Текст книги "Цвет страха"

Автор книги: Уилл Мюррей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

– Удачи вам, ребята, – сказал Сэм, провожая мушкетеров, покидавших комнату с мрачными лицами. Когда за ними закрылась дверь, он повернулся к племяннику и прошипел: – Включи камеры в коридоре. Я хочу посмотреть, чем все кончится.

На экране появился худощавый скуластый мужчина. Он шагал по коридору, беззаботно помахивая руками.

– На вид – самый обычный парень, – пробормотал Боб Бисли.

– Не знаю, кто он такой, но ему от меня не уйти.

Боб судорожно вздохнул.

– А вот и наши славные мушкетеры, – добавил Дядя Сэм.

* * *

Римо услышал звук шагов. Он насчитал шесть ног. Из-за поворота осторожно выступили люди. Сердца их бились учащенно, но не так, как если бы они собирались нападать. Римо не почувствовал запаха пороха, а значит, у них не было оружия, которого следовало бы опасаться.

– Прочь с дороги, и я вас не трону, – предупредил Римо, приближаясь к толпе.

– Вы ищете Сэма Бисли? – спросил чей-то голос.

– Да.

– Третья дверь.

– Направо, – добавил второй голос.

– Ошибиться невозможно, – ввернул третий.

– Кто вы?

– Бывшие сотрудники корпорации Бисли.

– Бывшие? С каких пор?

– С тех самых... Мы уволились. Это произошло минуту назад.

– А как я узнаю, что это не ловушка? – спросил Римо.

– Нам велели заманить вас в западню.

– Какую западню?

– В камеру ЖИК. Туда, где хранится жидкий кислород. В конце коридора.

– Что-то вы, ребята, уж очень откровенны.

– Вы сделали бы то же самое, кабы поработали у этих бессердечных акул.

– Премного благодарен, – отозвался Римо и пошел дальше.

* * *

– Изменники! – взревел Сэм Бисли, ударяя в пол своей стальной клюкой. В чем дело? Ведь я – Дядя Сэм! Я, можно сказать, вырастил и выпестовал этих неблагодарных подонков!

– Они уже давно проявляли недовольство, – сообщил Боб. – С тех самых пор, когда вы запретили компенсировать инфляцию.

Дядя Сэм уставился в затылок племяннику и вдруг, взвизгнув стальными пальцами, ухватил прядь его волос и резко запрокинул голову Боба, чтобы заглянуть ему в лицо.

– На чьей ты стороне?

– На вашей. Дядя. И вы отлично это знаете.

– Докажи.

– Как?

– Тебе повезло, ты здорово похож на меня. Замани этого человека в камеру ЖИК.

– Но... э-э-э...

Сэм отпустил волосы Боба и скомандовал:

– Выполняй!

Боб задрожал всем телом и, выскочив из кресла, попятился к двери зала управления.

– Я не подведу вас. Дядя!

– Не подведешь, если не хочешь, чтобы я нарезал твоих сопляков ломтиками и подал их к столу.

Дверь с шипением отворилась и тут же захлопнулась. Дядя Сэм занял кресло, в котором только что сидел его племянник.

– Как дела с пультом? – хриплым голосом осведомился он, оглянувшись через плечо.

– Я исправил кнопку оранжевого, – сообщил инженер.

– Как только починишь суперзеленый, дай мне знать, – кивнул Сэм. Французы вот-вот закончат перегруппировку сил, и я не смогу отогнать их этими вашими пастельными тонами.

– Слушаюсь, директор.

* * *

Мастер Синанджу повернулся на звук сердцебиения и прицелился туда, где, насколько он знал, располагался живот преградившего ему путь противника. Ноготь мизинца погрузился в человеческую плоть с легкостью иглы, воткнутой в масло. Бесплотный голос сказал: "Э-экк".

Чиун рассек брюшную полость противника знаком Синанджу – перечеркнутой наискосок трапецией – и бросил невидимого врага лежать в куче дымящихся внутренностей.

