Текст книги "Греховный рыцарь (ЛП)"
Автор книги: Трейси Лоррейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)
5
АЛЕКС
Я лежу в своей постели, положив телефон на грудь, а мой член натягивает простыни, покрывающие мою талию.
В отличие от первой встречи с ней, я не стал задерживаться у отца после ее ухода. В этом не было смысла. Она не собиралась возвращаться, чтобы найти меня; она сделала это более чем очевидным, когда выбежала из дома, как только я отвернулся.
Я лишь сходил отлить, а когда вернулся, ее уже нигде не было.
Чарли, женщина, отвечающая за девушек, которых нанимает отец, ни словом не обмолвилась о том, куда она делась. Это было чертовски раздражающе. Но что мне оставалось делать, кроме как отпустить эту сучку? Она была невосприимчива к моим уговорам.
Один раз она уже сбежала от меня. Не знаю, почему я решил, что сегодня все будет по-другому.
Не задумываясь, я провел языком по нижней губе, желая ощутить ее сладкий вкус. Но его уже давно нет, его смыла бутылка водки, которую я выпил по дороге из дома, желая сбежать.
Голова раскалывается от воспоминаний о прошедшей ночи, которые прокручиваются в голове как кино.
Прошлой ночью я так отчаянно искала хоть какой-то связи, и хотя перепихнуться с лучшей подругой моего брата и парнем, который должен быть нашим гребаным врагом, было чертовски приятно, я не могу не задаться вопросом, как они оба отнесутся к этому сегодня утром.
Возможно, это был не первый мой секс втроем, и, несмотря на то, что некоторые могут подумать, это также был не первый мой опыт с парнем.
Любовь есть любовь, верно? Удовольствие – это удовольствие.
Мне давно вбили в голову, что и то, и другое может дать тебе то, что ты хочешь, если ты правильно подойдешь к этому вопросу, и неважно, какого пола твой оппонент; поражение его низменных желаний обычно гарантирует ответы, которые ты ищешь.
Я закрываю глаза рукой, и за ними мелькает мое прошлое, отчего мне хочется погрузиться в матрас и никогда больше не появляться.
Мои друзья думают, что знают меня. Я веселый и счастливый парень, который всегда ищет кайф, будь то от выпивки, наркотиков или секса. И хотя это не так уж далеко от истины, на самом деле все гораздо сложнее.
Они считают, что Деймону не повезло, и он якобы родился слабым близнецом. Но это совсем не так.
Правда в том, что у нас с Деймоном разные способности. Наборы навыков, которые наш дед разглядел задолго до того, как мы поняли, в каком мире родились. И будучи таким полезным дедушкой, каким он был, он отточил наши навыки единственным известным ему способом.
Он обучил нас, сделал из нас солдат, в которых нуждались, и он сам, и семья, а мы тем временем до чертиков испортились.
Я всегда надеялся, что наш отец положит этому конец. Что он увидит, что его отец делает с его детьми, и спасет нас. Но он так и не сделал этого.
Прошли годы, прежде чем я понял причину этого, но, когда однажды до меня дошло, что причина, по которой он позволял этому происходить, заключалась в том, что он был сформирован, обучен так же, как и мы, частички стали вставать на свои места.
Отец хотел, чтобы мы пошли по стопам его и нашего деда и стали солдатами Чирилло. Он хотел, чтобы мы гордились своими предками и помогали строить будущее города, который он так любит.
Но какой ценой?
Единственное, что я знаю наверняка, – это то, что террор Деймосов закончится на нас. Я понятия не имею, сколько поколений продолжалось насилие, но на этом оно закончится.
Моя будущая племянница или племянник, да и все последующие, никогда не будут терпеть то дерьмо, что терпели мы с Деймоном. Мне все равно, сколько бы отец ни настаивал на том, чтобы наши дети проходили обучение, для которого они были рождены. Этого не случится. Я убью его голыми руками, чтобы защитить их, если понадобится.
