Текст книги "Девиантный рыцарь (ЛП)"

Автор книги: Трейси Лоррейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Я почти яростно качаю головой, испытывая потребность отрицать правду. – Нет, – кричу я в тишину вокруг нас.

– Ты хочешь, чтобы нас поймали? – Спрашивает он, его губы касаются моей щеки, его горячее дыхание стекает по моей шее и заставляет меня дрожать.

– Т-тебе не следует быть здесь. Т-ты должен—

– Я не думаю, что ты хочешь, чтобы я был где-то еще, Мегера.

– Черт, – стону я, когда он касается той точки, от которой у меня перед глазами вспыхивают яркие огоньки. – Н-но почему? – Я пытаюсь снова, мои бедра извиваются, встречая его пальцы толчок за толчком.

– Потому что… – начинает он, но затем делает паузу и смотрит мне прямо в глаза, – Я хотел получить свой рождественский подарок пораньше.

Тьма поглощает его зеленые глубины за секунду до того, как он отрывает свои пальцы от моего тела, оставляя меня холодной и опустошенной.

Мои мышцы пульсируют, отчаянно желая почувствовать восхитительное растяжение, давление в нужном месте.

– Что ж, ты не совсем правильно подходишь к этому вопросу, – шиплю я, но слишком поздно, он уже приводит свой план в действие. И, более того, я уже знаю, что позволю этому случиться.

Потому что, честно говоря, я думаю, что может быть шанс, что я хочу этого даже больше, чем он.

Его пальцы хватают меня за волосы, и от болезненного толчка я снова оказываюсь перед ним на коленях.

Мне едва удается удержаться на ногах, прежде чем мои руки тянутся к его поясу.

– Жадная девчонка, – он чертовски близок к стону, когда я расстегиваю молнию и стягиваю ткань с его бедер, освобождая его толстый член.

Не сводя с него глаз, я обхватываю пальцами его ширину, наслаждаясь тем, какой он твердый и гладкий на ощупь.

– Черт, – шипит он, уставившись на меня сверху вниз таким напряженным взглядом, от которого моя киска наполняется. До меня быстро доходит, что это первый раз, когда он позволил мне прикоснуться к нему, и я могу только представить, что у него такая же реакция, как и у меня, каждый раз, когда он прикасается ко мне.

Его пальцы, даже легчайшее прикосновение, обжигают меня изнутри.

Я никогда раньше так не тосковала по парню, как по нему. Как будто я действительно могу умереть, если в ближайшее время не почувствую, как он растягивает меня своим огромным членом.

– Ты собираешься наброситься на меня своим грязным ртом, Мегера? – рычит он, когда я ничего не делаю, кроме как пялюсь, и с каждой секундой у меня слюнки текут.

Я киваю, но движение настолько незначительное, что я сомневаюсь, что он видит это в темноте.

Наклоняясь вперед, я облизываю его кончик, пробуя на вкус уже вытекшей преякулят.

Я стону, когда его вкус наполняет мой рот.

– Мне понадобится нечто большее, дразнилка.

Пальцы Тео вцепляются в мои волосы, и я получаю достаточное предупреждение о том, что будет дальше, чтобы сделать глубокий вдох, прежде чем головка его члена протискивается мимо моих губ. Он не останавливается, пока не оказывается прямо у меня в горле, перекрывая доступ воздуха.

Я одобрительно мычу, когда его хватка усиливается до боли, а его глаза закрываются, когда он впитывает ощущение моего рта, моего языка, ласкающего нижнюю часть его члена.

В ту секунду, когда он собирается с силами, его веки приоткрываются, и он смотрит на меня сверху вниз, его темные глаза удерживают мои, когда я беру его в рот.

– Ты так хорошо у меня отсасываешь, Мегера, – урчит он, его другой большой палец нежно касается моей щеки.

Моя голова кружится от этого движения, точно так же, как в прошлый раз, когда он делал это, но вскоре это забывается, когда он толкает бедра, его член проникает глубже в мое горло.

Мои легкие горят, глаза слезятся, а слюна стекает по подбородку, когда он наказывает мой рот. Его хватка остается крепкой на моих волосах, как будто он боится, что я вырвусь. Очевидно, он не знает меня так хорошо, как утверждает, потому что я хочу этого. Я хочу его.

