Текст книги "Девиантный рыцарь (ЛП)"

Автор книги: Трейси Лоррейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Это было опасно – я более чем осознавала, что он проводил больше времени, глядя на мое тело, чем на дорогу.

Но есть и худшие пути. По крайней мере, я бы умерла, зная, что довела его до грани безумия.

– Тебе повезло, – говорит Бен, когда возвращается с двумя чашками в руках. – Моя кузина была на кухне, разрешила мне воспользоваться бутылкой Grey Goose, которую она припрятала для своих самых близких.

– Мило. Спасибо, – говорю я с улыбкой, забирая у него свой напиток и позволяя нашим пальцам соприкоснуться. Нет искры, сотрясающей тело, но нет и ничего плохого, что я воспринимаю как хороший знак.

На самом деле меня не волнует качество водки. Я хочу, чтобы это служило только одной цели: напоить меня и заставить забыть о нем и о том, что он заставляет меня чувствовать каждый раз, когда мы рядом друг с другом. Но когда я делаю глоток, я не могу не оценить, насколько он приятнее.

– Хорошо? – Спрашивает Бен, его глаза прикованы к моим губам, пока я слизываю лишнюю жидкость.

– Действительно хорошо.

– Ты можешь поблагодарить меня позже. – Он снова подмигивает, предполагая, что он дразнит… но, когда его взгляд снова опускается на мои губы, я не могу не задаться вопросом, так ли это или он просто спланировал весь наш вечер в своей голове.

– Так ты не ходишь в Найтс-Ридж, верно?

– Нет, – говорит он, делая глоток своего напитка и делая шаг вперед, чтобы нам не приходилось так громко кричать друг другу, но вместо того, чтобы встать рядом со мной, как любой нормальный незнакомец, он мягко раздвигает мои колени свободной рукой и встает между ними, кладет ладонь на деревянную панель рядом со мной, наклоняет тело, чтобы мы были на уровне глаз. – Слава богу, ты видела состояние их футбольной команды?

– Не совсем, – признаюсь я, хотя я до боли осознаю, кто в ней.

Знание того, что этот парень совершенно очевидно соперник Тео, должно поднять несколько красных флажков. Я имею в виду, это так. Но этого недостаточно, чтобы заставить меня остановиться или оставить какое-либо расстояние между нами.

Образ того, как он не так давно шептал на ухо Слоан на кухне, нападает на меня, и я иду ва-банк с этим парнем, кем бы он ни был, обхватывая ногой заднюю часть его бедра и подталкивая его ближе.

– Так за кого же ты тогда играешь?

Честно говоря, мне было наплевать на его команду или игру в целом. Но если мои подозрения верны, я уверена, что один из членов нашей команды предупредит босса. И я вроде как не могу дождаться, чтобы увидеть его реакцию.

Волнение поднимается во мне. Мне нравится смотреть, как он теряет контроль. Это случается не очень часто. Но пару раз это было… Черт. Я не уверена, что когда-либо в своей жизни была так возбуждена.

– За "All Hallows", – говорит он, как будто это должно что-то значить для меня. Как будто я должна быть… впечатлена? – Это в Оксфорде, – добавляет он.

– Верно. Круто.

Протягивая руку, он заправляет мои волосы за ухо, его теплые костяшки пальцев касаются моей щеки.

– Ты не такая, как все остальные, не так ли?

– Я должна чертовски надеяться, что нет.

Он хихикает, не позволяя мне понять, впечатлила я его или обидела. Не то чтобы мне было не плевать.

– Очевидно, я был не в том городе, – бормочет он. – Потанцуешь со мной?

Допивая свой напиток, который, вероятно, является пустой тратой денег, я морщусь от ожога. Он воспринял мои слова всерьез, потому что это сильно. Сильнее, чем любой, который я сделала сама.

Он действительно человек с миссией.

Что ж, к счастью для него, я тоже.

Обхватив меня руками за талию, он без усилий поднимает меня с комода и тащит обратно к танцующей толпе.

Наклоняясь, его губы касаются моего уха, его горячее дыхание щекочет мою кожу.

– И подумать только, я не собирался приходить сегодня вечером.

– Я рада, что ты это сделал, – выдыхаю я, наклоняясь к нему, когда он притягивает меня к своему телу, двигая бедрами в такт музыке.

Этот мальчик умеет танцевать. Это сразу очевидно.

