Текст книги "За Главным трактом (ЛП)"

Автор книги: Трой Деннинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

– Как вы знаете, в течение последнего года я проживала в Монастыре Хуфду. Придворный Маг Вангердагаст боится, что монахи Чонтии сделали что-то плохое со мной… – принцесса нервно посмотрела на палочку, подаренную королю магом, – … но, уверяю вас – ничего не изменилось. Горы и поля даровали мне умиротворения, и я хотела бы подарить часть этого дара Азуну Четвёртому, а через него и всему Кормиру.

Таналаста кивнула, и на другом конце комнаты ей ответил Овдин Фоули, рядом с которым стояла огромная коробка, накрытая шёлковым полотном и перевязанная золотым бантом. Подарок был размером с крестьянскую землянку! Овдин перекинул через плечо веревку, привязанную к подарку, и потащил его к трону. Несколько дворян вызвались помочь, и жрец с радостью согласился.

Молодые аристократы взяли золотую веревку из рук Овдина и со всех сил потянули подарок к трону, но нечто, накрытое шёлковым полотном, даже не сдвинулось. Молодые дворяне тянули изо всех сил, пока один из них не упал на пол, потянув за собой остальных. Это действо вызвало смех гостей, а Овдин, с наставнической улыбкой, взял веревку и в одиночку продолжил тащить подарок к трону короля.

Таналаста приняла веревку и улыбнулась в ответ, вспоминая те дни в Хуфду, когда они с монахами готовили этот подарок ко дню рождения Азуна. Она обернулась и передала веревку королю.

– Отец, тебя надо просто потянуть.

– Если я смогу, – ответил король. Он встал с трона, принял некое подобие боевой стойки и потянул веревку.

Шёлковое полотно упала на пол, открывая взору гостей крытую повозку, набитую монахами Чонтии и глиняными горками. Двое жрецов спрыгнули с повозки, взяли два горшка и, поставив их по двум противоположным сторонам нижней ступеньки трона, начали политься своей богине. Пока они делали это, двое других монахов повторили то же самое, но уже на второй ступеньке.

Закончив молитву, первые два монаха отошли, от трона, а из горшков моментально выросли небольшие деревца. Монахи поставили горшки на третью ступеньку, в то время как на второй уже тоже выросли деревья. Так продолжалось до тех пор, пока по бокам каждой ступеньки не выросло по красивому деревцу. Гости смотрели на это с восторженным удивлением, исключая Вангердагаста, лицо которого отражало настороженность и нетерпение.

К тому моменту, как на самой последней ступеньке выросла последняя пара деревьев, ветки первой прогнулись от тяжести возникших на них плодов. Король улыбнулся и спустился вниз, после чего сорвал грушу и откусил от неё.

– Великолепно! – сказал король, оттирая рукавом сок с бороды. – Спасибо за чудесный подарок, дочь! Сад с горными деревьями будет хорошим дополнением тронного зала.

– Боюсь, отец, что деревья завянут так же быстро, как и появились. Мой подарок тебе это монахи Чонтии.

Король поднялся назад к трону и с улыбкой посмотрел на улыбающегося Мастера Урожая и двадцать ожидающих монахов. Затем король наклонился к уху принцессы и тихо спросил:

– Ты хочешь сказать, что отдаёшь этих людей мне в рабство?

– Конечно нет, – ответила принцесса достаточно громко, чтобы все могли услышать её слова. – Я убедила мастера Фоули отдать этих монахов королевскому двору, чтобы они основали в Сюзейле королевский храм Чонтии.

На лице короля появилось выражение смешанных чувств.

Маг подошёл к принцессе и, задыхаясь, спросил:

– Королевский храм Чонтии в Сюзейле? Ты не можешь…

– Конечно. Священники храма будут заботиться о здоровье людей и земель всего Кормира, и начнут с загубленных полей, что мы видели по пути сюда.

Глава Третья

Музыка еще не стихла в ушах Вангердагаста, который сидел в мягком кресле у камина в одной из комнат поместья Марлииров, и размышлял о боли в своих суставах. Он поднял взгляд на Азуна, который, как только отъехала последняя карета с гостями, удалился в отдельную комнату и принялся расхаживать взад-вперед перед камином, о чём-то интенсивно размышляя.

