Текст книги "Прислушайся к сердцу"

Автор книги: Триша Дэвид

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Глава одиннадцатая

К Мадди ее не пустили.

Брайони рвалась в отделение скорой помощи, словно маленький бульдозер. Но на медсестру маленький бульдозер не произвел никакого впечатления. Она остановила Брайони в приемном покое. Через эту линию фронта не пробилась бы даже танковая армия.

– Простите, – вежливо, но строго объясняла сестра. – В данный момент Мадди делают процедуры. – Она кивнула головой на бежевые двери за спиной. – Поэтому, боюсь, вы не сможете ее увидеть.

– Но что случилось?

– Я не знаю. Пока еще не готовы анализы. Милостивый Боже!

– Вы можете мне сказать, что произошло? – прошептала Брайони. – Пожалуйста…

– Нет, – покачала головой сестра. – Послушайте, если хотите, вы можете посидеть в комнате ожидания. А я спрошу мистера Моргана, выйдет ли он к вам.

– Да, пожалуйста, – оцепенело, произнесла Брайони и села.

И сидела. Несколько часов. Сегодня, в субботнюю ночь, в отделении скорой помощи царила тишина. Леди Дракон писала за столом и уголком глаза наблюдала за Брайони.

Зазвонил телефон. Леди Дракон ответила.

– Дайана… Привет, как вы?.. Нет, пока ничего нового. Позвонить, когда что-нибудь узнаю?.. Нет? О, понимаю… Да, надеюсь, вы будете более полезны, если выспитесь. Тогда до утра? Хорошего сна.

Очень ты беспокоишься, Дайана Коллинз, с горечью подумала Брайони. Тебе надо бы быть здесь! Если ты собираешься стать Мадди матерью… – Эта мысль словно ножом резанула по сердцу.

Что происходит за бежевыми дверями? Это совсем не похоже на обычное расстройство желудка. С каждой минутой страх все более и более овладевал Брайони. Она положила голову на руки и закрыла глаза. Когда же открыла их, над ней стояла сестра с чашкой.

– Выпейте чаю.

В сестре произошли какие-то перемены. Она явно смягчилась.

– Спасибо, – пробормотала Брайони и ухитрилась улыбнуться.

– Я слышала о вас, – продолжала леди Дракон. – Брайони Лестер. Дизайнер по интерьеру. Правильно?

– П-правильно.

– Дайана говорит, что вы охотитесь за Джеком Морганом… Правда?

Прямой вопрос, не в бровь, а в глаз. Брайони поморгала, прогоняя слезы, взяла предложенный чай. Надо отвечать.

– Я люблю их обоих, – прошептала она. – Там действительно что-то серьезное?

– Может быть. Я знаю, что доктор Хилл позвонил консультанту-педиатру, так он встревожен. – Потом сестра долго-долго смотрела на Брайони. – Дайане следовало бы быть здесь, – некстати произнесла она.

Брайони промолчала.

– Я не имею права оставлять свое место, – наконец, сказала сестра. – Но, черт возьми!.. Это так же касается меня, как и вас. Отвечайте на телефонные звонки, приводите в сознание тех, кто появится, не позволяйте пьяным топать по чистому полу, а я пойду, посмотрю, что можно узнать…

Она ушла. Три минуты спустя из бежевых дверей вышел Джек Морган, за ним следовала леди Дракон. У Брайони упало сердце.

Лицо Джека без слов говорило, что дело серьезно. Он выглядел усталым, даже измученным. Словно слепой, он шагнул к Брайони и остановился. Леди Дракон шла за ним, будто боясь, что он упадет.

Брайони вскочила. Пустая чашка, не разбившись, со звоном стукнулась об пол. Брайони пробежала три шага, чтобы взять его за руки. Поддержать. Посмотреть в глаза…

– Джек… – В голосе сплошной ужас. – Ох, Джек, что с ней?

