Текст книги "Испорченный союз (ЛП)"

Автор книги: Трейси Лоррейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Я качаю головой, слишком напуганная, чтобы говорить. Я отчаянно хочу услышать ответ на этот вопрос, но в равной степени боюсь узнать правду.

Брэд наклоняется ко мне, его глаза притягивают мои, а его горячее дыхание омывает мое лицо.

– Потому что он собирался продать тебя, Брианна. Тебе суждено было стать лишь грязной шлюхой с того самого дня, как ты была зачата, детка.

Прежде чем я осознаю, что сдвинулась с места, стакан с водой, стоявший на подносе между нами, разбивается о его голову.

Его глаза расширяются на мгновение, затем темнеют, а взгляд становится диким.

С моих губ срывается крик, когда его рука обхватывает мое горло, и он снова валит меня на кровать.

Все признаки уязвимого, неуверенного в себе мужчины, который несколько минут назад признавался в своих секретах, исчезли, и я виню в этом только себя.

Если бы я могла сохранять спокойствие, то, возможно, получила бы ответы на все свои вопросы.

Он тяжело дышит, глядя на меня сверху вниз. Плевки и кровь из порезов на его лице покрывают мое лицо, отчего мне снова хочется блевать.

– Я должен благодарить твою мать, – усмехается он. – Если бы она не сбежала, если бы ей никто не помогал, не придумывал способы прикрыть тебя, у меня, возможно, никогда не было бы этого шанса.

Его пальцы впиваются мне в горло, перекрывая воздух и вызывая вспышки света в глазах.

Я отчаянно хочу спросить что-то еще, но не могу набрать воздуха, не говоря уже о том, чтобы подобрать слова.

К счастью, он, видимо, прочитал их в моих глазах.

– Что? Ты же не думала, что Эндрюс – это фамилия твоего отца? Ты же не настолько глупа, чтобы поверить, что твоя мать назвала тебя в честь человека, который трахал ее еще ребенком и бросил тебя. О нет, вся твоя личность фальшивая, – прошипел он. – Ты фальшивка.

Моя голова кружится, а в глазах начинают плясать черные точки.

Если он не ослабит хватку, то не сможет использовать меня ни для чего.

– Твоя мать была слишком напугана, чтобы дать тебе фамилию, которая позволила бы кому-нибудь найти тебя. Но она никогда не рассчитывала на то, что мне поручат найти кого-нибудь из этих маленьких шлюх, которых разводят для рынка.

От его слов мне становится плохо, а к горлу подступает желчь.

– Ты не могла быть Брианной Уокер, и уж точно не могла быть Брианной Харрис.

Он пронзает воздух леденящим душу криком, когда произносит эту бомбу, не то чтобы она имела для меня большое значение, но я успеваю заметить, как что-то сталкивается с головой Брэда.

Его хватка тут же ослабевает на моем горле, и я успеваю сделать голодный вдох, прежде чем вся тяжесть его тела обрушивается на меня.

Я смотрю на свою обезумевшую мать, которая стоит позади него с вздымающейся грудью и… слоном в руках.

Что-то теплое стекает по моей шее, и я быстро понимаю, что это кровь.

– Убирайся отсюда, черт возьми, – кричит мама. – Беги, пожалуйста.

Я колеблюсь достаточно долго, чтобы ублюдок пришел в себя, но он все еще ошеломлен ударом слона по голове, и мне удается выскользнуть из-под него – правда, не раньше, чем он потянется за мной.

Его пальцы впиваются в рубашку, и он тянет, разрывая ее прямо по центру, отчего пуговицы разлетаются во все стороны.

Я кричу, хватаясь за его руку, чтобы заставить его отпустить меня, но он оправился быстрее, чем я надеялась, и когда он это делает, то бросает меня к стене.

Моя голова ударяется об нее, отчего боль пронзает затылок, а глаза слезятся.

– Сядь, мать твою, Дженнифер, – рычит он, не сводя с нее глаз и ожидая, что она подчинится.

И, к моему полному ужасу, она подчиняется.

– Нет, – кричу я, когда он приближается ко мне, расстегивая ремень и разглядывая мое обнаженное тело под рубашкой.

– Мы можем сделать это легким путем или трудным, детка. Выбирай сама.

