Текст книги "Звонок из Франции"

Автор книги: Трейси Синклер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Одного взгляда на загородное поместье Филипа было достаточно, чтобы Николь ослепила эта красота. Великолепный дом, похожий на замок, воздвигнутый посреди бархатистых зеленых лугов, окруженных виднеющимся вдали лесом.

Как только Макс остановил лимузин перед массивной двустворчатой дверью парадного входа в дом, к ним навстречу бросились две огромные собаки, неистово махая хвостами.

– Они, что ли, тут живут? – радостно спросил Робби у Филипа. – Это твои?

Филип кивнул и ответил:

– Теперь и твои тоже.

Робби с восторгом взглянул на него и стал нетерпеливо дергать дверцу машины.

Вслед за собаками появился высокий подтянутый мужчина. Рядом с ним был маленький мальчик примерно одного возраста с Робби. Филип представил мужчину как Мориса, управляющего поместьем, а мальчика – как его сына, Жюля.

Пока Морис поздравлял Николь и Филипа с законным браком, мальчуганы молча разглядывали друг друга. Должно быть, они остались довольны результатом, поскольку Жюль тут же пригласил Робби посмотреть новорожденных щенков на той половине, где располагалась прислуга.

– Можно я пойду туда, тетя Ники? – в нетерпении спросил Робби. – Ну, пожалуйста!

– Я присмотрю за молодым хозяином, – предложил Морис.

Когда Николь дала свое разрешение, малыши побежали по лужайке в сопровождении резвящихся и лающих собак.

– Я еще никогда не видел его таким счастливым, – заметил Филип, улыбнувшись, когда он и Николь пошли по направлению к дому.

– Это его обычное состояние. Я думаю, он будет гораздо лучше чувствовать себя здесь, потому что теперь ему есть с кем играть.

Когда они вошли в дом, в огромном холле их встретил обслуживающий персонал, в полном составе выстроившийся в шеренгу, чтобы приветствовать новую хозяйку дома. Поскольку поместье по своим размерам не уступало современному отелю, для поддержания порядка в нем требовалась целая армия прислуги. Помимо Поля и Элоизы, которые прибыли в другой машине, здесь было бесчисленное количество горничных и несколько молодых людей с непонятными для Николь обязанностями.

Филип не сдержал улыбки, когда, ведя ее наверх, увидел, что она просто ошеломлена.

– Не волнуйся. Со временем ты выучишь, как их всех зовут.

– Надеюсь, но у меня не ахти какой богатый опыт общения с прислугой. У себя дома я сама занимаюсь домашним хозяйством.

– Это теперь твой дом, и тебе не придется здесь даже пальцем пошевельнуть.

Самодовольная улыбка Филипа встревожила ее. Он мог позволить себе все, что пожелает. Неужели он и ее купил?

Тревожные мысли покинули Николь, когда Филип показал ей спальню хозяина. Громадных размеров кровать терялась в огромной комнате, возле камина располагались также диван и несколько уютных кресел.

Это была, без сомнения, комната, в которой обитал мужчина. Темно-синее покрывало и тяжелые драпировки, обрамляющие высокие окна, выдержанные в строгом стиле, а на столах не было видно никаких безделушек – только книги да пара фотографий в серебряных рамках.

На одной из фотографий был Раймон, на другой – Клодин, как заметила Николь. Она с раздражением подумала о том, не следует ли Филипу спрятать этот снимок в стол, поскольку теперь он теоретически женатый человек.

– Очень мило. Сразу видно, что здесь обитает мужчина.

– Цветовое решение тебе не нравится? – Он спросил это невинным тоном, но глаза его проказливо смеялись. – Можешь переделать по своему усмотрению.

– Ты прекрасно знаешь, что я не собираюсь делить эту комнату с тобой.

– Женщины славятся переменчивостью настроения, – поддразнил он.

Николь пропустила мимо ушей эту фразу и нахмурилась.

– Однако нас ждет одна проблема. Что подумают слуги, если мы будем спать в разных спальнях?