– Успокойтесь, мой король, – сказал маг. – Вы так носитесь по комнате, что огонь в очаге может угаснуть, а тогда старик маг может и замёрзнуть.

Азун повернулся к магу и посмотрел на него так, будто был удивлен его присутствию в комнате.

– О чём она могла думать? – умоляюще спросил король у Придворного Мага.

– Не знаю, – ответил Вангердагаст, пожимая плечами. – Вы, должно быть, забыли, что запретили мне читать мысли вашей дочери.

– Но это не значит, что ты этого не делаешь, – сказала Филфаэрил, поднимаясь с кресла в углу комнаты и выходя из тени.

Маг проигнорировал замечание королевы. Он произнёс несколько тайных слов и сделал пару простых жестов, после чего Азун, сам того не замечая, неведомой силой был медленно передвинут от камина.

– Я начинаю беспокоиться за Таналасту и то, какой королевой она может стать. – Сначала её обманул Блеф…

– Она была не единственной, кого он обманул, – сказала королева, все еще одетая в своё бальное фиолетовое платье, садясь в кресло рядом с магом. – Насколько я помню, что ты сам был заинтересован в его кандидатуре на твоего зятя. Если бы не ты, то он не оказался в тот день в библиотеке и вообще не познакомился бы с Таной.

– То, что отец хочет знать своего будущего жениха своей дочери, не значит, что он навязывает его ей. – Ответил король, бросив мучительный взгляд на супругу.

– Ага, так же, как ты не навязывал ей Дунефа, – ответила королева и бросила взгляд на мага, который сделал вид, что не заметил, и продолжил смотреть в огонь. – Не удивительно, что его мать столько всего себе надумала.

– Согласен, это была моя вина, но разве отец виноват в том, что хочет счастья дочери.

– Ты хочешь её счастья и беременности, – ответила королева, выделяя интонацией последнее слово.

– В первую очередь счастливой, – быстро ответил Азун.

– Ты настолько хочешь этого, что готов отказаться от счастья всего Кормира? – с подозрением спросила королева. Азун подумал, а затем, одарив королеву редким хмурым взглядом, ответил:

– Возможно, счастье Кормира не стоит счастья моей дочери. Может быть, ей просто не суждено править.

Вангердагаст чуть не поперхнулся своей слюной, что было не удивительно – после событий годичной давности, все думали о том же, но впервые Азун высказал эти мысли вслух.

Однако, Филфаэрил, которая, судя по всему, не была так удивлена этой мыслью, сказала:

– Это был бы большой шаг в жизни.

– Но не обязательно сложный. Таналасте уже тридцать шесть, и в её возрасте у тебя уже была пятнадцатилетняя Тана, а Форилу было бы… – резко прервался король. Ни он, ни его жена не любили вспоминать их маленького сына, так скоропостижно скончавшегося. – Знаешь, может ей и правда будет лучше без бремени рождения наследника.

– Возможно, – ответила королева. – Но знаешь, она уже далеко не маленькая, и, вероятно, скоро нам самим придётся принимать решения за неё.

Сердце мага провалилось в пятки. До сих пор королева была главным сторонником Таналасты, утверждая, что однажды принцесса перерастёт эту детскую романтику, но если и она перестанет верить в свою дочь, то кто вообще будет?

Король подошёл к камину, вновь преградив путь между теплым очагом и магом.

– Боюсь, что Таналаста изменилась. До событий с Блефом она была наивна, но не глупа. Теперь же… – король позволил словам и мыслям повиснуть в воздухе и встревоженно покачал головой. – Мне не понравилось, как она отреагировала на действия леди Марлиир.

– Ваше Величество, – начал маг, – мне кажется, вы и сами поддержали её в этом. Вспомните, что вы сказали леди Марлиир с трибуны. Это же была чистая ложь.

Азун озадаченно посмотрел на мага.

– Я думал, ты не в ладах с принцессой.

– С вами я тоже не всегда согласен, – ответил Вангердагаст.

