Текст книги "Прислушайся к сердцу"

Автор книги: Триша Дэвид

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

– Нам нравятся золотые носы, – возразила Брайони и подняла кисть. – Вы завидуете? Я могу раскрасить и третий нос.

– Вы рискуете, мисс Лестер.

– Поможете нам превратить кровать в ложе под балдахином? Пожалуйста, мистер Морган! – Брайони улыбнулась самой ангельской из своих улыбок и сделала угрожающий шаг к нему, золотая краска капала с поднятой вверх кисти.

Мадди засмеялась и подняла свою кисть.

– Да! Да! Я все сделаю!

В шутливом ужасе Джек поднял руки вверх.

– Вот и хорошо.

Брайони опустила кисть и покраснела. Она почувствовала, как в глубине ее снова загорается пламя.

Это пламя горело больше часа – пока не приехала Дайана. Очевидно, Дайана была приглашена на обед – она появилась ровно в шесть. Позвонила в дверь, но ей никто не ответил. Миссис Льюис ушла, как только приехал Джек. Дверь оказалась открытой, и Дайана вошла в дом, поднялась по лестнице и направилась в комнату, откуда доносились взрывы хохота. Остолбенев, она застыла в дверях.

Комната преобразилась. Почти все было закончено. Оставалось только сделать бордюр и повесить драпировки. Кроме того, покрасить второй раз стены и закрыть пол ковром. Но Мадди уже все и так казалось безукоризненным и прекрасным. Девочка сияла от удовольствия.

Ее комната выглядела великолепно. Она мерцала и манила золотым и пурпурным сиянием. Постель будто бы выросла. Не какая-то аскетичная, узкая кровать, а волшебная пещера, за которую любая девочка отдала бы все свои сокровища. Довольный Гарри устроился на самой середине роскошного золотого покрывала, деля ложе с плюшевыми игрушками.

В Мельбурне Брайони обнаружила, что Мадди явно привлекает отдел игрушек. Мать, отправляя ее к отцу, не положила в чемодан ни одной. Джек встретил дочь с плюшевым медведем и, как истинный мужчина, решил, что этого вполне достаточно. В Мельбурне Брайони настояла, чтобы Мадди купила себе игрушки, и та выбрала обезьяну и слона. Теперь Брайони добавила к ним целое стадо своих плюшевых зверей, в том числе и потрепанных.

– Я в жизни не выбросила ни одной игрушки, – заявила Брайони, – и постоянно покупаю новые. – И в ответ на изумленный взгляд Джека добавила: – Разве они не смотрят на вас, мистер Морган? Разве, когда вы проходите мимо витрины игрушечного магазина и видите этих мохнатых малышей, они не просят вас купить их?

– Но ведь я…

– Ну а со мной именно так и бывает! – перебила его Брайони. – И могу вам даже сказать, во сколько мне обошлась перевозка сюда из Нью-Йорка всех моих друзей. Должно быть, я предвидела, что здесь есть Мадди, которой они очень нужны.

Мадди, слушая Брайони с открытым ртом, восхищенно огляделась вокруг. Комнату наполняли ярко-красные гориллы в шляпах, большой шерстяной осел, потрепанный лев и много других зверушек. Верные друзья на время сна. Гарри сосредоточенно грыз ухо льва.

– Он пугает зверя и сам пугается своей смелости, – объяснила Брайони.

Над их головами поблескивала люстра, еще не зажженная. Она давала совершенно особенный свет, специально для спальни. Чтобы полюбоваться на зажженную люстру, пришлось временно повесить и шторы.

– Их нужно снять, когда вы будете красить стены второй раз. Но, черт возьми, я хочу сейчас видеть, как все выглядит.

Она задернула шторы, комната погрузилась в сумрак. Люстра медленно крутилась. Брайони нажала на клавишу выключателя. Из тени выплыла луна, звезды засверкали вверху на бледно-золотистом потолке.

Потрясающе!

Дайана так не думала. Она замерла на пороге, и брови у нее поднялись, чуть ли не до макушки. Она оделась для обеда – просто, но в то же время элегантно. Конечно, в черное. Дверная рама еще не высохла. Дайана коснулась ее пальцами и в отвращении отдернула руку.

– Краска еще влажная, – сообщила она, глядя на свои пальцы.

Брайони не нравилась эта женщина. Но, может быть, в этом вина не Дайаны? Может быть, причина в том, что Джек и Дайана слишком подходящая пара?

Брайони выпрямилась и протянула тряпку, намоченную в скипидаре.

– Привет! Вам нравится спальня Мадди?

– Нет. Совершенно не нравится. – Дайана не обратила внимания на протянутую тряпку и сердито прошла к кровати. – Джек, ради Бога, что это такое?

– Это кровать. – Он вскинул брови. Потом посмотрел на Мадди, которая с Гарри на коленях подпрыгивала на постели. – Это очень пружинистая кровать.

– Ты что, сошел, с ума? – Она потрогала шторы и покачала головой. – Джек, это же шелк!

– Конечно, шелк.

В голосе прозвучало еле заметное неодобрение. Но Дайана не услышала упрека.

– Истратить такие деньги на шелк в спальню ребенка! Это абсурд… Она же все сломает или порвет… А что, если ее мать передумает и заберет девочку назад в Штаты? Ты напрасно…

Мадди побледнела.

– Мне надо в туалет, – громко объявила она и, схватив Гарри за загривок, стащила его с постели.

Через секунду Мадди и Гарри исчезли, скрылись от глаз Дайаны.

Бегство! Прекрасный выход из положения. Дайана выглядела как женщина, которая собирается остаться здесь на ночь. И роль третьей лишней вовсе не улыбалась Брайони.

– Мне пора домой, – заявила она Джеку, не обращая внимания на гневные взгляды, которые тот метал в Дайану. – Я соберу вещи, а краску оставлю. Кисти вернете, когда все сделаете. Или включишь их в счет?

– Брайони…

Джек перевел на нее взгляд. Что он выражал? Мольбу о помощи?

Прости, приятель, печально подумала Брайони. В этом она ему не помощник.

– До свидания, – проговорила она и подняла свою стремянку.

– Я помогу вам донести до машины.

– Нет. – Брайони покачала головой. – К вам приехала гостья, очевидно, у вас на сегодняшний вечер планы. Я и так вас задержала. Счет будет прислан по почте, – с несчастным видом закончила она, выходя из дома в сгущавшуюся темноту.

Однако она не могла уехать без Гарри. Брайони вернулась в дом, чтобы забрать собаку. Но ни Мадди, ни Гарри не нашла.

Джек с Дайаной были в кухне. Проходя мимо кухонной двери, она услышала их смех. И этот звук камнем лег на сердце. Надо забрать собаку и побыстрей уезжать. Сердце переполняли рыдания.

– Мадди? – поднявшись по лестнице, окликнула она малышку. Никто не ответил. – Гарри?

Тишина.

Брайони заглянула в туалет, он оказался пустым. Ладно. Наверно, они ушли из дома. И она вышла в сад. Смеркалось.

– Гарри!

Никакого Гарри. Но зато она увидела маленькую фигурку, медленно идущую к ней из-под навеса для сена.

– Мадди?

Девочка, сгорбившись, приближалась. Брайони заметила, что она плакала, и подождала, пока Мадди подойдет. Та сделала еще несколько шагов и остановилась.

– Она говорит, что моя мать может приехать и забрать меня.

Мадди стоило больших усилий произнести эти слова.

Брайони подошла и обняла девочку, потом плюхнулась прямо на землю и притянула Мадди к себе.

– Чепуха! Если ты думаешь, что Джек позволит тебе уехать, то ты просто огрызок сандвича после пикника. Чушь и ерунда! Мне неприятно это говорить, Мадди, солнышко, но, по-моему, Джек любит тебя гораздо больше, чем мама. И теперь, когда ты с ним, он никогда не отпустит тебя. – Она улыбнулась. – Джек потратил целое состояние на твою спальню. Думаешь, он стал бы это делать, если бы собирался позволить тебе уехать в Штаты?

Мадди задумалась, и взгляд ее потеплел, зажегся надеждой.

– Он и правда много потратил…

– Без сомнения, много!

Брайони благословляла шелковые шторы и балдахин.

Мадди вздохнула.

– Дайана говорит, что моя спальня глупая. Она думает, я глупая…

– Все правильно. Мы глупые.

– Мы?..

– Двое близнецов. Ты и я. Такие уж мы есть! Нам бы надо создать общество друзей кроватей, на которых можно прыгать, золотых носов и пурпурных пещер…

Мадди тихонько засмеялась.

– И вам это тоже нравится?

– Конечно. – Брайони крепче прижала к себе девочку. – Ты же знаешь, что именно мне нравится. Если ты глупая, тогда я тоже глупая. Бывает, что глупость – это хорошо. Бывает, что глупость – это разумно. Твой папа не позволит Дайане поменять все в твоей спальне. Так что не беспокойся. А сейчас посмотри вверх.

– Вверх?..

– Тогда я смогу видеть твой нос.

Мадди выглядела озадаченной.

– У тебя очень симпатичный золотой нос, – серьезно сообщила ей Брайони. – Знаешь, как эскимосы целуются?

– К-как?

– Они трутся носами. Золото к золоту. Правда. Об этом мне сообщил Гарри, а собаки о носах знают все. – Брайони наклонилась вперед и торжественно потерлась носом об нос Мадди. Девочка засмеялась. – Так-то лучше. Я тебе вот что скажу, – предложила Брайони. – Если Дайана будет здесь часто бывать, тебе надо научиться подбадривающей технике. Для тех моментов, когда она или миссис Льюис скажут тебе что-нибудь разумное.

– Какой технике?..

– Прижмись к Джессике или обними папу – лучший способ.

– Дайана – папина подруга.

– Да, но папа внутри такой же глупый, как и мы, – продолжала Брайони. – Ты даже можешь сделать его благородным близнецом. Ему поневоле приходится быть разумным среди разумных людей, делающих разумные вещи.

– Но сейчас они с Дайаной разумные, – проворчала Мадди. – Джессика заперта, а вы уезжаете домой.

– Знаешь что? – Брайони поднялась и взяла девочку за руку. – Я покажу тебе, какой у меня в шесть лет был любимый способ взбодриться.

– А что вы делали?

– Я влезала на дерево.

– На дерево?

– Да, но непростое дерево. Оно должно быть самое большое, самое замечательное! Абсолютный король всех деревьев в округе, на которые можно залезть. Есть здесь где-нибудь такое?

– Не знаю…

– А как ты смотришь на это?

– На это…

Мадди повернулась туда, куда показывала Брайони, и у нее перехватило дыхание.

Она увидела огромный красный эвкалипт. Нижние ветви тянулись близко к земле, на них можно поставить ногу и лезть дальше. А верхние росли так высоко, что приходилось закидывать назад голову, чтобы разглядеть их.

– Я знаю, что можно увидеть с вершины дерева, – задумчиво протянула Брайони. – Держу пари, ты сможешь увидеть оттуда Америку. Или небеса. Держу пари, ты сможешь поговорить с бабушкой, если сядешь вон на ту ветку.

– Вы думаете?..

– Конечно, я так думаю! Пойдем.

И Брайони побежала к дереву. А Мадди с замиранием сердца последовала за ней.

Поставив ногу на нижнюю ветвь, Мадди тут же забыла о нервах. Она карабкалась, как опоссум. Брайони была впереди, но не намного. Они лезли и лезли. Толстый ствол оказался удобным, но ветви росли друг от друга далеко и требовали сосредоточенности. В некоторых местах образовались развилки, будто специально для отдыха на пути вверх. Широкий густой шатер из листьев вместе с заходящим солнцем, пока еще теплого вечера, живописно нависал над ними.

Примерно в тридцати футах над землей Брайони сделала остановку.

– Еще очень далеко, – глядя вверх, объявила она.

– Оно ужасно высокое!

Это правда. Многие считают, что позволять ребенку лазить на такое высокое дерево опасно. Но Брайони выросла среди фермеров, не зная запретов и страха. Деревья созданы для того, чтобы на них залезать. И чем выше, тем лучше.

– Посмотри на закат, – приказала она.

Стоял ранний вечер – ее любимое время суток. Сидеть на дереве и смотреть на сверкающее пламя заходящего солнца на горизонте – что может быть лучше? Весь мир под тобой. Именно здесь человек ближе всего к небесам. В прошлом, в такие моменты, она всегда находила покой.

Мадди, казалось, тоже успокоилась. Она сидела на ветке рядом. Брайони смотрела на умиротворенное лицо девочки и чувствовала удовлетворение. Неважно, какую мышиную возню устроит Дайана. У Мадди есть спальня, а теперь и это дерево. На вершине эвкалипта Дайана не сможет ее достать. Дайана на дереве? Невероятная картина. Некоторые женщины рождаются занудами.

– По-моему, пора спускаться, – нехотя, проговорила Брайони. – Гарри будет удивляться…

Она повернулась, посмотрела вниз… и замерла. Ошибка! Огромная, фатальная ошибка! Последний раз Брайони влезала на такое высокое дерево лет в пятнадцать. Тринадцать лет назад она была бесстрашным подростком. Тринадцать лет назад она не знала, что такое боязнь высоты. А теперь?..

Она посмотрела сквозь ветви на землю, и вдруг все начало кружиться. Завертелось вихрем. Брайони быстро закрыла глаза. Милостивые небеса!..

– Что случилось?

Мадди озабоченно уставилась на нее.

– Ничего. Ничего, солнышко.

Как трудно бывает выговаривать слова!

Она вцепилась в ветку.

– Брайони, вам плохо?

Нет! Это недопустимо! Она испугала ребенка. И себя тоже!

Это смешно, мысленно убеждала себя Брайони. Лазила же она по таким деревьям с двух лет.

Спускаться легко, Брайони. Надо только попробовать!

Но как спускаться с закрытыми глазами? А если их открыть, то она упадет.

Мадди смотрела на нее и ничего не могла понять. Мадди сидела на ветке, даже не держась. Девочка в полной безопасности, потому что не боится.

У Брайони пересохло во рту.

Надо смотреть вниз, чтобы найти место, куда поставить ногу. О Боже! Остаться бы здесь, на ветке. Вечно. Или позвонить в пожарную часть.

Брайони сдавленно истерически хохотнула, и крепко ухватилась обеими руками за ветку, на которой сидела, за свою драгоценную жизнь.

– Мадди, я понимаю, это и вправду глупо, – с трудом проговорила она. – Но у меня такое странное чувство, будто голова кружится, как веретено. У тебя тоже?

– Нет, – спокойно ответила Мадди, покачивая ногами над пропастью. – Я чувствую себя замечательно. Я никогда в жизни не была так высоко. Будто бы стала птицей. Вы тоже чувствуете себя птицей?

– Нет. – Брайони крепче обхватила ветку. – Птицей не чувствую. Мадди, ты не знаешь, у кого здесь есть пожарная машина?

– Нет.

– Я так и думала.

Больше ничего сделать нельзя. С душевным стоном Брайони бросила на ветер свое достоинство и смотрела, как оно падает. Теперь она вцепилась в ветку и руками, и ногами.

– Мадди, нужно найти твоего папу, – прошептала она. – По-моему, я нуждаюсь в помощи. И быстро!

Глава девятая

Прошло всего две минуты, и маленькая фигурка Мадди уже мелькнула на земле. Почему же Брайони не в силах спуститься следом?

Абсолютно нелепое положение! Но стоило ей открыть глаза, как чувство тошноты возвращалось и грозило раздавить ее. Она даже не могла проследить, как Мадди помчалась к дому.

– Папа, Брайони застряла! Иди быстрее. Она говорит, что ей нужна пожарная машина!.. – вопила девочка во всю силу легких.

Мадди кричала так громко, что ее голос был слышен и за рекой. Но именно это дало мгновенный результат. Приоткрыв один глаз на долю сантиметра, Брайони увидела, как через черный ход выскочил Джек. Он мчался так, будто его звали на пожар в буше. Дайана спешила за ним. Оба выглядели озабоченными.

– Где огонь? Мадди, где Брайони? – доносился снизу голос Джека. Требовательный, настойчивый. И такой надежный, успокаивающий. Если нет пожарной машины, то все сделает Джек. Дайана лишь зритель. Брайони могла бы обойтись и без нее.

– Черт возьми!

Когда Джек увидел ее на верхушке дерева, он невольно выругался.

Должно быть, Мадди показала туда, где страдала Брайони. Только небеса знают, как она сейчас выглядит. Брайони лежала на ветке, обвив ее руками и ногами, словно виноградная лоза.

– Ради Бога, почему?..

Теперь в голосе Джека звучало только бесконечное изумление.

– Брайони учила меня влезать на дерево, – дрожащим голосом объясняла Мадди. – Я уже была наверху, и там так красиво! Брайони сказала, что на дереве я смогу поговорить с бабушкой. Но потом она стала очень странной, начала обнимать ветку и просить пожарную машину.

Детский голос пронзительно звенел в еще теплом вечернем воздухе.

Унижение заполнило Брайони до самых пяток. Но она ничего не могла сделать. Только ждать и цепляться за гладкий ствол.

– Святые небеса… – Это уже Дайана. – Почему она не спускается вниз?

И Брайони в этот момент попросила Бога, если уж она упадет, то пусть прямо на Дайану.

– Она не может, – сердито бросила Мадди. Критика в адрес ее замечательной Брайони не разрешалась. – Она странно себя чувствует.

– Она действительно странная, – сказала Дайана.

Мадди с удвоенной яростью кинулась на защиту своей подруги.

– Она и должна быть странной! Глупой. Мы с ней два близнеца. Мы двойняшки. Брайони говорит, что иногда разумно быть глупой. Я снова полезу туда.

Мадди вспрыгнула на нижнюю ветку, но Джек тотчас снял ее.

– Нет, Мадди, девочка моя. Ты подожди здесь. Дай я займусь этим. – Он задрал голову. – Брайони, держитесь! Я уже лезу.

Джек добрался до нее через две минуты. А она даже не видела, как он появился. В тот момент, когда он осторожно тронул ее за плечо, она чувствовала такую тошноту, какую не испытывала никогда в жизни.

– Брайони?

– Нет… – прошептала она. В животе все закрутилось, и она еще крепче сжала веки. – Только не говорите, чтобы я спускалась. Я понимаю – надо. Но не могу. Это и вправду глупость. Я залезала на миллион деревьев.

Слезы слабости выкатились из-под закрытых век. Она не могла их вытереть, потому что изо всех сил держалась за ветку. Это сделал Джек. Он наклонился над ней и вытер ей лицо платком. Потом взял за плечи, нежно растирая шею.

– Послушайте, Брайони, вы никак не можете упасть. – Голос бесконечно нежный, бесконечно успокаивающий. – Дерево безопасное. Я залезал на него в двухлетнем возрасте. У этой ветки широкий и прочный ствол, и там, внизу, еще одна, такая же широкая и прочная.

Джек не говорил ей ничего нового. Но страх немного отпустил ее.

– Не открывайте глаза, – приказал он. – Пока еще нет. Я хочу, чтобы вы сели. Я хочу, чтобы вы отпустили ветку и позволили мне держать вас. И потом мне надо, чтобы вы смотрели на небо. Уже появились вечерние звезды. Вы увидите их, если посмотрите наверх.

Он обхватил руками ее спину. Испытание смелости. Испытание доверия. Через такое она еще никогда не проходила.

Каким-то образом сила державших ее рук и нежность голоса подействовали. Она перестала сжиматься от безумного страха. Расслабила мертвую хватку и прислонилась к Джеку. Ноги еще цеплялись за ветку, но она уже сидела, а Джек был сзади, его руки крепко держали ее.

Одна рука показала вверх. И прежде чем она снова впала в панику, он заговорил. Слова звучали резко, как команда:

– Смотреть на звезду! Брайони, взгляните.

Она посмотрела. Свет звезды мерцал среди веток, купавшихся в нежном сиянии мягких золотистых тонов заката.

– Здесь нечего бояться. Это самое красивое место на земле, и я с вами. Вы не упадете. Ни в коем случае. Через минуту мы вместе начнем спускаться. Но сначала вы должны перестать дрожать. Так что смотрите на звезды и позвольте мне держать вас. Медленно, глубоко дышите. Медленней, глубже.

– Д-Джек…

– Нет, сосредоточьтесь на вашей звезде.

Молчание. Проходили минуты, Джек ничего не говорил. Дрожь, мучившая ее тело, прошла. Ей не хотелось шевелиться. Ей вообще больше не хотелось двигаться. Лучше остаться здесь на всю жизнь.

Но они должны ползти вниз.

– Все хорошо, голубушка. Мы спускаемся, – произнес он, наконец, где-то около ее уха. – Вы только не должны смотреть вниз. Понимаете?

– П-понимаю.

– Умница. Смотрите вверх или вдаль, или закройте глаза, или смотрите на мою рубашку. Что выбираете?

– Вашу рубашку.

– Хорошо, повернитесь.

Одним ловким движением он перевернул ее. Теперь она устроилась у него на груди, будто младенец в колыбели.

– Так, положите руки на ветку. Не смотрите на нее, только ощущайте. Я держу ваши плечи. Спускайте ногу вниз, пока она не коснется нижней ветки. Правильно. Я рядом. Другая нога тоже касается нижней ветки. Мы оба спустились. Теперь вместе перейдем на следующую ветку и там сядем. Потом таким же способом – на следующую. Брайони, голубушка, давайте это сделаем.

И каким-то чудом все получилось. Каждый сантиметр спуска Джек сопровождал ласковыми уговорами. Брайони уставилась на его широкую грудь. На рубашке не хватало одной пуговицы. В расстегнутом месте, на покрывавших мускулистую грудь волосах, сверкала капелька золотой краски. К тому моменту, когда они достигли земли, девушка так хорошо изучила эту золотую звездочку, что теперь она будет ей сниться. В этом Брайони не сомневалась.

Когда она, наконец, добралась до нижней ветки, Джек спрыгнул на землю. Потом принял Брайони в свои объятья. Пальцы ее ног коснулись земли. Она бессильно повисла в его руках, сгорая от стыда и одновременно от ошеломляющего чувства облегчения.

Джек все еще держал ее. Открыв глаза, она опять увидела золото на его груди. Но под ногами была твердая земля, мир перестал кружиться, и Бог вернулся на небеса. Она внизу! Больше никаких разговоров с бабушкой!

– Спасибо, – прошептала она все еще прерывающимся голосом.

Джек легко коснулся губами ее волос. Успокаивающий поцелуй. Не больше. Но Дайану он, конечно, вывел из себя.

Поджав губы, она недоверчиво наблюдала за происходившим. И, наконец, дала себе волю. Словно прорвалась плотина, сдерживавшая злость.

– Ради Бога!.. И она, как говорят, знаменитый дизайнер интерьеров! Не верю. У этой женщины хватает здравого смысла только на то, чтобы лазить с детьми по деревьям… Джек, на твоем месте я бы заплатила ей и поскорей избавилась от нее!

– Ага, – рассеянно протянул он, будто отгоняя муху. Джек все еще не отпускал Брайони. Лишь чуть отодвинул ее от себя и держал на расстоянии вытянутой руки. – Брайони, теперь все в порядке?

– Я… Да. Все в порядке. Простите. Дайана права. Я сделала глупость.

– Это не глупость, – твердо возразил он. – Так бывает. Думаешь, что контролируешь свою голову, и вдруг – бац. Однажды со мной случилось то же самое. Я ходил изучать пещеры. Нас было четверо. Мы, словно кроты, прорывали ходы. Проползали целые мили на животе с фонариком на лбу. Первым – наш лидер, Крис Робертс, потом помешанная на пещерах девушка, Энджела Ирвайн, потом я и замыкающий Сэм Картер. Я побывал во множестве пещер и привык к ним. – Он нахмурился. – Совершенно неожиданно… До сих пор не могу вспомнить, как я одолел сотни ярдов до того момента, как что-то встревожило меня. Позади меня кто-то есть, и впереди меня кто-то есть, а я не могу пошевелиться. Ни за что на свете. Я даже не могу повернуться. Выступил холодный пот, не могу дышать. Энджела впереди что-то кричит, Сэм толкает меня сзади, а я словно окаменел. Как они вытащили меня из пещеры – не знаю. До сих пор мне чертовски неловко за тот случай. И до сих пор он вызывает кошмары.

Брайони поймала взгляд его темных глаз и поняла, это правда. Он знал. Он понимал. И поэтому снял ее с унизительного крючка. Она почувствовала такую благодарность, что могла бы поцеловать его. Или заплакать. Мадди обнимала ее за талию, с тревогой заглядывая в лицо, все еще не уверенная, что опасность миновала. И лишь Дайана смотрела на нее так, будто перед ней был прокисший суп. Короче, пора уходить.

– Спасибо. – Слово прозвучало формально, но в глазах Брайони светилась искренняя благодарность. Ей даже удалось сложить дрожавшие губы в улыбку. – А сейчас я поеду. Пока не натворила еще чего-нибудь.

– Вы сможете вести машину? – забеспокоился Джек. – Если хотите, останьтесь и пообедайте с нами.

Остаться и превратиться в прокисший суп? Она посмотрела на Дайану и отвела взгляд.

– Нет, спасибо. – Брайони глубоко вздохнула и собрала порванную в клочья гордость. – Я только найду Гарри. – Она нахмурилась. – Минутку. Мадди, по-моему, Гарри был с тобой.

