Текст книги "За Главным трактом (ЛП)"

Автор книги: Трой Деннинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

– Азун… – Хныча начала она.

– Предательская шлюха!

Он выдернул меч из тела монстра и двинулся к женщине, но тут же увидел перед собой тёмную стену. У него не было времени увернуться, и крыло хазнеф со всей силы ударило короля и отбросило его в дубовый шкаф. Король тяжело повалился на пол, а на него сверху упал водопад из браслетов и амулетов.

Дунеф проскочил под крылом монстра и рванул к королеве, но получил удар по голове. Барон отшатнулся и упал на стену. Его шатало, но он стонал, а значит был жив.

Теперь, когда не осталось воинов, крепко стоящих на ногах, Мерул выкрикнул командное слово и выпустил молнию из руки, направив смертоносное заклинание в монстра. Чудище закрылось крылом, и молния взорвалась, разлетевшись на тысячу маленьких искр. И хоть хазнеф и защитился от заклинания, взрыв, всё-таки, сбил его с ног.

Филфаэрил подпрыгнула на ноги и рванула к магу, размахивая руками.

– Нет, не используй магию!

– Осторожней с ней, Мерул! – выкрикнул король. – Она предала нас.

Этих слов было достаточно, чтобы остановить королеву. Она обернулась и посмотрела на Азуна. Внезапно, её полностью покрыла паутина.

– Ты это заслужила! – Выкрикнул Мерул, бросивший заклинание на королеву.

Хазнеф прыгнул между магом и королевой. Мерул тут же хлопнул в ладоши и выпустил два потока огня в монстра, но тот прикрылся крылом, при соприкосновении с которым огонь гас, а крыло засветилось оранжевым цветом. Монстр старался защитить и себя, и королеву.

Король вскочил на ноги, но его схватил за руку пошатывающийся Дунеф.

– Ты слишком слаб, барон, – сказал король. – мы с Мерулом позаботимся о монстре, а ты пригляди за шлюхой. – Азун указал на лежащую на полу королеву.

Дунеф посмотрел на Филфаэрил.

– Королеву? Мой король, ваше сознание затуманено, – Дунеф посмотрел на пояс короля и снял с него амулет Чонтии. – Наденьте это на…

– Нет времени.

– Делайте как я говорю! – вырвалось из Дунефа, и он надел амулет на шею короля. – а теперь скажите: «Чонтия, спаси нас».

– Да как ты…

– Делайте как я говорю!

Дунеф удивился своему тону, но его мысли прервал крик мага:

– Ваше Величество? Вы поможете?

Король посмотрел в ту сторону, откуда доносился крик мага, но увидел лишь два чёрных крыла. Азун рванул было туда, но Дунеф остановил его.

– Пожалуйста, Сир. – Простонал барон.

– Хорошо, только отпусти меня! – Король побежал к хазнеф, крича на бегу:

– Чонтия, спаси нас!

И в этот момент, прежде чем король успел опустить свой меч, комната приняла свой натуральный облик – дубовые шкафы приняли облик оружейных стоек, а кровать превратилась в кучу тряпья. Тут же Азун понял гениальный план его жены. Она заманила хазнеф сюда и обманула его, создав для спасительного отряда элемент внезапности. Как же, вероятно, ей было тяжело слушать его яростные обвинения.

– Дунеф, королева! – выкрикнул король, и тут же остановился. Чуть не напоровшись на острые когти. Затем, король нагнулся, уворачиваясь от удара второй руки хазнеф. – Спаси королеву!

Король отвлёк все внимание монстра, и тот был вынужден отвернуться от Мерула. Азун парировал удар раненой руки чудища, затем удар второй руки, и тут же нанёс удар в ключицу монстра.

Хазнеф вскрикнул и навалился на Азуна, но то быстро упал на пол и откатился. Звук гремящих доспехов наполнил комнату. Король врезался в оружейную стойку, и на него снова осыпались всевозможные амулеты и браслеты, и, будучи уверенным, что монстр вот-вот запрыгнет на него сверху, король повернулся на спину и выставил меч в слепом блоке.

Но атаки не последовало, а монстр лишь издал какой-то булькающий звук. Азун вскочил на ноги и увидел, как Мерул, висящий на спине монстра, порезал ему горло железным кинжалом. Король подскочи и ударил мечом в живот чудища, но шкура вновь почти полностью блокировала удар.

