Текст книги "Цвет страха"

Автор книги: Уилл Мюррей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

– А разве был какой-то другой Стоунволл?

– Я имел в виду компанию "Театральная труппа Стоунволла". Судя по всему, это команда евнухов.

Капитан Пэйдж побледнел как полотно.

– Они присвоили наше имя?!

– Присвоили, опорочили, втоптали в грязь, а то и чего похуже.

– Ужасное, страшное оскорбление для нас, – отрывисто произнес капитан.

– Я уж не говорю о том, каким позором эти фиглярствующие кастраты покроют славное имя легендарной бригады Стоунволла.

– Если они придут, – воскликнул капитан Пэйдж, воздевая дрожащий кулак к безоблачному голубому небу Старого Доминиона, – мы перебьем их всех до последнего!

– Вот и славно! – успокоился Нарвел Боггз, и.о. полковника Дикси, и, повернувшись к своим спутникам, объявил: – Мы пришли сюда, чтобы сражаться, и мы не отступим!

Присутствующие, все как один, разразились яростным повстанческим воем.

* * *

Их воинственный клич прогремел в наушниках президента "Сэм Бисли корпорейшн" Микки Уэйзингера, который расположился в трех милях от поля битвы в передвижном пункте связи, спрятанном в чаще соснового виргинского леса.

– Чертовы вопли! Звучит весьма угрожающе, – хриплым голосом произнес Микки.

– Ага, – беззаботно отозвался Боб Бисли.

– Не могу же я выйти к ним с микрофоном и произнести речь! Они разорвут меня на куски.

– Бывает и хуже.

– Например?

– Ну, скажем... – Боб Бисли начал загибать пальцы. – ...предать Дядю Сэма, обмануть Дядю Сэма, почувствовать, как твои яйца сжимает правая гидравлическая рука Дяди Сэма...

Микки Уэйзингер машинально свел колени и проворчал:

– Когда приступим?

– Когда начнется пальба, – ответил Боб Бисли, включая микрофон.

– Пальба? Какая еще пальба? Кто и в кого будет стрелять?

– Все.

– Что?!

– Как только Калифорнийские мушкетеры прорвут повстанческие ряды, все начнут стрелять во всех, – объяснил Боб.

– А на чьей стороне была Калифорния во время Гражданской войны?

– На нашей, – ответил Боб и, приблизив губы к микрофону, скомандовал: Калифорнийцы! Ваш звездный час пробил!

Микки Уэйзингер вытер вспотевший лоб шелковым платком и пробормотал:

– Остается лишь надеяться, что он не окажется моим смертным часом.

Глава 10

Вереница серых машин, кативших по Кратер-роуд, исчезла в пыльной дымке. Замыкающий автомобиль с грязным лобовым стеклом отстал от идущих впереди на добрых пять корпусов. Римо заметил, что это был четырехдверный седан.

– Ехать быстрее, чем идти пешком, – сказал он.

– Согласен, – отозвался мастер Синанджу.

Они помчались за машиной легким шагом, и как ни странно, по мере того как они ускоряли ход, ноги их двигались все медленнее. Несколько мгновений спустя оба уже растворились в буром облаке пыли, поглотившем последнюю машину конфедератов.

Поравнявшись с седаном, Римо обогнул его слева, а Чиун зашел с правой стороны. Мастера Синанджу с двух сторон ухватились за ручки задних дверец, дернули их, и наконец оба одним прыжком очутились на заднем сиденье машины.

Устроившись поудобнее, они приготовились к непродолжительной поездке до кратера и наконец миновали пикеты южан, охранявшие въезд на питерсбергское поле битвы. Римо заметил, что на часовых нет ни башмаков, ни туфель, ни носков.

Ученик с учителем обменялись озадаченными взглядами и, откинувшись на спинку кресла, замерли в неподвижности. Известно, что человеческий глаз особенно чувствителен к резким движениям, но если они будут сидеть не шевелясь, то водитель вряд ли заметит их в зеркальце заднего обзора.

Вероятно, они доехали бы незамеченными до самого кратера, если бы не острый камень. Послышался хлопок и легкий свист – колесо спустило. Капот машины слева стал оседать, водитель нажал на тормоза и врезал здоровенным кулаком по рулевому колесу.

