что случится дальше.

Она увидела покупателей и сразу сфокусировалась на мужчине. Странно было видеть Переса—Салазара таким, каким он был тогда, довольно смазливым и глупым в этой его бейсболке и зеркальных очках. Она почувствовала, что ее сердце забилось чуточку быстрей, и выдавила улыбку.

– Могу я помочь вам?

– Да, – сказал Перес—Салазар, – держи руки так, чтобы я их видел, и давай сюда все, что в кассе.

Коннерс—Виллен покачала головой.

– Стреляй, ну же… ты все равно выстрелишь. Она смотрела, как револьвер поднимается, увидела, как он целится ей в грудь, и услышала, как упал ударник. Щелк. Ничего не произошло. Перес—Салазар растерялся. Виллен засмеялась и все еще смеялась, когда заработала рация.

– Роллер–один Роллер–отряду. Проснись и пой. Время дергать сорняки. У нас космопехота, которую нужно прикончить, и полковник торопится.

Голос принадлежал Роллеру, который вместе с пятью биотелами скрывался в грузовом отсеке Гуннера. Атмосфера была тяжелой, и сержант не мог дождаться, когда они наконец смогут открыть люк. Его следующий приказ был обращен к Гуннеру.

– Роллер–один Роллеру–два… пора плясать. Гуннер отправил вверх сквозь слой земли стержень с датчиком, быстро огляделся и выслал следом многоствольный пулемет. Он обеспечит прикрытие в случае нападения. Затем, собрав свою силу и направив ее к ногам, квод встал. Земля посыпалась во все стороны и унеслась, подхваченная ветром.

Остальные кводы сделали то же самое. Они как крабы выходили из песка, обшаривая небо датчиками. За ними, подобно мертвецам, встающим из могил, вышли бойцы II: сначала сели, а потом поднялись на нога. Они проверили свои системы, воздушными струями выдули землю из движущихся частей и загрузили в бортовые компьютеры последние данные.

Вся информация, собранная роботами Легиона, была объединена для создания сводной карты. Космические пехотинцы, их позиции и укрепления были как на ладони. Карта ясно показала и то, что рота «В» 1–го кавалерийского идеально расположена для атаки передового космического десанта, так как находится всего в десяти милях к северу и скрыта невысокими холмами. Но скорость будет иметь существенное значение, так как орбитальные глаза–шпионы ВКФ обнаружат легионеров в ближайшие десять минут и отправят к ним штурмовик.

Зная, что его солдаты понимают ситуацию не хуже его самого, полковник Лего не стал тратить времени на ненужные инструкции и отдал единственный приказ:

– В атаку!

Обладая телом лишь немногим более естественным, чем то, на котором ехал, Лего (он сидел на спине бойца II по фамилии Ханаган) выглядел как бог войны, мчащийся на битву. Он не тратил времени на то, чтобы оглядываться. Ему незачем было это делать, так как все борги в его команде шли на предельной скорости. В атаке участвовали три роты киборгов. В сумме двести девяносто шесть бойцов II, двадцать шесть кводрупедов и сто шестьдесят восемь биотел, часть из которых ехали в кводах, а остальные – на бойцах II. Зрелище было впечатляющее: киборги бегут на врага, знамена развеваются на ветру, и клубы пыли заволакивают небосвод.

Все борги, за исключением одного квода и двух бойцов II с механическими неполадками, передвигались со скоростью сорок пять миль в час и покрыли это расстояние чуть больше, чем за десять минут. И учитывая, что 1–й кавалерийский перекатился через внешние сторожевые посты десанта примерно в то же самое время, как сообщение об атаке прибыло с орбиты, воздушная угроза была временно нейтрализована. Сколари понимала, что, когда два отряда перемешаны, атака с воздуха причинит столько же вреда космическим пехотинцам, сколько легионерам.

Поэтому если начальник космопехоты майор Ху не хотела вызвать воздушный удар на свои собственные позиции, ей ничего не оставалось, кроме как сражаться с легионерами на их условиях, и 1–й кавалерийский в полной мере воспользовался этим.