Хазнеф отскочил назад, пытаясь стряхнуть мага со спины, а Азун увидел Дунефа, бегущего к королеве с плащом мага. По изначальному плану, именно Дунеф должен был запрыгнуть на монстра, пока Мерул накинет на королеву плащ и телепортирует её, но король был рад, что его люди не замешкались.

Из-за прочной дубовой двери, закрывающей вход в арсенал, послышался шум доспехов множества рыцарей. Хазнеф, как и король. Понял, что приближаются новые Пурпурные Драконы. Монстр ударил Мерула по лбу, после чего послышался треск, и маг бессильно обмяк и упал на пол.

Хазнеф посмотрел на Дунефа, но в этот момент, к радости короля, барон нашёл правильный карман на магическом плаще и исчез вместе с королевой.

Король бросился к дубовой двери, но хазнеф прыгнул и повалил Азуна.

– Похитил королеву, – прошипел он. – Узурпатор!

Король отошёл от двери, дабы его ей не задело, когда Мунган и отряд ворвутся в комнату, и обернулся к хазнеф. Хоть из дюжины ран монстра текла чёрная вязкая вонючая субстанция, монстр все равно выглядел хуже.

– Кто ты? – спросил Азун. – Что ты?

– Болдар, законный король Кормира.

Чудище явно было безумным, но спорить времени не было – король услышал, что рыцари были уже за дверью. Он выкрикнул:

– Давай, Мунган!

Священник выкрикнул пару слов, и дверь разлетелась на множество щепок. Отряд рыцарей ворвался в комнату, а хазнеф взглянул на них и свирепо взревел. В этот же миг комнату накрыла непроглядная тьма.

Началась жестокая, но быстрая битва. Король отскочил к стене и начал махать перед собой мечом. Конечно, это бы его не спасло от ударов монстра, но если вдруг хазнеф решит напасть на короля, то у него хотя бы будет время откатиться.

С пугающей регулярностью Азун слышал звук доспехов, падающих на пол, и пару раз его клинок сталкивался с невидимой угрозой. Король все ждал, что монстр вот-вот нападёт на него и разорвёт его стальной нагрудник, но атаки не последовало. Наконец, король нащупал в кармане магическое кольцо, активировал его и вызвал свет, который осветил комнату. Повсюду лежали Пурпурные Драконы, некоторые из них стонал, а некоторые сохраняли мертвецкое молчание.

Судя по ранам, многие рыцари убили друг друга, и лишь Мунган, и двое мужчин рядом с ним, судя по разорванному горлу, был убит хазнеф. Самого монстра нигде не было, но, судя по слабому ветерку, кто-то открыл люк, ведущий на крышу.

Глава Семнадцатая

Таналаста лежала на руках Роуэна. Из глаз принцессы текли слёзы, а голова до сих пор болела. Алусейр готовила выживших лошадей к отъезду, а священник отпевал Эмпереля. Таналаста сжимала в руках сумку погибшего агента, и она точно помнила, что хотела передать её Алундо из Кэнделкипа, но не помнила почему, но была слишком ослаблена лихорадкой, чтобы пытаться вспомнить.

Таналаста увидела стальную перчатку, появившуюся над ней, и испугалась, что это был Йахту Звим, который пришёл, дабы затянуть её в свой Бастион ненависти. Женщина вцепилась в руку Роуэна и сказала:

– Возьми это, – Таналаста всучила Роуэну сумку, – и передай Алундо из Кэнделкипа…и расскажи про Ксанофа.

– Таналаста, ты не настолько больна. – Ответил мужчина и отвёл руку принцессы в сторону.

Перчатка приблизилась к её лицу, и Таналаста уже могла чувствовать жар, исходящий от неё. Она откинула подбородок и сказала:

– Нет, Роуэн. Поцелуй меня. Я хочу умереть…

– Не умрешь же ты на моих руках, – прервал её воин. – Все будет хорошо. Сейчас Сибурт облегчит твою болезнь.

– Сибурт?

