Текст книги "Звонок из Франции"

Автор книги: Трейси Синклер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

Друзья Филипа, окружившие их столик, мешали обслуживать посетителей. Официантам было трудно подавать и уносить блюда и вина.

– По-моему, нам пора сесть, – нехотя предложила Мари. – Хотя мне очень хочется узнать все подробности. Не поужинать ли нам завтра вчетвером?

– И мы присоединимся, – хором сказали остальные.

– Боюсь, что завтра не получится, но мы скоро соберемся все вместе, – пообещал Филип.

– Я позвоню тебе завтра, после того, как ты уточнишь свои планы, – сказала Мари, ловя его на слове.

Когда они отошли, Филип сказал с кислой миной:

– Я надеялся, что эта новость не сразу станет всем известна, но мне следовало догадаться, что мы непременно на кого-нибудь нарвемся.

– Такие вещи невозможно долго скрывать. У тебя наверняка куча знакомых в Париже. Почему ты не хочешь, чтобы о нас знали?

– Я думаю о тебе. Тебе придется делать вид, что ты любишь меня. Я понимаю, как это будет трудно.

– Та же проблема будет и у тебя, – ответила она. – Но мы справимся, потому что знаем, что это шутка, над которой мы сможем потом посмеяться.

– Вот это правильно. Будем относиться к этому как к нашей личной шутке. – Филип замолчал, потому что официант принес им суфле «Жанетт» – нечто воздушное из шоколада и ванили. Он подождал, пока официант их обслужит и уйдет. Потом продолжил: – Многие из моих друзей захотят устроить прием в нашу честь, чтобы взглянуть на тебя и все о тебе разузнать, Я бы не хотел, чтобы это повторялось снова и снова. Наверное, проще будет, если мы сами устроим прием и раз, и навсегда удовлетворим всеобщее любопытство.

– Думаю, ты прав.

– Это будет не так уж плохо. На самом деле все они милые люди. Я думаю, что они тебе понравятся, когда ты узнаешь их поближе.

– А что это за Клодин? – прямо спросила она.

– Клодин Дюваль. Это мой давнишний и дорогой друг. Она во многом тебе поможет. Она прекрасно разбирается, к каким парикмахерам и в какие магазины стоит ходить, во всем том, что тебе может понадобиться.

– Если предположить, что она захочет стать моим другом тоже, – скептически заметила Николь.

– Я уверен, что вы с ней прекрасно поладите. Все относятся к Клодин с нежной любовью. Она умный и интересный человек, ее общество очень приятно.

С каждой минутой становилось все яснее, что Филип испытывает к этой женщине особую симпатию. Вопрос был в том, почему они не поженились?

– А как она выглядит? – спросила Николь.

– Натуральные рыжие волосы, зеленые глаза и молочно-белая кожа, как это часто бывает у рыжеволосых. А еще у нее россыпь очаровательных веснушек на носу.

Он определенно говорил как влюбленный. С чего он решил, что Клодин примет ее?

– Может быть, тебе следует сказать ей правду о нас? – медленно проговорила Николь. – Ты можешь попросить ее никому больше не говорить.

– Единственный способ удержать что-то в секрете – это не рассказывать об этом ни одной душе, – убежденно сказал Филип. – Не волнуйся. После нашего приема люди перестанут судачить о нас и примутся за кого-нибудь еще.

– Надеюсь, что ты прав.

– Поверь мне. Я скажу своей секретарше, чтобы она немедленно разослала приглашения. Как только этот прием пройдет, мы сможем снова вернуться к нормальной жизни.

– Знать бы, что это такое. В моей жизни не было ничего нормального, – вздохнула Николь.

– Будет, – ободряюще пообещал он. – Жизнь станет немного легче для тебя. Последние несколько месяцев ты ничего не видела, кроме работы и возни с Робером. Тебе надо хоть немного развлекаться, особенно вечерами, когда он засыпает. Я хочу показать тебе ночной Париж.

Николь тут же вспомнила, что у нее нет подходящей одежды для активной светской жизни. Она сказала об этом Филипу.

– Нет проблем, – сказал он. – Клодин отведет тебя туда, где ты сможешь обновить свой гардероб.

– Я не смогу себе позволить покупать вещи в тех местах, которые, как я уверена, облюбовала она, – резко сказала Николь.

– Естественно, все оплачу я.

– Не могу позволить тебе сделать это.

– Это еще почему? Я твой муж. Я по закону обязан оплачивать все твои счета. Может, ты еще захочешь сама платить за свою комнату и питание?

– Это совсем другое.

– Не понимаю, почему. Пожалуйста, объясни мне.

– Мне неудобно позволять тебе оплачивать мои персональные расходы при том соглашении, которое существует между нами, – смущенно сказала она.

– А если бы мы спали вместе, тогда все было бы нормально? Мы могли бы изменить условия нашего соглашения, – поддразнил он. – Я думаю, что через силу мог бы согласиться.

– Я серьезно, Филип!

– Моя дорогая Николь, какая же ты глупышка. Я просто пытаюсь избавить тебя от неловкости. По мне, ты будешь хороша и в наряде из мешковины, но я убежден, что ты предпочтешь одеться соответствующим образом на наш прием и во всех последующих случаях.

Николь должна была признать, что он прав. Она сосредоточенно нахмурилась.

– Как ты думаешь, могу я взять напрокат швейную машинку? Не думаю, что в твоем доме можно ее найти.

Он с подозрением взглянул на нее.

– Ты собираешься сама шить себе одежду?

– Да не пугайся ты так. – Николь не могла сдержать смех. – Я зарабатывала себе на жизнь, работая портнихой. И мечтаю стать модельером. У меня появилась бы прекрасная возможность продемонстрировать собственные модели.

– Ну, если тебе этого хочется, – неохотно проговорил он.

– Не волнуйся. – Она усмехнулась, вспомнив его слова. – Они будут немного лучше, чем наряды из мешковины.

В доме было все спокойно, когда они вернулись. Слуги оставили свет внизу, чтобы им было приятно войти; все домочадцы уже спали.

– Хочешь выпить чего-нибудь перед сном? – спросил Филип.

Николь покачала головой.

– Я и так выпила больше, чем обычно. Спасибо за прекрасный вечер. Я очень приятно провела время.

– Ты говоришь так, словно удивлена, – со смехом произнес он, когда они вместе поднимались по лестнице. – Я же говорил, что буду нравиться тебе все больше и больше.

– Это потому, что мы весь вечер не пререкались, – сказала она.

– Пререкались, но ты все время побеждала в споре.

– Только последний раз. – Когда они остановились у ее двери, она сказала: – Пойду посмотрю, как там Робби.

– Я пойду с тобой.

Малыш крепко спал, свернувшись калачиком и прижимая к себе медвежонка. Поправив сбившееся одеяло, Николь наклонилась, чтобы поцеловать его.

– А мне… можно? – неуверенно спросил Филип.

– Конечно.

Она была тронута тем, с какой нежностью он смотрел на ребенка.

Он осторожно отвел шелковистые волосики и поцеловал мальчика в лоб. Николь окончательно убедилась: может быть, между ней и Филипом и существовали какие-то непримиримые разногласия, но их объединяло одно – они оба любили своего племянника.

Когда они на цыпочках вышли из комнаты и остановились, чтобы пожелать друг другу спокойной ночи, она ощутила, как какое-то мимолетное чувство возникло между ними.

– Ну, мне, пожалуй, пора ложиться, – сказала она. – Сегодня произошло столько событий.

– Успокойся, самое худшее уже позади. Как знать, может быть, тебе понравится чувствовать себя замужней женщиной. – Николь напряглась, когда он наклонился к ней, но Филип только взял ее за подбородок. – Ты устала. Отдохни, дорогая.

Он поцеловал ее в щеку и пошел по коридору в свою спальню.

Ее щека все еще горела от прикосновения его теплых губ, когда она вошла в свою комнату. Ситуация была двусмысленная: они как бы были женаты, но в то же время нет. Только в этом крылась причина ее нервозного состояния. Она представила, какой могла бы быть ее брачная ночь, если бы она относилась к сексу так же просто, как, по ее убеждению, относился Филип.