Затем повернулся и потянулся за монтировкой, притороченной к кожуху карданного вала. Чья-то рука с широким запястьем с готовностью подала ему инструмент.

Водитель испуганно отпрянул, словно напоровшись на колючего ежа.

– Кто вы такие, черт побери? – взревел он.

– Пассажиры, – вежливо отозвался Чиун.

– Мы пассажиры и очень торопимся, – подтвердил Римо.

– Прочь из моей машины!

– Мы выйдем, как только окажемся на месте, – заявил кореец.

– Но не раньше, – поддакнул Римо.

Водитель распахнул дверцу и, приложив ко рту ладони, уперся локтями о крышу автомобиля.

– Эй, друзья! Сюда! Ко мне! Я поймал двух шпионов-янки!

По асфальту зашлепали босые ступни. Конфедераты окружили машину со всех сторон и принялись совать в окошко водительской дверцы стволы мушкетов. Из некоторых до сих пор торчали шомполы.

Кто вы, ребята? – дрожащим голосом осведомился бледный светловолосый мужчина, судя по двойной полосе на воротнике, первый лейтенант конфедеративных войск. Его отвислые усы вздрагивали при каждом произносимом слоге.

– Я как раз собирался задать тот же вопрос вам, – холодным безразличным тоном отозвался Римо.

– Мы из Кентуккийской босоногой команды.

– Что это – военное подразделение или бродячая цирковая труппа?

– Может, мы и впрямь выглядим несколько смешно, – признал лейтенант. Но если мы предпочитаем банджо мушкетам, это еще не значит, что мои парни не умеют драться.

– Да ну! – притворно изумился Римо.

– Поэтому выбирайте: либо вы выходите из машины, либо мы дырявим вам брюхо.

– Открой свое окошко, папочка, – попросил Римо учителя.

– С удовольствием, – согласился Чиун.

Стекла опустились, и в салон автомобиля протиснулись еще несколько мушкетов, нацеленных на пойманных шпионов-янки.

– Так вы выходите? Или вас пристрелить?

– Ни то, ни другое, – отозвался Римо, вырвав мушкет из неловких пальцев лейтенанта и прихватив заодно еще несколько стволов, торчавших поблизости.

Римо тут же швырнул мушкеты на пол. Они с грохотом пополнили кучу оружия, которую уже успел навалить Чиун.

– Эй! Это не по правилам! Отдайте наше имущество!

– Ни за что, – откликнулся кореец.

– Отдадим, когда вы замените лопнувшую шину, – добавил Римо.

Лейтенант отступил от автомобиля и заорал что было мочи:

– Парни! Огонь!

В окна заглянуло еще несколько мушкетов; Чиун и его воспитанник спокойно хватали и бросали их на пол. Оружие выскальзывало из рук солдат, словно вывихнутые суставы.

– Подкрепление! – испуганно взвыл лейтенант. – Вызывайте подкрепление!

В трех окошках вновь показались стволы, столь же молниеносно изъятые пассажирами. Пэра мушкетов на полу выросла до уровня колена.

Наконец вторжение стволов в автомобиль прекратилось.

Лейтенант решил схитрить.

– Вы окружены, – решительно заявил он, – и поэтому обязаны выйти наружу.

– Еще чего! – Римо оттолкнул чью-то ловкую руку, проникшую в салон, чтобы вернуть мушкет.

– Вам не уйти. Мы не отступимся.

– Вот и славно.

– Мы возьмем вас измором, – продолжал лейтенант. – Так или иначе вам придется покинуть автомобиль.

– Когда Трикси на горе свистнет, – фыркнул Чиун.

– Не Трикси, а Дикси, – поправил Римо.

– Прошу вас, – взмолился лейтенант. – Это мое первое серьезное задание, и я не могу с позором вернуться домой.

– Почините колесо, и мы подумаем, – беззаботно отозвался Римо. Возникла неловкая пауза, и он, взяв из груды оружия мушкет с филигранной отделкой, принялся раздирать его на части своими стальными пальцами.

Со стороны багажника донесся отчаянный вопль.

– Это "спрингфилд" моего прапрапрапрадеда! Он стрелял из него на целую милю! Это самая дорогая семейная реликвия!