Принцесса увидела, что из перчатки торчит толстое запястье, а на самой стальной рукавице был выведен символ Торма, любимого божества Алусейр и обоих священников её отряда. Сибурт положил перчатку на лоб принцессы и помолился за исцеление «верной дочери Кормира». Вспоминая спор с Вангердагастом и отцом, Таналаста сомневалась, что Лояльная Ярость захочет исцелять служительницу Чонтии, и продолжала протягивать сумку Роуэну. Перчатка вмиг стала очень горячей, а голова женщины наполнилась вибрацией, вызвавшей боль и непроизвольный стон.

– Мужайтесь, принцесса, – сказал священник с неаккуратной бородой и тёмными кругами под глазами. Выглядел он так же, как чувствовала себя Таналаста. – Торм приносит немного боли, но он унесет её, и это цена за исцеление.

Немного боли? До скорее у Таналасты вытекут глаза, прежде чем она исцелится. Казалось, будто кто-то пробил ей голову топором. Принцесса прислушивалась к пульсации в висках и молила Чонтию, чтобы та даровала ей силы перенести исцеление Торма.

Она закрыла глаза, стараясь изо всех сил стоять на ногах. Казалось, её мозг вот-вот вскипит. Но тут перчатка похолодела и покрылась влагой. Сквозь закрытые глаза Таналаста увидела красный свет, и по её телу прокатилась холодная волна, моментально облегчившая боль.

Когда она открыла глаза, то увидела перед собой лишь жемчужный блеск и Сибурта, чей взгляд был устремлен куда-то далеко, за пределы разрушенной крепости. Пот стекал с его лба и бороды, капая на перчатку и тут же, с шипением, испаряясь. Женщине стало лучше – туман исчез из её глаз, и она уже прочно стояла на ногах, но священник все равно не отпускал её, прижимая перчатку к её лбу, пока сталь не стала холодной.

Священник убрал перчатку и снял её с руки, которая стала красной из-за жара.

– Вы все еще слабы. Пейте побольше, и здоровье вернётся к вам.

– Я чувствую себя лучше, спасибо, – ответила Таналаста и слезла с рук Роуэна, однако когда она сама встала на ноги, то чуть не упала от бессилия. – Хотя я понимаю, что вы имеете в виду.

Послышался свист, и Таналаста посмотрела на источник – Алусейр закончила приготовления и теперь ждала только их. Рядом с ней было все, что осталось от её отряда – второй священник, дюжина изнеможённых рыцарей и пятнадцать лошадей, на которых хоть и были узды и поводья, но не было седел, дабы изголодавшие животные хоть чуть-чуть отдохнули.

– Что ж, пора идти, – сказал Роуэн, и вместе с Таналастой и Сибуртом двинулся к Алусейр.

Когда Таналаста приблизилась к сестре и остальным, она посмотрела на исхудавших лошадей и с горечью спросила:

– Зачем мы их мучаем? Можно было бы оставить их здесь, и даже если они не выживут, то умрут в спокойствии.

– И что нам это даст? – огрызнулась Алусейр. – Если лошади поправятся, то это сократит нам пять или шесть дней пути. А если нет, то все равно хуже не станет.

Алусейр повела отряд к выходу из крепости, а Таналаста встала на месте, как вкопанная. Пять или шесть дней. Это намного быстрее, чем сроки возвращение Роуэна. Женщина понимала, что это значит – как только отряд двух принцесс настигнет точки встречи, Боевые маги телепортируют его в Арабель без гонца, который не успеет так быстро нагнать отряд, а уж родители Таналасты позаботятся, чтобы ни один Кормаэрил не подошёл бы к королевской чете и на пятьдесят шагов. Если кто-то узнает об интрижке принцессы и члена мятежного дома, это вызовет политический резонанс по всему Кормиру.

– В чём дело? – спросил Роуэн, и протянул Таналасте руку. – Если ты все еще слаба, то я могу понести тебя.

– Нет, – ответила Таналаста и остановилась, пока остальные не уйдут вперед. – Роуэн, ты не можешь покидать меня завтра.

– Но я должен, – ответил он шепотом. – Вангердагаст понятия не имеет…

– Он скоро сам все узнает. А если и нет, то уж точно сможет позаботиться о себе.

Роуэн нервно посмотрел на спину Сибурта.

– Таналаста, ты еще слишком слаба. Поговорим об этом позже…

– Нет! – она схватила его за руки. – Роуэн, ты должен знать, что у меня есть к тебе чувства. Надеюсь, у тебя ко мне тоже.

