Текст книги "Детектив Уайклифф и охота на дикого гуся"

Автор книги: У Бэрли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

– А это не так?

– Это другая сторона монеты, но ведь в этом мало смысла, верно?

Керси не совсем понял и решил прощупать шефа дальше:

– То есть, вы хотите сказать, что Дэвид может быть все еще здесь, в городе?

– Нет, это вряд ли.

– Это верно.

Уайклифф наконец определился в своем решении:

– Ты чем-то конкретным занят сегодня вечером?

Керси усмехнулся. Он не отвлекался на так называемую светскую жизнь. Семья вполне поддерживала его в этом.

– Ну, я думаю, у меня может возникнуть свободный вечерок, отчего же нет.

– Слушай, я хочу, ты съездил в Борнмут – кстати, согласуй это сперва с Редферном – и разузнал побольше об этом Алане Пейдже, который снимает квартиру на Каннинг-Террас. Все-таки, нам необходимо удостовериться, что это – именно Дэвид Клемент. Иначе мы можем просто осрамиться. Если все подтвердится, тогда нам понадобится узнать все о его жизни в качестве Пейджа.

– Еще какие-нибудь задания, сэр?

– Нет. Сам я поеду потолковать с Молли Стоукс...

Но перед отъездом ему пришлось пообщаться с Дайан, которая была невероятно настойчива.

– Сэр, мистер Беллингс интересуется, ознакомились ли вы с его посланием за номером триста девяносто пять?

– А о чем это?

– Насчет возможности снижения затрат топлива на передвижения автомобильных патрулей...

– Мой ответ: "да".

– Что "да", сэр?

– Что я ознакомился с его посланием.

Дайан, похоже, сперва думала надавить на шефа покруче, но по здравому размышлению отступила.

– Кроме того, сэр, на телевидении собираются объявить о розыске. У телеагентства уже есть образцы роликов, и шеф хотел бы просмотреть их вместе с вами...

– Когда?

– Завтра в десять утра.

– Ну так ведь это завтра!

Это прозвучало по-детски, конечно. Но что поделаешь – приходилось в некоторых вопросах становиться ребенком, чтобы не отрываться от обдумывания текущего расследования. Иначе будет потерян некий незримый контакт, идеи перестанут выплывать на поверхность и откажутся складываться в схемы...

На часах было уже начало седьмого, когда он наконец доехал до Бир-стрит и припарковался у полицейского каравана. Ветер стих, но небо все еще было обложено тяжелыми свинцовыми облаками. Все магазины закрыты, улица безлюдна. Уайклифф не стал соваться в полицейский фургон, а медленно, прогулочным шагом пошел мимо верфи, вглядываясь в спокойную стоячую воду. Именно в тихой воде черти водятся.

Если Клемент действительно смылся, то он должен был поехать в Борнмут, на заранее подготовленную подставную квартиру. Но яхту "Манна" сняли с рейда, а посадочную лодочку перевернули. Значит, некто вышел с нее на берег, Уайклифф был в этом уверен. Но был ли на борту яхты один человек или двое? Если двое – тогда один остался на борту яхты и увел ее куда-то... Куда? А если Клемент был один, то куда же девалась "Манна"? Неужели он погубил яхту?

Уайклифф бормотал себе под нос все это, наблюдая, как капли дождя образуют круги на стоячей воде. С верхушки полицейского фургона за ним с саркастическим видом наблюдала чайка.

И в какой точке в дело здесь вступает Лэйн? И Паркин? И вообще, вмешиваются ли они? Вот троица – майор, Зайчик и Джо. Прямо-таки три мушкетера. Один за всех и все за одного. Лэйн сообщил, что побывал в лавке незадолго до десяти. А майор хорошо водит морские суда и кроме того, именно из его украденного оружия застрелен Джозеф.

Джозеф убит, а Дэвид пропал.

Нет, хватит заниматься этой ерундой, упрекнул себя Уайклифф. Дождь пошел сильнее, он поднял ворот макинтоша и зашагал быстрее в сторону дому Молли Стоукс. Фаулер дежурил на Годолфин-стрит под не слишком оригинальным прикрытием телевизионного вэна. Машина стояла задом к дому, но Фаулер, очевидно, наблюдал в зеркало заднего обзора.