– Вряд ли они станут задавать мне вопросы. Если мы будем по-прежнему изображать нежное отношение друг к другу, они просто решат, что один из нас храпит.

– Полагаю, что виновной посчитают меня, поскольку не думаю, чтобы кто-то из твоих подружек жаловался на это. – Не дав ему открыть рот, она спросила: – А где моя комната?

– Рядом.

Он открыл дверь в смежную комнату, такую же элегантную.

Николь не сразу заметила это. Она была слишком озабочена тем, что может повлечь за собой не запирающаяся дверь.

Филип заметил ее настороженность.

– От слуг можно ждать понимания только до определенных пределов. Многие семейные пары по тем или иным причинам имеют отдельные спальни, но они не вешают замки на свои двери. Могу уверить тебя, что я не собираюсь прокрадываться в твою постель под покровом ночи, чтобы овладеть тобой насильно. Если это против воли женщины, она теряет всякую притягательность для меня.

– Мне такое и в голову не приходило, – солгала Николь, поспешно повернувшись, чтобы осмотреть комнату. – Здесь просто очаровательно!

Тут она сказала правду. Мебель в этой светлой и полной воздуха спальне была гораздо изящней, чем в комнате Филипа. Стены обтянуты светлой тканью с цветочным рисунком. Здесь было множество диванных подушек, а вместо тяжелых драпировок висели легкие кружевные занавески, которые шевелил легкий ветерок.

– Надеюсь, тебе здесь будет уютно. Вход в твою ванную комнату и гардеробную вот здесь. – Он показал на дверь. – Я попросил Поля подготовить все здесь для тебя. Как человек очень квалифицированный, он должен все предусмотреть, но, если тебе понадобится что-то еще, скажи любому из нас.

– Не представляю, что еще может мне понадобиться.

– А теперь я оставлю тебя, чтобы ты могла распаковать вещи.

Поскольку Николь не потребовалось много времени на это, она решила осмотреть свои владения. Гардеробная была размером с небольшую спальню. В ней было бесчисленное количество комодов и полок, вешалок для всех видов одежды, а также такой огромный стеллаж для обуви, для которого она не накопила бы туфель за всю свою жизнь.

Но главной достопримечательностью была, безусловно, ванная комната. В центре нее находилась утопленная в пол мраморная ванна, ручки кранов которой были сделаны из розового кварца. Здесь находилась также душевая кабина с прозрачными стеклянными панелями. Одна из стен комнаты была зеркальной, и в ней отражалась вся эта необыкновенная красота.

Николь всегда знала, что Филип богат, но даже не представляла насколько. Этому имению, наверное, сто лет, так что подобная модернизация должна была стоить целое состояние. И при этом сохранено все очарование старины.

Николь снова взглянула с улыбкой на ванну. Теперь не придется уговаривать Робби искупаться. Тут она вспомнила, что еще не знает, где находится комната мальчика.

Выйдя снова в спальню, она подошла к двери в смежную комнату. Дверь была закрыта, но не на защелку, поэтому, когда она постучала, дверь распахнулась. Николь застыла на месте при виде Филипа, который вышел из своей ванной комнаты совершенно голый!

Он энергично вытирал голову банным полотенцем и сначала не заметил ее. А увидев, был потрясен не меньше Николь. Они смотрели друг на друга мгновенье, которое показалось им бесконечно долгим.

Она отчетливо видела каждый сантиметр его стройного мускулистого тела. Филип был похож на классическую статую греческого атлета. Но в отличие от статуи был живым. Его тело излучало мужественность. Взгляд Николь был прикован к его узким бедрам и длинным стройным ногам.

Тут он обмотал полотенце вокруг талии. Чары разрушились, а ее щеки стали пунцовыми, как роза сорта «Американская красавица».

– Извини… я не… дверь не была… – запинаясь, пробормотала она.

Филип был скорее удивлен, чем рассержен.

– Ты так ошеломлена. Неужели я чем-то отличаюсь от других мужчин?