– Я тоже. Скажи мне, что ты одинока.

Я не могу не смеяться над надеждой и легким отчаянием в его голосе. – Болезненно так.

– Что ж, – говорит он, прижимаясь ко мне бедрами, – может быть, я смогу помочь.

– Что заставляет тебя думать, что я такая девушка, Бен?

– Я не знаю. Я просто испытываю свою удачу.

– Скорее, пытаешься переманить кого-то из команды Найтс-Ридж, – поддразниваю я.

Он напрягается, давая мне все ответы, которые мне нужны.

– Это круто, – кричу я, когда музыка внезапно становится громче, когда песня меняется. – Я бы солгала, если бы сказала, что мои намерения в отношении тебя были совершенно невинными.

– Где ты была всю мою жизнь? – спрашивает он, беря меня за руку и заставляя отвернуться от него. Не один взгляд падает на нас, когда мы танцуем, и с каждой песней в моей голове становится все более туманно.

Это почти все, на что я надеялась.

Стелла бросает на меня понимающий взгляд, а также оценивающий взгляд на моего партнера по танцу. Она кивает, на ее лице играет дерзкая улыбка, но затем она наклоняет подбородок, указывая на место – или, я должна сказать, на человека – позади меня.

Мне не нужно, чтобы она мне говорила. Я знаю, что он там.

Я почувствовала это в тот момент, когда он вошел в комнату.

Все волосы у меня на затылке встали дыбом, а температура поднялась еще на несколько градусов, что действительно о чем-то говорит, учитывая, что здесь как в долбаной сауне.

– Мне нужно в туалет, – говорю я Бену.

– Я отведу тебя. Я знаю, где находятся секретные.

Я выдерживаю его пристальный взгляд на мгновение, чувствуя, что не вполне контролирую себя. Но, благодарная за то, что я не собираюсь стоять в длинной очереди, я с радостью принимаю его предложение и беру его за руку.

Мои ноги как желе, когда я пробираюсь через комнату, все – кроме убийственного взгляда, который я получаю от Тео, – как в тумане.

Он стоит в единственном дверном проеме, чтобы выйти из комнаты, так что у нас нет выбора, кроме как попытаться протиснуться мимо него, чтобы пойти туда, куда мы направляемся.

Я почти не удивляюсь, когда его рука обхватывает мое предплечье, но, когда я оглядываюсь, я вижу, что его глаза прожигают не меня, а Бена.

– Эмми, – предупреждает он, все еще не потрудившись посмотреть на меня, – Я предупреждал тебя, – рычит он достаточно тихо, чтобы слышала только я.

– И я сказала тебе, чтобы ты трахался. Извини нас. У нас есть место… где нам может быть получше.

К моему шоку, он отпускает мою руку, когда я делаю шаг вперед, но мы не успеваем убежать, как его голос снова поражает меня.

– Я, блядь, наблюдаю за тобой, Томпсон. – Голос Тео холоден и смертоносен. Это ударяет меня прямо в клитор.

Дурацкая гребаная водка.

Томпсон.

Это имя действительно должно что-то значить, я знаю, что должно, но я изо всех сил пытаюсь ухватиться за какую-либо рациональную мысль. Ну, что угодно, кроме: – Пошел ты, Чирилло. Я, блядь, тебе не принадлежу, – рычу я на Тео, когда мы выходим из комнаты.

– Что, черт возьми, это было? – спрашивает Бен, оглядываясь на кипящего мафиозного психопата.

– Это был вспыльчивый, тщеславный болван эпических масштабов и придурок.

– В-верно, – заявляет он. – Я не могу не согласиться, но я также предпочел бы не умирать сегодня ночью.

– Он не убьет тебя сегодня вечером.

– Нет, он, блядь, будет мучить меня две недели за то, что я прикасался к тебе, прежде чем позволить мне получить удовольствие умереть.

– Он не так уж плох, – говорю я, хотя это в лучшем случае слабо.

– Эмми, – говорит он, ведя нас вверх по скрытой лестнице, которая, кажется, волшебным образом появляется в задней части дома, где больше никого нет. – Ты далеко не глупа, так что не веди себя так. Меня тянуло к тебе, потому что ты не такая, как все другие девушки здесь. Ты не глупая, так что даже не пытайся это сделать.