Как только он оказывается достаточно близко, я замахиваюсь ногой, целясь ему в яйца, но он видит это за милю и обрушивает на меня свой вес, переворачивая и впечатывая лицом в ковер.

– Я более чем доволен трудным путем. Мне всегда нравились трудности.

Положив руку мне на шею, он свободной рукой тянет мои бедра вверх, прижимая мои ноги своими.

– Нет, пожалуйста. Нет, – кричу я, пытаясь бороться с ним.

Его ответной усмешки достаточно, чтобы понять, что мои мольбы вызывают реакцию, противоположную той, на которую я рассчитывала.

– Я давно этого ждал.

Головка его члена упирается в мой вход, и я прилагаю еще больше усилий, чтобы сопротивляться, но это бессмысленно. Он держит меня слишком крепко, слишком надежно.

– Ты подаришь мне самых бесстрашных наследников, дет… – Последнее слово превращается в то, что я могу описать только как бульканье, прежде чем его хватка снова ослабевает.

Как только я поднимаю свой вес с пола, то обнаруживаю, что его белая рубашка пропитана кровью… неважно, откуда.

– Уходи, пожалуйста, Брианна. Беги. И никогда не оглядывайся назад.

Он падает на колени, его вес придавливает ее.

Какая-то странная, извращенная часть меня хочет схватить ее и забрать с собой.

Но потом она смотрит на меня холодными глазами, и я вспоминаю, что, хотя она, возможно, только что спасла меня, она все еще почти так же ужасна, как и он.

Повернувшись к ним спиной, я выбегаю из комнаты и не оглядываюсь.

Коридор кажется бесконечным, когда я обматываю разорванную рубашку вокруг своего голого тела и бегу в конец, молясь, чтобы найти лестницу.

Мое сердце колотится так сильно, что я чувствую его в ушах.

Страх, подобного которому я никогда не испытывал, лижет мой позвоночник.

И все становится еще хуже, когда с той стороны, откуда я бегу, раздаются крики.

Я сглатываю рвоту, которая подкатывает к горлу при мысли о том, что он причинил ей боль, прежде чем отправиться за мной.

Коридор поворачивает в конце, и я вздыхаю с облегчением, когда появляется лестница.

Я лечу по ней. В буквальном смысле. Я не успеваю заметить, как мои ноги ударяются о ступеньки, и вот я уже мчусь по деревянному полу другого коридора. По обеим сторонам стены выстроились двери, а надо мной раздаются шаги.

– Пожалуйста, пожалуйста, – умоляю я всех, кто слышит, в поисках хоть какой-нибудь двери во внешний мир.

Мне все равно, где мы находимся; наверняка найдется место, где можно спрятаться.

Так и должно быть. Я не позволю этому больному ублюдку забрать у меня все, что он хочет.

Мне плевать, кто мой отец и по какой причине я родилась.

Я боец, и я не подчинюсь такому психу, как он.

Шаги спускаются по лестнице за мной, как раз в тот момент, когда я нахожу дверь, которая даст мне свободу.

«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста», – беззвучно умоляю я, летя к ней. Будь открыта. Пожалуйста, будь, блядь, открыта.

Я врезаюсь в деревянную дверь, проклиная себя за то, что выдала свое местоположение.

– Брианна, – зовет Брэд. – Ты не можешь от меня убежать.

– Наблюдай за мной, блядь, – бормочу я, когда ручка поворачивается в моей руке, позволяя мне открыть ее и выскользнуть наружу.

Свежий летний воздух наполняет мои легкие, и я снова пускаюсь в бег.

Мелкие камни, окружающие здание, врезаются в ступни, но я не обращаю на них внимания. Что такое небольшая боль по сравнению со спасением собственной жизни?

Полуденное солнце слепит, пока я бесцельно бегу.

Я падаю на траву, и облегчение захлестывает меня, когда боль стихает, но это не значит, что я останавливаюсь.

Кровь шумит у меня в ушах, отсекая все, что может происходить вокруг.

Насколько я знаю, он идет прямо за мной, вот-вот схватит меня, но я не решаюсь повернуться и посмотреть.

Мне просто нужно продолжать идти.

Мои мышцы кричат от боли. Рана на руке горит, когда я напрягаю ноги сильнее, чем, кажется, за всю свою жизнь.