– Брайони… Вы давно здесь?

– Три часа, – вместо Брайони ответила леди Дракон. – Она здесь уже три часа. И выглядит так же плохо, как и вы.

Джек закрыл глаза и ссутулился. Брайони обняла его и крепко прижала к себе. Не как любовница. Как человек, отчаянно, желающий помочь другому человеку.

– Джек, это случилось… в туннеле, на выставке? Она что-то повредила?..

Джек отрицательно покачал головой. Он прижимался лицом к ее волосам, словно черпал силу в этом прикосновении.

– Нет. Это не ваша вина. Врачи говорят… Они сделали анализы. У нее инфекционный менингит.

– Менингит!

Брайони откачнулась назад, конвульсивно ухватившись за Джека. Менингит! Она знала, что это такое. Болезнь-призрак, которая бьет без предупреждения. Ребенок весело играет, а через несколько часов уже может быть мертв.

– Ох, Джек… Как… это узнали? – наконец, выговорила Брайони.

– Ей сделали спинномозговую пункцию. Теперь врачи уверены.

– Что они могут сделать?

– Врачи напичкали ее антибиотиками. Аппарат помогает ей дышать… Они начали лечить даже раньше, чем получили результаты анализов. Ей так быстро стало плохо, что они заподозрили менингит. Сейчас… она впала в кому. – Голос Джека дрогнул. – Не уходите, – попросил он.

Брайони кивнула.

– Я буду здесь, если нужна вам. Я никуда не уйду.

– Да. – Наконец-то он избавился от сомнений. И знал теперь только одно, она нужна ему. Нужна здесь, рядом.

– Оставайся с нами, – проговорил он и потянул ее к бежевым дверям раньше, чем она успела возразить. – Останься с Мадди. Останься со мной.

Наступила самая долгая ночь в жизни Брайони. Она сидела в углу реанимационной палаты, а Джек – на краю кровати Мадди. Брайони произносила про себя все молитвы, которые когда-то учила, и сотни других, которые придумывала сама. Она давала обещания и посылала угрозы. Просила прощения за угрозы и снова давала обещания. Она умоляла. Плакала. Но вслух не произносила ни звука.

Врачи и сестры входили и выходили. Серьезные мужчины и женщины в белых халатах со стетоскопами, висевшими на шеях, и лицами, мрачными, как сама смерть. Среди них – молодой человек, вроде бы дежурный врач. Но были и другие, специалисты, сестры…

Брайони видела, что все они боролись за жизнь Мадди. Шли настойчивые разговоры о самолете, чтобы доставить больную в Мельбурн. Потом из их тихих переговоров Брайони поняла, что риск слишком велик.

На постели хватало места только для Джека. Он сидел с каменным лицом и держал безжизненную руку дочери. Но время от времени, его взгляд в отчаянии скользил по комнате, и он убеждался, что Брайони по-прежнему здесь.

Теперь он не один на один со своим ужасом.

Мадди лежала без сознания так неподвижно, будто уже ушла от них. На подушке белое пятно лица. А рядом – еще одно пятно, но яркое – на подушке лежал старый плюшевый лев, подарок Брайони.

Вскоре после рассвета, а может быть, была уже середина утра – кто знает и кого это заботит? – пришел ответ на молитвы Брайони.

Сначала все сомневались. Сестра в сотый раз померила Мадди температуру. Нахмурилась и показала термометр доктору. Он тоже нахмурился и проверил температурный лист. Сестра снова померила температуру. Потом робко улыбнулась, точно боялась надеяться.

Пятнадцать минут спустя, она снова померила температуру. Брайони насторожилась. Появилась надежда? Но медики еще не хотели пробуждать ее в Джеке. Слишком жестоко, если появившаяся надежда снова умрет.

Затем на бледном лице девочки вдруг дрогнули веки. Чуть-чуть. Но это могла быть всего лишь игра воображения.

