Текст книги "Вызов (ЛП)"

Автор книги: Трой Деннинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

Annotation

Летающий город шейдов пережил крах могучей Нетерезской Империи. Город и правящие им архимаг веками скрывались на Плане Тени. Но они решили вернуться на Фаэрун, начав вторжение, грозящее навсегда изменить Забытые Королевства.

...

ТРОЙ ДЕННИНГ

ГЛАВА 1

ГЛАВА 2

ГЛАВА 3

ГЛАВА 4

ГЛАВА 5

ГЛАВА 6

ГЛАВА 7

ГЛАВА 8

ГЛАВА 9

ГЛАВА 10

ГЛАВА 11

ГЛАВА 12

ГЛАВА 13

ГЛАВА 14

ГЛАВА 15

ГЛАВА 16

ГЛАВА 17

ГЛАВА 18

ГЛАВА 19

ГЛАВА 20

ГЛАВА 21

ГЛАВА 22

ГЛАВА 23

О ПЕРЕВОДЕ

ТРОЙ ДЕННИНГ

«ВЫЗОВ»

ГЛАВА 1

20-е Найтала, год Бесструнной Арфы (1371 ЛД)

Как и любой погребальный склеп, в котором приходилось бывать Галаэрону Нихмеду, этот насквозь провонял запахами тех, кто его вскрыл. Воздух пропитался вонью сёдел и костров, едким запахом пота и кислым человеческим дыханием. А вот крови Галаэрон не учуял, и это характеризовало вскрывших гробницу, как грабителей куда более умелых, чем многие другие. Обычно при раскопках прохода из-за ловушек и охранных чар умирали по меньшей мере трое.

Когда Галаэрон вместе со своим отрядом двинулся вглубь гробницы, его темнозрение раскрасило стены тоннеля холодными оттенками синего. На плоских камнях были вырезаны древнеэльфийские символы, подробно описывающие жизнь и подвиги тех, кто был погребён внутри. Подобно любому другому тоннелю в гробницу, этот был низким и узким – его высоты едва хватало, чтобы стоять в полный рост, а пространство между стенами было тесным даже для узких эльфийских плеч. Галаэрон не мог и представить, как куда более крупные люди в этой тесноте смогли расчистить коридор – и, тем не менее, они ловко накрыли опасные ямы грубыми досками, а смертоносные капканы в потолке подпёрли дубовыми шестами.

Галаэрон прошёл по тоннелю в гробницу. К его удивлению, в помещении оказалось темно и пусто, несмотря на тот факт, что снаружи пара эльфов сторожила двадцать косматых лошадей и троих караульных с красными от выпивки лицами. Но сомнений в том, что люди проникли в склеп, быть не могло. Бронзовый щит, когда-то служивший дверью, был почти полностью расплавлен – грубый, но эффективный способ пройти, указывающий на использование магии.

Он осторожно вошёл в гробницу. Семь покойных эльфов  лежали в своих древних гробах непотревоженные, их плоть и волосы прекрасно сохранились благодаря магическим заговорам гробницы – теперь уничтоженным из-за вторжения. Под толстым слоем пыли нетронутыми лежали их украшенные драгоценностями доспехи и оружие, отделанные золотом. По янтарно-жёлтому оттенку кожи и замысловатым узорам на бронзовых доспехах Галаэрон понял, что покоящиеся здесь принадлежали к аривандаарской аристократии, верховным лордам воинственного клана Вишаан, который начал первую Войну Короны, ввергнув всю расу эльфов в трёх тысячелетнюю кровавую бойню. И хотя Нихмеду не желал им ни капли покоя в их вечном сне, он всё-таки должен был предать суду мародёров, вломившихся в склеп. Будучи хранителем гробниц, он принёс клятву защищать все эльфийские захоронения.

В дальнем углу гробницы Галаэрон обнаружил верёвку, спускавшуюся в недавно проделанную дыру. Шахту вырыли при помощи той же магии, что уничтожила бронзовую дверь – вокруг не осталось ни камней, ни земли. Гадая, что же могло быть для жадных людей дороже, чем бесценные доспехи и зачарованное оружие правителей Вишаана, Нихмеду приказал отряду спускаться по верёвке.

