Текст книги "Юмористические рассказы (СИ)"

Автор книги: У. Джекобс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

– У нее прекрасные глаза, – сказал сам себе джентльмен, сидя на своей кровати той ночью и размышляя о дневных событиях. – Приятно наблюдать, как они вспыхивают.

В течение нескольких последующих дней он несколько раз наблюдал эту картину, а мистер Роуз был доволен, как его гость ведет себя по отношению к его дочери.

– Но мне совершенно не нравится, как вы обращаетесь со мной, – пожаловался он.

– Это – часть плана, – возразил его светлость.

– Эту часть плана можно изменить, – немного резко сказал мистер Роуз. – Я возражаю против того, чтобы со мной разговаривали, как с Энни. Вы можете общаться свысока с моей дочерью, но не со мной. Имейте это в виду!

Его светлость пообещал вести себя с мисс Роуз в соответствии с полученными инструкциями, подчинив им испытываемые им чувства. Но даже лучшие из нас склонны к рассеянности, а потому он частенько забывал о данном им обещании.

– Надеюсь, вам у нас удобно, милорд? – спросила как-то раз она, когда они остались наедине.

– Мне никогда прежде не было так удобно, – последовал любезный ответ.

Мисс Роуз покачала головой.

– О, милорд, – возразила она, – вспомните о вашем особняке.

Его светлость вспомнила. Два или три дня назад он вспоминал о доме, о мебели и тому подобных вещах.

– Я никогда не видела старого родового поместья, – продолжала мисс Роуз, сжимая руки и пристально глядя на него. – Я была бы так благодарна вашей светлости, если бы вы его описали.

Его светлости приходилось изворачиваться, а поскольку девушка настаивала, некоторое время он выбирал между Хэмптон-кортом и Лондонским Тауэром. Наконец, первый перевесил, поскольку недавно был отреставрирован.

– Как вы, наверное, счастливы! – с восторгом произнесла Джейн, когда он закончил.

Он отрицательно покачал головой.

– Мое богатство не приносит мне счастья, – заметил его светлость. – Я бы скорее предпочел простую жизнь. Жить, где мне нравится, и... с человеком, которого я люблю.

Тон его голоса не оставлял никаких сомнений. Мисс Роуз еле слышно вздохнула и опустила глаза – ее ресницы чуть подрагивали. Затем, тихим голосом, она спросила его, какая жизнь ему нравится.

В ответ, его светлость, с красноречием, удивившим даже его самого, изобразил радость жизни в доме из семи комнат, в пригороде, с теплицей шесть на три фута, и садом, настолько большим, чтобы хватало сил и средств его содержать. Говорил он и в самом деле очень хорошо, а когда закончил, слушательница смотрела на него глазами, полными робкого восхищения.

– О, ваша светлость, – произнесла она, – теперь я вас понимаю. Вы занимаетесь благотворительностью.

– Благотворительностью? – не понял его светлость.

– Вы не могли бы так рассказывать об этом, если бы не видели все собственными глазами, – сказала мисс Роуз, кивая. – Надеюсь, вы принесли бедным людям много горячего, вкусного супа.

Его светлость пытался объяснить, но безуспешно. Мисс Роуз упорствовала в своем убеждении, что он выступает в качестве миссионера, принося с собой людям тепло и пищу, и говорит о тех, кто живет в подобных местах. И она также предупредила его об опасности заражения.

– Вы не понимаете, – с нетерпением повторил он. – Это красивые дома, и они достаточно хороши для тех, кто в них живет. Если вы принесете суп этим людям, они выльют его на вас.

– Негодяи! – пробормотала возмущенная Джейн.

Взгляд его светлости впился в ее лицо, но оно было серьезным и отражало сильные чувства. Он снова попытался объяснить, но безрезультатно.

– Вам не следует приближаться к таким местам, никогда, милорд, – торжественным тоном произнесла она и встала, собираясь выйти из комнаты. – Даже девушка моего общественного положения не позволила бы себе поступить подобным образом.

Она поклонилась и вышла. Его светлость опустился на стул и, сунув руки в карманы, принялся мрачно рассматривать высохшую траву в изгороди.