Зрение проясняется настолько, что я вижу вдалеке линию деревьев, и я бегу сильнее, быстрее, или, по крайней мере, пытаюсь это сделать.

Все вокруг расплывается, реальность ускользает, когда я сосредотачиваюсь на движении.

Мягкость под ногами исчезает, как только я погружаюсь в тень под деревьями.

Палки, камни и толстые корни замедляют мое продвижение вперед.

Ветки и колючки цепляются за ткань его рубашки, которая все еще на мне, и царапают кожу под ней, но этого недостаточно, чтобы остановить меня.

Ничто не остановит.

До тех пор, пока сзади меня не обхватывают руки, и все рушится.

12

НИКО

Ее леденящий кровь крик разрывает воздух, заставляя мое сердце биться с опасной скоростью.

– Брианна, Сирена. Это я, – говорю я ей на ухо так спокойно, как только могу.

Но это не пробивает ее панику и потребность бороться.

Ее руки бьются, а ноги брыкаются, когда она пытается вырваться из моей хватки.

Она думает, что он поймал ее. Она думает, что я – это он.

Это, блядь, выводит меня из себя.

– Брианна, – говорю я более твердо, когда мне наконец удается прижать ее руки к бокам. – Это я, детка. Это Нико. Ты у меня. Понимаешь? Я держу тебя, ты в безопасности. Пожалуйста, детка, – умоляю я, ненавидя, что не могу достучаться до нее. – Все кончено. Мы нашли тебя.

Я знаю, в какой момент она слышит мой голос, потому что все ее тело замирает. На краткий миг она расслабляется, прижимаясь ко мне. Но затем все снова меняется, когда она начинает яростно дрожать, а ее крики и вопли заполняют тишину вокруг нас.

Клянусь, мое гребаное сердце разрывается по центру от боли в этих криках.

Развернув ее, я притягиваю ее к своей груди и прижимаю к себе так крепко, как только могу, давая ей время, необходимое для того, чтобы справиться со всем, через что она прошла.

Все это время я не перестаю говорить.

Это бессмысленный бред, но это все, что я могу придумать, чтобы помочь.

– Мне так жаль, детка. Мне жаль, что это заняло у нас так много времени. Мы искали тебя в каждом районе города. Черт, детка. Все в порядке. Ты в порядке. Ты у меня, и я больше никогда тебя не отпущу. Ты моя, Брианна. Моя. Ты это понимаешь?

Я твержу и твержу, пока ее тело не начинает успокаиваться, а крики становятся все тише.

– Я собираюсь поднять тебя, хорошо? – спрашиваю я, когда вокруг нас воцаряется тишина.

Она тихо кивает, и как только я отрываю ее ноги от земли, она утыкается лицом мне в шею и продолжает беззвучно рыдать. Ее слезы пропитывают и мой пиджак, и мою рубашку. Как бы я хотел забрать их, и слезы, и ее боль. Но я не могу сделать ничего, кроме как отнести ее в безопасное место и отвезти домой. Остается только надеяться, что этого будет достаточно.

Держа ее на руках, я поворачиваюсь и начинаю выходить из-под деревьев.

Она бежала чертовски долго и быстро. Если бы я не был так напуган, когда увидел, как она выскочила из дома, словно адские гончие неслись за ней по пятам, то, возможно, был бы впечатлен. Но стоило мне только взглянуть на нее, и единственной моей мыслью было добраться до нее.

Тео и Эмми были здесь уже давно, но мы приехали всего на несколько минут назад, наконец-то вырвавшись из этой гребаной пробки. Тео начал раздавать приказы, как только мы появились, отправляя нас в разные места по периметру дома, к которому мы его выследили.

Она была внутри, я знал это с того момента, как мы приблизились к зданию. Я чувствовал ее присутствие. Это было чертовски странно. Но я испытал чертово облегчение.

Тем более что она облегчила нам работу, выскочив из дома, готовая к спасению.

– Я поймаю ее, – закричал я, устремляясь за ней, пока остальные спускались к дому, преследуя урода, который держал ее здесь.

– Вот, – говорит Тоби, снимая куртку, когда я подхожу ближе к тому месту, где он стоит посреди сада, наблюдая за нами с беспокойством в голубых глазах.

– Спасибо, чувак. Я разберусь. Иди и убедись, что ты не нужен остальным.