Путь к замку был свободен. Мастер продвигался вперед, ориентируясь по запаху своего ученика.

В тот миг, когда он уже подходил к стенам дворца, с севера донесся низкий гул.

– Бомбардировщик, – произнес женский голос. Чиун застыл на месте.

– Откуда вы знаете?

– Я умею различать французский военный техника, – сказала Доминик Парилло.

– Что он собирается делать?

– У бомбардировщика только один предназначение.

– Какое же?

– Бомбардировать, – ответила француженка и добавила: – Бомбовый люки открыты, и оттуда что-то опускается.

Мастер Синанджу схватил шпионку за запястье и потащил ее вперед.

– Быстрее!

– Вы с ума сошель? Нам некуда бежать.

Сверху донесся громовой удар, заставивший Доминик испуганно вскрикнуть.

Воздух наполнился громким шелестом, похожим на хлопанье крыльев тысяч летучих мышей.

Глава 31

Римо шел по коридору. Глаза его были закрыты, но прочие органы чувств действовали на пределе возможностей.

Из-за третьей двери справа выскочил человек и побежал вглубь Утилканара. Дверь с шипением закрылась.

– Тебе меня не поймать, – произнес чей-то невнятный голос, похожий на голос Дяди Сэма.

Римо, услышав стук сердца и шелест легких, бросился следом за их источником.

Но, поравнявшись с третьей дверью, он внезапно повернулся и, выставив вперед кулак, протаранил дверь и сбил ее с петель.

Раздался скрежет рвущегося металла, Римо вошел в помещение и уловил стук двух сердец – один из них быстрый и естественный, другой – ровный и механический звук искусственного сердца Дяди Сэма Бисли.

– Ловко придумано, – хмыкнул Римо. – Но меня на мякине не проведешь!

– Я не вооружен. Сдаюсь, – отозвался Сэм.

– Нет, так не пойдет.

– Вы ведь американский агент, верно? – спросил Сэм.

– Он самый.

– Сдаюсь на милость победителя. Вы обязаны взять меня живым.

– Кто сказал?

– Таковы правила игры.

– Только не моей.

– Кто ты?

– Контрассасин.

– Контрассасин? На кой черт контрассасину ловить Дядю Сэма?

– В некоторых случаях мы опускаем приставку "контр".

Сэм Бисли заговорил искательным льстивым голосом:

– Неужели ты убьешь своего Дядю? Когда наши дорожки сошлись в первый раз, ты тоже хотел меня убить, но не смог.

– Уж лучше бы ты оставался в палате с мягкими стенами, – произнес Римо, внимательно следя за перемещениями противника и загораживая выход.

– Ты не сможешь убить меня, потому что помнишь те давние воскресные вечера, когда сидел перед экраном старого телевизора и с восторгом смотрел мои представления. Смотрел на меня.

– Не пудри мне мозги. Дядя Сэм был, да весь вышел. Он умер, а теперь умрешь и ты.

– Легко быть храбрецом, когда глаза закрыты маской. Здесь нет гиперлазеров. Сними маску, и мы увидим, хватит ли тебе отваги заглянуть мне в глаза, прежде чем убить.

– Извини. Я спешу.

– Трус!

– Кто это сказал?

– Дядя Сэм обвиняет тебя в трусости. Кто ты, человек или испуганный мышонок?

Римо нерешительно помедлил.

– У меня нет времени на забавы, – произнес он наконец.

– А я не боюсь смотреть тебе в глаза. Чего же боишься ты? Ну-ка, покажи мне свое лицо.

– Обойдешься, – ответил Римо и шагнул вперед, готовясь выполнить задание под прикрытием спасительной темноты.

Раздалось жужжание гидравлического кулака. Сэм поднял руку, пытаясь сорвать маску с лица Римо. С таким же успехом он мог бы поднимать ее целую неделю.

Нацелившись на мерный звук искусственного сердца, Римо протянул к нему свои стальные пальцы.