Через тридцать футов шахта вывела в лабиринт широких прямоугольных тоннелей дварфской работы. Судя по виду, эти коридоры были древними ещё тогда, когда Эвереска была молода. Повсюду лежала пыль: на стенах её слой был в два пальца толщиной, а на полу достигал фута. Человеческие следы в пыли, напоминавшие отпечатки на снегу, вели на восток.

Галаэрон послал вперёд двух разведчиков, а затем, когда исчез последний лучик света снаружи, вытащил из кармана щепотку звёздной пыли и бросил её в коридор перед собой. И хотя фосфоресцирующий порошок сиял слишком тускло, чтобы его заметили люди, для чувствительных эльфийских глаз света было вполне достаточно. Вспомнив, как аккуратно преследуемые расправились с ловушками в гробнице, Галаэрон приказал троим эльфам, сторожившим тыл, идти следом. Сгибаясь почти вдвое под низкими сводами дварфских тоннелей, патруль двинулся в темноту. Нихмеду оставил свой меч в ножнах и занял привычное четвёртое место от идущего во главе. Несмотря на то, что все хранители гробниц умели сражаться и мечом, и магией, обычно в отряде главным заклинателем был он. Во многом потому, что чаще всего расхитители гробниц сперва нападали на чародеев, и Галаэрон предпочитал брать такую опасность на себя.

Они прошли около тысячи футов на восток по огибавшему древние провалы следу людей. На сводах стали появляться узкие прослойки песка, подсказывая опытному взору Галаэрона, что они идут под самим Анорохом. Вскоре по тоннелям эхом пронёсся отдалённый грохот падающих камней, и с докладом вернулась лучшая разведчица отряда.

– Стоит остерегаться этих пауков. Похоже, они ядовитые, – доложила на языке жестов Такари Лунноснежная, стройная лесная эльфийка с детской улыбкой и карими глазами, рассекая почти непроглядную тьму своими тонкими руками. – Да и у их зверька есть коготки.

– Зверька? – пальцы Галаэрона сплели перед ней целый узор из взмахов. – Какого зверька?

Такари застенчиво улыбнулась.

– Тебе лучше взглянуть самому.

Она развернулась и двинулась по проходу, оставив Галаэрона почти в том же неведении, что и раньше. Он пошёл следом, лишь покачав головой – если он хочет иметь среди своих разведчиков лесного эльфа, придётся терпеть выходки Такари.

Второй разведчик, лунный эльф Арагат, лежал у внутренней стены плавно изгибающегося коридора. Силуэт его головы выделялся на фоне мерцающего голубого сияния, заполнявшего простирающийся впереди тоннель. Грохот камней стал громче, послышалась ругань людей. Галаэрон опустился на живот и подполз к Арагату. После ходьбы в полусогнутом положении вытянуться на земле было приятно, даже если для этого приходилось дышать сквозь пальцы, чтобы не чихнуть от пыли.

Галаэрон осторожно выглянул за угол и едва сдержал удивлённый возглас. Менее чем в десяти шагах от него парил кожистый шар серо-зелёной плоти диаметром почти три фута, напоминавший голову. Из центра лицевой стороны шара выступал огромный глаз, а под ним зиял большой рот с острыми зубами. Сверху росли десять щупалец, каждое из которых оканчивалось напоминающим луковицу глазом. Девять из них сковывал небольшой кусок дерева так, что глаза могли видеть только макушку устрашающей головы. Десятое щупальце извивалось взад-вперёд, испуская яркий голубой луч на участок стены в четыре фута шириной. Там, куда падал свет, слой камня в шесть дюймов толщиной выгорал, превращаясь в жёлтый дым.

Галаэрон сглотнул, не в силах поверить увиденному. Это был глаз-тиран, одна из самых редких и устрашающих  тварей Подземья. Нихмеду ни разу не сражался с таким чудовищем, но он видел трофейную особь в Академии Магии Эверески. Согласно рассказам, тот монстр захватил склеп короля Сайлерона в холмах Серого Покрова, а потом сожрал два отряда охранников гробницы, пока его, наконец, не убил великий Киньон Колбатин.