Римо выдернул затвор и швырнул его в окно, сказав:

– Держу пари, ребята, что могу раскурочить эту древность быстрее, чем вы замените колесо.

Римо проиграл этот спор, но не намного. Солдаты достали из багажника домкрат, приподняли машину, открутили гайки, заменили шину и поставили автомобиль на все четыре колеса еще до того, как он оторвал ствол от деревянного ложа.

– Рекордное время! – похвалил Римо, когда седан перестал покачиваться на рессорах.

– Я шесть лет подряд возглавлял команду механиков на автогонках в Таллагеде, – с гордостью проговорил кто-то. – Нельзя ли мне забрать мушкет своего прадедушки?

– Сначала отвезите нас к кратеру, – скомандовал Римо.

– Что ж, мы в любом случае собирались вас сопровождать, – суровым тоном отозвался лейтенант.

– Так, может, сядете за руль?

– Само собой, – согласился лейтенант и, заняв место водителя, распорядился: – Выстраивайтесь в колонну по двое и следуйте за этой подозрительной повозкой, да смотрите, не отставайте. Я поеду не торопясь.

Лейтенант и вправду намеревался тащиться как черепаха, но стоило лишь машине запрыгать по ухабам, как его нога почему-то очень уж сильно нажала педаль газа. Не успел лейтенант связать этот факт с тем обстоятельством, что на нем нет обуви, как в тот же миг почувствовал у себя на горле стальные пальцы. Он внезапно осознал, что они стискивают его шею вот уже несколько минут.

– Что ты делаешь, проклятый шпион? – крикнул лейтенант.

– Управляю автомобилем, – ответил Римо и дернул голову лейтенанта влево. Руки несчастного, лежавшие на руле, послушно направили машину в указанном направлении, совершив поворот на очень высокой скорости. К своему вящему удивлению, лейтенант обнаружил, что ему нечего сказать по этому поводу. В зеркальце мелькнула Кентуккийская босоногая команда. Не поспевая за машиной, солдаты теперь бежали во весь опор.

– Ребята-то отстали, – сказал лейтенант.

– Не беда, нагонят, – успокоил его Римо.

Когда они приблизились к развороту перед кратером, лейтенант заметил коричнево-зеленые танки, то тут, то там видневшиеся среди серых автомобилей Конфедерации.

– Чьи это танки? – спросил он.

– Бригады имени Стоунволла.

– А может. Шеридана?

– Откуда мне знать, – отозвался Римо. – Опусти плечи. Я не могу управлять, не видя дороги.

Он отнял палец от шейного позвонка лейтенанта и надавил на другой. Лейтенант отпустил педаль газа и надавил на тормоз быстрее, чем смог что-либо сообразить. Серый седан остановился; задние дверцы распахнулись.

Лейтенант схватился за ручку своей дверцы, и в тот же миг сквозь открытое окно просунулась рука с широким запястьем и, оторвав стальной рычаг, швырнула его прочь.

– Почему бы тебе не передохнуть? – спросил Римо.

– Между прочим, я могу выйти из машины и с другой стороны.

– Босые ноги – нежная штука, – заметил Римо и для пущей наглядности раздавил камешек каблуком своего башмака.

– Не забывайте, мои ребята вот-вот будут здесь, – пригрозил лейтенант, поспешно сунув свои драгоценные ноги под кресло, где, как ему казалось, до них не могли добраться проклятые шпионы-янки. В конце концов он был не солдатом, а простым мусорщиком.

* * *

В сопровождении мастера Синанджу Римо направился к толпе мужчин, которые гневно потрясали всевозможным оружием – от древних охотничьих пищалей до современных автоматов.

Один из них, в неком подобии серой туники с матерчатой накидкой, украшенной звездами и полосами Конфедерации, обернулся и посмотрел на пришедших. У него было широкое одутловатое лицо и жирные черные волосы, вздымавшиеся на манер глянцевитого кока Элвиса Пресли.

– А это что за солдат? – осведомился Чиун.

– Похоже, капитан Марвелл из армии Конфедерации.

– Вряд ли. Как минимум генерал. Ты только посмотри, сколько звезд на его широких плечах. Поэтому именно мне, главнокомандующему Синанджу, надлежит вступить с ним в переговоры и принять его смиренную капитуляцию.

