Текст книги "Прислушайся к сердцу"

Автор книги: Триша Дэвид

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

– Не знаю…

– Оставайся! Будешь моим партнером столько времени, сколько захочешь, – предложила Мирна.

– Нет. – Брайони покачала головой, и яркие локоны разлетелись в стороны. – Не говоря уже о том, что агентство маленькое, оно не может обеспечить тебя и меня работой…

– Оно обеспечивает!

– Нет! Мне нужно больше, чем работа на полдня. И чтобы быть честной…

– И чтобы быть честной, ты предпочитаешь уехать, – спокойно закончила фразу Мирна. – И знаешь почему? Тебя просто убивает эта парочка – Джек и Дайана…

– Нет. – Брайони опять покачала головой. – Ты еще кормишь грудью и не можешь справиться с агентством без меня. Я обещала тебе несколько месяцев, и ты их получишь. Это даст мне время подумать, чего же я хочу. Может быть, открыть агентство в Мельбурне?..

– Ох, Брайони!..

– Не смей жалеть меня! – Брайони съела очередной чипс, откусив его чуть ли не вместе с пальцем. – Не смей!

Глава десятая

Решение Брайони не думать о Джеке Моргане и заниматься собственной жизнью продолжалось целых три дня.

На четвертый, когда она сидела на своих коврах в гостиной и рисовала цветовую схему для очередного клиента, в парадную дверь постучал Джек Морган. Она только взглянула на него, и все ее благие намерения тут же испарились.

Она открыла дверь, и Джек прошагал в гостиную, абсолютно не обращая внимания на протуберанцы восторга, излучаемые Гарри. Невыносимо! Милостивые небеса, она любит этого мужчину.

– Джесси беременна.

– О, понимаю. – Брайони судорожно сглотнула. – Это Гарри.

– Конечно, Гарри! Я даже не стал утруждать себя, случая мою собаку с каким-нибудь другим псом. Вы стоите мне тысячи долларов.

Не совсем справедливо. Брайони рассмотрела его заявление со всех точек зрения и решила не вешать нос.

– Это ваша дочь свела их вместе, – мягко напомнила она. – Но если вы хотите предъявить иск…

Может, у Джека трудности с деньгами? Тогда она придумает какой-нибудь способ компенсации. Правда, Мирна уверяла, что Джек очень богат, что деньги, заработанные на его программе выведения рабочих собак, для него просто мелочь.

– Вы намекаете, что во всем виновата Мадди? – взорвался Джек, подпитывая собственную ярость.

Лицо мрачное, как гроза.

– Да.

– Как вы смеете!..

– Ох, перестаньте! – Брайони плюхнулась на одну из своих кушеток и с легкой насмешкой поглядела на бушевавший перед ней предмет своей страсти. – Вам никогда не выиграть этого дела в суде. Вы сами знаете! Дети и собаки всегда шалят и причиняют неприятности. Так было, и так будет. Ваша дочка пустила мою собаку в клетку к Джесси. А Гарри выполнил положенное ему природой. Гарри и Джесси остались вполне довольны друг другом. И случившееся злостью и криками не исправить. Перестаньте рвать и метать! Лучше скажите, что вы собираетесь делать! Избавиться от щенят?

– Нет.

Джек озадаченно разглядывал Брайони. В это утро она была цыганкой. Красная юбка металась вокруг лодыжек. Обтягивающая маленькая вязаная блузка без рукавов открывала шею и подчеркивала совершенство фигуры. На запястьях позвякивали, наверно, пять золотых браслетов, и парой больше – на лодыжках. Из-под рыжих волос, распущенных по плечам, выглядывали два широких золотых кольца, висевшие в ушах.

Она была такая очаровательная, что любой мужчина мог потерять голову! Но совершенно непрактичная. Джек сжал губы. Он знал, что должен сказать, и он это скажет, черт побери! А потом уйдет.

– Если бы не Мадди, я избавился бы от щенят, – хмуро бросил он. – Но ребенок уже привязан к ним.

РЕБЕНОК.