В то время как Деймон и остальные зациклились на том, что у Калли родится мальчик и следующий наследник трона Чирилло, я не могу не надеяться, что ее вера в то, что это будет девочка, сбудется. Если это так, если у нас обоих будут только девочки, тогда все закончится.
Возможно, это старомодно и доказано на примере Стеллы и Эмми, но женщин в семье не готовят быть солдатами. У них другие роли и обязанности в Семье. И хотя я могу не верить в эту сексистскую чушь, если она защищает тех, кто придет следом, то я с радостью подчинюсь.
Мой телефон жужжит у меня на груди, вырывая меня из депрессивных мыслей. Подняв его, я обнаруживаю уведомление из Instagram. Один из моих обычных подписчиков прокомментировал фотографию, которую я опубликовал вчера вечером, перед тем как мы начали веселиться.
Мои волосы были уложены в прическу, глаза ясные, и я был рад предстоящей ночи, несмотря на то, что знал, что буду третьим лишним среди своих друзей.
Черт, даже я могу признать, что выгляжу хорошо, и, судя по сотням комментариев, которые я получил к своему селфи, мои подписчики с этим согласны.
Комментарий с просьбой проверить, выгляжу ли я так же свежо сегодня утром, привлек мое внимание, и прежде чем я успел подумать об этом, я опустил простыню чуть ниже – не так уж низко, – напряг пресс и сделал еще одну фотографию.
Загрузив ее и добавив свой любимый фильтр, я постукиваю большими пальцами по экрану, набирая подпись к ней.
Единственный_И_Неповторимый_Алекс_Ди: Дикая ночь, но проснулся в пустой постели. *печальный эмоджи*.
Мне достаточно посмотреть на экран всего несколько секунд, чтобы увидеть, как начинают сыпаться лайки и комментарии.
Когда на меня обращают внимание, я ощущаю прилив дофамина, ведь люди бросают все свои дела, чтобы отреагировать на меня. Это чертовски приятное чувство. Я очень быстро пристрастился к нему, как только открыл для себя социальные сети.
Все остальные считают меня сумасшедшим, раз я делаю снимки своей жизни и выкладываю их в сеть, чтобы весь мир увидел. Возможно, так оно и есть. Но как бы я ни любил похвалу, которую получаю от своих подписчиков, у меня есть токсичная одержимость ненавистными комментариями троллей. Мне нравится думать, что их ненависть уравновешивает любовь и помогает мне оставаться скромным. Наверное, это невероятно хреновый способ борьбы с этим, но что поделать. По крайней мере, я не наркоман.
***
Биометрический сканер загорается зеленым, когда я прижимаю к нему руку и толкаю входную дверь квартиры, расположенной под моей.
До моих ушей сразу же доносится женский голос, и я удивленно приподнимаю брови.
– Так-так-так. Не думал, что печально известная Айла Каллис остается на завтрак. Я слышал, что она была из тех, кто любит «трахнуть и свалить».
– Пошел ты, Деймос. Пошел ты, – рычит женщина, как только я сворачиваю за угол и захожу на кухню во временном доме Анта.
Я не могу не усмехнуться, глядя на хмурое выражение лица Айлы.
– Ах, доброе утро, Вредина. Рад снова тебя видеть.
Мои глаза на мгновение задерживаются на ее. Неудивительно, что в них нет ни стыда, ни сожаления. Айла – самая известная тусовщица. Я уверен, что то, чем мы занимались прошлой ночью, едва ли затронет поверхность того, чем она так увлекается.
Моя уверенность в том, что все будет хорошо, угасает, как только я перевожу взгляд с нее на парня, который стоит, как гребаная статуя, напротив кухни. Он обнимает кружку с кофе и пялится на остров в центре комнаты, словно это телевизор или еще какая-нибудь хрень.
По комнате прокатывается волна тревоги, пока я изучаю его.
– Ладно, это было весело и все такое, но мне пора уходить.
– Тебе нужно пополнить запасы на вечер? – спрашиваю я дразнящим тоном.
– Что-то вроде того.