– Главнокомандующему? – удивленно переспросил Римо, но кореец торопливо шагнул вперед, и ученик решил не останавливать его. Если возникнут неприятности, мастер справится сам. В конце концов Римо славно потрудился и привел сюда автомобиль.

* * *

Нарвел Боггз, и.о. полковника Дикси и спаситель Отечества, мельком посмотрел на приближавшегося к нему низкорослого тощего старичка и тут же перевел взгляд на пышущего здоровьем белокожего парня, шедшего следом.

– По-моему, это авангард нью-йоркских Стоунволлов, – пробормотал кто-то из сподвижников Нарвела.

– Что ж, пора полковнику Дикси приниматься за дело, – сказал Нарвел и, поддернув золотистую орденскую ленту, уверенно двинулся навстречу оскорбителям. Его шаги сотрясали благословенную землю Виргинии, а черные глаза метали молнии, будто два метеора, готовые поразить врага.

По пути Боггз миновал невероятно дряхлого азиата, который обратился к нему со словами:

– Приветствую тебя, о славный генерал Юга!

– Прочь с дороги, старая развалина! – прорычал полковник Дикси, звезда Второй гражданской войны, и в то же мгновение его мысленному взору открылась вечность, о существовании которой он и не подозревал. Перед глазами Нарвела поплыло лицо, которым украшались пакеты с сухими завтраками, начинались тысячи комиксов и компьютерных игр, а из черепа поползли увенчанные длиннющими когтями щупальца, когда за деревьями, западнее кратера, раздался леденящий душу воинственный клич:

– УР-РА-А-А!

Из-за сосен хлынула волна людей в синей форме, исторгая огонь и пороховой дым, и покатилась вперед, сея смерть и разрушение.

Ужасные когти исчезли.

Начиналась Третья битва при кратере.

Глава 11

Калифорнийские мушкетеры высыпали из зарослей, завывая, словно сирены воздушной тревоги, – две сотни человек в синих мундирах Союза с голубой каймой инфантерии, с разномастным оружием в руках. У них были ружья Мэйнарда, дробовики "браун бисс" и карабины "шарпс".

Несколько мгновений объединенные силы Конфедерации в составе Шестой виргинской пехотной роты. Отдельного батальона Национальной гвардии имени Стоунволла и рейдеров полковника Дикси еще выжидали, застыв на месте. Бойцы Кентуккийской босоногой команды, бежавшие по Кратер-роуд, остановились, помедлили в замешательстве и разразились повстанческим воплем, от которого кровь стыла в жилах.

Перекрывая их крики, послышался одинокий возглас:

– Приготовиться к бою!

Этот зычный раскатистый голос принадлежал капитану Ройялу Пэйджу, возглавлявшему Объединенный конфедеративный союз мстителей. Он взобрался на танк, надел свою шляпу с султанчиком на острие кавалерийской сабли, бесстрашно спрыгнул в толпу, поднял клинок и, лихо взмахнув им, скомандовал:

– За мной!

Не успел он пробежать и десятка футов, как его нагнал полковник Дикси, отнял оружие и, воздев шляпу к небесам, воскликнул:

– Во славу Господа и Дикси! А можно и наоборот!

Офицеры северян последовали его примеру, высоко подняв на клинках свои фуражки.

Воодушевленные застарелой враждой, конец которой, как полагали их предки, был положен капитуляцией в Аппоматоксе, волны людей покатились навстречу друг другу, схлестнулись и перемешались, словно жидкое масло и вода.

Поначалу казалось, что перевес на стороне превосходящих сил Союза, однако солдаты Кентуккийской босоногой команды достали свои мушкеты, сложенные на заднем сиденье автомобиля, зашли сбоку и открыли ураганный фланговый огонь – толпа сражающихся заметно поредела.

К сожалению, из-за неудачного расположения противоборствующих сил они уложили примерно столько же братьев-конфедератов, сколько и врагов-северян.

Это событие сохранилось в истории как выдающийся, хотя и отчаянный маневр, однако правда, о которой предпочитают умалчивать, состоит в том, что поступок кентуккийцев был скорее продиктован паническим страхом и непроходимой глупостью.

Тем временем с разных сторон начали подтягиваться силы подкрепления.