Уайклифф позвонил в дверь и вскоре цепочка звякнула.

– А, это вы? Что вам на сей раз нужно?

Девушка отомкнула цепочку и впустила Уайклиффа. На ней был домашний халат, шелковый, переливающийся, с восточными драконами по синему фону. Халат этот, в совокупности с ее темно-каштановыми волосами, создавал удивительный контраст с ее бледным лицом. Она выглядела нездоровой и по всему было видно, что ей не по себе.

– Ну что ж, проходите, раз пришли...

Маленькая квартирка была наполнена запахами готовящейся пищи; дверь в кухню была открыта, и Уайклифф заметил кастрюли, стоящие на плите.

– Вы надолго? Если надолго, я лучше выключу огонь на плите...

– Все зависит от вас.

Она скользнула на кухню, отставила кастрюли с конфорок и вернулась, притворив за собой дверь.

– Присаживайтесь, если охота.

Но Уайклифф остался стоять, а девушка тем временем присела на подлокотник кресла и закурила.

– Ну?

– Вы уезжали?

– Разве?

– Не в Борнмут, случаем?

– А это незаконно? Я не имею права ездить туда?

– Зачем вы туда ездили?

Девушка пристально изучала его лицо: нет, он не дурак, ему не стоит откровенно врать...

– Я туда езжу иногда в свои свободные от дежурства дни..

– Вы там бываете с друзьями?

Она подумала и наконец сказала:

– Ну, не совсем.

– Это ведь квартира "С" на четвертом этаже?..

Она была потрясена, но еще делала попытки сопротивляться.

– Конечно, я не могу вам запретить шпионить за мной, но только не знаю, что вам это даст!

– Алан Пейдж – это и есть ваш дружок?

Она не отвечала. Уайклиффу стало жарко в своем макинтоше от тепла газовой плиты, а ей-то было плевать в ее легком халатике на голое тело...

– Вы встретились с Пейджем?

– Нет. – Она взяла с каминной полки низенькую вазочку – вместо пепельницы...

– А где он?

– В настоящий момент – понятия не имею. Он торгует ювелирными изделиями и бижутерией и много разъезжает.

– Но ведь у вас есть ключ от той квартиры.

– Да.

– А что думает Клемент насчет этого?

– Это не ваше дело.

– Знаете, в этот момент один из моих офицеров уже на пути в Борнмут, там он станет внимательно исследовать вашего мифического Пейджа.

Не в его правилах было угрожать свидетелю, но сейчас его тон был совершенно зловещим. Во всяком случае, в глазах девушки он увидел тревогу.

Уайклифф продолжил, уже не таким драматическим тоном:

– Итак, этот офицер подтвердит, что Алан Пейдж и Дэвид Клемент – одно и то же лицо. Затем мы выясним, что квартира эта была подготовлена Дэвидом Клементом для того, чтобы смыться при некоторых, неприятных для него обстоятельствах. Меня не так волнует Дэвид как вор или продавец краденого, скорее как убийца.

Но девушка сумела взять себя в руки и ответила спокойным голосом:

– Я знаю не больше вашего, куда девался Дэвид. Вы можете мне верить или нет – как хотите, но я уже сказала вам и говорю сейчас – он не может быть убийцей.

– Но ведь вы поехали в Борнмут, ожидая встретить его, не так ли?

Девушка не отвечала, но тут никакого ответа и не было нужно. Уайклифф стянул свой макинтош и кинул его на стул. Это был знак того, что в чем-то, в отношении каких-то вопросов, они с Молли достигли некоего соглашения.

– В течение двух лет, по крайней мере, Дэвид Клемент был связан с лондонским преступным миром. Он организовывал ограбления домов и квартир и затем продвигал украденные антикварные ценности по своим каналам. За тот период он наверняка скопил немалую сумму. Неужели вы верите, что эти деньги могли пойти в кассу антикварного магазина братьев Клемент?

Она стряхнула пепел с сигареты.

– Это что, прикол такой, что ли? Я же вам сказала, ничего я не знаю о делах Дэвида Клемента.

– Нет, это просто старый трюк – выйти из дела с кассой и обзавестись новой личностью с новыми документами. Только на сегодняшний день компьютер сделал это все более сложным делом, хотя иногда и компьютер можно обмануть, верно? Если человек смекалистый, а?

Она небрежно откинула волосы со лба. Нет, она действительно была привлекательной девицей, и к тому же еще неглупой.

– Почему вы мне все это говорите?

– Откуда бы вам знать о второй жизни Дэвида Клемента, если бы вы не надеялись в один прекрасный день разделить эту жизнь с ним? И согласны ли бы вы были разделить ее, если бы там вам не светило нечто большее, чем у него имелось до того? Вы не выглядите как беззаветно влюбленная девушка, по уши в любви и равнодушная к счетам из магазина модной одежды...

Она загасила свой бычок.

– Спасибо за комплимент. Только вот к чему это все?

– Все очень просто – если Клемент не объявился в своей новой роли, значит, ему что-то важное помешало. Мне нужно знать, что е именно ему помешало – а ведь как раз того же желаете и вы.

Девушка молчала, но Уайклифф чувствовал, что она колеблется.

– Лодочка от "Манны" была найдена на Хакетс-Кав в заливе Портеллина.

Это сообщение девушку просто потрясло:

– Разбитая?

– Ну, поврежденная. Похоже, будто кто-то на ней высадился на берег, а потом пустил в открытое море. Ее нашли утром в воскресенье, но я узнал об этом только сегодня.

Девушка потеряла бдительность:

– Так вы думаете, что Дэвид...

Тут она прикусила язык.

Пора было прощаться.

Уайклифф сошел вниз, на улицу. Фаулер уже успел развернуть свой вэн, чтобы обеспечить лучший обзор в сумерках. И кроме того, теперь ему было что отметить в своем отчете – он не спал все это время, а делом занимался... Дождь падал медленно и совершенно вертикально, и Уайклифф ускорил шаг, торопясь к полицейскому фургону у гавани.

Детектив-констебль Ричардс был на дежурстве, а Диксон сидел за пишущей машинкой и ковал свой отчет об опросе местных жителей. Старик Ричардс, бедняга, давно уже страдал закупоркой отвечающих за интеллект артерий, и очень болезненно воспринимал уколы совести. Воображения он был лишен начисто.

– Что новенького?

Ричардс покачал головой:

– По-моему, сэр, мы тут зря теряем время.

– Рапорт об опросе местных жителях готов?

Ричардс мотнул головой в сторону Диксона:

– Вот, печатает последние данные.

– Ладно, завтра мы отошлем этот фургон и вы сможете отменить все дежурства.

Это несколько огорчило Ричардса, который хоть и любил жаловаться на трудности, но очень не любил ответственности.

– Но я совсем не хотел нарушать субординацию, сэр...

– О чем речь? Вы просто сказали что думали, и вы, вероятно, правы...

Уайклифф оглядел маленькое помещение фургончика, явно не желая побыстрее ехать домой. Еще в прошлую субботу он знать не знал о каких-то там братьях Клемент, майоре Паркине или Зайчике Лэйне. А теперь ему казалось, что вся его жизнь связана с этими людьми, и будет настоящим предательством, если он вот так просто бросит все это и вернется в свою обычную, домашнюю жизнь. Он все еще нависал над Диксоном, перебирая уже отпечатанные листки и мешая своим присутствием молодому человеку, который от волнения делал по две опечатки на слово.

– Вот эти – последние четыре отчета, сэр. Вчера нам удалось пройти большую часть улицы, но всегда ведь кого-нибудь не оказывается дома или еще что... Посмотрите, мне кажется, что второй из этих стоит внимания... Диксон, краснея от усердья, добавил: – Минутку, я только разложу по копиям...

Он разделил копии, вытащил копирку и передал листки Уайклиффу.

Уайклифф глянул на страничку.

– Слушайте, а кто такая Мерилин Форд?

Ричардс коротко хохотнул, а Диксон пояснил:

– Это профура, сэр. Настоящая профессиональная проститутка, они на пару с другой девицей снимают квартиру в доме, соседнем с кафе Блажек, почти напротив антикварной лавки. У них свой отдельный вход. Их обеих не было дома, они выезжали на так называемые "вызовы из провинции", и вернулись домой только сегодня утром. Вот почему мы не могли с ними поговорить раньше.

– Ну что ж. Ничего страшного.