– Но вы с Таналастой используете каждую возможность, чтобы задеть друг друга, – вставила королева. – Так с чего бы тебе сейчас защищать её?

– Потому что этого требует справедливость. Вы поступили с Таналастой несправедливо, и она просто заступалась за себя.

– Несправедливо? – сузив глаза спросила Филфаэрил. – А не забываешь ли ты игры, в которые сам же играешь, маг. Ты же сам подначивал леди Марлиир познакомиться с Таналастой.

Маг почувствовал, как его лицо наливается кровью, но он не смог бы скрыть своего смущения от королевской четы, которая пристально наблюдала за ним.

– Вы правы, Ваше Величество. Должно быть, я слишком перестарался.

– Слишком перестарался? – спросила королева. – Ты что, управлял ею с помощи магии?

– Конечно нет, моя королева! Я бы никогда не позволил себе управлять эмоциями кого-либо. Разве что король разрешит использовать это на Таналасте в…

– Только в крайнем случае, – быстро обрезал король. – А теперь расскажи нам – что ты сделал.

– Ничего особенного. Я только лишь сказал пару слов.

– Кому? – спросила королева Филфаэрил. – Меральде Марлиир?

– И ей тоже. Но в целом, ничего важного.

– Не удивительно, что Таналаста не любит находиться в твоём обществе, – сказал Азун. – И теперь это вылилось в большую проблему. Как она могла вообще подумать, что я приму этот подарок и позволю служителям Чонтии основать храм при королевском покровительстве? Неужели она не понимает, что в поисках благосклонности, половина дворян начнёт принимать эту веру, а некоторые возьмутся за оружие, защищая прежние устои или свою веру, отличную от новой.

– А если ты не примешь её подарок, то подорвёшь авторитет наследной принцессы, а этого никто не хочет, – королева встала и подошла к Азуна, окончательно перекрыв источник тепла от мага. – Дорогой, я не думаю, что она глупа. Тана точно знает, что делает.

– И зачем же она делает это? – спросил король.

– Очевидно, она не хочет быть королевой.

Вангердагаст резко вскочил и сказал:

– Давайте не делать поспешных выводов. Никто и никогда прежде не слышал от неё подобных идей.

Королева обернулась к магу и пронзила его взглядом, полным животной злости.

– Какое тебе дело, старик! Ты никогда не хотел, чтобы Таналаста села на трон, еще с тех дней, когда она заползла на колени к Алафондару, а не к тебе.

Вангердагаст хотел было ответить, но почувствовал слабость королевы, которая проявляла её так редко за все года знакомства с магом. Это не принцесса хотела отказаться от прав наследования, а королева сомневалась в этой идее. Филфаэрил так любила свою дочь-книжницу, что боялась обстоятельств, которые требуют от тихой Таны быть чем-то большим, чем она была.

Королева была самым милым сердцу мага человеком при дворе короля Азуна, и он ни за что не навредил бы ей или её чувствам, а если бы знал её пожелания перед началом обучения Таналасты, то, возможно, смог бы воплотить их. Вооружившись самым загадочным своим взглядом, маг посмотрел в глаза королевы и столкнулся с её немигающим взором, наполненным не вполне понятным ему гневом.

– Простите меня, Ваше Высочество, но если я жёстко вёл себя с Таналастой, то только потому, что вы были с ней слишком мягки.

Глаза королевы округлились.

– Что ты имеешь в виду?

– То, что вы и король слишком избаловали её. Простительный грех для родителей, но не когда их дочь должна будет стать королевой крупного королевства.

– Да что ты говоришь!

Королева в мгновение ока махнула рукой и наверняка бы ударила Вангердагаста по лицу, если бы король вовремя не поймал её запястье.

– Не сейчас, дорогая, – сказал Азун. – для начала, я бы хотел, чтобы он сам все объяснил.

Маг вздохнул и повернулся к Азуну. Если он решит ударить, то сразу насмерть.

– Дело в том, что между взрослостью и детством есть период бунта. Вы и королева были любящими, но не суровыми родителями, так что Таналаста спокойно прошла этот период, так и не научившись стоять за себя. И я рад быть тем, на ком она отыгрывается.

– Ты хочешь сказать, что специально провоцируешь её? – спросила Филфаэрил.