Солдаты Первого массачусетского кавалерийского эскадрона, до сих пор ожидавшие в засаде у восточной окраины поля, осторожно приблизились к кратеру, чтобы выяснить причину поднявшейся суматохи. Уразумев истинный смысл событий, которые разворачивались у них перед глазами, бойцы набрали камней и палок и ринулись в гущу схватки.

Вскоре у кратера показались Луизианские зуавы. После минутного колебания они примкнули к северянам, усугубив тем самым царившую на поле неразбериху.

– Возникшая путаница вылилась в гневную перепалку, а та, в свою очередь, переросла в яростную рукопашную. Друзья и враги, лишенные возможности перезаряжать мушкеты, пустили в ход приклады и кулаки.

* * *

– Гляди, Римо, – произнес мастер Синанджу. – Вот они, твои утраченные корни.

– Больше всего это похоже на грандиозный скандал в пивнушке, – заметил ученик, осматривая поле битвы с вершины Кладбищенской гряды.

Чиун высокомерно прищурился.

– Раз начавшись, безумство войны неудержимо, – заключил он.

– Значит, мы бессильны изменить что-либо?

– Противостоять безумству бесполезно.

– Но нельзя же позволить ему длиться весь день напролет!

– Смотри-ка! Стрельба прекратилась. Стервятники уже тут как тут и готовятся к пиру.

Римо поднял глаза. Неподалеку в небе зависли вертолеты прессы, вращая объективами, похожими на электронные глаза любопытного робота.

– Действительно, стервятники, – согласился он и, подняв с земли камень, швырнул его ввысь. Камень взмыл в небо и угодил в стекло кабины одного из вертолетов. Триплекс покрылся сетью трещин и стал белым как снег. Пилот с трудом посадил машину на свободный участок поля. Остальные вертолеты отпрянули в сторону, полагая, что их коллегу настигла шальная мушкетная пуля, и опасаясь разделить его участь.

– Нет, я не могу оставаться сторонним наблюдателем, – покачал головой Римо и стал спускаться с гряды.

– Отчего же? Ты ведь бастуешь, – заметил Чиун.

– Отложим забастовку до лучших времен, – отозвался ученик и полез в гущу сражения.

Кореец неодобрительно вздохнул и неохотно двинулся следом.

* * *

Микки Уэйзингер прислушивался к грохоту битвы, стоя на лужайке, где инженеры компании Бисли раскладывали огромные цветные полотнища шелка и запускали воздуходувные машины.

– Кажется, стрельба стихает, – заметил он.

– Нашим мушкетерам отдан строжайший приказ как можно быстрее заключить перемирие, чтобы обойтись малой кровью, – любезно объяснил ему Боб Бисли. В конце концов речь идет о рекламной кампании.

– По радио передали, что там разразилась настоящая гражданская война.

– А ты представь, что мы снимаем телефильм с эффектом присутствия.

Первый шар начал обретать форму. Он был розовый, как и все остальные. Даже плетеные корзины были выкрашены кремово-розовым цветом. По мере наполнения шара на нем стала вырисовываться смеющаяся рожица Монго Мауса, всемирно известного талисмана империи развлечений Сэма Бисли.

– А вот и твой корабль, – сказал Боб, подводя Микки к одной из корзин. Инженеры прикрепляли к ее стенкам огромные розовые диски, с которых свисали изолированные провода.

– Что это за штуки? – полюбопытствовал Микки.

– Уши Монго.

– У Монго они черные, а эти – розовые. Чертовски розовые!

Боб Бисли ухмыльнулся.

– Ты даже не догадываешься, до какой степени ты прав, – произнес он.

– Что?

– Ничего. Влезай.

Микки взобрался в корзину и очутился в путанице проводов и автомобильных аккумуляторов.

Остальные шары все еще наполнялись горячим воздухом, проявляя изображения лося Маки, гусенка Силли и других известных персонажей Бисли. Все они скалили зубы в одинаковой бессмысленной улыбке. В свое время Микки хотел изменить композицию, но специалисты по маркетингу заверили его, что люди воспринимают эту нелепую ухмылку всяк по-своему, в зависимости от настроения. А уж коли улыбки мультяшек в точности соответствуют настроению каждого отдельно взятого зрителя, то лучшего и желать нечего.