– Конечно, – ответил он, лукаво улыбаясь. – Ты же не из тех принцесс, кто целует каждого, кто готов помочь им в обмане хазнеф.

Таналаста не ответила на его улыбку.

– Ты так и не ответил на мой вопрос.

Роуэн отвел взгляд.

– Хоть ты и выше меня по положению, но для меня ты, скорее, женщина, чем принцесса.

– Это значит да?

Роуэн кивнул.

– Тогда мы не должны позволять Алусейр разлучать нас, – продолжила она. – Ты знаешь, что она пытается сделать.

– Я сомневаюсь, что мы беспокоим её.

– Конечно нет. Её беспокоит то, что как только король узнает о моих отношениях с членом дома Кормаэрил, корона с моей головы упадёт на неё.

Роуэн насторожился.

– А этот страх обоснован?

Хотя она слышала боль в его вопросе, Таналаста решила ответить прямо и честно. Он это заслужил.

– Конечно. Кормаэрилы – опальная семья, и если наследная принцесса выйдет за одного из них, то другие дома могут потерять уважение к правящей династии, которой они были верны во время недавней смуты, не смотря ни на что. А прочие и вовсе могут решить, что у Обарскиров короткая память.

– Что ж, тогда у короля не останется иного выбора, как короновать Алусейр.

– Не нам решать, что ему делать. Поверь, Роуэн, отец может быть удивительным человеком. Шахматы научили его, что иногда лучше отступить, чем проиграть.

Роуэн обдумывал эти слова, а Сибурт обернулся к паре.

– Если принцесса слишком слаба, чтобы идти самостоятельно…

– Принцесса достаточно сильна, – оборвала священника Таналаста. – Если нам понадобится помощь, мы позовём вас.

Сибурт хмыкнул и ответил:

– Хорошо. Я буду ждать зова о помощи.

Испытывая внезапную неприязнь к священнику, Таналаста сверлила его спину взглядом, пока тот не отошёл достаточно далеко, и тогда она взяла Роуэна за руку и пошла к Алусейр и отряду.

– Ты не знаешь, что планирует сделать Алусейр, когда мы достигнем Гоблинской Горы. Я тебе гарантирую, что как только мы окажемся там, она вызовет Боевых Магов с помощью кольца, и уже через пять минут они появятся и отправят нас в Арабель, а тебе повезет, если тебя не оставят здесь.

Роуэн посмотрел на Таналасту.

– Но ведь тогда ты окажешься в безопасном городе.

– Да, и мы никогда больше не увидимся.

– Не надо так драматизировать. Я смогу и сам добраться до какого-нибудь города.

– Драматизировать? Думаешь, ты сможешь пройти сквозь патрули на границах Кормира и шпионов Вангердагаста? Король и Придворный Маг сделают все, чтобы ты не увидел ни одного города, пока я не забеременею от другого мужчины.

Роуэн поморщился.

– Но что ты предлагаешь? Если я не буду подчиняться приказам твоей сестры, то проведу остаток своих дней в подземельях, без всякой надежды на реставрацию доброго имени Кормаэрилов.

Отряд Алусейр уже собрался, и каждый человек стоял рядом с лошадью. Таналаста не ответила Роуэну, потому что знала, что он был прав – он не могла ослушаться короля или Алусейр, а Вангердагаст был достаточно могущественен и беспринципен, чтобы посадить молодого человека в казематы за нарушение какого-нибудь закона.

– Ты прав, я не могу просить тебя бросить вызов Алусейр, – Таналаста говорила, не сводя глаз с кустарника, осматривая маленькую змейку в нём. – Значит, я пойду с тобой.

– Что? – чуть не выкрикнул Роуэн. Он бросил осторожный взгляд на Сибурта, и продолжил, понизив голос:

– Меня, конечно, радует твоё желание быть со мной, но Алусейр никогда не позволит этого.

– Она может приказывать тебе, но не мне. Она не моя хозяйка.

– Таналаста, пожалуйста, не надо. Если ты пойдёшь со мной, то это опустит меня до уровня Гаспара и Ксанофа.

– Ты никогда не станешь таким же, как они.

– Я бы стал, если бы ставил свои желания выше клятвы Пурпурного Дракона, – ответил Роуэн и отвел Таналасту в сторону, подальше от маленькой змейки, которая, как и все в этих землях, могла оказаться ядовитой. – Я разведчик, и моё задание – найти Вангердагаста и сообщить ему ваш путь. А ты, в данный момент, учёный, который обладает важной информацией, которую непременно должен узнать король и Придворный Маг.