Сейчас бы он лежал с ней, медленно раздевал ее, осыпая ласками. Она почти чувствовала прикосновение его рук.

Николь резко вздохнула, стараясь прогнать эротическое видение. Как раз это и нужно Филипу! На это он и рассчитывал. На то, что влечение, которое они испытывают друг к другу, заставит ее потерять контроль над собой. Но он ошибался. Она никогда не позволит, чтобы подобное повторилось!

ГЛАВА ПЯТАЯ

На следующее утро Николь еще нежилась в постели, наслаждаясь возможностью поспать подольше, когда Поль разбудил ее, чтобы сказать, что ее просят к телефону.

Это мог быть только Филип. Других знакомых в Париже у нее не было. Когда Николь сняла трубку, ее охватило странное предчувствие.

Она услышала разгневанный женский голос. Без всякого вступления женщина заявила:

– Вы надеялись, что вам сойдет с рук такое безобразие? Я добьюсь, чтобы этот брак был аннулирован! Мы обе знаем, что вас интересуют только деньги Филипа, но я позабочусь о том, чтобы вам не досталось ни гроша!

– Мадам Галантуа, насколько я понимаю, – сказала Николь натянуто. – не ждала поздравлений, но ваш гнев направлен совершенно не по адресу. Обсудите это с вашим сыном. Именно Филип настоял на этом браке.

– Это ложь! Вы заманили его так же, как ваша сестра заманила Раймона. Вы обе – дешевые авантюристки. Я слышала о женщинах такого рода. Вы соблазняете и дразните мужчину до тех пор, пока он не захочет заполучить вас любой ценой.

Глаза Николь гневно сузились.

– Вы можете называть меня как угодно, но не смейте в таком тоне говорить о моей сестре. Раймон узнал с ней больше любви и счастья за короткое время, что они были вместе, чем за всю свою предыдущую жизнь. Если он вам действительно был дорог, вам следовало быть благодарной Сандре, вместо того, чтобы чернить ее.

– Как вы смеете разговаривать со мной подобным тоном?

– Кому-то следовало сделать это уже давно, – пробормотала Николь.

– Что вы знаете о материнской любви? Ваша сестра украла Раймона у меня, а теперь вы пытаетесь отобрать Филипа и моего внука.

В голосе старухи слышались страдальческие нотки.

Эта избалованная и невыносимая женщина не заслуживала сострадания, но Николь почувствовала укол жалости.

– Я вовсе не собираюсь вставать между вами и вашим сыном, – сказала она более мягко. – Вам не о чем беспокоиться.

– Если вы и в самом деле так думаете, то уезжайте туда, откуда приехали, и оставьте нас в покое. Я дам вам денег, – горячо сказала Катрин. – Только держитесь подальше от дорогих мне людей, и тогда можете назвать свою собственную цену!

– Вы действительно полагаете, что я продам ребенка своей сестры тому, кто предложит большую цену? – возмущенно спросила Николь. – Тогда вы, вероятно, совсем больная.

– Не валяйте дурака. Вы уйдете ни с чем. Когда Филип устанет от вас, он вышвырнет вас без гроша в кармане.

– Тогда вы сэкономите ваши деньги. Просто надо подождать, – протянула Николь.

– Сейчас вы уверены в себе, но время работает на меня, – в бешенстве заявила Катрин. – Я собираюсь пристально следить за вами и ждать, пока вы не допустите какого-нибудь промаха. Такие жадные женщины, как вы, всегда допускают ошибки. А когда я поймаю вас, вы пожалеете о том, что вообще услышали фамилию Галантуа.

– Я уже жалею. До свидания, мадам Галантуа, – резко сказала Николь, кладя трубку.

Она старалась не повышать голоса, но вся дрожала после этой безобразной стычки. Никто никогда не относился к ней с такой ненавистью и не оскорблял так гадко. Первым злым побуждением Николь было потребовать от Филипа, чтобы он заставил замолчать свою мать. Но потом она передумала.