Цветные диски, похожие на леденцы из розового сиропа, прикреплялись к каждой корзине со всех четырех сторон, поэтому уши знаменитого мышонка отовсюду угадывались совершенно безошибочно. Присмотревшись повнимательнее, Микки заметил, что они сделаны из прозрачной пластмассы выгнутой наподобие линз. Внутри каждого уха виднелась сложная цепь волокон и полупроводниковых приборов.

– Эти штуки светятся? – спросил Уэйзингер.

– Еще как, – ответил Боб и, улыбнувшись, полез в корзину.

– О чем ты?

– Потерпи. Сам увидишь.

– Увижу, если выживу, – пробурчал Микки.

Наземная команда отвязала канаты, и Микки Уэйзингер, не успев испугаться высоты, взмыл в мирное небо Виргинии. Только теперь он увидел, кто летит на других шарах.

Это были люди из отдела концептуальных разработок, наряженные в костюмы персонажей Бисли. В одной из корзин сидел пес Гампи в солдатской форме Конфедерации. Гусенок Силли тоже был в сером, как и лось Маки, бельчонок Сорвиголова и другие. Мисси Маус щеголяла старомодными фижмами модницы-южанки.

Из корзины рядом, улыбаясь, словно набитый дурак (каким он, в сущности, и был), и глупо помахивая лапами, высовывался сам Монго Маус в синем мундире Союза.

– Что ж, недурно, – с облегчением в голосе промолвил Микки Уэйзингер. Я так понимаю, это что-то вроде наблюдательного аэростата, и мы собираемся обозревать поле битвы с безопасной высоты. Верно?

– Нет, – ответил Боб Бисли. – Мы шлепнемся в самое пекло.

– Спаси меня. Господи, от этого полоумного, – пробормотал Микки, судорожно ухватившись за расчалку корзины.

* * *

Римо увлекся коллекционированием холодного оружия и головных уборов. Это была идея учителя. Как только они смешались с толпой, Чиун заметил, что люди движутся как бы волнами и потоками, следуя за своими офицерами, которые яростно и беспорядочно кружатся в водовороте сражения. В самой гуще битвы, серый и синий цвета плотно переплетались, но офицеры все же отличались от остальных своими саблями с фуражками на остриях.

Таким образом, оставалось лишь добраться до офицеров.

Низкорослый мастер попросту пригибался к земле и достигал намеченной цели, скользя между солдатами. Жалящий укол ногтем в локоть заставлял очередного офицера Конфедерации опустить руку, Чиун забирал шляпу и саблю и двигался дальше.

Римо оказался выше большинства солдат. Главным оружием в драке были мушкетные подпорки, тяжелые камни и длинные охотничьи ножи. Римо отмахивался от них, используя свою открытую кожу как защитную чувствительную систему. Он лавировал среди бойцов, ориентируясь по теплу их тел; чувствуя ударную волну мушкетной пули, летящей ему в голову, искусно уклонялся и наконец приближался к офицеру.

Собирать фуражки было совсем не трудно. Большинство командиров уже разрядили свои "драгуны" и, поскольку в правой руке офицеры держали сабли, зарядить оружие заново было невозможно. Им оставалось лишь размахивать клинками и пистолетами и хриплыми криками подбадривать своих людей, которых они водили за собой, чаще всего – бессмысленными кругами.

Римо хватал запястье северянина, выкручивал ему руку, и сабля покорно шлепалась в подставленную ладонь.

– Премного благодарен, – говорил Римо и устремлялся вперед.

Собрав все офицерские сабли, мастера Синанджу, оставив себе по одной, сломали все остальные, а обломки забросили подальше. Потом нацепили на клинки головные уборы офицеров противостоящих войск и разошлись в разные стороны.

Это был замечательный план, вероятно, наилучший. Посчитав, что их офицеры убиты, и нуждаясь в кормчем, который мог бы провести их по бушующему океану сражения, солдаты двинулись в разные стороны. Битва начала утихать.

И в этот миг появились воздушные шары.

Их трудно было не заметить – в небе враз повисли гигантские грозди розового винограда. Однако в пылу драки на них среагировали только пилоты вертолетов, торопливо уступив им пространство, дабы не повредить лопастями машин и не устроить воздушную катастрофу.

