Текст книги "Вызов (ЛП)"

Автор книги: Трой Деннинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

Группа монахов протянула руки, складывая ладони так, словно желала просить милостыню. Когда они снова двинулись вперед, не отвечая на вопрос эльфа, Галаэрон изобразил чистый свист лугового жаворонка. В ответ раздался гул тетивы, и в грязь перед первым из группы монахов вонзилась предупреждающая стрела.

Монахи остановились. После падения стрелы их взгляды устремились к переплетению лоз, откуда вылетел снаряд. Но Галаэрон и без взгляда знал, что Такари уже исчезла. Он тихо достал из кармана шарик серого воска.

– Представьтесь или уходите.

Первый монах ответил непостижимым стоном. За спиной Галаэрона продолжал свою жуткую работу меч Валы. Теперь эльф услышал удары могучей палицы Ариса и ревущий голос Мелегонта. Малик по своему обыкновению вёл себя тихо, но Галаэрон не сомневался, что в час величайший нужны коротышка не заставит себя долго ждать.

Монах осторожно шагнул вокруг стрелы и продолжил своё движение, все еще вытянув перед собою сложенные руки. Наконец, убедившись, что он смотрит на немёртвых, Нихмеду бросил серный шар в группу и произнес заклинание. На мгновение его заполнил магический холод, а потом переулок озарил чёрный огонь. Галаэрон отступил перед языком пламени, после чего обезглавил пару горящих монахов, бежавших с поля боя.

Плечо Галаэрона сдавила чья-то мощная рука. Удивленный, он согнул локоть и оттолкнул нападающего, а затем развернул оружие. Когда он узнал Мелегонта, край меча оказался в дюйме от головы мага. Нихмеду попытался остановить атаку, но безрезультатно. Лезвие ударило Мелегонта в голову.

Вспыхнула чёрная вспышка, а затем последовала тупая отдача. Меч остановился. Боль разорвала руку Галаэрона, после чего пальцы разжались и меч упал на землю.

Тремя пальцами, Мелегонт коснулся лба, дотрагиваясь до тонкой полоски крови.

– Это так ты платишь мне за мой дар? На каждом шагу бросаешь мне вызовы?

– Едва ли меня следует винить в твоей глупости, – всё ещё дрожа, Галаэрон наклонился, чтобы поднять меч. – Схватить воина в разгар сражения – да что с тобой?

Мелегонт наступил на меч Галаэрона.

– Я не об этом.

– Да, я использовал магию. Но это было необходимо.

За спиной Мелегонта, гуль скользнул мимо Валы. Одна из стрел Такари чиркнула его по лбу и сбила с ног, но существо просто перекатилось на колени, уклоняясь от наконечника.

Галаэрон попытался вырвать меч, но почувствовал, что не в состоянии сдвинуть ноги мага.

– Магия не причинила мне вреда. Я контролирую всё лучше, чем раньше.

– Да, я вижу, как хорошо ты справляешься со своей тенью, – Мелегонт снова коснулся своего лба, а затем махнул рукой в сторону гулей, разрывая того на дюжину кусочков. – Оставь магию мне.

Заклинатель двинулся по улице за Джингелшодом, спокойно направляя Валу и Ариса против отдельных гулей, в то время, как сам он взрывал магией теней крупные группы. Галаэрон подобрал меч и последовал за ним, тихо вымещая гнев на существах, что были достаточно глупы, чтобы попасться ему под руку. Нежить продолжала совершать свои беспорядочные атаки, иногда оставаясь на небольшом расстоянии, чтобы ударить заклинанием, криком или взглядом. Пробираясь по деревьям, Такари предотвращала подобные атаки, обычно отвлекая монстра стрелой, пока Мелегонт готовился взорвать его. Дважды компанию спасал возникавший из неоткуда Малик, отвлекавший мертвяка или гуля, покуда кто-то из отряда не уничтожал существо.

В конце концов, атаки стали более редкими, а затем, когда над верхушками деревьев замаячил огромный холм из красного камня, и вовсе прекратились. Джингелшод повёл их к пустой площади, прямо у подножия странного холма. Вокруг не было ни следа чёрной пирамиды, которую он описывал, как дом Вульгрета.

– Думаю, вы ищете это.

– Это, – подтвердил Мелегонт. – Упавшее тело Карсуса.