В течение следующего дня или двух у него пропал аппетит, проявились и другие очевидные симптомы. Мисс Роуз, рассмотрев их в совокупности, прописала ему какое-то сильное средство. Фермер отнесся к этому с неодобрением, однако, рассудив, что в случившемся, возможно, имеется и его доля вины, пытался его успокоить. Он также заметил, что вряд ли мнение его дочери об аристократии изменится в лучшую сторону, если единственный ее представитель, которого она знает, станет расхаживать по дому с таким видом, будто только что потерял свою бабушку.

– Вы, наверное, все еще скучаете по городским увеселениям, милорд, – заметил он однажды утром за завтраком.

Его светлость покачал головой. Его "городские увеселения" включали, помимо прочего, табурет и письменный стол.

– Мне не нравится город, – сказал он, взглянув на Джейн. – Если бы у меня был выбор, я остался бы здесь навсегда. Я скорее предпочел бы жить в этом очаровательном месте, среди очаровательного общества, чем где бы то ни было.

Мистер Роуз кашлянул, взглянул на него, покачал головой, после чего бросил взгляд на Джейн. Молодой человек проигнорировал его знак и, получив возможность, в течение последующих десяти минут произнес речь, содержавшую столь радикальную ересь, что фермер едва мог усидеть на месте. Социальные различия были решительно осуждены, а Палата лордов названа мусорной корзиной. Фермер пристально взирал на змею, пригретую им на своей груди.

– Мнение вашей светлости изменится, когда вы вернетесь в город, – скромно заметила Джейн.

– Никогда! – значительно произнес тот.

Девушка вздохнула и с интересом взглянула на своего отца, который, казалось, делал все возможное, чтобы повлиять на своего гостя и смотрел на него испепеляющим взором.

– Мы будем скучать по вас, – тихо сказала она. – Вы преподали нам урок.

– Урок? – повторил тот, покраснев.

– С тех пор, как вы остановились у нас в доме, мы стали вести себя значительно лучше, – пояснила мисс Роуз, потупив глазки. – Что касается моего отца, он стал совсем другим человеком.

– Что вы имеете в виду, мисс? – возмущенно произнес фермер.

– Не нужно говорить так в присутствии его светлости, – поспешно сказала его дочь. – Я ни в чем тебя не обвиняю; ты такой же, как и все здесь. Просто у тебя не было возможности раньше научиться хорошим манерам. В этом нет твоей вины.

– Научиться? – проревел фермер, переводя пылающий яростью взгляд на своего гостя. – Вы заметили в моем поведении что-то неправильное?

– Конечно, нет, – поспешно сказал его светлость.

– Тем не менее, – спокойно продолжала мисс Роуз, – мне очень жаль, что вы не можете задержаться здесь еще хотя бы на полгода ради моего отца...

– Послушай... – начал мистер Роуз, хлопнув ладонью по столу.

– И Энни, – продолжала Джейн, повышая голос. – Не знаю, кому из них это больше пошло бы на пользу. Уверена, что сейчас они пьют чай так...

Мистер Роуз с грохотом отодвинул стул и поднялся. Мгновение он стоял, собираясь что-то сказать, а затем внезапно вышел из-за стола и удалился в комнату, хлопнув за собой дверью так, что было совершенно ясно: с хорошими манерами у него пока далеко еще не все в порядке.

– Вы разозлили вашего отца, – заметил его светлость.

– Это для его же блага, – отозвалась мисс Роуз. – А вам действительно не хочется уезжать от нас?

– Не хочется? – повторил тот. – Не хочется – это еще мягко сказано.

– Вы будете скучать по отцу, – сказала девушка.

Его светлость вздохнул.

– И Энни, – добавила она.

Он снова вздохнул, а Джейн отвела взгляд в сторону.

– И, я надеюсь, хоть немного, обо мне, – добавила она тихим голосом.

– Скучать по вам! – задыхаясь, пробормотал его светлость. – Я меньше буду скучать по солнцу...

– Я так рада это слышать, – улыбнулась Джейн. – Так приятно чувствовать, что о тебе кто-то помнит. Конечно, я вас тоже не забуду. Вы единственный знатный человек, какого я когда-либо встречала.

– Надеюсь, дело не только в этом, – пробормотал его светлость, совершенно измученный.

Мисс Роуз задумалась. И, пока думала, глаза ее стали шире и необыкновенно глубокими.

– Не-ет, – наконец, нерешительно протянула она.