Как только шары подлетели к полю битвы, мышиные уши озарились розовым сиянием.

Небосклон и арена сражения, насколько хватало глаз, утонули в розовых лучах.

Взоры присутствующих обратились к источнику света.

И начались чудеса.

* * *

В первых хрониках Второй гражданской войны записано, что Третью битву при кратере остановил ангельский свет, льющийся с небес. Едва солдаты двух Америк подняли лица к небу, злость их немедленно улетучилась при виде улыбающихся мордашек знакомых зверьков, которые напомнили им об общей культуре, общих корнях и беззаветной любви к персонажам мультфильмов.

Во всяком случае, пресс-релиз компании Сэма Бисли представил события именно так.

* * *

Измученные сражением люди зашевелились, выражение их лиц смягчилось, а глаза наполнились ярким розовым свечением.

– Господи! Это самый розовый цвет из всех, которые я видел.

– Я никогда не обращал особого внимания на цвета, но этот оттенок мне определенно нравится.

– Да уж, приятный цвет, ничего не скажешь.

– Очень чистый.

Солдаты, мгновение назад убивавшие друг друга из-за цвета формы и особенностей языка, внезапно успокоились. Опустились руки, державшие оружие, а взоры бойцов обратились к розовым огням, которые делались все ближе и ближе.

– Да ведь это знаменитые уши Монго Мауса! – воскликнул капитан Ройял Пэйдж, стряхивая пыль со своей гибридной униформы.

– Может быть. Но, сдается мне, у него были черные уши.

– Да нет же! Точно вам говорю: типичные мышиные лопухи. Видать, сейчас появится и сам Монго.

Зависшие над полем шары принялись стравливать горячий воздух и беззвучно устремились к кратеру. В то же мгновение из корзины первого шара, помахивая лапой, выглянул Монго Маус.

Бойцы, сорвав с себя шляпы и фуражки, благоговейно замерли.

– Мышонок! Он самый.

– Честно говоря, при взгляде на эту улыбчивую плюшевую мордочку у меня в душе все так и перевернулось.

– Что же вы не стреляете в мерзавца? – с недовольством в голосе спросил полковник Дикси.

– Не станешь же ты дырявить старину Монго.

– Но ведь он прилетел, чтобы ограбить Виргинию, разве нет?

Собеседник Нарвела сплюнул.

– Этот мышонок мухи не обидит, – возразил он.

– А вы что скажете? – Нарвел повернулся к остальным. – Это ведь тот самый ублюдок Уэйзингер, который затеял строить "Америкен-Бисли"!

– Что ж, мы дадим ему слово.

– Ага. К тому же он прилетел вместе с мышонком. Друзья Монго – мои друзья.

Широкие плечи полковника Дикси бессильно поникли.

– Что с вами случилось? Перед нами смертельный враг!

Шары опустились в кратер, их розовые оболочки опали, но никто из солдат и не думал замахнуться на прибывших. Бойцы сгрудились вокруг длинного рва кратера, убрав оружие подальше.

Со стороны Кратер-роуд послышался шум автомобилей, и те несколько человек, которые нашли в себе силы оторвать взгляд от льющегося из кратера неземного розового сияния, увидели фургоны прессы со спутниковыми антеннами.

Останавливать их никто не собирался.

Из фургонов выскочили съемочные бригады и принялись с безопасного расстояния снимать происходящее. Из кратера взметнулся затрепетавший на ветру белый флаг с тремя перекрывающими друг друга черными кругами эмблемой самого знаменитого на свете грызуна. Убедившись, что флаг цел и в него не стреляют, из кратера выглянул Монго Маус собственной персоной и воткнул древко флага в плодородную почву Старого Доминиона, как бы подзадоривая солдат смести его с лица земли мушкетными выстрелами.

Однако ничего подобного не произошло. Солдаты, на лицах которых было написано спокойствие, граничащее с полной безмятежностью, оперлись о свои ружья и стали терпеливо ждать развития событий.

Из кратера вышел Микки Уэйзингер в сопровождении полиуретановых мультипликационных героев, одетых в серые цвета Конфедерации.

* * *

– Кто это? – спросил мастер Синанджу, в голосе которого сквозил легкий интерес. – Что-то я не припомню такого персонажа.

– Это Микки Уэйзингер.