Дядя Сэм попытался отвести удар в сторону, но противник почувствовал волну сжатого воздуха, вызванную движением руки Бисли. Куда проще было остановить паровой молот пластмассовой соломинкой для коктейлей!

– Подонок! Я тебя вырастил! И значил для тебя больше, чем твои родители! Ты это знаешь и тем не менее пытаешься меня убить. Ты не сможешь! Не осмелишься!

– Заткнись! Не смей говорить о моих родителях.

– Я все знаю. Они дурно обращались с тобой, признай это. Они мучили тебя и заставляли плакать. И когда тебе казалось, что тебя никто не любит, появлялся я. Я и мои зверюшки. И если бы мы попросили тебя пристрелить своих предков, ты бы сделал это не задумываясь. Мы вошли в кровь и плоть всех поколений американцев, родившихся после Депрессии. Ты думаешь, тебе удастся убить Дядю Сэма? Не смеши меня. Мы с тобой – одна семья!

Ошеломленный таким напором, Римо с полминуты помолчал и сказал негромким голосом:

– Спасибо. Ты упростил мою задачу.

Его пальцы пробили грудь Сэма и сомкнулись на механическом сердце. Аппарат дважды вздрогнул и утих.

Сэм затрясся, и из его вялого рта вырвалось долгое шипение. Он повалился на спину, упал на пульт и соскользнул на пол.

Он еще дышал, но теперь, когда его сердце вышло из строя, Бисли оставалось жить считанные минуты.

Римо повернулся к другому человеку, находившемуся в помещении.

– Кто ты такой?

– Инженер по лазерам. Я выполняю свои служебные обязанности.

– Твоей службе пришел конец, – заявил Римо.

В коридоре послышался шелест юбок, и Римо бросился к двери.

– Чиун! Я здесь!

– Римо! Римо! Посмотри сюда!

– Я могу снять маску?

– Qui, – произнес голос Доминик Парилло.

– Нет, – "возразил Чиун.

– Что у тебя?

– Смотри! Смотри!

Римо сдвинул маску на лоб. Учитель сунул ему под нос лист бумаги. Римо взял его, осмотрел написанное, нахмурился и повернул другой стороной. Но, как он ни крутил бумажку, прочесть ничего не смог.

– Французский?

– Oui. Это есть предупреждение наших самолетных войск. Они сказаль, что все американьские националисты должен сдаться в течение двух часов, иначе этот парк будет подвергнут... как это вы говориль? Я... яде... ядо...

– Ядовитый газ?

– Non. Какой слово обозначает то, что вы, варвары, сделаль с Хиросима?

– Ядерный удар?

– Oui.

– Так значит, французы хотят ударить по "Евро-Бисли" ядерным оружием?

– Наш народ очень сердилься за ваши грехи. Между прочим, это наш право – бомбить во Франции все, что мы хотель.

– Надо сообщить Смиту, – сказал Римо, обращаясь к Чиуну. – Пойдем.

Они вошли в зал управления. Римо взял трубку спутниковой связи, набрал код США и секретный номер КЮРЕ.

– Смитти, мы только что уделали Бисли.

– Не мы, а ты его уделал, этого демона Бисли, – заметил Чиун, наклоняясь над распростертым телом Сэма. Тот лежал, уставившись одиноким глазом в потолок и урча, будто сломанный унитаз. С каждым вздохом его грудная клетка вздымалась и опадала все реже и медленнее.

– Французы разбросали над парком листовки. Они дают нам два часа, после чего накроют "Евро-Бисли" атомным ударом.

– Атомным?

– Да.

– Так ты утверждаешь, что Сэм Бисли мертв?

– Он еще дышит, но сердце его уже остановилось, а вскоре за ним последует и мозг.

– Ты рассчитался с его служащими?

– Осталось еще несколько человек.

– Будет лучше, если вы уберете всех свидетелей, чтобы потом некому было рассказывать сказки.

– Надеюсь, нас с Чиуном это не касается.