Виллен бежала, и ей казалось, что земля вокруг качается и прыгает. Холмы приблизились, местность полого пошла вверх, и трассирующий снаряд ударил с вершины. Один из киборгов споткнулся, грохнулся лицом вниз и съехал по склону. Это был выстрел наудачу, но тем не менее он попал в цель. Виллен проследила снаряд до его источника, приняла молниеносное решение и выстрелила управляемой ракетой. Вспыхнул белый свет, а за ним раздался грохот взрыва.

– Меткий выстрел.

Повернув влево, Салазар подбежал к Виллен и встал, защищая ее фланг. Она хотела было огрызнуться на него, но вспомнила про сон и передумала.

– Спасибо, Сал. Следи за своим задом.

– Твой мне нравится больше.

– Заткнись и смотри, что делаешь. Она почти услышала его ухмылку.

– Слушаюсь, моя крошка.

Гуннер наметил путь между двумя холмами, зная, что там легче пройти и больше вероятности, что его убьют. Он не сомневался, что пришла его очередь сгореть, погибнуть, как погибла его семья, и соединиться с ней в великом запределье. В конце концов он заслужил это, не так ли? Проклятое право, которое он имеет.

Гуннер высадил биотела, вышел на равнину и открыл огонь из всего, что у него было. Из пусковых установок помчались ракеты, нашли свои цели и уничтожили их по одной. Энергетическая пушка ощупала камни, нашла керамическую броню и сварила плоть внутри нее, а многоствольный пулемет повернулся вправо, затормозил на бронетранспортере и превратил его в металлолом.

Уверенный, что привлек к себе достаточно внимания, Гуннер осветил мишени на обеих сторонах своего корпуса. Он добавил подсветку совсем недавно и считал, что уж этот намек обязательно даст желаемый эффект.

Прекрасно сознавая, что их ждет встреча с киборгами Легиона, космические пехотинцы потребовали и получили двойной комплект управляемых ракет «выстрели и забудь». Их они и применили сейчас на Гуннере.

За несколько секунд Гуннер получил пять ракетных попаданий и почувствовал, что все его тело затряслось от вторичных взрывов. Система отказывала за системой, пока он не смог больше двигаться. Но едва квод опустился на землю, как по нему перестали стрелять.

– Нет! – закричал он. – Я еще жив! Огонь, черт вас побери, огонь!

Но у космических пехотинцев было достаточно целей и они переключили свое внимание на тех, кто двигался, оставив почерневший корпус лежать там, где он упал, – из брюха квода валил сизый дым, от его оружия ничего не осталось.

Гуннер отделил свою паучью форму от тела квода и побежал, надеясь, что какой–нибудь предприимчивый космический пехотинец прикончит его. Таких не нашлось. Удрученный и все еще очень даже живой, Гуннер подался к одной из заранее намеченных площадок сбора.

Проходя сквозь укрепления космических пехотинцев, Виллен и ее собратья–киборги чувствовали себя всемогущими. Обеими руками они раздавали смерть, перешагивая через груды трупов.

Позже, когда бой закончится, она вспомнит, каково это – умирать, и ужаснется тому, что сделала. Но не сейчас, когда пули расплющивались о ее броню, и друзья исчезали в желто–красных взрывах, и ненависть гнала химикалии в ее мозг, и голоса кричали в ее несуществующих ушах.

– Осторожно, Роллер–шесть! У него управляемый снаряд!

– Черт! Посмотрите на эту скотину!

– Роллер–восемь готов… я вытаскиваю его ящик…

– У меня бронетранспортер на пеленге два…

– Стойте… прекратите огонь… прекратите огонь, черт бы вас побрал! Они машут белым флагом.

Потребовалось сознательное усилие, чтобы перестать стрелять, перестать убивать и увидеть белые лоскутки, которые трепыхались на ветру. Разглядев, что это мужские трусы, Виллен засмеялась.