Доктор поднял веки Мадди, посветил своим фонариком. Потом взял ее руку из руки Джека. Теперь надежда была не только в его глазах, но и в голосе.

– Давай, Мадди, возвращайся! Ничего…

– Уверен, что она не в глубокой коме, – объяснил доктор. – Температура падает, а это значит, начали действовать антибиотики.

Он посмотрел на часы.

– Но может быть поврежден…

Джек не закончил фразу, но Брайони поняла, что он имеет в виду. Менингит наносит вред мозгу. Глубокий сон опасен. Если Мадди не сможет вернуться к ним…

Брайони смотрела на неподвижное хрупкое тельце, лежавшее на постели, веки девочки снова дрогнули.

Джек сидел, не шевелясь. Но Брайони уже не сомневалась. Она не могла больше оставаться в своем углу. Сделав три неуверенных шага к постели, Брайони схватила обе руки девочки.

– Давай, солнышко! – Голос твердый, сильный, требовательный. – Давай, Мадди, любовь моя! Открой глаза. Я здесь. И твой папа здесь. Открой глаза, и ты увидишь нас.

И Мадди открыла глаза.

Потом все происходило словно в тумане. Брайони рыдала, Джек обнимал ее и, в то же время, обнимал Мадди. Брайони казалось, что он тоже рыдает. Конечно! Не могла же она одна так намочить слезами его рубашку!

Мадди слабо улыбалась. Бесспорно, это была улыбка! И потом снова уплыла от них. Но теперь доктор сказал, что это нормальный сон.

– Мы вовремя взялись за дело, – произнес он. За усталостью в его голосе слышалось торжество победителя. – Если бы мы ждали результатов анализов… – Врач покачал головой. – Болезнь так быстро развивалась. Иногда единственный способ остановить ее – сразу же дать антибиотики.

– Спасибо, доктор.

Джек сжал руку врача и закрыл глаза. Потом опустился в кресло, освобожденное Брайони. Она посмотрела на доктора, проведшего их через эту страшную ночь, и в его глазах тоже заметила слезы.

Это уже слишком! Ей надо где-то запереться одной и вволю поплакать.

– Тогда я пойду…

– Нет!

Джек резко поднял голову.

Мадди спала. А леди Дракон заглянула в дверь, и в глазах стоял вопрос.

– Ей лучше? Сестра Родни говорит, что она вышла из комы и уже поправляется. Это правда? Я не уйду с дежурства, пока не узнаю.

Глаза доктора дали полный ответ. И леди Дракон исполнила воинственный танец индейцев с такой точностью, на какую способна медицинская сестра средних лет, в накрахмаленном халате. Она улыбалась. Она сияла. Она вздыхала. И, наконец, перешла к вестям, которые принесла.

– Там Дайана Коллинз, она хочет войти. – И сестра с сомнением посмотрела на Брайони. – А в комнате ожидания Мирна Макферсон спрашивает о вас, мисс Лестер. Она здесь уже час.

Мирна здесь? Да, конечно. Среди маленького сообщества фермеров вести разносятся со скоростью молнии. Сейчас все в ужасе, и ждут новостей.

– Джек, они хотят знать. Мирна напугана. И Гарри дома, – неуверенно начала Брайони. – Я должна рассказать ему.

Она наклонилась и нежно поцеловала спящую девочку в лоб. Потом, раньше, чем Джек успел остановить ее, вышла. Пусть он остается со своей Дайаной.

Когда Брайони появилась в комнате ожидания, ее встретили не две женщины, а маленькая толпа. Друзья Джека со всей округи примчались помочь ему.

Но первой ее «поприветствовала» Дайана.

– Что вы здесь делаете? – гаркнула она.

Даже Дайана не могла испортить этого утра…

– Мадди идет на поправку, – тихо проговорила Брайони и обернулась. Возле нее стояла Мирна. – Ох, Мирна…

Дайана не успела открыть рта, как Мирна отодвинула ее в сторону и вывела Брайони из комнаты.