– Нет, я… – Если он не понимал, что являет собой великолепный экземпляр мужской особи, ни к чему было сейчас говорить ему об этом! Отвернувшись, она пробормотала: – Не буду мешать тебе одеваться.

К ее ужасу, он последовал за ней в ее комнату.

– Что ты собиралась мне сказать, когда пришла?

– Это может подождать, – ответила она, стоя к нему спиной.

Филип положил руки ей на плечи и повернул ее лицом к себе.

– Тебе не кажется, что ты создаешь проблемы на пустом месте? Я уверен, что тебе и раньше доводилось видеть голых мужчин.

Ни одного такого, который возбудил бы в ней сильные чувства, могла бы она ему ответить. От его близости и ощущения его теплых рук, лежавших на ее плечах, у нее дрожали ноги.

– Вот один из тех маленьких эпизодов, вспоминая которые мы будем потом смеяться, – сказал он, приглашая ее разделить его шутку.

Она с трудом улыбнулась.

– Может быть, тыбудешь. Но я бы была тебе очень признательна, если бы ты не напоминал мне об этом.

– Если разобраться, даже хорошо, что это случилось. Так мы больше похожи на женатую пару. Ты можешь ввернуть в разговоре, что у меня есть тайная родинка.

– Я не видела такой.

– Это маленькое родимое пятнышко в паху в виде полумесяца.

Он потянулся было к полотенцу, но Николь накрыла его руку своими ладонями.

– Верю тебе на слово! – воскликнула она, едва дыша.

– Означает ли это, что ты начала мне доверять? – мягко спросил он.

Ситуация была более чем пикантная. Тыльная сторона ее руки касалась теплой гладкой кожи с внутренней стороны его бедра. Николь понимала, что ей следовало убрать руку, но не могла заставить себя сделать это.

Филип затаил дыхание, устремив взгляд на нежный изгиб ее губ.

– Николь, – пробормотал он, – ты такая прелесть.

Он обнял ее за талию и притянул к себе. Николь не сопротивлялась, зачарованная блеском его серых глаз. Ей хотелось, чтобы он прижимал ее к себе и целовал без остановки.

Они не сразу услыхали голосок Робби, раздавшийся в коридоре, и отскочили друг от друга, когда малыш просунул голову в дверь.

– Я тебя искал во всех комнатах, тетя Ники, – жалобно сказал он.

Николь улыбнулась ему дрожащими губами.

– Вот ты и нашел меня. Ты хорошо поиграл с Жюлем?

– Да. Он мой новый лучший друг. Его мама угостила нас печеньем, а еще Жюль показал мне хорошеньких щеночков. Можно я возьму себе одного, дядя Филип?

– Почему бы и нет. При условии, конечно, что ты будешь заботиться о нем.

– Буду, буду. Обещаю. – Робби бросил на Филипа внимательный взгляд. – На тебе только полотенце. Тебя купала тетя Ники?

Мальчик расхохотался над собственной шуткой.

– Нет, но это мысль. – Филип бросил проказливый взгляд на Николь. – Увижусь с вами обоими позже. Пойду оденусь. – Он обернулся в дверях. – Да, кстати, комната Робера в конце коридора, рядом с его игровой комнатой.

Когда они остались одни, Робби без умолку говорил обо всем, что он видел и делал с Жюлем. И впервые Николь слушала его не так внимательно, как обычно.

Она была все еще смущена и расстроена своей пылкой реакцией на Филипа. Если бы это был случайный эпизод!.. Какая женщина осталась бы равнодушной к живому Адонису, до которого можно дотронуться рукой!

Но она реагировала так и при обычных обстоятельствах. Она ощущала волнение, стоило ему только войти в комнату. Николь чувствовала, что почти влюбилась в него, а это было бы катастрофой. Филип женился на ней исключительно ради того, чтобы получить опеку над Робби. Это вызвано практическими соображениями, ничем больше. Он с готовностью занялся бы с ней любовью, но его чувства не были бы затронуты.

Николь хотела бы относиться к этому так же просто, как он. Филип мог быть великолепным любовником, тоскливо подумала она. Он мог так легко вызвать ее страсть… Ее сладостные мечты были безжалостно прерваны, когда Робби потянул ее за руку.