 Галаэрон был так поражён, что почти не обращал внимания на спутников монстра – до тех пор, пока участок пещеры не обвалился и несколько человек, согнувшись, не начали разбирать завал. Они все были коренастыми и широкоплечими, их ноги по толщине могли сравниться с талией эльфа, а чёрные космы волос достигали плеч. Высокие ботинки и чешуйчатые доспехи были отделаны чёрным соболиным мехом, а массивные талии людей опоясывали ремни, сработанные из чешуи белого дракона.

Пока мародёры работали, голубой луч глаз-тирана опустился, прорезав полосу дымящейся пустоты всего в нескольких дюймах над ними. Люди бросились наземь,  что-то выкрикнув на грубом и резком языке, затем сбоку от монстра возник чей-то небольшой кулак, сжавший скованный деревом стебельчатый глаз чудовища. И хотя рука была безволосой и гладкой, силы ей, похоже, было не занимать – потянула она так, что Галаэрону показалось, будто щупальце сейчас оторвётся.

– Шатевар! – раздался голос.

В проёме между бехолдером и сводами пещеры показалось женское лицо. Черты лица по эльфийским меркам были грубоваты, и всё же женщина была удивительно красива со своими медовыми волосами и голубыми, как турмалин, глазами.

Появилась и вторая рука, прижавшая кинжал к схваченному глазному щупальцу, а потом женщина произнесла на общем языке:

– Выкинешь подобное ещё раз, и я из тебя циклопа сделаю.

– Пускай твои уроды не мельтешат передо мной, – ответил глаз-тиран низким булькающим голосом. – Я устал их лицезреть.

– Усталость или смерть, выбирай.

Пока они спорили, Галаэрон попытался сосчитать людей. Двое мужчин стояли за глаз-тираном и держали блестящие чёрные мечи. Их оружие казалось сделанным из обсидиана, если не обращать внимания на тот факт, что оно было безупречной формы, с очень гладким тёмным лезвием без ожидаемых зазубрин. Ещё четверо, положив ножны себе на колени, расположились вдоль ближайшей стены. Судя по блестящим рукоятям, эти мечи тоже были из чёрного стекла. Сколько людей находилось перед глаз-тираном, было невозможно оценить из-за свечения его разрушительного луча, ослеплявшего Галаэрона. И всё же эльф решил, что банда мародёров не намного больше его отряда – снаружи они оставили всего двадцать лошадей.

Галаэрон отполз дальше за угол и стал отдавать приказы на языке жестов. Пытаться захватить человека, способного подчинить себе глаз-тиран – то ещё удовольствие, но особого выбора не было. Слухи о столь необычном столкновении наверняка разойдутся по Эвереске, а любая отсрочка, предоставленная людям, плохо отразится на репутации отряда. Лично Галаэрона это не особенно волновало, ведь он и так получил свой пост на границе с Пустыней в первую очередь из-за репутации оппозиционера, но среди его эльфов были и те, кто всё ещё надеялся сделать себе имя в Страже Гробниц.

Когда его воины были готовы, Галаэрон с помощью заклятия сделал себя и четверых товарищей невидимыми. Зная, что остальной отряд следует за ним, Нихмеду шагнул за угол. Зачарованные сапоги гасили все звуки, пока он крался вдоль противоположной от скрючившихся людей стены.

К сожалению, даже магия и эльфийская обувь не могли спасти от вздымавшейся на каждом шагу пыли. Стоявший в двух футах от глаз-тирана человек указал на облако у ног Галаэрона и что-то произнёс на своём грубом языке. Когда воин стал вставать, в тоннеле раздался звук спускаемой тетивы. Из ниоткуда вылетели четыре белых стрелы и вонзились в незащищённые бедра людей, войдя в плоть всего лишь на толщину мизинца. Захваченные врасплох грабители могил вскочили, врезавшись в нависший свод, и в тот же миг их веки сомкнулись, а сами они свалились лицом в пыль.

Такари с тремя эльфами, снова ставшими видимыми из-за своих выстрелов, бросилась вперёд, сменив луки на мечи, задержавшись только чтобы повернуть головы спящим воинам – иначе те могли задохнуться от толстого слоя пыли. За ними в тоннеле появились ещё полдюжины эльфов-лучников, трое из которых опустились на колено, а ещё трое остались стоять, сгорбившись позади товарищей.

– Эльфы! – прошипела женщина, до сих пор единственная представительница женского пола, замеченная Галаэроном в банде.