Пока они ехали домой, Мирна не сказала ни слова. Только увидев свой коттедж, Брайони сообразила, что ее машина осталась возле больницы.

– Позже Йэн пригонит ее, – командным тоном сообщила Мирна. – Не хочешь же ты сказать, что способна вести машину?

– Нет, но…

– Не говори мне «но». – Мирна обошла автомобиль и открыла для подруги дверцу. – Выходи! Программа: душ, завтрак, постель. В таком порядке.

– У меня на утро назначены встречи, – пробормотала Брайони.

– Неужели? Полагаю, ты собираешься выехать прямо сейчас? – вкрадчиво спросила Мирна. – Красные пушистые шлепанцы и глаза в тон им. Это не на пользу репутации нашей фирмы.

Брайони уставилась на свои ноги. Шлепанцы, прощальный подарок подруги в Нью-Йорке, напоминали боа из перьев.

Она примчалась в больницу в домашних тапочках!

– Ох, Мирна…

Лицо ее исказилось от гримасы боли.

– Все в порядке. – Мирна крепко обняла подругу. – Все в порядке, Брайони. Мадди поправится.

– Да, она поправится, – всхлипнула Брайони. – Но я люблю их обоих так сильно, что не могу вынести своей любви. Что я должна делать?..

– Я скажу, что тебе делать, – решительно прервала ее Мирна. – Ты будешь спать остаток дня и всю ночь. Потом позвонишь в больницу и, если узнаешь, что Мадди проснулась, поедешь и навестишь ее. А потом заберешь ее оттуда. Каждый раз будешь делать по одному шагу.

– Дайана не хочет, чтобы я ходила туда…

– Брось! – Мирна держала подругу за руку. – Я что-то пропустила? Мы влюблены в Дайану?

– Нет. Но…

– Тогда выбрось мисс Коллинз из уравнения, – приказала Мирна. – Прямо сейчас.

Но, естественно, она не могла выбросить Дайану, ни из уравнения, ни из жизни Мадди и Джека.

В тот же вечер Брайони поехала в больницу и нашла там Дайану, принимавшую посетителей Мадди. Джек крепко спал в соседней палате. И Дайана заявила, что Брайони здесь не нужна.

– Не сомневаюсь, вы успокоили свою совесть, оставшись на ночь, – ехидно заметила Дайана. – Но ваша помощь больше не требуется. Маделин спит. Я сказала Джеку, что посижу с ней. Но даже если она проснется…

Брайони догадалась. Даже если бы Мадди не спала, Дайана и так третий угол в их прочном треугольнике. А Брайони посторонняя. И она поехала домой.

На следующее утро она позвонила в больницу раньше, чем начинали пускать посетителей. И, слава Богу, ее соединили прямо с Мадди. Телефон стоял у ее постели.

– Брайони! – Голосок слабый, но веселый. – Хотите поговорить с папой? Он только что ушел приготовить мне лимонад, но вот-вот вернется.

– Мадди, я хочу поговорить только с тобой. Можно приехать к тебе?

– Да, пожалуйста.

Голос Мадди прозвучал так уверенно и радостно, что у Брайони прибавилось отваги для перестрелки с Дайаной, если та и в этот раз встанет на пути.

– Чего ты хочешь? Что тебе привезти?

– Привезите Гарри, – решительно попросила Мадди. – Папа отказывается привозить Джессику, потому что та ждет щенков. Папа говорит, что она может родить прямо у меня в постели.

– Ну а для чего нужна больница? Большинство леди рожают детей в больницах.

– Я тоже так думаю, но папа все равно стоит на своем, а я и правда хочу видеть Гарри. – Голос жаждущий, настойчивый.

– Солнышко, не знаю, впустят ли в больницу соба…

– А если вы постараетесь?