– И я передам. Когда мы с тобой вернёмся в Арабель.

Роуэн покачал головой.

– С Алусейр тебе будет безопаснее.

– Серьезно? – Таналаста демонстративно взглянула на болезненно выглядящих рыцарей. – Ты думаешь, что хазнеф будет легче найти двух людей, двигающихся быстро и незаметно, чем отряд калек?

– Конечно нет, но ты же еще слишком слаба.

– Сибурт сказал, что скоро все пройдёт. Температура пошла на спад и…

Таналаста замолчала. Роуэн был, когда священник исцелял её, и он слышал все, что он сказал. Женщина отвернулась и сделала шаг в сторону отряда, а затем остановилась и посмотрела через плечо.

– Ты не хочешь, чтобы я шла с тобой?

Роуэн поник. Женщина все поняла. Она высвободила руку и пошла к отряду.

– Таналаста, я не сомневаюсь в твоих способностях, просто…

Принцесса резко обернулась.

– Этого достаточно, Роуэн. И ты можешь звать меня принцесса Таналаста, если так тебе будет удобнее.

* * * * *

Вангердагаст услышал приглушенный стук среди дряхлых сосен, но не смог определить, с какой стороны от дороги он был, и тут же остановился, подняв руку. Весь Особый Королевский Отряд, шедший в строю за спиной Придворного Мага, замер на месте. Вангердагаст услышал лязг мечей готовящихся к бою рыцарей. За последние полтора дня отряд потерял около десяти человек из-за постоянных орочьих засад и стремительных атак хазнеф. Теперь даже писк белочки настораживал Особый Королевский Отряд.

Маг обернулся к отряду.

– Мы могли бы быть тише?

Он подождал, пока все шепоты и звуки утихнут, а потом вновь посмотрел вперед. Долина представляла собой множество змеевидных дорожек, огражденных склонами, поросшими дряхлыми соснами. Из-за сосен доносился стук, который время от времени будто менял положение и мог напоминать либо стук копыт, либо взмахи крыльев.

Кадимус принюхался, а затем из-за сосен выбежала рыжая кобыла без стремян и наездника, а лишь с седельными сумками, и ворвалась в долину, не замечая ни Вангердагаста, ни Особый Королевский Отряд. Рядом с кобылой парил хазнеф, который пытался нагнать её и нанести удар в бок.

Придворный маг поднял руку и, произнеся пару слов, выпустил дюжину золотых снарядов в монстра. Хазнеф не успел защититься, и магия отбросила его назад, бросая тело на деревья и ломая ветки. Пурпурные Драконы тут же бросились на хазнеф – за последние два дня они научились тому, что медлить с этим чудищем нельзя, а Вангердагаст натянул поводья и отправился вслед за лошадью без наездника. Он узнал её.

Это была лошадь Таналасты.

* * * * *

Лошадь не фыркала, не издавала жалобных звуков, а просто остановилась, закрыла глаза, и легла на землю. Таналаста смотрела на Алусейр, которая лениво дёрнула поводья лошади, а когда та не двинулась, девушка лишь сильнее потянула их на себя.

Но Таналасту заботило не это. Как она могла настолько ошибиться в чувствах Роуэна? Их поцелуй был таким искренним, но она читала, что мужчины переживают такие моменты, скорее, физически, нежели духовно. Может, он нуждался в чем-то…единовременном? Все её влечение к Роуэну было вызвано его благородством. Таналаста жалела, что этот человек был таким добродетельным. А ведь если бы он её использовал, то у неё, хотя бы, было право злиться, а так она могла лишь смущаться до тех пор, пока Роуэн не отправится к Вангердагасту.

Наконец, Алусейр перестала дёргать поводья. Это была уже вторая лошадь, умершая за десять часов. Она посмотрела на Таналасту.

– Ты что-то хочешь сказать?

Женщина лишь беспомощно развела руками.

– Я думала, что она сможет встать.

Алусейр злобно посмотрела на сестру, затем свистнула своим людям и, указав на умершую лошадь, сказала:

– Давайте, снимаем шлемы.