Мои губы приоткрываются, чтобы ответить на это, но слов не выходит. Ну, во всяком случае, не те, что связаны с тем, что он сказал.

– Откуда ты знаешь, куда направляешься? – Спрашиваю я, мои брови сходятся на переносице, когда мы добираемся до верха лестницы.

Его рука лежит на моей пояснице, когда он ведет меня к закрытой двери.

Его тихий смешок – это все, что мне нужно, чтобы все встало на свои места.

Поворачиваясь к нему, мир вокруг меня вращается, и у меня нет выбора, кроме как ухватиться за стену, чтобы не упасть.

– Кто твой кузина? – Спрашиваю я, хотя уже знаю ответ.

– Слоан. Отсюда и водка.

– Черт возьми, – тихо шиплю я, хотя, кажется, недостаточно тихо, когда он хмурит брови.

– Моя кузина не имеет права голоса в том, с кем я провожу время.

– Ах, значит, ты в курсе, что она чувствует ко мне.

Мои колени угрожают подогнуться, и я немного спотыкаюсь.

– Ты в порядке? – Спрашивает он, протягивая ко мне руку.

– Д-да. Мне просто нужно… – Я показываю большим пальцем на дверь прямо за собой, чертовски надеясь, что это ванная, потому что мне нужно на минутку.

– Дерзай. Я подожду здесь.

Я замираю на секунду, оглядываясь на него.

– Что? – Спрашивает он.

– Ты хороший парень, да?

Он пожимает плечами, легкий румянец заливает его щеки. – Дай мне шанс, и ты, возможно, узнаешь.

Я вхожу в ванную, еще более сбитая с толку, чем когда-либо. Я думала, он использовал меня, чтобы разозлить Тео. Может быть, так оно и есть. Но я не уверена, что это все, что ему нужно.

Чувство вины охватывает меня, потому что я полностью намеревалась использовать его. Но зная, что он ведет себя как джентльмен и заботится обо мне прямо сейчас… что ж, это заставляет меня чувствовать себя самым дерьмовым человеком на планете.

Я опускаю свою задницу в унитаз после борьбы со своим раздражающим, но сексуальным боди. Почему я подумала, что это хорошая идея надеть на ночь, когда я хотела напиться до потери сознания, одному хрену известно.

Я все еще борюсь с этой чертовой штукой какое-то безбожное количество времени спустя, когда меня пугает стук в дверь.

– Эмми, ты там в порядке?

– Черт, – шиплю я, покачиваясь на одной ноге, другой опираясь на унитаз, когда пытаюсь снова застегнуть свое боди. – Д-да. Я сейчас буду там. Неисправность нижнего белья, – говорю я тише.

– Ладно. Тебе нужно… э… помочь?

Я прокручиваю эту идею в своей голове всего полсекунды. – Нет, нет. Я в порядке.

Наконец, я заканчиваю с этой чертовой штуковиной, быстро мою руки и открываю дверь.

Я нахожу Бена, стоящего, засунув руки глубоко в карманы джинсов, и почти проигрываю свою борьбу с тем, чтобы не закатить на него глаза.

– Ты в порядке? – Спрашивает он, отталкиваясь от стены, на его лице написано беспокойство.

Тень в конце коридора привлекает мое внимание, и меня окатывает холодом, но я отталкиваю его в сторону. Я слишком пьяна, чтобы воспринимать это всерьез.

Я киваю. – Принеси мне еще выпить, ладно? Это хорошее дерьмо, твоей кузине, вероятно, было бы неприятно узнать, что я его пью.

– Ты справишься, детка.

Его рука находит свой дом на моей пояснице, и мы снова спускаемся по лестнице, чтобы присоединиться к вечеринке.

Пара человек бросают на нас любопытные взгляды, видя, что задняя часть дома, из которого мы только что вышли, кажется запретной, но я думаю, что эти правила не распространяются на семью.

Мои шаги замедляются в ту секунду, когда мы сворачиваем на кухню и натыкаемся прямо на Тео и Слоан.

– Налей нам еще две эти водки, кузина.

Слоан на мгновение задерживает взгляд на Бене, прежде чем переводит свой свирепый взгляд на меня.

– Извини, кузен, я не даю хороший алкоголь шлюхам.

Я усмехаюсь. – Это сильно. Дай мне дешевое дерьмо. Все, что заставит меня забыть, что я сейчас где-то рядом с тобой, – киплю я.