Николь поставит его в трудное положение, и это ничего не изменит. Он и без того знал, что его мать ведет себя невыносимо. Разговаривать с ней было бесполезно. Это могло даже привести к трещине в их отношениях, что было бы нежелательно. Филип был единственным, кто оставался у этой старой женщины. Она была мерзким существом, но даже у старых мегер есть чувства. Николь вздохнула.

Оказалось, что это была не единственная проблема, с которой ей пришлось столкнуться в этот день. Ей было трудно занять чем-то Робби. Филип купил ему обещанную машину, потом завез его домой и уехал на работу. Робби был в восторге от новой игрушки, пока она ему не наскучила. Тогда он стал хвостом ходить за Николь, жалуясь, что ему нечего делать. У нее не было ни минуты свободного времени.

Когда Филип вернулся вечером домой, он бросил короткий взгляд на ее грустное лицо и вздохнул.

– Я сожалею о мамином звонке сегодня.

Николь насторожилась.

– Что она тебе рассказала?

– Достаточно, чтобы понять, что она была непростительно груба с тобой. Был долгий разговор, и я принял меры, – сказал он мрачно. – Она не будет больше докучать тебе.

– Жаль, что она тебе рассказала. Надеюсь, ты не сказал ничего такого, о чем потом пожалеешь.

Ом удивленно посмотрел на нее.

– Поведение моей матери было недостойным. Как я понял, она вела себя неприлично. Почему тебя должно беспокоить, ссорились ли мы с ней?

– Что бы ты ей ни говорил, она никогда не изменит своего мнения обо мне. Мы никогда не сможем стать друзьями или просто с симпатией относиться друг к другу. Но я могу представить, как это ужасно – потерять сына. И вдобавок беспокоиться о потере оставшегося сына.

Филип с минуту молча смотрел на нее. Он ответил севшим голосом:

– Ты проявляешь необыкновенную чуткость. Боюсь, Галантуа вели себя не столь великодушно по отношению к тебе.

– Это никогда не поздно исправить, – сказала Николь, стараясь скрыть удовольствие.

Она никак не ожидала, что Филип так твердо примет ее сторону.

– Скажи, что я могу сделать для тебя.

– Для меня ничего, но мне нужно поговорить с тобой относительно Робби. Ему не с кем играть и нечем заняться весь день. Так не может продолжаться.

– Я уже думал об этом. Я понимаю, что городской дом – не самое подходящее место для жизни активного ребенка. Ему нужен простор, чтобы было где побегать, и домашние животные, чтобы возиться с ними.

– Это было бы идеально. Но где это найти?

– В моем загородном поместье. Мы соберемся и переедем туда. У нас там есть лошади и собаки, а в соседних поместьях живут мои друзья, у которых есть дети. Там просто рай для детей.

Николь немного огорчало то, что придется покинуть Париж. Она успела лишь бегло осмотреть этот замечательный город. Но интересы Робби гораздо важнее.

– И как скоро мы сможем переехать?

– Прямо после приема. Больше двух недель!

– Что я буду делать с Робби так долго? – с отчаянием спросила Николь. – Я не знаю, чем занять его и на один день!

– Позволь мне побеспокоиться об этом. – Когда она недоверчиво взглянула на него, он сказал: – Я хочу, чтобы ты отдохнула и развлеклась. Ты уже и так достаточно жертвовала собой ради Робера.

– Я никогда не считала это жертвой.

– Знаю. Поэтому ты такая необыкновенная. – Филип положил руки ей на плечи. – Позволь мне взять часть ответственности на себя, дорогая. Ты теперь не одна.

Ей так долго не на кого было опереться, с тех пор как много лет назад умерли ее родители. Приятно почувствовать, что рядом есть кто-то, готовый поддержать ее. Она взглянула ему в глаза, мечтая о том, что бы он обнял ее и прижал к себе.

Филип затаил дыхание, глядя на ее полуоткрытые губы. Его голова склонилась к ней, и у Николь не хватило сил отстраниться.

Но в последний момент он опустил руки и отпрянул, бормоча:

– Извини.