По обе стороны её широких плеч из темноты возникли три нацеленные стрелы. Женщина бросила взгляд на Такари поверх глаз-тирана.

– Надеюсь, мои люди живы.

– Они всего лишь спят, как и караульные, оставленные вами снаружи, – сказал Галаэрон.

Пытаясь не позволить очевидному спокойствию женщины вызвать у него чувство тревоги, он развеял заклятие невидимости и знаком приказал Такари и трём эльфам возле неё ждать у противоположной стены. Потом Нихмеду указал на спящих людей:

– Теперь они наши пленники, как, впрочем, и вы, так что сложите оружие и соизвольте объяснить…

 – Нет.

То, что она его перебила, удивило Галаэрона.

– Что?

– Я сказала, нет, – женщина развернула к нему глаз-тиран. – Мы не станем сдаваться, и мы не обязаны ничего вам объяснять.

– Вы вломились в гробницу, – сказал эльф. – В этих краях такой поступок обязывает вас объяснять многое. Сдавайтесь, или умрёшь первой.

Женщина просто посмотрела мимо лучников Галаэрона и позвала:

– Стерад?

– Здесь.

В тоннеле позади эльфийского отряда раздались три глухих удара. Галаэрон оглянулся и с облегчением увидел, что его лучники на месте. Несколько противоположные эмоции вызывало то, что за ними стояли два крепких воина, нависающих над бессознательными телами стражников, которым Галаэрон велел прикрывать тыл.

– Ваши из арьергарда проснутся с парой шишек, – сказала женщина. – Но от головной боли они будут страдать не больше, чем мои люди от ран на ногах.

Пока она говорила, передний ряд эльфов-лучников развернулся, целясь в новоприбывших. Эльфы во втором ряду не обращали внимания на угрозу за спиной и продолжали целиться в женщину. Даже если та и обратила внимание, её, похоже, это не взволновало. Женщина сказала что-то на своём языке тем двум, что притащили оглушённых стражей из отряда Галаэрона, и мужчины подняли свои чёрные мечи к груди. И хотя этот жест не выглядел угрожающим, эльф заметил, что из такого положения им будет удобно рубануть его лучникам по шеям.

Женщина снова посмотрела на Галаэрона.

– Эльф, ты даже не представляешь, с чем столкнулся, но знай – я не хочу причинять вреда ни тебе, ни твоим сподвижникам. Поэтому уходите, пока я не передумала.

– Не слушайте её, господин, – сказал Луэнгрис, один из лучников в заднем ряду, единственный в отряде золотой эльф. – Пускай перережут мне глотку, с прицела я всё равно не собьюсь.

– Спасибо, Луэнгрис, но до этого не дойдет, – сказал Галаэрон, скрывая собственное раздражение. Луэнгрису было всего сто десять лет, он был самым молодым эльфом в отряде, и пока он всё ещё был достаточно неразумен, чтобы делать подобные заявления, из-за которых противники всегда оставались начеку. Позволив угольку из рукава скользнуть в ладонь, Нихмеду посмотрел на женщину.

– Возможно, ненамеренно, но вы причинили вред, сломав печать гробницы. А теперь пойдёмте, а не то эрлах анэхвай гтфрумр.

Плавно перейдя к словам заклинания, эльф раздавил уголёк и выставил руку перед собой. Из огромного ока глаз-тирана веером выстрелило розовое сияние, ослепляя Галаэрона бледным светом. Даже сквозь красные пятна, застилающие взор, эльф видел, что в тоннеле было так же светло, как и раньше.

Женщина поднесла кинжал к центральному глазу монстра.

– А с бехолдерами вы, видимо, раньше не встречались, а? Когда Шатевар рядом, магия практически бесполезна.

– Я знаю, какими силами обладает глаз-тиран, – Галаэрон опустил взор, чтобы обратиться к существу напрямую. – Но я никогда не слышал, что они могут быть верными рабами. Тебе, Шатевар, мы не враги.

Зубастая челюсть Шатевара скривилась в намёке на ухмылку.

– К несчастью, чёрные мечи у моей спины сжимают не твои воины. Если это изменится, будь уверен, я стану служить тебе столь же верно, как служу Вале.

– Вале? – повторил Галаэрон, гадая, зачем глаз-тиран произнёс её имя. Приворотные заклятья использовать намного проще, если знаешь имя цели, к тому же для их использования не требовалось применять столь неудобных действий, как бросание в кого-нибудь угольного порошка.