Она делает паузу на секунду, прежде чем кивнуть в знак согласия.

– У меня есть как раз то, что нужно.

Отодвигаясь от Тео, она направляется к стойке, чтобы налить нам напитки.

– Игнорируй ее. Она никогда хорошо не играла с другими.

– Почему я не удивлена.

Я прислоняюсь к телу Бена, болезненно ощущая внимание Тео, но демонстративно игнорирую его.

– Ты уверена, что тебе нужно еще? – Спрашивает Бен, еще раз касаясь моей щеки костяшками пальцев и убирая мои волосы назад.

Он мог бы сказать, что не хотел навлекать на себя гнев Тео, но, похоже, его не особо беспокоит то, что я щеголяю перед ним прямо сейчас.

– Поверь мне, я могла бы перепить тебя. У меня были годы практики.

– Достаточно справедливо. Я восхищаюсь женщиной, которая знает свои пределы.

Я все еще смотрю ему в глаза, когда Слоан появляется снова.

– Я не уверена, от чего умер твой последний раб, Беннетт, но это последний напиток, который я готовлю тебе и твоей шлюшке сегодня вечером.

Забирая у нее чашку, я поднимаю ее в приветствии, испытывая серьезное искушение швырнуть ей в лицо, но более чем осознаю, что это было бы пустой тратой времени.

– Я надеюсь, что эта ночь принесет тебе все, о чем ты мечтала, – говорю я неискренне, прежде чем залпом осушить напиток.

Угрожающее рычание вырывается из ее горла, когда я возвращаю ей свой пустой стакан и благодарю ее.

Она отворачивается от меня, перебрасывая свои длинные волосы через плечо и подпрыгивая к Тео, который едва реагирует на нее. Он слишком занят, бросая на меня смертельный взгляд.

– Мы должны пойти потанцевать еще раз, – предлагаю я, проводя ладонями по груди Бена и обвивая руками его шею. Я едва могу дотянуться до него, он такой чертовски высокий, но горящий взгляд, от которого у меня горит кожа, подстегивает меня.

Я играю с огнем, я знаю, что это так. Но я не могу остановиться.

Я жажду этого гребаного ожога, как наркоман.

– Конечно, с этим не поспоришь.

Его рука находит мою у себя на шее, он переплетает наши пальцы и тянет меня из кухни.

Водка ударяет мне в голову задолго до того, как мы выходим из комнаты, и я покачиваюсь позади него, у меня кружится голова, а в животе все переворачивается, как будто я только что выпила натощак.

Но в ту секунду, когда Бен останавливает меня на краю танцпола, я отбрасываю все это в сторону в пользу бездумного движения с ним и забываю обо всем этом дерьме.

На какое-то время это срабатывает, но один резкий поворот моего желудка, и я знаю, что моя ночь вот-вот быстро закончится.

Глава 11

ТЕО

– Эмми, подожди, – кричит Бен ей вслед, когда она выбегает из комнаты, как будто гончие ада у нее на хвосте.

Все мое тело напрягается, и, прежде чем я понимаю, что делаю, я оттолкнул Слоан от себя.

Судя по ее шокированному визгу, я бы не удивился, узнав, что сбил ее с ног.

Я следую за ними в заднюю часть дома и поднимаюсь по той же лестнице, что и ранее этим вечером.

Смотреть, как она уходит с ним, было чертовски больно. Я последовал за ними, готовый высказать мнение о том, кому принадлежит Эмми.

Мне похуй, кто он. Никто – и я имею в виду, никто – не забирает то, что принадлежит мне.

– Убирайся с моего пути, – требую я, заламывая пальцы за его футболку и таща его обратно вниз по лестнице.

– Что за…

Он оглядывается через плечо, его глаза встречаются с моими, и на его лице появляется смиренное выражение.

– Оставь ее в покое, черт возьми, – рычу я, оттаскивая его дальше назад, заставляя его потерять равновесие и упасть с лестницы, по которой он поднялся.

– Ублюдок, – ворчит он, делая шаг.

Мы сталкиваемся далеко не в первый раз. Обычно это происходит на поле, и никогда из-за девушки.

Моя чертова девушка.

Я подлетаю к двери и нажимаю на ручку, но она не поддается.

– Эмми? – Я стучу, стучу кулаком в дверь. – Эмми, открой чертову дверь, – кричу я, мое сердце начинает биться быстрее.