Черт, хочу ли я его?

Я напеваю вокруг него, чувствуя, что он приближается. Его движения становятся менее контролируемыми, его ширина увеличивается.

– Черт. Эмми, – стонет он, его глаза сужаются, но он не прерывает зрительный контакт, когда его оргазм обрушивается на него, его член яростно дергается у меня во рту, сперма попадает в заднюю стенку моего горла и покрывает мой язык, прежде чем он отстраняется.

Когда он истощен, он позволяет своему члену выскользнуть на свободу. Слюни и сперма стекают с уголков моего рта, но он поднимает большой палец к моей коже, собирая его и засовывая свидетельство своего оргазма обратно внутрь.

– Глотай, – требует он, и я немедленно делаю. – Черт, ты хорошо смотришься на коленях для меня, Мегера. – Его большой палец продолжает оценивающе поглаживать мой подбородок.

Его глаза мечутся между моими, нерешительность заполняет темноту.

– Нет, – выплевываю я, – не смей поворачиваться ко мне спиной, пока снова не доведешь меня до оргазма.

Он ухмыляется, и будь я проклята, если вид его высокомерия не заставляет мой клитор колотиться от желания.

– После того, как ты только что так хорошо отсосала мне, даже не мечтал об этом, Мегера.

Поднимая меня на ноги, он держит меня прямо перед собой, его взгляд прикован к тому, что, я уверена, является моими распухшими губами.

Мое сердце громыхает в груди, пока я жду, когда он уйдет.

Как бы сильно я этого не хотела, я говорю себе, что не буду умолять. Что я не унижу себя до того, чтобы показать, как сильно он мне нужен прямо сейчас.

Глава 19

ТЕО

Поцелуй ее.

Мое тело кричит мне двигаться, взять ее, заявить на нее права. Чтобы утолить жгучую потребность внутри меня. Поглотить ее к чертовой матери и испортить для любого другого ублюдка.

Но в то время как мое тело может быть полностью на борту с этим планом, моя голова нет.

Моя голова знает все причины, по которым я не могу, несмотря на то, что я прошел весь этот путь. Снова. Что я ушел из дома своих родителей, места, где я обязан быть.

Мой телефон разрывался с той секунды, как ребята поняли, что я ушел, но я им не ответил.

Никто, даже я, не понимает, что мне нужно быть здесь. Быть рядом с ней. Прикоснуться к ней.

– Тео, – шепчет она, мой большой палец все еще лежит на ее нижней губе, а ладонь обхватывает ее изящный подбородок.

Ее мягкий, неуверенный голос что-то делает со мной. То, чего я никогда раньше не чувствовала, и то, что я не хочу даже пытаться распаковывать.

От нее исходит отчаяние, и я знаю, не проверяя, что она чертовски мокрая для меня.

Было бы так легко подчинить ее и полностью завладеть ею.

Но как бы сильно я ни нуждался в этом, жаждал этого, я не могу.

Эта ситуация уже слишком испорчена. Если я это сделаю, то…

– Черт, – шиплю я, отпуская ее и запуская пальцы в свои волосы, оттягивая их назад, пока они не горят.

– Тогда проваливай, ты, гребаная киска. Уходи, – рявкает она, отчего у меня перехватывает дыхание. – Иди. Ты мне не нужен, – кипит она. – Я взяла с собой вибратор. Он делает гораздо лучшую работу—

– Нет, ты этого не делала, – уверенно заявляю я.

Ее глаза сужаются.

– Да, я—

Опуская руку к ее горлу, я прижимаю ее к дереву позади нее. Ее глаза расширяются от шока, но этого недостаточно, чтобы скрыть желание, омрачающее ее и без того расширенные глаза.

Кайф хорошо смотрится на этом маленьком лжеце.

Приближаясь прямо к ее лицу, мой нос касается ее носа, наши брови сходятся.

– Лгунья, – шиплю я. – Это все еще в твоем верхнем ящике дома.

Ее глаза расширяются, но это единственная реакция, которую она дает.

– Прошло три дня с тех пор, как я заставил тебя кончить, и ты не взяла свою верную игрушку. Насколько сильно тебе это нужно, Мегера?