– Хорошо. Встретимся через несколько минут у машины и отвезу вас обоих домой.

Он бежит к дому, где, как я полагаю, находятся все остальные.

Я уже на полпути по дороге, направляясь к тому месту, где я спрятал свою машину на трассе, которая привела нас к этому месту, когда передо мной резко останавливается черный внедорожник.

Солнце сверкает на лобовом стекле, скрывая водителя от глаз. Сердце подскакивает к горлу от осознания того, что мой пистолет спрятан в задней части брюк. Но как только дверь открывается, и кто-то выскакивает наружу, я понимаю, что в этом нет необходимости.

– С ней все в порядке? – торопливо спрашивает дядя Дэмиен, его глаза сканируют те кусочки Брианны, которые он может увидеть.

– С ней все будет хорошо. Остальные в доме, – говорю я ему и снова взлетаю.

– Я подготовил подвал к приему нового гостя, – говорит он с волнением в голосе.

Брэдли, мать его, Уитлок еще не знает, что его ждет.

Не говоря больше ни слова, мы разбегаемся в разные стороны.

Я уже почти добрался до своей машины, когда сзади раздаются шаги.

– Все под контролем. Садитесь. Я отвезу вас обоих домой.

Я киваю, забираясь в машину с моей девочкой, все еще прижатой к груди.

Всего через несколько минут Тоби уже сидит за рулем, и он нажимает на педаль газа, когда мы летим по трассе, чтобы вернуться в город.

– Как она? – спрашивает он после долгих минут молчания. Его глаза встречаются с моими в зеркале, и он громко и четко читает мой ответ.

Понятия не имею.

Он кивает и толкает машину чуть сильнее, пытаясь быстрее доставить нас обоих домой.

Клянусь, я не сделал ни одного полноценного вдоха после того, как увидел, как она выскочила из дома, пока Тоби не въехал в наш подземный гараж.

Единственные двое из нас, оставшиеся дома, прибегают, как только видят нас.

И Джоди, и Калли тянутся к двери, когда мы останавливаемся, но, к моему удивлению, никто из них не задает нам миллион вопросов. Они просто… здесь. Молча поддерживают нас обоих.

– Мы дома, детка, – шепчу я, целуя Брианну в макушку, прежде чем осторожно выскользнуть из машины.

Я понятия не имею, проснулась ли она, спит или находится без сознания. Каждый раз, когда я разговаривал с ней или пытался рассмотреть ее, она никак не реагировала на меня. Но это может быть, как потому, что она отключилась, так и потому, что она совершенно измотана.

– Я позвоню доктору Рози и подожду его здесь, чтобы впустить, – говорит мне Тоби, притягивая Джоди к себе и целуя ее в лоб. – С ней все в порядке, Демон. Все будет хорошо.

Она кивает и идет позади нас, пока я несу Брианну к лифту.

– Я подожду с Тоби, чтобы дать вам обоим немного пространства, – объясняет она, когда двери открываются и я вхожу внутрь.

Однако Калли не может остаться в стороне и с извинениями заходит в лифт вместе со мной.

Нажав на кнопку, она подходит справа от меня, где ноги Брианны свесились через мою руку, и прижимается ко мне, обхватывая рукой мою талию.

Она ничего не говорит. Ей это и не нужно. Я чувствую ее любовь и поддержку до самых пальцев ног.

Она ведет меня за собой, когда мы поднимаемся на верхний этаж, прижимает руку к панели рядом с моей дверью, чтобы отпереть ее, и открывает ее для нас.

– Я не буду вам мешать, но, если кому-то из вас что-то понадобится, я буду здесь, хорошо? – мягко говорит она.

– Не могла бы ты принести нам что-нибудь выпить?

– Конечно.

Она исчезает на кухне, а я направляюсь в спальню, тихо закрываю за нами дверь, а затем иду к кровати и сажусь.

– Эй, Сирена, – шепчу я на случай, если она спит, и я ее напугаю. – Мы дома, детка. Теперь здесь только ты и я.

Я провожу рукой по ее спине, прижимая ее к себе, надеясь, что мое тепло и поддержка хоть как-то помогают.

– Ты собираешься показать мне свои гипнотизирующие глаза, красавица? – мягко спрашиваю я.