Мужчины застонали. Они потратили много сил, чтобы похоронить первую лошадь, дабы не привлечь стервятников или чего похуже, и им не нравилась перспектива заниматься еще одним погребением на ночь глядя, да и еще с тринадцатью лошадьми, которые могут преставиться в любой момент.

Роуэн встал на колени, решив помочь остальным. Таналаста старалась не смотреть на него, но понимала, что она должна взаимодействовать с ним. Во благо всего отряда.

– Для тебя есть другое задание, – сказала она, схватив мужчину за руку и указав на тёмную полосу, уходящую за горизонт. – Мне кажется, что там может быть расщелина, а значит и вода. Сходи туда и разведуй территорию. Узнай, можем ли мы остановиться на ночь там.

– Подожди минутку, – быстро вставила Алусейр, прежде чем Роуэн успел уйти. – Таналаста, это мой отряд, и тут я командую.

– Но я не могу стоять в стороне, пока ты не справляешься со своими обязанностями, – ответила Таналаста и встретилась с взглядом сестры, которая была, скорее, уставшей, нежели разозленной. – Если мы не передохнём, то к утру нам придётся похоронить всех лошадей, а вслед за ними и твоих людей. – С этими словами женщина взглянула на рыцаря, который до сих пор безуспешно боролся с застёжками шлема.

– Таналаста права, – ответил Роуэн. Стеклянный взгляд Алусейр перенеслись к нему, но мужчина не дрогнул. – Вы должны были отправить меня на поиски воды еще два часа назад. И эта вода нужна не только лошадям.

Алусейр нахмурилась, но все равно не выглядела злой. Скорее, болезненной.

– Может, ты и прав, но я все еще командир.

– Тогда тебе не стоило забывать о своей роли и позволить Сибурту позаботиться о твоей лихорадке.

Поскольку двое священников в отряде Алусейр могли использовать лишь ограниченное число заклинаний для исцеления в день, они могли вылечить лишь треть отряда в сутки, что значит, что каждый мог получить лечение лишь раз в три дня, а гоблинской крепости вся группа подхватила какую-то болезнь, которую лишь ослабляли заклинания священников. Как бы они не старались, симптомы возвращались раз в два дня. И Алусейр стойко держалась и отказывала в лечении вне очереди, дабы не обделить ни одного из своих людей необходимыми заклинаниями.

– Я плохо знаю ратное дело, но понимаю в управлении, – продолжила Таналаста, – и, как говаривал знаменитый тактик Аосинин Трусилвер: «Если кто-то должен вести людей в бой, то он должен быть трезвым».

Алусейр хотела оспорить эти слова, но Роуэн прервал её:

– Принцесса, вы должны позволить Сибурту осмотреть вас. Так у всех нас будет больше шансов выбраться отсюда.

Алусейр посмотрела на рейнджера, затем на остальных рыцарей, которые молча кивнули, и сказала:

– Ладно, отправляйся на разведку. Остальные, почему лошадь еще не похоронена?!

Рыцари склонились к земле и начали шлемами рыть яму, а Алусейр позволила Сибурту осмотреть её и произнести последнее доступное ему заклинание исцеления на сегодня. Роуэн же уже сделал дюжину шагов в направлении, указанном Таналастой, но тут остановился и поднёс руку ко лбу, скрывая глаза от солнца.

– Принцесса Таналаста, я не вижу той расщелины, о которой вы говорили. Не могли бы вы показать мне её?

Женщина хмыкнула и подошла к Роуэну.

– Вон там. Видишь ту тень?

– Да, теперь я вижу. – Ответил мужчина, глядя на принцессу.

Таналаста повернулась к Роуэну и увидела, что он смотрит не туда, куда она указывает, а в её глаза.

– Прости за уловку, – сказал он. – Я хотел извиниться.

– Извиниться? – спросила принцесса фыркнув. – Тебе не за что извиняться.

– Боюсь, я дал тебе повод думать плохо обо мне.

– Ерунда. Король обязательно узнает о твоей доблести, и, возможно ты даже получишь награду в виде земельного надела. – Ответила Таналаста с наигранным великодушием.

– Таналаста. Как думаешь, я здесь ради жалкого куска земли?

Принцесса уловила горечь в его голосе и приспустила царственно задранную голову.

– Я знаю, Роуэн. Просто хочу, чтобы ты знал, что моя глупость тебе не навредит.