Боже милосердный! Возможен только один ответ.

– Да.

Леди Дракон несла стражу. Брайони подошла к ее столу и приветствовала как старую знакомую.

– Как Мадди?

Сестра уставилась на талию Брайони и, зачарованная, уже не сводила с нее глаз.

– Прекрасно. – Женщина улыбнулась, по-прежнему разглядывая талию Брайони. – Улучшение идет просто стремительно. Если все будет хорошо, на следующий уикенд девочка вернется домой.

– Это замечательно. – Брайони расправила плечи и обеими руками поддержала раздувшийся живот под пальто. – Можно мне ее видеть?

Леди Дракон задумчиво подняла бровь.

– Я и не догадывалась, мисс Лестер, что вы беременны.

– Ох, я не беременна! – Брайони небрежно улыбнулась и с мольбой и надеждой посмотрела на сестру. – Я выпила слишком много пива. Можно сейчас пройти к ней?

Молчание. Живот у Брайони начал шевелиться.

– По-моему, вам лучше сделать это поскорей, – начала леди Дракон, словно загипнотизированная глядя на пальто Брайони, – а то живот выпрыгнет из вас.

Кроме Джека, визитеров у Мадди не было. Отец и дочь играли в лото. Когда Брайони вошла, девочка подняла голову и завизжала от восторга. Через две секунды Гарри уже извивался в ее руках.

– О, вы принесли его! Гарри…

Джек встал с таким выражением, какого Брайони никогда раньше не замечала. На появление Гарри он не обратил никакого внимания.

– Брайони!

Одно слово. Только ее имя. Но он так его произнес, что у нее мурашки забегали по спине. Она взглянула на него – и мурашки забегали по всему телу. Джек смотрел на нее, словно перед ним была такая же драгоценность, как и Мадди. Должно быть, ей почудилось. Ночь без сна делает странные вещи с человеком.

Ночь без сна прошла двадцать четыре часа назад. И с тех пор Брайони успела поспать. Она вспыхнула и шагнула к кровати, обнять девочку.

– Ты потрясающе выглядишь, Мадди Морган. Врачи говорят, что болезнь вызвана не «Туннелем судьбы», хотя у меня есть сомнения.

– Конечно! – с негодованием запротестовала Мадди. – Просто Дайана так говорит, потому что она вас не любит.

– Гарри тоже не одобряет «Туннель судьбы», – назидательно заметила Брайони, меняя тему. Она старалась не замечать странный взгляд Джека. – Гарри очень разумная собака. Когда мы проходили сюда, он сидел тихо.

– Люди видели вас… – как завороженный, протянул Джек.

– Да. Я даже думала, что меня по дороге поймают и направят в родильное отделение. Но я прошла. – Она с сомнением взглянула на дверь. – Но, Мадди, любовь моя, лучше, чтобы наш визит был кратким. Если кто-нибудь войдет…

– Никто не войдет, – уверенно возразила Мадди и спрятала Гарри под одеялом, чтобы пошептаться с ним.

Брайони ничего не оставалось, как посмотреть на Джека.

– Спасибо, что ты осталась здесь в ту ночь, – медленно проговорил он. Взгляд его не изменился. – Ты так была нужна мне!

Боже! Это признание. У Брайони перехватило дыхание. «Ты тоже мне был нужен», – хотелось ей сказать. Но она не сказала. Один раз она и так слишком многое открыла этому мужчине.

Теперь пусть решает он.

– Мадди вернется домой в пятницу, – продолжал Джек. – Ты приедешь в субботу к нам обедать?

– Мне бы хотелось…

Но тут Мадди высунула голову из-под одеяла и укоризненно посмотрела на отца.

– А Дайана говорила, что на уикенд обед будет готовить она.

– Говорила? – вяло переспросил Джек и рассеянно провел рукой по волосам.

– Оставим это, – ласково проговорила Брайони. – Возвращайтесь домой, устройтесь. Потом все решишь.