– Ты не слушаешь меня, тетя Ники!

– Слушаю, дорогой. – Она попыталась выбросить мысли о Филипе из головы. – Расскажи мне еще о щенках. Сколько им лет?

Возможно, Николь стало бы легче, если бы она знала, что Филипа одолевают собственные мучительные мысли. Он задумался, натягивая светло-серые брюки и черный свитер с высоким воротом.

Его тело напряглось, когда он вспомнил, как возник перед Николь во всей своей мужской красе. Улыбка заиграла на его губах при воспоминании о выражении ужаса на ее лице. Но было и еще что-то помимо шока. Она испытывала то же желание, что и он.

Господи, как же она прекрасна! Хорошо, что Робер помешал им, потому что они совершили бы непростительную ошибку, если бы занялись любовью.

Он вынудил Николь выйти за него замуж, и она не перестает злиться на него за это. Может быть, она ждала удобного момента, чтобы забрать мальчика обратно в Соединенные Штаты? Он не мог себе позволить слишком довериться ей, что возможно, если они станут любовниками.

О сексе между ними не могло быть и речи, с сожалением решил для себя Филип. Он бы с радостью осыпал ее поцелуями и насладился близостью с ней, но это удовольствие должно оставаться запретным.

Николь неловко чувствовала себя перед Филипом после того их неожиданного шокирующего, по крайней мере для нее, столкновения. Но он вел себя настолько непринужденно, что она вскоре преодолела свое смущение.

Первые несколько дней он уделял много времени тому, чтобы показать ей владения, начиная с особняка. Помимо бесчисленных спален и гостиных здесь, на третьем этаже, находился большой бальный зал. Все комнаты отличались красивым убранством. Стены комнат украшены картинами в тяжелых золоченых рамах, столы и каминные полки заставлены изысканными предметами искусства.

Когда они шли по лабиринту коридоров, Николь проговорила:

– Здесь можно заблудиться, и никто никогда тебя не найдет.

– Не бойся, мы снаряжаем поисковые партии по средам и пятницам, – пошутил Филип.

Он упомянул также о возможном посещении винного завода, который находился неподалеку, но все никак не получалось попасть туда.

После нескольких дней передышки, призванной дать молодоженам возможность обосноваться здесь, в загородном доме, на них начали сыпаться приглашения от друзей Филипа, живших в соседних поместьях. Все хотели принять их у себя.

Николь поняла, что должна полностью обновить свой гардероб. Ее швейную машинку перевезли в загородный дом, но в окрестных деревнях невозможно было купить те элегантные ткани, которые ей были необходимы. Филип мгновенно разрешил эту проблему, как и все, что он делал. Он повез ее на день в Париж.

Николь не приходилось беспокоиться о Робби. Мальчик с удовольствием играл с Жюлем. Дети всегда находились под наблюдением либо Мориса, либо одного из представителей многочисленного персонала, обслуживающего поместье. Однако мальчики чувствовали себя совершенно свободными и независимыми. Николь признавала, что поместье прекрасно подходило для жизни ребенка.

Филип не стал пользоваться лимузином с шофером, когда они поехали в Париж, а сел за руль сам. Он прекрасно ориентировался в огромном городе, точно зная, где расположены нужные Николь магазины.

Когда она обратила внимание на его знание города, он сказал:

– Поживешь здесь еще немного – и сама будешь так же хорошо ориентироваться в Париже.

Интересно, сколько? Филип говорил так, словно считал, что их соглашение будет действовать вечно. Смогут ли они постоянно жить во лжи?

Неприятные мысли улетучились у Николь из головы, как только она взглянула на витрину магазина. Рулоны тканей вдохновляли ее так же, как чистый холст вдохновляет художника. Николь не могла дождаться, когда войдет в магазин.

– Почему бы тебе не подождать меня в одном из этих уютных уличных кафе, где ты мог бы сидеть и любоваться проходящими мимо хорошенькими девушками? – предложила она. – Тебе будет ужасно скучно ходить за мной следом в магазине.