Холм действительно походил на тело, только поломанное и искривлённое. Ближайший к ним бугорок напоминал голову, лежащую на боку. Круглый, неправильный лоб, крючковатый нос и тонкие губы над слабым подбородком. Склонённая и вывернутая под неестественным углом рука, впалая грудь и округлая выпуклость живота – всё это возвышалось почти на сто футов над землей. Там, где располагалась грудь, брала начало река Кровоточащего Сердца – красный пенистый поток, который извивался по земле.

– Не удивительно, что беженцы приняли его за мертвого бога, – сказала Вала. – Это похоже на тело божества.

– Это и есть тело божества, хотя он пробыл им всего мгновение, – ответил Мелегонт.

– И этот мёртвый бог спасет Эвереску? – спросил Галаэрон, не видя и следа обещанной магом помощи. – Ты не можешь его воскресить.

– В прямом смысле – нет, – сказал Мелегонт. – Но для начала нам нужно найти чёрную пирамиду.

– Для начала вы должны найти Вульгрета, – сказал рыцарь. – Вы не можете войти в пирамиду, не исполнив клятвы.

– Как хочешь, – несмотря на сказанное, тон Мелегонта выражал нетерпение. – Скажи нам, где искать.

Джингелшод оглядел площадь.

– Он уже должен был обнаружить ваше присутствие.

Мелегонт повернулся к Галаэрону.

– Ты Страж Гробниц. Что замышляет Вульгрет.

– Может быть, ничего, – Нихмеду повернулся к Джингелшоду: – Сколько времени прошло с тех пор, как ты видел его последний раз?

Джингелшод посмотрел на небо.

– Трудно говорить о времени. Несколько зим. Может восемь, может девять, а может и целая дюжина… Трудно сказать.

– Но прошло какое-то время? – спросила Такари.

Джингелшод кивнул.

– С тех пор, как Тианна Небесный Цветок и её родичи стали блуждать по Жуткому Лесу.

– Это почти десять лет, – сказала Такари. Она посмотрела на Галаэрона. – Как думаешь?

Тот пожал плечами, без вопросов понимая мысли эльфийки. Личи частенько превращались в существ из чистого духа, оставляя свои тела, чтобы бродить в мирах за пределами Торила. Когда такое случалось, их трупы распадались, покуда от них не оставались лишь череп да кучка праха, с которыми лич сохранял очень слабую связь. Уничтожить таких существ было зачастую гораздо проще, чем молодых личей, но Галаэрон не думал, что им повезёт – особенно учитывая, что Вульгрета нет всего декаду.

Эльф покачал головой.

– Мы примем это к сведенью, но здесь слишком много какой-то бессмыслицы. Нетерерильский Вульгрет, конечно, достаточно стар, но Джингелшод служил не ему. И есть пробел во времени, который стоит рассмотреть.

– Так что нам делать? – спросил Малик.

– Единственное, что мы можем сделать, – сказал Галаэрон, – это выманить его.

ГЛАВА 19

30 Найтала, год Бесструнной Арфы

С вершины холма Карсуса руины Карса казались одним большим куском цветущей плесени, болезненно-жёлтой и источавшей запах гнили. То тут, то там попадались скрытые в тени коряги. Надо всем этим великолепием туда-сюда носились стрекозы, достигавшие размера орла. Вниз по реке Кровоточащего Сердца малиновый дым закручивался в торнадо, а за руинами стояла дымовая завеса. Однако, Джингелшод заверил Галаэрона, что подобная «магическая погода» не имеет с личом ничего общего. Странные бури властвовали над этим районом задолго до смерти Вульгрета.

Вместе со своими спутниками, Галаэрон стоял на «груди» Карсуса, перед двухэтажной пирамидой из чёрного мрамора. И хотя тёмное блестящее здание резко контрастировало с грубым песчаником холма, пирамида, казалась слитой со скалой, словно была выращена из неё, а не выстроена руками. Арис изучал постройку, в то время как остальные следили за Вульгретом.

– Есть что-нибудь? – спросил Галаэрон.

– Пылающий дождь и зелёная молния, – сообщила Вала.

– Серебристый снег у парящего озера, – добавила Такари. – Всего в паре миль. Может…

– Нет!