– У меня есть свои пальцы, – шипит она, поднимая руку. Для начала, я думаю, она просто собирается доказать свою точку зрения о их существовании, но я явно совершенно неправильно истолковал ее намерения, потому что почти быстрее, чем я могу обработать, ее ладонь летит к моему лицу.

К несчастью для нее, я готовился к этому дерьму еще до того, как узнал, к чему меня готовил папа.

Потрясенный визг срывается с ее губ, когда мои пальцы обхватывают ее запястье, останавливая ее от контакта в последнюю минуту. Возможно, я позволил бы ей обхватить мой член своими крошечными пальчиками, но это все, что она от меня получит. Если я позволю ей прикоснуться ко мне, все ставки будут отменены.

– Какого хрена? – Она шипит, когда я неумолимо прижимаю ее к дереву и прижимаюсь к ней всем телом. Мой уже твердеющий член прижимается к ее ягодицам, заставляя его просыпаться еще быстрее, чем раньше.

– Только хорошие девочки получают награды, Мегера, – выдыхаю я ей на ухо, наслаждаясь тем, как она вздрагивает от ощущения моего дыхания на ее холодной, но сверхчувствительной коже, вместе со словами.

– Пожалуйста, – всхлипывает она, прежде чем успокоиться, когда понимает, что сказала это вслух.

– Руки на дерево и делай, что тебе говорят.

Она кивает, и я отпускаю ее руку, когда она пытается подчиниться.

Отступая назад, я провожу руками по ее бокам, заправляя их за пояс ее пижамных штанов и спуская их вниз по ее ногам.

В мгновение ока они оказываются у ее лодыжек.

– Убери их, – требую я.

Она колеблется, и я понимаю почему. Ей придется снять ботинки и встать на землю босиком. Мне должно быть не все равно, но прямо сейчас единственное, о чем я могу думать, это попробовать ее.

Я не должен этого делать. Это на один шаг ближе к тому, чтобы трахнуть ее. Просто еще одна зависимость, которую нужно добавить ко всем остальным, потому что я знаю, что, однажды попробовав, я никогда не захочу остановиться.

Но, черт возьми. Это Рождество, и она такая чертовски возбужденная и отчаянная, что я уже чувствую это.

В спешке она сбрасывает одежду с ног и встает передо мной, выгнув спину, выпятив задницу, соблазняя меня.

Чертова дразнилка.

Она прижимается щекой к стволу, смотрит в другую сторону, поэтому, когда я поднимаю руку, она ничего не понимает.

Пока моя рука не треснет по ее заднице.

Ее крик пронзает ночной воздух вокруг нас, заставляя животное, которое, вероятно, спало где-то поблизости, в испуге убежать.

– Черт, Тео.

Мой член набухает от моего имени на ее губах, и моя ладонь дергается, чтобы снова увидеть ярко-красный отпечаток моей руки на ее бледной коже.

– Скажи это снова, – рычу я.

– Черт?

– Не дави на меня, Мегера.

Моя рука снова шлепает ее по заднице.

– Ах, – восклицает она, прежде чем дать мне то, что я хочу. – Тео.

– Да, – шиплю я, снова соединяясь с ее задницей.

Не может быть, чтобы ее кожа не светилась для меня, но, черт возьми, она слишком темная, чтобы по-настоящему оценить это.

Я разглаживаю ожог ладонью, нежно потирая и сжимая ее круглую задницу.

– П-пожалуйста, – хнычет она.

– Черт, Эм. Ты промокла, – стону я, просовывая пальцы между ее ног и обнаруживая, что с нее капает. – Нравится боль, да?

Она кричит, когда теряет мое прикосновение, но быстро подчиняется, когда я хватаю ее за бедра, заставляя ее согнуться пополам и раздвинуть ноги.

Но ее жалобы длятся так долго только потому, что я опускаю задницу на землю и предаюсь единственному, что наполняет мой разум. Я пробую ее на вкус.

И черт. Она слаще, чем я когда-либо мог себе представить.

Раздвигая ее двумя пальцами, я ласкаю ее клитор, быстро узнавая, как ей нравится, когда ее бедра начинают вращаться, а с ее губ слетают неразборчивые слова.

Она такая чертовски мокрая, ее соки стекают по моему подбородку.

Протягивая руку, я вытираю немного тыльной стороной ладони, прежде чем погрузить в нее два пальца.