– Так вот, Мерилин говори, что была в своей комнате одна, клиент только что ушел, и на услышала какой-то звук – вроде как выхлоп машины, но никакой машины на улице не было. Она выглянула из окна, ничего не увидела и махнула на это дело рукой.

– Насколько я понимаю, все это было в субботний вечер?

– Да, после девяти часов. Она вспомнила о выхлопе, когда я стал спрашивать насчет выстрела.

– Ее показаниям можно верить?

Диксон нахмурился:

– Вы сами знаете, сэр, что эти девушки представляют собой... Если у них нет причин врать, то они – прекрасные свидетели... И кроме того, им не очень охота разозлить нашего брата, полицейского, – если они могут чем-то помочь, они помогут...

Если девица и вправду слышала хлопок (скорее всего, от выстрела) в начале девятого вечера, то это сразу выводило из-под подозрения Дэвида, поскольку в этот момент он находился в баре "Семь звезд" – покупал сигареты и пил пиво.

Имелась также запись разговора с хозяйкой отеля "Единорог", где останавливался Уоддингтон. Если верить ей, Уоддингтон появился там между половиной девятого и девятью, что давало ему полное алиби – если бы он в таковом нуждался.

Есть некоторая сомнительность в показаниях проститутки. Надо попробовать провести следственный эксперимент и выстрелить из пистолета в комнате Джозефа. Интересно, услышит ли она из своей квартиры?

Уайклифф прошел по Бир-стрит до рыбного магазина. Все еще моросил дождь, витрина кафе Анны Блажек запотела, так что снаружи не видно было, что там внутри. А чуть поодаль взбегало вверх крутое крыльцо и табличка обозначала уже известную Уайклиффу "М.Форд". Уайклифф позвонил в дверь, от души надеясь, что девушка сейчас не под клиентом.

Дверь почти сразу же открыла полненькая брюнетка.

– Мисс Форд?

– Да, это я.

Образ Мерилин Монро подсказывал Уайклиффу, что все Мерилин должны быть непременно блондинками, однако Мерилин Форд была примером обратного. На ней была розовая туника, а глаза были темные, как и волосы. Она улыбалась во все лицо. За свою жизнь в полиции Уайклифф повидал немало проституток, но мало кто из них улыбался искренне. А эта почти смеялась.

– Я из полиции. Суперинтендант Уайклифф.

– Ладно, проходите...

Ее комната выглядела так, словно сквозь машину для отливки леденцов пропустили вместо патоки шелк и потом использовали его для отделки... Тут стояла полутьма, и везде на глаза попадались маленькие подушечки и разнообразные куски драпировки, выдержанные в пастельных тонах. Запах здесь стоял густой, как в парфюмерном отделе универсального магазина, и на секунду Уайклиффу показалось, будто его обернули со всех сторон мягкой тканью, пропитанной духами. Он стоял посреди комнаты, как бегемот в посудной лавке из поговорки, в своем мокром грязном макинтоше, с которого стекали на пол струйки воды.

– Вы, наверно, интересуетесь насчет выстрела, – несколько неуверенно спросила девица, пытаясь определить, как держаться с этим влиятельным гостем. – Но мне больше нечего рассказать. У меня был гость, он вышел примерно без пяти девять, а сразу после этого раздался этот грохот. Ба-бах! Точно, я помню, это случилось сразу после того, как часы на церкви пробили.

– Значит, вы готовы подтвердить под присягой, что слышали звук после девяти?

Девица закивала:

– Ну да, ну да! Точно так!

Для проформы Уайклифф задал ей еще несколько неважных вопросов, стоя у окна и глядя вниз на улицу. Проезжая часть была пустынна и мокрый гладкий асфальт сиял под светом фонарей. По тротуару прошла парочка под одним зонтиком и юркнула в дверь кафе Анны Блажек. Антикварный магазин напротив уже приобрел тот странно заброшенный вид, который появляется у домов в период, когда они ждут появления на дверях таблички "Продается".

– Вы, наверно, не заметили в тот вечер никого, входящего или выходящего из магазина напротив вашего дома?

– Нет, конечно, но... Погодите, я тут на пару дней уезжала покататься, а такие поездки, знаете, все мысли из головы вышибают... Ну да, я видела человека, я вспоминаю сейчас! Наверно, это было уже в начале одиннадцатого. Я подошла к окну посмотреть на улицу, вроде как вы сейчас, я всегда так делаю, когда мне становится тоскливо... Сперва на улице никого не было, потом со стороны гавани к лавке подошел человек. Он встал у дверей, и наверно, постучал в витрину или позвонил, потому что изнутри появился кто-то и впустил его в лавку.

– Вы совершенно уверены в том, что говорите?

– Ну да, еще бы! Я просто позабыла об этом. Вы же знаете, как это бывает: бац! – и вспомнишь все как было...

– Вы, я думаю, знакомы с братьями Клемент?

– Ну, в лицо знаю.

– Дверь в лавку открыл один из них?

– Нет. Точно нет. Я плохо разглядела того человека, но это не был кто-то из братьев. Он был такой невысокий, но толстый, и на голове у него была такая матерчатая шапочка... Сейчас такие редко носят, вот я и заметила...

Теперь, когда глаза Уайклиффа привыкли к полутьме, он разглядел, что постель Мерилин застелена розовым шелком... М-да, девушка принимает богатых клиентов – всякая шелупонь сюда явно не захаживает перекантоваться ночку.

– А вы знаете человека по прозвищу Зайчик – Зайчик Лэйн? У него заячья губа.

Она покачала головой:

– Нет, пожалуй, не знаю. А он где-то здесь поблизости живет?

Теперь она начала проявлять признаки беспокойства, время от времени посматривая на часы. Видимо, девушка ожидала визита клиента и хотела, чтобы Уайклифф поскорее ушел. Наконец она набралась духа и пробормотала:

– Послушайте, мне очень неловко, но... Я жду друга и...

Когда Уайклифф спустился вниз, то услышал шаги из заднего коридорчика. В полутьме возникла фигура мужчины – он встал как вкопанный, увидев Уайклиффа. Кое-кто из постоянных клиентов Мерилин предпочитал проходить к ней незаметно, через задний вход...

Описание мужчины, которое дала девушка, подходило Зайчику, и вполне вероятно, что на нем могла быть такая матерчатая шапочка. Зайчик сам сказал, что подходил к дверям лавки с книгой для Джозефа, но утверждал, что в дом он не входил.

Уайклифф поехал домой. Хелен услышала звук приближающегося автомобиля, вышла на крыльцо и встала в освещенном проеме двери. Все еще шел сильный дождь.

– Ну, теперь ты понял, что надо было взять с собой теплый макинтош?!

Глава 6

Посреди ночи сработала сигнализация на машине, и Уайклиффу пришлось выйти во двор, чтобы отключить ее. Он терпеть не мог всяческих тревожных звуков – будильников, сирен, сигнализаций... Любой звонок чем-то выводил его из себя.

– Это что, сирена сработала? – спросила сонная Хелен.

– Ага.

– А я уж думала, мне приснилось... – вздохнула она, переворачиваясь на спину и с наслаждением потягиваясь всем телом. – Надеюсь, ты не забыл, что завтра приезжает Рут?

Конечно, он забыл, но не собирался в этом признаваться. Рут была их дочь, двадцати трех лет от роду, но уже жутко самостоятельная.

– Она приедет примерно в середине дня. Я, конечно, понимаю, что ты не сможешь отпроситься с работы с полдня?

– Боюсь, что нет.

– Но тогда уж вернись домой к ужину, не позже, ладно?

– Постараюсь.

– Если ты не приедешь, я подам на развод, честное слово. Ты помнишь, сколько времени ее не было в Англии? Полгода!

– Но ей же нравится ее работа.

– Это так, но тут есть еще кое-что...

– Что именно?

– Ей больше нравится ее начальник, чем сама работа..

– И что же тут плохого? Он ведь, небось, обеспеченный человек?

– Чарли! Когда ты так говоришь, ты просто выводишь меня из себя! Я даже не уверена, что ты шутишь!

– А я и не шучу. Ты ведь не хочешь, чтобы она вступала в семейную жизнь, каждый месяц еле-еле дотягивая до зарплаты, как это было у нас...

– Не знаю.... Разве я когда-нибудь жаловалась?

– Нет, но ведь у тебя же был я, а не какой-то там...

И снова поутру дождь. Белые барашки, бегущие по волнам, ясно указывали на сильный ветер с юго-запада.

Уайклифф прибыл в свой офис к половине девятого и уже нашел на своем столе два рапорта. Один из них представлял собой отчет экспертизы об осмотре машины Дэвида Клемента – тут не было ничего нового, кроме того, что на коврике под сиденьем водителя обнаружены мельчайшие опилки древесины дуба. Это заставляло думать, что опилки взялись из мастерской Зайчика Лэйна, но такое решение было бы слишком простым.

Не было никаких известий о яхте "Манна", что день ото дня казалось все тревожнее. Тридцатифутовая яхта с большой каютой не может исчезнуть просто так в оживленном Ла-Манше, где все время проходят другие суда. А если яхта пристала к берегу, то необходима пристань, ведь яхту невозможно вытащить волоком на прибрежную гальку, как лодочку... Кроме того, необходимо топливо, нужна вода...

Уайклифф поднял трубку и попросил соединить его с начальником пристани.

– Мистер Фостер? Это Уайклифф... Вы будете у себя в конторе в течение часа? Ничего, если я приеду к вам поговорить? Спасибо, я буду минут через двадцать...

Это было слишком оптимистическое заявление: движение в центре города на мокром асфальте словно застопорилось навсегда. Уайклифф, подобно прочим водителям, страшно чертыхался и думал: неужели у нас нет дорожной полиции? Куда она девается в самый ответственный момент?

Здание, где располагалась контора Фостера, стояло рядом со "старым" зданием, построенным еще в 1875 году. Уайклифф приехал на пятнадцать минут позже обещанного, но Фостер, как всякий моряк, вел себя небрежно и снисходительно. Это был человечек небольшого роста с красным лицом, таким глянцевым, словно его специально полировали.

– Думаю, у вас есть лоция ближайших вод?

– Ну да, устье реки и окрестности у меня имеются...

– А залив Портеллина?

Вместо ответа Фостер выдвинул ящик стола и вытащил адмиралтейскую карту, которую расстелил на столе. Уайклифф ткнул пальцем:

– Это Хакетс-Кав?

Фостер кивнул:

– Ну да, примерно там была найдена лодочка с "Манны".

– Ага. А теперь я попрошу вас считать мой вопрос сугубо конфиденциальным, то есть секретным.

– Я не слишком-то болтлив, мистер Уайклифф, если вы на это намекаете.

– Отлично! Тогда я спрошу вот что: представьте себе, что я бывалый яхтсмен и оказался в бухте Портеллина ночью с субботы на воскресенье на моторной яхте и захотел бы спрятать ее, а потом решил высадиться на берег в лодочке, как бы я поступил, что скажете?

На лице Фостера застыло удивление:

– Господи Боже! Но... Ладно, не стану задавать вопросов, лучше отвечу на ваш вопрос... – Он стащил с головы форменную кепочку, обнажив лысину, которая сразу же засияла тем же цветом, что и его лицо, и принялся изучать карту.

Через целых десять минут лихорадочных поисков он снова повернулся к Уайклиффу:

– Интересное дело. Сперва я подумал было, что не смогу дать вам внятного ответа. А теперь я уже так не думаю. Я понимаю так, что вы хотите спрятать яхту ценой в несколько тысяч фунтов, чтобы ее было непросто найти, но прячете ее поспешно, а потом добираетесь до берега на лодочке. Так?

– Примерно, – кивнул Уайклифф.

– Допустим, что есть несколько вещей, которые ограничивают ваш выбор во-первых, это ночной ветер, он дул с юго-востока, баллов пять-шесть по шкале Бофорта, он поднял уровень воды, конечно... – Моряк мягким карандашом осторожно провел бледную линию по карте. – Если бы я хотел высадиться на берег на лодочке на этой точке отлива, я пошел бы по этому маршруту...

Уайклифф глянул в карту:

– Но ведь здесь придется проплыть довольно далеко...

– Верно, но можно поступить и хитрее. Если вам не хочется, чтобы ваша яхта болталась на виду, как говно в проруби, то заведите ее в бухту и поставьте на рейд примерно на этой отметке... – Фостер прочертил еще одну линию на карте. – Но тут есть тонкости. Дело в том, что в середине есть подводные скалы, за милую душу пропарывающие днище всякому судну, понимаете? – Карандаш прочертил овал посредине залива.

Фостер помолчал, набираясь важности.

– Значит, выходит так... – Он очертил еще один овал, на сей раз вне бухты. – Если вы были бы на самом деле хорошим моряком, то поступили бы именно так. Вот здесь яхту можно было бы оставить и попереться на лодочке к берегу.

– Скажите, как велика площадь, которую вы сейчас обвели?

Фостер приложил к карте свою линейку.

– Ну, скажем, полкилометра в длину и вполовину этого в ширину....

– И можно эту площадь обыскать, как считаете?

Моряк пожал плечами:

– Думаю, да. Но дело пойдет не быстро, это я сразу могу предупредить. Вам понадобится судно со специальным оборудованием. А потом, если вы найдете следы яхты, в дело должны вступить водолазы.

Фостер снова напялил на голову свою шапочку и вернул на лицо улыбочку.

– Остается одно, мистер Уайклифф: если вы думаете пойти по этому пути, то мне сперва нужно уточнить свои данные – где глубоко, где мелко...

Уайклифф поехал назад в штаб-квартиру, надеясь, что пока он не свалял дурака. Во всяком случае, он решил действовать дальше прямо сейчас, не дожидаясь получения известий о "Манне" или Дэвиде Клементе. Он двигался по наитию, но все же опирался на некую логику. Ведь нельзя же поверить, что Дэвид Клемент смылся по собственной воле, оставив при этом в сейфе немалые деньги и ценности. Возможно, его похитили или даже убили. Если Дэвид убит, его тело может где-нибудь объявиться, и тогда все предстанет в новом свете.

– Шеф желает вас видеть... – Что-то случилось, отчего в обычно спокойном голосе Дайан звучала тревога.

– Он сейчас свободен?

– Он сказал, чтобы вы явились к нему в любой момент, как придете.

Дверь в приемную главного констебля была массивная, плотно пригнанная и открывалась с легким присвистом воздушного потока. Персональный помощник шефа, седовласая леди весьма внушительной внешности, носящая тайную кличку "Королевка", провозгласила:

– Я сейчас посмотрю, свободен ли мистер Олдройд.

Она нажала кнопку на селекторном телефоне.

– Пришел мистер Уайклифф, сэр.

– Давайте его ко мне.

В отличие от Беллингса Олдройд, по мнению Уайклиффа, был настоящим полицейским. Его интересовало и расследование преступления, а не только статистика и отчетность. Уайклифф иногда расходился с шефом по конкретным вопросам, но все-таки между ними имелось в целом взаимопонимание, что вряд ли можно было сказать насчет их отношений с Беллингсом, заместителем...

Олдройд стоял у окна и смотрел вниз, на вымытую дождем автостоянку.

– Заходи, Чарльз! Садись. Что, здорово занят?

– Вообще-то да.

– Я по поводу дела Клементов. Прочел ваши рапорты. Странная история, а?

Олдройд выглядел довольно скромно для своего поста, одет всегда как попало, словно оказался здесь проездом. Но такое впечатление было обманчиво – он был профессионалом до кончиков ногтей. Он отвернулся от окна и погрузился в кресло напротив Уайклиффа.

– Насколько я понял, ты слишком загружен для того, чтобы заниматься профилактикой преступности?

– Слишком загружен, чтобы заниматься работой на публику, сэр, скажем так.

Олдройд вздохнул:

– Хотел бы я быть на твоем месте... Но увы, есть вещи, которыми приходится заниматься во что бы то ни стало. В принципе, мы ведь работаем для того, чтобы заслужить одобрение народа. А иначе, считай, мы и не работаем вовсе.

– Угу, понятно, – со скрытым сарказмом протянул Уайклифф.

– Ничего тебе не понятно! – Олдройд засмеялся. – Чарльз, ты наглец под маской скромняги. Если ты уверен в своей правоте, для тебя ничье мнение не имеет значения, так ведь?

Уайклифф промолчал. Шеф вытащил из стола коробку сигар.

– Я тебя этим не соблазню, конечно? Ладно-ладно, кури свою трубку, если хочешь. – Олдройд отщипнул кончик сигары и закурил. – Беллингс, думаю, еще не рассказал тебе новости?

– Какие новости?