– У тебя два часа, чтобы закончить дело и убраться из парка.

– Ясно. Уже приступаем.

Римо дал отбой и повернулся к мастеру Синанджу, который все еще с любопытством взирал на Дядю Сэма.

– Он еще жив, – сказал Чиун.

– У него механическое сердце, он умирает не так, как обычные люди. Более того, я вовсе не уверен, что убил его, выведя из строя сердце. Я всего лишь сломал деталь машины. Если Сэм умрет – что ж, отлично. Ему следовало бы позаботиться о запчастях.

– Он выглядит такой жалкий и печальный, – подала голос Доминик. Несчастный старичок.

– Внешность обманчива, – предостерег ее Римо. – А теперь давайте приступим к делу.

Римо стал потихоньку поворачиваться к Сэму. Глаза его скользнули по морщинистому лицу Бисли, бывшего кумира американской молодежи, а теперь жалкой пародии на самого себя.

– Убейте меня, – прохрипел Дядя Сэм.

– Прикончи себя сам, – ответил Римо.

Взгляд его был прикован к серому глазу Сэма, вращавшемуся под тяжелым веком. И в этот миг из-под повязки с изображением Монго Мауса послышался тихий щелчок.

Предупреждать дважды не пришлось. Римо стиснул веки, повернулся и ринулся прочь, уверенный, что Чиун последует его примеру.

Слишком поздно. За спиной Римо полыхнула вспышка суперзеленого лазера.

* * *

Услышав щелчок, мастер Синанджу заметил, что его ученик пытается удрать от неведомой опасности. Сам же он бросился вперед, чтобы встретить ее лицом к лицу.

Тело Сэма Бисли в сидячем положении привалилось к пульту. Мастер Синанджу изобразил пальцами правой руки наконечник копья и приготовился нанести смертельный удар...

* * *

Очнувшись, Римо первым делом справился со своими биологическими часами и выяснил, что провел в обмороке более сотни минут. Потом сел и огляделся.

Мастер Синанджу, Доминик и инженер по лазерам лежали на стальном полу, уткнувшись лицами в собственную рвоту.

Туловище Дяди Сэма сидело, согнувшись пополам. Шея покоилась на коленях трупа. На ярко-красном влажном срезе виднелись кровеносные сосуды и шейный позвонок. Голова же Сэма куда-то исчезла.

Инженер тоже был мертв – он захлебнулся рвотой.

Римо подошел к учителю и мягко потряс его за плечо.

– Вставай, папочка, – проговорил он. – Нас опять ослепили.

Чиун моргнул и, взвившись смерчем, стремительно вскочил на ноги.

– Этот дьявол опять поймал нас в ловушку! Под повязкой скрывался фальшивый глаз, – сказал мастер Синанджу.

– Да уж. Как видно, Сэм все-таки побеспокоился о запасных частях.

– Он действовал слишком медленно. Я отделил его голову, прежде чем потерял сознание из-за проклятой вспышки.

– Ну что ж, теперь он точно мертв. А нам осталось меньше часа, чтобы выбраться отсюда до начала бомбежки.

Чиун озабоченно осмотрелся.

– Где его голова?

– Голова?

– Я оторвал ему голову, но она куда-то запропастилась.

– Забудь, – бросил Римо, хватая за плечи Доминик и поднимая ее с пола. – Пора уносить отсюда задницы.

– Тело по-прежнему здесь, значит, голова тоже должна быть где-то рядом, – настаивал кореец.

– Тело мертво, а значит, и голова – тоже. Шевели ногами.

Мастер Синанджу неохотно двинулся вслед за учеником и вышел из зала управления.

– Если нам удастся раздобыть машину, мы успеем ускользнуть до ядерной бомбежки, – произнес Римо.

– По-моему, французы блефуют.

– Я бы не стал на это рассчитывать, – отозвался ученик.

