Текст книги "Звонок из Франции"

Автор книги: Трейси Синклер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Филип изменился в лице.

– Ты думаешь только о нем, да?

– Благополучие Робби – вот причина, по которой мы поженились, – ответила она уклончиво. – Я согласилась на твои условия, поскольку у меня не было другого выбора.

– Но ты не предполагала, что будут затронуты твои чувства. – Он насмешливо улыбнулся, направляясь к двери. – Я едва не усыпил твою бдительность пару раз, включая сегодняшний день. Жаль, что ты вовремя спохватилась. Я бы не преминул воспользоваться случаем.

Николь почувствовала себя так, словно он ударил ее по лицу. Она не показала своих чувств, но он честно сказал, что думал. Филип не упустил бы шанса заняться с ней любовью, но не по причине глубокой страсти. Он тайно вынашивал план добиться ее эмоциональной зависимости от него.

Сколько же можно терпеть их издевательский брак? Но что она могла сделать?

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Николь заставила себя спуститься к ужину в этот вечер, хотя ей было страшно неприятно встретиться лицом к лицу с Филипом и его матерью. Но ей повезло. Поль сказал, что Филип куда-то уехал и, это было не менее приятно, что Катрин вернулась в Париж.

Видимо, Филип серьезно поговорил с матерью и пригрозил ей. Однако Николь не почувствовала удовлетворения. Филип сделал это не ради нее.

Следующие несколько дней прошли для Николь легче, чем она думала, поскольку Филип уехал в Париж, очевидно по делам. Это означало, что им не пришлось посещать бесконечные светские приемы. Николь настойчиво приглашали и без него, но она находила благовидные предлоги для отказа.

К ее удивлению, Робби скучал без своего дяди. Он уже привык к Филипу, но Николь не осознавала, на сколько большое место в жизни мальчика Филип теперь занимал.

– Ну когда же он приедет? – канючил Робби. – Он должен взять нас с Жюлем на рыбалку.

– Может быть, отец Жюля сможет сделать это? – предположила Николь.

– Нет, он должен работать. И потом, мне нужен дядя Филип. Он рассказывает мне всякие интересные истории о том, как проказничал, когда был маленьким.

– Я буду рассказывать тебе истории.

– Я уже все твои истории слышал.

У Николь возникло мрачное чувство, что ее постепенно вытесняют из жизни Робби. Филип мог дать ребенку все, что тому потребуется. Как только он поймет, что завоевал привязанность Робби, она станет ненужной.

Но Николь не собиралась жалеть себя. Робби во многом зависел от нее. Ребенку необходимы оба: и отец, и мать.

К тому же пора подумать и о своей собственной жизни. Надо больше работать над своими моделями. То одно мешало ей, то другое, и она сделала всего несколько набросков с тех пор, как они переехали за город. Раз ее брак зашатался, а признаки этого были на лицо, ей стоило подумать о своей карьере.

Филип вернулся к уикенду, чему очень порадовался Робби. Он и Николь сидели на веранде и играли в фишки, когда приехал Филип. Взрослые вежливо поздоровались друг с другом, в то время как мальчик бросился к дяде и с восторгом обнял его ноги.

– Ты привез мне что-нибудь? – нетерпеливо спросил он. – Мама и папа всегда привозили мне подарок, когда возвращались домой из поездки.

– Поль отнес мои вещи в дом. Попроси его дать тебе тот пакет, что я привез. – Филип ласково взъерошил волосы ребенку.

– Aгa!

Робби помчался в дом.

Николь встала и приготовилась последовать за мальчиком, не имея никакого желания оставаться наедине с Филипом.

– Не уходи, – сказал он. – У меня и для тебя есть подарок.

– Это совершенно ни к чему.

– Я не мог оставить без внимания то, что сегодня исполнился месяц со дня нашей свадьбы.

– Неужели только месяц? – воскликнула она.

– Я знаю, тебе кажется, что гораздо больше, – насмешливо произнес Филип.

Ей действительно так казалось, но совсем не по той причине, по которой он думал. Ей казалось, что ее прошлое осталось далеко позади с тех пор, как Филип вошел в ее жизнь, сделав ее яркой и интересной.

– Считай это утешительным призом, – проговорил он, доставая из нагрудного кармана синюю бархатную коробочку и протягивая ее Николь.

Внутри коробочки оказалась бриллиантовая с сапфирами брошь в виде птички. Глаза птички были сделаны из необработанных сапфиров, а крылья – из бриллиантов и сапфиров, но ограненных, поэтому они ослепительно сверкали в солнечном свете.

– Какое великолепие! – ахнула Николь. – Но зря ты… то есть я хочу сказать, что при сложившихся обстоятельствах…

Она замолчала.

– Из-за наших недавних разногласий? Ты просто напомнила мне причину, по которой вышла за меня замуж. Нас так сильно влечет друг к другу, что иногда я совершенно забываю о ней. Даже у тебя, железной леди, случаются провалы в памяти.

Его губы иронично скривились.

– Прошу тебя, Филип… – пробормотала Николь.

Ей тяжело было вспоминать о том рае, который все дальше ускользал от нее.

– Смею утверждать, что наше желание взаимно, – продолжал он, несмотря на ее возражения. – Так что я не могу понять твоего протеста. Я рад, что ты наконец честна со мной.

– Ты говоришь так, как будто я когда-то обманывала тебя. Ты женился на мне по той же причине, по которой я вышла замуж за тебя.

– Это правда. Ты гораздо более практична, чем я. Нельзя допускать, чтобы в деловых отношениях были замешаны чувства.

– Согласна, – натянуто сказала она.

– Теперь, когда мы все выяснили, ты можешь не бояться повторения подобных инцидентов в будущем. К сожалению, на публике мы должны продолжать вести себя как любящая пара, но нам это не должно составить труда, поскольку мы оба знаем, что это просто неизбежно.

Кажется, Николь еще никогда не чувствовала себя такой несчастной. Они даже перестали быть друзьями. Филип считал ее только деловым партнером, от которого он немедленно избавится, как только придет время.

Пытаясь сохранить самообладание, она протянула ему назад бархатную коробочку:

– Я не могу принять этот подарок.

– Ты заслужила его после всего, чем тебе пришлось пожертвовать.

– Я никогда не думала, что будет легко, – холодно ответила она.

– Тогда считай это реквизитом для нашего небольшого спектакля. Можешь надеть брошь на обед в воскресенье.

Николь была сбита с толку.

– Какой обед?

– Не могла же ты забыть, – сказал он с иронией. – Клермоны дают обед с шампанским в честь того, что нашему браку исполнился месяц. Мы должны идти. Мы – почетные гости.

– Когда только твои друзья перестанут праздновать нашу женитьбу? – спросила Николь безнадежно.

– Только тогда, когда кто-нибудь еще женится или преподнесет какую-то иную новость. Им ведь нужен какой-то повод для бесконечной череды приемов. Мне казалось, что тебе они нравились.

Они ей действительно нравились, но до тех пор, пока, у нее не испортились отношения с Филипом. Сначала это вызывало у нее досаду, когда он дразнил ее, обнимая и целуя на публике и понимая, что она не может возразить. Теперь это стало бы пыткой.

Робби вернулся с подарочной коробкой в руках, полной ярких, но непонятных частей какой-то игрушки.

– Я пробовал собрать это, но ничего не получается. Я ничего не ломал, – взволнованно сказал мальчик, протягивая коробку своему дяде.

– Давай-ка посмотрим, что мы сможем сделать.

Филип сел, положив ногу на ногу, и вынул детали из коробки.

– А что из этого должно получиться? – спросила Николь.

– Надеюсь, что пожарная машина, – ответил Филип. Он внимательно изучал инструкцию. – Разве такие вещи под силу собрать ребенку? Тут не обойтись без инженерного образования.

– Но у тебя же получится, правда, дядя Филип?

– Спрашиваешь, – улыбнулся Филип мальчику. – Что в переводе означает, что ты можешь рассчитывать на это.

Немного успокоившись, мальчик протянул коробку Николь, чтобы она взглянула на картинку.

– Дядя Филип такой ловкий! Он может сделать все, что хочешь, – сказал он ей доверительно.

Филип поднял голову и выразительно посмотрел на Николь.

– Ну, почти все.

После того как игрушечная машина была собрана, он показал Робби, как включать сирену и спускать и поднимать пожарные лестницы.

Робби был в восторге.

– Я хочу показать Жюлю. Пойдешь со мной? Только прямо сейчас!

У Николь ком подступил к горлу, когда она увидела, как высокий мужчина и маленький мальчик пошли, взявшись за руки. Ради этого можно было вынести любую боль. В конце концов, для нее не было никого дороже, чем сын ее сестры.

Николь надела на прием белые шелковые брюки и нежно-голубой кашемировый свитер, к которому приколола подаренную Филипом бриллиантово-сапфировую брошь. Какой смысл спорить? К тому же подарок этот – чистая формальность.

Филип сразу заметил брошь, но ничего не сказал. Но все женщины на приеме только об этом и говорили.

– Как мне нравится ваша брошь! – воскликнула Моник, хозяйка дома. – Она просто великолепна!

– Спасибо. – Николь заставила себя улыбнуться. – Филип подарил ее мне в честь того, что с момента нашей свадьбы исполнился ровно месяц.

– Это так романтично! Я надеюсь, вы понимаете, какое счастье иметь такого мужа, как Филип.

– Николь высказала свои чувства, смею тебя уверить.

С глазами, искрящимися от скрытого удовольствия, Филип привлек напряженную Николь к себе.

– Ни одна женщина не сможет устоять перед бриллиантовой брошью, – цинично заметил кто-то.

– К Николь это не относится, – сказал Филип. – Ее реакция всегда неожиданна.

– Видимо, это и есть ключ к счастливому браку, – прокомментировал Франсуа, хозяин дома. – Всегда держать своего партнера в неведении.

– Филип прекрасно знает, как я к нему отношусь, – протянула Николь, посмотрев на него.

Они оба прекрасно играли свою роль! В ответ он еще крепче прижал ее к себе и поцеловал в уголок рта.

– Мало найдется таких браков, как у нас.

К счастью, приехавшая Клодин отвлекла на себя всеобщее внимание. Как обычно, она выглядела потрясающе в платье от известного модельера, которое выгодно подчеркивало ее великолепную фигуру.

Филип немедленно пошел к ней, чтобы поздороваться. Вот вам и идеальный брак, язвительно подумала Николь. Он и Клодин обменялись короткими фразами, прежде чем их окружили другие гости.

Через какое-то время Николь столкнулась с Клодин в летнем домике в парке. Обед устроили на свежем воздухе, на огромной аккуратной лужайке поместья Клермонов.

– Вы выглядите потрясающе, – сказала ей Клодин.

– Вы тоже. Это платье на вас от Эскады? – спросила Николь.

– Вы действительно прекрасно разбираетесь в модельерах.

– Я занималась этим профессионально. Узнаю модели каждого, даже если не могу позволить себе приобрести их из-за заоблачных цен, – пошутила Николь.

Клодин, казалось, была удивлена.

– Но теперь-то вы можете.

– Да, конечно. Но мне кажется, я так долго считала центы, что это вошло у меня в привычку. Жюстен сегодня здесь, с вами? – спросила она поспешно, чтобы перевести разговор. – Я что-то не видела его.

– И не увидите. Жюстен уже в прошлом.

– Как жаль. Такой привлекательный мужчина.

– Этого недостаточно, – заявила Клодин. – Жюстен слишком нерешителен, с моей точки зрения. Филип так избаловал меня, что все остальные кажутся мне недостойными моего внимания.

Николь потеряла дар речи. Впервые Клодин подтвердила, что они с Филипом были больше чем просто друзьями.

– Вы не понимаете, как вам повезло, – продолжала Клодин.

– Это говорят мне все, – попыталась сказать Николь беспечным тоном, но у нее это не слишком хорошо получилось.

В какой момент Филип подошел к ним, они не заметили. Он встал за спиной Николь, обнял ее за талию и поцеловал нежную кожу за ухом.

– О чем беседуют две самые красивые на этом приеме женщины? – спросил он.

– Жаль, что ты не присутствовал при нашем разговоре. Я сказала Николь, что ищу мужчину, который был бы твоей точной копией.

– Не предложила ли она отдать тебе меня? – шутливо спросил Филип.

– Ну, это несбыточная мечта, – ответила Клодин таким же шутливым тоном.

К ним подошел Франсуа с большой бутылкой шампанского. За ним следовал слуга, неся поднос с бокалами.

– Все сюда, – позвал Франсуа. – Поздравим счастливую пару, пока нас еще не пригласили к столу

Гости окружили Филипа, Николь и хозяев дома. Когда все бокалы были наполнены, Франсуа произнес первый тост – за любовь и брак. Потом заговорили гости. Некоторые их тосты были сентиментальны, некоторые немного грубоваты.

Наконец Франсуа произнес:

– А теперь пора предоставить слово почетным гостям. Филип?

Филип заглянул в глаза Николь и сказал:

– Я хочу поблагодарить свою очаровательную жену. Она дала мне возможность получить то, чего мне недоставало все эти годы. Она украсила мою жизнь.

Кто-то взял у него из рук бокал, когда он заключил Николь в объятия. Она немедленно и неосознанно откликнулась на это. Когда его губы коснулись ее губ, все вокруг перестало для них существовать. Она очутилась в волшебном мире, в котором Филип любил ее, только ее одну. В мире, в котором они будут вечно счастливы.

Ее податливость вызвала у него тихий гортанный стон удовольствия. Филип так же не обращал внимания на окружающих, как и она. Скользнув губами по ее щеке, он прошептал ей на ухо:

– Ты такая очаровательная и естественная. Мне становится стыдно.

После тоста Филипа раздались аплодисменты, потом шутливые комментарии, когда они никак не могли оторваться друг от друга. Вспомнив наконец о том, что они не одни, Филип нехотя отпустил ее.

Пока он отвечал на добродушные шутки, до сознания Николь дошли наконец те слова, которые он прошептал ей на ухо.

Почему Филипу стало стыдно? Потому, что он пытался так непреклонно добиться ее близости? Или потому, что он не порвал с Клодин? Не водил ли он за нос их обеих?

Когда она с подозрением посмотрела на него, он улыбнулся и чмокнул ее в нос.

– Моя невеста слишком вежлива, чтобы это сказать, Франсуа, но я думаю, что она проголодалась.

– Слава богу! – воскликнула Моник. – Я не решалась прерывать тосты, но наш шеф-повар на грани нервного срыва. Его знаменитое суфле уже готово к подаче на стол.

Все медленно двинулись к круглым столам, расставленным на лужайке. В центре каждого стола, покрытого желтой вышитой скатертью, стояла ваза с благоухающими чайными розами. Хрустальные блюда с клубникой, черной смородиной и кусочками манго делали столы еще более живописными.

Да, это тебе не «просто перекусить», подумала Николь, но все в ее жизни стало необычным с тех пор, как она вышла замуж за Филипа. Пока одни официанты подливали шампанское, другие подавали суфле и прочие бесчисленные деликатесы.

Все были в приподнятом настроении. В царящем общем веселье никто не обратил внимания на то, что Николь притихла.

– Я сожалею, что это такое суровое испытание для тебя, – сказал Филип. – Мы уедем сразу же после того, как закончится обед.

– Ты ошибаешься, – поспешно сказала она.

– Будь искренна со мной. Я слишком хорошо тебя теперь знаю.

– Разве мужчина и женщина могут когда-нибудь по-настоящему узнать друг друга?

– У людей больше возможностей лучше узнать друг друга, когда они все обсуждают, вместо того чтобы ругаться, – сказал Филип. – Я говорю о себе.

Она не смогла сдержать улыбки.

– У меня у самой довольно неровный характер.

– Видишь? У нас много общего. – Его смех стих, когда он сказал: – Я много думал о нас с тобой, пока был один в Париже. Мы… – Он замолчал, потому что Клодин, сидевшая с другой стороны стола, помахала рукой, чтобы привлечь их внимание. – Потом договорим, – произнес Филип, обращаясь к Николь.

После обеда гости разбрелись по красивому парку, пока приводились в порядок столы. План Филипа уехать пораньше сорвался из-за хозяйки дома.

– Скоро начнется развлекательная программа, – сообщила она. – Вам понравится фокусник, которого я пригласила.

– По крайней мере мы двое не намерены торчать тут, чтобы убедиться в этом, – пробормотал Филип.

– Нельзя быть таким невежливым, – упрекнула его Николь. – Моник так старалась ради нас. Мы не можем сейчас уехать.

– Наверно, ты права. – Он взял ее за руку и отвел в сторонку, к деревьям, которые окружали лужайку. – Тем не менее я хотел бы как можно скорее поговорить с тобой начистоту. Сожалею о нашей ссоре, которая произошла той ночью. Я наговорил много лишнего.

– Люди часто говорят правду, когда разозлятся, – сказала Николь спокойно.

– Единственная правда заключается в том, что я был потрясен, узнав, что ты считаешь меня своим врагом. Поэтому я не сдержался. Ты должна знать, что я никогда не буду пытаться оторвать тебя от Робера, независимо от того, какой поворот примут наши личные отношения. – Он нежно погладил ее по волосам. – Даже если мы и не любовники, то можем оставаться друзьями.

Николь старалась не поддаться обаянию Филипа.

– Друзья не используют секс в корыстных интересах, – сказала она строго. – Ты сам говорил, что это для тебя возможный способ достижения цели.

– Мало ли какие еще глупости я тебе наговорил. – Он взял ее лицо в ладони и пристально посмотрел ей в глаза. – Ты должна знать, как желанна для меня, дорогая. Неужели ты и в самом деле полагаешь, что, когда я целую тебя и прикасаюсь к твоему дивному телу, я думаю о чем-то, кроме благословенного мига близости с тобой?

Сердце Николь бешено заколотилось, когда она вспомнила, что творилось с ней от прикосновения его рук.

– У нас много разногласий, но они не непреодолимы. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы восстановить наши отношения. Я хочу, чтобы ты была такой же счастливой, каким стал я после того, как ты вошла в мою жизнь, – сказал он севшим голосом.

Она недоверчиво смотрела на него. Ей хотелось верить, но она боялась снова почувствовать боль.

– Как только наши отношения налаживаются, обязательно происходит что-то такое, что портит их.

– Большинство браков не очень стабильны поначалу, дорогая. Это вполне естественно, когда двое прежде независимых людей начинают жить вместе. Но у нас есть особая причина стремиться к тому, чтобы наш брак стал удачным. Мы растим вместе ребенка, маленького мальчика, которого оба любим.

Николь больше не сомневалась в его искренности. Многообещающее счастье начало расцветать в ее душе, как прекрасный цветок.

– Я хочу сделать новую попытку, если ты поступишь так же, – сказала она с улыбкой.

– Моя дорогая женушка!

Филип заключил ее в объятия, скорее нежные, чем страстные.

Только Николь прильнула к нему, как они услышали вдали голос Моник:

– Представление начнется минут через десять.

Николь и Филип нехотя отстранились друг от друга. Когда они пошли обратно, Николь заметила Клодин, стоявшую на краю лужайки и пристально наблюдавшую за ними. Было что-то неприятное в ее взгляде. Николь собиралась сказать об этом Филипу, но их остановил один из гостей, который хотел поговорить с ним.

Они стояли на лужайке. Внезапный порыв ветра взъерошил волосы Николь. Отводя прядь со щеки, она обнаружила, что потеряла одну серьгу. Возможно, эта серьга упала, когда Филип взял ее голову в ладони, подумала она и улыбнулась при этом воспоминании. Пробормотав извинения, она оставила мужчин и вернулась к рощице.

Эти серьги не имели большой ценности, но это был дорогой ей подарок от друзей. Николь не хотелось его потерять. После того как поиски на тропинке оказались безуспешными, она вошла в густой подлесок. Нагнувшись, она исследовала покрытую опавшими листьями землю, когда услышала голоса, сначала Клодин, а потом Филипа.

Николь не собиралась подслушивать. Во всяком случае, сознательно. Но первые же их слова ошеломили ее.

– Разве нельзя подождать? – спросил Филип немного раздраженно.

– Как ты можешь быть таким бесчувственным? – воскликнула Клодин. – Разве ты не заметил, в каком ужасном состоянии я нахожусь весь день?

– Извини, дорогая, – сказал он мягко. – Я знаю, что ты переживаешь, но все образуется.

– Ты все время это твердишь, но ничего не происходит! Когда я увидела, как ты только что смотрел на Николь, я чуть не разревелась.

– Придет и твое время, – успокаивающе сказал он.

– Когда? Я не хочу провести остаток своей жизни в одиночестве.

– Ты никогда не будешь в одиночестве, моя дорогая. Я всегда буду рядом.

Николь была в шоке. Всего несколько минут назад Филип разыграл сцену примирения с ней тем же севшим голосом.

И она купилась на это! Она поверила ему, когда он сказал, что сделает все ради ее счастья. Конечно, сделает, подумала Николь с горечью. Если он сделает ее счастливой, она будет согласна и дальше жить в браке с ним и не станет отнимать Робби.

И все это время той, о которой он действительно думал, была Клодин. Самое сложное – убедить другую женщину, что терпение – это добродетель. Однако для такого человека, как Филип, это не составляло труда. Он имел завидную способность убеждать женщин.

Но не ее. Больше ни за что! Он в последний раз предал ее. Взгляд Николь помрачнел, когда она представила себе свое будущее без него. Потом она распрямила плечи и высоко подняла подбородок. Она справится.