То, как она выбежала из комнаты… что-то не так.

– Эмми.

– Она пьяна, – говорит Бен, наконец поднимаясь по лестнице. – Ее, наверное, просто тошнит.

Медленно поворачивая голову, я выдерживаю его обеспокоенный взгляд.

– Я сказал, что мне нужна твоя гребаная помощь? – Я тихо киплю.

– Пошел ты, Чирилло. Эмми классная. Я хочу убедиться, что с ней все в порядке.

– Ты, – выплевываю я, поворачиваясь к нему лицом. – Ты, блядь, это сделал. Что ты ей дал?

Он бледнеет от моего обвинения. – Что? Я не – я бы не… Она выпивала водку, как будто это выходило из моды. Это не моя вина.

Я отдергиваю руку, готовый заткнуть его нахуй, когда из-за запертой двери раздается громкий стук.

– Эмми, – выдыхаю я.

Разжимая кулак, я сильно толкаю придурка, чтобы убрать его с моего пути, прежде чем я со всей силы налетаю на дверь, мое плечо сталкивается с массивным деревом.

– Эмми? – Я кричу, но когда ответа не приходит, я пытаюсь снова.

К счастью, замок поддается со второй попытки, и я влетаю в ванную, не в силах удержаться, прежде чем врезаться в раковину. Мои ребра хрустят, когда я врезаюсь в керамику, но вид распростертой фигуры на полу гарантирует, что я ничего этого не чувствую.

– Эмми, – кричу я, опускаясь на колени рядом с ней и убирая волосы с ее лица.

Она без сознания, ее кожа покрыта блестками пота, грудь вздымается, а сердце скачет в груди.

Тень падает на нас из дверного проема.

– Хочешь еще раз сказать мне, что ты ничего ей не давал? – Я лаю, хватая немного туалетной бумаги, чтобы вымыть ее. Возможно, она добралась до туалета до того, как ее вырвало, но это не помешало ей справиться с собой.

– Все будет хорошо, – шепчу я так, чтобы слышала только она.

– Я этого не делал. Я, блядь, клянусь тебе.

Когда я поднимаю взгляд, я вижу правду в его глазах, но это мало помогает успокоить мой и без того неконтролируемый характер.

– Твоей кузине нужно следить за ее гребаной спиной, – киплю я, предполагая, что это могло исходить только от нее. – Для ее же блага, она может захотеть уехать с тобой домой, когда ты отвалишь.

– Нет, она бы не стала.

– Нет? – Я спрашиваю. – Кто еще приготовил Эмми выпить сегодня вечером?

Его губы приоткрываются, чтобы возразить, но он так же хорошо, как и я, знает, что это была Слоан.

– Держи ее подальше от моего чертова пути, или я задушу ее гребаную жизнь голыми руками.

Он смотрит мне в глаза и кивает один раз.

– Тебе нужно, чтобы я…

– Просто уходи. Ты сделал достаточно.

Он резко сглатывает, и я ожидаю, что он откажется, когда он, наконец, делает шаг назад.

Только когда его шаги стучат по лестнице, я, наконец, заговариваю еще раз.

– Эм, ты меня слышишь? – Я спрашиваю, мой голос холодный и спокойный, несмотря на буйство паники и гнева, которые бушуют внутри меня.

Я должен позвонить Стелле и Калли, чтобы они присмотрели за ней и пошли разбираться со Слоан.

Эмми не захочет, чтобы я присматривал за ней, не захочет, чтобы я видел ее слабой и уязвимой – снова, хотя в прошлый раз это было ее рук дело. Но, несмотря на все это, оставить ее прямо сейчас, даже на попечении ее друзей, – это не то, что произойдет.

– Я вытащу тебя отсюда, хорошо? – Я спрашиваю ее, уже зная, что она не может ответить.

Просунув одну руку ей под колени, а другую под спину, я поднимаю ее с пола.

Я не вижу ее сумки или пальто с ней, и я чертовски уверен, что не собираюсь возвращаться с ней на вечеринку в таком виде, чтобы найти это.

Прижимая ее ближе к своему телу, я спускаюсь обратно по лестнице, но вместо того, чтобы направиться на вечеринку, я поворачиваю направо, к одному из многих выходов из этого дома.

Я не то чтобы горжусь этим, но я пробирался в это место и выходил из него больше раз, чем могу сосчитать за эти годы. Я знаю это почти так же хорошо, как и поместье своих родителей.

Эмми что-то бормочет в моих объятиях, когда на нас налетает холодный зимний воздух, и она бессознательно прижимается ближе к моему телу.

Черт возьми. Мне, блядь, это не должно так сильно нравиться.

– Давай, ты, красивая маленькая лгунья. Ты думаешь, что сможешь удержаться от рвоты в моей машине по дороге домой? – Я знаю, что она не собирается мне отвечать, но я все равно задаю вопрос.

Если бы она не спала, что-то подсказывает мне, что она убедилась бы, что она больна, просто чтобы оставить свой след на внутренней части моей машины, как она сделала на внешней.

Держа ее на руках, мне удается отпереть дверь и открыть ее, не уронив ее на землю.

Я сомневаюсь в себе, когда начинаю опускать ее на пассажирское сиденье. Может быть, мне следовало уложить ее сзади.

– Черт возьми, – бормочу я, протягивая руку над ее отключенным телом, чтобы пристегнуть ремень безопасности. – Пожалуйста, пожалуйста, не блюй, – умоляю я, глядя на безупречно чистый коврик у ее ног. – Я доставлю нас домой так быстро, как смогу, хорошо?

Она снова стонет, ее голова склоняется набок, заставляя меня еще раз усомниться, следовало ли мне уложить ее.

Быстро закрыв дверь, я обегаю капот и пристраиваюсь рядом с ней.

Бросив на нее еще один взгляд, я вдавливаю палец в кнопку "Пуск" и трогаюсь с места, выезжая с огромной подъездной дорожки Слоан, обдавая машины позади меня брызгами гравия.

Выводя на экран свои контакты, я нахожу Себа и нажимаю "Позвонить".

– Йоу, братан. Что лопается?

– Ты напился, – указываю я.

– Э-э… да. Вопрос в том, почему ты этого не делаешь?

– Себ, – предупреждаю я.

– О да, потому что у тебя огромная задница, и ты полностью отрицаешь, с кем ты хочешь танцевать на танцполе. Если ты—

– Эмми со мной, – выпаливаю я, прерывая его непрерывную пьяную болтовню.

– Подожди… Что? Ты, блядь, уступил ей?

– Нет, засранец. В ее напиток что-то подсыпали. Она потеряла сознание на моем пассажирском сиденье.

– Черт, – шипит он, внезапно становясь трезвым.

Громкая музыка на заднем плане начинает затихать, поскольку я предполагаю, что он переходит в более тихую комнату.

– Что тебе нужно, чтобы мы сделали? – Я не могу не покачать головой, услышав, как он сразу же употребил термин "мы".

Временами они со Стеллой вызывают отвращение, но я не могу быть счастливее, что он нашел ее. Он заслуживает немного радости после всего дерьма, через которое ему пришлось пройти.

– Ничего. Я просто собираюсь отвезти ее домой и дать ей отоспаться.

– Домой? – С любопытством спрашивает он.

– Просто дай Стелле и Калли знать, что она в безопасности.

– Ты думаешь, они будут опровергать—

– И найди ее сумку и пальто.

– Хорошо, – говорит он со вздохом, – но, если ты причинишь ей боль или каким-либо образом усугубишь ситуацию, я ничего не сделаю, чтобы удержать Стеллу.

– Пфф, как будто ты все равно мог бы, – усмехаюсь я.

– Неважно, просто… не делай ничего чертовски глупого, – предупреждает он.

– Конечно, – соглашаюсь я, прижимая большой палец к кнопке телефона на моем рулевом колесе и прерывая его.

Мы всего в нескольких минутах езды от дома, и только звук учащенного дыхания Эмми наполняет машину.

– Мы почти на месте, Мегера. С тобой все будет в порядке?

Я не жду ответа, поэтому, когда с ее губ срывается очень слабое – Да, – я, черт возьми, чуть не разбиваю машину, когда поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее.

– Черт, – рявкаю я, поправляя руль, прежде чем мы въезжаем на бордюр и убиваем пьяного парня, который шатается по тротуару.

– Тео. – Мое имя звучит так тихо, и когда больше ничего не следует, я начинаю думать, что мне это померещилось. Но потом она говорит это снова. – Тео?