Крутанувшись на каблуках, она ставит свою кружку на стойку и подпрыгивает к Анту. Она чмокает его в щеку и шепчет что-то ему на ухо, но я не успеваю заметить, как она снова оказывается в другом конце комнаты.
Она улыбается мне, когда приближается, но не смотрит в глаза. Если у меня и были какие-то иллюзии, что встреча с ней прошлой ночью изменит нашу взаимную ненависть, которая длится уже много лет, то она только что подтвердила, что это не так.
– Еще увидимся, неудачник.
– До встречи, Вредина. Не дай двери ударить тебя по заднице, когда будешь уходить.
– Надеюсь, что так и будет. Это был бы лучший трах, чем с тобой.
Я откидываю голову назад и заливаюсь смехом. – Повторяй себе это, уж я-то прекрасно помню, как сильно ты кончила от моего члена внутри тебя.
В ее глазах мелькает жар, давая мне понять, что она помнит все так же хорошо, как и я.
– Развлекайтесь, дети. Не делайте ничего такого, чего не сделала бы я.
Моя насмешка быстро сглаживается хлопком входной двери.
Напряжение быстро спадает вокруг нас.
– Хочешь добавки? – спрашиваю я, маршируя по кухне, не желая поддаваться на это дерьмо.
Я понимаю, он чувствует себя неловко. Мы целовались, и я заставил его кончить себе на живот, но что с того? Мы были пьяны и жаждали кайфа. Не то чтобы я хотел скрутить его и потащить к алтарю.
– Э-э…, – заикается он, все еще отказываясь смотреть на меня.
– Я имел в виду то, что сказал, когда уходил прошлой ночью, – уверенно говорю я, вырывая кружку из его рук и ставя ее под машинку. – Это была всего одна ночь. Я не хочу большего или даже повторения.
Между нами воцаряется молчание, пока машина приходит в движение.
– Не уверен, что мое эго выдержит это, – шепчет он, когда я передаю ему свежий кофе, и его глаза наконец поднимаются к моим.
Я фыркаю от смеха. – Не из-за плохой игры, – признаюсь я. – Просто… дикая ночь.
Я пожимаю плечами и снова поворачиваюсь к нему спиной, чтобы приготовить себе кофе.
– Итак…, – начинает он позади меня. Я не могу удержаться от ухмылки, зная, что сейчас произойдет. – Ты би или?
Схватив свою кружку, я запрыгиваю на стойку Анта и смотрю на него.
Его волосы все еще в беспорядке после вчерашних развлечений, и, хотя на нем футболка, она не скрывает засосов, которые разбросаны по всей шее.
– Не знаю, – честно говорю я. – Я не фанат ярлыков. Я просто… я.
Он задумчиво кивает, на его губах играет мягкая улыбка.
– Ну, ты совершенно уникален, – признает он.
– Быть нормальным – это слишком.
– Чувак, оглянись вокруг. Никто из нас не является чертовски нормальным.
Я не замечаю грусти, омрачающей его глаза.
Может, он и в безопасности от гнева своего дяди, пока заперт здесь с нами, но должны же быть люди, по которым он скучает. По семье.
– Скоро все закончится, – говорю я, надеясь, что это правда. – Ты снова сможешь их увидеть.
Он болезненно вздыхает и делает глоток кофе.
– Итак, – начинаю я, желая вернуть разговор к чему-то менее депрессивному. – Айла все еще была здесь сегодня утром, а ты выглядишь так, будто не сомкнул глаз. Не хочешь рассказать?
Из горла вырывается смех. – Конечно. Но я не собираюсь торчать здесь, чтобы это сделать. Мои ноги едва держат меня.
Оттолкнувшись от стойки, он проходит мимо меня в гостиную.
Когда я присоединяюсь к нему, он уже лежит на диване.
– Она напомнила мне, что я еще жив, это уж точно.
– По-моему, она пыталась убить тебя снова и снова, – язвлю я.
– Возможно, ты не сильно ошибаешься. Черт, чувак. Она чертовски ненасытна.