– Что это за имя – «Вала»? Мешим дэри…

– Довольно! – крикнула женщина и уколола глаз-тиран кинжалом, выдавив каплю коричневатой крови.

Центральный глаз Шатевара распахнулся, и розовая вспышка снова осветила коридор, не позволив заклятию Галаэрона слететь с губ.

– Если ты ещё раз выкинешь нечто подобное, эльф, прольётся кровь, – удерживая чудовище так, чтобы его глаз смотрел на Галаэрона, Вала освободила ещё один глазной отросток от оков и направила его в сторону дыры в стене размером с кулак, которую создание прожгло случайно. – У тебя целых одиннадцать глаз, так что принимайся за работу.

– Как прикажешь, госпожа.

И глаз-тиран снова стал водить синим лучом по стене, открывая взору необычную мерцающую завесу в глубине проделанной им дыры. Довольный полученной передышкой, Галаэрон опустил руку и отдал два приказа на языке жестов, главным из которых был приказ ждать. Немного терпения – и, возможно, ему удастся понять, что здесь делают эти люди, и, что важнее, не допустить убийства.

Глаз-тиран продолжал плавить каменную преграду, прожигая нечто, всё больше и больше напоминающее тоннель. Сияющая завеса расширялась вместе с этим тоннелем, и хотя казалось, что она представляет собой нечто большее, чем просто пелену серебристого света, луч Шатевара прошёл сквозь неё без всякого сопротивления, продолжая прожигать тоннель по другую сторону. Несмотря на это, периодически сыпавшиеся со свода камешки от мерцающей преграды отскакивали, попадая к ним в пещеру. Учитывая их местоположение, Галаэрон задумался, уж не легендарная ли это Стена Шарнов, древний магический барьер, который, по слухам, был погребён где-то под Анорохом. И если это в самом деле было так, то Нихмеду и представить себе не мог, что  именно нужно было людям по ту сторону барьера. Несколько бывалых стражей гробниц, которые рассказывали о Стене, утверждали, что за ней – настоящий ад, сравниться с которым могут разве что рабские ямы Карцери.

Вала настороженно посматривала на Галаэрона, пока Шатевар работал, а отряд стражей гробниц всё ещё ждал сигнала, когда в месте попадания луча осталась лишь чёрная пустота.

– Мы пробились, – доложил человек.

Вала отвела взгляд, и Галаэрон понял, что лучшей возможности у него не будет. Он согнул указательный палец, давая сигнал к атаке, и в тот же миг три белых стрелы пронзили воздух. Эльф уже прыгнул, когда они достигли цели: две попали в Шатевара, чуть выше его центрального глаза, а одна – Вале в щёку. И хотя стрелы вонзились всего на сустав пальца, жертвы всё равно закричали.

Галаэрон, к своему удивлению, не услышал, как стрелы ударяются о стену позади него, и ни один эльф не закричал от боли. Перекатившись, он увидел, как Луэнгрис упал от удара блестящей рукояти человеческого меча, и заметил ещё двоих лучников, лежавших в пыли без сознания, но и без кровоточащих ран. Затем Такари с товарищами пробежала мимо Нихмеду, вздымая клубы пыли и читая заклятие сна.

Вскочив на ноги, Галаэрон оказался лицом к лицу с Шатеваром. Хотя веко его центрального глаза смыкалось, глаз-тиран ещё не окончательно поддался действию усыпляющих стрел и размахивал двумя свободными глазными отростками, готовый атаковать. Мимо Галаэрона сверкнул синий луч и проделал в груди Арагата шестидюймовое отверстие. Разведчик не закричал, он просто раскрыл рот и уставился на кровавое месиво, струившееся по его животу, а потом свалился в пыль.

Галаэрон уже поднимал руку, чтобы бросить в Шатевара заклятие, когда на чудовище сзади обрушился чёрный меч. Тёмное лезвие прошло сквозь кожистую голову, как нож сквозь масло, разрубая напополам череп, жуткое содержимое которого выплеснулось на пол. Глаза Шатевара остекленели, затуманились, а потом разрушительный синий луч исчез, и тоннель погрузился во тьму.

– Ты глупец, – зарычал низкий голос.