– Я не…

Джек не договорил. Распахнулась дверь, и появилась Дайана.

– Вы?!

На какой-то миг, Брайони даже почувствовала жалость к этой девушке. Дайана, должно быть, тоже влюблена, если так реагирует на нее.

В этот момент, Дайана увидела Гарри и практически перешла на визг.

– Опять идиотские выходки?! Вы принесли сюда собаку? Неужели не понимаете, как близко к смерти был ребенок? Меньше всего ей сейчас нужны собаки, покрытые микробами!.. И в постели, ради Бога…

Она шагнула к кровати, схватила Гарри за ошейник и с яростью вышвырнула за дверь. Он приземлился в коридоре. В голове зазвучало эхо воспоминаний. Эхо сердитых голосов, пинков и боли. За месяцы жизни у Брайони, это эхо почти заглохло в памяти пса, но остались его следы. Гарри знал, что значит злость.

Он зажал между ногами обрубок хвоста, и засеменил по сияющему полу коридора с такой скоростью, на какую только были способны его короткие ноги.

– Нет!

– Дайана!

– Гарри!

Три голоса прозвучали почти в одновременном протесте. Но, прежде чем Дайана успела продолжить свои обвинения, Брайони нырнула в открытую дверь и помчалась за любимой собакой. Гарри быстро скрылся из виду. Добежав до угла, Брайони увидела, что он влетел в открытую дверь, на которой написано «Для отдыха сестер». Потом другой маленький коридор и еще одна дверь…

Брайони, запыхавшись, ворвалась в эту дверь и обнаружила трех престарелых леди, разглядывавших ее горевшими от любопытства глазами. Две леди сидели в креслах перед телевизором. А третья – крошечная и высохшая от старости – хрупким комочком притулилась в углу кровати.

– Вы не видели собаку? – Пытаясь отдышаться, Брайони прислонилась к двери. – Маленькую серую собаку…

– Кто, мы? – спросила одна из леди перед телевизором.

Она завозилась с пультом управления, будто бы убирая звук, но на самом деле старалась придать лицу подобающее выражение. Потом взглянула на Брайони, безмятежными, невинными глазами.

И Брайони не смогла сдержать улыбку. Роль лгунишки старушка играла плохо.

– Вы не против, если я проверю? Он мог вбежать, пока вы смотрели телевизор.

– Проверьте, дорогая.

– Гарри!

Нет ответа. Краткий осмотр ящиков и шкафов не дал результата. Брайони решительно посмотрела на леди, притворявшуюся обманщицей.

– Его зовут Гарри, – сказала Брайони. – Он испугался. Гарри обидели. Это мой пес. Я люблю его.

Молчание. Все три леди приняли информацию к сведению, и оглядели девушку с ног до головы. До сих пор крошечная старушка на кровати не шевелилась. Сейчас же костлявая сухая рука поднялась над одеялом и упала. Искривленный палец показал под кровать. Брайони нагнулась и замерла. Из дальнего угла на нее с ужасом смотрели два сверкающих глаза.

Брайони забралась под кровать, подползла и обняла Гарри, крепко прижав к себе.

– Ох, Гарри, она ушибла тебя, – ласкала она своего питомца.

Пес дрожал, как осиновый лист.

Брайони зарылась лицом в его шерсть и почувствовала, как брызнули слезы. Они оба – она и Гарри – страдали от душевных травм. Из коридора донеслись тяжелые шаги, кто-то остановился у двери.

– Никто не видел пса? И его хозяйку? Девушку с ярко-рыжими волосами?..

Джек. Это был Джек!

У Брайони сердце ушло в пятки.

– Кто, мы? – повторила свой вопрос та же старая леди.

Джек обдумал ситуацию и ласково, но твердо произнес.

– Пес напуган. Его обидели. Клянусь, это не я! Я не мог бы обидеть его. И девушку, которая с ним. Мне нужно найти ее. Я люблю ее. Я люблю их обоих.