Ее мышцы пульсируют вокруг меня, когда она изливается. Я проглатываю все это, отчаянно желая большего, несмотря на тот факт, что прямо сейчас я, блядь, тону в ней.

Слегка откидывая голову назад, я обнаруживаю, что она смотрит на меня сверху вниз широко раскрытыми, полными желания темными глазами. Электричество пронзает меня, когда наши глаза встречаются.

– Тео, – выдыхает она, прежде чем втянуть нижнюю губу в рот, впиваясь в нее зубами.

– Ты собираешься кончить мне на лицо, Мегера? – Спрашиваю я у нее, позволяя вибрациям моего голоса усилить ее удовольствие.

– Да. Да, черт возьми, – кричит она, когда я толкаю свои пальцы выше, сильнее потирая ее точку G.

Все ее тело дрожит надо мной, когда ее освобождение стремительно приближается.

– О боже мой, – кричит она, когда он, наконец, врезается в нее.

Ее колени подгибаются, но я принимаю ее вес, не останавливая своих движений, позволяя ей наслаждаться, выпивая все, что она мне дает.

Когда она начинает спускаться, выпуская белые облачка дыхания в воздух надо мной, я откидываюсь назад. У меня в голове только одна мысль.

Я чертовски облажался с этой девушкой.

В тот момент, когда ее глаза открываются и встречаются с моими, я точно знаю, что сорвется с ее губ.

– Трахни меня. Пожалуйста. – За этим быстро следует сильная дрожь.

Качая головой, я с сожалением выскальзываю из-под ее тела.

– Я не могу, Эм, – говорю я, ненавидя уязвимость в своем голосе.

Она поворачивается, уставившись вниз на палатку в моих брюках.

Делая шаг вперед, она протягивает руку, но я ловлю ее прежде, чем она вступает в контакт.

Ее глаза сужаются, когда она замирает, а лицо каменеет.

– Поместье Ловелл недостаточно хорошо для принца мафии, не так ли? Не будет ли трахаться со мной, то что ты опустишься еще на шаг слишком низко?

– Нет, это не—

– Или ты просто предпочел бы трахнуть одну из тех кукол Барби, которых развлекал весь вечер? Я просто немного груба с тобой, немного забавы, чтобы ты мог использовать меня для чего захочешь, а потом просто бросить?

Ее зубы начинают стучать, и она вырывает свою руку из моей хватки, хватая с земли свои пижамные штаны и ботинки и прижимая их к груди.

– Ты замерзаешь. Давай вернем тебя обратно. – Я делаю шаг вперед, готовый дотянуться до нее, но она отбрасывает меня.

– Пошел ты, Теодор. Мне не нужна твоя жалость. Твое осуждение. Блядь. Ты. Ой, – кричит она, пытаясь убежать, спотыкаясь в подлеске.

Я легко ловлю ее, прежде чем она падает на землю.

– Отвали от меня нахуй, – кричит она, вырываясь из моих объятий, но ей не сравниться с моей силой.

– Вырывайся сколько хочешь, Мегера. Я доставляю тебя обратно в твою постель.

– Ты мне не нужен, – шипит она.

– Разве это, блядь, не правда, – бормочу я себе под нос.

Ее глаза, прищурившись, смотрят на меня, вспыхивая желанием причинить мне боль.

Чтобы подойти к домику, требуется всего несколько минут, и когда я подхожу прямо к окну ее спальни, она шепчет: – Конечно.

Поднимая ее внутрь, тепло из комнаты проникает в меня, когда я ставлю ее на ноги и быстро присоединяюсь к ней, прежде чем она заперла меня снаружи.

Боковой свет у ее кровати, может, и тусклый, но он все равно обжигает мне глаза. Это дает мне возможность впервые изучить ее сегодня вечером.

Она выглядит красивой и только что оттраханной. Ее щеки покраснели от холода, глаза блестят от разрядки, но они окружены темнотой, которая мне не нравится.

Она плохо спала.

Какая-то больная и извращенная часть меня задается вопросом, не потому ли это, что меня здесь не было.

Это глупо, потому что до той ночи она понятия не имела, что я когда-либо был в ее комнате.

– Как ты узнал, где я была? – Требует она, открывая дверь и исчезая внутри того, что, как я предполагаю, является ванной.

– Я все знаю, – признаюсь я, опускаясь на стул в изножье ее кровати и устраиваясь поудобнее, пока она приводит себя в порядок.

В ту секунду, когда она появляется в дверном проеме, все еще обнаженная ниже пояса, она останавливается и смеряет меня убийственным взглядом.

– Что, черт возьми, ты делаешь? Тебе нужно уйти.

Я не отвечаю, я просто провожаю ее взглядом, когда она пересекает комнату и вытаскивает пару чистых пижамных штанов из своего чемодана, который, как и следовало ожидать, не был распакован, несмотря на то, что она здесь уже два дня.

Мои кулаки сжимаются от отсутствия у нее заботы и организованности, но я отбрасываю это в сторону.

– Ты замерзла. Ложись в постель.

– Мне все равно там будет холодно. Ты мог бы присоединиться ко мне.

Она не произносит этих последних слов, но я могу прочитать их в ее глазах.

После долгого противостояния, когда ни один из нас ничего не говорит, она, должно быть, решает, что ей достаточно холодно, чтобы подчиниться, и забирается в постель, выключая свет и погружая нас в темноту.

– Сколько ночей ты наблюдал, как я сплю? – спрашивает она грубым голосом.

– Больше, чем следовало бы, – признаюсь я.

Глава 20

ЭММИ

Я сплю как убитая. Что ж, если сон мертвых полон грязных снов о некоем зеленоглазом мальчике с голосом, который просто сочится сексом, и обладает навыками, которыми он слишком мудак, чтобы быть благословленным.

В ту секунду, когда я открываю глаза, я смотрю на стул в изножье кровати. Тот, в котором он все еще сидел, когда я потеряла сознание.

Я не собиралась засыпать с ним здесь, но в ту секунду, когда моя голова коснулась подушки, моя усталость, травка и несколько напитков, которые папа разрешил мне выпить в течение дня, ударили по мне, и я не смогла остановиться.

Мой язык выскальзывает, смачивая сухие губы. Я останавливаюсь на полпути, понимая, что они соленые на вкус, как и его… – Нет, – выдыхаю я, поднимая руку, чтобы прикоснуться кончиками пальцев к губам. – Нет, он бы не стал, не так ли?

Что, черт возьми, я вообще говорю? Конечно, он, блядь, сделал бы это.

Я тянусь к своему телефону, открываю последний разговор, который у меня был с ним, и, прежде чем я могу передумать, я прокручиваю до его фото члена.

– Черт возьми. Ты не заслуживаешь иметь такой красивый член, – раздраженно бормочу я.

Отрывая от него взгляд, я смотрю на пустое текстовое поле, мои большие пальцы зависают над буквами.

Что бы я вообще напечатала?

Спасибо за то, что ты полный гребаный урод, но дал мне лучшую голову в моей жизни?

Невеселый смех срывается с моих губ.

Как будто ему нужно, чтобы я сказал ему, насколько он хорош, чтобы еще больше раздуть его эго.

Я сижу там очень долго, слушая, как люди ходят по хижине. Запах жарящегося бекона поражает меня и заставляет мой желудок урчать, но я все равно не начинаю печатать.

Когда на экране начинают подпрыгивать три маленькие точки, я, черт возьми, чуть не описалась.

Он… он тоже смотрит на наш чат?

Конечно, нет. Он, вероятно, ушел в ту секунду, когда я заснула, пошел и трахнул одну из этих тупых кукол Барби. Тот, кто не запятнает его репутацию, если она случайно забеременеет или что-то в этом роде. Кто-то, я уверена, что его отец одобрил бы. Дочь одного из его доверенных солдат. Вероятно, греческой крови.

– Тьфу, – стону я, откидываясь на кровать, чувствуя себя нелепо из-за ревности, от которой у меня скручивает живот.

Но все это забывается, когда мой телефон вибрирует от входящего сообщения.

Делая глубокий вдох, я пытаюсь подготовиться к тому, что он мог послать.

К тому времени, когда я набираюсь смелости посмотреть, я убедила себя, что это просто Калли или Стелла, а эти прыгающие точки были просто способом моего телефона испытать мои нервы после прошлой ночи.

Черт, я хотела, чтобы он трахнул меня на фоне этого дерева.