– Предположим, что я не тот, за кого себя выдаю, – медленно произнес он. – Предположим, что я никакой не лорд Фэрмаунт, а простой клерк...

– Клерк? – с дрожью в голосе повторила мисс Роуз. – Как я могу предположить подобную ерунду?

– Но что, если бы это было на самом деле? – лихорадочно спросил его светлость.

– Такое даже нельзя предположить, – покачала головой мисс Роуз. – Высокое происхождение не спрячешь.

Его светлость покачал головой.

– Я бы скорее согласился быть простым рабочим у вас на ферме, чем королем где-нибудь, – с чувством произнес он.

Мисс Роуз изобразила носком туфельки на полу какой-то узор.

– Самый бедный работник на этой ферме имеет счастье видеть вас каждый день, – страстно продолжал его светлость. – Каждый день он может видеть вас, и чувствовать себя от этого счастливым.

Мисс Роуз бросила на него быстрый взгляд. Совсем недавно бедный рабочий видел ее – и не почитал это за честь. Но выражение лица его светлости было абсолютно серьезным.

– Завтра я уезжаю, – сказал он.

– Да, – тихо произнесла Джейн.

Он пересек комнату и присел рядом с ней. Мисс Роуз, все еще глядя в пол, недоумевала, почему все еще не покраснела. Разговор прекратился, повисло неловкое молчание.

– Я был глупцом, мисс Роуз, – сказал он наконец и встал. – Я вел себя эти две недели как глупец. Я все это время обманывал вас.

– Ерунда! – живо ответила мисс Роуз.

– Я вас обманывал, – повторил он. – Я заставил вас поверить, будто у меня есть титул.

– Ерунда! – повторила девушка.

Молодой человек с недоумением посмотрел на нее.

– Никто не принял бы вас за лорда, – жестко произнесла мисс Роуз. – Я никогда их не видела, но даже я не спутала бы. Вы совершенно не похожи на титулованную особу. Даже ваш дядя Крей лучше сыграл бы эту роль.

Племянник мистера Крея с ужасом отступил и увидел, как она смеется. Но веселье было не заразительно, и он даже не улыбнулся.

– Не понимаю, – сказала мисс Роуз, вытирая глаза, – не понимаю, как вы могли подумать, что я настолько глупа.

– Это я был глупцом, – с горечью произнес он, отступая к дверям. – Прощайте.

– Прощайте, – сказала Джейн. Она взглянула ему в лицо, и долгожданный румянец появился на ее щеках. – Но вам не нужно уходить, если вам этого не хочется, – тихо сказала она. – Дело в том, что глупцы все-таки нравятся мне больше, чем лорды.

МЕЧТЫ АЛЬФА

– Я только что выпил за здоровье человека, – сказал ночной сторож, медленно направляясь к причалу и вытирая рот ладонью, – он получил триста двадцать фунтов, и поставил мне полпинты... целых полпинты!

Он подтащил к себе маленький пустой ящик, провел рукой по его поверхности, уселся и презрительно взглянул через реку.

– Полпинты эля, – сказал он, усмехнувшись, – а когда я спросил, – нужно трезво смотреть на вещи и иногда делать подсказку, – будет ли продолжение, он ответил "да".

Ночной сторож поднялся и принялся беспокойно прохаживаться взад и вперед по причалу.

– Деньги, – сказал он, вновь обретя прежнее спокойствие и снова садясь на ящик, – деньги всегда выбирают не тех людей; иные прекрасные люди, которых я знал, никогда не имели за душой больше полпенни; в то время как те, о которых не хочется вспоминать, гребли их лопатой.

Это невыносимо тяжело, ждать денег. Я знавал одного парня, который ждал более сорока лет, чтобы умерла его бабушка и оставила ему все свои сбережения; но она умерла, простудившись на его похоронах. А другой парень, которого я знал, после долгих лет ожидания, пока умрет его богатая тетка, был повешен по обвинению в ее убийстве, хотя она сама наложила на себя руки.

Это всегда огромный риск, ждать, когда родственники умрут и оставят вам деньги. Иногда они не умирают; иногда они снова женятся или выходят замуж; а иногда просто оставляют их другим людям.