Она остается неподвижной несколько секунд, прежде чем нарушить молчание тихим: «Я не могу».

– Вот она, – мягко говорю я. – Моя девочка здесь.

Немного сместив ее положение, я поворачиваю ее так, чтобы прижаться к ее щеке.

– Я держу тебя, детка. Мы в моей спальне. Только ты и я. Теперь тебе нечего бояться.

Проводя большим пальцем под ее глазом, я собираю слезы, которые продолжают капать.

Ее ресницы трепещут, когда она облизывает пересохшие губы.

– Я уже не верила, что ты придешь, – признается она.

– Черт, детка. Мне чертовски жаль, что мы так задержались. Без тебя мне было чертовски плохо. Я так, блядь, по тебе скучал.

– Правда? – нерешительно спрашивает она.

– Детка, – вздыхаю я, не в силах поверить, что она могла подумать что-то еще.

Через что, блядь, этот ублюдок заставил ее пройти, чтобы она подумала, что я не приду за ней?

– Я обещаю тебе. Я всегда буду приходить за тобой. Я всегда буду спасать тебя. Я всегда буду ловить тебя.

Из ее горла вырывается всхлип, и я снова сдвигаю нас так, чтобы упереться своим лбом в ее.

– Брианна, я люблю тебя. Ничто не сможет помешать мне добраться до тебя. Мне нужно, чтобы ты поверила в это.

Проходит мгновение, но эти слова наконец-то оседают в ее голове, и ее веки не просто трепещут, они действительно открываются.

Потрясающая синева ее глаз смотрит на меня. Они темнее, немного более грустные и гораздо более измученные, чем я привык, но они ее, и это точное напоминание о том, что она здесь, в моих объятиях.

– Черт, Сирена. Черт, как же я по тебе скучал.

Не задумываясь, я наклоняюсь вперед и прижимаюсь губами к ее губам.

Мне нужна эта связь больше, чем я могу понять. К сожалению, она не чувствует того же, и едва наши губы соприкоснулись, как она отстраняется от меня.

Мое сердце разбивается вдребезги, но я знаю, что дело не во мне и не в нас.

Дело в нем.

Он у нее в голове.

– Я собираюсь привести тебя в порядок. Ванна или душ?

– Н-Нико, ты не должен…

– Я хочу, Брианна. Я хочу дать тебе все и даже больше прямо сейчас. И ты ничего не сможешь сделать, чтобы отговорить меня от этого.

– Ванна, – шепчет она, прижимаясь лицом к моей груди и прячась.

У меня разрывается сердце от того, что мой маленький сильный боец прячется от всего мира.

Но это ненадолго. Как-нибудь я найду способ снова собрать ее воедино.

Так же, как она сделала это со мной.

Мы все иногда ломаемся. Я понял, что это нормально. Главное, чтобы рядом были люди, которые помогают нам снова стать единым целым.

– Держись, детка. Время купания.

Я снова поднимаю ее, каким-то образом умудряясь сместить ее вес, чтобы позволить себе открыть дверь и проскользнуть по коридору в главную ванную комнату.

– Ты в порядке? – спрашиваю я, усаживая ее на стойку рядом с раковинами. Это напоминает мне о недавнем случае, когда я поступил точно так же. И я могу только надеяться, что эта ночь закончится так же счастливо. Может быть, это и слишком, но мне сейчас нужно хоть что-то. Или это, или позволить безумным мыслям о том, что он мог сделать с ней за последнюю неделю, взять верх, а я отказываюсь это делать. Я не буду делать поспешных выводов и разрываться на части, размышляя, что-если.

– Да, – шепчет она, обхватывая себя руками. Убедившись, что она все еще укрыта пиджаком Тоби, чтобы сохранить тепло, я неохотно отворачиваюсь от нее и начинаю набирать ванну.

– У меня даже есть потрясающая пена для ванны, – говорю я со смехом, держа в руках дорогую бутылку, которая каким-то образом оказалась здесь. Я, конечно же, не покупал ее.

Легкая улыбка появляется в уголках ее губ, и я вздыхаю с облегчением. Пусть это и мелочь, но это все.

Проверив температуру, пока пена вырывается наружу, я разворачиваюсь и делаю шаг к ней, а затем снимаю с нее пиджак Тоби.