Мертвая тишина. Брайони затаила дыхание. Гарри тоже затаил дыхание. И потом снова над одеялом поднялась сухонькая рука и показала вниз. Прямо туда, где прятались беглецы.

Джек вытаращил глаза. Потом, озадаченный, подошел к кровати.

– Брайони?

Он нагнулся и заглянул под кровать. Двумя секундами позже, Джек Морган уже был там и обнимал Брайони и Гарри с такой силой, будто собирался никогда больше не выпускать их.

Когда он чуть ослабил объятия, Брайони, наконец, смогла чихнуть.

Целоваться и чихать в одно и то же время – дело трудное, но не невозможное. Когда Брайони чихнула третий раз, Джек еще чуть-чуть ослабил объятия. И сделал это очень неохотно.

– Здесь клубы пыли, – едва улучила момент Брайони, чихая прямо в грудь Джека. – Надо пожаловаться, что уборщицы плохо работают.

– Не надо, – пробормотал Джек ей в волосы, снова крепче прижимая к себе. – По-моему, клубы пыли – это великолепно.

– Не скулите, – приказал голос с кровати. Скрипучий от возраста, раздражительный, но все еще полный юмора. – Я не позволяю пылесосить у меня под кроватью чаще одного раза в неделю. Меня это нервирует.

– Мы вас тоже нервируем? – спросил Джек, улыбаясь.

Он опять крепко обнял Брайони. Места под кроватью было явно недостаточно для троих, но им хватало.

– Кого, меня? – спросил тот же голос. – Нет. Я люблю компанию. Если вы станете надоедливыми, я пропущу между пружинами вязальную спицу.

Брайони поперхнулась, а Джек, широко улыбаясь, снова принялся ее целовать.

Некоторое время они не вылезали из-под кровати. Брайони решила, что пока еще не хочет выходить на люди, она обнимала Джека.

Кругом явно происходили чудеса. Сверху не доносилось ни звука. С любезным терпением три старушки ждали, когда влюбленные вылезут на свет Божий.

Гарри перестал дрожать, стиснутый с двух сторон мужчиной и женщиной. Легкие волны, проходившие по его плотной спине, свидетельствовали, что ему нравится поворот событий под кроватью.

– Джек…

– Мм…

На долю секунды он отпустил Брайони, но потом снова принялся ее целовать.

– Я правильно расслышала? – прошептала она, наконец. – Ты сказал, что любишь меня?

– Он так и сказал! – прокрякал над ними скрипучий голос. Пружины кровати опустились так низко, что Брайони и Джек совсем пригнулись. – Я слышала.

– Мы тоже слышали, – в унисон подтвердили леди у выключенного телевизора.

Но счастье не длится вечно.

Над ними раздались голоса. Дайаны и кого-то еще, похожего на старшую сестру.

– Я говорю вам, она принесла в больницу собаку! Вместе со своей дурацкой дворняжкой она должна быть где-то здесь.

– Если мы найдем ее, то попросим уйти, – отвечала старшая сестра. – Это все, что мы можем сделать. Кто-нибудь из вас, леди, видел женщину с собакой?

– Кто, мы?

Брайони прижалась к Джеку, цепенея от мысли, что Дайана и сестра вытащат ее отсюда и вырвут из его объятий. Но на этот раз все получилось по-другому. Старушка на кровати заговорила.

– Нет, сестра, за все утро никто не заходил. О, мисс Коллинз… Я вас помню. Как поживаете? Как ваша матушка и отец? А двоюродная бабушка, Мод? Когда мы были девочками, мы с ней дружили. Помогите, пожалуйста, вспомнить, что стало со всеми ее внуками. Проходите, садитесь рядом и расскажите мне о них. Джерард, должно быть, уже вашего возраста. И Луиза, и Марианна, и Питер, и Сэм…

Дайана побыстрей рванулась к двери. Вслед за ней ушла и сестра.