Кстати, о женитьбе; мне вдруг вспомнилось, что случилось с одним молодым человеком, которого я знал, по имени Альф Симмс. Он остался сиротой, его воспитывал дядя, Джордж Хэтчард, вдовец шестидесяти лет. Альф время от времени уходил в море, став моряком; его дядя владел домом, долженствовавшим отойти после его смерти к Альфу. Дядя хотел, чтобы тот чаще бывал дома, Альф тоже этого хотел, поскольку работать не любил, так что в этом их желания совпадали.

Я иногда говорил Альфу, что шестьдесят – опасный возраст для мужчины, особенно когда он вдовствует достаточно долго, чтобы забыть, что такое быть женатым; но, следует отдать ему должное, он в моих замечаниях не нуждался. У него была своя голова на плечах, и он всегда выбирал экономку так, чтобы уберечь старика от неприятностей. Я видел двух из них, и, смею сказать, смотреть на остальных не было нужды.

Голова на плечах – вещь хорошая, но если она слишком умная – жди беды; и последняя экономка, нанятая Альфом, скончалась от старости спустя неделю после того, как он ушел в море. Она скончалась, когда несла пиво Джорджу Хэтчарду, так что тот одновременно потерял экономку и десять галлонов лучшего горького эля.

Альф вернулся домой спустя четыре месяца, и единственный взгляд, брошенный на открывшую ему дверь новую экономку, расстроил его ужасно. Она была куда моложе предыдущих, чистенькая, словно новая булавка, и разодета так, будто была приглашена на чай.

– О, вы, должно быть, Альфред? – спросила она, увидев его.

– Меня зовут мистер Симмс, – ответил тот, входя и раздеваясь.

– Я узнала вас по вашей фотографии, – сказала экономка. – Входите. Как прошло плавание? Вытирайте ноги.

Альфред вытер ноги, прежде чем успел понять, что делает. После чего прошел в гостиную, приняв суровый вид.

– Присаживайтесь, – произнесла экономка приятным голосом.

Альфред машинально сел, – и снова, – прежде чем понял, что делает.

– Людям должно быть удобно, – сказала экономка, – таково мое мнение. Теплая погода для этого времени года, не так ли? Джордж наверху, он сейчас спустится.

– Кто? – спросил Альфред, не поверив своим ушам.

– Джордж, – ответила экономка.

– Джордж? Какой Джордж? – с недоумением спросил Альфред.

– Конечно же, ваш дядя, – ответила экономка. – Или вы думаете, что в доме имеется еще какой-нибудь Джордж?

Молодой Альф сидел, смотрел на нее, и не мог сказать ни слова. Он обратил внимание, что комната изменилась, на каминной полке появилась большая фотография. Он сидел и сучил ногами, пока экономка строго не взглянула на него, после чего встал и направился наверх.

Его дядя, сидевший на кровати, когда он вошел, сделал вид, будто не слышал его появления, и поздоровался так, словно тот никуда не уходил.

– Мне нужно кое-что сказать тебе, Альф, – пробормотал он, произнеся обычное "как поживаешь?", и заговорил о погоде, пока племянник от этого не устал.

– Пока тебя не было, я совершил глупость, и не знаю, как ты к этому отнесешься.

– Ты взял новую экономку и попросил ее выйти за тебя замуж? – спросил Альф, внимательно глядя на него.

Дядя покачал головой.

– Я не просил ее об этом; я бы снова женился на своей Дэви, если бы мог, – ответил он.

– Значит, ты не собираешься жениться на ней? – выдохнул Альф.

Дядя снова покачал головой.

– Она не стала бы меня слушать, – проговорил он, очень медленно и печально. – Но однажды я случайно обнял ее за талию, и все решилось само собой.

– Случайно? Как такое можно сделать случайно? – покачал головой Альф.

– Откуда мне знать? – ответил Джордж Хэтчард. – Насколько мне помнится, это вышло случайно, поэтому я так тебе и сказал.

– Значит, ты не хочешь жениться на ней? – спросил Альф. – Если ты не хочешь этого делать, тебе не нужно этого делать.

Джордж Хэтчард посмотрел на него и поморщился.

– Когда ты узнаешь ее так же хорошо, как узнал ее я, ты не станешь говорить подобные глупости, – сказал он. – Но нам лучше спуститься, иначе она подумает, что мы говорим о ней.