Посыльная торпеда начала свое путешествие в космосе, ушла в гиперпространство вблизи Юпитера и вышла на некотором расстоянии от Альгерона. Один из разведчиков Сколари подобрал ее и доставил на флагманский корабль.

Когда торпеда оказалась на борту, через ее наружную панель ввели код доступа, и люк с щелчком открылся. Кубик данных был крошечный, но мог вмещать огромное количество информации. Его цвет и код, оттиснутый на пластиковом корпусе, кричали:

«Высшая срочность – только для командования».

Шифровальщик в сопровождении двух тяжеловооруженных космических пехотинцев принес кубик в центр управления, где передал его лично Сколари.

Радуясь предлогу удалиться в свою каюту, Сколари взяла кубик и ушла. Только когда люк был надежно закрыт, и она осталась одна, адмирал сняла гермокостюм. И сморщила нос. Ну и вонища! Что же ей сделать? Принять душ? Или поставить кубик?

Любопытство победило. Сколари подошла к столу, опустила кубик в плейер и прижала большой палец к опознавательной пластинке. Над столом закружился туман и принял форму человека. Император выглядел постаревшим на несколько лет и очень усталым. Он посмотрел Сколари прямо в глаза:

– Здравствуйте, адмирал. Полагаю, на Альгероне дела идут хорошо. К несчастью, этого нельзя сказать о делах здесь, на Земле. Группа, называющая себя «Клика», вчера освободила Мосби и ее легионеров из тюрьмы. Они хорошо вооружены и направляются сюда. Те части ВКФ и космической пехоты, которые не ушли с вами, остаются возле меня. Однако им может понадобиться помощь, поэтому я приказываю вам отступить и вернуться на Землю.

Император уже отворачивался, но снова оглянулся и улыбнулся криво:

– Да, и еще одно. Будь я на вашем месте, я бы поторопился.

Белые полосы расчертили небо, и ракеты поднялись, чтобы встретить самолеты, когда Твердый прибыл в свою деревню. Поездка оказалась долгой и трудной, часто прерывалась из–за необходимости прятаться и от Легиона, и от небесных солдат. И те и другие имели привычку стрелять по теням.

Но наконец после многих потраченных впустую часов Твердый добрался до дома. Стреляющий Метко и остальные воины уже прогнали большинство женщин и детенышей под землю и, как могли, замаскировали деревню. Они знали, что подобно тому, как наа ощущают тепло подошвами своих ног, люди видят его глазами своих машин и могут послать смерть найти его.

Поэтому все костры были погашены, стада дутов выпущены в горы искать себе корм, и никто не осмеливался выходить наружу, кроме как ночью.

Вождь прокрался в деревню в сумерки, отпустил своего дута и устремился домой. Он устал, но чистая одежда, вкусная сытная еда и кружка эля приведут его в порядок.

Вход прикрывала большая корзина с землей. Приподняв ее угол, Твердый пролез внутрь и спустился в жилую половину, освещая себе дорогу карманным фонариком.

Твердый знал, что большинство жителей деревни сидят в подземной пещере, и не ожидал застать кого–либо дома, но все же позвал. Сладость Ветра испугалась бы, если бы он появился без предупреждения.

– Сладость Ветра? Стреляющий Метко? Есть здесь кто–нибудь?

Ответа не последовало. Его обычно веселый дом был тихим и пустым.

Твердый прошел мимо холодного очага по проходу, который опоясывал гостиную, и добрался до комнаты Сладости Ветра. Ее не было, но остался ее запах. Луч фонарика пошарил по комнате и выхватил отшлифованную грифельную доску. Твердый подошел, поднял ее. Записка была адресована ему:

Дорогой отец,

Були вернулся. Он хочет меня, а я xoчy его. Мы знаем, чmo наши отношения будут трудными, чmo они могут кончиться трагедией, но это судьба. Я сожалею о боли, которую причинила тебе, и о том, чmo боги не благословили, тебя дочерью, которую ты заслуживаешь.