– Но ведь именно это тебе и было нужно, верно?
– Хорошо, умник. Это было давно.
– Она тебе действительно нравилась, да? – Мне не нужно задавать этот вопрос, я все равно вижу это в его глазах, когда он смотрит на Калли.
– Да, но она там, где должна быть. Я просто… не знаю, как помочь ему вытащить голову из задницы или что-то в этом роде.
– Ты хороший друг, Ант. Хороший человек.
– Даже с моей итальянской кровью? – поддразнивает он.
– Мне плевать, чья кровь течет в твоих жилах, лишь бы ты не пытался убить меня или тех, кого я люблю.
– Так что насчет тебя? Куда ты подевался прошлой ночью?
Опустившись в кресло, я откидываю голову назад и смотрю в потолок.
Во мне горит желание выложить все о моей Лисичке.
Но почему-то, когда я открываю рот, чтобы все рассказать, из него не вылетает ни слова. Или, по крайней мере, ни одного о моем сексуальном призраке.
– У папы был вечер покера.
– Ты оставила нас ради покера? – спрашивает он, выглядя почти разочарованным.
– Ну, нет. Я не знал, пока не ушел и не посмотрел на свой телефон.
– Так почему ты ушел? – спрашивает он, поджав брови.
– Осторожно, ты начинаешь говорить так, будто не хотел, чтобы я уходил, – поддразниваю я.
Подняв руку, он проводит ею по лицу.
– Я имею в виду, что мне не было противно, если это то, что ты хочешь услышать.
Я не могу удержаться от смеха. – Я уже знал это, Ант. – Я не уверен, что это именно тот ответ, который он ищет, но вчера вечером он был согласен на все сто. Может, он и колебался вначале, но как только он это преодолел, то полностью погрузился в поезд удовольствий. – В чем дело?
Он пожал плечами. – Я… я просто не ожидал…
– Получить от этого удовольствие? – спрашиваю я, когда он прерывает наш зрительный контакт.
Он не отвечает.
Ему это и не нужно.
– Это было приятно, Ант. Просто немного веселья. Это не обязательно должно что-то значить. – Мои слова должны его успокоить, но когда я их слышу, у меня сводит живот.
Неужели это все, чем я был для нее прошлой ночью? Небольшим развлечением?
Неужели она уже снова забыла меня?
6
ИВИ
Я просыпаюсь от непрекращающегося стука в голове. Прошлой ночью я выпила всего пару рюмок, но, будучи легковесом, которая почти никогда не пьет, этого оказалось достаточно, чтобы почувствовать последствия сегодня утром.
Потребность в ванной не позволяет мне натянуть одеяло на голову и попытаться еще немного отгородиться от мира.
Перевернувшись, я сбрасываю ноги с кровати, и комната кружится вокруг меня.
Я свесила голову, желая, чтобы это прекратилось. Но как только ситуация начинает улучшаться, на меня обрушиваются образы прошедшей ночи. Точнее, один образ.
Черт. Я не должна была позволять ему прикасаться к себе. Тем более…
Я качаю головой и оглядываюсь назад.
Сторона кровати Блейк пуста. Это неудивительно. Как бы поздно она ни ложилась, она всегда встает раньше меня. Она так долго заботилась обо мне и Зи, что в ней укоренилось требование вставать первой и играть роль мамы.
Больше ей это делать не нужно. Мы оба достаточно взрослые, чтобы позаботиться о себе. Зи, может быть, всего одиннадцать, но, учитывая все, что мы пережили в своей жизни, он гораздо взрослее, чем, я уверена, должен быть. Мы оба пытались сохранить его невинность. Но когда живешь в здании, где наркотиков больше, чем в аптеке, а секса больше, чем на Pornhub, это нелегко. И это, еще не говоря о других детях. Его начальная школа, возможно, и ничего… Но как только он начнет учиться в Академии Ловелл… Дрожь пробегает по моему позвоночнику. Я провела там последние семь лет. Я точно знаю, что там происходит и что замышляют дети. Остается надеяться, что он не окажется втянутым во все это. Или произойдет чудо, и нам удастся убраться отсюда.