Мелегонт и Джингелшод говорили друг о друге. Маг заявил, что у них важное дело, а Джингелшод утверждал, что расстояния в Жутком Лесу обманчивы.

Такари надулась.

– Мы уже час потратили!

– Час, которого у нас нет, – проговорил тонкий голос.

Спутники обернулись на звук, обнаружив себя смотрящими на бледного, дрожащего Малика.

– О, клянусь жизнью, я ничего не сказал!

Галаэрон нахмурился. Со времен затонувшего моста все люди внушали ему подозрения. И лишь теперь он заметил у ног Малика могучий силуэт. Галаэрон жестом указал на него своим мечом.

– Малик, твоя тень вернулась.

Коротышка опустил глаза.

– Как я счастлив-то!

– Ты должен понимать, что я твоего счастья не разделяю, – когда тень говорила, её рога становились тоньше, а мутная дыра в груди начинала закрываться. – Достаточно скверно следовать за человеком, словно раб, но когда твой хозяин – жалкий прислужник…

– Хватит! – прорычал Мелегонт. – Тебе есть что сказать, тень?

– Есть, – рога стали тонкими, словно сучки, а малиновые глаза побледнели. – На болотах была битва, но выжил лишь один.

– Кто?

– Человек, – голос тени стал мягким и тонким, почти неразборчивым. – С трубкой и…

– Эльминстер?

Глаза существа закрылись и оно слилось с грушевидной фигурой Малика, снова становясь его тенью.

– Мы должны войти внутрь, – Мелегонт зашагал вокруг пирамиды.

Джингелшод зазвенел следом.

– Этот Эльминстер меня не беспокоит. В начале вы должны уничтожить Вульгрета.

– И мы это сделаем, – Галаэрон устремился за парой спутников. – Но Мелегонт прав. Пришло время войти внутрь.

Джингелшод уставился на Галаэрона своими немигающими глазами.

– Не врешь? – и хотя это был вопрос, эльф ощутил его, словно приказ. – Вы сдержите слово?

– Если это логово Вульгрета – мы найдём его внутри, – сказал Галаэрон. – А если его здесь нет, он вернётся, как только мы войдём.

Мгновение рыцарь изучал Нихмеду своими пустыми глазами, после чего последовал за Мелегонтом и Валой в кривой коридор. Галаэрон дал Арису призвать своего бога, чтобы благословить всю воду в бурдюках, а затем отправил Такари и Малика следом за остальными. Гигант остался снаружи, так как оказался слишком большим, чтобы пойти со всеми.

Тьма и теснота туннеля напоминали Галаэрону о гробницах Шараэдима, хотя коридор пах скорее кровью, чем пылью, с оттенком серы и пара. Через несколько шагов туннель расширился, превращаясь в прихожую, освещённую серебристым магическим сиянием. Глазам Галаэрона потребовался момент, чтобы привыкнуть к резкому свету. Он услышал голос Мелегонта.

– Джингелшод, вот твой Вульгрет. Только пыль, да кости.

Галаэрон заметил, как силуэт мага наклонился, чтобы что-то поднять с земли, а затем услышал, как Такари прошипела заклинание. Он понял, что они заметили одно и то же.

– Не прикасайтесь…

Заклинание Такари создало ужасный звон, заставляя Мелегонта и Валу закрыть уши, резко оборачиваясь на шум. Проскользнув мимо парочки, Галаэрон обнаружил взметнувшееся в углу облако пыли. Над ним поднимался серый череп. Он отозвал спутников, а затем облегченно вздохнул, когда Такари отменила заклинание.

– Что это было? – спросил он, осторожно глядя на пыльный столб. – Ты мне чуть барабанные перепонки не порвала.

– Предполагалось, что оно создаст тишину, – ответила эльфийка. – Но что-то пошло не так.

– Дикая магия, – объяснил Джингелшод. – Жуткий Лес полон ей, и чем ближе к пирамиде, тем становится хуже.

– Тогда позвольте мне стать первым предположившим, что мы в ужасной беде, – сказал Малик. Повесив через плечо бурдюк с благословлённой водой, он вытащил свой изогнутый кинжал и помахал им в сторону кружащейся пыли, которая теперь принимала очертания человеческой фигуры. – Боюсь, Вульгрета мы нашли.