Люблю, Сладость Ветра

Вождь наа снова и снова читал записку. Потом выронил доску и обхватил голову руками. Он не плакал со дня смерти жены. Слезы текли долго.

* * *

Рота саперов с помощью дюжих роботов упорно расширяла туннель, приютивший ПКП 1. Уже вырытая боковая пещера превратилась во временный зал заседания.

Наташа, чувствуя себя не такой неуместной, как несколько дней назад, села на кабельную катушку и обхватила руками колени.

Сумасшедшая Элис – ее правая рука покоилась на окровавленной перевязи – села на складной стул. Ее писарям пришлось выйти один на один с разведчастью космической пехоты. Они не победили, но и не проиграли, и Элис была чертовски горда.

Полковник Лего, чьи металлические части блестели, отражая свет, предпочел стоять. Бой за летное поле космопехоты говорил сам за себя.

Железная Дженни водила 13–ю полубригаду против мобильного десантного отряда и заставила его стать неподвижным. Она сидела на ящике с боеприпасами 50–го калибра, свежая, как маргаритка.

Полковник Эд Джефферсон с хмурым видом прислонилась к земляной стене, скрестив руки на груди.

– Где Трэн?

– Мертв, – ответил Сент—Джеймс, входя в пещеру. – Убит в бою, когда 2–й воздушно–десантный принял на себя батальон космопехоты в южном полушарии.

Джефферсон еще больше нахмурилась.

– Проклятие.

– Да, – согласился Сент—Джеймс. – Подведем итог. За последние несколько дней мы потеряли много хороших людей.

– И здорово кое–кому наподдали, – радостно вставила Дженни. – Пехота драпала как черти.

Все поняли, что имеет в виду миниатюрный офицер. Космические пехотинцы исчезли так же внезапно, как и появились. Разом прервали все контакты и поднялись со всей поспешностью, на которую были способны. Мало того, военные корабли тоже ушли, оставив только два разведчика следить за Легионом.

Сент—Джеймс посмотрел Дженни в глаза.

– Не стоит недооценивать противника. Мы дрались здорово, да, и могли бы победить. Но когда? Через неделю или две, если бы все пошло хорошо, но победа не была несомненной. Нет, я думаю, они ушли по какой–то другой причине.

– По какой, например? – спросил Лего.

– Например, по прямому приказу от самого императора, – ответил Сент—Джеймс.

– Но почему?

Сент—Джеймс пожал плечами и посмотрел на Наташу.

– Это только догадка, учтите, но Клика планировала освободить Марианну из тюрьмы. Это могло послужить причиной отзыва.

– Это чертовски возможно, – проворчала Эд. – Император бы наверняка струсил.

– Да, – счастливо сказала Дженни. – Как пить дать струсил.

– Ну и что теперь? – спросила Элис.

– Готовьтесь к следующей битве, – мрачно сказал Сент—Джеймс. – Космические пехотинцы могут вернуться, или, еще хуже, явятся хадатане. Один из людей Пьера, старший сержант Були, видел, как наа замучили хадатанского агента до смерти.

– Бывший старший сержант Були, – мрачно сказал Лего. – Он дезертировал.

Сент—Джеймс поднял брови. От его голоса повеяло арктическим холодом.

– Вот как? Ну, рано или поздно он объявится, и как только это случится, застрелите его.

Наташа, непривычная к обычаям Легиона, была шокирована. Слышать, что человек, которого она любит, походя приговорил кого–то к смерти, – это ужасно. Уж не ошиблась ли она в нем?

– Итак, – спросила Эд, – каковы наши шансы, если либо те, либо другие нападут на Альгерон?

Сент—Джеймс развел руками.

– У нас достаточно еды и боеприпасов, то же самое можно сказать насчет горючего и запчастей, но недостаточно людей. Подкрепление, посланное на край, и потери, понесенные за последние несколько дней, оставили нас в очень шатком положении. Настолько шатком, что и пехотинцы, и хадатане смогут победить нас в течение трех–четырех дней.

Наступившее молчание длилось долго–долго.