Они плавно мчались мимо аттракционов огромными шагами, которые приподнимали их тела над землей и они как бы парили. В небе послышался явственный гул бомбардировщика. Гул приближался, отражаясь от Сахарной Головы, второй по высоте точки парка "Евро-Бисли", и наполняя воздух зловещей вибрацией.

– Легок на помине, – проворчал Римо, не глядя вверх, ибо дорога была каждая секунда. – Ну что ж, либо мы успеем, либо нет.

– Знай себе беги! Беспокоиться будем потом, – пропыхтел Чиун.

Они поддали ходу, и теперь казалось, демонстрируется замедленная съемка двух людей, бегущих с огромной скоростью. Создавалось впечатление, будто воздух не оказывает им сопротивления, законы инерции не действуют, а гравитация прекратила свое существование.

Они промчались по Бродвею, сбросив туфли и сандалии – в нынешней ситуации, когда было дорого каждое мгновение, даже обувь представлялась обузой.

Впереди показались ворота, украшенные орнаментом в виде стилизованного автографа Сэма Бисли. Миновав ворота, ученик с учителем выскочили на площадку, забитую стоящими на страже французскими танками и бронетранспортерами.

На одном из танков стоял Род Читвуд, держа в руках по гиперлазерному излучателю. И воздев их к небу.

– Негодяи! Мерзавцы! – вопил Род.

– Брось! Бомбардировщик летит слишком высоко. На таком расстоянии его не достанешь. Беги! – крикнул Римо.

– При чем здесь бомбардировщик? Я говорю о компании Бисли. Они украли мою идею!

Пробегая мимо танка, Римо схватил Читвуда и зажал его под мышкой.

– Видите? – жалобно заголосил тот. – Это мое изобретение, мой пультоискатель! Эти мерзавцы ограбили меня во второй раз!

Оказавшись на автостраде, Римо прибавил шагу. Судя по его биологическим часам, с той поры когда французы выбросили листовки, прошло сто восемнадцать минут.

– Нам не успеть, папочка.

– Не сдавайся! – рявкнул Чиун.

Высоко в небе послышался свист.

– Прощай, папочка! – шепнул Римо.

Они находились где-то на расстоянии мили от "Евро-Бисли", когда угодившая в Сахарную Голову бомба разнесла холм на куски.

Звук был не очень сильный и напоминал скорее тупой удар. Не было ни вспышки, ни грохота, ни зловещего атомного гриба, внушающего ужас и рассеивающего губительную радиацию.

Ударной волны тоже не было.

– Может, остановимся? – предложил Римо.

А что, если бомба еще не взорвалась? – отозвался Чиун.

– Ядерный заряд приводится в действие обычной взрывчаткой. По-моему, она не сработала.

– Хочешь проверить? – огрызнулся учитель.

Пробежав по дороге миль пять, они наконец остановились. Римо поставил Рода на обочину и снял с плеч Доминик Парилло.

Он посмотрел на крепостные валы "Евро-Бисли", перевел взгляд на Чиуна и опять повернулся в сторону парка.

– Кажется, не взорвалась.

Прежде чем Чиун успел ответить, парк внезапно озарился десятком вспышек всепожирающего пламени. Беглецы повалились на асфальт – больше делать было нечего – и замерли в ожидании конца.

Над дорогой пронесся ураган раскаленного шлака и напалмовой вони. Но, если не считать нехватки кислорода, взрыв был вполне терпимый.

– Хотел бы я знать, что там произошло, – пробормотал Римо, поднимаясь на ноги.

* * *

– Французы сбросили незаряженную болванку, – сказал Харолд В. Смит, когда Римо дозвонился до него из автомата.

– Значит, это был обычный блеф?

– Вероятно, мы никогда этого не узнаем. Что бы они ни замышляли, в самый последний момент было принято решение вынуть из бомбы ядерный заряд. Спасибо Джерри Льюису.

– Льюису?

– Как только французский министр культуры сообщил о том, что у защитников парка осталось два часа, Джерри Льюис выступил с заявлением и поклялся, что, если ультиматум не будет отменен, он никогда больше не ступит на землю Франции.