– Да, Мегера.

Я задыхаюсь, когда тепло ее руки ложится на мое бедро.

Ее пальцы слегка сжимаются, и к тому времени, как я обрабатываю свою реакцию на ее прикосновение и оглядываюсь, она, кажется, снова в отключке.

– Эм?

Ничего.

Убирая руку с руля, я обхватываю пальцами ее крошечную ручку и умоляю свое сердце перестать бешено колотиться.

Глава 12

ЭММИ

Я переворачиваюсь, погружаюсь в матрас и утыкаюсь носом в мягкую, но твердую подушку под моей щекой.

Это удивительно – это не мое.

Смутные воспоминания о прошлой ночи смешиваются с гнилым вкусом во рту и пульсацией в мозгу, которая, кажется, только усиливается с каждой проходящей секундой.

Возвращайся ко сну, я умоляю свое тело. Но уже слишком поздно, потому что мой мозг слишком бдителен.

Я подскакиваю в постели, разлепляю веки, снимаю засохший макияж. У меня кружится голова, а желудок сводит так, что я прижимаю к нему ладонь и сгибаю колено, готовясь бежать.

Но куда бежать?

Я понятия не имею, где я нахожусь.

Последний человек, которого я помню, был парень, с которым я танцевала.

Черт. Что я делала прошлой ночью?

Я ломаю голову в поисках каких-либо воспоминаний о том, как закончился вечер, но прежде чем мне удается что-либо припомнить, движение в углу заставляет мое сердце подпрыгнуть к горлу, а глаза закатиться.

– Черт возьми, – выдыхаю я, и на меня накатывает еще одна волна тошноты.

Тео сидит в темно-сером кресле с высокой спинкой. Это похоже на гребаный трон, и, если бы я сейчас не страдала от адского похмелья, я могла бы просто посмеяться над ним.

Он все еще одет в свои черные брюки и рубашку с прошлой ночи, только теперь они расстегнуты, обнажая его подтянутую грудь и пресс. То, перед чем мои глаза не могут устоять, когда они опускаются, чтобы поглотить пространство пульсирующих мышц.

Возможно, я видела его в одних плавках в ночь нашей импровизированной вечеринки у бассейна, но сейчас, находясь здесь, в комнате наедине с ним – или, по крайней мере, я предполагаю, что мы одни – это кажется намного более интимным.

Поднимая глаза обратно, прежде чем мой затяжной взгляд начнет делать его раздутое эго больше, чем оно уже есть, я нахожу его измученные темно-зеленые глаза. Мне требуется секунда, чтобы понять, что в нем изменилось, но в тот момент, когда я понимаю, что смотрю на совершенно другую версию мальчика, которого я люблю ненавидеть, меня охватывает паника.

Я могу справиться с сердитым, бессердечным Тео. Я понятия не имею, кто этот человек, который смотрит на меня с искренним беспокойством в глазах.

Проглотив беспокойство, я возвращаюсь к своему обычному механизму преодоления. Сарказм и злобные слова.

– Почему ты так на меня смотришь? – Я выплевываю, мои губы скривились от отвращения.

– Я? – Спрашивает он, наклоняясь вперед и указывая на себя, когда на его лице появляется недоверчивое выражение. – Почему я сижу здесь и смотрю на тебя? – Он встает со стула, проводя пальцами по своим и без того растрепанным волосам. – Черт возьми, Эмми, – бормочет он, гнев усиливает его голос, его лицо напрягается в гримасе, взгляд, с которым я гораздо больше знакома. – Ты помнишь что-нибудь о прошлой ночи? – Он гремит, его голос эхом разносится по комнате, заставляя меня вздрагивать, а мою голову стучать еще сильнее.

– Н-нет, – тихим голосом пищу я, и это звучит примерно так же слабо, как я себя чувствую сейчас.

Сбрасывая с себя одеяло, я соскальзываю на край кровати, когда он стоит, напрягая каждый мускул в своем теле в дверном проеме.

Его взгляд падает на то, что на мне надето, и я делаю то же самое.

– Ты раздел меня? – Я спрашиваю, хотя это чертовски бессмысленно. На мне его рубашка, и я почти уверена, что была совершенно неспособна ни на что, когда уходила с вечеринки прошлой ночью.

Он втягивает нижнюю губу в рот и цедит ее сквозь зубы, явно борясь с тем, что он хочет сделать или сказать.