Галаэрон поднял взгляд, пытаясь что-нибудь разглядеть. Серебристое свечение всё ещё сияло в проделанном Шатеваром проходе, но оно скорее было светом, чем светило. Когда вернулось его темнозрение, эльф увидел, что на него смотрит усатый человек, стоящий над сдувшимся телом глаз-тирана. Лицо человека выражало презрение, и было ясно, что в темноте он видит не хуже любого эльфа.

– Вы не…

Такари прервала мужчину, ударив его обухом клинка в челюсть. Тот отступил на несколько шагов, споткнулся о торчавшие из-под разрубленного черепа Шатевара ноги Валы и упал на спину. Такари поставила сапог ему на шею и оттолкнула меч второй ногой. Предосторожность была излишней, человек спал так же крепко, как и его командир.

– Не сломай ему шею, – Галаэрон поднялся. – Они не убивают, и мы не должны.

Такари бросила взгляд на тело Арагата, а потом сказала:

– Бехолдер принадлежал им.

Несмотря на горечь в голосе, она поспешила присоединиться к кипевшей в начале тоннеля схватке. Это был странный бой – сгорбившиеся силуэты с обеих сторон наносили удары рукоятями и обухами, от стен эхом отражались яростные крики сражавшихся, но никто не вопил от страха или горя. Галаэрону было не слишком приятно видеть, что его воины побеждают лишь благодаря магии и превосходству в численности, и, пожелай люди их убить, даже с таким преимуществом эльфы не смогли бы достичь победы. Полный решимости прекратить сражение прежде, чем кто-нибудь совершит ошибку и превратит бой в схватку на смерть, Нихмеду вызвал в памяти сонное заклинание.

– Эй, вы там, снаружи! Нельзя ли потише, болваны? – раздался неуловимый, зловещий и глубокий, как сам тоннель, голос. Галаэрон замер и посмотрел в проделанную Шатеваром дыру, но голос, казалось, раздавался со всех сторон.

– Вы привели дьяволов прямо ко мне!

Оставшиеся люди затихли и опустили мечи. Такари отправила одного в нокаут, а двое лунных эльфов скользнули вперёд, чтобы взять под контроль пленников и не позволить им возобновить драку. Галаэрон с помощью языка жестов разделил свой отряд на тех, кто будет помогать лежавшим без сознания товарищам, и тех, кто будет связывать людей, но Такари он оставил при себе. Он не хотел, чтобы непредсказуемая лесная эльфийка вымещала скорбь об Арагате на пленниках.

Повернувшись к ближайшему из троих оставшихся на ногах людей, эльф спросил:

– Чей это был голос?

Пленники слепо переглядывались, не зная, кого из них спросил Галаэрон, и эльф понял, что в темноте они видят только когда держат в руках свои чёрные мечи. Он дотронулся до груди одного из них.

– Кому принадлежал этот голос? Что вы здесь делаете?

– Ничего, что могло бы навредить Эвереске, это…

Последние слова заглушил грохот магического взрыва, и пещера погрузилась во мрак. По тоннелю пронёсся рокот падающих камней; оглушённый Галаэрон едва расслышал его, и к эльфу медленно стало возвращаться зрение, наполненное паутиной тьмы и пятнами света. Он знаком велел стражам продолжать следить за пленными и повернулся к источнику взрыва.

В дыре размером с седло в дальней части проделанного Шатеваром прохода показались голова и плечи крепкого человека. За ширмой серебристого свечения он выглядел бледным и призрачным, несмотря на то, что, как догадывался Галаэрон, обладал смуглым лицом и чёрными как смоль волосами.

– Мелегонт? – позвал один из пленников. – Мелегонт Тантул?

Мужчина кивнул, просунул в проём мускулистую руку и приказал:

– Помогите мне!

Люди тут же шагнули вперёд, невзирая на связанные руки. Большая ошибка. Такари уложила одного ударом локтя в нос, а других рукоятями мечей вырубили охранники. К счастью для Мелегонта Тантула, вместо людей вперёд устремилось полдюжины эльфов. Они помедлили, проходя через серебристый барьер, затем схватили человека за руки и потянули. Тот подался вперёд ненамного, потом внезапно застрял и крикнул, чтобы они остановились.