– Так, значит, французы испугались пригрозившего им бойкотом дешевого комедианта? – вспылил Римо.

– Франция боготворит мистера Льюиса. Президент страны поддержал его требование и начал служебное расследование.

– Против кого?

– Против министра обороны. Судя по всему, в руководстве Франции окопались личности, которые преданы министру культуры больше, чем правительству. В эту самую минуту там идет чистка.

– Значит, приказ о ядерной бомбардировке был издан министром культуры?

– Точнее было бы сказать, инспирирован. Его уже арестовали.

– Еще бы! Ведь он пытался взорвать собственную страну.

– На самом деле его арестовали по обвинению в нарушении "закона Туре".

– Что это значит?

– Выяснилось, что министр лично составил текст листовки и употребил запрещенное слово, имеющее французский эквивалент.

– Какое слово?

– "Ядерный".

– Иными словами, министра культуры арестовали не за попытку учинить ядерную бомбардировку, а за то, что он употребил выражение "ядерный удар"?

– Судя по всему, именно так.

Римо стиснул телефонную трубку и несколько секунд молчал, потом промолвил:

– Этот франьцузы, он такой смьешной народ, – и спросил: – Так кто же взорвал "Евро-Бисли", если не лягушатники?

– Говорите, там был запах напалма?

– Да. Я помню его со времен Вьетнама.

– Видимо, кто-то из обитателей парка включил систему самоуничтожения. Другого объяснения я не нахожу.

– Кто бы это мог быть?

– Римо, вы уверены, что Дядя Сэм мертв?

– Он обезглавлен. Это еще лучше, чем мертв.

– Дело в том, что час назад из "Евро-Бисли" вылетел вертолет. Французы пытались догнать его, но безрезультатно.

– Это мог быть кто угодно.

– Полицейские заметили в кабине человека, похожего на Сэма Бисли.

– Наверное, там сидел племянник Сэма. Как его бишь? Рой?

– Роберт. Мне не удалось найти в компьютерной сети и намека на то, что он покидал США.

– Дядя Сэм лежит во дворце, разделенный на две неравные части. Поверьте мне, Смит. Правда, папочка?

– Вот только голова его куда-то запропастилась, – подал голос мастер Синанджу.

– Что он сказал? – спросил Смит.

– Ничего.

– Кажется, Чиун упомянул о пропаже головы?

– Чиун сказал, что ему не удалось найти голову Сэма. Мы загнали его в угол, и он ослепил нас зеленым лучом. Но, прежде чем потерять сознание, папочка успел взмахнуть рукой. Когда мы очнулись, Дядя Сэм без головы сидел на полу.

– Вы ее искали?

– Не было времени. Вот-вот должна была начаться бомбежка.

– Римо, возвращайтесь в парк и убедитесь, что Сэм мертв.

– Слишком поздно. Дворец превратился в груду развалин.

Смит вздохнул.

– По крайней мере, секретная технология погибла вместе с парком.

– Что будем делать с этим парнем, Читвудом?

– С кем?

– Род Читвуд, изобретатель гиперлазера. Он утверждает, будто бы пытался создать прибор для поиска пультов, но компания Бисли приспособила его под что-то иное.

– Эти события не должны повториться.

– Может быть, очистить его память?

– Чью это память вы собрались очищать? – спросил Род, стоявший на обочине.

– Только не задерживайтесь, – предупредил Смит. – Американцы во Франции по-прежнему "нон грата".

– Я кореец, – заявил Чиун. – И могу находиться везде, где захочу.

Римо повесил трубку, подошел к Роду, отобрал у него лазерные пульты и сжимал их до тех пор, пока приборы не превратились в кучку пластмассовых обломков и радиодеталей.

– Ты не сказал нам о том, что сделал два лазерных глаза.

– А как же иначе? Ведь радиоуправляемому роботу нужны два глаза!

– Что ж, веская причина. Ты, Читвуд, парень неплохой, только малость бестолковый. Поэтому мы не станем тебя убивать.