Звуки разговора Блейк и Зи на кухне заставляют меня улыбнуться, когда я направляюсь в ванную. Ничто не делает меня счастливее, чем быть дома с семьей. Даже если наша квартира – полный отстой. Какая разница, когда есть любовь, верно?
– Господи Иисусе! – вздыхаю я, когда, положив зубную щетку, поднимаю глаза и вижу свое отражение.
Моя косметика повсюду, напоминая мне о том, что я не смыла ее как следует после душа вчера вечером. Вместо этого я высушилась, натянула пижаму и с мокрыми волосами упала прямо в постель.
Блейк уже храпела, когда я добралась до нашей комнаты, доказывая, насколько она действительно измотана, и все, о чем я могла думать, – это сделать то же самое в надежде, что дремота прогонит мысли о нем из моей головы.
Хотелось бы сказать, что это сработало, но я бы солгала. Мои сны были полны темных и опасных глаз, запаха сексуального мужчины, который заставлял мой рот наполняться слюной, а бедра сжиматься.
Схватив салфетку из пакета, лежащего на боку, я пытаюсь привести лицо в порядок, прежде чем снова отправиться в путь.
Субботнее утро – одна из двух любимых частей моей недели.
Семейное время.
Каждое утро субботы и вечер вторника – это время, когда мы отгораживаемся от остального мира и сосредотачиваемся только на себе. На том, что важно.
Смех Зи поднимает мне настроение, когда я возвращаюсь в спальню, чтобы одеться и приготовиться к завтраку.
Голова все еще продолжает раскалываться, но я не обращаю на это внимания, предвкушая предстоящее.
Я натягиваю джинсы-скинни на ноги, когда дверь спальни открывается и в комнату проникает аромат крепкого кофе.
– Доброе утро, – радостно пропела моя сестра, заставив меня внутренне вздрогнуть.
Она всегда была лучиком солнца. Какой бы дерьмовой ни была жизнь, она всегда улыбается.
Это то, чем я всегда восхищалась. Мне бы хотелось, чтобы и я могла это перенять. К сожалению, мне трудно видеть хорошее во всем так, как это умеет делать она. В то время как она улыбается, меня обычно можно застать с выражением стервозного недовольства миром и тем, что он нам подсунул.
– Привет, – ворчу я.
– О, чувствуешь себя так хорошо, да? – усмехается она, опускаясь на край кровати и протягивая мне одну из кружек в своей руке.
– Спасибо.
– Итак, – начинает она, заставляя меня закатить глаза.
– Серьезно. Можем мы просто забыть обо всем, что было прошлой ночью?
– Иви, – вздыхает она, следя за моими движениями по комнате.
Я останавливаюсь перед окном и смотрю на унылый вид, открывающийся передо мной.
Дождь стекает по гнилому окну, делая унылые серые улицы Ловелла размытыми.
– Ради тебя Александр Деймос стоял на коленях, – заявляет она, заставляя меня желать, чтобы земля поглотила меня целиком.
– Блейк, – простонала я.
– Ты хоть знаешь, кто он такой, Ив?
– Какой-то симпатичный богатый мудак, который всегда получает то, что хочет? – огрызаюсь я.
– Ну… в общем, да, – соглашается она. – Но он гораздо больше, чем это, и ты поставила его на колени.
Я сморщилась. – Пожалуйста, не могла бы ты перестать так говорить? Это был момент безумия. Я—
– Расскажи мне, что на самом деле произошло, когда ты была там в последний раз. И даже не начинай нести чушь, которую ты плела последние четыре месяца. Я знаю, что это был он.
Поднеся кружку к губам, я делаю глоток, надеясь, что это поможет мне успокоиться.
– Ладно, хорошо, – вздыхаю я. – Это был он, – признаюсь я, поворачиваясь и упираясь задницей в подоконник, не отрывая глаз от кофе.
– Продолжай, – подбадривает она.