Она не произносит ни слова, но стыдливо опускает голову, когда я вижу испорченную на ней рубашку.

Я скриплю зубами и сжимаю кулаки, но не хочу, чтобы она видела, как ее состояние влияет на меня.

Ее волосы растрепаны, лицо покраснело и покрылось пятнами от слез, но больше всего меня задевают царапины, ссадины и синяки.

Запустив пальцы под ткань, я начинаю стаскивать рубашку с ее плеч.

Она заметно вздрагивает, и я приостанавливаюсь.

– Это нормально? – мягко спрашиваю я.

Как только она кивает в знак согласия, я быстро стягиваю с нее испорченную рубашку, чтобы убрать ее с глаз долой.

Но хотя это может помочь ей, вид ее тела приводит меня в ужас.

Она вся в крови, синяках, порезах, а на ее верхней руке – большой, пропитанный кровью бинт.

– Я в порядке, – шепчет она.

– Мы так хорошо отделаем этого ублюдка, детка. Я, блядь, обещаю тебе это. Никто и никогда вот так не прикоснется к тому, что принадлежит мне, и не останется безнаказанным.

– Смой его. Мне нужно… – Она заикается. – Мне нужно, чтобы он исчез.

– Все, что тебе нужно.

Снова подхватив ее на руки, я подношу ее к ванне и опускаю ее ноги в воду.

– Хорошо?

Она кивает, и я продолжаю опускать ее, пока она не исчезает в пузырьках.

Я наблюдаю за ней несколько секунд, прежде чем отступить назад.

Она поднимает голову, ее глаза расширены и испуганы.

– Куда ты идешь? – торопливо спрашивает она, ее голос срывается.

– Никуда, детка. Я обещаю тебе.

Схватив рубашку и пиджак Тоби, я открываю дверь и выбрасываю их наружу как раз в тот момент, когда моя сестра заходит за угол, неся две кружки.

– Что это? – Бессмысленный вопрос, потому что кружки со сливками и маршмеллоу могут означать только одно. – Спасибо, – говорю я, забирая их у нее.

– Все, что угодно.

Быстро улыбнувшись, я возвращаюсь в комнату и захлопываю дверь.

Брианна с тоской смотрит на кружки.

– Вот, – говорю я, поднося их и ставя на край ванны. – Калли приготовила горячий шоколад.

Не говоря ни слова, она тянется к кружке, обхватывает ее руками и подносит к носу.

Ее взгляд так радостен и в то же время полон боли, что я не знаю, что с собой делать, пока стою посреди комнаты, не зная, что делать.

– Сирена… можно мне… – Я киваю головой в сторону ванны, молясь, чтобы она позволила мне залезть к ней. Пусть я всего в нескольких футах от нее, но это уже слишком.

Она кивает, и как только я вижу это движение, я начинаю сбрасывать с себя одежду.

Я уверен, что никогда не раздевался быстрее, а для такого развратника, как я, это о многом говорит.

Она следит за каждым моим движением, но того жара, который обычно горит в ее глазах, когда я достаю свой член, здесь нет. Я знаю, что не должен удивляться, но это все равно заставляет меня волноваться.

Она подается вперед, чтобы дать мне немного пространства, и я опускаюсь за ней, тут же притягивая ее назад, чтобы обхватить ее руками и ногами и упереться подбородком в ее плечо.

– Я говорил серьезно, Брианна. Я люблю тебя и сделаю все, что потребуется, чтобы ты прошла через это.

С ее губ срывается вздох, и я стараюсь не зацикливаться на том, насколько довольным он прозвучал.

– Выпей и расслабься. Теперь ты у меня. Тебе не о чем беспокоиться.

13

БРИАННА

Тепло охватывает меня изнутри и снаружи, когда Нико практически обвивается вокруг меня всем телом, как змея, а насыщенный горячий шоколад скользит по горлу, согревая живот.

Я сижу в тишине, а мое тело продолжает дрожать.

Я понятия не имею, почему. Я больше не боюсь.

Я не боялась с тех пор, как его голос, его слова прорвались сквозь ужас, охвативший меня, пока я бежала.

Сначала я подумала, что это он. Моя кожа горела от его прикосновений, потребность бороться была сильна как никогда.

Но потом я услышала Нико. Глубокий гул его сексуального голоса защекотал мне уши, и я поняла, что все будет хорошо.