– Нечего бояться, – Мелегонт достал кусочек обсидиана и положил его между большим и указательным пальцем. – Мои заклинания не подвержены дикой магии.

– Нет! – одновременно воскликнули Такари и Галаэрон, а затем Галаэрон добавил: – Что бы оно не сделало, не делай ничего в ответ.

– Ничего? – выдохнул Малик.

– Это демилич, – объяснил Галаэрон. – Он поглотит атаку и воспользуется энергией, чтобы вернуться в этот мир.

– Демилич? – переспросил Малик. – Тогда как его уничтожить?

– Хитростью, – сказала Такари. – Если ударим слишком рано – вернём его. Если ударим слишком поздно…

– М? – Малик вздернул бровь. – Если мы ударим слишком поздно…?

Ответил Галаэрон.

– У Стражей Гробниц есть записи о демиличах, которые убивали весь отряд одним криком.

– Записи? – спросил Малик. – Мне казалось, ты много сражался с такими штуками!

Галаэрон и Такари переглянулись, а затем эльф ответил:

– Был один лич.

Теперь побледнело не только лицо Малика. Казалось, даже Джингелшод выпучил свои безжизненные глаза. Пыль сложилась в скелетообразную фигуру, одетую в истлевшие шелка.

– Это не Вульгрет, – сказал рыцарь. – Вульгрет не носил таких мантий.

Джингелшод шагнул к Галаэрону, но остановился, когда демилич метнулся ему наперерез. Существо бросилось в костяное лицо рыцаря, заставляя его отступить и поднять топор.

– Не надо! – завопил Галаэрон.

Джингелшод задержал атаку, и когти демилича рассеялись безобидными облачками тумана, стоило существу нанести удар. В пустых глазницах загорелись красные искорки. Существо подержало руки перед лицом, фыркнуло, поднимая облако пыли, а затем повернулось к Галаэрону. Эльф опустил меч, и демилич скользнул к нему, оказываясь едва ли на расстоянии вытянутой руки. На месте некоторых зубов существа тускло поблескивали коричневые камушки. От лича пахло старой грязью и затхлым воздухом, а в дыхании его слышался шёпот чужих ветров. И хотя всё тело Галаэрона стало холодным и липким от пота, он заставил себя без страха встретить горящий взгляд.

Тварь подняла руку  и прижала кончик одного из вновь появившихся пальцев к лицу Галаэрона. Коготь не нанёс урона, но потусторонний холод этого прикосновения оставил на щеке полоску онемевшей кожи. Эльф заставил себя не двигаться, и, даже зная, что вызовет гнев Мелегонта, подготовил необходимое заклинание. Существо открыло рот и выплюнуло ему в лицо облако пыли. Застигнутый врасплох, Галаэрон закашлялся и начал задыхаться. Спотыкаясь, он пытался выплюнуть порошок изо рта.

– Яд! – Малик собрался было рвануть к выходу.

Вала выставила руку, чтобы преградить ему путь.

– Возможно, нам потребуется благословлённая вода, которую ты несёшь.

Вычихав пыль из носа, Галаэрон ощутил, как в горле поднимается ком от заполнившего комнату запаха разложения. Голова лича начала покрываться красными, жёсткими словно солома волосами, а лицо – маской из сморщенной кожи. Раскрытые носовые полости, конечно, не делали вид твари привлекательнее. Но этот округлый лоб, нависающий над бровями, и отвратительно перекошенная челюсть выглядели бы ужасно даже будь у существа нос.

Комнату заполнил жуткий холод, и Галаэрон понял, что дух демилича наконец вернулся в тело. Он шагнул вперед и взмахнул рукой перед лицом монстра.

– Забудь, – эльф говорил на древнем магическом языке, призывая холодное волшебство Мелегонта усилить его заклинание. – Возвращайся к своему отдыху.

Демилич отшатнулся, хватая Галаэрона за кольчугу и вырывая из груди несколько волшебных звеньев. Вала бросилась вперёд, чтобы атаковать, но звенья уже падали сквозь руку существа. Галаэрон поднял руку, чтобы остановить женщину. Он следил, как тело существа обращается в пыль. Когда череп опустился на землю, он жестом указал Вале вперёд.

– Теперь, прежде чем дух сбежит, раскрои его один ударом, Вала.