Ошарашенные эльфы подчинились, и человек снова исчез в проёме. Раздался глухой удар, но крика не было.

Такари оглянулась на Галаэрона, ожидая приказа, как и эльфы за серебристым барьером.

Галаэрон нерешительно покачал головой и направился к проходу.

– Думаю, следует взглянуть, что…

Из дыры выскочило нечто искажённое, похожее на окружённую четырьмя руками пасть, и бешено закрутилось. Эльфы оказались пойманы между чешуйчатой головой и каменными стенами тоннеля. Один из них хотел закричать, но вместо крика у него изо рта вырвался поток пенящейся крови. Другая упала с раздавленным прямо на голове шлемом. Выжившие попытались выхватить оружие и отступить. Существо хлестнуло своими конечностями, схватив двоих за руки и горло, и выскользнуло из отверстия целиком.

Это было самое странное создание, которое когда-либо видел Галаэрон. Тело, формой напоминающее слизняка и сужавшееся от огромного рта к тонкому хвосту, покрывали шипы. Глаз и ушей не было, но о действиях своих противников существо знало достаточно, чтобы оттащить пойманных эльфов от тех, кто избежал его хватки. Когда же они бросились на помощь товарищам, в воздухе материализовался чёрный снаряд и ударил в одного из них. Вторая воительница упала, когда тварь швырнула в неё одного из пленных. Оба эльфа рухнули с переломанными шеями.

– Что за ад открыли эти человеческие ублюдки? – закричала Такари, потянувшись за вторым мечом. Когда её ладонь сомкнулась на обмотанной кожей рукояти обсидианового оружия, эльфийка зашипела и уронила чёрный клинок, а затем показала рубец от обморожения.

– Во имя Ночного Охотника, у них даже оружие нечестивое!

С другой стороны стены раздался приглушённый голос Мелегонта, неровный и полный боли, читающий последовательность магических формул. Вдоль отверстия пронеслось что-то длинное и покрытое шипами, а затем бородатый волшебник закончил своё заклинание. Единственным результатом, который заметил Галаэрон, стало появление нескольких мерцающих теней.

– Луки – сменить стрелы!

– А как же Эамонд? – спросила Такари, имея в виду эльфа, всё ещё бившегося в лапах чудовища.

Галаэрон шагнул вперёд, не удосужившись ответить. Такари была в его отряде дольше всех, и они понимали друг друга с полуслова. Галаэрон подтолкнул её к Эамонду, показывая, что сам нападёт, а она займётся спасением.

– Как волки на дикобраза! – проворчала эльфийка.

Отстранив Галаэрона, Такари подхватила человеческий меч и швырнула его в странного монстра, а затем прыгнула за летящим клинком. Нихмеду не отставал, и его заклятие готовилось слететь с языка.

Меч пролетел через серебристый барьер и по рукоятку погрузился в извивающееся тело существа, а следом и Такари, проскочив через завесу, бросилась на него, нанося рубящие и режущие удары. Галаэрон проскользнул следом – барьер окутал его, как покрывало из холодного паучьего шёлка, – и пробрался к Эамонду. Эльф был весь в крови, кричал и бешено рвался из пасти существа.

– Спокойно, хранитель! – крикнул Галаэрон, увернувшись от лапы, и схватил эльфа за свободную лодыжку. – Так делу не поможешь.

Такари отбила удар когтей, увернулась от клацающей пасти чудовища, а затем обрушила свой клинок на руку, сжимавшую Эамонда. Острый эльфийский меч вошёл глубоко, едва не отрубив руку по локоть, и Галаэрону удалось частично освободить подчинённого. Вскрикнув от радости, тот выхватил собственный клинок и рубанул по лапе, всё ещё державшей его. Галаэрон отшатнулся, отступая через серебристый барьер, потащив за собой Эамонда, и увидел, как колючий хвост монстра метнулся к Такари.

– Сза…

Шип ударил эльфийку прямо между лопаток, разрывая кожаную броню, как лист бумаги. Руки Такари упали, тело наклонилось вперёд. Хвост начал пульсировать, впрыскивая своё содержимое в тело эльфийки. Галаэрон отпустил ногу Эамонда, указал руками на хвост и выкрикнул заклинание. Четыре золотистые магические стрелы слетели с его пальцев и ударили в чудовище, оторвав шип с хвоста, освобождая Такари, которая тут же упала через серебристый барьер.