Даже сейчас, спустя все эти часы, мои бедра сжимаются при мысли о том, насколько полной я бы себя чувствовала, полностью сидя на его члене.

У меня перехватывает дыхание, когда я обнаруживаю, что ошибаюсь, что он все-таки набирал мне сообщение.

Его Светлость: Счастливого Рождества, Мегера. Проверь свой верхний ящик.

Мои глаза сужаются от его сообщения, но я бессильна, кроме как следовать приказам.

В ящике я нахожу свежеприготовленный косяк.

Закатывая глаза, я собираюсь ответить, когда появляется еще одно сообщение.

Его светлость: Надеюсь, ты хорошо спала.

Эмми: Счастливого Рождества. Надеюсь, тебе понравилась остальная часть вечеринки.

Перечитывая это, я понимаю, что это звучит еще более горько, чем я намеревалась, поэтому я быстро отправляю другое.

Эмми: Спасибо.

Мне едва удается удержаться от того, чтобы не сказать ему, что я в любой день приму его член за косяк в качестве подарка, но я не прошу – умоляю – снова. Того факта, что я сделала это однажды, было достаточно и унизительно.

Никогда за миллион лет я не думала, что он действительно откажется.

Боль пронзает меня насквозь.

Он был тверд и более чем готов идти.

– Я не могу.

Его слова вскрывают меня, как будто он говорит их сейчас, прямо передо мной.

Мне должно быть все равно. Я тоже не должна хотеть его трахать. Но, черт возьми, я хочу. Ужасно.

Его рот на мне прошлой ночью, его пальцы так глубоко, как только могли… Все, что это сделало, это заставило меня желать его еще больше. Знать, как наши тела будут корчиться вместе, как его мышцы будут сжиматься при каждом движении. Как больно его пальцы будут впиваться в мои бедра, когда он попытается погрузиться в меня.

Черт возьми. Я снова мокрая для него, а его даже здесь нет.

Его Светлость: Я действительно наслаждался остатком ночи. Спасибо, что спросила.

Мои пальцы снова касаются губ, но я отказываюсь верить в то, что пытается сказать мне моя голова, мое тело.

Что он вернулся на вечеринку и трахнул девушку с мозговыми клетками комара без чувств, потому что она безопасная.

Я отказываюсь верить во что-либо еще.

***

– Привет, соня, – говорит папа, одаривая меня безумно счастливой улыбкой, когда я, наконец, добираюсь до кухни долгое время спустя.

Запах приготовления завтрака давно исчез. Возможно, я была голодна, но я была не в том состоянии, чтобы украсить кого-либо из них своим присутствием.

Один взгляд в зеркало, и события прошлой ночи снова нахлынули на меня.

Моя щека была красной от царапин от грубого дерева, а на моей заднице были синяки от его пальцев и все еще розовое пятно от его ладони – не то, чтобы они это видели, но, тем не менее, я бы знала, что это там.

– Счастливого Рождества, – говорю я, вкладывая в это как можно больше радости, пока восемь пар глаз следят за мной по комнате, пока я не опускаюсь на стул за столом.

– Счастливого Рождества, малышка, – говорит папа, подходит и небрежно целует меня в щеку.

– Фу. Не обязательно, – бормочу я. – Вы все слишком счастливы, – заявляю я, глядя на всех.

– Сегодня Рождество, почему бы нам не быть счастливыми? – Говорит Титч, подпрыгивая на пятках, как взволнованный ребенок.

– И вы все переспали прошлой ночью, – усмехаюсь я, заставляя Каса и Спайка выплюнуть по глотку кофе, который они оба выпили.

– Эмми, – ругает папа.

– Что? Ты женился, но, к счастью, ты была там… – Я указываю на пристроенную к домику на дереве часть домика, в котором остановились молодожены. – Но эти три пары… – Я пронзаю каждого из них взглядом: – Некоторые из них или все они прошлой ночью занимались этим, как кролики. Верно. Прямо над моей головой, – указываю я, приподняв бровь.

– Ревнуешь, малыш? – Титч спрашивает, к большому ужасу моего отца.

– Эмми, не отвечай на это, – рычит он.

– Тьфу, держи свои волосы, старик. Я не хочу трахать твоих старых, морщинистых друзей.

Выражение их лиц – это буквально все.

Правда в том, что друзья моего отца горячие. И не такие уж старые. Но вывести их из себя слишком легко.

Все женщины сдерживают смех, в то время как парни выглядят совершенно оскорбленными.

– Я покажу тебе "старика", малыш, – начинает Титч, отбивая руку Данни в сторону, прежде чем она успевает его остановить, "и я подниму тебе это". Он приподнимает рубашку, демонстрируя нам свою упаковку из шести банок.

– Фу, убери это, – жалуется Зак. – Эмми не впечатлит твое пивное нутро. Это, с другой стороны…

– Ладно, ладно, – говорю я, поднимая руки. – Это не должно было превратиться в соревнование по измерению члена. Я просто—

– Так и должно быть, – добавляет Спайк, впервые присоединяясь к разговору. – Мы все знаем, что я бы победил без раздумий.

– Я думаю, я могла бы вернуться в постель. – Я знаю, это моя вина, я толкнула зверей, но тьфу. Я не могу справиться с приливом тестостерона.

– Не хочешь позавтракать? – Спрашивает меня Пайпер, игнорируя парней, когда они начинают препираться, как маленькие дети.

Это не так уж сильно отличается от того, как Тео и его друзья ведут себя вместе. Это заставляет меня понять, что на самом деле они никогда не взрослеют.

– Я могу приготовить себе сама. Ты должна наслаждаться собой.

Она не слышит ни слова из этого и принимается готовить второй завтрак только для меня.

***

У нас был отличный день. Честно говоря, наверное, это лучшее Рождество, которое у меня когда-либо было.

В прошлом я проводила большинство рождественских праздников с мамой, но даже те несколько, что я проводила с папой, не были такими.

Только когда Пайпер вернулся в его жизнь, я по-настоящему оценила, насколько грустным и одиноким он был. Всегда чего-то не хватало, темнота в его глазах, о которой я никогда ничего не знала.

Но в ту секунду, когда он снова увидел ее, он словно вернулся к жизни.

Теперь он совершенно другой человек. Единственное, что от него исходит, – это счастье и удовлетворенность. Мне нравится это видеть. Даже если это заставляет меня чувствовать себя одинокой.

Я совсем не обижаюсь на Пайпер. Я люблю ее как мачеху; она – все, о чем я когда-либо могла мечтать. Но когда я переехала к папе, я думала, что мы будем вдвоем. Что мы сможем наверстать упущенное время. Но теперь у него новая жизнь, и иногда, как сейчас, когда они все шутят со своими друзьями, я не могу избавиться от чувства, что мешаю.

Я люблю всех этих парней как родных, но я не могу избавиться от ощущения, что они не совсем в себе, когда я рядом, благодаря тому, что папа отчитывает их за их язык и поведение, в чем совершенно нет необходимости. Если бы они имели хоть какое-то представление о том, что я видела и пережила, они, вероятно, пришли бы в ужас.

– Ты в порядке? – Спрашивает Кас, опускаясь на диван рядом со мной.

Кас всего на несколько лет старше меня. Насколько я понимаю, у нее также было не совсем обычное воспитание. Когда мы встретились в первый раз, я поняла, что она заполучила меня так, как не удается большинству других людей.

– Да, я в порядке. Устала.

– Мне жаль, что мы не дали тебе уснуть прошлой ночью. – Ее ухмылка и слегка порозовевшие щеки говорят мне, что большая часть шума, который мне пришлось вынести, исходила от нее и Спайка. Бьюсь об заклад, ее старший брат был в восторге, если предположить, что он сам не был слишком занят.

– Все в порядке. По крайней мере, некоторые люди начинают действовать.

Какое-то мгновение она пристально смотрит на меня. – Тогда действительно никакого парня на горизонте, да?

Титч подшучивал надо мной ранее по поводу школы и мальчиков, но, черт возьми, я собиралась признаться в том, что на самом деле происходило в моей жизни.

– Нет. И мне он не нужен.

– Девочка, нам никогда не нужен парень, – говорит она, подмигивая. – Хотя я уверена, что ты могла бы воспользоваться одним из них.

Я смеюсь над ней, но не могу отрицать, что она права.

Тео, отказавший мне прошлой ночью, только укрепляет мою решимость пойти куда-нибудь и найти кого-нибудь, кто был бы готов заставить меня кричать.