И я продолжаю. Я рассказываю ей все темные и грязные подробности. И когда нас прерывает наш голодный младший брат, я уже не знаю, шокирована она или горда.
Странно.
***
– О Боже, – стону я, как и каждый раз, когда мы приходим в это место.
– Вафли – любимое место Зейдена в мире. Ну, это место и «Тако Лаунж».
Дымящийся бекон смешивается со сладостью вафли и кленовым сиропом, заставляя мой рот наполняться слюной, а похмелье наконец-то утихать.
Посмотрев налево, я обнаружила, что Зей запихивает еду в рот так, будто это выходит из моды. Он не обращает на нас никакого внимания, сосредоточившись на наполнении своего желудка.
– Знаешь, – говорит моя сестра, с любопытством наблюдая за мной, а затем понижает голос. – Алекс может пригодиться нам в поисках новой жизни.
Мои брови сжимаются в замешательстве, я изучаю ее, пытаясь расслышать слова, которые она не произносит.
– Нет, – шиплю я, не желая даже обсуждать идею, промелькнувшую в ее глазах.
– Иви, просто подумай об этом. Он нарасхват. У него есть все. Эти часы – только начало. Тебе даже не понадобится…
– Какого черта, Блейк? – огрызаюсь я. – Что на тебя нашло?
Она пожимает плечами, совсем не выглядя виноватой.
Зей смотрит вверх, чувствуя напряжение между нами. Его голубые глаза, так похожие на те, что смотрят на меня каждый раз, когда я смотрюсь в зеркало, метались между нами.
Он ненавидит, когда мы ссоримся. От выражения разочарования на его лице у меня сводит живот.
– Мне нужна ванная, – тихо говорит он, выскальзывая из кабинки и исчезая в другом конце кафе.
– Тебе это не надоело? – спрашивает Блейк. – Делать все возможное, чтобы собрать деньги, которые нам нужны для нового старта?
Я тяжело вздохнула. – Конечно. Но все это, – говорю я. – Дело не только в деньгах. У нас могут быть припрятаны миллионы, но это не значит, что мы можем просто забрать Зи и начать все сначала. Все не так просто.
– Но это возможно при наличии нужных связей. А с деньгами можно договориться. Просто у нас никогда не было достаточно денег, чтобы заставить их говорить о чем-то.
– Ты хватаешься за соломинку. Он просто хотел трахнуть танцовщицу. Простое развлечение. Ничего больше.
Она покачала головой. – Ты не видела, как он наблюдал за тобой всю ночь. – Нет, но я это чувствовала. – Он хотел тебя. И, – добавляет она, прежде чем я успеваю что-то сказать, – это чувство было взаимным. Ты бы не сделала то, что сделала, ради любого парня. Он особенный, и ты это знаешь.
Особенный. Да, это один из способов описать его.
– Это не имеет значения, Блейк. Ничего не имеет значения. Это была ошибка. Если я буду иметь в этом голос, я никогда не вернусь в тот дом и не увижу его снова.
– Ты лжешь.
– Я лгу? – отвечаю я, гнев начинает бурлить в моих венах.
Достав из заднего кармана телефон, она открывает Instagram и что-то набирает.
– Смотри, – говорит она, протягивая его мне.
Как только мой взгляд падает на телефон, у меня переполняется рот, и я нервно сглатываю.
– Ты действительно собираешься отказаться от этого?
Передо мной расстилается дюйм за дюймом Александра Деймоса.
– Он выложил эту фотографию сегодня утром. Держу пари, он думал о тебе. Могу поспорить, что под этими простынями он…
– Все в порядке? – спрашивает Зей, возвращаясь к нам.
Он нервно оглядывается между нами, пытаясь понять, злимся ли мы еще.
– Да, малыш. Все в порядке, – говорит Блейк, пытаясь успокоить его.
Улыбка дергается на его губах, когда он нерешительно опускается на свое место.
У меня замирает сердце, когда я наблюдаю за ним. Он боится, что случится что-то, что заставит нас бросить его.