– Именно. И мне кажется, что у меня хорошо получается.

И снова ловкость короля спасла мага от удара. Вангердагаст посмотрел в лицо Филфаэрил и понял, что ярость не скоро покинет королеву. Что ж, такова была цена за то, что он был всегда прав.

– Я хочу, чтобы ты прекратил это, – сказал Азун. – Все равно твоя провокация не работает.

– Боюсь, что уже не получится, – с улыбкой ответил маг. – Таналаста полностью убеждена в моей злонамеренности и лучше уж она будет выплёскивать гнев на меня, чем на своего отца и монарха, что, возможно, привело бы к измене.

Глаза Филфаэрил округлились.

– Измены? От Таналасты? Ты в своём уме?

– Этого не будет, – заверил Вангердагаст. – Благодаря моим стараниям она станет отличной королевой.

– Еще ка станет! – ответил Азун. – Но дай угадаю – теперь ты попросишь меня разрешить ей основать храм Чонтии под защитой короны?

– Определенно нет, – ответил маг, пытаясь сохранять спокойствие. – Думаю, что лучше ей откажу я, так как…

– Я король! – взревел Азун. – Если в интересах королевства я должен отказать своей дочери в этих играх, то я так и сделаю!

– Играх? – спросил маг, будто у самого себя. – Вот об этом я и говорю. Король, она не маленькая девочка, а почти сорокалетняя принцесса, которой срочно нужно найти подходящего мужа.

– Мне это не нравится, Азун, – сказала королева, развернувшись и подойдя к двери в комнату королевской четы. – Что знает этот маг о воспитании детей? Свою дочь я знаю лучше и вижу, что ей не нужна эта корона, и я не хочу заставлять её. Алусейр тоже опытная и всего на год моложе.

Маг потерял контроль над собой.

– Алусейр? – чуть не воскликнул он. – А она хочет корону? Вероятно, нет, но о её жизни и проблемах мы с вами вообще мало что знаем.

– Он прав, – сказал король, поворачиваясь к своей жене. – Если мы не хотим заставлять Таналасту принимать корону, то вряд ли будет справедливо поступать иначе с Алусейр.

– Тогда, полагаю, что вам, мой король, нужно сделать себе нового наследника, которого Вангердагаст воспитает как будущего короля, – холодно сказала Филфаэрил. – Только вот для успешного воспроизводства вам потребуется девушку, на десять лет младше ваших дочерей. Дерзайте, – жёстко добавила королева и захлопнула дверь.

Король рухнул на стул, сбросил корону на пол и начал тереть свой лоб.

– Вангердагаст. Пожалуйста, скажи мне, что ты все еще понимаешь свои обязанности.

– Конечно, мой король. Я же помог вам…

Мага прервал стук в дверь. В комнате показалась голова Алафондара. Его длинные седые волосы были растрепанные, а на лице было нетипичное для мудреца беспокойство.

– Прошу прощения, что прерываю, Сир, но к поместью Марлииров пришло множество священников различных Богов.

– Наверняка пришли с прошением открыть храмы их Богов под королевской опекой, – со вздохом ответил король.

– Боюсь, одними прошениями они не ограничиваются, – загадочно добавил мудрец.

– Ну да, с этого все только начинается, – сказал король, поднимая корону с пола. – Что-то еще?

– Да. Мерул Чудесный хотел бы проконсультироваться с Вангердагастом по поводу ослабления влияния Братства Боевых магов из-за нового хра…

– Передай ему, что я встречусь с ним позже, – прервал Вангердагаст.

Азун краем глаза посмотрел на мага.

– Абсолютно уверен в себе, м?

– Абсолютно. – Ответил волшебник более уверенно, чем он думал на самом деле.

Мудрец все еще не уходил.

– Что-то еще? – спросил Азун.

– Боюсь, что так, Ваша Светлость. Лорд Марлиир требует аудиенции. Он хочет обсудить с вами то, что он помог вам организовать праздник, а итогом стал отказ принцессы Таналасты от брака с его сыном.