– Он уходит от нас – в Оксфорд, читать лекции по криминалистике. Только никому не говори об этом, пока он сам тебе не сообщит. Вот уж сюрприз, верно? Мне его будет не хватать. Он помогает мне справляться с бюрократическими условностями – тебе тоже, я думаю?

– Да, он хороший администратор.

Олдройд улыбнулся:

– Нам надо найти кого-нибудь на его место. Конечно, будет еще заседание Совета, но ведь это мне предстоит работать с новым человеком, и у меня есть право выбора.

Уайклифф слушал, не понимая, к чему клонит шеф.

– Так вот, я спрашиваю тебя, Чарльз, готов ли ты занять это место?

– Я???

– А почему бы и нет? Ты и в чине, и опыт имеешь, и начальство не боишься критиковать. Будет только справедливо, если ты получишь повышение.

– Это не мое призвание.

Олдройд затянулся своей сигарой и выпустил завитушку дыма.

– Ну, я знаю, что ты любишь заниматься оперативной работой, грязь месить башмаками, но ведь ты понимаешь, что административная работа никогда не будет делаться так, как это тебе нравится, если ею не станут заниматься люди вроде тебя. Верно ведь?

– Я очень благодарен вам за предложение, но...

– Нет, Чарльз, подумай над этим как следует. Посоветуйся со своей Хелен. Сегодня у нас четверг – у тебя есть время, скажем, до следующей среды. Приходите к нам домой на обед с супругой, отдохнем, а заодно и дело обсудим.

– Да, конечно, спасибо.

Уайклифф поднялся, намереваясь уходить.

– Чарльз! Да не спеши ты так! Послушай, Беллингс считает, что в деле Клементов тебе надо действовать поосторожнее – как бы ты не обжегся на этом Паркине...

– Боюсь, что Беллингс озабочен вовсе не моими неприятностями...

Шеф нахмурился:

– Твои, его или мои – какая разница, Чарльз, раз уж мы работаем вместе! Ты тут исполняешь не сольную партию.

Это было сказано весьма едким тоном.

– Извините.

– У тебя есть какие-то основания думать, что Паркин может быть... может оказаться соучастником преступления?

Уайклифф подумал.

– Ну, он был в очень близких отношениях с погибшим и он считает, что младший брат Джозефа Клемента был соучастником взлома его дома. Тогда был похищен револьвер, а пулей из того револьвера убит Джозеф Клемент.

– Если так все воспринимать, звучит зловеще.

– Но можно воспринимать и иначе. Все дело в том, что у меня нет сложившейся версии.

– Ты его опрашивал? Сколько раз?

– Дважды, а сегодня вечером намереваюсь встретиться с ним еще раз.

– Он переживает случившееся?

– Нисколько. Мне кажется, все это только позабавило его.

– Ладно... Я просто хотел выяснить положение дел... Продолжай действовать. Если почувствуешь, что тебе мешают, доложи мне, я разберусь.

Уайклифф стоял уже у дверей.

– Так что, Чарли, не забудь. В следующую среду жду вас на обед.

У себя в кабинете он почувствовал, что здорово ошеломлен. Дайан поставила ему на стол чашку кофе.

Ему только теперь пришло в голову, что он так переволновался только потому, что побывал "на ковре" у начальства.

– Что слышно от Керси?

– Ничего, сэр.

Он распорядился, чтобы ему прислали ключи от антикварной лавки Клементов. Уайклифф не смог бы объяснить, зачем ему понадобилось снова идти туда. Он просто чувствовал, что должен держаться в той атмосфере... Иначе, просто сидя за своим письменным столом и читая рапорты, он не смог бы вести дело. Проходит совсем немного времени, и уже теряется контакт с людьми, с обстановкой, с важными мелочами быта...

– Вы вернетесь до обеда, сэр?

– Нет, вряд ли.

Уайклифф пошел вниз по лестнице и вышел из здания, как привидения пройдя мимо дремлющего за конторкой охранника. Все его мысли сосредоточились на оправдании дорогостоящей операции, которую он задумал: фрахтование судна, оплата труда водолазов – и все это займет два-три дня, а может, и неделю, если погода помешает. Через центр города он поехал на Бир-стрит и припарковался у здания старой таможни. Полицейского фургона здесь уже не было.