Текст книги "Греховный рыцарь (ЛП)"

Автор книги: Трейси Лоррейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

27

АЛЕКС

Я действительно безумно хочу поцеловать тебя.

– Так чего же ты ждешь?

Я вздрагиваю, когда она отвечает на мысль, которую я не знал, что произнес вслух.

– К черту, – вздыхаю я, обхватывая ее затылок и прижимаясь к ней губами.

Горечь антисептической салфетки, которую она только что использовала на мне, заполняет мой рот за мгновение до того, как она превращается в ее уникальный вкус.

Мои пальцы массируют ее шею, когда я наклоняю голову, углубляя поцелуй. Другой рукой я прижимаюсь к ее спине, двигая ее выше по моим бедрам.

Мой член упирается в ее киску. Так близко и в то же время так чертовски далеко, между нами шорты и ее крошечные трусики.

Я с удовольствием глотаю ее хрипы, когда медный привкус моей крови проникает в наш поцелуй.

Я ослабляю свою хватку, ожидая, что она вырвется, но она удивляет меня. Вместо того чтобы отвратиться, как, я уверен, поступило бы большинство девушек – не считая девушек, которых нашли мои друзья, – она, кажется, становится еще более голодной, еще более отчаянно желающей меня.

Ее пальцы больно впиваются в мои волосы, но это ничто по сравнению с ранами, покрывающими все остальное тело.

– Черт, Иви. Ты мне нужна, – простонал я в поцелуе.

Может, это и правда, но это не значит, что я собираюсь что-то с этим делать. Особенно когда у нее может быть сотрясение мозга.

Оторвавшись от поцелуя, она кладет руки мне на плечи.

Ее разгоряченные щеки заставляют мое сердце трепетать в самом лучшем смысле этого слова, но вид моей крови на ее губах действительно выводит меня из себя.

– Ты доверяешь мне? – спрашиваю я, вопрос возникает из ниоткуда.

Она улыбается мне. Это самая захватывающая улыбка, которую я, кажется, когда-либо видел.

– Я не должна, – признается она.

– Мы все делаем много того, чего не должны делать, – говорю я, повторяя слова, которые она сказала мне не так давно.

Она кивает. – Да.

– Ладно, хорошо. Вот что я собираюсь сделать.

Опустив губы к ее губам, я целую ее до тех пор, пока у меня не закружится голова, а затем провожу губами по линии ее челюсти, пока не дохожу до уха.

– Я собираюсь раздеть тебя до гола и выяснить, насколько малы твои трусики. Затем я спущу их с твоих ног.

– Алекс, – хнычет она, заставляя мой член плакать в шортах.

– Потом я понесу тебя в душ и смою с нас обоих каждый дюйм сегодняшней ночи.

– А может, мне смыть эту ночь с тебя? – предлагает она.

– Черт, ты заставляешь меня хотеть всего, чего я не заслуживаю.

– Это только твое мнение. А как насчет того, что я думаю, что ты заслуживаешь?

– Ты не знаешь всего…

– Я не прошу стать твоей женой. Я просто предлагаю помощь в проведении дерьмовой ночи. Я понятия не имею, что ты сделал сегодня или в прошлом, и сейчас мне все равно. Просто… отпусти это, хорошо?

Мои сожаления, моя ненависть к себе за то дерьмо, которое мне, возможно, пришлось бы сделать сегодня с Тессой, чтобы завершить свою работу, за все то, что меня заставляли делать в прошлом… все это отпадает, когда она наклоняется, чтобы поцеловать меня снова.

Оторвав свои губы от ее губ задолго до того, как я был готов, я слегка отталкиваю ее назад.

– Встань, – требую я, не оставляя ей выбора, кроме как последовать моему приказу.

Она сползает с моих коленей, заставляя мой член мгновенно заныть от потери контакта.

– Что ты…

Она обрывает себя, когда я тоже встаю. Между нами едва ли есть дюйм, достаточно места, чтобы я поднял руки и расстегнул маленькие пуговицы на ее рубашке.

Как только последняя из них расстегнута, ткань расходится, обнажая ее голую грудь.

– Черт, Лисичка, – простонал я, чувствуя, как от вида ее твердых сосков у меня переполняется рот.

Я поморщился, проведя костяшками пальцев по ее животу. Я ожидаю, что она меня отчитает, но, похоже, она слишком увлечена тем, что я делаю.