– Ну конечно. Хорошо, передай Райнару Марлииру, что я встречусь с ним в главном зале, – сказал король мудрецу, крутя корону на пальце, после чего покосился на мага. – Надеюсь, что к концу моих встреч, ты подготовишь блестящий план по расхлёбыванию той каши, которую заварил.

– Конечно, – ответил маг, после чего взял корону из рук Азуна и положил её ему на голову под таким углом, чтобы могло показаться, будто король слишком активно праздновал свой день рождения. – Все, что пожелаете.

* * * * *

В конюшнях пахло животными, сырой от росы соломой и потом – запах честной работы, который так долго скрывали от Таналасты, и по которому она будет так скучать. По крайней мере, теперь она знала, где найти его, когда благоухание цветов и духов придворных королевского двора станут невыносимыми. Принцесса закрепила поводья мула и передала их Овдину Фоули, который сидел на месте возницы и смотрел на монахов, загружающих инструменты в повозку.

Она услышала хруст соломы под ногами и обернулась, увидев своих родителей, Вангердагаста и несколько охранников. Несмотря на то, что был почти полдень, веки новоприбывших были еще полузакрыты, а волосы не были расчёсаны.

– Король и королева, – тихо сказал Овдин. – Они не выглядят счастливыми.

– Не удивляйтесь, Мастер Урожая. При дворе не принято вставать раньше полудня, – ответила принцесса, вспоминая, как сама недавно думала, что поднимать голову с подушки раньше полудня – преступление. – А Придворный Маг так и вовсе, скорее всего, не спал полночи, выслушивая претензии по поводу моего подарка.

На лице Овдина проступило огорчение, но Таналаста одарила его спокойной улыбкой и вышла к родителям.

– Мама, папа. Не ожидала увидеть вас на ногах так рано.

– Нет? Что, надеялась улизнуть в потёмках? – спросил Азун шутливым тоном, который, тем не менее, не скрывал горечь. Видимо, между королевой, королём и магом назрел какой1-то раскол, ведь обычно трио действовало вместе, но сейчас Азун не смотрел на Вангердагаста, а Филфаэрил стояла в стороне от мужчин. Таналаста, почувствовав напор отца, слегка поклонилась.

– Служители Чонтии всегда рано встают, – ответила принцесса. Стражники сформировали плотный круг вокруг конюшни, так что ни один желающий не смог бы подслушать их разговор. – Пришли тревожные вести из Тырлука. По словам местных, десяток полей настигла болезнь, а когда посланник покидал родные края, то там начинался голод.

Овдин подошёл к стражникам, ограждающим вход в конюшню, и добавил:

– Ваше Величество, если не принять меры, то уже в конце недели все поля между Главным Трактом и Штормовыми Пиками опустеют.

– Именно для этого наши амбары всегда забиты зерном, – ответил Азун, так и не оторвав взгляд от принцессы. – Мы переживали засуху и прежде, а вот принцессу не видели уже год, и я не хотел бы…

– Десять дней? – прервал маг Азуна и подошёл к Овдину. – Очень быстро.

– Да, – ответил Мастер Урожая. – Если мы не поторопимся и не предпримем мер, то весь Кормир может остаться без урожая.

– В самом деле? – маг погладил свою седую бороду и обернулся к королю и королеве. – Ваше высочество, эта ситуация требует срочного разрешения и пристального внимания властей.

Король непонимающе моргнул.

– Внимания властей? Ты же сам мне вчера сказал, что Мерул Чудесный…

– Боюсь, что Таналаста права насчёт него. Если вы захотите разорвать дракона на части или уничтожить орду гоблинов, то обращайтесь к Мерулу, – ответил маг.

Король и королева обменялись взглядами, полными недоумения, а затем Филфаэрил спросила:

– Что прости?

– Мерул Чудесный отличный Боевой Маг, но он совершенно несведущ в сельскохозяйственном деле. Еще вчера он убеждал меня, что болезнь. Поразившая посевы, не выйдет за пределы гор, и вот сегодня приходят тревожные новости из Тырлука. Думаю, что в этом вопросе нам следует положиться на Мастера Урожая.

Таналасте было интересно – что за игру затеял старый маг.

Вангердагаст обернулся к Овдину и спросил:

– Мастер Урожая, что является причиной этому упадку?