Протянув руку под столом, я сжимаю его руку и поддерживаю.
– Люблю тебя, Зей, – шепчу я. Его щеки пылают, и он оглядывается по сторонам, чтобы убедиться, что никто больше меня не слышал.
Легко забыть, что наш младший брат быстро взрослеет. Пройдет немного времени, и он будет стесняться даже видеться с нами, потому что мы такие некрутые.
– И я тебя, Иви.
– Ешь. Тебе понадобятся силы, чтобы потом пойти в скейт-парк, – говорит Блейк, наконец-то заставляя лицо Зи засветиться.
– Серьезно?
– Да. Серьезно.
Хотя Зи может быть застенчивым, все меняется, когда под его ногами оказывается скейтборд. Как только он опускается в полуметровый бассейн, все его страхи и тревоги по поводу нашей жизненной ситуации словно тают, а на их месте появляется уверенный в себе, опытный скейтер.
– Да, – вздыхает он и тут же тянется за ножом и вилкой, чтобы закончить свой завтрак.
Мы обе молча наблюдаем за ним, и наши сердца, вероятно, болят одинаково.
Плечо Блейк задевает мое, окончательно выводя меня из оцепенения.
– Просто подумай об этом, хорошо?
– Нам не нужен ни он, ни кто-либо другой, Блейк. У нас есть все, что нам нужно, прямо здесь.
– Я знаю, но…
Я качаю головой, прерывая ее.
– Да, ты права. Когда придет время, все произойдет само собой.
Успокоившись, что она собирается отказаться от этой глупой идеи, я снова пододвигаю свою тарелку поближе.
– Знаешь, – тихо пробормотала она, – если ты действительно имела в виду то, что только что сказала, тебе стоит поговорить с Дереком о том, чтобы он работал только на итальянцев.
– Почему? – спрашиваю я, набивая рот вафлей.
– Чирилло и Мариано – у них война.
– Война? – пробурчала я. – Откуда, черт возьми, ты вообще это знаешь?
– Я кое-что слышу. Но если ты не хочешь рисковать, встречаясь с ним, то итальянские клубы и мероприятия – самые безопасные места для тебя.
– Безопасные, – облегченно пробормотала я. Практически все кажется безопаснее, чем оказаться в центре чертовой войны банд. Может, мне стоит просто устроиться на работу в «Лисицы»?
– НЕТ, – рявкает Блейк, заставляя Зея вздрогнуть. – Извини. Но нет, это не вариант. Мне может не нравиться то, что ты делаешь, но я доверяю Дереку, что он обеспечит твою безопасность. В «Лисицах» никто из девушек не находится в безопасности.
– Это была шутка, Блейк.
– Плохая. Я поговорю с Дереком за тебя, а пока тебе стоит заглянуть в его Instagram, он просто красавчик.
– Не интересно, – пропела я, хотя в животе у меня поселилось что-то похожее на разочарование.
– Окей, конечно. Но на всякий случай я пришлю тебе ссылку на него.
– Удивлена, что ты тратишь время на его ленту, он как минимум на пятнадцать лет слишком молод для тебя, – поддразниваю я, зная, что Блейк неравнодушна к мужчинам постарше.
– В исследовательских целях.
– Для чего именно? – Когда ее глаза сверкнули озорством, я подняла руку. – Не говори мне. Я не хочу знать.
– Хорошо. Но я думаю, что у вас много общего и вы были бы прекрасной парой.
– Серьезно? – говорит Зей, наконец прерываясь. – Ты можешь перестать говорить о мальчиках и мужчинах постарше? Меня это пугает. Достаточно того, что Джош узнал, что ты танцовщица, – говорит он, бросая на Блейк взгляд.
– Зей, мне очень жаль. Мне правда жаль. Но тебе нужно привыкнуть к этому. Академия Ловелл будет полна идиотов, которым будет что сказать.
– Великолепно. Не могу дождаться. Все мои друзья будут влюблены в мою сестру.
– Подожди, – вздохнула Блейк. – То есть они еще не влюблены?