У Брайони окаменело лицо. Фраза Дайаны. Именно так она говорит.

– Одного из щенят Мадди может оставить себе. Других… Видимо, мы сможем продать их тем, кто хочет иметь в доме питомца. Если они не получатся чересчур нелепыми. И половина из них будет на вашей ответственности.

РЕБЕНОК…

– Прекрасно. – Сверкая глазами, Брайони встала, взяв на руки своего пса. – Гарри и я очень серьезно подходим к нашей ответственности. Он отец. Так что, конечно, мы вырастим нашу половину щенят… Если хотите, мы вырастим их всех… И мы ни разу не назовем ни одного из них «ребенок».

– Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду, что когда вы называете Мадди ребенком, то становитесь похожим на подкаблучника! – выпалила она. – Вы говорите как Дайана. Или как миссис Льюис. И выглядите таким же холодным. Как мокрая рыба. Ради Бога, Джек Морган, не позволяйте им влиять на вас, иначе Мадди будет несчастна.

– Не понимаю, о чем вы говорите…

– Нет, понимаете! – пошла она в атаку. – О, они очень организованные, обе. Они будут управлять вашим домом и вашей жизнь и создадут гармонию, порядок. Вам не придется ни о чем заботиться. Вы не поймаете их на том, что они лепят в ванной пирожки из глины…

– Пирожки из глины… в ванной?.. – изумленно повторил Джек.

– Однажды у меня был грипп и мне много дней не разрешали гулять. Мама позволила мне лепить пирожки из глины в ванной, – стала торопливо объяснять Брайони. – И папа пришел в ванную помогать мне. Это был лучший день! Я запомнила его навсегда. Разве ваша Дайана будет помогать Мадди делать в ванной пирожки?

Джек не сводил с нее глаз.

– Нет. Конечно, не будет! – продолжала Брайони. – И миссис Льюис не позволит вам пронести ведро с глиной над ее полом в кухне.

– А вы позволите?

– Конечно, позволю. – Брайони взяла Гарри поудобнее. Пес сдвинул кустистые брови и выглядел сейчас очень солидно, как задумавшийся государственный муж.

Джек сделал шаг назад.

– Я слышал, что вы расторгли свою помолвку, – ровным тоном проговорил он, меняя тему разговора. – Фиона в школе сказала Мадди.

– Что?

Брайони стало не по себе.

– Вы расторгли помолвку? – опять прозвучало холодное требование подтвердить или отвергнуть факт.

– Расторгла.

Больше тут нечего сказать. Джек стоял злой, с холодным, даже брезгливым лицом.

– Вам не следует надеяться, будто это что-то меняет.

Лицо стало еще более жестким.

Брайони в гневе подбоченилась.

– Заносчивость, деспотизм, самомнение всех родов!.. А что, Джек Морган, заставляет вас думать, будто моя помолвка имеет к вам какое-то отношение?

– Не имеет никакого отношения, – согласился он.

– Правильно. И хватит об этом!

– Хорошо, хватит. – Он искрился от гнева не меньше, чем она. – Но вы дура, если не выходите замуж за вашего Роджера!

– Ради Бога, что вы можете знать о Роджере? – воскликнула она.

Боже, помоги ей держаться достойно.

– Только то, что рассказали мне вы, а еще Мирна и Йэн. Я знаю, что он благоразумный, работящий человек, который годами сохранял вам верность. Он не заслуживает того, чтобы ему швырнули в лицо обручальное кольцо.

– Я не швыряла…

– Брайони… – У Джека дрогнул голос. Неожиданно он шагнул к ней и схватил за руку. – Этот момент в отеле… – как-то сдавленно сказал он.

– Вы имеете в виду момент, когда… вы поцеловали меня?

– Да.

– И что?

Она сверкнула глазами.

– Это была ошибка, – мрачно объявил он. – Поцелуй ничего не значит. Ни тогда, ни сейчас.

– Тогда почему мы говорим об этом?

– Потому что вы из-за него порвали с Роджером…

– Я порвала с Роджером не из-за того, что вы поцеловали меня. Точнее, не только из-за этого. – Брайони, наконец, почувствовала почву под ногами. Теперь у нее был выбор: она могла промолчать или сказать то, что лежало на сердце. А Брайони всегда слушалась своего сердца. – Я порвала с Роджером, потому что влюбилась в другого мужчину, – проговорила она. Злость прошла, осталась нежность. – Я влюбилась в вас, Джек Морган. И не очень честно выходить замуж за Роджера, когда я люблю другого. Правильно?

– Брайони!.. – прохрипел Джек.

– Да? – почти шепотом спросила она.

Он отпустил ее запястье. Брайони разглядывала руку, на которой остались следы от его пальцев. Мелькнула мысль, следы пройдут, и она останется ни с чем.

– Я не люблю вас, – глухо сказал он.

Голос ровный. В нем отчаяние и беззащитность.

– По-моему, вы лжец, Джек Морган. – Брайони опустила Гарри на пол, подошла к Джеку и ладонью погладила его лицо. – Уже в момент нашей встречи мы оба знали, что между нами есть что-то особенное.

– Да. Так оно и было, – признался он с полустоном-полурыком. – Черт возьми, Брайони, я желаю вас, но вы не подходите мне в качестве жены.

– Так чего же вы вообще хотите? – Она в упор взглянула на него, и Джек побледнел. – Вы не хотите взять меня в постель. Вы не хотите поцеловать меня. Вы не хотите жениться на мне. Чего вы от меня, в конце концов, хотите?

– Я хочу лишь… – Сбитый с толку, Джек покачал головой. – Послушайте, это не имеет смысла. Я завяз поверх головы и должен уйти.

– Назад к Дайане?

– Да! – Это был почти крик. Удивленный Гарри вскочил и угрожающе тявкнул. – Да! Дайана благоразумная…

– Дайана скучная.

– Она не уйдет от меня.

Брайони закрыла глаза. Когда же снова открыла их, то уже знала, что должна сделать. Она подошла к двери и распахнула ее.

– Поверите вы или нет, Джек Морган, мне уже все равно, но я бы тоже не ушла.

– Это вы говорите сейчас. Джорджия тоже так говорила…

– Значит, Дайане вы верите, а мне – нет. – Она пожала плечами. – Джек, это безнадежно. Если вы не верите, значит, не любите. Тогда не о чем говорить. Конец истории. А знаете, я открылась перед вами больше, чем перед кем бы то ни было за всю жизнь. Но теперь откровения кончились. Я понимаю, когда проигрываю. Пожалуйста, уходите, Джек Морган. Вы больше не желанны в моем доме. Вы больше не желанны в моей жизни.

– Дрессировать вашу собаку одно удовольствие, – говорил Брайони управляющий местной кинологической школы.

В следующие несколько недель Гарри сбросил два килограмма, научился ходить на поводке, не выкручивая Брайони руки, идти рядом, сидеть, ловить, приносить и отдавать предметы. Короче говоря, научился поведению цивилизованной собаки. Похоже, он даже наслаждался, выполняя команды.

– Ты помогаешь мне оставаться в здравом уме, – призналась Брайони, однажды вечером, своему послушному любимцу.

Впрочем, она несколько преувеличивала. Гарри не помогал ей оставаться в здравом уме. Он помогал ей быть занятой.

Брайони абсолютно ничего не знала о Джеке.

– Во всяком случае, о помолвке не слышно, – озабоченная видом подруги, говорила на следующий день Мирна. – И Мадди в школе выглядит вполне счастливой.

– Мм…

– Ты хочешь уехать отсюда раньше, чем собиралась?

– Я пробуду здесь четыре месяца, – ответила Брайони. – Я обещала, что останусь здесь, пока ты не кончишь кормить близнецов грудью. И выполню свое обещание. И, кроме того, – призналась она, – я не представляю, куда мне ехать.

Мирна обняла подругу, потом поставила на стол кофейник. Пока они пили кофе, она изучала Брайони. Не только Гарри терял вес.

– Ведь ты не собираешься опускаться, любовь моя?

Брайони задумалась.

– Опускаться? Мне это не приходило в голову. – Мысль приободрила ее. – Мой единственный белый костюм уже не так хорошо смотрится – после коровьего навоза. Ты думаешь, без него я выгляжу бледной, потускневшей, слоняющейся без дела?

– Подруга моя, носимая ветром по округе, словно бездомная, ищет лодку, полную цветов, и озеро, где найдет свой конец, – предложила свой вариант Мирна. – С трудом представляю. Нет, по-моему, до этого ты не дошла.

– Почему же? Потрясающая картина, я умираю, потому что у меня разбито сердце.

– А кто будет кормить Гарри?

– Действительно, – встревожилась Брайони. Потом взяла на руки собаку и усмехнулась. – Ладно. Не хочу опускаться. Буду дрейфовать, пока моя лодка не утонет или не унесет меня куда-нибудь. Конечно, есть и другие способы. Да, пистолеты – слишком громко, от шума у меня болит голова. А веревочное ожерелье определенно не соответствует моде. Я знаю, как я умру. Голод. Гарри и я уже несколько недель не ели чипсы.

– И это пошло вам на пользу, – откровенно признала Мирна и улыбнулась. Но у нее еще оставались сомнения. – А как идет дрессировка?

– Замечательно. Давай, Гарри! Покажи тете Мирне свои фокусы.

Гарри выполнил все команды, будто участник цирковой труппы.

– Милостивые небеса! – изумленно воскликнула Мирна. – Никогда не думала, что он так талантлив. Должна признаться, я считала, что этот пес хорош только в еде и сексе.

– Ну, мы оба живем без еды и секса, – засмеялась Брайони. – Для таких трезвенников, как мы, не остается ничего другого, как показывать фокусы.

Мирна уже не слушала. Она думала вслух.

– Брайони, на следующей неделе в субботу будет еще одна собачья выставка в Хоршеме. Почему бы тебе не попытаться снова выставить Гарри?

– Должно быть, ты шутишь! Вспомни, сколько неприятностей я получила в прошлый раз.

– Тогда ты имела дело с недрессированной собакой. Но сейчас… Брайони, родословная у Гарри безукоризненная, он сбавил вес и умеет себя вести. Если он победит… Во всяком случае, это поможет продать щенят, которыми Джек нагрузит тебя.

– О да! Мать и отец – чемпионы, хотя и не одной породы.

– И все равно поможет, – упрямо настаивала Мирна. – Одного хочет взять Фиона. Но Йэн не позволит, пока не убедится, что Гарри приличная собака. Ты должна доказать, что его можно выдрессировать. Иначе нам придется искать щенка для Фионы.

– Мирна, это шантаж! – вспыхнула Брайони.

– Правильно. – Мирна одарила подругу нежнейшей улыбкой. – Как раз в шантаже я преуспеваю. Спроси у Йэна. Прошедшие несколько недель, гуляя со своей проклятой собакой, ты ходила по одному и тому же кругу возле одних и тех же стен. А выставка заставит тебя уехать из дома. Ты встретишься со многими людьми. – Она просияла. – Кто знает? Там, может быть, прямо рядом с твоим рингом – собака с племенной фермы вместе с хозяином племенной фермы.

– Да?

– Да. Над этим стоило подумать.

Брайони три раза заполняла и рвала анкету для участия в выставке – пока, наконец, не набралась отваги послать ее. В глубине сознания таилась сокровенная мысль. Что, если там будет Джек? Он приедет не с Джессикой. Это она знала. Джесс дохаживает свой срок. Но ведь он может выставить и другую собаку.

Все получилось не так. Колли выполняли упражнения на другой стороне площадки.

Получив голубую ленточку, Брайони и Гарри могли бы отправляться восвояси. Чего ради, сидеть здесь и смотреть на стены? Так можно дойти до тихого помешательства!

Но они не завоевали голубую ленточку. Они выиграли красную. Красная – это вторая премия. Брайони оделась консервативно – серые брюки и белая блузка. Чтобы не пугать судей.

– Им не нравится, когда кто-то выделяется, – сказала Мирна.

Гарри был так начищен, аж лоснился! Но первую премию увезла, маленькая ловкая шнауцериха с самодовольным выражением физиономии и владелицей с голубыми волосами и «мерседесом».

Но это не имело значения. Вторая премия – тоже замечательно! Брайони так переполняла гордость за Гарри, что она чуть не лопалась. Мирна с Йэном и детьми стояли в толпе и аплодировали до тех пор, пока у них не задымились ладони.

– Брайони! Брайони! Гарри занял второе место. Он был потрясающий!

Этот отчаянный вопль раздался у самого ринга. Брайони застыла. Она узнала голос Мадди. Через секунду девочка оказалась рядом, опустилась на колени прямо в пыль и обняла Гарри, позволив ему вылизать все лицо. Она выглядела поправившейся, и здоровой, и очень аккуратной в тех самых красных брюках, которые они выбрали вместе с Брайони.

– Умная собака, – говорила девочка, крепче прижимая к себе Гарри. – Я знала, что ты ловкий. Я скучала по тебе.

И Мадди осуждающе поглядела на Брайони. Но та не клюнула. Вместо этого, она тоже осуждающе посмотрела на девочку.

– Тебе не следовало приходить сюда одной. Где твой папа, Мадди Морган?

– Здесь, – раздался глубокий мужской голос.

Брайони чуть не подпрыгнула. Когда ноги снова почувствовали твердую почву, Джек Морган стоял прямо за спиной Мадди. С прицепом – Дайаной.

– Ох! – Брайони вздрогнула. – Привет.

Джек не ответил, предоставив сделать это леди, стоявшей возле него.

– Привет, Брайони, – произнесла Дайана в своей обычной покровительственной манере. Она откинула волосы с лица и поправила солнечные очки. – Вы видели собаку моей матери? – любезно спросила она. – Ту, что победила?

Ну конечно! Это была ее мамаша!

– Но Гарри и правда выступил отлично, – с гордостью возразила Мадди.

– Да, дорогая, он хорошо выступил. – Дайана взяла Мадди за руку и заставила встать. Твердо. – Пойдем, Маделин. Ты же знаешь, мы собирались взглянуть на изделия ремесленников.

Мадди бросила умоляющий взгляд на Брайони. Потом посмотрела на Мирну и ее выводок, всем скопом приближавшихся к ним.

– Брайони, можно мне немножко побыть с вами? – страстно зашептала девочка. – Я не хочу идти смотреть изделия.

Дайана уже открыла, было, рот, чтобы сказать «нет», когда Фиона увидела подругу и восторженно закричала. Подошел Йэн и заговорил с Джеком. И каким-то образом так получилось, что Джек и Йэн решили вместе пойти посмотреть быков. А Дайана и Мирна возьмут двойняшек и отправятся взглянуть на изделия ремесленников. Брайони же и старшие дети, Мадди, Фиона и Питер, покатаются на «чертовом колесе».

Пока вокруг шли организационные хлопоты, Брайони молчала. Все прекрасно. Земля не разверзлась и не поглотила ее только потому, что Джек Морган не сводил с нее глаз.

Она чувствовала себя так, будто ее пропустили через пресс для отжима белья. Джек не сказал ей ни слова.

Не имеет значения. Брайони решила, она и трое детей будут веселиться, даже если она несчастна. Даже если Джек притащил на выставку Ледяную Дайану.

И они повеселились на славу. Ели сахарную вату. Кидали пинг-понговые шарики в рот клоунам, и выиграли какую-то ерунду. Потом дети держали Гарри, а Брайони кидала пинг-понговые шарики и не выиграла ничего. Потом опять ели, но уже яблочный пирог с орехами. И, наконец, пошли поглядеть на «чертово колесо». Дети решили, что оно выглядит неопасно.

Брайони была другого мнения. С недавних пор, она с уважением относилась к высоте.

– Тетя Брайони, знаете, чего мы по-настоящему хотим? – спросила Фиона, заметив ее нежелание идти на «чертово колесо». – «Туннель судьбы».

– «Туннель судьбы»…

Едва Брайони произнесла эти магические слова, как шесть рук с энтузиазмом подхватили ее и повели.

Она поняла свою ошибку, когда увидела, куда ее притащили. Она почти с ужасом разглядывала этот «Туннель судьбы». Впрочем, с небольшой площадки перед входом, аттракцион выглядел довольно безобидно. Всего лишь аккуратный маленький поезд с десятью вагончиками. Только проволочные сетки на крыше каждого открытого вагона и ремни безопасности с тройным креплением говорили, что это может быть не так невинно, как кажется на первый взгляд.

Затем Брайони осмотрела туннель. Он походил на огромную гусеницу, широкими кольцами поднимавшуюся в воздух. Повороты изгибались под углом сто восемьдесят градусов. В шесть лет она бы умерла, если бы вошла в такой туннель. Да, но в шесть лет она ловко лазила по деревьям…..

– Если вы думаете, что я пойду на это… А вам одним нельзя. И Гарри не пустят…

– Нет, мисс, собак можно, – бодро успокоил ее служитель. – Собаки очень любят этот аттракцион. Мы привязываем их вместе с вами или отдельно. Посмотрите на моего Буффа! – Он показал на огромного черного лабрадора, привязанного в одном из вагончиков. – Целый день ездит вокруг и никогда не устает. Садитесь, испытайте этот вихрь.

Вихрь? Милостивые небеса…

Брайони вдруг обнаружила, что покупает билеты на всех. Они заняли два вагончика. В переднем – сияющие Питер и Фиона. В заднем – Мадди и Гарри. И Брайони, сосредоточенно уставившаяся вперед. Она чувствовала себя столетней, нет, даже старше ста лет. Поезд тронулся, и дети перестали сиять. Теперь они визжали.

Гарри тоже визжал. Брайони не сомневалась, что слышит его повизгивания. Хотя как она могла что-нибудь слышать, кроме звука, который издавала сама?

Наконец поезд подкатил к площадке и затормозил. Дети выскочили и тут же начали снова сиять.

– Это фантастика! Клево! Классно! Можно мы поедем еще раз? Тетя Брайони? Пожалуйста!

– Н-нет, – пролепетала она, не вставая с сиденья. Благодатно устойчивого сиденья на твердой земле. И никаких ужасных маленьких колесиков, или проволоки, или туннелей. – Слава Богу, у меня больше нет денег.

У Брайони подгибались ноги. У Гарри тоже. Он лежал у нее на коленях, и даже усы у него обвисли. Одним глазом он поглядывал на лабрадора, который по-прежнему кротко занимал свое сиденье, пока служитель размещал по вагончикам следующую группу пассажиров. Наверно, Гарри думал, что это черное чучело нарочно посадили здесь, чтобы пугать невинных шнауцеров.

– Вот вы где! – раздался голос Мирны. – А мы повсюду вас искали.

– Мы были в «Туннеле судьбы»! – в унисон закричали дети.

Брайони видела радость прыгавшей Мадди. Поистине поразительно, какая перемена произошла в девочке за последние два месяца. Мадди поняла, что Джек любит ее! И в Брайони произошла бы перемена, если бы она знала, что Джек любит ее…

Ради любви Джека, она бы даже еще раз проехалась по «Туннелю судьбы»!

Теперь Мадди настойчиво тянула за руку отца.

– У Брайони кончились деньги, а мы хотим поехать еще раз. Пожалуйста, папа!

– А Брайони хочет поехать еще раз?

Джек посмотрел на нее и улыбнулся.

– Теперь ваша очередь. Ни за что на свете я не стала бы лишать вас этого удовольствия, – проговорила позеленевшая Брайони. – У Гарри и у меня было уже достаточно удовольствий для одного дня.

– Нам всем достаточно, – твердо объявила Дайана. – Не думаю, что поездки вроде этой полезны детям. Они расстроят себе желудки.

– Не говорите о желудках! – взмолилась Брайони.

– Гарри хочет поехать снова. – Мадди схватила пса на руки. – Ты не хочешь, Гарри?

Гарри не хотел. Он кашлял. Мадди задумчиво разглядывала его.

– Опусти собаку, – приказала Дайана.

– Почему? – повернулась к ней Мадди. – Вам не нравится Гарри? Он симпатичный пес. Посмотрите на его брови. У него самые лучшие брови среди всех собак, каких я знаю.

И она поднесла его к Дайане, чтобы та полюбовалась лохматыми бровями.

Гарри снова кашлянул. О Боже!.. Видимо, кто-то из детей накормил его сахарной ватой. Кремовые брюки Дайаны… или, вернее, брюки Дайаны, бывшие кремовыми…

Дайана визжала громче, чем Брайони в «Туннеле судьбы». Она визжала долго и пронзительно. Потом наступила тишина. Молчание продолжалось целую вечность.

Брайони закусила губу, втянула щеки – делала все в попытке остановить хохот. Нельзя смеяться. Она не должна.

– Ох, нет…

К счастью, первой заговорила Мирна. Голос подрагивал.

Теперь самое мудрое, решила Брайони, закрыть руками и глаза, и рот. Иначе, посмотрев на Мирну…

– Ух! – возмутился пятилетний Питер. – Я же говорил тебе, Фиона, не корми его сахарной ватой!

– По-моему… по-моему, нам пора ехать домой.

Голос Джека дрожал даже сильнее, чем у Мирны.

– Нет! – раздался хор детских голосов.

– Ничего страшного, мы можем смыть это здесь, – бодро предложила Мадди. – Когда Брайони вымазалась в коровьем навозе, один из фермеров облил ее из шланга с тонкой струей.

– Джек… – прозвучало зловещее предупреждение Дайаны. – Отвези меня. – Дайана посмотрела на свои испорченные брюки и направила жало злости на Брайони. – И поскорее! Избавь меня от этой женщины. Куда она приходит, там одни неприятности. Чем скорее она уедет из города, тем лучше для всех нас.

Брайони и сама уже начинала так думать. Той ночью она сидела дома и нянчила выздоравливающего Гарри. Вообще-то Гарри чувствовал себя прекрасно. Избавившись от сахарной ваты, он моментально приободрился.

– Такая удача, что я люблю тебя, – несчастным голосом проговорила Брайони и полезла в свою просторную и одинокую постель, захватив с собой бокал муската, большую плитку шоколада и Гарри. – К чертям диету! – решила она.

Незадолго до полуночи, когда им обоим полагалось спать, Брайони все еще лежала без сна, уставясь в потолок, погруженная в мысли о своей несчастной жизни. В этот момент зазвонил телефон. У нее упало сердце – беда. Дизайнерам интерьеров не звонят в полночь.

Должно быть, это родители. Она так испугалась, что понадобилось целых две секунды, чтобы зажечь свет и поднять трубку.

Оказалось, не родители. Голос на другом конце линии принадлежал Дайане. Что-то случилось с Мадди?

– Я подумала, что вам надо знать о вреде, который вы принесли.

Голос злой, раздраженный.

– Вред? – Брайони тупо уставилась на телефон. – А-а, вы имеете в виду брюки! Простите, Дайана, я заплачу за них…

– Я не имею в виду брюки, тупица! – оборвала ее Дайана. – Я имею в виду Мадди. Я же говорила вам, что от этой поездки дети заболеют.

– Заболеют? Мадди заболела? – Брайони села.

– За чаем, она не могла есть, – с удовлетворением сообщила Дайана. – Потом ее тошнило, и не один раз. Нам с Джеком пришлось отвезти девочку в больницу. И вина на вас, мисс Лестер! Так что, надеюсь, вы можете быть довольны собой.

Раздались гудки. Дайана швырнула трубку. А Брайони осталась сидеть, уставясь в стену. Она просидела целых три минуты. Потом вскочила, натянула теплый тренировочный костюм и помчалась в больницу.