– Зараза началась в горах. Корни посевов поражены чуть не доходя до поверхности, – задумчиво сказал Овдин. – Думаю, веной всему какой-нибудь пещерный грибок, переносимый орками. Грязные существа шныряют повсюду и могут переносить с собой вредоносную культуру.

– Превосходное заключение, Овдин…если я могу так к вам обращаться, – сказал Придворный Маг.

– Конечно, – ответил Мастер Урожая.

– Тогда и вы зовите меня Вангердагастом. Некоторые даже зовут меня «Ванги» или «Старый маг», – сказал Вангердагаст и посмотрел на Таналасту.

– Правда? Никогда не слышал подобного, – красиво соврал Овдин. Первые дни принцесса провела в постоянных жалобах на Придворного Мага. И Мастер Урожая слушал её только из приличия. – Она всегда относилась к вам уважительно.

– Как приятно это слышать.

Таналаста с подозрением отнеслась к тону мага и его резко появившемуся желанию подружиться с мастером Фоули. Принцесса посмотрела на лица родителей, но даже теперь, освященные розовым светом, просачивающемся через доски, они не выражали ничего, кроме замешательства.

Вангердагаст повернулся к Азуну и сказал:

– Мой король, хорошо бы послать посланников в Хайхорн, чтобы те утроили патрули для защиты от орков, а так же было бы хорошо выделить несколько отрядов Пурпурных Драконов, которые, вместе с Боевыми Магами, запечатали бы несколько пещер, из которых могут выходить гоблиноиды.

– И, наверное, эти маги будут бороться с заразой? – спросила принцесса. – Я вижу, что ты пытаешься сделать, старик.

Вангердагаст повернулся к ней с невинным выражением лица.

– Но я просто хочу остановить болезнь. Думал, вы тоже хотите.

– Ну да, только если ты думаешь, что сможешь использовать знания мастера Овдина, чтобы похитить славу будущего храма…

– Он ничего не похищает, ибо никакого храма не будет, – вмешался Азун.

– Что? – спросила принцесса, быстро поворачиваясь к отцу, из-за чего некоторые стражники дёрнулись. – Ты позволил магу отговорить себя, даже не выслушав мои доводы? Это не очень-то справедливо.

– Вангердагаст ничего не говорил мне по поводу храма. Вчера вечером, едва закончился праздник, меня окружили священники разных Богов, требуя от меня возведения храма их веры под защитой короля.

– А почему бы и нет? – равнодушно спросила Таналаста. Овдин безмятежно стоял рядом. Ранее, он с принцессой решил, что лучше будет, если он будет стоять молча. – Если храмы сами будут оплачивать свои расходы, то какие проблемы могут доставить служители Богов?

Королева обвинительно посмотрела на дочь и сказала:

– А как тебе идея храма Принца Лжи при дворе? Или Ловитар? О, ты могла бы стать помощницей первосвященника Леди Боли, ибо ты доставляешь достаточно страданий своим родителям.

Таналаста ничего не ответила, потому что не ожидала услышать обвинения от матери, которая всегда поддерживала свою дочь, и её потрясло это изменение. Она отвернулась, нелепо улыбнулась мальчику, несущему козье молоко в ведре, и повернулась обратно к матери.

– «Храм при дворе» подразумевает, что Обарскиры будут спонсировать и поддерживать его, – ответила принцесса более ядовито, чем хотела. – Я достаточно уверена в нашей семье, чтобы не сомневаться в том, что Обарскиры не разрешат появиться в Сюзейле храмам Цирика.

– Я тоже, – ответил король более добрым, но твёрдым голосом. – Однако проблемы все равно будут. Во-первых, ты же знаешь, как дворяне любят перенимать моду королевского двора.

– Ты мог бы начать с чего и похуже, – ответила принцесса.

– Дочь моя, поверь, это достаточно плохо. Во-вторых, Боевые Маги могут сильно обидеться на нас, если мы примем ко двору другую организацию, пользующуюся не мечами, а знанием.