Её меч опустился, словно чёрная молния, раскалывая череп на две половины, а затем снова разрезая его остатки пополам, покуда они не упали на пол. Малиновый свет взлетел от костей и прошел сквозь тело Валы, а затем закружил по комнате с быстротой, заставляющей холодеть кровь. Рот женщины открылся. Она выглядела так, словно пыталась отойти от шока. Холодный ветер ворвался в комнату, и кружащийся огонь исчез.

Галаэрон огляделся.

– Где Малик?

Маленький человечек выступил из тёмного угла, крутя в дрожащих руках свой кинжал.

– Не бойтесь за меня.

Галаэрон указал на куски черепа.

– Полей-ка их хорошенько, да задержи дыхание.

Малик сделал, как было сказано. Благословлённая вода начала просачиваться сквозь останки черепа, заполняя комнату злой вонью, которая ничуть, впрочем, не беспокоила коротышку. Все остальные отошли в туннель, по очереди вдыхая свежий воздух. Осколки костей растворялись, смешиваясь с пылью. Малик продолжал поливать череп, но сколько бы он ни старался, куча выглядела, словно вязкое тесто для хлеба. Наконец, когда костей больше не было видно, Галаэрон вернулся и приготовил новое заклинание.

Мелегонт схватил его за руку.

– Позволь мне.

– Если ты не слишком устал, старик, – Галаэрон удивился, когда ощутил, как его губы скривились в презрительной усмешке. – Все, что нужно – развеять магию.

Мелегонт сердито посмотрел на эльфа.

– Я смогу разобраться. Как мог справиться и с магией забвения.

Волшебник пробормотал несколько слогов, а затем махнул рукой. Пурпурная тень упала на густую массу, грязь потеряла свою вязкость и рассыпалась по полу. Малик уронил бурдюк с водой и, использовав этот предлог, чтобы наклониться, ловко подцепил шесть коричневых драгоценных камней, некогда бывших зубами демилича. Галаэрон сделал вид, что не заметил этого маневра.

Подойдя к ним, Джингелшод положил топор на пол и посмотрел на свою железную ладонь. Когда перчатка не проявила никаких признаков распада, он повернулся к Галаэрону.

– Что дальше?

– Не знаю, – Галаэрон оглядел комнату, напрасно ища что-то забытое. – Лич мертв.

– А как на счет его филактерии? – Малик спокойно положил камни. – Я слышал, что личи скрывают свои жизненные силы в хранилищах – обычно, каких-то ценных вещах.

– Бывает, – согласился Галаэрон. – Но не с демиличами. Они оставляют свои филактерии за пределами этого мира, оставаясь связанными с Торилом только через свои останки.

– Лжец! Ты думаешь, твои оправдания обманут меня? – в голосе Джингелшода проступало отчаяние. – Если бы вы убили лича – меня бы здесь не было.

– Значит, мы убили не того, – сказал Галаэрон, вспоминая спор о подлинной личности Вульгрета между Мелегонтом и Джингелшодом. – Малик, дай мне те камни, что ты взял.

– Камни? – спросил маленький человек. – Что за камни?

– Эти.

Одной рукой Вала обхватила Малика за горло, а вторую использовала, чтобы достать из его кармана коричневые камушки. Взяв их, Галаэрон осторожно отчистил коричневую корку. Он добрался до шестого самоцвета, глубокого красного оттенка, прежде, чем нашёл тот внутренний свет, что искал. Вернув остальные камни Малику, он показал находку товарищам.

– Хроники говорят, что здесь томится заключённый в тюрьму дух, – сказал он. – Если мы освободим его, он, быть может, сможет нам помочь.

Мелегонт бросил нетерпеливый взгляд на туннель.

– Как долго?

– Не дольше, чем ты будешь бегать от моего топора, – предупредил Джингелшод.

– Ему понадобиться тело, – сказал Галаэрон. – Может быть, один из нежити?

– Я могу создать тело, – ответил Мелегонт. – То, что будет безопаснее для него… и для нас.

Архимаг вытащил из под плаща кусочек теневого шёлка и положил его на плечо Валы. Снова и снова повторяя длинный напев, он начал помешивать вещь пальцами, размазывая тёмную субстанцию по телу женщины, тщательно прикрывая конечности, бока, даже голову и лицо. Когда он закончил, Вала была похожа на живую и дышащую скульптуру из самого чёрного базальта.