Ее словно обдали ушатом холодной воды. «Это было бы сейчас как нельзя кстати», – язвительно сказала себе Николь. Ну сколько же можно показывать свое равнодушие по отношению к ней? Быть вежливым и питать интерес – это не одно и то же.

Филип почти сразу же обрел душевное равновесие.

– Я найду хороший детский сад для Робера, а Поль сможет отвозить его туда и забирать обратно. Робер будет счастлив, а у тебя наконец появится время для себя.

– Я бы хотела взять напрокат швейную машинку и купить ткани, – сказала она. – Хочу сшить платье для приема, а времени у меня на это не так много.

Филип обладал прекрасной способностью решать все вопросы быстро и без особых усилий. Он связался со своими друзьями, у которых были дети, и нашел детский сад, куда с удовольствием взяли Робби.

Николь не пришлось брать швейную машинку напрокат. Филип и об этом позаботился. Он купил ей машинку уже на следующий день, а потом велел переоборудовать верхнюю спальню в рабочую комнату.

Она была всецело поглощена работой над своим новым платьем, когда пару дней спустя, в полдень, к ней неожиданно пришел Филип и предложил поехать пообедать и посетить магазины.

– Я уже купила ткань, и мне больше ничего не нужно. – Николь показала ему отрез шелка цвета шампанского. – Из этого я сошью себе платье. Тебе нравится?

– Да, очень красиво. Но тебе понадобится кое-что еще. Нам надо выбрать тебе обручальное кольцо.

– Разве это так необходимо, Филип? По-моему, это напрасные расходы.

– Это важная деталь в глазах всех. Мои друзья не заметили в тот вечер, что у тебя нет обручального кольца, потому что были слишком ошеломлены новостью о нашей женитьбе. Но они, безусловно, заметят это на приеме.

Николь уже устала от постоянного напоминания о том, что она была лишь красивой игрушкой для Филипа. Было бы хорошо, если бы он понимал, что она тоже личность.

– Совсем не обязательно тебе брать меня с собой. Все, что бы ты ни выбрал, будет хорошо.

Он бросил взгляд исподтишка, обеспокоенный ее тоном.

– Выбор обручального кольца мужчина и женщина должны делать вместе, – сказал он медовым голосом.

– Ты говоришь о нормальной паре. Ничто в наших отношениях не подходит под это определение.

– А ты хотела бы, чтобы все было иначе, Николь? – мягко спросил он.

– Конечно, нет! Не больше, чем ты.

Николь повернулась к нему спиной и начала беспорядочно втыкать булавки в нежную ткань.

Она напряглась всем телом, почувствовав, что он подходит ближе, но не повернулась. Она не видела ни выражения его лица, ни руки, поднятой, чтобы дотронуться до ее волос.

Через мгновение Филип опустил руку и сказал обыденно:

– Тогда увидимся вечером, если ты твердо решила не ходить со мной.

* * *

Платье, которое Николь придумала для приема, получилось таким, о каком она мечтала, – простым, но вместе с тем элегантным. Длинное платье было скроено по косой, поэтому прекрасно облегало фигуру. Тонюсенькие бретельки оставляли ее плечи почти обнаженными, а вырез был глубоким, но не слишком смелым.

В тот вечер она долго сидела перед зеркалом, нанося румяна и помаду так искусно, что они выглядели совершенно натурально. Николь причесалась просто, но очаровательно. Она расчесывала свои светлые волосы до тех пор, пока они не стали атласными, потом распустила по плечам. Закончив, она осталась довольна результатом: по крайней мере роли жены богатого человека она соответствовала.

Хотя относительно своего внешнего вида Николь была спокойна, она слегка нервничала перед встречей с друзьями Филипа. Поверят ли они в причину их скоропалительной женитьбы? В то, что это была любовь с первого взгляда? Играть будет значительно сложнее.

Реакция Филипа была не просто одобрительной.

– Ты выглядишь восхитительно! – Вспыхнувшее в его глазах желание сказало ей, что это были не просто вежливые слова. – Не могу поверить, что это платье ты сшила сама.

– Я говорила тебе, что у меня талант. А ты думал, что я тебя опозорю сегодня, – поддразнила его она.