Они спустились вниз и вместе выпили чаю; молодой Альф скоро понял, что означали слова его дяди. Миссис Пирс – так звали экономку – называла дядю "дорогой" всякий раз, заговаривая с ним, а после чая села рядом с ним на диван и взяла за руку.

Альф никак не мог заснуть тем вечером, размышляя над тем, как выставить миссис Пирс из дома, а когда проснулся на следующее утро, эти мысли все еще занимали его. Каждый раз, оставаясь с дядей наедине, он предлагал ему выплатить миссис Пирс жалованье и отказаться от ее услуг, но Джордж Хэтчард не хотел его слушать.

– Она обвинила бы меня в нарушении обещания и погубила, – ответил он. – Каждое воскресенье она читает мне газету, в основном рубрику нарушенные обещания, и она погубила бы меня, попробуй я ее уволить. У нее куча моих любовных писем.

– Еще и любовные письма! – ахнул Альф. – Любовные письма, которые ты писал ей в этом самом доме!

– Она первая начала, – ответил дядя. – Однажды утром она подсунула письмо под мою дверь, и я вынужден был ответить на него. Она не спустилась вниз и не приготовила мне завтрак, пока я этого не сделал. Я должен был писать ей каждое утро.

– Ты подписывал их своим именем? – спросил Альф, немного подумав.

– Нет, – ответил дядя, покраснев.

– Тогда о чем ты беспокоишься? – осведомился Альф.

– Ты не понимаешь, – ответил дядя и снова покраснел. – Достаточно того, что они написаны моим почерком. Я попытался забрать их обратно, но у меня ничего не получилось. И не предпринял бы второй попытки даже за пятьдесят фунтов. Слышал бы ты ее...

– Если бы ее первый муж был жив, она не смогла бы выйти за тебя замуж, – медленно и задумчиво протянул Альф.

– Нет, – согласился дядя противным тоном, – и если бы я был старой женщиной, она тоже не смогла бы выйти за меня замуж. Но тебе следует знать, что он пропал вместе с "Вечерней Звездой" пятнадцать лет назад.

– Она знает, – сказал Альф, – что четверо спаслось, но почему бы не спастись пятерым? Почему бы ему не зацепиться за какой-нибудь обломок и не быть спасенным? Почему бы тебе не сказать ей, что он снился тебе три ночи подряд, а потому ты уверен – он спасся?

– Даже если бы он снился мне пятьдесят ночей подряд, это все равно ничего не меняет, – сказал Джордж Хэтчард. – Послушай, что ты задумал? Или, может быть, ты просто сошел с ума? С твоей идеей, ты причинишь мне кучу неприятностей.

– Ее первый муж жив, – улыбаясь, ответил Альф.

– Что? – пробормотал дядя.

– Он ухватился за какой-то обломок, – кивнул Альф, – как это обычно происходит в книгах; его подобрали, когда он был скорее мертв, чем жив, и отвезли в Мельбурн. Теперь он живет там и разводит овец.

– Ты это выдумал? – спросил его дядя.

– Это факт, – сказал Альф. – Я это знаю, потому что встретил его и говорил с ним. Она ведь не может выйти за тебя замуж, пока он жив, не так ли?

– Конечно, нет, – дрожа, ответил Джордж Хэтчард. – Но ты уверен, что здесь нет никакой ошибки?

– Разумеется, уверен, – сказал Альф.

– Слишком хорошо, чтобы быть правдой, – сказал Джордж Хэтчард.

– Разумеется, – отозвался Альф, – но она этого не узнает. Взгляни; ты напишешь все то, что она тебе о себе рассказывала, и отдаешь мне, а я скоро найду парня, который скажет, что встречался с ним. За соответствующее вознаграждение, этот парень встретит кого угодно.

Сначала Джордж Хэтчард не понял его, а когда понял, наотрез отказался участвовать в этом, поскольку был уверен, что миссис Пирс сразу же их разоблачит. Но, наконец, сдался, и все, что знал, написал: ее девичью фамилию, место рождения и пр.; после чего предупредил Альфа, что, если тот осмелится обмануть ничего не подозревающую, любящую женщину, он никогда ему этого не простит.

– Еще мне хотелось бы получить пару соверенов, – сказал Альф.