– Твоя глупость?

– Да. Я бросилась на тебя, как тролль на золото, а ты был достаточно честен и не воспользовался этим, – Таналаста покосилась на Роуэна. – Хотя честнее было бы сказать мне сразу, что я веду себя как дура.

– Если бы я сказал это, то соврал бы, – ответил Роуэн и схватил Таналасту за руку, а когда она отдёрнула её, то снова взял женщину за руку. – Если мои чувства и отличаются от твоих, то только потому, что они сильнее. Я был восхищён тобой с первого момента встречи.

Женщина была слишком ошеломлена, чтобы вновь отдёрнуть руку. Неужели он опять говорит то, что она хочет услышать? Однако его действие говорят об обратном. Таналаста лишь покачала головой.

– Если бы это было так, то ты бы никогда не оставил меня с Алусейр и Вангердагастом, который использует все свои силы, дабы мы никогда не встретились.

Роуэн посмотрел на заходящее солнце.

– Возможно, оно и к лучшему.

– Что? – воскликнула принцесса и ухватила Роуэна за вторую руку. – Не держи меня за идиотку. Если не хочешь быть со мной, то так и скажи. За всю жизнь я наслушалась речей людей с двойными стандартами, и ты, прямо скажем, не очень хорош в этом.

Глаза мужчины дрогнули.

– Мои слова так же чисты, как и мысли. Но я сын опального дома, и моё сближение с кем-либо из Обарскиров ослабит королевскую власть.

Принцесса замялась. Теперь, когда она поняла ход мыслей мужчина, она чувствовала и ту боль в словах Роуэна. Много мгновений прошло, прежде чем она подняла голову и сказала:

– Роуэн, я понимаю тебя. Прости меня за мои слова, и теперь, когда ты объяснил мне своё поведение, я благодарю тебя за то, что ты честен со мной и жестоко честен с собой.

– Прости, Таналаста. Все, что произошло между нами, не должно было происходить.

– В самом деле? Ты не готов отстаивать свои убеждения о Богине?

– Конечно готов, но ты так и не поняла до конца смысл того видения. Что если я не тот, кто тебе предначертан.

– Ты тот. Я знаю. И ты знаешь.

Роуэн выглядел подавленным и ничего не ответил.

– Это будет мой выбор, – продолжила Таналаста, пытаясь сломить Роуэна. – Если я выберу Силверворда, то Эммараски обидятся, если Эммараска, то не одобрят Трусилверы, если Трусилвера, то Хоклины начнут сплетничать, и кто угодно будет недостоин для Марлииров. Все, что я могу сделать – отстаивать свой выбор, который обязательно падёт на преданного человека, заслуживающего доверия. И этот человек – ты, Роуэн.

– Даже если это будет стоить тебе короны? Или, как минимум, верности дворян?

– Это будет лишь одно из решений, которые я принимаю, и с последствиями которых я рада жить. А если корона окажется на моей голове, то моя сила будет куда сильнее потерь, вызванных потерей лояльности некоторых домов.

Роуэн покачал головой.

– Скольких домов стоит один человек? Нет. Конечно, хорошо принимать какие-то решения по своей воле, но обо мне будут думать так же, как и а Аунадаре Блефе – будто бы я пытаюсь воспользоваться тобой так же, как и он, дабы достичь величия для себя. Это сильно ослабит корону.

– Ты такого плохого мнения обо мне? По-твоему, все думают, что я привлекаю лишь мошенников и подлецов?

Роуэн побледнел.

– Я не это имел в…

– Лучше нам не продолжать этот разговор, – сказала Таналаста и указала в сторону расщелины. – А теперь отправляйся на разведку.

* * * * *

Кобыла чуть не раздавила ногу Вангердагаста, когда недовольно фыркнула и пнула землю, в ответ на его попытки заставить лошадь опустить голову.

Овдин Фоули подошёл к магу и сказал:

– Друг мой, эта лошадь многое пережила. Не стоит вынуждать её.

– Она переживет еще больше, если не подчинится, – прорычал Вангердагаст. – Скажи ей это.

– Я не думаю, что…

– Скажи ей это. Возможно, это прояснит её мысли.

Овдин начал размахивать руками и цокать языком. Лошадь опустила уши и одним глазом посмотрела на мага, а когда тот оскалился, начала фыркать и издавать шлёпающие звуки языком во рту.