Я расстегиваю ее пояс, а затем быстро расправляюсь с джинсовыми шортами и стягиваю их с ее бедер, оставляя ее в самых маленьких трусиках-стрингах, которые я когда-либо видел.

– Черт возьми, ты не ошиблась, – бормочу я, проводя кончиком пальца по тонкой полоске ткани, которая почти облегает ее бедра, настолько она низкая. – А был ли смысл их надевать?

– Чтобы ты их снял?

– Черт. Ты идеальна.

Запустив пальцы под трусики, я тяну их вниз, позволяя им упасть вместе с шортами на лодыжки.

– Ты чертовски красива, Иви. Неудивительно, что все мужчины хотят тебя, куда бы ты ни пошла.

– Заткнись, это не так, – наивно возражает она.

Удивительно, что она даже не подозревает, насколько она потрясающа.

– Тебе стоит познакомиться с моей сестрой. Это она заставляет мужчин пускать слюни у ее ног.

– Неа. Меня не интересует никто, кроме девушки, стоящей голой в моей ванной.

Засунув большие пальцы за пояс, я стягиваю с себя шорты, позволяя им присоединиться к ее одежде на кафельном полу.

Она резко вдыхает и смотрит на меня, когда мой член высвобождается и тыкается ей в бедро. Ну, знаете, на случай, если ей понадобятся еще какие-нибудь доказательства того, что мои предыдущие слова более чем правдивы.

Взяв ее руку в свою, я тяну ее к душевой кабине.

– Алекс, – визжит она, когда я включаю его, позволяя нам со всех сторон обдавать себя ледяной водой.

– Иди сюда, Лисичка. Я согрею тебя.

Я притягиваю ее к себе и обхватываю руками, когда вода начинает нагреваться.

Дотянувшись до геля для душа, я выдавливаю огромную порцию на мочалку и начинаю отмывать ее.

Нет ни одного сантиметра ее тела, который бы я не оттер, и пока я сижу на коленях у ее ног, втирая успокаивающие круги в ее бедра, я думаю только о том, чтобы перекинуть ее ногу себе на плечо и есть ее до тех пор, пока она не закричит.

Но я этого не делаю.

Вместо этого я поднимаюсь на ноги и протягиваю ей наполненную пеной мочалку. Хотя на самом деле я хочу, чтобы ее руки были по всему моему телу.

По-видимому, прочитав мои мысли, она роняет ее к нашим ногам, словно та только что обожгла ее, и тянется к моему флакону с гелем для душа, выдавливая немного на ладонь.

– Ты плохая, – простонал я, когда она прижала ладони к моим грудным мышцам.

– Я плохая из-за тебя, – возражает она, не сводя с меня глаз.

– Я никогда не оказывал хорошего влияния на людей, честно признаюсь.

– Что ж, – говорит она, переходя к моему прессу, заставляя мой член подрагивать от возбуждения. – Тогда, наверное, я должна сделать все, что в моих силах.

Когда мыльные пузыри скользят по моей коже, она сопровождает их поцелуями, стараясь быть особенно нежной там, где уже потемнели мои сегодняшние синяки.

– Иви, нет, – начинаю я, когда она опускается на колени.

– Нет? – спрашивает она, проводя руками по моим ногам. – Ты спас меня сегодня ночью, Алекс. Если бы ты этого не сделал… кто знает, что могло бы случиться. – Она прикусывает нижнюю губу и невинно смотрит на меня. Если это вообще возможно с моим твердым членом прямо перед ее губами. – Так что позволь мне отблагодарить тебя, сделав то, о чем я не перестаю думать с Рождества.

Весь воздух вырывается из моих легких.

– Ты… ты думала о…

– Ежедневно, – признается она. Это последнее, что говорит каждый из нас, прежде чем она высовывает язык и ласкает капельки спермы на моем кончике.

Застонав, я поддаюсь ее желанию, когда она опускается на мой член.

Мои пальцы путаются в ее волосах, но я так чертовски нежен, боясь сделать ей еще больнее, чем уже есть.

Мои бедра просятся к толчку, но я сопротивляюсь. Я борюсь со всеми своими естественными реакциями и просто позволяю ей побаловать себя.

Она сосет меня так чертовски хорошо. Смотреть на нее почти больно.

Слишком, блядь, идеальная.