– Ни за что, – ответил его дядя. – Говорю тебе, я не хочу иметь к этому никакого отношения.

– Всего лишь на конфеты, – сказал Альф.

– Хорошо, – ответил Джордж Хэтчард; он поднялся наверх в свою спальню, спустился с тремя фунтами и протянул ему. – Если этого недостаточно, – сказал он, – дай мне знать, и я дам тебе еще.

Альф подмигнул ему, но старик, пристально посмотрев на него, повернулся и ушел, покачивая головой.

Назавтра у него не было возможности поговорить с Альфом; миссис Пирс, как говорится, присутствовала одновременно везде, и нагрузила последнего таким количеством мелких заданий, что времени на разговоры у того просто не осталось. Однако, на следующий день, когда экономка вышла из комнаты, дядя подошел к племяннику и спросил, купил ли тот конфеты.

– Да, – ответил Альф, доставая пару из кармана и отправляя в рот. – Немного.

Джордж Хэтчард кашлянул и помялся.

– А когда собираешься покупать еще? – спросил он.

– Как только кончатся эти, – ответил Альф. – Если купить сразу много, они испортятся.

Джордж Хэтчард снова кашлянул.

– Надеюсь, ты не собираешься претворять в жизнь тот план, о котором говорил со мной позавчера? – снова спросил он.

– Конечно, нет, – ответил Альф, подмигивая, – после того как ты мне это запретил. Или я не прав?

– Разумеется, прав, – ответил старик. – Прошу прощения за этот брак, Альф, но он – ради тебя. Конечно, я собирался оставить свое имущество тебе, но, полагаю, теперь мне придется оставить его ей. Что ж, молодому человеку лучше добиваться всего самому.

– Я тоже так думаю, – сказал Альф.

– Только сегодня миссис Пирс спрашивала, когда ты снова собираешься отправиться в плавание, – сказал дядя, взглянув на него.

– Гм! – буркнул Альф.

– Кажется, она тебя невзлюбила, – сказал старик. – Это очень тяжело для меня, мой любимый, единственный племянник. Кстати, я забыл тебе сказать, что у ее первого мужа, Чарли Пирса, на левом ухе была бородавка. Она часто упоминала об этом в разговоре со мной.

– Вот как! – отозвался Альф.

– Да, – сказал его дядя, – на левом ухе, и еще – шрам на лбу; его как-то раз ударил какой-то его приятель.

Альф кивнул и подмигнул ему. Джордж Хэтчард в ответ не подмигнул, но похлопал его по плечу и сказал, что тот хорошо выглядит и с каждым днем все больше походит на свою мать.

– Прошлой ночью мне приснился сон, – сказал Альф. – Мне снилось, что человек, который известен мне под именем Билл Флери, – но который во сне называл себя другим именем, мне не знакомым, – пришел сюда как-то вечером, когда мы все сидели за ужином, включая Джо Моргана и его жену, и сказал, что первый муж миссис Пирс жив и здоров.

– Это очень странный сон, – сказал его дядя, – но почему в нем присутствовали Джо Морган и его жена?

– В качестве свидетелей, – ответил Альф.

Джорд Хэтчард присел, крайне удивленный.

– Продолжай, – сказал он, потирая ногу. – Это странно, но я собирался пригласить Морганов к нам на ужин в следующую среду.

– Или во вторник? – уточнил Альф.

– Так я и сказал – во вторник, – отозвался дядя, глядя поверх его головы. – И чем же закончился твой сон, Альф?

– Вы с миссис Пирс были очень расстроены, – ответил Альф, – поскольку, конечно же, не могли пожениться, ввиду того, что жив ее первый муж; последнее, что я видел, были ее вещи на крыльце, ожидающие кэба.

Джордж Хэтчард собирался расспросить его поподробнее, но в этот момент появилась миссис Пирс, с носками Альфа, которые он оставил посреди комнаты, вместо того, чтобы бросить под кровать. Последовавшая сцена была весьма неприятна, и если бы не мысль о том, что должно было случиться во вторник, Альф вряд ли сдержался бы.

Следующие день или два Джордж Хэтчард находился в таком состоянии нервозности и возбуждения, что Альф боялся, как бы экономка этого не заметила. Во вторник утром он дрожал так сильно, что она велела ему лечь в постель, опасаясь простуды, и собиралась поставить горячую горчичную припарку. Джордж побоялся сказать "нет", однако, пока она возилась на кухне, готовя припарку, выскользнул на прогулку и вылечил дрожь тремя стаканчиками виски. Она была так рассержена, что едва не поставила припарки Альфу.

За обедом она была крайне неприветлива, но после полудня немного отошла, а когда вечером пришли Морганы, и она обнаружила, что у миссис Морган на носу имеется неприятная красная опухоль, к ней вернулось хорошее настроение. Она говорила об этом почти весь ужин, наставляя ее, как следует поступать, приводя в пример одного своего друга, которому много чего пришлось испытать из-за сходной опухоли.

– Оставьте мой нос в покое, – наконец, сказала миссис Морган.

– Главное, что он не влияет на ее аппетит, – заявил Джордж Хэтчард, пытаясь сказать что-нибудь приятное.

Миссис Морган поднялась, но после того, как Джордж Хэтчард поспешил объяснить, что вовсе не то имел в виду, она снова села и заговорила с миссис Пирс о ее одежде, о том, какая она замечательная. Она даже попросила миссис Пирс дать ей образцы, поскольку намеревалась сшить себе такую же, как только постареет.

– Люди всегда должны быть одеты в соответствии со своим возрастом, – с улыбкой произнесла она.

– Думаю, вам нужны будут более глубокие тона, чем эти, – сказала миссис Пирс.

– Нет, иначе они будут подчеркивать мой возраст, – ответила миссис Морган.

Миссис Пирс, наполнявшая в это время ее бокал, пролила пиво на скатерть, и была настолько поражена, что сидела, подобно каменной статуе, почти десять минут. К тому времени ужин был почти закончен, все начали оживленно переговариваться, кусочек сыра попал мистеру Джо Моргану не в то горло, и он чуть не задохнулся.

После ужина они затеяли игру в карты, используя в качестве денег орешки, и совсем развеселились. Они смеялись и болтали, а Джо Морган притворялся, будто хочет стащить орешки у миссис Пирс, когда Джордж Хэтчард внезапно поднял руку.

– Кажется, кто-то стучится в дверь, – сказал он.

Молодой Альф поднялся, чтобы открыть, и вскоре оставшиеся услышали мужской голос в коридоре, спрашивающий, здесь ли живет миссис Пирс, после чего в комнату вернулся Альф, ведя за собой Билла Флери.

– Джентльмен, которого зовут Смит, спрашивает вас, – сказал он, глядя на миссис Пирс.

– Что вам угодно? – довольно неприязненно осведомилась миссис Пирс.

– Это она, – сказал Билл, поглаживая длинную белую бороду, глядя в потолок. – Вы не помните меня, миссис Пирс, но я видел вас много лет назад, когда вы и бедный Чарли Пирс жили в Поплере.

– И что из этого? – спросила миссис Пирс.

– Я здесь, – сказал Билл Флери. – Я два месяца вас разыскивал, так что теперь минута-другая не играют никакой роли. Кроме того, я должен вам сказать кое-что, но очень аккуратно, чтобы вы не подумали, будто я хочу вас разыграть.

– Чепуха! – заявила миссис Пирс. – Меня не так-то просто обмануть.

– Надеюсь, ничего неприятного? – спросил Джордж Хэтчард, наливая гостю виски.

– Совсем наоборот, – ответил Билл. – Думаю, это лучшая новость, какую она слышала за пятнадцать лет.

– В конце концов, вы собираетесь сказать мне то, ради чего пришли, или нет? – вмешалась миссис Пирс.

– К этому я и веду, – сказал Билл. – Шесть месяцев назад я был в Мельбурне, и, прогуливаясь однажды по магазинам, заметил лицо, показавшееся мне знакомым. Оно постарело, с тех пор как я видел его в последний раз, а усы посерели, но, сказал я себе...

– Кажется, я догадываюсь, что он сейчас скажет, – миссис Морган, красная от волнения, и сжала руку Джо.

– Я сказал себе, – продолжал Билл Флери, – или это призрак, или Чарли...

– Продолжайте, – сказал Джордж Хэтчард; пальцы его рук, лежавших на столе, сжались в кулаки, он широко открытыми глазами смотрел на гостя.

– Пирс, – закончил Билл Флери.