– Кто такой Микки Уэйзингер?

– Президент корпорации Сэма Бисли, – равнодушно отозвался Римо.

– Значит, он и есть возмутитель спокойствия.

– Самая большая шишка в компании.

Чиун взглянул на ученика:

– Ты что, не собираешься брать эту шишку в плен, как было запланировано?

– Не сейчас. Я бастую. – Римо склонил голову. – А ты?

– Я тоже не прочь отдохнуть.

Ученик кивнул.

– Какой славный розовый цвет! – сказал он.

– Восхитительный, – отозвался Чиун.

– Умиротворяющий, – добавил Римо. – Я никогда не был любителем розового, но парень, который выдумал такой оттенок, знал, что делает. В жизни не чувствовал себя так спокойно.

Мастер Синанджу тряхнул бородкой.

– Монго Маус – великий мышонок, даже если он служит силам зла.

– Величайший, – поддакнул ученик.

Герои мультяшек перевернули плетеную корзину и жестами пригласили Микки Уэйзингера использовать ее в качестве трибуны.

Микки встретил вежливый шелест аплодисментов, и он ответил на приветствие, по-никсоновски воздев руки кверху.

– Господа! – заговорил он. – Я пришел к вам с миром.

Новый взрыв рукоплесканий, улыбки...

– В этот торжественный день памяти павших я пришел к народу Виргинии, чтобы предложить перемирие. Я знаю, что в последнее время разногласия между нами обострились, но думаю, нам удастся их преодолеть.

На лицах, залитых теплым розовым сиянием, появились улыбки.

– Я пришел не затем, чтобы превратить историю в источник дохода, а чтобы исправить ее. Корпорация Сэма Бисли готова протянуть руку не только достойным жителям Виргинии, но и доблестным солдатам, воссоздающим исторические сражения. Любой из вас, кто захочет, сможет получить работу.

Ответом ему были долгие продолжительные аплодисменты.

– Ты слышал? Он предлагает нам работу!

– Он предлагает ее вам уже несколько месяцев! – рявкнул полковник Дикси. – А я-то думал, ребята, что вы откажетесь наотрез.

– Да, но до сих пор он не говорил об этом вот так, обращаясь непосредственно к нам.

– Ага. Когда я вижу его во плоти, он кажется мне славным искренним парнем.

– Особенно в этом розовом свете.

– Розовом? – спросил полковник Дикси.

– Ну да. Ты что, не видишь розовый свет?

– Я плохо различаю цвета, путаю зеленый с красным. Мне все равно – что розовый, что пурпурный.

– В таком случае ты лишился высочайшего наслаждения, какое только бывает в жизни.

– О чем вы? – спросил Нарвел Боггз, пытаясь уразуметь, что же произошло.

– Уважая чувства жителей Виргинии и других штатов Юга, мы решили построить павильон под названием "Если бы Юг победил", – продолжал Микки Уэйзингер.

Южане заметно оживились.

– В нашем парке поставят автоматы с играми виртуальной реальности, в которой Юг неизменно одерживает победу!

Оживление в рядах южан продолжало нарастать.

– Ну и, разумеется, мы надеемся послужить истории, отразив подлинные события и развязку... э-э-э...

Уэйзингер подхватил выпавший из его уха капсюль и торопливо вернул его на место.

– Войны между американскими штатами, болван ты этакий, – раздался в наушнике раздраженный голос Дяди Сэма.

– ...развязку войны между американскими штатами, – сообщил Микки толпе ликующих северян. Впрочем, южане тоже ликовали, причем с таким пылом, как будто всегда считали подлинный исход Гражданской войны поводом для радостных торжеств.

– Вот здесь, перед этими камерами, – продолжал Уэйзингер, – мне хотелось бы покончить с былой враждой, зарыть в землю томагавк и попросить вас поддержать наш грандиозный замысел.

Воодушевленные бойцы ринулись вперед столь внезапно, что оратор торопливо спрыгнул с корзины, собираясь искать спасения в кратере. Но пес Гампи и лось Маки схватили его и вновь водрузили на плетеный мыльный ящик*.

______________

* Некогда ящики (в том числе из-под мыла) столь часто использовались в качестве импровизированной трибуны, что со вренем иак стали называть переносную трибуну.