– Спасибо, – ответил Род. – Я искренне вам благодарен.

– Ты представляешь угрозу национальной безопасности, поэтому мы вынуждены очистить твою память.

– Нельзя ли очистить ее до 1986 года?

– Зачем?

– Тогда я смог бы еще раз, свежим взглядом пересмотреть весь "Звездный путь".

Римо окинул инженера долгим взглядом.

– Что ж, это твоя память.

Род сомкнул глаза, и на лице его появилась глуповатая улыбка. Римо ткнул его в середину лба. Инженер повалился на землю. Мастер Синанджу наклонился и зашептал ему в самое ухо:

– Ты забудешь все, что произошло с тобой с самого рождения.

– Эй! – крикнул Римо. – Я обещал ему совсем другое!

– Не хватало еще, чтобы этот болван причинял нам неудобства, – ответил Чиун и, закончив с Родом, поднялся на ноги. – Как поступим с женщиной?

– Для начала сообщим ей благую весть. – Ученик опустился на колени, приподнял голову Доминик и помассировал ее шею.

Француженка открыла глаза, увидела Римо и почувствовала сильную руку, поддерживавшую ее голову.

– Добрые новости, – кивнул Римо. – Ядерный взрыв не состоялся.

– Non?

– Нас спас Джерри Льюис.

– Джейри! Он здесь? Где?

– Джерри уехал в Америку и поклялся не возвращаться во Францию до тех пор, пока вы не уладите свои отношения с США.

– EUD, – поправила Доминик.

– Это моя страна. Как хочу, так и называю.

– Вы находитесь в моей страна и обьязаны соблюдать наш правила!

Римо отпустил ее голову, и она гулко ударилась об асфальт. Доминик тотчас села на дороге, ощупывая затылок.

– Мы уходим, – заговорил Чиун. – Не забудьте передать своим хозяевам наше предупреждение. Американский трон находится под защитой Синанджу. Сделайте так, чтобы между вашим и моим императорами никогда не возникало ссор.

Француженка поднялась на ноги.

– Я сделаю это ради Джейри. И только для него.

– Да уж, постарайтесь, – ввернул Римо, оглядываясь в поисках автомобиля, который можно было позаимствовать. Неожиданно он заметил станцию "Евро-Бисли парк" и добавил, обращаясь к Чиуну: – Знаешь, папочка, на поезде мы доберемся до Лондона куда быстрее, чем на самолете.

– Люблю путешествовать на поездах! Я рассказывал тебе о моей первой поездке по железной дороге? Это было еще до твоего рождения.

– Расскажешь в поезде, – отозвался Римо.

Они двинулись в путь, босыми ногами шлепая по асфальту.

Глава 32

Два дня спустя в массачусетской квартире Римо раздался телефонный звонок.

– Римо? Это Смит.

Ученик взглянул на учителя, который сидел на красной циновке, расстеленной в дальнем углу башенки для медитации. Чиун записывал что-то на пергаментном свитке, прижатом к полу желтыми стеклянными шарами.

– Какие новости? – спросил Римо.

– Президент США и его французский коллега согласились организовать встречу для обсуждения франко-американских разногласий.

– А разве остались еще какие-то разногласия?

– Америка выступила с законопроектом об углубленном изучении французского языка в школах и университетах.

– Это очень серьезная уступка. Только представьте себе бедных студентов, вновь и вновь изучающих все тот же начальный курс французского языка.

– В ответ Франция сняла все ограничения на пребывание в ее пределах англоязычных гостей. Правда, при условии, что "Евро-Бисли" будет разоружен и переименован в "Бислиленд, Париж".

– Похоже, мы опять потерпели поражение.

– Не важно. Главное – война окончена, и теперь, когда Сэм Бисли мертв, его корпорация станет самой обычной фабрикой развлечений.

– Как у них дела?

– Ходят слухи о кадровых изменениях. Говорят, Микки Уэйзингера понизили, и Боб Бисли стал главой предприятия – не только по сути, но и по занимаемой должности.