– Мне никогда не бывает скучно, когда я с тобой. – Глаза Филипа заискрились смехом. – Я могу быть огорченным, частенько раздраженным, безусловно, но мне никогда не бывает скучно.

– Не знаю, сознательно или нет, но ты сделал мне приятный комплимент.

– Сознательно, – ласково сказал он.

Николь удалось убедить Филипа встретиться позже. Она бродила по магазину, отбирая полотно, кружево, шифон и многое другое, что требовалось ей для полного обновления гардероба. Время летело незаметно. Николь ахнула, когда в конце концов взглянула на свои часы. Она страшно опаздывала. Филип разозлится, и правильно сделает.

Запыхавшись, она добралась до того уличного кафе, в котором они договорились встретиться.

– Прошу прощения, – извинилась она. – Ясовершенно потеряла счет времени.

– Я так и предполагал, – понимающе улыбнулся он.

Николь неуверенно взглянула на него.

– Я думала, что ты разозлишься. Я бы рассердилась, если бы кто-то заставил меня так долго ждать.

– Это твой день, дорогая. Я хочу, чтобы ты была счастлива и получила удовольствие.

– Как это мило с твоей стороны.

Даже если он просто угождал ей, чтобы ему было легче с ней ладить, все равно это очень приятно.

– В следующий раз, когда ты разозлишься на меня, я напомню тебе, что не лишен некоторых положительных качеств. – Он удивленно посмотрел на нее. – Ты что, ничего не купила?

– Купила изумительные ткани! Но мне их не унести, поэтому я сказала продавщице, что мы заберем их позже.

– Тогда, может быть, скажешь, где бы ты хотела пообедать?

– А мы не могли бы остаться здесь?

– Признайся, что ты просто хочешь строить глазки всем проходящим мимо красивым мужчинам, – поддразнил Филип. – Не знаю, понравится ли мне такое соревнование.

Не много найдется таких мужчин, которые могут сравниться с ним, подумала Николь и залюбовалась его красивым лицом, когда он поднял руку, подзывая официанта. Судьба одарила Филипа всем – внешностью, обаянием, манерами и солидным состоянием. Не верилось, что это – ее муж, хотя и фиктивный.

– Чем бы ты хотела заняться сегодня днем? – спросил он, когда они уже заканчивали обедать.

– А разве тебе не надо возвращаться на работу? Ты же потратил весь день на меня.

– У нас же медовый месяц. Как бы это выглядело, если бы я вернулся сразу на работу?

Николь иногда начинала забывать о том, что они просто играют свои роли, но Филип никогда не упускал возможности напомнить ей об этом.

– Ты так искренне играешь, – насмешливо отозвалась она.

Он устремил на нее настороженный взгляд.

– Мне казалось, что мы договорились обо всем ради Робера.

– Ты прав. Как всегда.

Он взял обе ее руки в свои.

– Я знаю, это нелегко для тебя, Николь. Ты скучаешь по своим друзьям и привычному образу жизни. Это понятно. Если бы я не считал, что так будет лучше для Робера, я никогда не попросил бы тебя о такой жертве.

Николь понимала, что найдется не много таких людей, которые посчитали бы, что она нуждается в сочувствии. Она приехала в Париж, в один из самых замечательных городов мира, с Филипом, одним из самых замечательных в мире мужчин. На ее пальцах – украшения, которые стоят целое состояние, а живет она в роскошном французском поместье, которое обслуживает целая армия слуг. Пора было прекратить капризничать.

– Ты тоже многим пожертвовал ради нас, – сказала она. – Я думаю, что могу справиться с этой ситуацией, раз тебе это удается.

– Мне это намного легче. – Он поднес ее руки к губам. – Я привык видеть тебя каждый день.

Незнакомая элегантная пара остановилась возле их столика. Эти мужчина и женщина сидели недалеко и сейчас собрались уходить.

– Извините нас за бестактность, – обратилась к ним женщина. – Мы просто хотели вам сказать, как приятно видеть молодоженов, которые действительно любят друг друга.