– Да.

Мадди вздернула подбородок.

– Где он, Мадди? – Джек ласково, но твердо сжал плечо дочери. – Ты спрятала его, потому что не хочешь, чтобы он уезжал? Ты же знаешь, Гарри должен ехать домой. Гарри собака мисс Лестер.

– Раньше он оставался.

– Да. Но сегодня поедет домой.

Брайони прекрасно это понимала. Зачем теперь Джеку оставлять Гарри, а потом отвозить его к ней домой! После сегодняшнего вечера им нет необходимости снова видеть друг друга.

– Правда?

Мадди вздохнула.

– Правда.

– Ладно. – Еще один вздох. – Он в клетке с Джесси.

– Он в клетке… – почти безжизненным тоном повторил Джек.

– …с Джесси, – подтвердила девочка.

– Ты имеешь в виду… под навесом с Джесси.

– В клетке с…

Мадди не докончила фразу. Джек повернулся и помчался по двору. С занывшим сердцем Брайони последовала за ним.

Слишком поздно! Что случилось, то уже случилось.

Джек принесся к навесу первым. Брайони подбежала второй. А замыкали процессию Мадди и Дайана. Они все остановились у входа под навес и уставились на собак. Ох, нет!..

Первой прервала молчание Мадди. Она протолкнулась вперед и встала впереди отца, зачарованно открыв рот.

– Папа, почему Джесс прижалась к Гарри? Папа, с ними случилось что-то плохое?

Ничего плохого не случилось. Ни для Джесси. Ни для Гарри. Брайони в жизни не видела пару таких довольных собак. Надежда на то, что они просто побыли вместе, моментально исчезла. Их страсть прошла. Когда появились зрители, они как раз нехотя разделились. Утомленный Гарри отвалился в сторону. Джесси легла рядом с ним на солому и начала лизать своего возлюбленного.

Стоявший рядом с Брайони Джек закрыл глаза.

– Что случилось?

Теперь и Мадди встревожилась. По виду взрослых она поняла – произошло что-то важное. Она была сообразительная девочка.

– Мадди… – чуть слышно начал Джек, – разве я не говорил тебе, что Джесс должна оставаться в клетке? Что надо держать ее дверь запертой?

– Говорил. – Мадди выглядела по-прежнему озадаченной. – Но я так и делала. Я только впустила Гарри.

– Но я сказал…

– Ты сказал, что она в поре и что мы должны оберегать ее от не… – Мадди запнулась на этом слове, – от нежелаемых собак. Пока мы не найдем такую, которая может стать отцом ее щенят. Но разве Гарри нежелаемый?

Джек посмотрел на толстого Гарри, на его кустистые черные брови, на самодовольую морду и застонал.

– Это будет потрясающе, если Гарри станет отцом щенят Джесси, – уверенно заключила Мадди. – Гарри любит Джессику.

– Маделин! – Голос Дайаны подействовал на всех словно холодный душ. Даже собаки вздрогнули. – Ты ничего в этом не понимаешь. Джессика стоит тысячи и тысячи долларов. Если ее спарить с рабочей собакой с хорошей родословной и перед продажей вытренировать щенков, они тоже будут стоить тысячи. А сейчас… сейчас она спарилась с беспородным псом!

– Гарри не беспородный, он шну… шна…

– …шнауцер, – мрачно закончила Брайони, открыв клетку и вытаскивая свою собаку. Гарри устало махнул хвостом и устроился у нее на руках. – Мне очень жаль, – обратилась она к Джеку. – Если будут щенки…

– Щенков не будет! – оборвала ее Дайана. – Джек избавится от них. Но теперь придется ждать следующей течки, чтобы спарить Джессику.

– Что вы имеете в виду? – Мадди уперла маленькие руки в бока, лицо покраснело от гнева. – Вы имеете в виду, что хотите убить щенков Гарри и Джесси?

Это уже слишком! Брайони закрыла глаза, тщетно пытаясь собраться с мыслями.

– По-моему, мне лучше уехать, – пробормотала она. Голос прозвучал почти как шепот. – Простите.

Она посмотрела на них. Никто не сказал ни слова. Мадди была в ужасе. Дайана злилась и презирала всех. Джек… Джек казался слишком потрясенным.

– До свидания. – Ничего лучшего она так и не придумала. Больше сказать нечего. Брайони повернулась и пошла к своему фургону. Никто не попытался остановить ее.