Ее глаза поднимаются по моему телу и находят мои, как будто она услышала эту мысль.

– Идеально, – бормочу я, когда она втягивает щеки и насаживается на меня еще глубже.

Без предупреждения меня накрывает оргазм. Я даже не успеваю предупредить ее. Вместо этого мой член дергается, и я громко рычу, выплескивая свое семя ей в горло.

Она принимает его целиком, сглатывая так, будто делала это всю жизнь.

– Святое дерьмо, – задыхаюсь я, мои колени грозят подкоситься от силы этого выброса.

– И как, хорошо? – спрашивает она с застенчивой улыбкой после того, как вытирает рот.

– Чертовски хорошо.

Опустив руки на ее плечи, я поднимаю ее на ноги и прижимаюсь к ней губами.

– Ты только что разрушила мою решимость, Лисичка. Я собирался поступить правильно и дать тебе отдохнуть. Но ты только что подняла планку.

– Упс, – невинно говорит она, улыбаясь в нашем поцелуе.

Желание прижать ее спиной к стене и трахнуть, как дикарь, почти такое же сильное, как желание покончить с жизнью этой пизды сегодня вечером.

Но я не делаю этого.

Я держу себя в руках. Ради нее.

– Передай мне бутылку шампуня, – инструктирую я, кивая на полку перед ней, когда разворачиваю ее.

– Но…

Широкая улыбка расплывается у меня на губах. Она хочет меня. И мне это чертовски нравится.

Я сделал карьеру на том, чтобы заставить людей хотеть меня. Не буду врать, я всегда испытываю некий кайф, когда они попадаются на мои уловки.

Но это… это вот здесь… Это, блядь, намного больше, чем все это.

Положив руку ей на плечо, я протягиваю ладонь.

– Сожми.

Она тут же делает то, что ей велено, откидывает крышку и наливает мне в ладонь столько, что хватит, чтобы вымыть ей волосы.

– Я буду нежным, обещаю, – шепчу я ей на ухо, прежде чем поднять руки к ее голове, стараясь не задеть шишку, которая, как я знаю, находится на затылке.

Вскоре она уже стонет от восторга, когда я массирую ей кожу головы, а мой член снова твердый и упирается в ее задницу.

– Так хорошо, Лисичка? – спрашиваю я, целуя ее шею.

– Очень хорошо. Ты тайно работаешь парикмахером?

С моих губ срывается грустный смех.

– Если бы.

– Ну, ты мог бы, если бы захотел сменить профессию. Женщины готовы платить за это хорошие деньги.

– Чтобы стоять со мной в душе голышом, пока я массирую им головы и шепчу на ухо всякие гадости?

– Не помню, чтобы ты что-то шептал, – поддразнивает она.

– Ты злая.

– Это ты начал, – возражает она.

– Ладно, хочешь знать, что я планирую?

Она кивает.

– Как только я сделаю это, я пройдусь по каждому сантиметру твоего тела полотенцем, убедившись, что ты сухая, а потом отнесу тебя на свою кровать, уложу на подушки и поцелую так, будто это мой последний шанс.

Ее дыхание учащается с каждым моим словом.

– Я буду целовать тебя до тех пор, пока у тебя не перехватит дыхание, а потом начну спускаться по твоему телу. – Отпустив ее волосы, я иллюстрирую свои планы пальцами. Я обвожу пальцами ее ключицы и нежно двигаюсь вниз, пока не обвожу ее твердый сосок. – Я могу немного задержаться здесь, подразнить тебя, заставить тебя умолять о большем, посасывая твои соски.

– Алекс, – стонет она, позволяя своей голове слегка откинуться на мое плечо.

– А когда я буду готов, я продолжу спускаться вниз, целуя твой живот, пока не смогу раздвинуть твои бедра. У тебя такая красивая киска, Иви.

Я прикусываю мочку ее уха, и она стонет, как шлюха.

Это охренительно.

Когда я добираюсь до стыка ее бедер, она без колебаний раздвигает для меня ноги.

– Гребаный ад, – простонал я, опуская пальцы ниже и жадно скользя по ее складкам, чтобы понять, насколько она мокрая для меня. – Ты хоть представляешь, что ты со мной делаешь?

– Я представляю, – признается она, покачиваясь на моем члене. – И что потом? – спрашивает она, возвращая меня в нужное русло.

– Потом я зароюсь в тебя лицом, буду лизать твой клитор, трахать тебя языком, пока ты не начнешь извиваться и молить о пощаде. – Она задыхается. – А когда я наконец дам тебе это, ты упадешь, выкрикивая мое имя.

– Черт, Алекс. Где ты научился так говорить?

Я сморщился от ее вопроса.

– Просто говорю о том, что хочу с тобой сделать. Это возбуждает тебя, не так ли?

– Отнеси меня в свою постель, – стонет она. – Выполни свои обещания.

– О, Лисичка, об этом можно не беспокоиться.

28

ИВИ

Как только Алекс закончил мыть мои волосы, он выключил душ, достал полотенце, которое, к счастью, было темно-серым, потому что он все еще истекал кровью, и приступил к выполнению всех обещаний.

К тому времени, как он съел меня до второго за ночь оргазма, мое тело было истощено, и я погрузилась в блаженный сон.

Все события этой ночи были забыты, и мне снились только мурашки, которые он вызывал в моем теле, и тяжесть его руки на моей талии, когда он прижимал меня к себе.

И когда я проснулась чуть больше десяти минут назад, он все еще был рядом, его тело, как стена тепла, прижалось к моей спине, его дыхание щекотало мое плечо, как дразнящее воспоминание о том, что он делал с этим грешным ртом накануне вечера, а его утренний стояк тыкался мне в задницу.

От одной мысли о том, что он грезил обо мне и проснулся готовым к действию, в моей душе поднимается жар.

Это заставляет меня поддаться.

Годами я говорила себе, что буду ждать. Я наблюдала, как Блейк использует свое тело, свою сексуальность, чтобы получить все, что нам было нужно на протяжении многих лет. Она делала вещи, которыми, как я знаю, не гордится, которые заставляли ее запираться в ванной, когда она возвращалась домой, и рыдать часами.

Когда это случилось в первый раз, и я полностью осознал причину ее реакции, я пообещала себе, что никогда, никогда не дам мужчине такой власти, которая заставит меня так сломаться.

Возможно, она не влюблялась и даже не нашла никого, кто был бы достоин этого. Но это не помешало им разбить ее сердце. И в свою очередь мое разбилось вместе с ее. Я так и осталась стоять за дверью ванной, не в силах обнять ее и сказать, что люблю.

Я пообещала себе, что с этого момента, когда я буду отдаваться мужчине, он будет достойным. Я не буду прибегать домой с желанием запереться в ванной и забыть о случившемся.

Я хочу, чтобы это было особенным и запоминающимся.

Я знаю, что это, наверное, совершенно нереально. Такое бывает только в кино и книгах. Но все же я хочу этого.

С тех пор как я окунулась в жизнь Блейка, меня стали окружать развязно настроенные мужчины, готовые заплатить что угодно за быстрый трах. Я уверена, что для них это здорово и они получают то, что им нужно. Но я не такой человек.

Может быть, я слишком высокого мнения о себе, но я не думаю, что любой суммы денег достаточно, чтобы отдать что-то такое ценное, такое священное.

Господи, на кого я похожа?

Я просто… Я хочу большего, чем то, что нам подкинула жизнь, и мне все равно, реалистично ли это. Я буду надеяться, что меня не окружают мужчины, которые хотят только быстро заработать или быстро потрахаться. Я хочу верить, что в людях есть что-то хорошее и что их намерения не всегда должны быть греховными и извращенными.

– Прекрати. – Тихий шепот раздается у меня за спиной, мгновенно прогоняя мои мысли.

– Я ничего не делаю, – возражаю я.

– Ты делаешь, ты думаешь. Прекрати. Мы расслабляемся. – Его голос грубоват ото сна, и от него мурашки распространяются по моему телу, как лесной пожар.

Я усмехаюсь. – Ты не можешь сказать мне не думать.

– Ладно, хорошо. Перестань думать о том, что заставляет твои плечи напрягаться, и вместо этого подумай обо мне.

– О тебе? – поддразниваю я.

– Конечно. Честно говоря, я удивлен, что ты способна думать о чем-то еще после тех оргазмов, которые я подарил тебе прошлой ночью.

Я пожимаю плечом, на котором не лежу.

– В смысле, они были нормальными, – признаюсь я. – У меня дома есть неплохой вибратор, который… – Вскрик срывается с моих губ, когда меня внезапно пихают на спину, и на меня смотрит невероятно сексуальный, но весь покрытый синяками мужчина.

– Ты собираешься сравнить этот язык с вибратором? Как тебе не стыдно, Иви Мур. Как тебе не стыдно.

Он прижимает меня к кровати: руки над головой, а бедра зажаты под ним.

– И… что ты собираешься с этим делать?

В его горле раздается рык, и он смотрит на меня темно-серебристыми глазами, полными голода и нужды.

Нужды во мне.

Во мне.

Это пьянящее чувство.

Я нужна этому властному, жестокому, греховно красивому мужчине.

Он мог бы заполучить любую девушку. Черт, зная, кто он такой и насколько высок уровень его уверенности в себе, он, вероятно, получил свою долю.

Но сейчас все его внимание приковано ко мне и моему телу.

– Как твоя голова? – спрашивает он, низко наклоняясь и вжимая меня в матрас своим сильным телом.

– Отлично, – вру я.

Болит. Но уже не так сильно, как прошлой ночью. И уж точно не настолько, чтобы остановить то, что сейчас крутится в его глазах.

– А что насчет тебя? – спрашиваю я.

Он выглядит неважно. Его правый глаз опух, на щеке фиолетовый синяк, а нижняя губа чертовски болит. И это только его лицо. Его ребра и спина потемнели от синяков задолго до того, как мы попали в душ прошлой ночью; могу только представить, как они болят.

– Ты голая в моей постели. Я чувствую себя прекрасно, Лисичка. Чертовски прекрасно.

Он двигается быстрее, чем я могу рассчитать, его губы прижимаются к моим, его язык ищет входа.

Но я держусь стойко, бормоча – Утреннее дыхание, – как могу, не давая ему того, чего он хочет.

Он смеется. – Если ты думаешь, что это меня оттолкнет, то тебе действительно нужно узнать меня получше.

Его огромная рука обхватывает мою обнаженную грудь, а пальцы щиплют мой и без того торчащий сосок.

Удовольствие проносится по моему телу, и мои губы раздвигаются на вдохе, давая ему доступ, которого он так жаждет.

Я вздрагиваю, осознавая, как противно у меня во рту, но если он и замечает это, то никак этого не показывает. Он целует меня так же глубоко, как если бы я только что почистила зубы.

Это… всепоглощающе, и я бессильна, кроме как позволить ему унести меня в страну, где есть только мы двое и бесконечное удовольствие.

– Ты так чертовски нужна мне, – простонал он, целуя мою челюсть, а затем присасываясь к чувствительной коже под моим ухом.

– Алекс, – простонала я. – Пожалуйста. – Я понятия не имею, о чем прошу, но, когда мое тело начинает подниматься к очередному разрушительному оргазму, несмотря на то, что он едва прикасается ко мне, мне уже все равно, что это будет.

Я знаю, что он сделает это хорошо для меня. И я… черт. Я доверяю ему.

– Лисичка, – простонал он, засасывая один из моих сосков в рот, заставляя мою спину выгнуться дугой.

Но прежде чем я успеваю по-настоящему проникнуться, он перемещается между моими бедрами и садится прямо, открывая мне полный вид на свое тело.

Его грудь вздымается, но мое внимание привлекают синяки.

– Алекс, – вздыхаю я, протягивая к нему руки.

– Я в порядке. Обещаю.

Я судорожно сглатываю, ненавидя, что он мне лжет, но понимая, что уже не раз лгала, когда он спрашивал о моей голове.

Его руки сжимают мои бедра, пытаясь заставить меня поверить в его слова, пока одна из них не отпускает меня в пользу его члена, который радостно торчит между его ног, умоляя о внимании.

Он бесстыдно обхватывает себя руками и начинает поглаживать.

У меня пересыхает во рту.

Даже с учетом порезов, синяков и отеков этот мужчина – просто бог. Его тело выглядит так, будто его высекли из камня. Одно можно сказать наверняка – он проводит много времени в спортзале.

При мысли о том, как я буду смотреть на его тренировки, весь в поту и…

– О чем ты думаешь? – спрашивает он, прерывая мою маленькую фантазию.

– Ммм…

– Румянец на твоих щеках только что перекинулся на грудь. Я хочу знать, что тебя так возбуждает.

– Я просто… – Он вскинул бровь. – Думала о том, чтобы посмотреть, как ты тренируешься.

– Тренируюсь? – Прикусив нижнюю губу, я киваю, наблюдая за тем, как его рука продолжает медленное движение. – Тебя бы это так же заводило, как меня, когда я смотрю, как ты танцуешь?

– Зависит от того, насколько тебе нравится смотреть, как я танцую. – ухмыляюсь я.

– Лисичка, я чертовски люблю смотреть, как ты делаешь все, что угодно. Когда ты близко, я напрягаюсь. Ты – наваждение, которое я изо всех сил пытаюсь разрушить.

Моя улыбка растет от его признания.

– Я знаю, каково это.

– Знаешь, что я хочу увидеть, как ты делаешь прямо сейчас? – спрашивает он, тон его голоса понижается, когда его глаза опускаются вниз по моему телу, фокусируясь на ноющей части между бедер.

Я качаю головой, не в силах говорить. Не то чтобы он мог меня видеть.

– Я хочу посмотреть, как ты играешь с собой. Я хочу видеть, как ты кончаешь.

У меня перехватывает дыхание.

Не знаю, почему меня так шокирует или смущает мысль о том, что я буду трогать себя в его присутствии.

Я делала это на экране перед большим количеством мужчин, чем хотела бы признать.

Но сидя здесь, с ним, лично… это кажется намного более… интенсивным.

Чувство вины и, как назло, стыда захлестывают мое тело.

Мне не стыдно за то, что я делаю, чтобы содержать свою семью. Но мне стыдно за то, что я позволила отношениям с Алексом зайти так далеко и не рассказала ему об этом.

– Теперь ты не стесняешься меня, Лисичка? – дразняще спрашивает он, отвлекая меня от моих мыслей.

Его глаза снова находят мои, и во мне вспыхивает уверенность.

Он хочет меня. Ему нравится наблюдать за мной, а мне, в свою очередь, наблюдать за ним.

Не какой-то случайный парень через экран. Реальный мужчина, который находится здесь и предлагает мне то, чего я, возможно, не должна хотеть так сильно, как хочу. Заставляет меня размышлять о будущем, о котором я не имею права даже думать.

Подняв руку с кровати, я раздвигаю ноги чуть шире и прижимаю пальцы к своему клитору.

Одновременные стоны срываются с наших губ, когда мы наблюдаем за тем, как друг другу доставляем удовольствие.

Это самый эротичный опыт в моей жизни.

– Вот так, Лисичка. Покажи мне все свои движения.

Его рука набирает скорость на своем члене, пока он дрочит передо мной, сперма блестит на его кончике, заставляя мой рот жаждать вкуса.

– У тебя уже дрожат ноги, – удивленно говорит он.

– Наблюдая за тобой. Это… это заводит меня…

– Заводит?

Я киваю, догоняя свой оргазм, который уже прямо в моих лапах.

– А я-то думал, что это ты любишь, когда за тобой наблюдают.

Мои глаза расширяются от шока. Он ведь не знает о съемках?

Нет. Если бы он знал, ему бы точно было что сказать по этому поводу.

– Ты так чертовски красива, когда собираешься кончить, Иви.

Боже. Как звучит мое имя на его губах.

Мне следовало сказать ему это раньше. Это было бы приятным дополнением к фантазиям, которые я снова и снова проигрывала в своей голове.

– Кончи для меня, – требует он за секунду до того, как вводит два пальца глубоко внутрь меня.

Это именно то, что мне нужно, чтобы переступить через край и сорваться в пропасть.

– Блядь. Ты такая тугая. Не могу дождаться, когда почувствую, как ты душишь мой член.

Когда его пальцы работают с моей точкой G, я сразу же впадаю во второй оргазм, который становится для меня таким же сюрпризом, как и для него.

– Волшебные пальчики, – ворчит он, его собственные движения становятся все более дергаными по мере приближения разрядки.

– Черт, Лисичка. Я не могу насытиться. Я…

Где-то в его квартире хлопает дверь, и мое сердце подскакивает к горлу, когда Алекс стонет, но я не думаю, что это от удовольствия.

– Йо-хо-хо, любовничек. Пора признаться во всех своих грехах, – зовет женщина.

– Блядь. Черт, – кричит Алекс, его мышцы напрягаются. – Прости меня. Мне так жаль. Чееерт!