Когда она закончила, Вангердагаст нетерпеливо спросил:

– Ну, и что ты узнал?

– У лошадей не такая память, как у нас. В основном, её мысли заняты тем, что хазнеф охотился за ней круглые сутки.

– И все?

– И ещё она сказала мне, что женщина ушла со своим жеребцом.

– Своим жеребцом? – чуть не выкрикнул маг. – Что еще за жеребец?

* * * * *

«Ущелье» оказалось извилистым руслом реки, в котором куда больше было ив, нежели воды. Однако, отряд смог найти тоненький ручеёк, бегущий промеж зарослей. Таналаста отчётливо слышала, как лошади принялись безудержно втягивать живительную влагу. Женщина разгребла кучку гнилых листьев, дабы на земле соорудить небольшое святилище Чонтии. Хоть принцесса и устала за день, но работа руками отвлекла её от мыслей о Роуэне, а значит это того стоило.

Таналаста была, скорее, разочарована, чем зла. Она знала, что дворяне воспримут его как еще одного обманщика, который решил воспользоваться доверчивой женщиной, но после Аунадара, они будут воспринимать так кого угодно? Все что она могла сделать, это лишь быть терпеливой и вместе со своим избранником на деле доказать дворянам, что они ошибались. И в Роуэне она разочаровалась не потому, что он указал на очевидный исход, а потому, что он не верил в то, что он может быть иным. Если он не верил в то, что может быть по-другому, то как может она поверить в это?

Достав из земли камень размером с кулак, она повернулась, чтобы отложить его, но увидела перед собой мокрые ботинки рейнджера. Подавив удивленный крик, женщина отложила камень к остальным, и заговорила с Роуэном, не поднимая глаз.

– Пришёл сказать, чтобы я не думала о тебе плохо? – спросила женщина, растирая гнилые листья и разбрасывая их по расчищенной площадке. – Или решил соответствовать этим мыслям?

– Думаю, что так я себя и вёл, – ответил он и встал на колени, начав растирать листья. – Прости меня. Я вёл себя как узколобый дурак.

– Ты же не ждешь, что я соглашусь с этим?

– Жду. Мои слова обоснованы трусостью и эгоистичными переживаниями за собственную репутацию.

– Напомню, что ты говорил, что заботишься об авторитете короны.

Роуэн пожал плечами.

– Значит, я думал о двух вещах. Или не думал вообще. Во всяком случае, я надеюсь, что ты сможешь простить меня.

Таналаста погрузила пальцы под землю, мешая гумус. Хоть мужчина и извинился, но он ни слова е сказал про то, что верит силы принцессы и то, что она сможет поменять мнение окружающих насчёт себя. Как она могла быть с ним, если он не верит в неё?

– Спасибо за разъяснения, Роуэн. Я боялась, что выставив себя в глупом положении перед аристократами, выставлю так же и тебя.

– Теперь ты искажаешь мои слова, – лицо Роуэна стало резким. – Я пришёл сюда, чтобы сказать, что согласен с тобой. Почему ты не слушаешь меня?

– Я и слушала, – ответила Таналаста. Её не понравилось услышанное, и она лишь покачала головой. – Может, тебе стоит уйти?

Роуэн смотрел на неё пару мгновений, затем выбросил из рук гумус, встал и сказал:

– Как пожелаешь.

– А… – Таналаста хотела было сказать Роуэну пару слов, при мысли о том, что, возможно, завтра утром она в последний раз увидит его, но что это даст? Он все равно не верил в неё. – Да.

Он уже хотел было уйти, но тут остановился и повернулся к ней.

– Нет.

– Нет? – Спросила Таналаста, скорее, растерянно, чем расстроенно.

Он поцеловал её и обнял так сильно, что даже заставил приподняться. Таналаста не была зла, потому что была удивлена. Об этом она мечтала чуть ли не с первого момента встречи, и вот тепер, наконец-то, он выполнил свой мужской долг. Хоть это и было ужасно по-мужски, но её тело отреагировало на это невероятным возбуждением; таким же яростным, как и у гоблинской крепости. Безусловно, это и было божественное провидение. Она водила руками по его телу, желая обнять каждую часть Роуэна, но она не могла позволить себе полностью отдаться страсти, пока ум находился в конфликте с телом.