– До тех пор, пока Сэм Бисли мертв.

Трубка помолчала и спросила:

– Вас не мучает совесть из-за того, что вы его убили?

– Я не убивал Сэма. Его обезглавил Чиун.

Из дальнего угла донесся скрипучий голос:

– Ты сломал его сердце, а значит, именно ты прикончил нашего любимого Дядю Сэма.

– Когда ты отрывал ему голову, он был еще жив. Значит, убил его ты.

Чиун резко повернул голову и вперил в ученика гневный взгляд.

– Это клевета!

– Нет, правда, и ты это знаешь.

Мастер Синанджу взмахнул гусиным пером, забрызгав стену чернильными каплями.

– Правда – это не то, что было на самом деле, а то, что записано в правдивых историях Дома Синанджу! – воскликнул он.

– Не вздумай взвалить на меня вину за гибель Сэма в своих лживых манускриптах! – пригрозил Римо.

– Я – победитель. Истории пишутся победителями, поэтому я напишу то, что сочту нужным.

– Вот как? Может быть, мне написать собственную историю?

– То, что ты напишешь, не будет значить ровным счетом ничего, – заявил Чиун.

– Посмотрим.

Мастер Синанджу хихикнул.

– А тут и смотреть нечего. Ты ведь будешь писать на своем грязном американском языке. Ни твои, ни мои последователи не смогут прочесть твоих записок.

– Почему это?

– Да потому, что через две-три тысячи лет ваш язык умрет.

– Вы слышали, Смит? – спросил Римо.

Но Харолд В. Смит уже дал отбой.

Римо тотчас повесил трубку и решительно приблизился к учителю, чтобы потребовать правдивого изложения событий.

Эпилог

По свидетельству истории, франко-американский конфликт 1995 года начался и завершился бомбардировкой парка "Евро-Бисли" и длился трое суток.

По окончании военных действий участники, как это обычно бывает, немедленно забыли о разногласиях, подписали ничего не значащие соглашения, раздали всем подряд ордена и медали, обменялись обещаниями дальнейшего сотрудничества и выдали заложников.

История не сохранила сведений о судьбе поджигателя войны, не сохранила даже его имени.

Впрочем, Микки Уэйзингер отлично знал, как его зовут.

На следующее утро после завершения конфликта Микки вошел в свою контору и увидел рабочего, соскребавшего с двери кабинета его имя.

– Что здесь происходит, черт побери?

– Теперь ты – второй по уровню оплаты экс-президент компании, раздался из-за двери до боли знакомый голос.

Уэйзингер вошел в кабинет и увидел Боба Бисли, с комфортом устроившегося за его столом.

– Кто назначил тебя президентом? – вскричал Микки.

– Дядя Сэм. Я говорю от его имени. Так было, и так будет всегда.

– Дядя Сэм? Разве он не погиб? Конечно, официальных сведений не поступало, но я слышал передачу из Франции, да и вы вернулись в одиночестве...

– Нет, я вернулся не один, – проговорил Боб со значением и положил руку на герметичный сосуд, стоявший на его столе. Бывшем столе Микки Уэйзингера. К сосуду был подключен небольшой баллон, на котором была выведена трафаретная надпись: "ЖИК".

– Значит, он жив?

– Ну, скажем так, сейчас он не в лучшей форме.

– Что?!

– Наши врачи сказали, что я вовремя погрузил Сэма в жидкий кислород и спас его мозг от смерти. Теперь нам нужно подходящее тело, чтобы нахлобучить на него голову, и тогда корпорация Сэма Бисли вновь приступит к делам. Как в старые времена.

С этими словами Боб развернул сосуд, на другой стороне которого оказалось прозрачное окошко. За стеклом виднелось замороженное одноглазое лицо Дяди Сэма Бисли.

Дверь за спиной Микки Уэйзингера мягко закрылась, не оставляя ему ни малейшей надежды...