– Разве это так заметно? – спросил Филип, улыбаясь.

– Вы оба просто светитесь при взгляде друг на друга, – сказала женщина.

Николь удивилась, откуда эта пара узнала, что они молодожены, потом поняла, что они, видимо, заметили ее обручальное кольцо.

– Надеюсь, что вы будете так же счастливы, как мы все тридцать лет нашего супружества, – добавил мужчина, с нежностью глядя на свою жену.

– Совершенно очевидно, что будут, – доверительно произнесла та. – Они просто созданы друг для друга. Наслаждайтесь жизнью, и пусть у вас будет много детишек. Они будут совершенно восхитительными!

Когда эта пара ушла, Николь заметила:

– Представляю себе, что такое быть женатыми тридцать лет. Это же пожизненное заключение!

На этот раз она хотела высказаться с иронией до того, как это сделал Филип. Он нахмурился.

– Я думаю, что можно привыкнуть ко всему.

Он подозвал официанта и попросил счет.

Их легкий обмен колкими фразами был неприятен. Ну почему между нами всегда возникает напряжение? – с безнадежностью подумала Николь.

Это напряжение вскоре исчезло в Лувре. Разве можно думать о каких-то мелких проблемах среди таких шедевров? Они бродили по залам величественного музея, замирая перед бесценными картинами и скульптурами. Николь не заметила, когда Филип взял ее за руку. Это произошло органично.

Потом они погуляли в саду Тюильри и полакомились тающими во рту пирожными перед тем, как зайти в собор Нотр-Дам де Пари, чтобы полюбоваться изумительными витражами.

– Ты удивительно приятный спутник, – сказала Николь, когда они ехали домой. – Но я уверена, что роль гида тебе не нравится.

– Ты хочешь услышать отрицательный ответ.

– Это было бы мило, но я знала бы, что с твоей стороны это простая вежливость.

– Не надеюсь, что ты мне поверишь, но я прекрасно провел сегодня время.

– Кажется, тебя это удивило.

Николь засмеялась.

– Все, что связано с тобой, меня удивляет. Поэтому мне в твоем обществе так интересно.

Николь не пыталась анализировать свое удовольствие от его комплиментов, а просто наслаждалась ими.

Ее приподнятое настроение длилось до тех пор, пока они не вернулись домой. Слуга сказал им, что Робби играет в саду позади дома, поэтому они пошли в сад, предвкушая восторг мальчика от тех игрушек, которые они ему привезли.

Идиллическая сцена представилась их глазам. Клодин Дюваль сидела на траве, держа на руках Робби. Солнце освещало их смеющиеся лица.

Робби возбужденными криками приветствовал их:

– Идите сюда! Тетя Клодин рассказывает мне сказку.

Николь почувствовала легкий укол ревности при мысли о том, как быстро эта женщина завоевала расположение мальчика. Совершенно очевидно, что перед ее чарами не мог устоять ни один мужчина, независимо от его возраста.

– Какой приятный сюрприз, – сказал Филип. – По чему ты нам не сообщила, что собираешься заехать?

Не успела Клодин ответить, как Робби потянул ее за рукав и потребовал:

– Доскажи сказку. Она рассказывала мне об одном французе, который жил давным-давно, – объяснил он Николь и Филипу – Он прискакал на лошади и спас людей от плохих парней, которые хотели отрубить им головы.

Филип удивленно поднял бровь и посмотрел на Клодин.

– Насколько я помню, эта история была скорее приключенческой, чем кровавой.

– Я хочу знать, чем кончилось, – настаивал Робби.

– Я расскажу тебе вторую часть в следующий раз, – пообещала Клодин, а когда он начал протестовать, сказала: – Если я расскажу тебе, чем все завершилось сейчас, сказка закончится. А так тебе будет интереснее.

Клодин – настоящая современная Шахерезада. Она знает, как заинтересовать мужчину. Хотя в отношении Филипа ее методы, без сомнения, более изощренны, подумала Николь цинично.