Если бы кто-то уронил булавку, это прозвучало бы, подобно грому. Все сидели и смотрели на него; затем Джордж Хэтчард достал платок и поднес к лицу.

– Но ведь он утонул вместе с "Вечерней звездой", – пробормотал Джо Морган.

Билл Флери не ответил ему. Он налил в бокал виски и протянул его миссис Пирс, но та оттолкнула его. Оглядевшись и беспомощно покачав головой, он прикончил его сам.

– Это не мог быть он, – сказал Джордж Хэтчард, промокая глаза платком. – Я не могу в это поверить. Это было бы слишком жестоко.

– Говорю вам, что это он, – настаивал Билл. – Он ухватился за обломок, когда корабль пошел ко дну, а через два дня был поднят на борт барка, шедшего в Новую Зеландию. Он рассказал мне об этом сам, и еще просил, что если я когда-нибудь увижу его жену, передать ей самые лучшие его пожелания.

– Лучшие пожелания! – воскликнул Джо Морган. – Почему же он не дал знать ей, что жив?

– То же самое сказал ему я, – произнес Билл Флери. – А он ответил, что у него на это были свои причины.

– Ну, разумеется, – кивнула миссис Морган. – Значит, теперь вы не сможете пожениться, – сказала она, обращаясь к Джорджу Хэтчарду.

– Жениться? – повторил Билл Флери, в то время как Джордж Хэтчард издал стон, удививший его самого. – О Боже! Какое счастье, что я нашел вас!

– Полагаю, вы знаете, где его можно сейчас найти? – тихо сказала миссис Пирс, обращаясь к Биллу.

– Нет, мадам, – ответил тот, – но я думаю, вы найдете его где-нибудь в Австралии. Он меняет имя и место жительства, но, думаю, вам удастся отыскать его без особого труда.

– Это ужасный удар для меня, – сказал Джордж Хэтчард, промокая глаза.

– Уверена, что это так, – отозвалась миссис Пирс, – потому что вы, мужчины, все одинаковы. Думаю, что если бы не получилось сейчас, вы придумали бы что-нибудь еще.

– О, как ты можешь так говорить? – с упреком воскликнул Джордж Хэтчард. – Это единственное, что могло нам помешать пожениться. Я удивлен.

– В таком случае, все в порядке, – сказала миссис Пирс. – И мы все-таки поженимся.

– Но вы не можете, – сказал Альф.

– Это двоемужие, – подтвердил Джо Морган.

– Вы получите шесть месяцев, – заявила его жена.

– Не волнуйтесь, дорогая, – сказала миссис Пирс и улыбнулась Джорджу Хэтчарду. – Этот человек ошибается.

– Ошибается! – повторил Билл Флери. – Я же говорю вам, я разговаривал с ним. Это был Чарли Пирс. Шрам на лбу, бородавка на левом ухе и все остальное...

– Это прекрасно, – сказала миссис Пирс. – И я не знаю, от кого вы все это узнали.

– От кого я все это узнал? – снова повторил Билл, глядя на нее. – Конечно, от него самого.

– Разумеется, – улыбнулась миссис Пирс. – Я как-то об этом не подумала; но от этого все становится еще более замечательным, не так ли? Потому что он, видите ли, не отплыл на "Вечерней звезде".

– Что? – удивился Джордж Хэтчард. – Но ведь вы сами мне говорили...

– Знаю, – согласилась миссис Пирс, – но это для того, чтобы прекратить всякие разговоры о нем. Чарли собирался в море, но ему помешали.

– Помешали? – спросили остальные в один голос.

– Да, – ответила миссис Пирс. – В ночь, когда он должен был отплыть, случилась неприятная история с бриллиантовым кольцом, и ему дали пять лет. Он назвался в полицейском участке другим именем; естественно, все думали, что Чарльз Пирс отплыл на "Вечерней звезде". А когда он умер в тюрьме, я не стала раскрывать его тайну.

Она стала доставать свой носовой платок, и, пока была занята этим, Билл Флери поднялся и вышел на цыпочках. Молодой Альф поднялся через секунду или две, чтобы посмотреть, куда тот пошел; последними вышли Джо Морган с супругой, глядя на счастливую пару, сидевшую бок о бок; при этом Джордж Хэтчард делал жалкие попытки улыбнуться.