Может быть, мне стоит просто вернуться в Ловелл, найти Арчера и позволить ему поработать надо мной. Я сомневаюсь, что он откажется.

Мысль о том, что кто-то другой прикасается ко мне, заставляет мою кровь стыть в жилах.

Черт возьми.

Я ненавижу, что у него есть такая власть надо мной. Его даже нет здесь, и все же он контролирует мои чертовы мысли, мое тело.

Вероятно, это именно то, на что он надеялся. В конце концов, он жадный до власти придурок.

– Давайте сыграем в Монополию, – гремит Титч, заставляя всех застонать.

– Ты жульничал в прошлый раз, как будто, черт возьми, я буду с тобой играть, – жалуется Зак.

– Я, блядь, не жульничал. Ты просто обиженный неудачник. Просто потому, что ты босс, это не значит, что ты лучший.

– Я оставлю тебя в покое, лягу пораньше, – говорю я, хотя могу признаться себе, что это ложь.

Уже почти полночь, и я не могу отделаться от надежды, что ко мне может прийти посетитель.

Едва я закрываю за собой дверь, как начинает звонить мой телефон. Мое сердце подпрыгивает к горлу от мысли, что это мог быть он, но, когда я смотрю вниз, это видеозвонок от Стеллы.

Проводя пальцем по экрану, я жду соединения по вызову.

– Счастливого Рождества, – невнятно произносят и она, и Калли.

Они совершенно пьяны. Их щеки раскраснелись, глаза широко раскрыты и блестят. Их макияж размазан, а улыбки широки.

Это заставляет боль сжимать мою грудь, когда я сажусь на край своей кровати, сохраняя комнату в темноте в надежде, что они не смогут увидеть, что я на самом деле чувствую.

– Счастливого Рождества, – говорю я в ответ. – У вас, ребята, был хороший день? – Спрашиваю я, хотя ответ смотрит прямо на меня.

– Мы скучаем по тебе, – скулит Калли. – Когда ты вернешься?

– В пятницу.

– Мы собираемся куда-нибудь в субботу вечером, – заявляет она. – Я хочу напиться и сойти с ума с обеими моими девочками.

– Хорошо, – говорю я, не раздумывая ни секунды. – Где ты сейчас находишься?

– Наше здание, – произносит Стелла за секунду до того, как Себ и Тоби появляются у нее за спиной.

– Счастливого Рождества, Эмми, – говорят они в унисон.

Я отвечаю тем же, прежде чем задать вопрос, который вертится у меня на кончике языка. – Все ли там?

Стелла и Калли обмениваются взглядами, от которых у меня перехватывает дыхание.

Одна из них поворачивает экран, и я вижу Нико, Алекса и даже Деймона, сидящих на своих диванах.

– Э-э… где Тео? – Спрашиваю я, мое сердцебиение учащается. Если его там нет, то он может прийти сюда.

Бабочки вспыхивают у меня в животе при этой мысли.

– Он остается на ночь у своих родителей. Семейное дерьмо, – легко говорит Себ.

– О… ладно. – Я ненавижу разочарование в своем голосе.

Это Рождество, черт возьми. Он должен быть со своей семьей. Его братья и сестры.

Я думаю о его брате и сестрах. За то короткое время, что я провела с ними в ночь пожара, стало ясно, что они боготворят своего старшего брата.

Я могу просто представить, как он сидит на полу в их гостиной, собирает Lego, играет в машинки или во что там еще хотят дети в наши дни.

Черт возьми, они настолько чертовски богаты, что, вероятно, каждому из них купили новейший Xbox или что-то в этом роде и провели день, приклеившись к нему, сражаясь или соревнуясь друг с другом.

Мысль о том, что Тео без ума от них троих, вызывает улыбку на моих губах.

Я не видела этого своими глазами, но я просто знаю, что именно так прошел его день.

Тогда меня осеняет. Слабость, которую я искала. Это они.

Хотя это не совсем та слабость, которую я хочу. Я бы ни за что не стала использовать их в этой извращенной истории между нами.

Черт возьми. Что со мной не так?

Они снова поворачивают камеру и спрашивают меня о моем дне, о подарках, которые я получила, и они радостно рассказывают мне, что они получили, пока Алекс делает им новые шоты.