Прошло несколько недель. Брайони не видела ни Джека, ни Мадди. Скудные сведения о них изредка приносила Мирна.

– Учительница Мадди считает, что теперь девочка выглядит более счастливой, – рассказывала Мирна. – А Фиона говорит, что она всюду носит с собой льва с оторванным ухом и называет его Гарри.

Хоть это она успела дать Мадди, с горечью подумала Брайони. А сколько еще могла бы дать, если бы ей разрешили! Она без памяти влюбилась в Джека Моргана. Но и его дочку полюбила всем сердцем. Мысль о том, что Дайана станет мачехой девочки, была поистине ужасающа. Нет, нет и нет! Хватит ли у Джека здравого смысла?

– Они нашли общий язык, – печально сообщила Мирна. Подруга должна знать правду, какой бы горестной она ни была. – Йэн говорит, что Джек серьезно подумывает о женитьбе.

– Ну и черт с ним!

– Ох, Брайони. Вы двое, казалось… ну такая пара…

– Перестань!

Они сидели на лужайке перед домом на ферме Мирны и ели жареную рыбу с чипсами. Брайони привезла еду из города. Горячие чипсы – самая любимая еда Гарри. Он уже усвоил систему: один чипс Брайони, один – ему.

– Я даже не умею готовить, – мрачно вздохнула Брайони.

– Брак – это больше чем готовка.

– Нельзя жить только на рыбе с чипсами.

– Не уверена, – задумчиво протянула Мирна. – Ведь ты и Гарри прекрасно живете на рыбе с чипсами. Брайони, перестань кормить его! Он и так жирный, как кит. – Она помолчала. – Знаешь, люди похожи на собак. Они не любят тебя за что-то.Они любят… они любят тебя потому, что это ты.Если Джек любит тебя, кулинарное мастерство не имеет значения.

– Попытайся сказать это Джеку! Он сгорает от желания иметь благоразумную невесту. – Брайони растянулась на траве и съела шесть чипсов подряд. – К тому же, кто говорит, что он меня любит? Я ему даже не нравлюсь. Я легкомысленная.

– Но ты любишь его! – Мирна взяла руку подруги в свои. – И не думай, будто я не заметила, что ты уже не носишь обручального кольца. Даже Фиона знает. Прошлой ночью я укладывала ее спать, и она сказала: «Как это получилось, что тетя Брайони больше не носит обручального кольца?» Нельзя носить месяцами камень и думать, что люди не заметят его исчезновения.

– А ты до сих пор не замечала.

– Нет, я сразу заметила, – ласково возразила Мирна, – только ждала, что ты сама мне расскажешь, когда захочешь.

Мирна улыбнулась и налила Брайони бокал вина. Йэн уехал на два дня на сельскохозяйственную конференцию. И женщины устроили себе нечто вроде пикника.

– Что об этом говорить? – вздохнула Брайони. – Мы больше не обручены.

– Из-за Джека?

– Из-за Джека, – снова вздохнула та.

– Но ты и Джек…

– Знаю. – Брайони мрачно смотрела на дно своего бокала. – У нас с Джеком нет общего будущего. Но ты права, когда говоришь, что я люблю его. Не важно, какие у него чувства. У меня страсть к этому мужчине. Смотрю на него, и колени подгибаются. Словно превращаюсь в желе. Если бы он попросил меня завтра выйти за него замуж… Черт возьми, Мирна, если бы завтра он попросил меня лечь с ним в постель… Он чувствует… он чувствует…

– Можешь мне не говорить, – ласково сказала Мирна. – То же самое я испытываю к Йэну.

– Понимаешь, я не могу быть обрученной с Роджером, когда у меня такая тяга к другому мужчине, – проговорила Брайони. – Это несправедливо. И Роджер, по правде говоря, не возражал. Я для него что-то вроде приятной многолетней привычки. Теперь же он собирается серьезно подумать о невесте. Я просто оказала Роджеру услугу, не выйдя за него замуж.

– Ясно. – Мирна встала, чтобы посмотреть на спящих в коляске близнецов. Двое старших детей прыгали под деревом на батуте. – Так, когда ты теперь уезжаешь? Ты же собиралась побыть здесь, пока я не перестану кормить грудью двойняшек, а потом выйти замуж за Роджера. А что теперь? Вернешься в Нью-Йорк?