В конце концов, он уходит ни с чем и поворачивается ко мне спиной, покидая комнату.

Весь воздух, который я не знала, что удерживала, вырывается из моих легких, когда в комнате внезапно становится холодно и одиноко без его присутствия.

Черт возьми, Тео.

Почему именно он должен был прийти мне на помощь?

Почему?

Он вряд ли белый долбаный рыцарь, так зачем даже пытаться? Почему бы просто не оставить меня тонуть в собственной блевотине? Я уверена, что именно так прошла бы прошлая ночь, если бы он не вернул меня сюда.

Впервые с тех пор, как я открыла глаза, я осматриваю спальню, в которой сейчас нахожусь.

Черт возьми.

Он забрал меня в свой пентхаус?

Звук чего-то ломающегося где-то еще в квартире заставляет меня вздрогнуть, но я отказываюсь чувствовать себя плохо из-за этого. Я не просила его приводить меня сюда и присматривать за мной, как какая-то чертова наседка.

Отталкиваясь от кровати, я вздыхаю, когда мои ноги погружаются в то, что, я клянусь, должно быть самым мягким и толстым ковром в мире.

Он черный, как и почти все остальное в этой комнате. Я чувствую себя странно комфортно здесь, в окружении темноты, к которой я привыкла, но я отбрасываю эту мысль так же быстро, как она появляется. Я слишком страдаю от похмелья, чтобы иметь дело с такими дурацкими мыслями.

Я должна чувствовать себя не в своей тарелке. У Тео явно больше денег, чем я когда-либо видела за всю жизнь. Его дом не должен быть местом, где я чувствую себя спокойно в любом случае.

Бросив взгляд на прикроватный столик, я нахожу стакан воды и упаковку обезболивающих.

Отказываясь что-либо чувствовать по поводу доброго жеста, я машинально вытаскиваю пару таблеток из пакета и бросаю их в рот, запивая одним глотком весь стакан воды.

Это неприятно кружится в моем пустом желудке, заставляя меня немедленно пожалеть об этом.

Идя на нетвердых ногах, я направляюсь к приоткрытой двери в надежде, что за ней может оказаться ванная.

Когда я открываю дверь, у меня перехватывает дыхание от открывшегося передо мной зрелища.

– Вот чееерт, – выдыхаю я, заходя дальше в самую безумную ванную, которую я когда-либо видела.

Она черная. Буквально. Все черное.

Думаю, мне не стоит удивляться. В конце концов, это отражает его душу.

Мои глаза все еще бегают по комнате, впитывая все это, когда я закрываю за собой дверь.

Если бы боль в моей голове не была такой сильной, я была бы убеждена, что это был сон.

Поднимая белую рубашку, в которую меня одел Тео, я не могу не заметить, что я единственная светлая вещь в комнате, когда я опускаю свою задницу в первый черный унитаз, на котором я когда-либо сидела в своей жизни.

Я нахожу новую зубную щетку, лежащую на краю раковины, а рядом с ней немного зубной пасты.

Это единственная вещь, которая не спрятана за шкафом, поэтому я могу только предположить, что он оставил ее для меня.

Нахмурив брови, я хватаю их обоих и приступаю к освежению рта.

Когда мерзкий привкус во рту исчезает, кажется, что боли, которые терзают мое тело, усиливаются с каждой секундой, пока я стою там.

Что, черт возьми, произошло прошлой ночью?

У меня было достаточно жестокого похмелья в свое время, чтобы знать, что это выше среднего.

Кладя зубную щетку обратно, я кладу ладони на край прилавка и разминаю ноющую шею.

Мне не должно быть так больно, особенно после безумной кровати, в которой он позволил мне спать.

Мои глаза находят душ, и они расширяются при виде всех струй.

О, черт возьми, да.

Я сбрасываю рубашку Тео и оставляю ее в беспорядке валяться на полу, улыбаясь, как непослушный маленький ребенок, потому что беспорядок чертовски разозлит его. Не имеет значения, что он этого не увидит. Это заставляет мою грудь вздыматься от непокорности.

На то, чтобы принять душ, уходит больше времени, чем хотелось бы, но я быстро обнаруживаю, что оно того стоило, когда вода бьет со всех сторон.

Входя в него, я громко стону, когда струи немедленно начинают массировать мои воспаленные мышцы.