Взяв женщину за руку, Мелегонт потянул. Она сделала шаг из тени, словно из тёмного угла, оставляя за собой своё тёмное подобие, которое походило на одну из скульптур Ариса.

– Если дух доставит нам хлопоты, мы сможем отбросить его лёгким светом.

Галаэрон положил драгоценный камень рядом с теневой фигурой, а затем помахал Джингелшоду.

– Разбей его.

– Если это очередной трюк…

– Во имя глубочайшей тени! – вспылил Мелегонт. – У нас нет времени для трюкачества!

Он опустил пятку и растер драгоценный камень в порошок. Из-под ноги мага выплыло багровое сияние, которое принялось скользить по его телу.

– Нет уж, дружок!

Архимаг ткнул ногой в созданное тело, а затем с облегчением вздохнул, когда сияние слилось с тенью. По поверхности чёрной фигуры распространился глянцевый блеск, глаза существа открылись и уставились в потолок. Оно подняло ногу, скрючивая её под невозможным углом, и принялось изучать свою пятку. Затем, казалось, не осознавая рук, бездвижно висящих по бокам, принялось проделывать то же самое со второй ногой. И рухнуло на пол.

Галаэрон подошел к нему сбоку.

– Мы не знали, кем ты был, – он махнул на тело. – Сделали все по своему образу и подобию.

По бокам головы тени появилась пара глаз.

– Вы хорошо поступили. Цвет правильный.

Галаэрон взглянул на Мелегонта и обнаружил, что маг смотрит на тёмную фигуру с открытым ртом. Когда эльф посмотрел на существо, оно обняло себя всеми четырьмя конечностями, которые затем влились в тело.

– Мы думали, ты мог бы рассказать нам… – Галаэрон отвернулся. Он не мог удержаться от вопроса. – Кто ты?

– Шарн, – это сказал Мелегонт. – По крайней мере, я так думаю.

На боку каплевидного тела появился улыбающийся рот.

– Правильно думаешь, маг, – еще один рот появился со стороны Галаэрона. – Что ты хочешь узнать? Очевидно, я у вас в долгу.

Галаэрон был слишком ошеломлен, чтобы говорить, как и все, кроме Джингелшода.

– Мы хотим узнать, кто пленил тебя и уничтожен ли он теперь полностью?

Шарн поднялся с пола и поплыл к двери.

– Лич Вульгрет пленил мою душу, когда я пришёл, чтобы прекратить его набеги на Империю.

– Вульгрет? – повторил Джингелшод. – Какой Вульгрет?

– Единственный Вульгрет. Лич, – ответил шарн. – Как думаешь, сколько их?

Плечи рыцаря опустились, и он развернулся к Галаэрону.

– Вы не полностью уничтожили его.

– Он полностью уничтожен, – сказал шарн, изо всех сил втискиваясь в туннель, ведущий к выходу. – Иначе не быть мне свободным.

Рыцарь бросился на шарна.

– Лжец! Если бы Вульгрет был уничтожен…

– Погоди, Джингелшод, – сказал эльф, предупреждающе шагнув наперерез рыцарю. – Ты задал неправильный вопрос.

– Тогда задай правильный – и быстро, – шарн остановился в зеве туннеля, глядя из похожего на луковицу выроста, который мог быть, а мог и не быть его головой. – Благодарный, я жажду компании повеселее вашей.

– Какую империю ты пытался защитить? – спросил Галаэрон.

– Какую? – шарн полностью скрылся в туннеле. – Разумеется, единственную, если только ты не желаешь включить в это понятие ваши странные эльфийские сообщества.

– Нетерезскую? – надавил Галаэрон.

– Ту самую, – голос шарна стихал по мере того, как он уплывал по проходу. – А теперь, прошу меня извинить. Я вернусь позже и отплачу вам за то, что вы сделали.

– Подожди! – Мелегонт шагнул вперёд, говоря на странном языке. Когда шарн не ответил, он повернулся к остальным и печально покачал головой. – Он не знает. Всё пропало, и он не знает об этом.

– Шарн был нетерезом? – задохнулся Галаэрон.

Вопрос вырвал Мелегонта из глубин отчаяния.

– Не знаю.

Он пожал плечами.