 Она ещё не успела коснуться земли, когда мимо Галаэрона пронеслись чёрные стрелы и попали в чудовище. Первые три отскочили от шипастой шкуры, но последняя вонзилась глубоко в туловище. Лучник, выпустивший её, произнёс волшебный приказ, активируя смертельную магию, которой была заряжена стрела.

Вокруг раны появился морщинистый белый нарыв, но странное существо не упало. Даже не пошатнулось.

Оставив Эамонда выкарабкиваться самостоятельно, Галаэрон схватил Такари и потащил прочь. Её глаза были открыты, но взгляд остекленел – скорее от потрясения, чем от страха. Мимо свистнули ещё четыре стрелы, но шкура существа стала серой и каменистой, и все четыре отскочили, не причинив вреда. Галаэрон впал в отчаяние; стрел было слишком мало, Эамонд и Такари ранены, ещё трое эльфов лежат без сознания после стычки с людьми. У него оставалось только четыре воина.

К его большому облегчению, тварь осталась в тесном пространстве между серебристым барьером и дырой в конце прохода. Существо вырвало единственную ранившую его стрелу и швырнуло обломки обратно в стрелка.

Галаэрон перевернул Такари на бок и выдернул шип из её спины. Повреждённое место распухло, рана гноилась. Глубоко в ране виднелось что-то маленькое и круглое, казавшееся ярко-красным в ночном зрении Галаэрона. Зная, что от попытки извлечь это сейчас будет больше вреда, чем пользы, он подозвал Эамонда и отдал Такари в руки потрёпанного эльфа.

– Возьми её и уходи. Если мы не вернёмся, доложишь, кому следует.

– Вам лучше выбираться следом, – ответил Эамонд, бросив взгляд на странное существо. – Иначе – кто мне поверит?

С этими словами он взвалил Такари на плечи и исчез в тоннеле. Галаэрон хотел отбросить шип в сторону, но вдруг подумал о том, как поступила бы Такари на его месте, и с презрением швырнул его через серебристый барьер. Существо схватило шип, поднялось в воздух на несколько дюймов и направилось в его сторону. И хотя отсутствие лица не позволяло различать эмоции чудовища, эльф понял, что если бы оно могло преодолеть завесу, он был бы уже мёртв.

Существо всё ещё парило перед Галаэроном, когда из проёма сзади сверкнул фиолетовый луч, ударив тварь в спину, и отбросил её на барьер. Чудовище скорчилось от боли, испустив душераздирающий вопль, который, казалось, мог обрушить своды пещеры.

– Сейчас! – Это был голос, прозвучавший в тоннеле ранее. – Хватайте мои мечи и прикончите его!

Оставшиеся эльфы потянулись за оружием и двинулись вперёд, но Галаэрон не хотел, чтобы они приближались к твари.

– Не мечами! Магические стрелы, –  Нихмеду  поднял руку. – По моей команде… давай!

Снаряды золотистой магии устремились к монстру. Одни исчезли в его каменистой шкуре без видимого эффекта, но другие с силой ударили в чудовище, отбросив его обратно на фиолетовый луч, вырывая шипы и клочья шкуры. С ладони Галаэрона едва слетело первое заклятие, а он уже повторял его, испуская ещё один шквал обжигающей магии в пошатнувшегося под ударом первого заклинания противника. Его разряды пронеслись сквозь серебряный занавес и встретились с фиолетовым магическим лучом, исходившим с другой стороны.

То, что произошло в результате этого столкновения, нельзя было назвать взрывом. Вспышка тысячи цветов и оглушающая тишина пустоты, потом противный зуд и ошеломляющее осознание того, что сейчас эльф лежит, припечатавшись к стене. В воздухе стоял резкий запах обожжённого железа, а всё тело ныло от боли. На поверхности серебристой завесы появилось расширяющееся мерцающее малиновое кольцо, тускневшее по мере увеличения. С другой стороны завесы лежала тварь, чью тушу усеяли оставшиеся от взрыва отметины, а под клочьями оторванной шкуры виднелась зелёная плоть. Пока Галаэрон пытался осознать увиденное, тварь поднялась с земли и пролевитировала к барьеру, а потом просунула голову в мерцающее отверстие.