Брайони задыхалась от смеха в объятиях Джека.

– Выходи за меня замуж, – потребовал Джек.

Весь мир замер. Брайони тоже.

– Что… что ты сказал?

– Он сказал, чтобы вы выходили за него замуж, – пробубнил голос сверху. Обитательница второго этажа на мгновение дала волю слабости. – Предполагается, что глухие мы, а не вы.

– Он не это имел в виду, – возразила Брайони.

В темноте Джек крепко прижимал ее к себе, и она слышала биение его сердца у своей груди.

– Именно это я и имел в виду, – с нажимом произнес Джек. – И ничто в моей жизни не имело такого значения.

– Неважно, – продолжал голос, и пружины заскрипели. – Сначала примите предложение, а потом задавайте свои дурацкие вопросы! Джек Морган, девушка, правильный парень. Его дед тоже был правильным парнем. Я сама когда-то подумывала о том, чтобы выйти за него.

Брайони стала печальной.

– Нет, Джек.

– Что ты имеешь в виду под «нет»? – Он обхватил ладонью ее подбородок и при тусклом свете вглядывался в глаза. – Ты должна выйти за меня. Должна, Брайони Лестер. Я люблю тебя.

– Но… ты любишь меня вопреки собственному здравому смыслу.

– Это неправда!

– Ты думаешь, что Дайана стала бы более разумной женой.

– Я так не думаю!

– Конечно, он так не думает, – снова вступил голос сверху. – Мужчина должен быть дураком, чтобы жениться на этой холодной рыбе…

– Джек, ты устал и потерял равновесие…

– Я теряю равновесие, когда смотрю на тебя…

– Тебе надо выспаться…

– Вы хотите, чтобы я освободила постель?

Леди наверху явно получала огромное удовольствие. Пружины кровати заскрипели.

Это уже слишком! Брайони с Гарри, безопасно угнездившимся у нее на руках, вылезла из-под кровати и смотрела, как вслед за ней появляется Джек.

Брови его были покрыты пылью. Боже милосердный, она любит его больше жизни! И поэтому знает, что должна сказать.

– Джек, я не хочу такого предложения, – прошептала она. – Не сейчас, когда ты устал и не способен ясно мыслить.

Он выпрямился и смотрел ей прямо в глаза.

– Сейчас я мыслю яснее, чем во все прошлые годы.

Голос глубокий, настойчивый, уверенный, полный любви.

– Нет. – Она глубоко вздохнула. Завтра утром он проснется и придет в ужас. Почувствует себя в ловушке. – Никто не делает разумных предложений под кроватью в палате для престарелых.

– Нет, делает! – подпрыгивая на скрипучих пружинах, вмешалась старая леди. – Он только что сделал. Мы слышали. Мы, девушка, трое свидетелей. Теперь он не может отвертеться.

– Джек, ты женился на Джорджии и совершил ошибку, – печально продолжала Брайони. – Я не позволю тебе вступить в новый брак вопреки собственным здравым суждениям. И неважно, как сильно я тебя люблю. Забери домой Мадди. Ясно все продумай. И… и после этого, если ты не изменишь своего решения, тогда… ― Она замолчала, Джек шагнул к ней. Брайони выставила вперед, словно щит, Гарри. – Нет, – попятилась она. – Меня почти убивают мои же слова, но, Джек Морган, я не хочу выходить за тебя замуж, пока ты не обдумаешь этот шаг.

– Что ты сказала ему? – Мирна мерила шагами комнату. – Брайони, ты сошла с ума? На этот раз ты и правда чокнулась. «Пока не обдумаешь этот шаг»! Что это за ультиматум? Надо иметь мозги гусыни… Это нелогичный, дурацкий план…

– Я должна была так поступить.

– Но почему?..

– Потому что я его люблю.