Он нашел меня и пришел за мной. В самый нужный момент.

Если бы он этого не сделал, и я досталась бы Брэду…

При мысли о том, что могло бы произойти дальше, по позвоночнику пробегает сильная дрожь.

– Я здесь, – шепчет Нико, крепко обнимая меня.

Я киваю, желая, чтобы он знал, как я благодарна ему за этот факт, но мне трудно все переварить, не говоря уже о том, чтобы найти способ сказать ему все, что мне нужно.

Как только он замечает, что я закончила пить, он выхватывает кружку из моих рук и ставит ее на бок, побуждая меня лечь рядом с ним.

– Расслабься, детка. У тебя есть все время в мире, чтобы разобраться с этим.

Я нахмуриваю брови. Он читает мои мысли?

Поцеловав меня в макушку, он вдыхает воздух, а его пальцы начинают рисовать нежные, притягательные узоры на моей спине, пока у меня не остается выбора, кроме как расслабиться в его руках.

– Вот и все, Сирена. Все кончено. Просто расслабься.

Я взволнованно вздохнула и попыталась сосредоточиться на его словах, на том, что он прав.

В голове крутится миллион и один вопрос. Что случилось с Брэдом? Он еще дышит? Где он сейчас? Что с мамой? Но ни один из них не слетает с моих губ. Я слишком потеряна в одурманивающих прикосновениях Нико, в сочетании тепла его тела и воды вокруг меня.

Я измучена, мое тело умоляет меня отключиться и отдохнуть, но я отказываюсь закрывать глаза. Мне страшно, что если я это сделаю, то увижу только его. А я хочу быть здесь. Я хочу быть с Нико, где я знаю, что я в безопасности.

Не знаю, сколько времени мы лежим в тишине, пока я впитываю всю его поддержку, но в конце концов по ту сторону двери начинают раздаваться голоса, от которых у меня сводит мышцы.

Подняв голову, я рискую взглянуть на Нико.

– Все в порядке, детка. Ты не должна видеться или разговаривать с теми, с кем не хочешь. Но Тоби вызвал врача. Ты позволишь ему осмотреть тебя? Ради меня? – добавляет он, его глаза безмолвно умоляют меня.

– Хорошо, – шепчу я; в конце концов, у меня есть несколько собственных вопросов, которые я должна задать.

Впервые за долгое время я опускаю веки, чувствуя, как меня охватывает стыд. Я позволила ему прикоснуться к себе, и он мог…

Нежная ласка Нико не ослабевает.

– О чем бы ты ни думала, детка, это не имеет значения. Что бы ни случилось в том доме, это ничего не меняет. Ты все еще моя сирена и всегда будешь ею.

Слезы жгут мне глаза от его слов.

Как бы мне хотелось, чтобы они были правдой. Но я не могу отделаться от ощущения, что его сирена затерялась где-то между моей квартирой и домом, в котором он держал меня взаперти.

Хоть мне и хочется думать, что он не воспользовался мной после того, как я потеряла сознание от боли и усталости прошлой ночью, я все равно сомневаюсь.

Когда я умывалась сегодня утром, я не чувствовала той боли, которая бывает после секса. И уж точно не было никаких признаков, которых я ожидала. Но это не совсем однозначный ответ. А мне нужно знать, иначе это приведет меня на грань безумия.

Не говоря больше ни слова, я сажусь, давая понять свои намерения.

– Не сейчас, – рычит он, доставая бутылку шампуня, стоящую на боку. – Позволь мне позаботиться о тебе.

Моя кожа покрывается мурашками, когда он начинает намыливать мои волосы, массируя кожу головы, как профессионал.

С моих губ срывается сладострастный стон, когда его пальцы попадают во все нужные точки.

– Так хорошо, детка?

Все, что я могу сделать, – это снова застонать и позволить ему продолжить.

Нанеся немного увлажняющего средства, он начинает работать над моим телом, тщательно оберегая все мои порезы и синяки.

Его внимание задерживается на моей верхней части руки. Она все еще кровоточит, повязка совершенно бесполезна.

Осторожно, как только может, он снимает ее, но ни слова не говорит о том, что это за травма. Он просто заботится обо мне так, как я и подумать не могла, что он способен на такое всего несколько месяцев назад.