– А будущая королева должна понимать важность Боевых Магов, – добавила Филфаэрил. Солнце уже окончательно взошло, и в его свете королева напоминала, скорее, разъяренного серафима, чем мать Таналасты. – Уже сегодня утром, я слышала, как маги называют жрецом Чонтии «маменькиными сынками» и «фокусниками».

– Без обид, надеюсь. Я поговорю с ними, чтоб такого больше не повторялось, – сказал Вангердагаст Овдину.

– Не стоит, – ответил Овдин, не скрывая разочарования. – Их ревность…кхм…обида понятна мне.

В ответ на укол монаха, маг лишь улыбнулся. Таналаста боялась, что если Мастер Урожая справляется с Придворным Магом, когда тот в хорошем настроении, то что будет, если старый дурак действительно разойдётся.

– Тогда, наверное, Обарскиры не так всемогущи, раз боятся недовольства каких-то фокусников, – сказал Таналаста, оборачиваясь к матери. – К тому же, я думаю, что наши Боевые Маги смогут удержать равновесие. Мы не должны позволять политическим распрям останавливать нас на пути добра, тем более Вангердагаст сам сказал, что только жрецы Чонтии помогут нам с этой заразой, угрожающей всему королевству.

Маг, даже в хорошем настроении, не мог стерпеть такое.

– Я сказал не так. Не думаю, что эта проблема сможет всерьез пошатнуть спокойствие такого государства, как Кормир.

– Не объединяй эти проблемы, Таналаста, – вставил Азун. – Монахи так и так смогут помочь фермерам, а открытие храма под королевской защитой может вызвать конкуренцию, убийства и даже целые войны на религиозной почве. Боюсь, тебе придётся объявить монахам, что Чонтия позвала их обратно, в Хуфду.

– Но она никого не звала. Богиня не допустила бы такого, – запротестовала принцесса.

– Наше решение не отразится ни на твоей вере, ни на мастере Овдине, – ответила Филфаэрил, – но сейчас мы не можем основать новый храм. Ты не должна была объявлять об этом, не посоветовавшись с нами перед этим, и я уверена, что ты знала это. Попытка навязать нам это непростительна, как и то, что Вангердагаст торопил тебя с поисками жениха.

– Поисками жениха? – переспросила принцесса почти криком, ведь мать коснулось очень чувствительного момента. – Так вот оно что. Маг обратил вас против меня, чтобы получить желаемое.

Вангердагаст лишь выгнул свои густые брови.

– Простите, но я не понимаю вас, – сказал он принцессе, а в его тёмных глазах промелькнула печаль.

– Я соглашусь на брак, а вы оставите храм. Вы хотите заключить со мной такую сделку? – спросила Таналаста. – Мама, папа, если ребёнок – единственное, что я должна дать Кормиру, то дайте мне сделать это хорошо. Я хочу воспитывать ребенка с человеком, которого на самом деле люблю.

Король осмотрелся по сторонам. Его взгляд был растерянным. Он кивнул стражникам, отпуская их. Реакция Филфаэрил была другой. Глаза королевы были наполнены слезами, хотя она продолжала смотреть на свою дочь взглядом, который мог сломить самых языкастых герцогинь и самых несгибаемых маршалов.

– Решение твоего отца принято только им и мной, и не важно, что скажет Вангердагаст. – Голос Филфаэрил дрогнул и она подошла к дочери. – Твой отец думает о Кормире, и тебе пора бы вырасти из этого детского эгоизма и вести себя так же, как твои родители!

– Ваше Величество! – воскликнул маг. – Вы не должны…

Не договорив фразу, в его руке появился комок хлопка, но маг не успел протянуть руку, так как рука королевы схватила запястье Придворного Мага.

– Если ты прочитаешь заклинание немоты, то, клянусь всеми Богами, даже Азун не удержит головы на твоих плечах.

– Но ваше Величество, вы не должны говорить так, – взмолился маг. Комок хлопка исчез в его рукаве.

– Мне плевать. У неё было двадцать лет, чтобы найти мужа. Теперь ей придётся выйти за Дунефа Марлиира.

– Мой король, – сказал Овдин, подходя к королеве и королю. – Есть кое-что, что вы должны узнать.