Он взял ее руку и поднес к своим губам.

– Ты будешь блистать, дорогая, независимо от того, во что будешь одета.

Чтобы скрыть свое удовольствие, она спросила шутливо:

– Это ты репетируешь свою роль горячо влюбленного жениха?

– В том, что я говорю, нет никакого умысла, – упрекнул он. – Неужели ты так никогда и не будешь доверять мне?

– То же самое я могу оказать тебе. Мы же необычные жених и невеста.

– Если я когда-нибудь начну забывать об этом, всегда смогу рассчитывать на то, что ты мне напомнишь, – сухо ответил Филип. – Гости появятся с минуты на минуту, так что лучше надень-ка вот это.

Он протянул ей синюю бархатную коробочку.

Внутри оказалось кольцо с огромным квадратным изумрудом. Оно было так великолепно, что Николь ахнула: безупречный зеленый камень, окруженный сверкающими бриллиантами, которые еще больше усиливали его блеск.

– Кольцо просто роскошное, Филип, но тебе ни к чему было делать такой экстравагантный подарок. Оно, должно быть, стоит целое состояние!

Он иронично скривил губы.

– Мне хотелось, чтобы мое преданное отношение выглядело, по крайней мере, убедительно.

Ну почему между ними постоянно возникало напряжение? – с отчаянием подумала Николь. Восхищение Филипа казалось неподдельным, но прошло лишь несколько мгновений, и между ними опять возникла враждебность. Чего он добивался от нее?

Когда начали прибывать гости, Николь стало не до распрей с Филипом. Гостей было так много, что она отказалась от попытки запомнить все их имена.

Как и предполагалось, его друзья пристально вглядывались в нее, пытаясь понять, что такого особенного было в ней, перед чем не устоял самый завидный жених и вместе с тем убежденный холостяк из их компании.

Они задавали бесчисленные вопросы. Не только о том, как они познакомились, но и о том, какие планы они строят на будущее.

– Где вы собираетесь провести свой медовый месяц? – поинтересовалась Мари Дюпуи.

Она и ее муж Жорж были той самой парой, которую они встретили в ресторане «Чез Мартин».

Николь предоставила Филипу право ответить на этот неожиданный вопрос.

Обняв ее за талию, он сказал:

– Мы пока не обсуждали, куда бы нам хотелось поехать. Мы были слишком поглощены узнаванием друг друга.

– Что может быть лучше медового месяца в чудесном месте. Наш медовый месяц был таким романтичным. Мы были на Таити, – со счастливым вздохом сообщила женщина по имени Клэр.

– Нам с Николь не нужно никуда ехать в поисках романтики.

Филип взял ее за подбородок и с обожанием взглянул ей в лицо.

Николь почувствовала напряжение во всем теле, несмотря на все усилия выглядеть раскованной. У нее мурашки побежали, когда она ощутила прикосновение его пальцев к своей коже. Она почти представила, как они проводили ночи, предаваясь страстной любви в лунном свете.

– Это так поэтично. – Мари повернулась к своему мужу: – Почему ты никогда не говоришь мне таких красивых слов?

– Они молодожены, – ответил он. – Подожди, что будет через несколько лет. Они спустятся на землю, как и все мы.

– Ты ошибаешься, Жорж, – сказал Филип тихо. – Нас еще больше будет тянуть друг к другу, не так ли, мой ангел?

– Да, – пробормотала Николь, ощутив гипноз его низкого голоса и взгляда, полного страстного желания.

Они, не отрываясь, смотрели друг на друга, совершенно не обращая внимания на окружающих.

Затянувшееся молчание было нарушено, когда один из мужчин недовольно произнес:

– Ты осложняешь жизнь всем нам, Филип.

– А может быть, это станет стимулом для всех вас снова вернуть романтику в ваши супружеские отношения, – мягко ответил он. Подводя Николь к следующей группе гостей, он сказал: – По-моему, я довольно хорошо справился, как ты считаешь?

– А по-моему, переборщил, – холодно ответила она, выдергивая свою руку из его руки. – Ты говорил как школьник, томящийся от любви.