Этот человек жесток, опасен и непредсказуем. Но я обнаружила, что он также добрый, заботливый и один из самых внимательных людей, которых я знаю. От его нежных прикосновений и тихого шепота поддержки у меня на глаза наворачиваются слезы.

Правда, ни одна из них не пролилась. Я уверена, что они уже высохли.

Убедившись, что я чиста, он целует меня в плечо и вылезает.

Повернувшись, я наблюдаю, как вода стекает по его скульптурной спине и великолепной заднице, когда он тянется за полотенцем.

От этого зрелища у меня внутри что-то зашевелилось, и я чуть не закричала от восторга, что, возможно, я не совсем сломлена.

Не поймите меня неправильно, я ни за что не собираюсь набрасываться на него или делать что-то подобное. Но это покалывание от возбуждения, когда я наблюдаю за тем, как напрягаются его мышцы, дает мне надежду.

Он завязывает полотенце на талии и поворачивается ко мне, держа в руке еще одно.

Но я не успеваю поднять глаза, потому что мой взгляд фиксируется на слегка приподнятому полотенцу.

– Не осуждай меня, – поддразнивает Нико. – Ты горячая, голая и мокрая. Ничего не могу с собой поделать.

– Я не в себе, – возражаю я, отрывая взгляд от его промежности и пробираясь вверх по его телу, пока не нахожу его глаза.

Он пожимает плечами, на его губах играет печальная улыбка. – Ты моя, и я хочу тебя. Всегда.

– Нико, – вздыхаю я, одновременно ненавидя и любя то, что вижу только правду, отражающуюся в его глазах. Его глаза сверкают честностью, золото в них ярче, чем обычно.

– Пойдем, Сирена. Тебе нужно свернуться калачиком в моей постели, а не сидеть в ванне с холодной водой.

Подхватив меня под мышки, он поднимает меня из ванны и заворачивает в толстое пушистое полотенце. К счастью, оно темно-серое, иначе оно было бы все в крови. Не то чтобы я думала, что ему есть до этого дело. На самом деле, наверное, они серые не просто так. Должно быть, он регулярно появляется весь в крови. От этой мысли у меня по-новому заныло в груди.

– Остановись, детка. Здесь ты в безопасности. Ничто и никто не сможет тебя тронуть.

Я открываю рот, чтобы возразить, но слов не находится.

Выжав лишнюю воду из моих волос, он снова поднимает меня на руки и несет в свою спальню.

– Я могу ходить, – тихо признаюсь я.

– Я знаю. Но тебе это не нужно.

Положив меня на кровать, он снова поворачивается ко мне спиной и начинает рыться в своих ящиках.

Когда он поворачивается обратно, в его руках оказывается рубашка.

– Док захочет заняться твоей рукой, Сирена, – объясняет он, снимая с меня полотенце и позволяя своей рубашке упасть на мое тело.

Я киваю и перебираюсь на его кровати, пока не упираюсь в изголовье, наблюдая за тем, как он сбрасывает полотенце и натягивает пару спортивных штанов, под которыми скрывается стояк.

Слава богу, что все женщины, которые, вероятно, будут здесь сегодня вечером, либо родственницы, либо состоят с кем-то в серьезных отношениях, – размышляю я, глядя на более чем очевидные очертания его члена.

– Рад, что ты тоже скучала по мне, детка, – поддразнивает он.

– Черт. Прости, я…

– Детка, – вздыхает он, подходит и забирается на кровать. – Если хочешь, можешь пялиться на мой член хоть целый день. Все, что угодно, лишь бы вернуть блеск в твои глаза. – Он нежно гладит меня по щеке и упирается своим лбом в мой. – Ты готова?

Я киваю один раз, но этого достаточно.

Он мягко проводит своими губами по моим, заставляя меня жаждать от него гораздо большего, но он уходит прежде, чем я успеваю подумать об этом.

– Джо-Джо, – торопливо говорю я, когда он уже стоит у двери.

– Будет сделано, – соглашается он, выскользнув из комнаты и оставив меня одну впервые с тех пор, как нашел меня.

Подтянув бедра к груди, я опускаю голову на колени, когда из открытой двери доносится негромкий гул голосов.

Проходит всего две секунды, прежде чем я слышу ее легкие шаги, бегущие ко мне.