– Овдин, нет! – воскликнула принцесса. Она схватила мага за плечо и толкнула его к стражникам. – Уведите этого человека.

– Дочь, дай Мастеру Урожая договорить, – сказал Азун. – Мастер Овдин, есть что-то, что я должен знать о состоянии Таналасты?

– О состоянии Таналасты? – переспросила принцесса, – То, что ты должен знать, отец, ты и так знаешь.

– Я разговариваю с мастером Овдином, – жестко сказал Азун.

Таналаста сердито посмотрела на священника, а потом сказала:

– Мастер Овдин, вы слышали моего отца.

Жрец Чонтии сглотнул и сказал:

– Ваше Величество, вы должны знать, что Таналаста думает только о Кормире. Когда ей пришло ваше приглашение на праздник, она сказала, что готова жениться даже на том, кого не любит. Если это необходимо Кормиру.

– Тогда почему она отказывает? – спросила Филфаэрил.

– Думаю, это моя вина. Я говорил ей, что она будет лучшей королевой для Кормира, если её спутник будет любим ею.

Таналаста удивилась тому, насколько складно врал Мастер Урожая. Правда была в том, что он говорил принцессе, что Дунеф Марлиир был, в целом, неплохим молодым человеком. Таналаста уже почти сдалась, но затем увидела видение, и уже ничто не смогло бы её убедить выйти замуж не по любви.

Филфаэрил сузила глаза:

– Мастер Урожая, в сложившихся обстоятельствах ваш совет можно считать государственной изменой.

– Или хорошим советом, – вставил Азун, злобно посмотрев на мага и королеву. – Таналаста сама вольна выбирать свою судьбу, однако что она не может выбирать, так это строительство храма под покровительством королевского двора. Она должна сказать монахам, что тем придётся вернуться в Хуфду.

– Но Ваше Величество… – начал Вангердагаст.

– Болезнью займутся Боевые Маги. Народ Кормира доверяет им больше.

Мысли Таналасты завертелись. После нападения матери она никак не могла прийти в себя, и она никак не могла понять, что же натворила такого, что настолько разозлило мать. Её так же удивляла внезапная поддержка Вангердагаста, но принцесса знала, сколько людей было обмануто этим стариком, и она не собиралась становиться одной из них.

Азун кивнул Овдину и сказал:

– Спасибо, что проделали такой путь, Мастер Урожая, но теперь вам придётся вернуться в Хуфду. Таналаста позаботится об объяснении вашего отъезда.

Овдин не скрывал своего разочарования, но, тем не менее, низко поклонился, выражая послушание, и взял принцессу за руку. Он начал ей что-то говорить, но Таналаста краем глаза уловила ледяной взгляд матери, уставившийся в неё, и принцессу снова наполнила злоба. Она должна была сделать то, что лучше для Кормира, независимо от желаний короля и королевы, а если кто-то будет говорить ей, как лучше, то это повлечет за собой катастрофу.

Когда Овдин отпустил руку Таналасты и пошёл в конюшню, принцесса схватила его за плечо и сказала:

– Вы не должны объявлять монахам об уходе. Король не прав.

Лицо Азуна в мгновение стало жёстким.

– Ты смеешь бросать мне вызов? – быстро и твёрдо спросил король.

Таналаста посмотрела на мать, чья нижняя губа задрожала, и ответила:

– Да, Сир. Я должна бороться за свои убеждения.

Лицо Овдина побледнело.

– Принцесса, не стоит…

– Стоит, – прервала Таналаста его. – Кормир нуждается в вас и Чонтии.

– Я король, – сказал Азун ровным голосом, которым говорил тогда, когда его терпения иссякало. – И я решаю, в чём нуждается Кормир.

– А что станет, когда тебя не будет? Я должна буду попросить Вангердагаста, чтоб он тебя воскресил? Нет, отец, в будущем я займу трон, и поэтому должна поступать так, как кажется правильным мне.

Вангердагаст вздохнул и опустил голову, что-то бормоча. Королева ахнула и поднесла руку ко рту. Её злобу как рукой сняло, но когда она посмотрела на мага, то ярость взыграла с новой силой. Глаза Азуна становились все темнее и темнее, пока наконец он не сказал: