Текст книги "Греховный рыцарь (ЛП)"

Автор книги: Трейси Лоррейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

3

АЛЕКС

Прошло несколько месяцев с тех пор, как я впервые увидел эту лисицу. Но с той ночи, когда я нашел ее в своей спальне с моими часами в руке, не было дня, чтобы она не проникла в мои мысли.

Никогда еще ни одна девушка не занимала столько места в моей голове. А я даже не знаю, кто она такая.

Единственное, что я знаю о ней, – это ее работа и тот факт, что она воровка. И да, она горячая, как черт, и отсасывала мне, как гребаная богиня.

Обхватив руками ее бедра, я впиваюсь в нее пальцами так сильно, что останутся синяки, заставляя ее задыхаться от шока, прежде чем переместить их выше.

– В этом наряде не так много мест, где ты могла бы спрятать свой тайник, – бормочу я, проводя руками по ее талии, а затем поднимаясь по ребрам к сиськам, которые едва сдерживаются грешным корсетом. – Но я знаю тебя лучше, не так ли, воровка?

– Н-нет, – задыхается она, когда мои руки касаются ее грудей. Но пока она реагирует на мое грубое обращение, я остаюсь разочарованным. Ее корсет слишком тесен, чтобы дать мне то, чего я действительно хочу. Её маленькие сиськи. Это высшая степень издевательства, и она доводит меня до безумия.

– Наверняка мужчинам нравится этот маленький наряд, верно? Сколько ты заработала сегодня вечером, тряся перед их лицами этой прелестной попкой?

– Нет, я…

Мои руки поднимаются, пальцы впиваются в ее белокурый парик, когда она пытается опровергнуть мои слова.

– Не лги мне, Лисичка. Мы оба знаем, что ты из себя представляешь, – усмехаюсь я. – Используешь это горячее маленькое тело, чтобы заставить мужчин подчиняться твоей воле и оплачивать твои счета. – Я крепче сжимаю ее парик, и он начинают сдвигаться, обнажая темно-рыжие волосы, которые я слишком хорошо помню. – Ты шлюха, воровка. Шлюха, которая годится только для одного.

– Да пошел ты, – вздыхает она, когда я стягиваю с нее парик. Секунды спустя сетка, удерживающая в плену ее родные темные локоны, падает на пол, позволяя распущенным кудрям рассыпаться по плечам.

– Вот она, моя маленькая воровка.

Она смотрит на меня, ее голубые глаза темные и голодные, она нервно пожевывает нижнюю губу.

– Что случилось? Ты же не боишься немного внимания? Я заплачу. Ты же знаешь, я хорош в этом. – Я подмигиваю, и ее лицо вспыхивает красным. Понятия не имею, от злости или от смущения, но мне это чертовски нравится.

Подавшись вперед, я прижимаюсь всем своим телом к ее, прижимая ее к стене и позволяя ей почувствовать то, что она делает со мной.

Найдя в себе силы, она поднимает руки, прижимая ладони к моей груди.

– Тебе нужно отойти.

– А тебе нужно было не появляться здесь, помнишь? – Это ложь. Все, чего я хотел с той ночи, когда мы впервые встретились, – это снова найти ее здесь.

Парни изводили меня за то, что я не переехал в свою новую квартиру, когда все они переехали на Новый год. Но как бы мне ни хотелось иметь собственное пространство и наконец-то уехать от папы и постоянно меняющихся домработниц, которых он постоянно трахает и бросает, я также отчаянно хотел найти ее снова. И кроме надежды на то, что она вернется сюда, несмотря на мое предупреждение не делать этого, это была моя единственная возможность.

Я побывал во многих местах, где работают девушки, которых папа нанимает для своих мероприятий. Но каждый раз я оказывался ни с чем.

Она была призраком.

Идеальный плод моего воображения.

Я наблюдал за тем, как мои друзья находят безумных девушек, которых они намерены оставить для себя, и отчаянно хотел найти такую связь. Испытать то, что было у них. И тут появилась она, разгуливающая в этом сексуальном наряде Санты и искушающая меня так, как мало кто способен.

Ее крик заполняет комнату, когда я обхватываю руками заднюю часть ее бедер и поднимаю ее с пола.

– Что, черт возьми, ты делаешь? – кричит она, ее пальцы впиваются в мои плечи, ее ногти пронзают мою кожу через рубашку, посылая через меня самый умопомрачительный разряд удовольствия, который заканчивается прямо на моем члене.

После проведенной ночи последнее, о чем мне следовало бы думать, – это о том, чтобы погрузиться так глубоко внутрь этого загадочного призрака, что я не знаю, где кончается она и начинаюсь я. Но это единственное, о чем я думаю.

К черту Айлу и Анта. Они были просто забавой, способом скоротать время. Черт, если бы я знал, что она здесь, я бы никогда не пошел на свой собственный день рождения. Я бы предпочел праздновать здесь.

– Выполняю свою угрозу, воровка. Разве не этого ты хотела?

Не отпуская ее, я сметаю содержимое папиного стола на пол и укладываю ее на него.

– Вот почему ты решила показать свое лицо сегодня вечером, не так ли? Или ты действительно думала, что этот парик обманет меня, заставив принять тебя за кого-то другого?

Я смотрю на нее сверху вниз, пока она корчится на столешнице.

Корсет поднимает ее грудь, и от ее декольте у меня перехватывает дыхание, в то время как она тяжело дышит. Ее крошечные стринги сидят достаточно низко на бедрах, чтобы я мог видеть ее гладкий живот, и, пробегая глазами по ее безупречной коже, я не могу не представить, каково это – покрывать поцелуями каждый ее сантиметр, а затем сосать и покусывать, помечая ее по всему телу как свою.

Водоворот обладания и желания сталкивается во мне, пока она пытается бороться.

– Я, блядь, так не думаю, воровка. Ты знаешь, как долго я этого ждал? – рычу я, нависая над ней и перехватывая ее запястья, пока она не сделала что-нибудь безумное вроде пощечины и не вытолкнула меня за грань.

Подняв ее руки над головой, я сцепляю ее руки в одну из своих, оставляя ее распростертой на папином столе.

Зная своего отца, я уверен, что она не первая женщина, которая лежит на нем, но могу, черт возьми, гарантировать, что никто и никогда не выглядел так хорошо.

– Посмотри на себя, – мурлычу я, пробегая глазами по ее грешному телу. – На это ли ты надеялась, когда возвращалась в этот дом сегодня вечером? Ты надеялась, что я буду здесь? Что мы сможем закончить то, что начали все эти месяцы назад?

– Если бы я этого хотела, не кажется ли тебе, что я бы пришла и нашла тебя раньше? – нахально заявляет она, заставляя мой член потечь в джинсах.

– Может, испугалась? – дразню я.

– Да, может быть, – задыхается она, когда я притягиваю ее к концу стола, позволяя моему ноющему члену прижаться к ее горящей киске.

– Я так отчаянно хочу тебя. Прямо как в ту ночь на Рождество. Скажи мне, воровка. Сколько стоит полный доступ к этому телу, а?

– Пошел ты. Я не продаюсь, – огрызается она, яростно дергаясь на столе, пытаясь освободиться. Но все, чего она добивается, – это еще сильнее трется об меня.

– Значит, я могу купить только твои услуги.

– Я танцовщица, а не шлюха, придурок.

– Чертовски верно. Знаешь, кого я представлял себе, пока дрочил?

С ее губ сорвался рык разочарования.

– Нужна подсказка? – спрашиваю я, наклоняясь над ней, пока не прижимаю ее тело к столу, а мои губы не касаются ее уха. – Она маленькая воровка, которой нравится, когда мужчины смотрят, как она выставляет себя напоказ в этих крошечных нарядах.

– Мне плевать на этих мужчин. Не притворяйся, что ты не боролся за мою добродетель той ночью. Я видела твои костяшки, твою разбитую губу.

Я не могу удержаться, чтобы не усмехнуться ей в ухо. Когда я выдыхаю, она вздрагивает, прижимаясь ко мне.

– Ты думаешь, я боролся, чтобы защитить тебя от этого подонка? Глупый, глупый маленький воришка, – насмехаюсь я. – Я просто следил за тем, чтобы он не оказался тем, кто первым поставит тебя на колени. Представь мое удивление, когда ты пришла ко мне, а не мне пришлось загонять тебя в угол.

– Я пришла не к тебе, – ядовито возражает она.

– Нет, – соглашаюсь я, отстраняясь, чтобы она могла видеть злую ухмылку, играющую на моем лице. – И я думаю, мы должны это исправить, не так ли?

– Нет, мне нужно…

– Делать то, что тебе говорят. А теперь обхвати пальцами край стола над головой и не отпускай, мать твою, – требую я, не сводя с нее глаз, чтобы она видела, насколько я серьезен.

Выпитая ранее водка все еще пульсирует в моих венах, подстегивая меня. Но с тех пор как мой взгляд упал на нее, я удивительно трезв и осознаю каждое свое действие.

Она продолжает искать мои глаза, пытаясь найти в них шутку. Она может смотреть сколько угодно. Я чертовски серьезен в том, что сейчас произойдет.

– Сейчас, воровка. У меня нет времени на всю ночь. – Полнейшая ложь, и если я добьюсь своего, то проведу с ней всю гребаную ночь. Только… может быть, в моей спальне, а не в кабинете отца.

Втянув нижнюю губу между зубами, она лежит неподвижно.

– А что, если я не буду выполнять твои приказы? – храбро спрашивает она.

– Неважно. Результат все равно будет тот же.

– Знаешь, я никогда не была…

– Я жду, – огрызаюсь я, снова впиваясь пальцами в ее бедро и прижимаясь к ее едва прикрытой киске.

Молча, она продолжает бороться еще три секунды. Но в тот момент, когда грубый шов моих брюк натирает ее клитор, она полностью отказывается от борьбы. Вывернув ее запястья из-под моей руки, я стискиваю зубы и отпускаю их, молясь, чтобы она была для меня хорошей девочкой.

То, что произойдет дальше, нужно мне больше, чем следующий вздох.

Я жалел о том, что не попробовал ее в ту ночь, с того самого момента, как за ней захлопнулась дверь.

Я должен был погнаться за ней. Я должен был затащить ее обратно любыми способами и показать ей, насколько реальной была моя угроза.

Если бы у меня была хоть одна гребаная догадка, что я не найду ее снова в течение нескольких месяцев, я бы не позволил ей уйти в течение нескольких дней. До тех пор, пока она не будет уничтожена и не получит более чем достаточно доказательств, чтобы вспомнить, кому именно она принадлежит, когда я наконец позволю ей уйти.

Отчаяние заставляет меня раздвинуть ее колени, как только она, следуя приказу, обхватывает пальцами край стола.

– Что ты… черт, – задыхается она, когда я опускаюсь на колени. – Ты… черт, – стонет она, когда я прижимаюсь носом к ее промокшим трусикам.

– Такая мокрая для меня, воровка. Я знал, что тебе чертовски нравится принимать мой член.

– О Боже, – хнычет она, когда я начинаю лизать ее через ткань, ее сладкий вкус распространяется по моему языку.

Все остальное, что я делал сегодня вечером, все другие люди, с которыми я проводил время, исчезают, как будто их не существует. Возможно, их и нет. Единственный человек, который мне сейчас нужен, – эта искусительница передо мной.

– Кто-нибудь из этих ублюдков трогал тебя сегодня? – рычу я, продолжая дразнить ее, в то время как мой член болезненно болит за поясом брюк.

– Нет, – стонет она.

– Хорошо. И они больше не будут. Единственный мужчина, который будет прикасаться к тебе с этого момента, – это я.

– О, Господи.

– Он тебе не поможет. Теперь ты моя. Ты понимаешь это?

Ее тело дрожит, она мотает головой из стороны в сторону, отказываясь воспринимать мои слова.

– Посмотрим, смогу ли я заставить тебя понять это по-другому, – бормочу я, опуская глаза обратно на ее мокрую киску.

Засунув палец под ткань, я оттягиваю ее в сторону, обнажая ее.

– Вот черт, – рычу я, наслаждаясь совершенством ее киски. – Если бы я знал, что ты прячешь это здесь, то, возможно, искал бы тебя еще усерднее.

– Пожалуйста, – хнычет она так тихо, что я даже не уверен, показалось ли мне это.

– С гребаным удовольствием.

Наклонившись вперед, я лижу ее набухшую киску, позволяя ее вкусу заполнить мой рот.

Господи, мать твою. Я понятия не имею, кто эта женщина, но я чертовски зависим.

Ее спина выгибается, а ноги пытаются сомкнуться вокруг моих ушей, пока я обвожу ее клитор.

– БОГ МОЙ, – кричит она, когда я раздвигаю ее ноги и просовываю язык глубоко внутрь.

Я ем ее так, словно это моя последняя трапеза на этой земле: облизываю, сосу, покусываю зубами ее тугой пучок нервов, как будто это последнее, что я когда-либо сделаю.

Ее крики и вопли о большем отскакивают от стен вокруг нас, когда она приближается к своему освобождению.

Она делает то, что ей говорят, ее пальцы не отпускают стол, пока я толкаю ее все выше и выше.

Отпустив одно из ее бедер, я засовываю два пальца глубоко внутрь, а мой язык сосредоточивается на ее клиторе.

– Черт, ты такая тугая, – простонал я ей в ответ, изгибая пальцы, чтобы найти ее точку G и, наконец, отправить ее к оргазму.

Ее мышцы сжимаются на мне, ее крики становятся все громче и громче, и как раз перед тем, как я убеждаюсь, что она вот-вот упадет, в мои уши ударяет женский крик за мгновение до того, как дверь распахивается.

– О Боже, – вздыхает наша незваная гостья.

Прежде чем я успеваю сообразить, что происходит, моя маленькая воровка практически спрыгивает со стола и бежит к открытой двери.

– Не нужно останавливаться из-за меня, – весело говорит блондинка, которая стоит к нам спиной, чтобы мы могли уединиться.

– Этого не было. Ты ничего не видела, – огрызается моя лисичка и исчезает из поля зрения, даже не оглянувшись в мою сторону.

Чертовски грубо, если хотите знать мое мнение, в то время как я сижу здесь с ее соками, размазанными по моему лицу.

Поднеся пальцы к губам, я втягиваю их в рот, наслаждаясь ее приторным вкусом.

Так чертовски сладко. И совсем недостаточно.

Поднявшись на ноги, я поправляю себя, пытаясь сделать свой стояк менее заметным, и, спотыкаясь, направляюсь к двери, готовый начать поиски.

Я не собираюсь ждать несколько месяцев, чтобы снова заполучить ее в свои руки.

4

ИВИ

– Ив, подожди, – зовет Блейк, когда я бегу по роскошному дому в сторону ванной комнаты, в которой, как я знаю, можно спрятаться.

Стыд обжигает меня, заставляя кровь кипеть в жилах, а лицо приобретает ужасающий оттенок красного.

– Здесь нечего стыдиться. Я… горжусь тобой.

От ее странных слов мои шаги замедляются, и я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее.

– Что? Что, черт возьми, с тобой не так? – рычу я. – Просто… будь нормальной хоть раз.

Если она и обиделась на мои гневные обвинения, то никак этого не показала.

– Это нормально, Иви, – возражает она, жестом указывая назад, туда, откуда я только что убежала. – Ты хоть в курсе, кто это был перед тобой на коленях? – спрашивает она, интригующе вздергивая бровь. Она уже слишком вовлечена в это. Это странно.

– Я не буду говорить об этом с тобой, – бормочу я, продолжая двигаться к ванной.

– Иви, перестань. Я так переживала, что ты отдалилась от всех. Не заводишь друзей и связей.

– Господи, Блейк. Ты хоть понимаешь, насколько это хреново?

Я оглядываюсь через плечо, проскальзывая в комнату, как раз вовремя, чтобы увидеть, как она качает головой.

– Я хочу, чтобы ты испытала жизнь. Ты так много времени проводишь, уткнувшись головой в этюдник или планшет, что я беспокоилась, что…—

– Я не люблю людей? – огрызаюсь я. – Нет. Это… – Теперь моя очередь жестикулировать в сторону офиса. – Это была ошибка. Этого не должно было случиться. – Я задыхаюсь. – Я не должна была возвращаться сюда, – причитаю я, прежде чем окончательно захлопнуть дверь и запереться в огромной ванной комнате на нижнем этаже. Она как минимум вдвое больше той, которую мы все делим в нашей квартире. В ней даже есть чертов диван. Нелепо.

Неловко стягивая с ног мокрые стринги, я опускаю задницу на сиденье, одновременно опуская голову на руки.

Что это вообще было?

Я не делаю этого с парнями. Черт, да я вообще не подхожу так близко к мужчинам.

Но он…

В нем есть что-то такое, что отталкивает все мои аккуратно уложенные слои брони, и он снимает их один за другим, пока я не становлюсь всего лишь его марионеткой. И он добивается этого всего за несколько минут, почти без слов и только с этими горящими глазами.

Блейк не произносит ни слова по ту сторону двери, но я знаю, что она все еще там. Я чувствую ее присутствие. И как бы это меня ни расстраивало, мне нравится, что она не уклоняется от сложных вещей. Она, не только моя сестра, но и лучшая подруга, мать, которую я давно потеряла, и самый лучший человек, которого я знаю.

Мне бы только хотелось, чтобы иногда она видела меня не так ясно, как сейчас. Иногда мне кажется, что она знает меня лучше, чем я сама, и это нервирует.

Разочарование напрягает мои мышцы, когда я встаю и смотрю на себя в зеркало. Мои щеки раскраснелись, а зрачки расширились от желания получить оргазм, который украла у меня сестра.

Это должно было быть умопомрачительно. Я уже знала это и теперь ненавижу себя за то, что оплакиваю ощущение его губ и языка на себе.

Я не должна ничего хотеть от него, не после того, как он со мной обращался.

Но было что-то такое правильное в том, что он был между моих бедер. И не только потому, что он был мне должен.

Я могла бы испытать это с кем угодно. Я уверена, что есть множество парней, которые были бы готовы дать мне первый вкус удовольствия, которое не исходит от моих собственных пальцев или вибрирующего маленького друга. Но нет. Это должен был быть он.

Вдохнув, я пытаюсь что-то сделать со своими волосами и поворачиваюсь к выходу, готовясь встретить свою любознательную сестру.

Как только я открываю дверь, она уже стоит там с самодовольной, знающей ухмылкой на губах.

– Мне очень жаль, – говорит она, хотя, судя по блеску в ее глазах, я не думаю, что она извиняется за то, что вошла. – Я и правда все испортила, не так ли? Тебе стоит вернуться и закончить…

– Мы уже можем идти домой? – спрашиваю я, перебивая ее.

– Э-э… – Она смотрит на часы. – Нет, еще нет. И ты должна вернуться на стол через десять минут. Твой перерыв почти закончился.

– Великолепно, – бормочу я, поворачиваясь к ней спиной и направляясь на кухню.

Если я рассчитываю пережить остаток этой ночи, то мне нужно выпить. И очень что-то очень крепкое.

– Дай мне все, что у тебя есть, – требую я у Чарли, которая сидит за стойкой.

Ее глаза недоверчиво сужаются, а затем переходят на Блейк, которая последовала за мной. К счастью, она не задается вопросом о моей просьбе, а просто берет стакан и наливает в него более чем щедрую порцию водки.

– Спасибо, – бормочу я, тут же отпивая.

– Что-то случилось? – спрашивает Чарли, беспокойство так и сочится из ее пор.

– Тебе не о чем волноваться, – отвечает за меня сестра, пока я борюсь с жжением, вспыхнувшим у меня в горле.

Чарли все еще смотрит на меня с подозрением. – Мужчины любят тебя сегодня, Иви, – хвалит она.

– Отлично, – бормочу я. – По крайней мере, они все ведут себя хорошо.

– Все? – шепчет мне на ухо сестра.

– Если мы больше никогда не сможем об этом говорить, это будет здорово.

– Тебе следовало остаться на месте и позволить ему закончить с тобой. Очевидно, ты превращаешься в настоящую сучку, когда тебя лишают оргазма. Кто бы мог подумать?

Я смотрю на нее, мои щеки снова пылают.

– Я тебя ненавижу, – шиплю я, алкоголь уже начал согревать мой живот.

– Я тоже тебя люблю, сестренка, – окликает она, когда я возвращаюсь в главную комнату, чтобы снова занять свой пост.

К моему раздражению, мне помогают забраться на стол более чем пара желающих рук, хотя никто из них не перегибает палку. Очевидно, приглашения на сегодняшнюю игру в покер получили более солидные джентльмены, чем на предыдущую.

Я едва успела встать во весь рост, как по позвоночнику пробежала слишком знакомая дрожь осознания.

– Ради всего святого, – бормочу я себе под нос, незаметно сканируя взглядом лица вокруг.

Я не нахожу его ни за одним из столиков, ни среди смеющихся мужчин, стоящих вокруг и увлеченных разговором. Но как только мой взгляд падает на темный угол, я получаю ответ.

Мне не нужно видеть его, чтобы понять, что он там. Как только наши взгляды сталкиваются, воздух становится заряженным. Мои мышцы напрягаются, бедра сжимаются, когда ощущение его между ними снова проникает в меня.

Черт. Почему моя сестра не могла подождать еще две минуты, чтобы ворваться в дверь?

Нет, ругаю я себя. Ничего этого не должно было случиться, и, несмотря на то, что я пропустила это, я слишком хорошо знаю, что если бы я испытала крещендо, я бы жаждала повторения еще больше, чем сейчас.

Проглотив свое желание и потребность спрыгнуть со стола прямо к нему на колени, я заставляю себя сосредоточиться на работе. Но пока я уговариваю себя не обращать на него внимания и развлекать видимых мужчин вокруг меня, проходит совсем немного времени, и все остальные отходят на второй план, а я обнаруживаю, что танцую только для него.

Это пьянящий опыт, благодаря которому мои нервные окончания продолжают трепетать от желания, а мой клитор пульсирует в такт музыке.

Однако этого недостаточно, чтобы вернуться в то состояние, в котором я находилась раньше.

***

– Ты действительно уверена, что это то, чего ты хочешь? – говорит Блейк у меня за спиной, как только я бросаюсь к выходу.

Я стискиваю зубы, но не отвечаю.

А какой еще вариант? Найти дорогу обратно в его спальню и закончить начатое?

Желание разливается по моим венам, когда я на секунду задумываюсь о том, что это вариант.

Но это не так.

Я не та девушка, которая проводит ночь с принцем этого замка. Я девушка, которой платят за то, чтобы она, едва одетая, стояла на столе и развлекала придурковатых друзей его отца.

Я девушка, которой он заплатил за минет, черт возьми.

Я знаю свое место здесь, и сейчас оно не с ним.

Он получил свой кайф, когда я раздвинула для него бедра. Жаль только, что я не получила свой.

Машина, которая должна отвезти нас домой, стоит с заведенным двигателем на гигантской подъездной дорожке, и я, не оглядываясь, направляюсь к задней двери.

– Добрый вечер, – приветствует водитель, его глаза изучают меня в зеркале.

– Привет, – ворчу я, надеясь, что моего тона хватит, чтобы отбить у него охоту завязывать разговор. Но это не так.

– Хорошая ночь? Ты выглядишь так, будто тебе понравилось.

Я понятия не имею, что он видит, но что-то подсказывает мне, что если бы я смотрелась в зеркало, то ничего, кроме усталости и сожалений, не обнаружила бы там.

Я успеваю пробормотать какой-то полусерьезный ответ, как шаги сестры приближаются к машине.

– Добрый вечер, Фил. Как дела? – спрашивает она, и ее счастье, несмотря на усталость, омрачающую ее глаза, заставляет меня внутренне застонать.

Она страдает, я знаю. Как ей удается сохранять бодрость духа?

– Лучше, потому что я вижу своего любимого клиента, – кокетничает он в ответ, его глаза восхищенно блестят.

– Серьезно? – пробормотала я себе под нос. – Водитель.

– О, закрой рот, – легкомысленно укоряет Блейк, погружаясь в непринужденную беседу с Филом, пока он везет нас домой.

Думаю, это одно из преимуществ работы на Дерека. Он всегда заботится о том, чтобы его девушки были доставлены домой в целости и сохранности. Какой благородный гражданин.

Глядя в окно, я отгораживаюсь от окружающей меня болтовни и вместо этого сосредотачиваюсь на проносящихся мимо огнях закрытых витрин и суете возле пабов и клубов.

По мере того как мы едем по городу, пейзаж меняется от богатства к бедности, и становится только хуже, чем глубже мы въезжаем в Поместье Ловелл.

Это место действительно похоже на адскую яму, но все же это дом. Единственный, который каждый из нас когда-либо знал.

Люди возле пабов уже не просто стоят и развлекаются. Теперь они курят, трахаются или дерутся, не обращая внимания на окружающих, которые наблюдают за ними.

Углы заполнены работающими девушками, которые пытаются заработать на очередную порцию наркотиков, а темные переулки усеяны дилерами, которые только и ждут, чтобы заполучить в свои руки неуловимые деньги.

Хотя мне не нравится, что мою сестру заставили делать до того, как она стала достаточно взрослой, чтобы понять, на что она соглашается, я должна быть благодарна за то, что ее никогда не заставляли выходить на улицу.

Дерек, может быть, и нечист на руку и коррумпирован, но он всегда находил для нее работу, которая была безопаснее, чем для тех девчонок на улице.

Машина останавливается возле нашего здания, и в ту же секунду я дергаю за ручку, готовая к побегу и сбрасыванию жалкого количества одежды, которое на мне надето, в пользу пижамы.

Блейк прощается с Филом, прежде чем ее каблуки стучат по старому, покрытому пятнами бетону нашего подъезда позади меня.

– Иви, хватит убегать.

– Я не убегаю.

– Нет, убегаешь, – услужливо подсказывает она, пока я роюсь в цветочном горшке возле нашей входной двери в поисках ключа.

Насколько это безопасно, когда самый важный человек в наших жизнях спит в этой квартире? Нет, точно нет. Но хотя в этой части города может быть много опасностей, есть одно фундаментальное правило. Мы не причиняем вреда своим. К тому же Дерек Мэтьюс – страшный человек, и все вокруг знают его как нашего дядю и не посмеют поднять руку на его семью. Я могу ненавидеть все вокруг, но я приму все, что смогу, чтобы защитить тех, кого я люблю.

Толкнув дверь, я едва успеваю захлопнуть ее, чтобы она не ударилась о стену, и врываюсь в ванную.

– Иви, перестань. Просто поговори со мной, – умоляет Блейк, но я не останавливаюсь.

Прежде чем делать что-либо еще, мне нужно выбраться из этой одежды и смыть с себя сегодняшний вечер и его запах.

С Блейк я разберусь позже. Она никуда не денется.

В считанные секунды мои стриптизерские туфли на каблуках перелетают через всю комнату и с приятным треском ударяются о стену, прежде чем пальто, корсет и стринги падают на пол. Я так и не удосужилась найти свой парик, так что, по крайней мере, на одну вещь, которую нужно снять с моего тела, стало меньше.

Включив воду на максимальную температуру, я захожу в нашу старую, потрепанную ванну и встаю под жалкие брызги. Хотелось бы сказать, что это худший душ из всех, в которых я когда-либо была, но, к сожалению, у меня нет никакого опыта.

Струйка воды обжигает, попадая на кожу головы и стекая по шее, но какой бы горячей она ни была, ее недостаточно, чтобы избавить меня от воспоминаний о сегодняшнем вечере.

Я почти не удивляюсь, когда в дверь ванной раздается тихий стук.

– Иви, – вздыхает Блейк, просовывая голову в комнату. – Мне очень жаль. Ты в порядке?

Повесив голову, я продолжаю прятаться за занавеской, покрытой резиновыми уточками.

– Со мной все будет в порядке. Мне просто нужно…

– Я ненавижу, что ты оказалась в центре всего этого. Я так старалась оградить тебя. – В ее голосе прозвучали сожаление и боль, отчего у меня в животе все сжалось.

Я согласилась на эту жизнь, чтобы помочь ей. Это было единственное, что я могла придумать, когда она болела, чтобы помочь нашей семье. И в основном мне это нравится.

Ну ладно, не так уж много, когда речь заходит о других людях и о ледяных стариках. Но благодаря той ночи, благодаря ему я обрела ту часть себя, о существовании которой даже не подозревала. Я наслаждаюсь этой свободой. Я могу исследовать то, о чем раньше не задумывалась, вдали от других людей и по собственным правилам.

– Я приняла решение, Блейк. Тебе не нужно чувствовать себя виноватой. Это наша семья. Мы делаем то, что должно быть сделано вместе.

– Но ты должна быть…

– Остановись, Блейк. Пожалуйста, – умоляю я, и вода, капающая на меня, уже становится холодной.

– Я просто хочу для тебя лучшего, Иви. Я всегда хотела большего для всех нас.

– Это наша жизнь. Пока мы вынуждены делать все возможное.

Она бормочет что-то вроде несогласия, прежде чем двинуться с места. – Я оставлю тебя. Только… ты правда в порядке?

– Да. Я в порядке, – вру я. – Я сейчас выйду. Вода уже холодная.

Я жалею о своих словах, как только с ее губ срывается болезненный вздох, но она уходит прежде, чем я успеваю сказать что-нибудь, чтобы успокоить ее.

Да, наша жизнь не очень хороша. Но все могло быть гораздо хуже.