– Любовь должна внушать такое чувство. Но я имел в виду то, как ловко уклонился от ответа на вопрос о нашем медовом месяце. Ты должна согласиться, что этобыло сделано мастерски.

– Я думаю, что сыграла лучше, – сказала она, не признаваясь себе в том, что ее чувства не фальшь. – Разве я не заслуживаю похвалы тоже?

– Тебе надо было стать актрисой. Тебе едва не удалось провести меня, —сказал он насмешливо.

Он снова взял ее за руку, когда их опять окружили гости.

Филип приветливо говорил со всеми, но его лицо так и засияло, когда он заметил приход запоздавшей гостьи – сногсшибательной рыжеволосой женщины.

На ней было зеленое атласное платье и великолепное изумрудное ожерелье с бриллиантами. Этой женщиной была, без сомнения, Клодин Дюваль.

– А вот и Клодин. Пойдем, я вас познакомлю. – Филип повел Николь через всю комнату. Представив женщин друг другу, он сказал, обращаясь к рыжеволосой: – Ты опоздала, превысив все светские нормы. Я уж испугался, что ты вообще не придешь.

Она расцеловала его в обе щеки.

– Как могла я упустить возможность увидеть ту женщину, которой удалось наконец приручить необузданного жеребца, дорогой?

– Вряд ли это удачное сравнение, – запротестовал он.

– Кто знает тебя лучше, чем я? – Она озорно улыбнулась и, повернувшись к Николь, сказала откровенно: – Вы, конечно, понимаете, что всех здесь мучает страшное любопытство относительно вас.

– Да, наверно, мне следовало подготовить краткие анкетные данные, – сказала Николь, пытаясь выдержать шутливый тон.

Эта женщина ясно дала понять, какие отношения связывают ее с Филипом. Не была ли ее прямота предупреждением, что она не собирается порывать с ним? Это довольно гнусно. Не потому, что ее это трогало, убеждала себя Николь. Но она надеялась, что эти двое будут вести себя по крайней мере благоразумно.

– Как вы думаете, вам, американке, понравится жить во Франции? – спросила Клодин.

– Я бы предпочла жить в Сан-Франциско, но Филип был очень настойчив.

Николь искоса посмотрела на него, но он не отреагировал.

– Я пообещал Николь, что ты поможешь ей в тех вопросах, в которых сам я ничего не понимаю, – сказал он, обращаясь к Клодин. – Например, где делать прическу.

– С удовольствием помогу. А когда вам понадобится срочно приобрести платье, отведу вас в один маленький магазинчик, который я открыла и где продают сногсшибательную готовую одежду, – сказала она, глядя на Николь. – Модельеры всегда мучают множеством примерок.

Николь очень удивилась, когда Филип сказал:

– Вот уж в чем она не нуждается. У Николь золотые руки. Она сама сшила это платье, которое сейчас на ней.

– Должно быть, он шутит, да? – Клодин оценивающим взглядом оглядела ее. – Такое потрясающее платье! Не могу поверить, что вы сшили его сами.

Несколько женщин, стоявшие поблизости, услышали ее слова и тоже стали с интересом разглядывать платье Николь. Все были в восхищении, но не могли поверить.

– Наверняка вы сказали Филипу, что это ваше собственное творение, чтобы он не узнал, как дорого оно обошлось вам, – пошутила женщина по имени Симона.

Филип обнял Николь.

– У нас нет секретов друг от друга, – сказал он вежливо. – Наш брак основывается на доверии, не правда ли, дорогая?

– И чувстве долга, – ответила Николь с иронией.

Клодин, прищурившись, вглядывалась в них, но остальных женщин больше интересовало платье Николь. Пока они задавали вопросы о том, как она научилась так великолепно шить и была ли это ее собственная модель, Филип и Клодин скромно отошли в сторонку.

Отвечая на вопросы женщин, Николь искоса следила за этой парой. Они не вышли из гостиной, потому что были настолько поглощены друг другом, что не обращали никакого внимания на окружающих. Клодин с серьезным видом рассказывала что-то Филипу, и Николь показалось, что он обнадеживал ее в чем-то.

Уж не в том ли, что его женитьба не повлияет на их отношения? Николь разозлилась. Не потому, что ее это волновало, но Филип обязан был соблюдать приличия на их свадебном приеме!

Когда к окружавшим ее женщинам присоединился симпатичный молодой человек и выразил ей свое явное восхищение, она отнеслась к этому с преувеличенным интересом. Его звали Франсуа Клермон, и, по его словам, он был старинным другом Филипа.

Через несколько минут Франсуа ловко увел ее от остальных и подвел к окнам, где они могли поговорить наедине.

– Мы все были удивлены, услышав, что Филип наконец женился, но после того, как я увидел вас, мне стало это понятно, – галантно сказал Франсуа. – Могу только пожалеть, что не я первый встретил вас.

– Думаю, что и Клодин тоже жалеет об этом, – небрежно ответила Николь. – Их с Филипом, кажется, связывают тесные отношения.

– У них всегда были особые отношения, но его женитьба не должна этому помешать.

Николь широко улыбнулась.

– Кажется, мне придется многое узнать о французах.

Выражение его лица изменилось.

– Буду рад помочь вам в этом, – пробормотал он.

Неожиданно, словно из-под земли, возле нее появился Филип. Он улыбался, но его взгляд был холодным.

– Не верь ничему, что говорит тебе Франсуа.

– Я просто старался сделать так, чтобы твоя красавица невеста чувствовала себя здесь уютно, – сказал Франсуа.

– А я, безусловно, с благодарностью отнеслась к этому, – с подчеркнутой теплотой заявила Николь, поддразнивая Филипа.

– Прошу прощения, но я хотел бы поговорить со своей женой, – сказал Филип, крепко беря ее за руку. Когда они оказались там, где никто не мог их услышать, Филип раздраженно произнес: – Ты выбрала не самый подходящий момент, чтобы пофлиртовать с Франсуа. Мы должны вести себя как счастливая молодая пара.

– Именно так ты и вел себя, когда отошел в уголок, чтобы поболтать наедине с твоей подружкой.

– Это не одно и то же. Я сказал тебе, что Клодин – моя старинная подруга.

– Не вижу разницы, за исключением того, что Франсуа – мой новыйдруг.

Филип помрачнел, но прежде, чем он успел вспылить, раздался осторожный кашель Поля. Дворецкий переминался с ноги на ногу, дожидаясь момента, когда можно будет объявить, что ужин подан.

У Николь и Филипа так и не появилось шанса поговорить с глазу на глаз до конца приема. К тому моменту он уже забыл, что злился на нее.

– Мне кажется, вечер прошел успешно, – сказал он после того, как уехали последние гости. – Мы были вполне убедительны, тебе не кажется?

– Кажется.

– Я старался хорошо играть свою роль, – сказал он с озорством.

– Если не считать одного заметного упущения.

Улыбка Филипа потухла.

– Я надеялся, что вы с Клодин подружитесь.

– Я могу закрыть глаза на ваши отношения, но просить меня дружить с ней – это уж слишком, – резко сказала Николь.

– Ты начинаешь говорить как настоящая жена.

– Могу прекратить это в любое время, как и ты.

Посмотрев в ее грозные голубые глаза, Филип сказал примирительно:

– Ты устала, дорогая. Встретить такое количество незнакомых людей одновременно – суровое испытание. Но с этого момента все будет намного легче. Я обещаю. – Он поднес ее руку к своим губам. – Спокойной ночи. Отдохни как следует, милая.

Николь очень устала, но никак не могла заснуть. Почему ее трогало то, что Филип собирался продолжать свой роман с Клодин? Не могла же она ждать от такого зрелого мужчины, как он, воздержания. Какая разница, с кем он будет спать?

Но разница была. То, что она почувствовала, когда увидела их вместе, было пугающе похоже на ревность. Но этого, не могло быть! Она не была влюблена в Филипа.

Николь вздохнула и взбила подушку под щекой. Она вела себя как собака на сене. Ей не нужен был Филип, но он не должен был принадлежать и никому другому. Такое объяснение должно было бы удовлетворить ее, но не тут-то было.