– Полагаю, никто не знает. Есть те, кто утверждает, что они были магами-нетерезами, изменившими свои тела для битв с фаэриммами. Другие говорят, что они явились из иного мира. Ясно одно, они терпеть не могли фаэриммов, иначе не построили бы Завесу Шарнов.

При её упоминании Галаэрон бросил взгляд на туннель, но Мелегонт покачал головой.

– Он ушёл, друг мой. И даже если бы он был тут, сомневаюсь, что он смог бы нам помочь. Прежде, чем мы сможем залатать дыру, нам нужно пробиться сквозь сбежавших фаэриммов.

И хотя Галаэрона злила перспектива признать аргументы, он кивнул и повернулся к задней стене пещеры.

– Тогда давайте найдём помощь, в которой нуждаемся, и примем её.

Кейа Нихмеду стояла на вершине сторожевой башни Ливрейных врат. Она чувствовала себя слегка неуютно в своей кольчуге, болезненно осознавая, что волшебная пика в руке не защитит её от фаэриммов. Глаза эльфийки были так же остры, как и у любого в Эвереске. Она достаточно хорошо разглядела битву в Высокой долине, чтобы понять – пятьдесят лет тренировок с мечом – выстраданные, благодаря настойчивости её отца, благослови его Хенали – сделают её жалким противником для шипастых. Мерзкие монстры уже успели потрудиться на высоких склонах, превращая деревья в пугала с торчащими во все стороны голыми ветвями. Теперь они пробирались по верхним террасам Винной долины, чтобы превратить виноградники в мёртвые клубки спутанных колючих ветвей.

Большая часть Высокой Стражи считала, что их обязанности ничего не значат для войны. Что они стоят здесь лишь для того, чтобы позволить настоящим солдатам сражаться, но Кейа не была так в этом уверена. Она слышала кое-что от Многогнёзда. И если она правильно поняла его взбалмошную болтовню, Облачному Кругу Магов удалось разгадать планы фаэриммов. Они собирались захватить Эвереску так же, как некогда уничтожили Нетерильскую Империю – используя магию, вытягивающую жизнь, дабы выпить жизненные соки из долины Эверески. Без лежащих вокруг земель, чтобы поддерживать магию, мифал города медленно начнёт терять силы, в конце концов становясь слишком слабым, чтобы сдержать шипастых.

Сначала лорд Дуисар не выглядел слишком обеспокоенным. Рощ и земель за мифалом хватило бы, чтобы держать удар год или два. А к тому времени к ним наверняка придёт помощь. После этого высшие маги Колокольного Шпиля напомнили ему, что растениям нужны свет и вода. А Круг Тёмной Луны назвал дюжину заклинаний, блокирующие и то, и другое. Если верить словам Многогнёзда, лорд Дуисар решил незамедлительно создать Высокую Стражу, и Кейа знала, что обязанности её важны не меньше, чем дела Галаэрона и отца, где бы те сейчас не находились.

Кейа выбрала одну из палочек, висящих на поясе и, как и предписывалось, повела ею вокруг, внимательно следя за синим сиянием, чтобы вовремя заметить любое мерцание, обнаруживающее магию невидимости. Палочка была одной из трёх, которыми снабжали каждого участника Высокой Стражи три башни высших магов. Кейа понятия не имела, как много кругов в Эвереске. Но во время одного любопытного визита, Многогнёзд «сболтнул», что лорд Дуисар не получал новостей от её отца и Мечей. Факт, известный всему городу.

Поразмышляв день, Кейа послушно позволила распространиться слухам, будто из надёжного источника она слышала – у Эверески всё ещё три полных башни высших магов. Это помогло значительно успокоить её друзей, которые разболтали секрет так быстро, что девушка успела услышать его пересказанным аж дважды в течение следующих двух дней. Она считала, что лорд Дуисар планировал нечто подобное. Она не стала делиться беспокойством высших магов о мифале, так как чувствовала, что птица не желала делиться плохими новостями.

Не обнаружив невидимых фаэриммов, скрывающихся за мифалом, Кейа вернула палочку на пояс и начала неторопливо разглядывать окружающие город скалы. Она проделала половину работы, когда заметила скального ястреба, кружившего над гнездом. Птица растопырила когти, словно собираясь атаковать, но, по каким-то причинам, не будучи в состоянии этого сделать. Кейа сделала так, как её учили – не стала останавливаться на месте или тянуться к палочке. Отметив место про себя, она продолжила рутинную работу, чтобы обмануть предположительно наблюдавшего за ней фаэримма. Затем, изображая скуку, неотъемлемую часть дотошно отрепетированной рутины Высокой Стражи, девушка зевнула и покачала головой, некоторое время изучая ногти. После этого Кейа снова взглянула на небо.

Птица продолжала описывать круги.

Осторожно отступив вниз по лестнице, девушка нашла окно, из которого могла бы хорошенько разглядеть ястреба. Стоя в тени, она сняла с пояса первую палочку и пронесла её перед собой. В ответ посыпался сноп ярких искр. Сердце Кейи впервые забилось от волнения. Несмотря на то, что во время обходов она дюжину раз спускалась по лестницам, это был первый раз, когда ей удалось обнаружить нечто подозрительное. Вытащив вторую палочку, она помахала ею перед окном, выходящим на улицу.

В проёме появилось изображение прекрасной золотой эльфийки.

– Что случилось, Кейа? Если хочешь пить, могу отправить мальчика с вином.

– Не до вина, Жерили, – Кейа не смогла сдержать волнение. – Мне есть о чём рассказать.

Золотая эльфийка изогнула брови.

– Ты уверена?

– Они спускаются по склону Ломаного Клыка, – заговорила она, пытаясь вспомнить пункты хорошего доклада – что случилось, когда, где, сколько противников. – Группа невидимок. Может быть – дюжина. Движутся бок о бок. Только что миновали гнездо скального ястреба.

– Спускаются, говоришь? Зачем им спускаться?

Кейя оглянулась на гору, где невидимки продолжали ползти вниз по склону.

– Может быть, там линия битвы.

Жерили с сомнением нахмурилась.

– Фаэриммам не нужно ползать по горам. Почему бы им просто не прип… – она прервала себя и стала серьёзнее. – Я передам сообщение на Облачную Вершину.

Изображение исчезло, оставляя Кейю с её невидимками. Они двигались быстро, трое из двенадцати шли рядом. Женщина помахала второй палочкой. Скала приблизилась достаточно, чтобы разглядеть отдельные выступы и расщелины. Но палочки не могли работать вместе, а потому мерцание больше не было видно. Кейа снова достала первую палочку.

Невидимки уже добрались до подножия скалы, спускаясь вниз по мешанине осыпавшихся камней. Вокруг ближайшего трио возникли новые вспышки. Эти помогали им пересечь тяжёлую местность. Троица что-то тащит? Нет, вероятнее всего их двое, и они несут третьего. Пара воинов с раненным товарищем.

Любые сомнения в личности гостей растворились. Даже если бы фаэриммы ползали по скалам, они не стали бы никого нести. Судя по тому, что она видела, шипастые не заботились о своих раненных. Никогда, и в первую очередь – они не таскали их в бой. Невидимки, должно быть, эльфы или друзья эльфов, которые пытались добраться до Эверески.

Сообщив о своих соображениях Жерили, Кейа сменила палочки и осмотрела возвышавшиеся вокруг горы. Как она и опасалась, по оголённому лесу уже мчалось пятеро фаэриммов, дюжина бехолдеров и иллитидов, стремящиеся перехватить группу. Об этом девушка тоже сообщила.

Жерили сказала, что передаст информацию в Облачную Башню, а потому, извините, но Кейа должна следить за чем положено. Кейа ответила, что наблюдение здесь не слишком-то возможно. Увидев, что опасность потерять группу исчезла, эльфийка поднялась на крышу, чтобы лучше разглядеть обстановку. И хотя она казалась невидимкам лишь пятнышком, даже знай они, куда смотреть, девушка все же указала на засаду.

Предупреждение оказалось лишним. Невидимки остановились на краю обвала, после чего один из них обрушил на лес поток серебряного пламени. Огонь сиял так, что Кейа перестал видеть что-либо дальше тысячи шагов. Пятеро фаэриммов отшатнулись, выпуская в воздух столбы дыма и всеми четырьмя лапами хлопая по своим горящим телам. Невидимки добавили к магическому удару залп зачарованных стрел. Каждая стрела нашла свою цель, взрываясь золотыми вспышками магии и наполняя лес красным дымом.